Грязь

109 год от Завоевания

~

      - О, всемилостивые Боги! Смотрите! Смотрите! Это и правда принц Деймон! Как же он хорош! Трибуны зашлись одобрительным гулом, несмотря на мелкий дождик, оседавший на лицах теплой моросью. Дамы едва не лишались чувств, чуть заприметив вдали причудливо растопорщенные драконьи крылья принцева шлема. Чисто турнирная вещица! В бою с таким придется туго. Но какой эффект! Ежегодный рыцарский турнир на Дрифтмарке, приуроченный ко дню рождения самого Морского Змея, нынче получил невероятный размах, приманив самую разношерстную публику со всего побережья. Истинные валирийцы Селтигары, благородные Баратеоны, хозяева сапфирового острова Тарт и прочие уважаемые семейства смешались на высоких трибунах с менее пафосными домами, что только-только набирали силу и вес в обществе. Была среди них и юная чета Стоун, хвостом увязавшаяся за Порочным принцем в обитель рода Веларионов. И пока сам принц Деймон тщательно лелеял идею о браке с прекрасной леди Лейной, чья юность и красота покорила всех гостей турнира, лорд Стоун надеялся поправить собственные дела за счет перспективного знакомства с Морским змеем. Лорд Морис промышлял пушниной, сотнями забивая незадачливых зверьков на собственной богатой земле, и имел фантазию сбывать мягкое золото за Узкое море. В Пентосе, Миэрине, Волантисе… Боги! Везде в Эсосе мех отрывали с руками! Так что союз обещал быть весьма удачным. Нет, юный лорд вовсе не кривил душой, набиваясь в друзья принцу Деймону. Знакомство в два раза ценней, если оно не только полезное, но и приятное. Оба мужчины нашли общий интерес в беседах о соколиной охоте, винах, политике, смазанных легким недовольством политикой бывшего десницы, и проводили много времени вместе. А когда юный лорд Морис перебирал со спиртным…. … его место подле принца занимала леди Стоун. Миловидное дитя семнадцати лет от роду, леди Элизабет, или попросту Лиз, совсем недавно вошла во взрослую жизнь, разом оказавшись супругой перспективного мужчины с неплохой родословной и одной из фрейлин королевы Алисенты, коих было бесчисленное множество. Так что особых обязанностей при дворе Лиз Стоун толком и не имела, но была чрезвычайно горда своим положением и, конечно, тем, как чудесно на ней смотрятся новенькие платьишки, подчеркивая красоту густых светло-русых кос и томных голубых глаз. Неопытная в делах любовных дева с ходу угодила в сети Порочного принца, которые тот особо и не расставлял. Пара комплиментов, пара заинтересованных взглядов, и вот уже очаровательная прелестница жарко отвечает на грубоватую мужскую ласку, пока муж тихо сопит в крепком алкогольном забытьи. А кто будет отказываться от того, что само в руки идет?! Вот и Деймон не стал. Жаль, что миледи была уже не невинна, но все равно по-своему чиста и немного зажата, а скромницы пьянят сильнее крепкого эля… Навроде того, что лился неудержимой рекой в бездонные глотки, гостей турнира, с жадностью уставившихся на жеребца, покрытого попоной и легким доспехом в цветах дома Дракона. Агатовый и кроваво-красный жарко сплетались драконьими телами, покрывая ткань и металл тонким арнаментом. Деймон откровенно наслаждался вниманием. Тонкие губы сами тянулись в самодовольной улыбке. Пусть ему нет места при дворе, пусть брат его презирает, называя чумой, а Рейнира чахнет в объятиях нетрадиционного супруга, но люди… Люди любят его! И здесь, где все наслышаны о его подвиге на Ступенях, и в столице, полнящейся байками, сплетнями и невероятными домыслами о жизни и приключениях младшего брата короля. Его любят золотые плащи и обычные пройдохи, шлюхи и прекрасные леди! Может это лучше, чем трон? Может, эта власть над людскими сердцами слаще той, что несет с собой непомерное бремя ответственности? Лукавые сиреневые глаза с довольством осматривали трибуны, искрящиеся сотнями восторженных улыбок. На сердце было легко и свободно. Впервые со дня свадьбы племянницы. Предвкушение битвы будоражило кровь, потому что серебряный принц Таргариен знал то, что не знали другие. … Сегодня сам Неведомый сойдет к копытам его коня, чтобы забрать жизнь…       - Лорд Корлис! Принцесса Рейнис! - голос Деймона в мгновение ока перекрыл гул толпы. Голос настоящего лидера, под знамя которого станут тысячи. Стоит лишь пожелать. - Надеюсь, Семеро будут благосклонны и укрепят мою руку, позволив одержать победу на этом турнире во славу неземной красоты вашей дочери. Миледи! Не одарите ли вы знаком внимания рыцаря, готового сложить голову у ваших ног? Трибуны одобрительно загудели. … Красива… Легкий румянец украсил нежные коричневые щечки леди Лейны, удивительно прекрасной в цветах своего дома. Смотреть на нее было одно удовольствие. Может и неплохо, что она настолько не похожа н… Не время об этом думать!       - Удачи, принц Деймон! Да помогут вам Боги… - ласково шепнула девушка, передавая принцу не банальный венок, коих было заготовлено в достатке, а собственный шейный платок, хранящий тонкий аромат ее кожи и цитрусового масла. Сухие тонкие губы бережно коснулись тонкого шелка под ее томным пристальным взглядом. Похоже, леди Лейна без ума от него. Пряная сладкая девочка. Мисария была права, говоря, что супруги лучше ему не сыскать ни здесь, ни за морем.

~

Это было не сложно. Мальчишка оказался глуп и своеволен. Из тех, про кого говорят «без царя в голове». Не удивительно, что так быстро промотал состояние отца. Принц Деймон со свитой приближенных гостил у подножия Плавникового трона уже более седмицы, и каждый вечер намеренно провоцировал Тихо Найере, наследника покойного Морского Владыки Браавоса, уже три года как сосватанного с леди Лейной. Задиристый и пылкий юнец не стерпел ни одного оскорбления, сколь тонким бы то ни вышло. Будь ему хотя бы восемнадцать, истинные мотивы Порочного принца не смогли бы скрыться за легким флером личной неприязни, охватившей обоих при первом знакомстве. Смекнул бы он, что такие, как Деймон Таргариен, не проигрывают, берут, что хотят, законно или нет. Но бедняге Тихо только-только стукнуло семнадцать. Молодая кровь бурлила жаждой схватки. Словесной или смертельной без разницы. Юности чуждо чувство опасности. Она опрометчиво мнит себя бессмертной… … А теперь нервно дергает поводья по ту сторону импровизированной арены, горячась от ненависти и желания поскорее задать трепку дерзкому принцу. Деймон же напротив - был холоден настолько, насколько противник горяч. Сам Неведомый и горсть монет, отсыпанная жеребьевщику, благоволили принцу Деймону, сведя того с соперником уже в третьем поединке турнира. Два первых, разумеется, остались за Таргариеном. Первый противник вылетел из седла после первого сближения. Второй не пожелал продолжить бой на земле, позорно сдавшись. А третий… Третий не знал, что пика в руках драконьего всадника вовсе не турнирная, а самая что ни на есть настоящая. Опасное злое оружие. Тяжелое и хищное. Способное пробить доспех, грудь… Сердце. Разумеется, лорд Корлис был осведомлен о намерениях проверенного боевого союзника. Безбашенный принц не подвел Морского змея ни разу и хоть не имел за душой неизмеримых богатств, а все равно был безмерно привлекательной партией для леди Лейны. Чистая кровь древней Валирии, густая, с серной горчинкой, ценилась здесь больше золота. Тем более, деве принц Деймон пришелся по сердцу, и та буквально расцветала при виде потенциального жениха… И чахла стоило замаячить реальному. Глупому мальчишке Тихо нечего было противопоставить Порочному принцу. Не было у него ни яркой харизмы, ни чистой валирийской крови, ни военных побед за плечами… Лишь пустые амбиции да глупая похвальба. Резкий сигнал рога рассек воздух, ударив по ушам невидимой плетью. Шпоры впились в бока жеребцов, и те ломанули стремглав, направляемые крепкими руками всадников.Трибуны ревели в предвкушении скорой развязки, изрыгая сотнями ртов имя светловолосого принца, и лишь маленькая леди Стоун в ужасе вцепилась в плечо мужа, сдавленно воскликнув «Вдруг он упадет?!» Не упал. Поймав плечом чувствительный удар полой пики, Деймон взъярился подобно дракону. Кровь и жажда убийства залили рассудок, смешавшись с болью. Злой дракон опасен. Раненый - опасен смертельно. Левая рука стремительно немела. Поводья выпали, предоставив жеребцу самому выбирать, как близко он пройдет от барьера, разделяющего противников. Вышколенная лошадь не ошибается, как и рука убийцы. Копье впилось в щель меж доспехом и шлемом, разворотив шею и практически оторвав голову юного браавосийца. Невероятная удача! Невероятная сила! Невероятный принц Деймон! Слава Деймону Таргариену! Подняв лицо навстречу оседающим мелким каплям, Деймон издал победный рык.

~

Убийство горячит кровь. Вину, похвалам и лести не унять жар, коим вспыхивает мужское нутро при виде поверженного врага. Принц Деймон покорил всех и каждого, став неоспоримым победителем турнира. Сердца бились о ребра в такт перестуку копыт на ристалище, отсчитывая мгновения до блистательного финала. Кровь бедняги Тихо Нейере, окропившая влажную землю Дрифтмарка, стала изысканной приправой к угощению, что преподнес Порочный принц, сполна насытив голодную до зрелищ публику. А когда серебряная голова склонилась с трепетом и благоговением пред Лейной Веларион в озвученной глубоким бархатным голосом просьбой руки и сердца, толпа взорвалась. Девушка ответила согласием, и одобрительное ликование едва не смыло бурным потоком счастливую пару. Это было совсем не похоже на тоскливую помолвку принцессы Рейниры и сира Лейонора, перешедшую в скороспелое бракосочетание, где по-настоящему радовались и пировали только крысы. Разгоряченная азартным зрелищем публика перетекла к подножию Плавникового трона, заливая радостное событие вином в таком количестве, что, попади оно в море, волна дошла бы до самого Драконьего камня. Радости не было только на одном личике. Милое дитя Элизабет Стоун и глаз не могла поднять, чтобы взглянуть, как принц Деймон страстно целует невесту на радость зрителям. Ничего нет хуже тоски по счастью, что никогда не могло стать твоим.

121 год от Завоевания

~

Обычно Элия старалась не поднимать глаз. Острая крысиная чуйка подсказывала, что если заглядывать людям в лица, то можно найти никому не нужные приключения. Лучше смотреть, что руки делают! А они много чего делают. Полы драют, камины, печи чистят да топят, посуду намывают, столы вытирают. Грязной работы полно! Это в таверне, вотчине Ульфа. С самого первого дня чутье подсказывало бродяжке, что человечек-то он гнилой. Улыбается, балагурит, с каждым встречным-поперечным дружбу водить желает, а порченый. На дне все порченные. Кто - телом, кто - сердцем, кто - душой. Грязь в любое нутро проникнет. Капля за каплей, и вот уже нет ее - невинности, что при рождении каждому дается. Чудовище под кожей прячется, губы в мертвой улыбке гнет, а глаза злые! Холодные. Точь-в-точь как Ульфа глаза. Глаза злые, расчетливые, а губы сальные. Так язык и мажет слюной вязкой при виде крутобедрых девушек мадам Сильви, а сам уж старик почти. Ах, да! От мадам тоже работы перепадает. За благовониями следить да напитки со жратвой подносить. Ну, и наркотик делать. Кому молоко маковое, а кому и покрепче чего. Не всякий гость с ходу расслабиться может. К каждому свой подход нужен. Но от мадам еще никто недовольным не уходил! Как-никак, лучший дом удовольствий на Шелковой улице. А она ооооочень длинная! Сама мадам Сильви любит говорить «дом сладости». Ну, ей, как управляющей, виднее будет. Вообще, получается, Ульф выше мадам Сильви стоит, хоть сферы ответственности их и разнятся. Хозяин так распорядился - лорд Хоук. Говорит, во главе хозяйства мужчина должен стоять, а женщина суетиться. Мадам и суетится. Все на ней! Девочек подыскивает. Это само по себе дело не простое, ведь не рабыни они. Свободные! Сегодня тут - завтра там. Не держит она их. Каждая делает только то, на что согласна. Мадам говорит, мол, когда женщина настроена на работу, желает чаровницей быть, прелестницей, то и мужское удовольствие увеличивается многократно. Еще мадам лично все увеселения контролирует. Когда какие танцы будут, какая музыка, угощения. Все-все! До последней мелочи. Зато порядок кругом! Все по струнке ходят. И здоровьем сама занимается. Вопрос щепетильный, конечно. Стоит кому болтнуть, что у мадам девочки нечистые, и все! Конец дому сладости! Поэтому каждую седмицу мейстер здесь. И чуть что, беги Элия до травницы. Крысеныш вообще частенько к травнице бегает. Лекарства берет, благовония, наркотики, косметику, духи, а главное - отраву. Яд. Крыс травить! Зачем же еще?! Ядом редко кто пользуется. Сожрет тварь да издохнет в застенке. Вони ужас сколько. Хоть съезжай! Но они с Уиллом приноровились отравленную приманку в ловушках раскладывать. Всяко лучше, чем с крысой озлобленной биться. Вообще интересное это чувство - смерть в руках держать. Или жизнь. Почти Богом себя чувствуешь. Маленьким крысиным божком. Сегодня казнишь, завтра милуешь! Сладкая власть… Иной раз странные мыслишки в голову ползут, пока руки работу работают. А какая на вкус она - власть над человеческой жизнью? Что чувствует рыцарь, занося копье или меч для последнего удара? Или что почувствует девчонка, зажавшая склянку с белым порошком над кружкой с хлебной сладостью? Сможет ли смотреть, как приговоренный ею делает последние глотки перед смертью? Как царапает горло… Раздирает грудь… Вот, например, этот придурок, что избил милашку Нэтти, потому что перепил и не мог кончить. Или Ульф… Нет, смерть дорнийской суки Амайи не в счет. Элия даже толком не поняла, что случилось. Запомнился только страх и боль, стук сердца в горле, вопли. А смерть… Не запомнилась. То ли дело убить обдуманно.

~

Обычно Элия старалась не поднимать глаз, а вот сегодня все в сторону двери поглядывала, пока столы драила.       - Наконец-то! - недовольно закатила она глаза, стоило в щель просунуться темной лохматой голове. - Где тебя демоны носят? Думала, крысы сожрали. Паренек лучезарно улыбнулся, обнажив идеальные зубы. Мягкие черные волосы волнами ползли на лоб, отливая синевой. Карие глаза шаловливо блестели, обещанием развлечения. Уилл! Живой. Бродяжки - народец живучий. Крысеныш стал ему жрачку с таверны таскать, и тот мигом отживел! Поправился. Можно даже сказать, щеки отъел. А теперь и вовсе большим человеком стал. Лун шесть как в Красном замке служит самым полезным человеком. Нет, не королем. Король это как раз таки самый бесполезный. Говорят, чахлый и весь в язвах. Доходит, доходит да не дойдет никак. А Уильям он - помощник главного крысолова. Одного его, правда, еще не пускают. Крыс надо получше узнать. Повадки их, логовища. Опасные твари! Даже заесть могут, если сворой всей нападут. Говорят, не одного крысолова схарчили. А еще к коридорам обвыкнуться. Ходы-выходы запомнить. Там же на один обычный проход два-три потайных. Не замок, а муравейник какой-то. Крысам раздолье! Так что Уилл-Мокрица ловушками занимается. Чинит клети, расставляет, таскает приманку ядовитую. А напарник его, смешной дядька по прозвищу Сыр, терьера натаскал на грызунов охотиться. Псинка шустрая. Спуску никому не дает. Так за день бывает и до двух десятков тушек добывают. Сыр их в Блошином конце сбывает. Там в похлебку все сгодится! А крысы на замковых харчах больно хорошенькие. Жирные, спинки широкие так и лоснятся! Иногда Уилл берет Крысеныша с собой. Обычно, когда Сыр после пьянки болеет. В такие дни мальчишка обходит ловушки, собирает несчастных сидельцев, обновляет приманку и все, а Элия таскается следом, грызет орешки и наблюдает за всем любопытными злыми глазками. А кому не интересно за замковой жизнью понаблюдать исподтишка? За людьми, что на драконах летают. Элия всегда думала, что особенные они, а оказалось обычные. Принцесса Рейнира, к примеру, баба как баба. Вечно пузатая. Вот на днях третьего народила. Болтают, бастард. С нее станется! Больно красивая. На драконе ее лет десять как не видали. Еще у старшего сына короля есть дракон и у девочки. Тоже ничего примечательного. Мальчишка - оболтус. Девчонка - дурочка. Ходит, с жуками беседует. «Красный моток… Зеленый моток…» В обители святой Бенжикотты таких голодом морили да темную устраивали. Кому юродивые нужны? Что толку с них? В общем, ничего особенного в этих всадниках драконьих нет. Люди, как люди. Может, кровь в жилах их особенная, но не видно ее. Только вот жизнь у них другая. Красивая. Люди вокруг красивые, вещи, ткани дорогие. Все красивое. О деньгах никто не думает. Что захотел - на те, пожалуйста! На блюдечке! Учат их там разному. Языкам. Танцам. Мальчишек на мечах биться, как рыцари. Девчонку - шить- вышивать. Еще историям-философиям всяким. На дне и слов таких не слыхал никто отродясь! Смотрел Крысеныш и завидовал. Крысы ж они ненасытные. Дай такой палец - она руку по локоть отхватит. Вроде как, жизнь-то им улыбнулась. Не голодают. При деле. А душонка больше хочет! И чем больше есть, тем больше хочется! Даже если и не достижимо это вообще, никогда и никак.       - Пошли что ли? - буркнула Элия, проверяя карманы. Яд там. В ловушках приманку травить.

~

Мирная жизнь. Сытая. Не везде. Не у всех. Но и за то, что есть, стоит спасибо сказать да свечку поставить за здоровье короля Визериса. При других и хуже бывало. А ныне глянь только! За воротами вереницы телег, жратвой груженых, товарами разными, томятся в ожидании очереди. В порту никому роздыху нет. Все прут и прут безмерно. Гавань, что хищник голодный, все перемелет и костей не выплюнет. Кареты богатые снуют. Только успевай уворачиваться! Конные. Септы новые строят, старые ремонтируют, налогами не давят чрезмерно. Работенка какая-никакая для каждого сыщется. По способностям разумеется. Люди улыбаются, расшаркиваются друг перед дружкой, точно благородные. А чем ближе к Красному замку, тем чище. Зеленее. Дома богатые. Люди холеные. Золотые плащи стерегут покой элиты с особой тщательностью, не допуская покушений на чужие жизни и собственность. Здесь жить одно удовольствие!       - Когда-нибудь мы купим здесь дом. - мечтательно шепнул Мокрица, заметив жадный фиалковый взгляд спутницы. Элия едва не подпрыгивала, желая хотя бы глазком узреть тайны, что мирно дремали за высокими окнами.       - Ага! Держи карман шире, лорд Мокрица! - хохотнула она, толкая друга острым локотком.       - А что?.. Я служу в Красном замке! Вдруг я спасу жизнь короля или, например, принца Эйгона… - болтал Уилл, поглядывая на снисходительную улыбку подруги. - Меня наградят и назначат Мастером над крысами! И в подчинении у меня будут ходить все крысоловы Гавани…       - И крысы! Маршировать стройными рядочками! - подначивала девчонка, успевая, однако, все рассмотреть и приметить. Чуйка крысиная никуда не делась. Все время на страже. Непрестанно носик по ветру держать надо! Мало ли что! Вот и рыночек для богатеньких. Все первосортное, отборное, втридорога! Глазки шнырь-шнырь. Носик воздух поглубже втянул, а выдохнуть не смог. Кровь отлила от лица. Даже сердце биться перестало. Притулившись к бочонку возле таверны, потягивала пойло Кривая Лу. Собственной персоной! Одежка приличная. Чистая. По всему видать, тоже где-то пристроилась. И Чумазый Фред при ней. И *опорукий Билли, что постоянно ронял все, к чему прикасался. Крысеныш так и замер, от локтя мокрициного отцепившись, а тот пошел дальше, болтая выдумки свои неуемные. Блеклые глазки вспыхнули злобой, и девчонка подалась ближе к давней обидчице. Ох, сколько крови эта тварь попортила! Сколько раз обижала почем зря! Просто чтобы развлечься шпыняла малышню, унижала… Знала Элия, что ни за что не признать им ее. Ничего снаружи не осталось в ней от тощего забитого Крысеныша! Щечки округлились, зарозовели, носик таким уж остреньким и не кажется вовсе, ребрышки не видать. Кожа беленькая. Чистая! Костюмчик аккуратный взамен штопанных серых лохмотьев. Волосики отросли. Ну, их под косынкой и не видать, но все же. Роскошь серебряная. Уилл до сих пор глаза круглит при виде локонов тяжелых. Пристроился Крысеныш у лавки соседней, а уши востро держит. Если терпение иметь, то все на свете узнать можно. А тут и стараться не надо. И пяти минут не прошло, как Кривая Лу сама разболтала что надо.       - Я пойду покимарю. Ночь за мной будет. - хлопнула кружку, потянулась квадратным телом, зевнула во весь рот и подалась внутрь. Значит, не случайно. Нанял хозяин их банду кабак сторожить. Жрут тут, пьют… Твари. Пальцы обожгло что-то холодное. Элия даже бровь непонимающе задрала, позабыв, что это в кармане лежит такое… Белое… Рассыпчатое… В холодном стеклянном пузырьке… Злое и страшное.

~

Больше прочих обитателей замка Крысенышу нравилась королева. Нет, не так! С большой буквы надо. Королева. Вот! Это же самая могущественная женщина в государстве. Над ней только муж стоит. А муж к кому больше всего прислушивается? К жене, конечно! Не даром же говорят: муж - голова, жена - шея. А она еще и красивая. Глаза карие. Кроткие, как у лани. Черты лица мелкие. Аккуратные. И волосы… Целый водопад медных кудряшек был отдельным предметом зависти. Вот бы Крысенышу такие вместо своих прямых косм! Даром что белые. Вроде, как красиво считается, а самой девчонке не нравилось. Ей вообще в себе мало что нравилось, а в Королеве, наоборот, - все. Манеры изящные. Набожность. Одеяния, золотом расшитые. Признаться, девчонке ужасно хотелось примерить что-нибудь такое… королевское! Чтобы в зеркало взглянуть и ахнуть, себя не узнав! А покои у нее какие! Невероятные. Колонны, мрамор, окна арочками. Крысеныш частенько забегал посмотреть. Не в покои, конечно. В тайный ход, что мимо приемной комнаты вел. В нем и смотровые отверстия имелись. Наверняка, специально для маленьких любопытных крысят. Вот и сегодня девчонке очень уж хотелось на даму всесильную посмотреть, а Уилл как назло поручил ей тушки дохлые тащить. Подумаешь! Они же больше пищать не будут. Не услышит их Королева. Улизнула Элия и нагло, абсолютно в открытую, потопала ко входу в потайную галерею, что к покоям леди Алисенты вела. Тушки похлопывали по спине, связанные в массивную гроздь, словно гигантские порченные виноградины. Девчонка не обращала внимания. Мысли непрестанно возвращались к Кривой Лу, ночному горшку, привкусу дерьма в собственном рту и к малышке Люси двух лет от роду, что так и не проснулась после горьких рыданий. Фоном мелькал порезанный живот Мокрицы, плевок в тарелке с жиденькой пресной похлебкой и прочие приятности, отсыпанные мерзкой девкой их неразлучной парочке.       - Ешь дерьмо… Ешь дерьмо… - бормотал Крысеныш, неосознанно прокручивая пальцами приятный округлый пузыречек, опустевший почти на две трети. Бедные крыски нажрутся дерьма вдоволь! Получат по полной! А сука так и будет отравлять воздух своим смрадным дыханием. Несправедливо… Задумавшись, Крысеныш тащил багор, сплошь увешанный крысячьими трупиками, а гвардеец с белым плащом за спиной тащил второго королевского сына - принца Эймонда. Грязного всклокоченного и жутко расстроенного.       - Пшел прочь! - рыкнул белый плащ, вырвав девчонку из неприятных воспоминаний, что никогда не оставляли ее надолго. Пока сука жива, живы и все унижения, выпавшие на долю Крысеныша. Элия отпрянула, тихонечко покосившись на мальчишку-принца. Ну, на оборванца похож и всё тут! Таргариен! Фу…       - Брат мой! - из-за угла вывернул принц Эйгон, улыбаясь во все тридцать два зуба. - Не опалила ли драконица нашей сестры твой зад? Младший ощерился, пытаясь отцепиться от сира Марбранда, но тот держал мальца достаточно крепко.       - Каким же идиотом надо быть, чтобы поверить в наш милый розыгрыш?.. - любовно шепнул Эйгон брату в самое ухо, едва поравнявшись с ним. - Хочешь дракона? Потренируйся на свиньях! Потом проще будет! Поверь мне! Оседлать дракона - дело не такое уж и простое… Хррррююююю…. Хрюкая и хихикая принц растворился в сплетении коридоров, пока младший белел от гнева. Эйгон едва не столкнулся с девчонкой плечом, но так и взглянул в ее сторону. Удивительно, как легко стать здесь невидимкой. Одежка служанки или багор с крысами и все! Никто не замечает тебя в упор. Пустое место. Элия нырнула в стену, приоткрыв потайной ход прямо посреди коридора, а никто и ухом не повел. Пожалуй, будь на ее месте крыса, ей бы и то выпало больше внимания. Мысли никак не желали уходить от неприятной встречи, так что девчонка не сразу поняла, отчего обеспокоена прекрасная Королева. Она вообще частенько бывала беспокойна. Крысеныш не знал отчего, но видеть как эта красивая, совсем еще не старая женщина обгрызает пальцы до кровавых капель или гладит живот навязчивыми цикличными движениями было неприятно. Тут и ясновидцем не надо быть: тяжесть у нее на душе, а может и не одна.       - Эймонд! Что ты натворил? Тебя уже столько раз предупреждали! Мне запереть тебя? - эхом звенел высокий голос, отражаясь от каменных сводов. Мальчишка стоял, понурившись и старательно пряча глаза. Сразу видно, что провинился!       - Как всегда… - шепнула принцесса Хелейна, на секунду отвлекшись от огромной многоножки, какую ни один разумный человек в руки не взял бы даже за сотню золотых драконов. Ну, точно юродивая!       - Меня заставили. - буркнул принц.       - Как будто тебе нужен повод! Ты просто одержим этими тварями! - едва не кричала мать.       - Они свинью привели. - прошелестело тише весеннего ветерка.       - Что?       - Сказали, что нашли мне дракона. А это была свинья! Было в этом что-то знакомое. Что-то мерзкое. Что-то с привкусом холодного дерьма.       - Однажды у тебя будет дракон! Я знаю! - горячилась королева, вцепившись в плечи непослушного сына.       - Они смеялись… - губы мальчишки дрогнули, и Элия поняла. … Унижение… Братец унизил его. И, видимо, не в одиночку. Сцена в коридоре приобрела более ясный смысл. Посмеяться над братом один раз показалось мало, и старший принц походя уязвил того еще раз. Макнул в дерьмо по самые уши. Крысеныш по-новому взглянула на нескладного подростка, шмыгающего носом, невольно проникаясь к тому сочувствием. Если раньше принц Эймонд казался ей замкнутой размазней, то теперь в нем виделось некое искаженное отражение себя самой, Мокрицы, других мальчишек и девчонок, коих почем зря чморили, чморят и будут чморить сбившиеся в стаи выродки. Не имеет значения, что вокруг тебя - стены Красного замка или сырой камень сиротского приюта. Везде найдется своя Кривая Лу и свой ночной горшок, а ты всегда будешь не таким. Слишком высоким, слишком низким, толстым, тощим, прыщавым, косым или, наоборот, излишне красивым. Им может казаться смешным, что у тебя нет того, что есть у них, или же злить, что ты - счастливый обладатель желанной ими вещицы, а может способности. И ты будешь жрать дерьмо мелкой ложечкой день за днем, пока не перестанешь испытывать отвращение… Либо пока не изваляешь обидчиков в липкой коричневой массе, заткнув поганые рты раз и навсегда. Королева пыталась утешить сына. Обнимала. Утешала. Глупая! Ну, найдет малец дракона, мразь подыщет другую рану, чтобы вцепиться покрепче. Крысеныш не мог отвести глаз от женщины, прижимающей к груди собственное дитя. Не похоже, чтобы пацану стало легче, и, тем не менее, привычное злое чувство всколыхнулось в мелкой крысиной душонке. У принца было слишком много - шикарная жизнь, безграничные возможности, отличная родословная. У него была мама… В сознании Крысеныша образ обычной земной матери сливался с ликом одной из Семи, той, что поймет, защитит, позаботится. Частенько на улицах бродяжка замечал женщин, вытирающих перепачканные мордочки своих чад, утешающих тех, после нечаянного падения, или просто неосознанно ласкающих детские головки небрежными ласковыми движениями. При свете дня эти маленькие естественные нежности казались приторными и даже смешными, но ночью… Глухая тоска по той, имя которой ему и узнать-то не суждено, передавливала внутренности, мешая дышать. В такие мгновения он жался ближе к Уиллу, пытаясь согреться хотя бы физически. А сердце… Сердце будет болеть всегда. В поисках нежности Крысеныш изо всех сил тянулся к мадам Сильви, что, похоже, поняла его привязанность и питала ее ласковыми словами, случайными касаниями, разговорами по душам. Но больше всего Элии нравились моменты, когда у мадам выдавалась минутка расчесать ее перед сном. Не привыкшее к тактильной ласке тело остро реагировало на любое теплое прикосновение, а добрая улыбка и комплименты красоте серебряных прядок топили сердце девчонки. В такие минуты Крысеныш был практически влюблен в мадам и про себя называл ее «мамочкой».

~

Оторвав сына от груди, королева Алисента взяла с него слово больше не соваться в Драконье логово. Принц нехотя кивнул и вышел, злобно зыркнув на сестру, что и на мгновение не отвлеклась от изучения омерзительного членистоногого. И без слов ясно - завидует! Зачем девчонке дракон? Тем более такой! Ну, со странностями… Крысеныш видел ее над городом всего-то раза два. Ей бы лучше летать на жуке здоровенном или какой другой букашке. Вот восторга было бы! Любоваться покоями Королевы перехотелось, как и смотреть на неловкое общение той с дочерью. Задумчиво перекатывая теплую склянку меж пальцев, Крысеныш выполз из стены ровно там, где заполз, и замер. Посреди пустого длинного коридора торчал принц Эймонд. Паренек плакал, размазывая по чумазым щекам злые бессильные слезы. Голова понурилась, и на принца он перестал походить совершенно. Элия задумчиво пялилась на него из приоткрытого прохода в мир тьмы, плесени и крыс. С ней делали вещи и похуже, но она никогда не плакала. Слезы всегда были роскошью в обители святой Бенжикотты. Мальчишка слишком изнежен, если его цепляют такие вещи, как свинья с крыльями. Будь это любой другой день, бродяжка бы ушла, пренебрежительно хмыкнув, но довольная рожа Кривой Лу не давала покоя, смешиваясь в сознании с хрюканьем принца Эйгона.       - Просто заставь его жрать дерьмо. - тихо пискнул Крысеныш из своей норы, и сам не понял к кому обращался. К принцу или к себе самому… Зареваный мальчишка обернулся, но позади никого не было.

~

Чуть позже, вечером, в сточной канаве у таверны «Дикий кабан» нашли труп некоей Луизы Риверс, крупной девицы шестнадцати лет от роду. Изо рта ее шла кровавая пена, а рожа была перемазана омерзительной коричневой жижей.

123 год от Завоевания

~

Приготовления в доме радости начинались в тот момент, когда солнце переставало нещадно жечь, склоняясь ниже к горизонту. Надо было привести себя в порядок. И если девочки мадам Сильви делали все, чтобы выставить красоту напоказ или изобразить ее там, где этой самой красоты отродясь не бывало, Элия наоборот желала превратиться в бесцветную серую мышку. … тщательно прятала волосы… Длинные прямые пряди цвета чистейшего серебра привлекали слишком много внимания. Приходилось заплетать их в тугие косы и скрывать нелепой шапочкой, наподобие тех, что носят на кухне. … утягивала грудь, превращая в плоскую равнину… Слишком уж часто мутноватые взгляды пропойц стали задерживаться на ее выпуклостях. Пару раз Элия словила задницей смачные шлепки под дикое ржание. Если бы взгляд мог убивать, то подонки скатились бы трупами под стол в тот же момент. Но… … Элия прятала глаза... Редкий оттенок теплого аметиста провоцировал слишком много вопросов. Откуда у девочки такие красивые глазки? Ты из Лиса? Говорят, там у каждой шлюхи белые волосы. Крысенышу было неловко. Крысеныш не хотел быть девочкой, не любил свои волосы, глаза, заметно округлившееся тело. Он не желал чужого внимания. И не желал каждые четыре седмицы следить за тем, чтобы юбка не пропиталась алым. Но такова природа. Мадам Сильви расцвела ярчайшей из своих улыбок, приметив по утру на лежанке Элии красное пятнышко.       - Ты так выросла, моя девочка… - пропела она, разглядывая Крысеныша внимательным нежным взглядом. - Ты - настоящее сокровище! Ты даже не представляешь как хороша. Крысеныш не представлял, но не замечать завистливые взгляды девушек было трудно. Лишь у одной из них были белые волосы. У танцовщицы Кики. О! Она была настоящей звездой заведения! Чтобы побыть с ней выстраивалась целая очередь, а та могла еще и носом вертеть. Глаза, правда, у нее были голубые, а значит не шли в сравнение с глазами Крысеныша. Гораздо хуже было внимание Ульфа. Хозяин таверны глаз с нее не спускал и часто заводил туманные речи о Валирии, кровосмесительных традициях, о том, что он - бастард самого короля Джейхейриса. Элия не понимала к чему эта болтовня, но она ей определенно не нравилась. Как не нравился и новый взгляд Уилла. Старый друг больше не видел в Крысеныше дружбана, в обнимку с которым тепло было ночевать в ледяном закутке. Он видел девушку. Хрупкую. Юную. С высокими резными скулами. Тонким носиком и упрямыми губками. Уилл-Мокрица больше не хлопал Крысеныша по спине, не обнимал небрежно за плечи, заговорщически нашептывая свежие сплетни, не предлагал нажраться в кабаке. О, вездесущие Семеро! Он даже материться при ней перестал! И краснел, если слишком долго смотрел в глаза. Признаться, красиво краснел, и это единственное, что Элии пришлось по вкусу. Уилл был почти на два с половиной года старше, и все кругом, не сговариваясь, считали его взрослым. Если и не мужчиной, то уж точно не ребенком. Девчонки из дома сладости иной раз цеплялись к нему, предлагая научить всему за просто так. Он отрицательно мычал, пряча красивые темные глаза, что производили на дам неизменно приятное впечатление. «Для невестушки себя бережешь?» язвили девчонки, которым любой нетроганый пацан казался ужасной диковиной. Тут уж краснела Элия. Невеста - это почти жена. А жена… И муж… делают все эти отвратительные вещи, что происходят здесь на каждом шагу. Конечно, глаз Крысеныша давно замылился от созерцания бесконечного разврата во всех его формах и проявлениях, но от одной мысли, что кто-то может трогать ее подобным образом, мутило, а кожа покрывалась мерзкими колючими пупырышками. Нет уж! Не будет она никогда делать ничего подобного. Никогда и ни с кем! Тем более с Уиллом! Да он ей, как брат! Ближе даже! Бррр… Подвязав чистый передник, девушка вздохнула. Работать не хотелось. Лучше бы пройтись по ночному городу, подышать воздухом, а не вариться в этой клоаке, пропитанной похотью и дурманом. Сегодня была ее очередь разносить напитки и угощения в доме сладости, где уже появились ненасытные клиенты, голодные до женских прелестей. Тихой мышью шмыгала она из кухни в зал и обратно, стараясь не присматриваться к происходящему, но мозг сам отмечал неловко ухваченные краем глаза моменты. … Жаркий поцелуй с открыто сплетающимися языками… Крепкая рука на тугой заднице… Большой палец в девичьем ротике… Во рту неприятно сохло, руки дрожали, а тело ощущалось каким-то нервным и мягким. Будто кто-то неведомый вытаскивал из него по косточке. Последнее время такое с ней бывало часто во время работы здесь, и это ощущение девушке совсем не нравилось.       - Отнеси скорее в отдельную ложу! У нас сегодня особенный гость! - загадочно шепнула мадам Сильви, впихивая в руки воспитанницы кувшин с вином. Кротко кивнув, Элия подчинилась, легко проскользнув через толпу танцующих и обжимающихся тел. В движениях тех было мало изящества. Только похоть и напряжение. Девушки развязно хихикали, заманчиво извиваясь. Мужчины дурели от сладкого соблазна, вина и удушающего дурмана благовоний, в кои тонкие пальчики Крысеныша самолично отсыпали по щепотке слабенького наркотика. Девчонка делала все, чтобы избежать нежеланного телесного контакта, будто случайный тычок в плечо или спину мог испачкать ее. Мадам иногда подшучивала над излишней брезгливостью воспитанницы, говоря, что такие замашки гораздо больше подошли бы наследнице Железного трона, но та наоборот не отличается особой разборчивостью. На дне вообще любили преувеличить размах любовных похождений властьимущих. Сама Элия, не раз видевшая принцессу Рейниру в замке, не приметила в той ничего особенно порочного. Разумеется, если не брать в расчет хоровод темноголовых ребятишек, не имеющих ничего общего с супругом принцессы. В ложе царил приятный золотой полумрак, настраивающий на нужный лад. Расхристанная постель манила придаться пороку, а узоры изысканных лиснийских гобеленов подсказывали наиболее подходящие варианты. Юная рыжуля Пэмми, может всего лишь на год старше Крысеныша, услужливо ласкалась к юноше.       - Покажи, что умеешь, кошечка… - развязно шептал он, притягивая шлюшку в объятия. Упрашивать Пэмми не пришлось. Невинно поморгав ради приличия большими зелеными глазками, она впилась в губы юноши жарким поцелуем, ласково разбирая на прядки мягкое серебро. Элия не успела опустить взгляд и так и застыла, уставившись на пальчики, скользящие в волосах. Волосинки впитывали теплый свет свечей, пропитываясь им, как самая изысканная драгоценность. Очень красиво. Крысеныша редко когда цепляло что-то во внешности мужчин. Наученная горьким опытом, она знала сызмальства, что они опасны. Все. От мала до велика. И смотрела на них с настороженностью. На всех, кроме Уилла. Да, у братишки были красивые глаза и волевой подбородок из тех, что нравятся женщинам, но ей самой… Нет, Элии еще ничего такого не нравилось. Звуки влажных поцелуев поднимали волоски на руках дыбом. Рот заполнился слюной, и Элия тяжело сглотнула.       - Я просила быстрее! - немного недовольный голос мадам Сильви отрезвил, заставив малышку встрепенуться. - Принц приглянулся? Он и правда красавчик… - понимающе шепнула та, приобняв Крысеныша. Только теперь Элия поняла, кто перед ней. … Эйгон Таргариен… Неразборчивый любитель дешевого пойла, униженных сестер и братьев и женских тел. Юный принц не обделял вниманием ни один бордель на Шелковой улице, поочередно заглядывая в каждый. Обычно с компанией сквайров, подобострастно заглядывающих в рот первому сыну короля. Мальчишка выбирал совсем еще молоденьких девочек, чаще несколько сразу, чтобы любоваться, как те ласкают друг друга, а потом и его друзей. Чужое удовольствие тоже своего рода наркотик. Иным он слаще вина. Как и унижение… Например, заказать девственницу и касаться ее при всех, наслаждаясь страхом и смущением. Мдааа… Болтали о принце разное. Слухи они, как снежный ком. Только толкни и не остановишь! Мол, жестокость он любит и извращения разные. Но пока приметно того не было. Лижется с милашкой Пэм и лижется. Волосы остриг! Вот почему Элия его не признала! Раньше серебро непослушное облаком вокруг головы клубилось, а, укоротившись, отяжелело, плотнее стало. На взгляд Крысеныша очень красиво. То есть не красиво… Не ясно.       - Эх, была бы ты посговорчивее… - пела на на ухо мадам ласковой пташкой. - Каждая девушка мечтает о таком покровителе. Если угодить принцу, то можно со дна вылезти, понимаешь? Он может и домик купить, содержанкой сделать… Жить безбедно можно… Детей растить…       - А вы?.. - не подумав, буркнула Элия, внутри которой все бунтовало против подобных речей. - Угодили принцу?.. Нет, не Эйгону. Этот только молодых брал, а мадам Сильви уж года три как за двадцать пять перевалило. Для жрицы любви многовато будет. Мужчины любят гладкие дельфиньи тела, и лишь некоторые выбирают другое. А еще к ней приводили мальчиков. Кто лучше мадам поведает о тайнах чувственных наслаждений? Кто расскажет, покажет и даст распробовать грех? Никто! Вот и принц Эйгон решил так же, когда взял с собой едва-едва созревшего до подобных развлечений брата. Сладкий подарок на день рождения! Билет во взрослую жизнь! Только вот звучало все хорошо, пока принц Эйгон не выпил лишнего… Ох, зла была мадам тем вечером! Ну, вообще она никогда не злится. Профессия нервов не терпит! Но поджатые до бела губы сами намекнули Элии, что что-то пошло не так. Погодя выяснилось, что наблюдать принц Эйгон пожелал, наставлять и советовать. Мадам едва его уговорила за шторкой обождать. Не всякий опытный мужчина на виду пожелает с женщиной быть, а мальчишка тем более! Еще и увечный! Шрам во все лицо. Крысеныш видел в замке однажды. Уродливо, конечно, но в Блошином конце и похуже есть. Как бы там ни было, но юный принц Эймонд больше не вернулся, а значит… «Все еще ест дерьмо мелкой ложечкой.» сообразила Элия. Не у всякого силы есть, чтобы освободиться. Вот и у мальчишки-принца духу оседлать громадину огнедышащую хватило, а брата на место поставить - нет.       - Глупая ты… Но то ничего! Поумнеешь! - обворожительно улыбнулась мадам. - Жизнь сама все на места расставит. Эйгон и малышка Пэм резвились, хохотали, кружась в пьяном угаре под веселую музыку, что серебряным перезвоном лилась из общего зала.       - Знаешь… Принеси платок свой. Сдается мне, наш гость может нам порассказать много интересных вещей. - задумчиво протянула мадам Сильви, разглядывая Эйгона. Оторопевший Крысеныш обернулся. Мадам улыбалась той приятной улыбкой, что отрабатывалась годами на мужчинах и женщинах всех возрастов и положений.       - Неси давай! Не съест же он твою драгоценность!

~

      - А вот и вино, мой принц! Простите нерасторопность моих девочек! Все приходится самой… - щебетала мадам, втекая в уютную комнатку, где уже порядком разогретый принц Эйгон планировал перейти к более решительным, нежели танцы и поцелуи, действиям. - Желаете еще чего-нибудь? У меня найдется все для дорогого гостя. Мальчишка отвлекся от лобызания вкусных губок малышки Пэм и поманил мадам ближе фривольным жестом, недопустимым по отношению к женщине почти вдвое старше него, пусть даже и шлюхе.       - Надеюсь, оно хорошо также, как и вы, мадам Сильви! - наиграно запел он тем самым тоном, коим небожители общаются с теми, кто мельче пыли на их сапогах. - Мой брат просил передать, что скучает по вашим… Хммм… прелестям…       - Благодарю, милорд. Мне тоже было приятно познакомиться с еще одним сыном нашего короля. - ни один мускул не дрогнул на холеном лице женщины, сияющем довольством точно намасленный оладушек.       - Только познакомиться и все? - захихикал принц, нетерпеливо опустошая кубок. Едва ли при такой скорости пития можно было заметить вкус напитка, и мадам даже пожалела, что приказала откупорить давно оберегаемый бочонок дорогого летнего вина. - Скажи Селиса, он хотя бы попробовал доставить тебе удовольствие или кончил, едва… Ну… Ты поняла… Небрежный тон не подразумевал необходимости отвечать на неловкий вопрос. Мадам Сильви просто позволила себе потупиться и разыграть мнимое смущение, давно уж ею потерянное. Малышка Пэм радостно посмеивалась болтовне принца, прихлебывая терпкую сладость мелкими глоточками. За занавеской томилась Элия, неприметно просунув в комнатку остренький носик. Ручки, дрожа от волнения, перебирали передник. Голубой льняной платок с изысканной вышивкой по краю с шестью небрежными, но ужасно красивыми буквами, был для нее всем. Робко мечтая по ночам, девушка надеялась, что однажды он приведет ее к самому дорогому для каждого человеку… Приведет к маме. Может, ждёт она ее, ищет, любит. Может… А теперь бесценная вещица лежала в ладони мадам Сильви, непонятно почему возомнившей, что этот глупый принц сможет ей помочь. Да он бы лучше себе помог! Хотя бы на ногах устоять! Качается уже!       - Нам с Пэмми скучно. - шаловливо подмигнул принц Эйгон юной шлюшке. - Приведи еще девочек. И пусть захватят с собой вещицы для игр… Поиграем с девочками, а, кошечка? Знаешь, как на валирийском «кошечка», а? Kelly… Можно я буду тебя так звать? - отвлекся он на прекрасную гурию, успевшую, ничуть не смущаясь мадам, распластаться на ложе в аппетитной завлекающей позе. Видно было, что девица желает произвести впечатление на мальчишку.       - Конечно, милорд! Все, что пожелаете. - кивнула мадам. - Простите… Могу я отнять еще минуту вашего внимания… Эйгон царственно кивнул.       - Кто-то из моих посетителей забыл здесь свои вещи, а дом сладости - честное заведение. Здесь не присваивают чужое. Мне бы хотелось вернуть их. - заболтала мадам, подхватывая мальчишку под локоть. - Уверена, вы сможете мне помочь! Вам известны многие лорды… Вот… - на мягкой ладони расстелился голубой лен. - Не знаете, кто мог бы быть хозяином этой вещицы?.. Элия вытянула шею, навострила уши и вообще натянулась стрелой от макушки до пяток. Неужели мадам права и мальчишка-принц сможет помочь ей? Эйгон задумчиво пригубил еще вина, пристально разглядывая надпись.       - Laejon… - музыкально пропел он, будто пробуя слово на вкус. - Это на валирийском. Эх, братец бы точно сказал вам, что это значит. Он бывает и ночует в библиотеке. Придурок… - беззлобно хохотнул Эйгон. - А я не знаю. Сердце Крысеныша едва не остановилось, встрепенувшись в груди с бешеной силой. … Laejon… Лейджен… Ее имя. Настоящее имя. Необычное и невероятно красивое. То, что дали ей родители…       - Если хотите вернуть это вашему посетителю, придется снаряжать корабль. До Пентоса путь не близкий! - мальчишка-принц внимательно ощупывал вышивку аристократичным пальцем с коротко подпиленным ногтем. - Когда он тут был? Все думают, что дядюшка уже больше десяти лет не появлялся в столице.       - Дядя? Я правильно поняла? Милорд хочет сказать, что… - мадам многозначительно подняла брови.       - Да! Да! Деймон, мать его, Таргариен! Порочный принц! Король Блошиного конца и повелитель всех шлюх Вестероса! - нетерпеливо затараторил Эйгон. - Этот платок вышила Эймма Аррен, первая жена моего… Короля. У него в Красном замке практически точная копия этой вещицы. Только вот здесь… Этот меч - Темная Сестра, а у отца Черное пламя. Очень четко видно… Отличная работа… Он говорил что-то еще, но мадам Сильви уже не слушала, по-новому взглянув на воспитанницу. Не девчонка, а настоящее сокровище.