"Твои волосы пахли виноградом 2"

      Около часа они ехали в относительной тишине. Хван следил за дорогой и время от времени кидал взгляды в сторону зеркала заднего вида. Там, в отражении, Феликс всё ещё опекал Джисона, рассеянно гладя по голове. Тот не шевелился и не пытался заговорить, а это значило, что обида действительно достаточно глубинная, иначе бы Хан давно перевёл всё в подобие шутки или хотя бы попытался это сделать. Джин искривил губы и сверился с навигатором.       — Заедем на несколько минут на заправку, — сказал он. Вообще бензина в баке хватало, но у него имелась пара-тройка вопросов к Хо.       — Хорошо, — кивнул Минхо. — Мне нужно отлить.       На самом деле ему не хотелось в туалет, а вот открыть дверцу автомобиля и выйти на ходу очень даже. Тогда у него было бы веское оправдание перед Джисоном, Джином и Феликсом за то, что он натворил, потому что с идиотов и мёртвых спрос небольшой. А в том, что он идиот, сомнений не было.       Когда они заехали на парковку, Хо попытался спросить у Джисона, хочет ли тот чего-нибудь, но Хан отозвался тишиной и сильнее сжался, и Ли ничего не оставалось, кроме как просто выйти и побрести в сторону магазина. Там Минхо купил пачку сигарет и зажигалку. На самом деле он давно бросил курить. Уже прошло больше года, и причиной тому был Хан. Ли не хотел, чтобы его омега дышал сигаретным дымом, да и сам начал лучше следить за своим здоровьем, но сегодня… Сегодня ему очень хотелось закурить. Конечно, не сейчас, а после, если они оба вернутся в свою съёмную квартиру или если вернётся он сам. Тогда Хо выкурит сигарету. Всего одну, но этого хватит, чтобы ненадолго выжечь из головы все мысли и забыться, пока в воздухе будут клубиться плотные дымные кольца, так похожие на пончики. Сладкие, глазированные пончики. Парочку таких Минхо купил для Хана и Феликса. А ещё воды, и горячих бутербродов, и салат. Он не знал, что из этого сможет съесть Феликс и захочет ли вообще, но ему нужно было чем-то занять руки, чтобы не потянуться к спрятанной в кармане пачке сигарет.       — Что? — бросил он, встретившись с взглядом Джина, тяжёлым и испытывающим. — Я облажался. Снова.       Хван повёл бровью.       — Нас не было десять минут, — заметил он. — Что можно было успеть за это время?       Вообще многое, если задуматься. Можно было жениться, заделать кому-то ребёнка или угробить собственную жизнь. Что бы ни произошло, Хан предпочёл всю дорогу молчать, а значит, в этот раз Минхо отличился. Настолько замкнутым и жалким Хёнджин не видел Джисона уже давно. Наверное, с того вечера в гримёрной. Хан не любил быть жалким и зависящим тоже. Он часто упрямствовал и доказывал в первую очередь самому себе, что со всем справится сам, что ему не нужна никакая поддержка и вообще никто не нужен. Об это убеждение время от времени Джисон обжигался, и тогда приползал в квартиру на двадцать третьем этаже. Впрочем, его визиты носили исключительно дружеский характер. И как друг, Джин его защищал, и на заправочную станцию заехал только ради этого разговора, ради Хана и ради Минхо тоже. Тот был резковатым, и имел специфическое чувство юмора, и могло показаться, что Хо в принципе плевать на многое из того, что происходило вокруг, но Хван хорошо знал, что в действительности это не так. Тот остро реагировал на все неудачи. Особенно в последнее время. И вся эта история с Феликсом в состоянии Минхо играла не последнюю роль.       — Минхо, — с нажимом произнёс Джин, встретившись с потемневшим и чертовски тяжёлым взглядом.       В такие моменты братья Ли были похожи как никогда. Когда что-то случалось – что-то такое, о чём они не хотели говорить, – то их взгляды становились такими холодными и отталкивающими, и будь на месте Хвана кто-то другой, то Хо уже давно оставили бы в покое. Но Хёнджин был терпелив и достаточно умён, чтобы понимать, что это всего лишь защитная реакция, и за этим взглядом скрывается боль и страх открыться.       — Я сделал ему предложение, — поморщившись, ответил Хо, решив, что сейчас не время для ссор.       Он не стал вдаваться в подробности, посчитав их лишними. В нём не было той чувственности и романтизма, которые были в Джине, и если он жертвовал собой ради Джисона, то делал это иначе: резче и, быть может, разрушительнее, чем они оба могли бы вынести.       Хван смерил Хо недоумевающим и, наверное, осуждающим взглядом, а после сосредоточился на прилавке с журналами. Отвлечение на что-либо, пусть даже на глянцевые обложки, ему помогало думать. Будь на месте Ли кто-то другой, Джин бы высказал все те мысли, которые первыми возникли в черепной коробке и, может, даже съездил бы по лицу с целью профилактики, однако Минхо такого обращения не заслуживал. А если и заслуживал, то точно не сейчас. Не на людях, по крайней мере. К тому же в последнее время Хо было паршиво. Тот нервничал и, наверное, боялся. Боялся потерять брата, которого ещё даже не успел узнать, ощущал себя абсолютно беспомощным и бесполезным тоже из-за невозможности как-то помочь. Быть слабым Хо не любил, и всё больше зарывался в работу, что негативно сказывалось на его отношениях. Осознание, что он теряет Хана, выбивало из колеи и заставляло совершать ещё более необдуманные и резкие поступки. Такие, как предложение на заднем сидении автомобиля. Джин всё это знал. Что-то рассказывал Хан или Минхо, о кое-чём он догадывался сам. Помедлив, Хван снял с плеча рюкзак и, покопавшись, достал маленькую ювелирную коробку. Внутри было кольцо. Для Феликса. Джин купил его совсем недавно и планировал вручить в ночь, когда в небо взлетят те фонари, которые сейчас пылились в съёмной квартире Джисона и Хо, но таскал с собой на случай, если внезапно подвернётся какой-то более подходящий момент. Момент, в который он почувствует, что вот сейчас пора. Такой ещё не наступил, а эта штука сейчас Хо была нужнее.       — Бери, пока из лучшего в его жизни ты не превратился в худшее. После сочтёмся, — сказал он. Кардинально ситуацию это бы не исправило, но хотя бы показало, что Хо готовился, и позволило бы доиграть до конца.       — Ты же понимаешь, что эта коробочка может оказаться в моей заднице? — нахмурившись, произнёс Хо.       Он собирался отказаться. Сказать Джину, что сам во всём разберётся, а после решил, что не стоит. Даже если эта самая коробочка окажется глубоко в нём и достать её можно будет только хирургическим путём, это будет никчёмная цена за счастье Джисона.       — Сочтёмся, — повторив слова Джина, Ли удобнее перехватил бумажный пакет и бутылку с водой и забрал протянутую коробочку с кольцом. Минхо спрятал её в левый карман, решив, что эта вещица не должна лежать с пачкой сигарет. — Возвращаемся? — спросил он, кивнув в сторону машины, где по-прежнему оставались Феликс и Джисон.       — Я да, — усмехнулся Джин, — а ты зайди в кафетерий и возьми ему кофе с молоком и ореховым сиропом и какой-нибудь кусок шоколадного торта. Только кольцо внутрь не запихивай, ладно?       Хван забрал из рук Хо бумажный пакет, похлопал его по плечу в качестве своеобразной поддержки и первым направился в сторону выхода. В конечном итоге ему ещё нужно было заправить машину, чтобы эта остановка выглядела естественно.       Джин не видел, как поморщился Минхо. В такие моменты альфе казалось, что между Джисоном и Хёнджином всё-таки что-то было. Секс по дружбе или просто секс, а может, Хан тянулся к Джину за другим проявлением любви. За простым человеческим теплом и пониманием, которое, судя по всему, Минхо был неспособен дать. Как бы там ни было, его раздражали такие советы. Они не внушали ему уверенности. И этот чёртов кофе с куском шоколадного торта был контрольным выстрелом в голову после кольца.       — Держи, — коротко произнёс Минхо, вернувшись в машину и обнаружив там только Джисона. В какой-то степени это было удачей, и шелестящий пакет с пластиковым контейнером внутри опустился на заднее сиденье. Вместе с ним Ли протянул Хану кофе. Тот самый кофе с молоком и ореховым сиропом.       Джисон кинул недоверчивый взгляд на стакан, принюхался и только после взял в руки.       — Спасибо, — кивнул он.       Хан догадывался, что идея купить и этот кофе, и шоколадный торт не принадлежала Минхо. И дело было не в том, что тот плохо его знал или же не обращал внимания на мелочи, а в том, что сам Джисон старался не переносить в их нынешние отношения привычки из своей прошлой жизни, которые в то время помогали ему переживать трудные моменты. Хан старался найти иное отвлечение, что-то такое, что он мог бы разделить с Хо, но когда проблема заключалась в последнем, ему, кажется, было нужно что-то из прошлого. Что-то такое, как этот торт, в котором он себе давно отказывал, потому что старался поддерживать форму и относительно небольшой вес. Впрочем, сейчас всё это было неважно. Пожалуй, действительно значимым было только то, что Хо вообще прислушался к чьему-либо совету и купил для него десерт и кофе.       Джисон усмехнулся.       — Спасибо, — повторил он и поднял взгляд на Ли. — Пообедай со мной.       Хан просил, и Минхо не мог ему отказать. Выйдя из машины, он сел на заднее сиденье. Ли не стал извиняться за сказанные ранее слова и не стал делать предложение снова, потому что тогда все его опасения могли бы сбыться.       — А-а-а, — протянул он, демонстративно открывая рот и давая понять, как именно собирается обедать.       Тот помедлил, но после всё-таки отрезал ребром пластиковой вилки кусочек торта и положил в рот Хо, а после протянул назад свой кофе и попытался улыбнуться. Вышло почти искренне. Торт и кофе ничего не исправили и кардинально не изменили, но они показывали, что Ли всё ещё старался. А ещё... ещё Хан был обижен на него, но он его всё же не ненавидел. Джисон остановил бы его, если бы Хо сейчас попытался уйти, и, может, даже сам попробовал извиниться, если бы всё зашло слишком далеко, хотя хорошо осознавал, что это было бы неправильно. Их отношения всегда были такими непостоянными и взрывными. Они обжигали их обоих, но в моменты, когда это пламя становилось покорным и тихим, им всё-таки было по-особенному хорошо. И даже когда ссорились, после они всё равно всегда ели вдвоём, даже если это был хот-дог из ночной забегаловки или кусок торта из кафетерия на заправочной станции. Это было что-то вроде традиции, о существовании которой Хван знал.       — Погоди немного, — сказал он, перехватывая руку Феликса, который торопился вернуться к машине. — Дай им несколько минут.       — Что? — переспросил Ли, не сразу поняв, о чём говорит Джин.       Он спешил к Джисону, опасаясь, что если снова оставит его, то что-то обязательно случится. Что-то такое, что заставит Хана сжиматься сильнее в попытке укрыться от этого мира и от того, кто предназначен ему судьбой. Но после он увидел его и Хо вместе и всё-таки сбавил шаг. Ли улыбнулся и, поправив маску на своём лице, перевёл взгляд на Джина.       — Я тоже так хочу, — произнёс он, обнимая Хвана за талию. — Покормишь меня?       Есть он не хотел, но картина показалась ему забавной.       — Покормлю, — пообещал Хван, — как только заберу еду из машины.       Уходить надолго он не планировал, потому оставил бумажный пакет с горячими бутербродами, салатом и прочим на переднем сиденье. Конечно, всегда можно было купить ещё, но выбрасывать еду Хёнджин не любил, а ещё опасался новых происшествий. Несколько минут он вполне мог дать, но если речь шла об обеде, то предпочёл бы, чтобы Джисон и Хо находились в зоне досягаемости.       — Посиди пока там, — попросил он, кивнув в сторону деревянных столиков в тени старых деревьев. — Я сейчас вернусь.       Сказав это, Джин направился к машине. Он коротко постучал, дождался, пока Хан откроет дверцу, и только после заговорил:       — Феликс проголодался. Перекусим здесь, если не против?       — Не против, — помедлив, ответил Минхо.       Конечно, он предпочёл бы остаться Джисоном наедине. Тогда, быть может, он смог бы выпросить для себя поцелуй со вкусом шоколада и молочного ореха. Это бы не оправдало его полностью, но заставило бы смягчиться и осознать, что вечером, возможно, они смогут заняться жарким примирительным сексом. Появление Джина откинуло их на шаг назад, но Минхо это не разозлило. В конечном итоге дело касалось его брата, и если тот наконец-то захотел поесть, Хо был этому рад.       — Идём, — улучив момент, Ли чмокнул Хана в щёку и только после вышел из машины.       Вместе они двинулись в сторону столиков и Феликса. В своей широкой рубашке и с париком на голове тот выглядел вполне обычно. Так, словно не был болен. Это было фантомное и обманчивое ощущение, заставившее Минхо неосознанно сжать губы.       — Есть пончики, бутерброды, салат. Что хочешь? — спросил Хо, поставив шуршащие пакеты на стол. — Или всё вместе? Пончик с салатом?       — Нет, — качнул головой Феликс. — Бутерброд, — добавил он до того как Минхо придумал новую странную комбинацию и пронаблюдал за тем, как тот мягко дёргает Хана за край футболки и кивает на скамью.       Джисон сел напротив Феликса, коротко переглянулся с ним, улыбнулся и немного подвинулся, чтобы места хватило и Хо. Хану нравились вот такие короткие перекусы в дороге. Нерабочие поездки у него случались нечасто, но если всё-таки были, он всегда старался где-нибудь остановиться, чтобы выпить кофе и что-нибудь съесть. Хан находил это занимательным и атмосферным времяпровождением и время от времени пытался приобщить к этому Хо, поэтому, останавливаясь на заправочных станциях, тот покупал еду.       Джисон помог расставить пластиковые контейнеры из бумажного пакета. Хёнджин достал из рюкзака те, что успел купить сам: с нарезанными фруктами и сандвичами с курицей.       — Уже на месте можем сходить в какое-нибудь нормальное кафе или поужинать по возвращении в город, — предложил он, занимая место рядом с Феликсом.       — Можем, — согласился Минхо. — Долго ещё ехать? — спросил он.       Конечно, Хо мог бы взять телефон и узнать эту информацию самостоятельно, но делать это ему было откровенно лень. К тому же его руки уже были заняты выцепленным из контейнера кусочком персика, который он протянул Джисону. Тот персик принял, откусил кусок торта и расслабленно облокотился о стол. Когда Хан не сидел за рулём, его мало волновали такие вещи, как продолжительность дороги, карты и время, оставшееся до точки назначения, так что эти заботы он предпочитал скидывать на кого-нибудь другого. На Хвана в данном случае. Сам он подвинул ближе к Хо горячий бутерброд, чтобы тот не забыл поесть, и, протянув ногу, слабо пихнул Феликса под столом. Просто так. Чтобы привлечь внимание и дать понять, что всё относительно в порядке. После они обязательно поговорят, но сейчас Хан пытался вернуть утраченную атмосферу и поддерживать хорошее настроение, чтобы день прошёл так, как было запланировано.       — Чуть меньше часа, — сказал Хёнджин. — Как раз успеем на кормление тигров и хищных птиц.       — Тигров говоришь? — усмехнулся Минхо. — Это будет интересно.       Он любил кошек, даже если они были большими и способными его съесть, поэтому перспектива попасть на кормление радовала его так же, как горячий бутерброд, в который он с удовольствием вгрызся зубами.       — А я бы лучше посмотрел на птиц, — улыбнулся Феликс, глядя на Джисона.       Он хотел бы протянуть руку и коснуться Хана, но тот был занят обедом, и Феликс не стал мешать. Он отвлёкся на возмущённое бурчание Хо на тему того, что ничто не сравнится с красотой и грацией тигра. Феликс отрицать этого не стал, но остался при своём мнении: сначала идти к птицам, а уже потом к кошкам. Тигров, как он выразился, можно было увидеть и в цирках. Хо наличие тигров в таких заведениях не оценил. Он, конечно, промолчал, но по его лицу было видно, что будь его воля, то он бы даровал свободу всем кошкам этого мира. Впрочем, в этой всеобъемлющей любови к животным они с Феликсом были похожи, и им было, что обсудить. Тот же Хван мог долго и упорно рассуждать о качестве краски и стилях живописи, но в душе крокодила смыслил мало, поэтому в диалог не встревал. Он отщипывал небольшие кусочки от сандвича, запивал содовой, слушал и время от времени косился на Хана. Тот вроде бы ожил, но Джин подозревал, что это ненадолго, или до тех пор, пока Джисон не останется наедине с собой и собственными мыслями. С другой стороны, у Хо ещё было время, чтобы как-то исправить ситуацию.       — Сначала птицы, после кошки, — наконец произнёс Джисон, пока разговор не превратился в спор. — Я тоже хочу посмотреть на птиц. Может, когда мы переедем, я решу завести какого-нибудь беркута.       — Кого ты хочешь завести? — опешил Минхо.       Ему показалось, что он ослышался, или что рядом с ним сейчас сидел не Хан. Нет, он, конечно, предполагал, что тот хотел бы завести какого-то питомца, и что истинный с прицепом в виде трёх кошек не входил в его планы, но всё равно не мог среагировать иначе. Хо в красках представил, как, вернувшись домой, обнаружил бы птичьи перья, и кровь, и довольные морды своих кошек. А после он представил, как переезжает с этими самыми кошкам на улицу, и поморщился.       — Может, рыбок? — с надеждой спросил он, надеясь, что это запах на парковке так влиял на Джисона, и что тот просто надышался парами бензина.       — Выбираешь новое меню для своей живности? — беззлобно полюбопытствовал Хан. — Чёрта с два. Если я что-то и заведу, то что-то такое, что не будет съедено твоими кошками.       Вообще против последних Джисон ничего не имел. Они не портили его вещи, не оставляли следов на руках и иногда давали себя погладить. Хо за ними следил, и когда его не было дома, в квартире было не так одиноко, но заводить ещё одну кошку Хан бы всё равно не стал. Впрочем, как и птицу. Все его заявления были чем-то вроде способа поддержать беседу, который, кажется, работал.       — Моими кошками, — повторил Минхо, и в его голосе проскользнуло что-то, напоминающее обиду.       К своей живности, как любил выражаться Джисон, Хо относился с особой ревностью. Он злился и обижался, если кто-то забывал их количество или клички, и точно не питал тёплых чувств к тем, кто не любил его кошек.       — Я запомню, — пообещал Хо, откусывая кусок своего уже немного остывшего сандвича.       Джисон ненадолго замер и свёл брови к переносице. После его лицо разгладилось, он неспешно положил сандвич на салфетку и повернулся к Хо. Какое-то время Хан смотрел на него каким-то очень внимательным, то ли изучающим, то ли предостерегающим взглядом. Смотрел достаточно долго, чтобы Джин успел решить, что тот сейчас вновь вспыхнет, встанет из-за стола и уйдёт. Он открыл было рот, чтобы как-то повлиять на ситуацию, но так и не успел ничего сказать. Джисон пошевелился, наклонился и укусил Минхо за плечо. Причём сделал это настолько стремительно, что тот не успел увернуться, если, конечно, вообще планировал это делать. Когда Хану переставало хватать цензурных слов или его переполняли эмоции, он всегда кусался. Несильно, конечно, но достаточно ощутимо.       — Прекрати, — шепнул он, прижимаясь ближе к боку Хо. Он не хотел ругаться. Не сегодня и точно не из-за животных. — Лучше покажи Феликсу фотографии. Я обещал, что кошек ты представишь сам.       Джисону повезло, что Минхо сдержался и не закричал. Не от боли, а просто так. Иногда он так делал: кричал, шумел и вёл себя немного вызывающе. На деле он никогда не имел в виду ничего плохого, и в укусе Хана не видел угрозы. Ли обнял его и, склонившись, поцеловал в губы.       — Люблю тебя, — произнёс Хо, а после вытащил из кармана мобильный.       Своим предложением показать фотографии Хан открыл ящик Пандоры. Когда речь заходила о кошках, их фотографиях, привычках и смешных историях, Минхо было не остановить. И ему очень повезло, что уши Феликса оказались свободны, и тот сам был не против послушать. Так за рассказами о Суни, Дуни и Дори Феликс не заметил, как доел бутерброд и добрую половину салата. До фруктов он так и не добрался, ощущая себя сытым как никогда, а ещё счастливым, потому что у него никогда не было таких посиделок на свежем воздухе и с едой в контейнерах. Это была их с Джином первая совместная поездка и его первая поездка с друзьями. А в том, что они с Хо теперь друзья, Феликс не сомневался. Ему нравилось рядом с альфой. Они много говорили, смеялись над забавными историями и в целом неплохо поладили, и то, что было в машине, как-то забылось.       И даже когда Джин вновь сел за руль, их разговор всё ещё продолжался, причём настолько активно, что в какой-то момент Хван съехал на обочину и подождал, пока Феликс переберётся назад. Так ему не приходилось оборачиваться и постоянно тянуться. Конечно, это было не совсем то, чего Хёнджину хотелось бы, но Феликс был счастлив, и ему этого вполне хватало. Он отвечал, когда с ним заговаривали, бросал короткие взгляды в зеркало заднего вида на троицу, нависшую над телефоном Хо, и надеялся, что это не последняя поездка в их жизни. Что после, когда Феликс поправится, они заведут такую традицию: ездить куда-нибудь вчетвером по выходным или хотя бы раз в месяц. Это было бы здорово. Вообще всё было здорово вне стен больницы и без мыслей о том, что следующий день может и не наступить.       В какой-то момент Джину остро захотелось обернуться и запомнить картину на заднем сиденье. Причём он толком не успел осознать, откуда взялся этот порыв. Это было что-то вроде жизненно важной необходимости, но машин было на шоссе достаточно много, и Хван не хотел неприятностей, так что он сдержался.       — Хо, ещё несколько историй, и кто-то останется жить у вас, — предупредил Хёнджин.       — Думаешь, я против? — усмехнулся Минхо.       Его, как и Феликса, переполняли эмоции, и впервые за долгое время они были светлыми. Хо забылся в своих историях, и в какой-то момент мир за пределами этой машины перестал существовать. Наверное, он был бы рад остаться здесь, на заднем сиденье автомобиля, со своим истинным и с братом тоже. Пусть это было бы неудобно, но так Минхо чувствовал себя полноценным.       — Всё, закругляюсь, — хмыкнул он, уловив на себе тяжёлый взгляд Хвана. — Я обязательно вас познакомлю, — уже тише добавил он, пряча мобильник в карман джинсов.       — Буду рад. Мне бы этого хотелось, — ответил Феликс.       Он говорил искренне, потому что на самом деле этого желал. Желал стать частью мира Джисона и Минхо. Самого Джина такой настрой радовал. У Феликса должен был быть кто-то, кроме него. Кто-то, кто мог бы его поддержать, к кому тот смог бы обратиться за советом или помощью. Кто-то, с кем бы Феликс мог просто хорошо провести время и поговорить на темы, которые, быть может, не хотел обсуждать с ним.       — Как-нибудь позже мы к вам заедем, — сказал Хван.       — Замётано, — отозвался Джисон с заднего сиденья.       

***

      До зоопарка они добрались около полудня. Солнце к тому времени скрылось за быстро бегущими облаками и дышать стало легче. В разгар буднего дня среди аллей было малолюдно и относительно тихо. На кормление хищных птиц, которое так хотел увидеть Феликс, они всё-таки успели, но после разделились, условившись встретиться через час у центрального фонтана. Хана тянуло в террариум к геконам и змеям. На последних у Хёнджина была аллергия эстетического характера. Страха перед пресмыкающимися он не испытывал, но они всё равно вызывали у него какое-то внутреннее отвращение, потому он кое-как уговорил Феликса на попугаев – ярких, пёстрых и относительно безопасных.       — Иди ко мне, — позвал Джин, когда они уже выходили из птичника, и взял Феликса за руку. Он поднёс его пальцы к губам, поцеловал и коротко улыбнулся.       Тот, опустив свою маску, отозвался такой же мягкой, но усталой улыбкой. С самого утра день был полон событий и эмоций, и это несколько выматывало. Ли не жаловался. Он понимал, что сам согласился на эту поездку, и что это был отличный шанс провести время вместе с Хёнджином, но это не отменяло того факта, что после химии прошёл всего день, и его телу нужно было восстановиться.       Скрывая смущение, время от времени он просил Джина остановиться.       — Прости, — уже привычно извинился Ли. — Я медленный.       — Ничего, — качнул головой Хван, — давай присядем.       Он подвёл Феликса к лавочке в тени деревьев, скинул с плеча рюкзак, достал оттуда бутылку приятно прохладной воды и протянул её Ли.       — Если хочешь, можешь даже ненадолго прилечь, — сказал Джин, похлопав по коленям.       Хван предлагал, но Феликс отрицательно покачал головой. Лечь он, конечно, хотел, но мог уснуть.       — Всё хорошо. Просто мне нужно пару минут, и мы можем продолжить. — Ли так сказал, а после сделал несколько глотков. — Маска уже совсем мокрая, — пожаловался он, потянувшись к рюкзаку Джина, чтобы вытащить из упаковки новую.       Ему почти удалось, когда Хван мягко перехватил запястье.       — Подыши немного, — сказал он. В конечном счёте рядом с ними никого не было, и погода всё ещё была по-летнему тёплой. Феликсу нужен был воздух. — И дай мне на тебя посмотреть, — добавил Хёнджин.       Он не стал прикасаться к лицу Ли руками, посчитав, что те всё-таки грязные, поэтому только скользнул взглядом и коротко улыбнулся. Феликс выглядел немного устало, но всё равно был красивым. Даже сейчас. Даже после всего, что с ними произошло. Его красота была тонкой, ломкой и болезненной, но всё равно особенной. Особенно глаза – тёмные, живые и поблёскивающие.       — Я рад, что мы наконец-то выбрались сюда, — пожал плечами Хван, озвучив мимолётную мысль. — И рад, что ты смог поладить с Хо и с Ханом тоже. Думал, всё будет немного сложнее.       Ли улыбнулся и вопреки своему страху публичных выражений эмоций подался вперёд, чтобы поцеловать Джина в уголок губ, и тут же отстраниться, ощущая смущение. Тот видел его в самых разнообразных позах и состояниях, но в такие моменты, как этот, когда Хёнджин смотрел на него таким немного взволнованным, но всё равно восхищенным взглядом, ему, Феликсу, всегда становилось немного неловко.       — Джисон хороший парень, — улыбнувшись, ответил Ли. — А Минхо... это странно. У него непростой характер, но в нём что-то есть. Что-то такое, что не вызывает у меня отвращения или раздражения. С ним легко и спокойно. Как с большим котом.       Ли не знал, как правильно описать свои чувства к Хо. Тот был в первую очередь альфой, а уже потом истинным Джисона. Для Феликса до этого дня Минхо был непонятным и чужим, но сегодня как-то всё изменилось.       — Мне нравится, — подытожил он. — Быть вот так вчетвером.       — Мне начинать ревновать? — усмехнулся Хван, поведя бровью.       Конечно, он шутил, но ради этой фразы на мгновение попытался придать своему лицу относительно серьёзное выражение. У него почти получилось. Во всяком случае, Феликс не сразу нашёлся, что ответить, а когда всё-таки открыл рот, Джин притянул его к себе, мягко обнимая за плечи.       — Могу я задать тебе вопрос? — осторожно спросил он. — Предупреждаю, он может показаться странным.       — Странней, чем вопрос о ревности? — нахмурился Ли.       Он мог бы сделать вид, что его обидели слова Джина, но не захотел. Феликс прижался ближе, утыкаясь носом в шею Хвана. Тот пах кожаным салоном и бензином, горячими бутербродами и немного потом, а ещё коньяком и чабрецом. Ли нравилась эта странная смесь, и он, не сдержавшись, прикусил кожу на шее Джина. Мягко, чтобы след от его зубов был едва заметен.       — Что ты хотел спросить?       Хван ответил не сразу. Он прикрыл глаза и затаил дыхание, хватаясь за обрывки ускользающих ощущений, после шумно выдохнул, и его хватка на миг стала немного крепче.       — Скажи, — тихо начал Джин, — ты никогда не хотел узнать что-то о своей семье? О той, в которой ты родился.       Этот вопрос заставил Ли замереть и напрячься всем телом, словно перед прыжком в воду. Прежде Хёнджин не спрашивал его о таком, и сейчас Феликс не понимал, что навело альфу на подобные мысли.       — Наверное, — неуверенно ответил он, отстраняясь. — Я хотел бы узнать о том, кем были мои родители, и были ли у меня братья или сестры. А ещё хотел бы узнать, почему меня бросили.       Неопределенно дёрнув плечом, Ли как-то виновато улыбнулся. Он давно мог бы попытаться, но страх того, что правда может оказаться очень болезненной, заставлял его откладывать поиски в долгий ящик.       — Но я боюсь. Это как мечтать о чём-то, идеализировать это, а потом осознать, что мечты и реальность далеки друг от друга.       — Я понимаю, — кивнул Хван. Он услышал всё, что хотел, или, во всяком случае, достаточно для того, чтобы дать Хо зелёный свет. Феликс был не против встречи с кем-то, кто был связан с ним кровным родством – для начала этого было достаточно. — Может быть, нам стоит заняться этим вопросом? — продолжил Джин, чтобы беседа не выглядела слишком обрывочной. — В будущем мы собираемся создать свою семью. Это было бы значимо.       — Может, — уклончиво ответил Ли и, прикрыв глаза, положил голову на плечо Джина. — Прошло почти двадцать лет. Не хотелось бы рушить чужую семью своим появлением, — он облизал пересохшие губы и продолжил: — Но узнать я бы хотел. Просто для себя. Так я буду знать, что взялся не из воздуха, и что в ком-то, пусть и далеко, но тоже течёт такая же виноградная кровь.       Феликс неосознанно усмехнулся. Он знал, что кровь у людей обычная, но ему хотелось на мгновение поверить в то, что у его семьи она виноградная, или винная. Как кровь Минхо.       — Виноградная, — повторил Джин и, повернув голову, поцеловал Феликса в макушку.       Он не был уверен, почувствует ли тот это прикосновение в полной мере, но ему всё равно хотелось так сделать. А ещё Хёнджину хотелось рассказать Ли правду. Сейчас был подходящий момент. Феликс расслабился, и на его слова реагировал спокойно, и, кажется, действительно хотел знать, кто он и откуда. И Хван, если бы постарался, смог бы подобрать такие слова, которые объяснили бы, почему он, Хо и даже Хан молчали столько времени. Даже если бы Феликс в моменте разозлился, после он бы всё равно их простил. Ли был отходчивым, а ещё действительно нуждался в семье. Хотя бы в старшем брате. Хван почти решился, но вовремя сомкнул губы. Это была не его история и не его разговор. А если и его, то он всё равно не должен был лишать Хо права самому представиться и всё объяснить. Так Джин думал, мягко поглаживая Феликса по плечу.       — Может, кто-то думает так же. Может, кто-то ищет тебя.       — Может, мой брат Джисон? — тихо рассмеялся Феликс.       Его тянуло к Хану, и он не мог этого отрицать, а ещё не хотел этого делать. С Джисоном ему было хорошо, и он был бы не против, если бы действительно имел с ним какую-то связь. Тогда он смог бы объяснить себе, почему так легко подпустил омегу. Тот не был его истинным, и до Джина у Феликса были проблемы с коммуникацией. Он не любил людей и прикосновения, а сейчас готов был трогать Хвана, и Джисона, и, быть может, Минхо.       — Как тебе идея? Хотел бы, чтобы мы с ним были родственниками? Тогда он был бы твоим… — Феликс задумался. — А как называют брата жениха? Предупреждаю, невестой не буду и в платье не полезу.       Ли дразнился. Настроение у него было хорошее, и впервые за очень долгое время ему казалось, что всё идёт так, как надо. Что он на своём месте и среди своих людей.       — Ограничимся белым костюмом, ладно? — поморщился Хёнджин.       В последнее время он думал только о предстоящей операции и о том, как создать более-менее приличную атмосферу для того, чтобы сделать предложение. Наверное, это было даже глупо с учётом того, что он уже заранее знал ответ, и всё же Джин хотел, чтобы всё было красиво и правильно, чтобы Феликс запомнил день, когда наденет обручальное кольцо. О самой церемонии, о том, где она будет и как именно пройдёт, Хван ещё не думал и не собирался делать этого сейчас, когда в черепной коробке крутилась пара совершенно иных вопросов.       — Хан тебе нравится, да? — спросил он. Джин не стал уточнять, что именно имеет в виду, так что со стороны вопрос казался вполне безобидным. В действительности он замечал, что к Джисону Феликса тянет по-особенному, хотя и не мог себе объяснить, в чём конкретно это выражалось. В том, как Феликс пёкся о Хане и стремился защитить, или в том, что сам Джисон рядом с Ли становился покладистым и относительно тихим.       — Нравится, — ответил Ли. — Но ты нравишься мне больше. Точнее… тебя я люблю.       — Я знаю, — выдохнул Джин, — я тебя тоже. Очень.       Он понятия не имел, зачем вообще задал этот вопрос. Возможно, просто хотел удостовериться, знать для себя. А может, в нём взыграло банальное любопытство. Что бы это ни было, после ответа Феликса оно унялось и притихло. Хван тоже замолчал. Сейчас ему было хорошо и, что важнее, спокойно. Этот день ничего принципиально не изменил, и Феликс был всё ещё болен, и впереди их ждал достаточно долгий и извилистый путь, но конкретно в эти минуты Хёнджин ощущал странное умиротворение. Ли был рядом и выглядел довольным, лёгкий ветер приятно обдувал лицо, солнце было где-то за плотными неопасными облаками, и эта поездка хоть и была отчасти спонтанной, но, кажется, удалась.       Хван нехотя открыл глаза и бросил взгляд на экран мобильного телефона.       — Через десять минут Хо и Хан будут ждать нас у фонтана. Джисон к лемурам без тебя не пойдёт.       С губ Феликса сорвался какой-то тяжёлый вздох безысходности. Он ещё не успел восстановить потраченные силы, и перспектива тащиться куда-то его не радовала. Но Джисону нужны были светлые и яркие эмоции, и Феликс не мог ему отказать, поэтому, проглотив своё желание послать лемуров в Мадагаскар, он открыл глаза, надел маску и нехотя поднялся с лавки.       — Идём. Лемуры – это важно, — солгал он, протягивая Хвану руку.       Тот закинул на плечо рюкзак, сжал ладонь Феликса и вместе с ним двинулся в направлении центра. Хо и Джисон уже были там, так что к лемурам они всё-таки успели. После Хан умыкнул Феликса и трепался, почти не затыкаясь. Джину пришлось тащиться сзади в компании Минхо. К вечеру они обосновались на уличной террасе небольшого кафе, решив, что поужинают всё-таки здесь, а около шести коньячного цвета «майбах» снова вырулил на шоссе. За рулём был Минхо. Джин сидел рядом на переднем пассажирском и допивал свой кофе в пластиковом стакане. Феликс и Хан обосновались сзади. Последний отрешённо поглаживал пальцами толстого белого кролика – ненастоящего, естественно, но всё-таки кроля, которого ему приволок Минхо, пока Хан уплетал второй кусок торта – и показывал Феликсу фото из тех, которые сделал сегодня.       — Ты как? — тихо спросил Джисон, пряча телефон в карман.       — А?— вздрогнул Феликс. — Нормально.       Он немного тормозил. За день усталость накопилась и давила на веки. Ли буквально засыпал, и казалось, что держался в сознании только благодаря своему упрямству и нечеловеческой силе воли.       — Может, ляжешь? — предложил Минхо, бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида.       — Нет, — упрямо повторил Феликс, — всё нормально.       — Ну же, — настоял Хан, похлопывая по своим коленям, — ехать ещё долго, ты успеешь вздремнуть.       Конечно, спать в машине было не особо удобно, но габариты Феликса вполне позволяли. К тому же перед отъездом Хван вкинул в салон маленькую декоративную подушку и свёрнутый плед. Так, на всякий случай.       — Ложись, если хочешь, чтобы я завтра зашёл на кофе.       — Но… — опешил Феликс.       Он нахмурился и, проглотив своё возмущение, лёг. Феликс считал это манипуляцией чистой воды и отомстил Хану, легко укусив его за живот через ткань футболки.       — Я тебе это ещё припомню, — пообещал он, прикрывая глаза. — Я полежу так немного, — глухо пробубнил Ли и всем стало ясно, что не пройдёт и двух минут, как тот отключится.       — Упрямец, — тихо произнёс Хан и с трудом подавил в себе желание сравнить Феликса с Хо.       Он укрыл его пледом, аккуратно подоткнул край и ненавязчиво гладил по плечам до тех пор, пока Феликс не уснул. Когда дыхание стало глубоким и ровным, Джисон всё-таки убрал руку и большую часть дороги занимал себя тем, что слушал музыку и наблюдал за пейзажем, который в сгущающихся сумерках постепенно становился всё серее. В разговор между Джином и Хо он не вслушивался и за полчаса до города тоже уснул. Открыл глаза Хан только тогда, когда машина уже заехала на парковку перед домом, где жил Хёнджин. Прощание вышло скомканным. Тот кое-как поднял Феликса на руки и направился в сторону подъезда. Минхо придержал им дверь, перекинулся с Хваном парой коротких фраз, махнул рукой и вернулся. Джисон, переминающийся с ноги на ногу и ёжащийся от прохладного воздуха, к тому времени успел окончательно проснуться.       — Вроде бы всё прошло хорошо, — сказал он так, словно не было ни предложения, ни последовавшей за ним тишины.       — Вроде бы, — согласился Минхо, снимая с себя толстовку и накидывая её на плечи Джисона.       Он улыбнулся мягко и как-то устало. Сегодняшний день был изматывающим в эмоциональном плане, но в то же время очень приятным. Они наконец-то провели время вместе, и он сам смог познакомиться с братом поближе. Феликс не шарахался от него, и это было огромным плюсом, как и то, что Джисон, кажется, простил его. А если и нет, то нашёл в себе силы, чтобы всё проглотить.       — Может, немного прогуляемся? — предложил Ли, игнорируя необходимость отправиться домой и лечь спать, чтобы завтра вернуться к привычному графику работы.       — Можно, — дёрнул плечом Хан.       Они давно не гуляли по вечерам. То есть бывало, что они встречались где-то на нейтральной территории и вместе возвращались после работы домой, но это отличалось от обычного бесцельного шатания вдоль остывающих городских тротуаров и полупустых парковых аллей. Джисон плотнее завернулся в толстовку, кое-как затолкал кроля в рюкзак и кивнул в направлении сквера. Днём там было полно собачников, но сейчас не было никого, кроме таких же пар или одиночек, гуляющих под руку с блёклой луной или желтоватым фонарным светом.       — Ты действительно будешь раньше приходить домой? — спросил Хан.       Он давно свернул с аллеи и шёл прямо по газону, петляя среди старых деревьев.       — Да, — ответил Минхо. Протянув руку, он забрал рюкзак Джисона, чтобы того ничего не сковывало. — Я буду возвращаться домой раньше. И ещё одно, — помедлив, произнёс он, и губы его сжались в тонкую полосу. — Я собираюсь наконец-то продать квартиру родителей.       Это была самая обычная квартира: трёхкомнатная, не в самом престижном районе, но вполне хорошая. До переезда сюда и до смерти родителей он жил в ней вместе с ними. Вернее он приезжал туда на выходные и по праздникам. После той злополучной аварии Хо перестал туда ездить. Он продолжал платить за неё, но переступать порог квартиры не решался. Там хранилось слишком много памятных вещей и вещей, от которых давно стоило бы избавиться.       — Деньги с её продажи я отдам Феликсу, если ты, конечно, не будешь против.       — Нет, не буду, — Хан покачал головой.       Изначально он хотел сказать, что это не его дело. В конечном итоге квартира принадлежала Минхо, он сам не имел к ней никакого отношения и тот мог распоряжаться своим имуществом, как пожелает. Всё это, в общем-то, было правдой, но прозвучало бы слишком резко, потому Джисон предпочёл прикусить язык. Против продажи он действительно ничего не имел. Против того, чтобы отдать деньги Феликсу, тоже. Правда, Хан сомневался, что тот их возьмёт, но они могли положить определённую сумму на счёт Джина или преподнести их в качестве свадебного подарка, несмотря на то, что дата ещё не была назначена, или подарка на день рождения. Вариантов было достаточно.       — Послушай, Хо, — сказал Хан, засунув руки в карманы, — по поводу того, что было сегодня утром...       Джисон ускорил шаг, чтобы быть немного впереди. Он всегда так делал, когда не хотел, чтобы кто-то видел его лицо, но после всё-таки остановился и обернулся. Могло показаться, что он забыл о словах, сказанных Хо, или же задвинул их в долгий ящик, но в действительности Джисон целый день занимал себя тем, что думал и пытался всё взвесить, в перерывах наблюдая за животными и поддерживая непринуждённые беседы.       — Было неожиданно и ни черта не романтично, — продолжил Хан, — но у нас, наверное, и не могло быть иначе, так что я принимаю твоё предложение. Я выйду за тебя, но не сейчас. Сейчас устраивать что-то подобное будет неправильно.       — Я знаю, — коротко ответил Минхо, и казалось, что этими словами он собирался ограничиться. На самом же деле ему нужно было немного времени.       В его кармане всё ещё лежало чужое кольцо. Стоило вытащить его, опуститься на одно колено и хотя бы это сделать так, как полагалось, но вокруг было мало света, и они стояли в неудобном месте: Джисон на газоне, а он у тротуара чуть позади. Хо не хотел испортить всё ещё больше, но и бездействовать он тоже больше не мог.       — Насчёт свадьбы… Мне трудно с этим, — неловко пожав плечами, продолжил Хо, — с романтизмом. И я не всегда чувствую ситуацию, и следить за языком тоже не моё. Но я постараюсь исправиться. Просто помоги мне с этим. Расскажи, что тебе нравится, и насколько далеко я могу заходить. Я же идейный, и если решу устроить вечер при свечах и с лепестками роз, это будет катастрофой. Мы будем отмывать воск от пола и мебели и ещё год пылесосить пол от лепестков.       Он замолчал, делая шаг навстречу, и всё-таки опустился на одно колено, протягивая открытую коробку. Пальцы Ли немного подрагивали, и он не видел, что делает предложение, держа коробку верх ногами.       — Я хочу прожить с тобой остаток своей жизни, Джисон. И я хочу, чтобы эта жизнь была счастливой. Для нас обоих. Поэтому спрошу ещё раз. — Хо прекрасно слышал всё, что говорил ему Хан, но он хотел сделать всё так, как надо. На этот раз точно. — Ты выйдешь за меня?       Хан устало улыбнулся.       — Дай это сюда.       Он забрал ювелирную коробку, перевернул в правильное положение, вернул её Хо и только после протянул руку, чтобы тот наконец-то смог надеть кольцо, которое в ближайшем будущем Джисон всё равно не собирался носить. И дело было не в том, что украшение ему не понравилось – он его даже не успел рассмотреть, – а в том, что этот атрибут вызвал бы много вопросов у Феликса. Точнее вопрос был бы всего один, но масштабный, а Хан не хотел, чтобы всё происходило вот так. Он хотел дождаться операции, и окончания курса химиотерапии, и того дня, когда Минхо и Феликс наконец-то поговорят. Он хотел уладить все дела, прежде чем начинать новую главу своей жизни.       — Выйду, — ответил он. — Я выйду за тебя.