"Твои волосы пахли виноградом 2"

      — Двойное свидание? Сегодня? — переспросил Минхо.       Сейчас ему хотелось эгоистично отказать Джисону и, поддавшись зову альфы внутри, развернуть Хана лицом к двери, стащить с него шорты и грубо трахнуть. В этой концепции и не пахло любовью, но Хан всегда действовал на него так... ошеломляюще.       — Не против, — качнув головой, всё-таки ответил Хо.       На деле он предполагал такую возможность. Это предложение Минхо озвучил Джину, когда они только собирались ехать сюда, и тот должен был аккуратно спросить у Феликса, не против ли он провести немного времени вместе. То, что это произошло спонтанно и было инициативой Хана, немного выбило его из колеи, но Хо быстро реабилитировался.       — Только поставь чизкейк в холодильник, пока он не решил уйти к своим праотцам на своих двоих.       — Хо, ты лучший, — выдохнул Хан. Он вновь обнял его, окрылённый потоком эмоций, пришедших на смену волнению и настороженности, после отстранился и торт всё-таки забрал. Тот мог им ещё понадобиться. Вечером. Для создания романтической атмосферы и в качестве десерта к шампанскому. Джисон не знал, едят ли его так, но ему всё равно нравилось. — Пойдём в квартиру, пока никто не решил, что мы свинтили.       — Думаешь, мы недостаточно шумим? — усмехнувшись, поинтересовался Ли.       Он не позволил Джисону отстраниться, вновь прижимая его к себе крепко и несколько жадно, а после, склонившись, накрыл его губы своими. Хо целовал Джисона глубоко и немного больно, и ему нравилось знать, что позже, вечером, его язык сможет побывать и в других местах.       — А теперь идём, — хрипло прошептал он, соскальзывая губами к шее Хана и мягко прихватывая место укуса зубами. Ли сделал это, чтобы подразнить Джисона. Ему нравился лихорадочный блеск в его глазах и румянец на щеках. — Идём. Шевели задницей, — мягко развернув Джисона, Минхо шлепнул его по ягодице.       Джисон обернулся, бросил в сторону Хо какое-то показное и безобидное ругательство и скрылся в квартире вместе с тортом и букетом цветов. Ему нужна была ваза, вода и согласие Феликса на сегодняшнюю прогулку. Последнего Хан отыскал на кухне, раскрасневшегося, прижатого к стене и с ладонями Джина на бёдрах. Услышав тихое покашливание, Хван отпрянул в сторону, и Джисон удовлетворённо хмыкнул.       — Потерпишь до вечера, — сказал он и протянул Феликсу руку. — Иди ко мне.       Ли помедлил. В груди бешено колотилось сердце, и в голове плыло от возбуждения. И если бы сейчас кто-то решил задать ему хотя бы один сложный вопрос, он вряд ли бы смог ответить на него вразумительно, поэтому когда Джисон снова позвал его по имени, Феликс сжал протянутую руку, а после, прижавшись всем телом к Хану, уткнулся носом в его шею, вдыхая смесь ароматов, состоящих из арбузной свежести, базилика и виноградного вина. Последний не отталкивал, а напротив как-то успокаивал, и Феликс, облизав губы, прижался носом сильнее.       — А мы точно здесь нужны? — поинтересовался Минхо, привалившись к дверному косяку.       Он смотрел на то, как Феликс прижимался к Джисону, как шумно и жадно тот вдыхал его аромат, и с удивлением отмечал про себя, что картина была красивой, можно сказать возбуждающей, но ревности она не вызывала. Другое дело, если бы Джисона зажал Хван.       — Джин, может нужно их разлепить?       Он так сказал, и Хан бросил в его сторону предостерегающий, хотя и совсем неопасный взгляд. По большей части он просто дурачился, поддерживал лёгкую атмосферу и готовил почву для грядущего дня, но эти объятия ему тоже нравились. Нравилось, что Феликс жался к нему без страха. Хёнджин знал это или, во всяком случае, догадывался, поэтому не стал вмешиваться. В конечном итоге он был рад за Феликса. Рад, что тот встретил кого-то кроме него, с кем мог провести время, кому доверял.       — Оставь и смирись, — усмехнулся он, похлопав Минхо по плечу. — Я найду щенка и выезжаем.       — Не могу. Это как бы мой истинный, — хмыкнул в ответ Минхо.       Он сам двинулся вперёд, чтобы поставить несчастный торт в холодильник, и пока Джин возился с Лакки, Феликс помог ему отыскать ещё одну вазу для цветов.       Сейчас с париком и макияжем он чувствовал себя куда увереннее, поэтому от Минхо не прятался. Вообще рядом с Хо Феликс чувствовал себя спокойно и как-то правильно. Тот не вызывал в нём голода, как это делал Джин, или трепета, как Джисон. С ним ему было комфортно, несмотря на то, что Феликс видел, как альфа иногда запинался, чтобы подобрать правильные и, видимо, более мягкие слова.       — Расслабься, — коротко бросил Феликс, обращаясь к Минхо, когда они уже спустились вниз, и Ли придерживал за поводок Лакки. — Просто веди себя со мной так, как с другими. Я не хрустальный. Не разобьюсь.       — Будь ты хрустальным, эти двое и на пушечный выстрел меня бы к тебе не подпустили, — усмехнувшись, отозвался Хо, обнимая Джисона одной рукой и не давая тому сбежать или отстраниться.       Впрочем, удерживать Хана удавалось только до тех пор, пока с парковки не выкатил коньячного цвета «майбах».       — Я поведу! — воодушевлённо выкрикнул Джисон, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и хотел было двинуться к машине, когда стекло опустилось, и оттуда высунулась рука Джина, изображающая нецензурный жест. — Сегодня ты едешь сзади, — сказал он, и Хан недовольно надулся, отчего его щёки визуально сделались ещё больше.       Вообще Хвану было плевать, кто сядет за руль. Он бы не отказался занять с Феликсом заднее сиденье и сидеть с ним в обнимку до самого места назначения, но он знал, что отношения Хо и Хана сейчас пребывают не в лучшей фазе, и, по сути, делал Минхо одолжение, отдавая лучшее место. Тот принял этот жест с благодарностью.       — Придёт время и у тебя тоже будет такая же машина, — пообещал Хо, склоняясь, чтобы мягко укусить Джисона за щёку. — Идём.       Он открыл дверцу, позволяя Хану сесть первым.       — А куда мы едем? — спросил Феликс.       Лакки на его руках ёрзал, и всё время пытался облизать лицо, и Минхо пришлось забрать его на заднее сиденье.       — А куда бы ты хотел? — спросил Хван.       Вообще план у него был – успел сформироваться за время ночного разговора с Минхо, – но он всё равно посчитал нужным задать этот вопрос, хотя и знал, что Феликс как всегда ответит расплывчато и неопределённо. Хану в принципе было всё равно, куда ехать. Его больше заботила компания и возможность ещё раз прокатиться на этой машине. Он был во многих местах. Правда, был один. То, что сегодня рядом находился Минхо, вызывало внутри некий трепет. Они давно никуда не ходили вместе. Точнее ходили, но визиты в кафе или ближайший парк было сложно назвать свиданием. Во всяком случае, таким свиданием, как сегодня – с цветами, поцелуями и эффектом неожиданности. Джисон улыбнулся своим мыслям и привалился к плечу Хо. Пока он устраивался, Хёнджин протянул Феликсу два обрывка какой-то бумаги.       — Выбирай, — сказал он. — Что вытянешь, туда и поедем.       Ли улыбнулся. На языке крутился вопрос о том, что если всё уже было решено, тогда зачем было спрашивать, но он его успешно проглотил. Феликс не любил сюрпризов, потому что они несли с собой неопределенность, а ему нравилось всё контролировать. С Джином он мог ненадолго расслабиться и просто плыть по течению.       — Этот, — произнёс Ли, забирая левый клочок. Перевернув его, он взглядом скользнул по короткой надписи «зоопарк».       — Туда-то я и хотел.       На самом деле ему было интересно, что было написано на втором клочке, но Джин поспешил его спрятать до лучших времён.       — Будем смотреть на белок, —усмехнувшись, протянул Хо, переплетая свои пальцы с пальцами Джисона, который уже смотрел на него знакомым предостерегающим, но ни черта не безопасным взглядом. Белкой себя мог называть он сам и, на крайний случай, Феликс. Всем прочим это делать было категорически запрещено. Минхо тоже. Но тот принёс сегодня лютики, так что заслужил право на прощение. Одно.       — Мне интересны кролики, — протянул Хан, сползая вниз. — Много толстых кроликов.       Он скинул обувь, уложил голову на колени Хо и разлёгся на сиденье. Зоопарк находился за городом, так что он настраивался на относительно долгую дорогу. Щенка Джисон забрал себе.       — Ты слишком не привыкай, — коротко бросил Джин. — Мелкого мы забросим к родителям.       — Мы найдём тебе кроликов, — пообещал Минхо, мысленно ставя себе отметку, что кролей найти всё-таки придётся. Необязательно живых, можно и игрушечных, но таких, чтобы на их фоне Джисон выглядел таким же тонким и хрупким, как сейчас, лёжа на автомобильном сиденье.       Феликс обернулся, но только для того, чтобы окинуть картину позади себя взглядом. Джисон, дерзкий и колючий, казался сейчас совсем домашним. Таким он был с ним, когда они лежали в кровати, и Феликс вдруг ощутил уже знакомую ревность.       — А Лакки с нами нельзя? — вернув своё внимание Джину, спросил он.       — Думаю, нет, — покачал головой тот.       Он не уточнял эту информацию и не хотел рисковать. К тому же щенок был маленьким, и привозить его в место, где содержались крупные хищные звери, было паршивой идеей, не говоря уже о том, что кому-то пришлось бы таскать его на руках.       — Вечером мы его заберём, — пообещал Хван, — и он будет жить дома. Не волнуйся.       — Хорошо, — помедлив, согласился Ли.       Расставаться с Лакки он не хотел, но Хван говорил, что это ненадолго, и Феликс ему верил. К тому же у него никогда не было прогулок с друзьями и двойных свиданий тоже. И сейчас он не знал, как стоит себя вести, и что говорить. Джисон был ему уже как родной, но вот Минхо... Его Феликс знал только по рассказам Хана, и те чувства, которые вызывал в нём альфа, всё ещё были для него до конца непонятными.       — Тебе не будет сложно? Зоопарк ведь за городом, — вдруг опомнился Феликс.       Когда-то, до того как заболеть, он уже хотел взять пару выходных и съездить в зоопарк. Тогда был один из редких случаев, когда он смотрел на своём стареньком ноутбуке какую-то телепередачу про животных. В ней рассказывали о том, что у самки снежного барса не так давно родилось потомство. Феликс очень хотел увидеть кошачье семейство собственными глазами, но тогда у него так и не получилось поехать, потому что коллега по работе заболела, и ему пришлось работать без выходных. После этого желание как-то поутихло. И сейчас он вспомнил о дороге только потому, что знал: машину придётся вести пару часов.       — Я не обижусь, если мы просто погуляем в парке или зайдём в кафе выпить кофе.       Феликс хотел развить свою мысль и обрисовать, чем ещё мог бы заняться в этот день, пожертвовав поездкой, когда его сиденье пнул Хан. Пнул слабо, но вполне ощутимо, чтобы на него обратили внимание.       — Умолкни и наслаждайся, — беззлобно сказал он, поглаживая щенка и болтая ногой в белом носке. — Мы на свидании. Знаешь, как давно я не был на свидании? Около полугода точно. Так что на парк и кофе я не согласен.       Джисон шутил. Почти. На свидании он не был действительно давно, но если бы Минхо принёс ему лютики и позвал хотя бы посидеть на лавочке в ближайшем парке, он бы согласился, поэтому возмущался Хан по большей части для блага Феликса.       — Он прав, — кивнул Хёнджин. — Мы все давно никуда не выбирались. — Он протянул руку и погладил Феликса по колену, торчащему через прорезь в джинсах. — Не волнуйся, со мной всё будет в порядке.       — Хорошо, — помедлив, согласился тот, а после бросил на Джисона предостерегающий взгляд.       Пока ещё Ли понятия не имел, как именно отомстит, но то, что он это сделает, сомнений не было. Правда, эта месть вряд ли вышла бы злобной. Джисона он любил непонятной для него самого любовью.       А вот какой любовью любил Хана Минхо, было понятно без слов – дикой, необузданной и очень преданной. В их отношениях сейчас было затишье, но Хо надеялся, что сможет это исправить.       — Так долго, — тихо шепнул Минхо, склоняясь к Джисону.       Он имел в виду то, что они давно не ходили на свидание, хотя им обоим ещё не было и тридцати. Они были молодыми и необременёнными детьми и всё же так мало проводили времени вместе, что Хо и забыл, каким уютным и ласковым становился Хан, когда ложился на его колени и позволял себя гладить. В такие дни они не ссорились, и между ними всё было идеально. Ли скучал по этому времени.       — Придётся это исправлять, — он ладонью скользнул под ткань футболки Джисона, пальцами оглаживая его напряжённый живот.       — Придётся, — хмыкнул Хан, — иначе уйду. Феликс меня приютит.       Его голос звучал притворно растянуто, но обида была настоящей. Он понимал Минхо и то, почему и зачем тот столько работает, но чем дольше наблюдал за Хёнджином и Феликсом, тем больше ему хотелось того же. Хотя бы иногда.       Хан перекатился на бок, чтобы избежать посягательств на свой живот, но подставил Хо спину и дёрнул плечом:       — Гладь.       — С удовольствием, — согласился Феликс.       Рукой он накрыл руку Джина и мягко сжал её, а после усмехнулся. В какой-то степени ему было бы даже интересно оказаться в постели не только с Джином, но и с Джисоном. Они могли бы спать, обнявшись, переплетая свои руки и ноги, и тогда им или, по крайней мере, Феликсу было бы очень тепло и уютно. А со временем, может быть, они научились бы быть вместе, жить вместе. Тогда их губы были бы одинаковыми на вкус, и запах коньяка и арбуза навсегда въелся бы в стены квартиры на двадцать третьем этаже.       Феликс думал об этом, но Минхо лишь тихо хмыкнул. Мыслей он не читал, но сама мысль о том, что кто-то может увести у него Джисона, заставляла его ревновать.       — Не отдам, — довольно резко ответил Минхо, и его рука снова скользнула под футболку Джисона.       Хо гладил его и едва сминал тонкую талию, которую при должном желании можно было бы обхватить двумя руками.       — Ты мой. Только мой.       Джисон усмехнулся, но ничего не ответил. Он лежал, прикрыв глаза, рассеянно гладил притихшего щенка и делал вид, что вообще не слышал последних слов Хо, и не чувствовал его прикосновений к тем местам, которые сейчас трогать было ненужно. Впрочем, Хан поддерживал отстранённый вид только до тех пор, пока машина не остановилась на парковке у дома, где жили родители Хвана. Тот забрал щенка и, бросив короткую фразу о том, что они с Феликсом скоро вернутся, ушёл. Джисон приподнялся, проводил их взглядом и, растянув губы в лукавой улыбке, повернулся к Хо.       — Что, ревнуешь? — протянул он.       — А не должен? — вопросом на вопрос ответил Ли.       Едва поморщившись, Минхо опустил взгляд на Джисона – юного, красивого и внешне мягкого. Никто бы в здравом уме не подумал о том, что эта очаровательная белка, как любил называть Хо своего омегу, может откусить руку по локоть. В этом, пожалуй, и было главное очарование Джисона. Его умение быть опасным и милым одновременно завораживало Минхо, и иногда ему хотелось поиграть с огнём и ощутить, не затупились ли зубы Хана за время их совместной жизни.       — Ты ведь не сбежишь от меня?       — Сбегу, — ответил Хан, — если ты снова забудешь обо мне.       Конечно, он говорил это не всерьёз – почти, – но к этому дню Джисон уже смирился с мыслью, что в их отношениях надо что-то менять, пока они не забыли о предпочтениях друг друга, о небольших слабостях и тайных мечтах, обо всём том, что делало их парой. Улыбка сошла с его лица, и он вновь удобно устроился на коленях Хо.       — Какой смысл быть дома, если тебя там всё равно нет? Ещё немного, и ты забудешь, как я выгляжу.       Хан прикрыл свои тёмные глаза и попытался подавить в себе желание выплеснуть на Минхо всё то, что он копил последние месяцы. Джисон очень этого хотел, но знал, что если сделает нечто подобное, то после обязательно пожалеет. Что бы ни происходило до этого дня, но сегодня всё было иначе. Сегодня Хо был с ним, отложил работу и подарил ему лютики. Ли пытался что-то исправить, и он должен был сделать шаг навстречу. Не открывая глаз, Хан повернул голову, задрал футболку Хо и прикусил кожу на его животе.       — Спасибо за лютики. И за чизкейк, — шепнул он. — И за то, что пришёл, тоже. Это было неожиданно, но приятно, так что я ещё какое-то время поживу дома.       С губ Минхо сорвался судорожный вздох, и мышцы живота вздрогнули и напряглись, стоило горячему дыханию обжечь кожу. Этот укус будил воспоминания из прошлого, когда они никак не могли насытиться друг другом. В тот день, почти год назад, они с Джисоном поздно возвращались домой на автобусе. Они оба немного выпили, и за целый день неспешных прогулок Джисон устал. В автобусе было практически пусто, и Хан так же лёг на заднее сиденье, уложив голову на его колени. И его зубы, так же дразня, сжимали кожу живота. В тот день по возвращении домой они занялись сексом прямо на полу в коридоре. Тогда они жили и дышали только друг другом, и Ли скучал по этому времени так же сильно, как и Джисон.       — Обещаю, я буду стараться возвращаться домой пораньше, — улыбнувшись, ответил Хо. Его пальцы ласково коснулись тёмных прядей. — Потому что там меня будешь ждать ты. Я люблю тебя, Джисон.       — Только стараться? — произнёс Хан, поднимая взгляд на Минхо. Он не любил полумер и не любил довольствоваться малым. Ему нужно было обещание, которое в случае чего он смог бы предъявить Хо. Нужна была некая фантомная гарантия, что в будущем будет лучше, чем есть сейчас. — Скажи правильно...       Джисон просил, но Минхо не спешил ответить. Он так и сидел, склонившись к нему и глядя в глаза. Ли понимал желание Хана быть уверенным, что изменения не спонтанные и не мимолётные. Джисону нужна была стабильность и ему тоже. Поэтому он так много работал. Поэтому так отчаянно копил на квартиру, чтобы они наконец-то смогли быть уверенными в завтрашнем дне. Квартира была бы его способом сказать всё правильно и, быть может, его главной ошибкой, которая едва ли не стоила ему отношений.       — Выходи за меня, Джисон, — произнёс Ли совсем не то, что хотел. Вернее он хотел сделать Хану предложение, но сделать это правильно, как сделал бы Джин. Конечно, это было бы не в его духе, но зато так, как заслуживал бы Джисон. И Минхо, правда, собирался придумать что-то оригинальное и романтическое, но Хан просил его и смотрел так, как никогда в жизни: с надеждой и опасением, что он просто сдался.       — И отказ я не приму.       — Ты должен был сказать, что будешь возвращаться домой раньше, а не только стараться это делать, — ответил Хан.       Поморщившись, он упёрся ладонью в грудь Хо, заставил того отстраниться, поднялся с его колен и выпрямился. Джисон отодвинулся к дверце и бросил взгляд на аккуратную парковку с такими же претенциозными машинами, в какой сидел он сам. Вокруг не было ни людей, ни случайно забредших животных. Только тёплый ветер гнал вдоль тротуара какую-то выгоревшую обёртку. Хан вёл себя так, словно не слышал слов Минхо, а если и слышал, то не понял их смысл. В действительности он просто не знал, что именно должен ответить, если отбросить всё колкое и шуточное, всё то, что сейчас не стоило внимания и было, по меньшей мере, неуместно. Пусть не сейчас и не здесь и, может, даже не в ближайшие пару лет, но Хан ждал предложения. По крайней мере, он понимал, что если они планируют жить вместе, то рано или поздно это случится и будет закономерным итогом или, скорее, новой фазой их отношений. И всё же слова, сказанные Хо, стали для него неожиданностью. Джисон никогда не был законченным романтиком, а ещё он достаточно хорошо знал Ли и не ждал от него чего-то несвойственного его натуре, но он всё равно надеялся, что хотя бы в такой день тот переступит через себя и попытается подготовиться. Ему ненужно было ничего особенного. Подошёл бы обычный уютный вечер вдвоём. Даже сегодняшний вечер, когда они оба были бы уставшими и, возможно, немного пьяными. Хан хотел, чтобы хотя бы это событие прошло гладко. Их первая встреча была случайной, и отношения развивались стремительно, часто они занимались сексом в неподходящих местах, и даже свою метку он получил поспешно. Это было больно, внезапно и, наверное, даже немного унизительно, но Джисон не злился. Во всяком случае, делал это недолго. Большую часть времени с Минхо ему было хорошо – по-особенному, – но в такие моменты, как этот, Хан хотел от него отгородиться, разорвать связь или хотя бы не видеться какое-то время.       С трудом он подавил в себе желание выйти из машины, хотя в какой-то момент пальцы неосознанно потянулись к дверце, а после неопределённо пожал плечами.       — Ладно, выйду, — ответил Джисон, всё ещё глядя на парковку. Это были не те слова, которые Хан собирался сказать изначально, но в какой-то момент он понял, что отказываться не имеет смысла. Он был омегой с меткой на шее. От него несло Минхо, и даже если бы они однажды разошлись, то их, вероятнее всего, всё равно бы тянуло друг к другу. — Я уже ношу твою метку. Надеть кольцо не проблема.       Голос Джисона затих, и губы Минхо дрогнули в какой-то усталой и нервной усмешке. Он хотел сказать о том, что Хан не должен был делать ему одолжение или соглашаться, если не хотел выходить за него, а после Ли понял, что если озвучит это, то поставит жирную точку в их и без того сейчас непростых отношениях. В конце концов, это он только что сделал предложение так, словно Джисон ничего для него не значил, и это он испугался ненадолго прогнуться и стать другим. Пусть не полностью, но внести разнообразие в их жизнь, не основываясь только на сексе, ему всё же стоило. Минхо это понимал, но что-то внутри него противилось этому.       — Джисон, — тихо начал Хо, но запнулся и ненадолго прикрыл глаза. Он сделал глубокий вдох и медленный выдох, мягко обнял Джисона и потянул на себя, ощущая, как напрягаются мышцы Хана, как тот неосознанно сопротивляется. — Я идиот, — произнёс Минхо, утыкаясь в его шею. Шумно он втянул аромат арбуза и базилика. — Прости меня и позволь мне... позволь мне всё сделать правильно. Не сейчас, но немного позже. И тогда я надеюсь, что ты снова скажешь мне да.       Ли знал, что такое нельзя будет простить, но он очень надеялся, что Джисон смягчится и даст ему ещё один шанс. Возможно, этот самый шанс будет последним.       — И я обещаю, я буду возвращаться домой раньше. Я люблю тебя.       — Ладно, — повторил Хан то, что уже говорил ранее.       Это были не те слова, которые стоило бы сказать, и, наверное, не те, на которые рассчитывал Минхо, но на ум не пришло ничего более содержательного. Ничего, что смогло бы в полной мере отразить хаотично мечущиеся мысли и чувства, свернувшиеся где-то в тёмном углу сознания. Джисон был расстроен. Впервые он не кричал, не пытался вырваться, не отстаивал свои границы и не показывал характер. Вспышка кратковременной злости утихла, и ей на смену пришла обида. Радость от утренней встречи улетучилась, игривое расслабленное настроение тоже. Его взгляд поблёк, и брови свелись к переносице. Хо извинялся, Джисон ему всё ещё верил, но момент был всё равно упущен. Момент, который, по его мнению, не мог повториться дважды. Делать предложение вновь только в другой обстановке ему казалось такой же паршивой идеей, как снова и снова оставлять след своих зубов в нежном месте на стыке плеча и шеи и надеяться, что на этот раз метка выйдет ровной. Хан хотел бы это сказать, но подозревал, что тогда Хо уйдёт. К этому он был не готов, а ещё ощутил, как в горле становится ком. Это ощущение Джисон ненавидел. Оно являлось проявлением слабости, выбивало из колеи, заставляло показывать чувства. Хан попытался прокашляться, а после зацепился взглядом за фигуры Джина и Феликса. Последний выглядел достаточно счастливым и разве что слегка смущённым.       — Хо, — тихо позвал Хан, — сядь на переднее сиденье... пожалуйста.       Он просил, не видя, как взгляд Ли потемнел. Его запах усилился, и в нём, в этом винном брожении, проскользнуло что-то похожее на злость. Она была вызвана просьбой и осознанием, что он, Минхо, снова всё испортил. Он не смог сдержаться в день, когда поставил Хану метку, и не смог после сделать его счастливым, выбрав погоню за мечтой, а не своего омегу. И сейчас Хо тоже облажался. И всё было бы куда проще, умей он чувствовать Джисона так, как Джин чувствовал Феликса. Будь он хоть немного романтичнее и не таким прагматичным с точки зрения необходимости собственного жилья, стабильной работы и уверенности в завтрашнем дне. Ли любил стабильность и не терпел резких перемен, потому что те не приносили ему ничего, кроме боли и разочарования. В первую очередь в самом себе.       — Я люблю тебя, — повторил Минхо, хоть и понимал, что это сейчас не те слова, что ему нужно было сказать.       Мягко поцеловав Джисона в шею, он сделал то, о чём просил его Хан, бросив Феликсу, что ему хочется посидеть на переднем сиденье. Тот неуверенно кивнул и перебрался назад к Джисону.       — Всё хорошо? — тихо спросил Феликс, обняв Хана и коснувшись губами его уха.       Он спрашивал, потому что ему показалось, что атмосфера в салоне сгустилась и запахи стали тяжелее.       — Угу, — коротко отозвался тот и попытался натянуть на лицо непринуждённое выражение.       Вышло не очень, так что Хан только блёкло улыбнулся и привалился к Феликсу плечом. Сейчас рассказать, что именно произошло, он всё равно не мог, а после... после ещё чувства должны были улечься. После Джисон смог бы принять произошедшее так же, как принимал всё, что с ним происходило прежде, и жить дальше так, как жил до этого дня: с работой, редкими совместными выходными и планами на будущее, которое не факт, что наступит. Джин вообще в этот разговор не встревал. Он видел лицо Минхо, острое и напряжённое, а ещё знал, что когда между Ли и Ханом что-то происходило, последний всегда пытался избавиться от общества альфы. Иногда, как сейчас, просил его отсесть или пересаживался сам, а иногда не ночевал дома одну или несколько ночей. Что бы ни было тому причиной, Хван не хотел этого знать. Во всяком случае, не хотел знать сейчас, когда атмосфера всё ещё была относительно накалённой.       Он завёл мотор, и авто сдвинулось с места. И Хан на заднем сиденье выпутался из объятий Феликса. Он лёг на бок лицом к его животу, подтянул колени к груди и сжал пальцами край чужой футболки. Вообще он не хотел прогонять Минхо, но ему нужно было какое-то время, чтобы унять мысли, чтобы успокоиться и не сболтнуть лишнего, потому что если бы он открыл рот, то всё испортил бы. Они оба испортили бы и отношения, и этот день. Причём не только себе, но и Хвану, и Феликсу тоже. Джисон медленно вдохнул аромат винного винограда, закрыл глаза и затих. Он ощутил, как мышцы на животе Феликса дрогнули, и как его пальцы коснулись волос.       Ли гладил Джисона ласково и ненавязчиво и не пытался его разговорить. Феликс понимал, что в салоне автомобиля в их отсутствие что-то произошло. Что-то такое, о чём Джисон сейчас не был готов рассказать, и что сделало его таким беззащитным и уязвимым. Единственное, что понимал Феликс, так это то, что он не отпустит Хана. Он будет сегодня с ним столько, сколько понадобится, а после вечером будет разговор с Джином и извинения за сорванное свидание. И, быть может, не только с Джином, потому что на Минхо Феликс злился. У того в жизни всё было не так плохо: дом, любимая работа, кошки и истинный. Истинный, который любил его, но о котором тот словно забыл.       Феликс желал защитить Хана от этого мира, как Джин защищал его самого, поэтому он был рядом, пока Минхо молча смотрел на сменяющийся за окном пейзаж. Его хмуро сведённые брови и заострившиеся черты лица говорили о том, что то, что его беспокоило, было глубоким и личным, но вместе с тем очевидным. Между ним и Джисоном пробежала чёрная кошка размером со слона и, кажется, двойное свидание накрылось ещё до того как началось.