"Твои волосы пахли виноградом 2"

      Хан проснулся около десяти утра, и в действительности для него это было довольно позднее время. Но сегодня его сон был крепким, ему было тепло, запах винного винограда приятно обволакивал, успокаивал, и объятия тонких рук ощущались хорошо. Впервые за много дней Джисон спал не один и проснулся не от звонка будильника.       Он открыл глаза, скользя взглядом по комнате, залитой мягким полумраком, склонил голову в сторону зашторенного окна, а после сфокусировался на Феликсе. Тот выглядел расслабленно и этой ночью ни разу не просыпался. Хан пошевелился в попытке осторожно выбраться из кровати и неслышно покинул спальню. Он сам разбудил Феликса, но только спустя час, когда заварил некрепкий чай и приготовил завтрак, состоящий в основном из вареных овощей и яиц. Последние, судя по всему, пришлись Ли по душе, потому что их он съел целых два. Не сказать, что он очень хотел есть, но, помня обещание о том, что он пойдёт на поправку и наберёт хоть пару килограммов, Феликс усердно жевал.       — Ты сегодня вернёшься домой или останешься? — произнёс Ли, старательно игнорируя свою на треть опустевшую тарелку. В его голосе прозвучала какая-то слишком явная надежда на то, что Джисон останется здесь, в этой квартире, вместе с ним, Джином и Лакки.       Хан замялся, что было ему несвойственно, и сделал внушительный глоток тёплого чая, выиграв для себя несколько лишних секунд. Возвращаться домой он не хотел с каждым днём всё больше. Это было непонятное, но очень вязкое и неприятное чувство, разрастающееся в груди. Он скучал по Минхо. Очень. И вместе с тем Джисон знал, что дома его ничего не ждёт. Хо работал, он тоже. Их графики разнились, и в редкие выходные они почти не пересекались. Хан всё надеялся, что это со временем изменится, но ничего не происходило, и к этому дню он уже начал мириться с мыслью, что так будет всегда. Ему хотелось вернуться в прошлое. В те дни, когда они были близки. Особенно остро это желание проявлялось сейчас, когда он много времени проводил рядом с Феликсом и Джином. У них был далеко не самый лёгкий период в жизни. Они не были самой богатой или успешной парой, но они были друг у друга. Феликс никогда не засыпал один. Ему не приходилось ждать какого-то особенного дня, чтобы просто побыть рядом, посмотреть кино или поговорить. Хан завидовал. По-доброму, конечно.       — Останусь, если ты не против, — сказал он. Вообще он сам хотел попросить Ли об этой возможности и в какой-то мере был рад, что Феликс заговорил об этом первым. Это помогло избежать ощущения навязывания своего общества. — Всё равно дома никого нет, — тише добавил Джисон.       — Хан, — начал было Ли, но после примолк, не зная, что мог сказать в этой ситуации. Они мало говорили о Минхо, и сам Феликс не знал всех тонкостей их отношений, но то, что Джисон был здесь так часто, говорило о том, что там, в семье Ли и Хана, не всё так гладко. Это удручало и заставляло чувствовать не то вину, не то сожаление. — Расскажешь, как у тебя обстоят с ним дела? Вчера вы выглядели так, словно друг без друга жить не можете, а сейчас…       — Ну, — уклончиво протянул Хан и принялся тыкать вилкой пропаренную спаржу у себя в тарелке, — у нас всё хорошо. По крайней мере, мы не в ссоре.       Он неопределённо пожал плечами и как-то странновато усмехнулся, осознавая, насколько на самом деле низкими стали его требования, чтобы назвать отношения хорошими.       — Минхо много работает, — произнёс он то, что уже говорил ранее. Хан вообще часто это повторял, напоминая в первую очередь себе самому о том, почему Хо не бывает дома, и почему их жизнь стала такой. С каждым разом работало всё хуже. — Он чудесный, но, как и все, неидеальный. Когда у него случаются проблемы, Хо уходит в себя, строит стены, пашет за троих. Так ему становится легче. Я скучаю по нему и знаю, что он тоже скучает по мне, но есть вещи, с которыми мы ещё не научились справляться.       Хан так сказал, и Феликс, поднявшись, пересел к нему ближе. Он сделал это для того, чтобы обнять Джисона. Это была неудобная поза, и Ли явно мешал тому есть, но ему нравилось прикасаться к омеге. Нравилось вдыхать арбузный аромат, смешанный с базиликом.       — Поговори с ним. Скажи, что тебе трудно. Что ты скучаешь по нему. А лучше, — Феликс беззлобно усмехнулся и поцеловал Хана в плечо, — привяжи его к кровати и не отпускай от себя, пока он не вспомнит, почему вы вместе и что никакая работа не заменит отношения. Жизнь ведь непредсказуемая. Я ведь тоже работал на износ и в конце оказался в безвыходной ситуации.       Ли едва сдержался, чтобы не сказать о том, что, возможно, у него самого было не больше месяца в запасе. Он ведь мог не пережить операцию или она могла после дать осложнения, поэтому сейчас он пытался жить и хотел, чтобы жили те, кто был ему дорог.       — Именно поэтому я и советовал тебе прислушаться к Джину, — заметил Хан, вспомнив совсем недавнюю ссору, которая произошла между этими двумя. — Но в нашем случае всё немного не так. — Причём Джисон сам толком не знал, в чём именно заключается это отличие. Наверное, в характере Хо и в его собственном, впрочем, тоже. — Мы вместе, потому что мы способны уживаться друг с другом и терпеть друг друга. Звучит это, наверное, паршиво, но на самом деле это хорошо. Очень важно найти человека, который сможет тебя терпеть. Пока у нас есть на это силы, всё нормально. Сейчас просто такой период.       Хан привалился к плечу Феликса, отрешённо глядя в свою тарелку, а после всё-таки отложил вилку. В сказанное он уже не верил. Почти. Он всё понимал – даже слишком, – но ему всё равно казалось, что в моменты трудностей они с Хо будут вместе. Впрочем, в сложившейся ситуации он винил и себя. В конечном счёте это он не нашёл способа поддержать того, с кем вроде как планировал провести всю жизнь.       Джисон искривил губы и прикусил щёку изнутри, и его руки в какой-то момент предательски дрогнули, так что он поспешил спрятать их под столом. Он повернул голову и потёрся носом о шею Феликса, вдыхая его аромат, и его лицо посветлело.       — Всё в порядке. Не о чем волноваться. Мы собирались устроить совместный ужин, помнишь? Так что у нас будет шанс провести время вместе.       — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Для меня это важно, — качнув головой, произнёс Ли, и его голос звучал серьёзно.       Прикосновения Хана были приятными. Феликсу они нравились, и это было по-своему странно, потому что прежде он думал, что ненавидит любой физический контакт. Он вызывал у него раздражение и отвращение. С появлением в его жизни Джина всё изменилось. Альфа показал ему, что прикосновения могут быть приятными. С ним Ли научился быть собой и не защищаться. Или же он думал, что научился этому. Немногим позже список тех, к кому Ли мог прикасаться, пополнился именем Хана. Феликс испытывал к этому парню тёплые чувства, и его прикосновения ему тоже нравились. Они были какими-то воздушными и очень мягкими. Такими, от которых не хотелось скрываться. Даже сейчас они сидели рядом и Ли по-прежнему обнимал Джисона.       — И если для того, чтобы вы проводили время вместе, нужно будет тащить твоего альфу на ужин каждый день, я готов это делать.       — Боюсь, Джин твою идею не оценит, — повёл бровью Хан.       Хёнджина тот знал достаточно хорошо. Он был гостеприимным, но во всём имел свои лимиты. Хван вполне мог позволить ему оставаться здесь почти на постоянной основе и даже выделил бы гостевую спальню под эти нужды, но не был бы рад перспективе каждый вечер проводить в компании кого бы то ни было, кроме Феликса. В особенности сейчас, когда времени до операции оставалось относительно мало, а будущее выглядело крайне туманным.       — Но спасибо, я учту это, — улыбнулся Хан. В каком-то смысле сейчас он расклеился, а расклеиваться Джисон не любил. Это делало его открытым и слишком уязвимым. Это обнажало все его страхи и, может, даже возвращало в прошлое. Впрочем, тот день, когда он в последний раз позволил себе слабость, принёс ему лучшего друга в лице Джина. Знакомство с последним привело к Феликсу. Так что, возможно, иногда побыть уязвимым было не так уж и плохо.       Спустя минуту Джисона отвлёк телефонный звонок. На экране мобильного высветился номер Минхо. Феликс, чтобы не мешать поднялся, отсел в сторону. В разговор он старался не вслушиваться.       —Всё хорошо? — спросил Ли, когда Джисон сбросил вызов.       — Да, — кивнул Хан, всё ещё глядя на экран мобильного телефона. — Хо скоро будет здесь. Закинет тебе твоего истинного.       Вообще Минхо сказал ещё кое-что, над чем Джисон ещё размышлял. Кое-что странное. Совсем на него непохожее.       — А ещё, — продолжил Хан, — кажется, он хочет пригласить меня на свидание.       Подперев голову рукой, Феликс прищурился, и впервые за долгое время в его глазах проскользнули искры зачаточного веселья.       — Разве это плохо? Ну, пойти с истинным на свидание? — Сам Ли ещё ни разу не был на таком мероприятии. Да, они проводили с Джином время вместе, но свиданием это можно было назвать с натяжкой. — У тебя есть шанс напомнить ему о том, каким ты можешь быть, если звать тебя на свидание. Здесь осталась косметика, которую ты приносил. В моём гардеробе может найтись что-то, что тебе приглянется.       Хан усмехнулся и опасно прищурился.       — Что, не терпится от меня избавиться? — протянул он. — Быстро ты переобулся.       Конечно, Джисон шутил. К Феликсу ехал Джин. Его Джин, который проводил с ним всё свободное время, готовил для него, помогал принимать душ и выбирал для него хорошие фильмы или придумывал другие способы неактивного, но интересного досуга. Феликсу положено было радоваться, и Хан не имел ничего против. Только слова Минхо отдавались где-то в подсознании странным волнением. Хо давно не звал его на свидания. Особенно днём. Особенно когда этот день должен был быть рабочим. Джисону показалось, что что-то случилось. Что-то такое, о чём Хо не мог сказать ему по телефону.       — Время для свиданий слишком раннее, — заметил он. — Подойдёт максимум для прогулки и кофе, так что нет особой нужды в настолько тщательных сборах. С другой стороны... — Хан покосился на время, что-то прикинул и коротко кивнул, — идём.       Феликсу было, что ответить на вопросы Хана, но он решил, что не стоит. Где-то внутри Ли проскользнула ревность. Она была маленькой, но колючей, и не понравилась Феликсу. Тем не менее, ревновать Джисона к Минхо было глупо хотя бы потому, что тот не принадлежал ему, и эта ревность противоречила словам о том, что Ли желал своему другу счастья. Он следовал за Ханом, как Лакки, практически по пятам. И когда они вошли в комнату, Феликс обнял Джисона со спины и умостил на его плече подбородок.       — Мне кажется или ты волнуешься?       Тот остановился, пошевелился, чтобы повернуться в руках Феликса, обнял его и прикрыл глаза.       — Немного, — признался Хан, хотя и не сказал, что это волнение вызвано не предвкушением будущей встречи, а неизвестностью. В последнее время хороших новостей было мало. К тому же Минхо ещё никогда не отменял работу без весомой причины. Ни разу с самого первого дня их знакомства. То, что это случилось сегодня, вызывало нехорошее предчувствие. Впрочем, с интуицией у Хана всегда было паршиво, так что особого внимания он на это не обращал. А ещё самому Феликсу о причинах его переживаний знать тоже не стоило.       — Не шевелись, — буркнул Джисон, когда тот попытался отстраниться. — Мне ещё мало.       — Я не против простоять так хоть целую вечность, — обняв Хана крепче, Феликс прижался щекой к его щеке.       Сейчас Джисон пах не только арбузом и базиликом, но и чаем, и отварными овощами, а ещё остатками тёплых снов. Это была приятная и немного волнующая смесь, от которой Ли не тошнило. В какой-то степени это было достижением. Сегодня он вообще ощущал себя лучше, чем день назад. Он выспался. В груди болело терпимо, и кашель практически не мучил. Рядом с ним был Хан, невысокий и сейчас взволнованный. Таким он был для Феликса по-своему очаровательным хотя бы потому, что в такие моменты от его колючек мало что оставалось.       — Но предупреждаю, — уже тише рассмеялся он, — я могу не сдержаться и через пару минут начну тебя целовать.       Это была шуточная угроза, направленная на то, чтобы заставить Джисона хоть немного расслабиться. Она подействовала не сразу, но после напряжение в теле Хана вроде бы стало меньше. Хватка его рук ослабла, и он просто стоял, вдыхал аромат винного винограда и смотрел на бархатистую тьму под закрытыми веками. В какой-то момент Джисон подумал, что не хочет никуда идти. Причём не потому, что не скучал по Минхо. Скорее он просто не хотел слышать, что тот ему скажет. Вообще Хан не имел привычки бегать от проблем. Напротив, он предпочитал решать их по мере поступления и всегда выкладывался на полную, но в последнее время его ресурсы подошли к концу. Физически он был в порядке. Морально... морально было тяжело.       Джисон первым разомкнул объятия и слегка отстранился. Он мягко поцеловал Феликса в уголок губ, как сделал это там, в больнице, шепнул короткую благодарность и покосился в сторону комода, где всё ещё стояла принесенная им коробка.       — Джин возвращается, — сказал он. — Ты должен выглядеть хорошо. Пойдём, я тебе помогу.       На лице Феликса отобразилось удивление. Он рассчитывал на то, что своим внешним видом займётся Хан. Ли видел его фотографии и знал, что если тот захочет, то станет ещё красивее. Настолько, что у Минхо отпадёт любое желание идти на свидание, и он сразу же потащит Хана домой, чтобы заняться любовью. Именно любовью, потому что с Джисоном иначе нельзя. И с ним самим тоже.       Тем не менее, он не стал сопротивляться. У Ли по-прежнему было мало вещей, но что-то годное всё-таки удалось найти: тонкий свитер и рванные джинсы. Феликс всё ещё мёрз, поэтому даже в ускользающее лето ему нужно было больше закрытой одежды.       — Свидание у тебя, а не у меня, — напомнил Ли, когда Джисон связывал волосы на его парике в небольшой аккуратный хвостик. В этот раз волосы были не ярко-голубыми, а практически белыми. Это был холодный блонд, но даже он шёл Феликсу.       — Ты так ничего и не понял, — протянул Хан и окинул оценивающим взглядом результаты своего труда. Он смотрел на отражение в зеркале, и то, что он видел, ему нравилось. — Ты сегодня хорошо себя чувствуешь. За окном прекрасная погода. Тебе не нужно возвращаться в больницу в ближайшие дни, а Джин свободен. Сходи с ним куда-нибудь. Развейся. Если увидит, что ты в порядке, он тебя обязательно куда-то пригласит, так что пользуйся случаем.       Хан похлопал Феликса по плечам, удовлетворённо кивнул, и его глаза заблестели знакомым лукавым блеском.       — Выглядишь привлекательно, — констатировал он.       Ли тихо фыркнул в ответ. Он мог бы сказать, что они с Джином и так много времени проводят вместе, но Джисон был прав. Феликс понятия не имел, что будет завтра или же уже сегодня через несколько часов, поэтому, если у них была возможность провести время вместе, как нормальная пара, они должны были это сделать. Хван заслуживал это как никто другой.       — Спасибо, — смягчившись, Ли повернул голову вбок и мягко прижался губами к щеке Хана. — И за комплимент тоже. Позже сходишь со мной на свидание? Только ты и я? — добавил он, и улыбка сменилась такой же наглой усмешкой.       Свиданием он мог бы назвать любое времяпрепровождение с Джисоном, потому что оно заведомо им не являлось. Они были друзьями и оба были омегами. И тот мог бы назвать это глупостью и скверной идеей, но в итоге сказал:       — Если ты приглашаешь, то я за. С тебя цветы и кофе с миндальным сиропом, с меня машина и ужин.       Джисон счёл предложение по-своему интересным. Он давно никуда не выбирался, а если и выбирался, то только с Минхо, Джином или один. Таких, как он сам, в его окружении не было. То есть омеги, конечно, были, но не такие, с кем Джисон имел близкие отношения, мог зависать сутками напролёт и спокойно спать в одной постели. Ему не нравились их запахи, их часто навязчивая идея понравиться и слишком мягкое поведение тоже. Феликс, конечно, тоже был мягким, но его поведение всё равно отличалось. С ним Хану было комфортно.       — Заметано. Только скажи, какие цветы тебе нравятся. Обо мне ты знаешь многое, а я понятия не имею о том, что тебе нравится.       — Если скажу, будет неинтересно, — пожал плечами Хан.       У него не было каких-то конкретных предпочтений, но он бы хотел узнать, что Феликс выберет для него, если, конечно, этот день вообще когда-нибудь наступит. Джисон собирался посоветовать ему положиться на собственный вкус или даже интуицию, но не успел: со стороны коридора донёсся звук открывающейся двери, а после голос Джина:       — Феликс, я дома.       — Прости, — снова чмокнув Джисона в щеку, поспешил извиниться Ли. — Мне нужно его встретить.       Сказав это, Феликс направился в сторону коридора, откуда доносился счастливый скулёж Лакки. Мелкого стоило выгулять, и Ли хотел предложить Джину выйти на улицу вместе, но он не предполагал, что тот будет не один. Вернее Феликс знал, что Минхо приедет с Хваном, но то, что тот поднимется наверх – нет.       — Привет? — коротко произнёс Минхо, сжимая в руках букет лютиков для Джисона.       В этом коротком приветствии проскользнуло недоверие, смешанное с удивлением. Ему вдруг показалось, что он перенёсся во времени. Туда, где с Феликсом уже всё было хорошо. Во время, когда тот отрастил свои волосы и немного набрал в весе. Это чувство пугало и восхищало одновременно, как и Феликс, стоящий перед ним и разительно отличающийся от того слабого и изнуренного парня, которого он видел вчера днём.       — Привет, — отозвался Феликс и перевёл взгляд от Минхо к Джину и обратно.       Хван дёрнулся в стремлении подойти ближе и обнять его, но этот порыв пресёк голос Джисона:       — Стоять! — сказал он, вырулив из спальни, и, подойдя ближе, опустил руку на плечо Феликса. — Не порти мой шедевр. Можно смотреть, руками не лапать.       Он говорил эти слова уже во второй раз, но ему всё равно нравилось то, как они звучали, а ещё нравилось выражение, возникающее на лице Хвана: помесь восхищения с желанием выдать что-нибудь едкое.       — Вообще? — хмыкнул Джин. — Могу хотя бы цветы подарить?       — Только если цветы, — согласился Хан, отступая.       Выглядел он достаточно серьёзно, но на самом деле говорил всё это только для того, чтобы разрядить обстановку. Появление Минхо в его планы не входило. Он не предупреждал об этом Феликса и не был готов сам, но всё равно по привычке пытался контролировать ситуацию, хотя и смотрел на Хо выразительным и вопросительным взглядом. На Хо и на цветы.       Хан сдвинулся с места, подпуская Джина к Феликсу, перехватил руку Минхо и, ничего не говоря, вытащил его на лестничную площадку. Хван проводил их взглядом, коротко усмехнулся и, склонившись, мягко прижался к щеке омеги губами.       — Я знаю, что ты считаешь это глупостью, — тихо сказал он, — но, надеюсь, ты хотя бы не выкинешь их.       Хёнджин принёс Феликсу букет красивых ярко-голубых гортензий. Ему показалось, что эти цветы подойдут. Они выглядели нежно и не имели запаха, так что в случае чего Ли не начало бы тошнить.       Щёки Феликса обдало жаром.       — С... спасибо, — неуверенно поблагодарил Феликс.       Он принял из рук альфы букет и всё же, не сдержавшись, улыбнулся. Его пальцы мягко коснулись яркой обёртки. Ему никогда прежде не дарили цветов, и Ли убеждал себя в том, что ему это не нужно. До этого самого дня.       — Я не выброшу, — Феликс сам подступил на шаг ближе и обнял Хвана за шею одной рукой. Он приподнялся на носочки и сам поцеловал Джина в качестве благодарности, и этот поцелуй был жадным и глубоким. Он скучал по запаху альфы, по его губам и теплу его тела. — Я люблю тебя, —произнёс Ли, мягко прикусывая и оттягивая нижнюю губу Хвана.       — Осторожнее, — выдохнул тот, тихо посмеиваясь в поцелуй.       Джин отвечал. Он ловил прикосновения Феликса, позволял ему доминировать, раскрывать его губы, пробовать его на вкус, но когда Ли начал прижиматься ближе, когда его аромат стал слегка выразительнее, всё-таки прервал эту мимолётную и почти невинную близость. Хёнджину пришлось это сделать. Во-первых, там, за дверью, всё ещё были Минхо и Хан. Во-вторых, он пусть и хотел Феликса, но не желал заканчивать этот день так быстро. Особенно сейчас, когда тот выглядел так свежо и уверенно стоял на ногах. В последнее время это была редкая удача.       — Я тоже тебя люблю, — сказал Джин и кивнул в сторону кухни. — Пойдём, нужно поставить цветы в воду.       Это был слабый, но всё-таки предлог, чтобы увеличить расстояние между ними и входной дверью. Так разговор на лестничной площадке был почти не слышен. Впрочем, Хан и без того старался говорить тихо:       — Хо, что происходит? — выдохнул он.       — Ничего, — пожав плечами, ответил Ли. Он всё ещё держал в руках букет с нежно-розовыми лютиками и небольшую картонную коробку с шоколадным чизкейком, любимым десертом Джисона. — Правда, — помедлив, добавил Хо, уловив на себе недоверчивый взгляд.       Сделав шаг навстречу, Ли склонился к лицу Джисона и мягко прижался губами к его губам. Это был лёгкий и практически детский поцелуй, после которого альфа отстранился.       — Я просто хочу провести этот день с тобой. Этот и многие другие.       Он так сказал, и Хан сам подался вперёд, накрывая его губы своими, увлекая Хо в поцелуй. Причём он сделал это не столько от порыва эмоций, сколько от опасения, что тот продолжит говорить и скажет нечто такое, что Джисон не был готов услышать. Например, предложит выйти за него. Во всяком случае, звучало очень похоже, а ещё Минхо вполне был способен сделать предложение прямо так: с цветами, тортом, в подъезде и без кольца. И дело было не в том, что тот хотел сэкономить, а в том, что у Ли были другие ценности. За это Хан его особенно любил, но конкретно сейчас всё равно попытался заткнуть.       Он отстранился спустя минуту, медленно облизывая губы, улыбнулся светло и мягко и всё-таки принял цветы. Лютики пахли горьковато, но Хан всё равно их любил. То, что Хо об этом помнил, подкупало.       — Ты действительно сегодня никуда не пойдёшь? — спросил Джисон. Он понял и с первого раза, но всё-таки решил уточнить. Так, на всякий случай. Когда Минхо кивнул, глаза Хана заблестели какими-то давно забытыми искрами, и тот повис у него на шее, вдыхая аромат густого вина. — Хо, — выдохнул он, и это имя прозвучало очень мягко и как-то благодарно, — я скучал, Хо.       — Я тоже, Джисон. Тоже, — честно признался он, обнимая Хана одной рукой, а второй всё ещё удерживая коробку с десертом.       Поцелуй заставил его дыхание сбиться, а взгляд потемнеть, и будь они сейчас в укромном месте без лишних свидетелей и камер, то он, Минхо, занялся бы с Джисоном любовью. Немного резкой и очень горячей, но всё-таки любовью. Это читалось в его загустевшем аромате вина и базилика.       — Сегодня я только твой. — Его рука соскользнула ниже к ягодицам Хана, и он собственнически сжал их. — Поэтому мы отправляемся на свидание, а после дома, — тише добавил он, склоняясь к уху омеги, слегка прихватывая зубами мочку, — я сделаю тебе так хорошо, как никогда в жизни не делал.       Джисон вздрогнул мелко и сладко от этого шёпота, от вольного прикосновения к телу и от самого обещания. Он почти поддался соблазну, почти согласился бросить всё и поехать домой прямо сейчас, но в какой-то момент опомнился, поднялся на носочках и укусил Хо за шею. Это был слабый укус, но всё равно протестующий. Оставив совсем бледный след на коже, Джисон отступил, прижимая к себе цветы.       — Как насчёт двойного свидания? — спросил он. — Феликс хотел как-нибудь провести время с нами. Может быть, сегодня?       Конечно, Джисон понимал, что это внезапное предложение, но сегодня Феликс чувствовал себя хорошо, и он увидел в этом шанс. Шанс для Минхо в первую очередь. Возможность, которой завтра могло и не быть.