Zero Redeeming Qualities

Примечание автора: Предупреждения: Вербальное насилие, Эмоциональное и Психологическое насилие, Физическое насилие, Манипуляция, Элементы депрессии и Ненависти к себе Смотрите примечание после главы с кратким описанием, если вы не хотите читать о чем-либо из перечисленного выше! --- О, к концу вы все возненавидите Папса... — Санс — Он не собирался возвращаться домой поздно. Санс был вынужден завязать с продажей хот-догов, когда наступила зима. С приходом слякоти и первым снегом люди стали проводить на улице меньше времени, и компании стало невыгодно держать киоск. Втайне он был благодарен. Он мог бы потратить это время на упущенные сны. Он такой эгоист. Не прошло и недели, как Папирус был в панике из-за снижения их доходов. Санс пытался сказать ему, что все в порядке, они разберутся, но это только вызвало гнев его брата. Лентяй. Они говорили об этом несколько раз, и Санс как мог искал другую работу, но пока ничего не нашел. Праздники прошли, вся сезонная или поденная работа иссякла. Папирус, наконец, потерял терпение. Он вытащил Санса из постели пораньше, едва дав ему достаточно времени, чтобы одеться, выставил из квартиры и запер за ним дверь. — ВОЗВРАЩАЙСЯ, КОГДА НАЙДЕШЬ НОВУЮ РАБОТУ. Санс объездил весь город, заполняя заявки и надеясь получить от кого-нибудь ответ. От кого угодно. Он был занят. Он потерял счет времени. Оправдания. Он не собирался возвращаться домой поздно. — ГДЕ ТЫ БЫЛ?! Санс скинул ботинки в прихожей. —Я и-ис-скал... искал новую работу, папс, — тихо объяснил он. Папирус фыркнул, встав перед Сансом, мешая ему пройти дальше в квартиру. Расстроенный и усталый, Санс пристально посмотрел на своего брата, только чтобы увидеть оранжевые слезы в уголках его глазниц. Чувство вины стягивало его Душу. Он был таким дерьмовым братом. Ему полагалось вернуться десять минут назад. Папирус, должно быть, ужасно волновался. В конце концов, с его низким HP… Ему не потребуется многого. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОЗВОНИЛ? Санс вздрогнул, когда голос Папируса прервался на последнем слове, и отвернулся. В углу была небольшая кучка пыли. Странно, учитывая, насколько Папс был дотошен в уборке. Санс закрыл свои глазницы с тихим вздохом. У него не было весомого оправдания. У него не было объяснения. Была только правда. Папирусу не понравилась бы правда. — у меня не было телефона. Папирус всегда был быстрым. Проворным. Даже будучи малышом, он не уступал Сансу. Единственное, что помогало Сансу победить его – лучшее время реакции. Но он спал всего два часа и провел день в прогулках по городу. Он был медлителен. В глазах расцвели яркие звезды, когда его голова ударилась о стену с громким треском. Слишком медлителен. Санс бы упал, когда к нему вернулись чувства, если бы Папирус не придерживал его одной рукой. — БРАТ. Его голос был спокойным, нежным, почти сладким, в противовес тому, как рука сжалась вокруг плечевой кости Санса. — ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ДОЛЖЕН ВСЕГДА ИМЕТЬ ПРИ СЕБЕ СВОЙ ТЕЛЕФОН. Санс отпрянул от сурового взгляда Папируса, поморщившись – его хватка стала болезненной. — ПОЧЕМУ У ТЕБЯ ЕГО НЕ БЫЛО? — я... я... — Папирус усилил хватку из-за заикания Санса, затыкая его. Санс стиснул зубы, пытаясь дышать сквозь боль. Он не представлял, как разрядить ситуацию, все, что он мог сказать, способно вывести Папируса из себя. Он закрыл глаза, молясь о чуде. — я... — его голос сорвался, и он с трудом сглотнул. Сухой щелчок оглушил его. Он глубоко вздохнул, пытаясь снова. — ...я не взял его. Глазницы Папируса потемнели, его хватка на руке Санса усилилась настолько, что Санс начал переживать за целостность кости. Всхлип встал с комом в горле, но угрожал вырваться. — ПОЧЕМУ. Санс боролся с собой. Его инстинкты, твердившие ему сопротивляться или бежать, боролись с осознанием, что ему нельзя сопротивляться. Сопротивление сделает положение еще хуже. Папирус наклонился. — я его забыл, — взвизгнул Санс. Он лихорадочно оглядел коридор, направляясь к своей комнате. — я спешил этим утром! Оранжевый румянец выступил на скулах Папируса, когда он понял, что имел в виду Санс. Когда он вспомнил, как выгнал брата из квартиры, не дав ему времени собраться. — О! — Он выронил Санса, закрыв рот обеими руками. — О БОЖЕ! Санс отступил на шаг, медленно продвигаясь по коридору. — НУ ЧТО Ж! — сказал Папирус через мгновение. — Я ПОЛАГАЮ, ЧТО ЧАСТИЧНО ЭТО БЫЛА МОЯ ВИНА... ХОРОШО… НЕВАЖНО! ПРОШЛОЕ ОСТАЛОСЬ В ПРОШЛОМ, И ЧТОБЫ БЫТЬ ВЕЛИКИМИ, МЫ ДОЛЖНЫ СМОТРЕТЬ ПРЯМО В БУДУЩЕЕ! — Папирус сверкнул яркой улыбкой Сансу, весь инцидент был прощен и забыт. Санс улыбнулся в ответ, чуть мягче и осторожнее. — ИМЕЯ В ВИДУ БУДУЩЕЕ … ТЫ СМОГ НАЙТИ РАБОТУ, САНС? Санс засунул руки в карманы и отвел взгляд от Папируса, не в силах встретиться взглядом со своим братом. — пока нет, — ему было стыдно признаться. — я подавал заявления везде, где только мог. даже поговорил с компанией, которой принадлежит киоск с хот-догами. они продают горячее какао на праздники. Папирус вздохнул, в отчаянии потирая носовую кость. — ВСЕ В ПОРЯДКЕ, БРАТ. МОИ ОЖИДАНИЯ БЫЛИ ЯВНО ЗАВЫШЕНЫ! Я ТРЕБОВАЛ С ТЕБЯ В СООТВЕТСТВИИ СО СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ ВЕЛИКИМИ СТАНДАРТАМИ! — он громко рассмеялся, уперев руки в бедра. — Я СОВЕРШЕННО НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ОЖИДАТЬ, ЧТО ТАКОЙ КОСТЕГОЛОВЫЙ ЛЕНТЯЙ, КАК ТЫ, НАЙДЕТ ВЫГОДНУЮ РАБОТУ ЗА ОДИН ДЕНЬ! Санс заставил себя улыбнуться шире, подмигивая и направляя пистолет из пальцев на Папируса. — верно, братан. я никогда не буду таким крутым, как ты. — ВОТ ИМЕННО! МЫ НЕ МОЖЕМ ВСЕ ДОСТИЧЬ ТОГО ЖЕ ВЕЛИЧИЯ, ЧТО И ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС! НЬЕ-ХЕ-ХЕ-ХЕ! Санс ухмыльнулся своему брату, радуясь, что Папирус так легко простил его. За забытый телефон, за позднее возвращение, за ненайденную работу… Папс был таким крутым. — ИДИ УМОЙСЯ ПЕРЕД УЖИНОМ, САНС, — сказал Папирус, прежде чем отправиться на кухню. Он открыл дверцу духовки, и на Санса обрушился едкий запах гари. — ОН ПОЧТИ ГОТОВ! — понял, папс. Прошло около двух недель с тех пор, как они с Рэдом обменялись номерами телефонов. Он рассказал Папирусу, когда вернулся домой. — СНАЧАЛА ПОДОЖДИ, ПОКА ОН НЕ НАПИШЕТ ПЕРВЫМ, — предложил Папирус. — ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ КАЗАТЬСЯ ЖАЛКИМ И НЕТЕРПЕЛИВЫМ, И Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ БЕСПОКОИЛ МОИХ ДРУЗЕЙ. Санс ждал. И ждал. И  ж  д   а    л. Он цеплялся за свою слабеющую надежду, терпеливо ожидая звонка или сообщения. Чего-нибудь. Какого-либо сигнала от Рэда. Санс уставился на свой телефон, который лежал на матрасе рядом с ним. К концу первой недели Санс принял бы почтового голубя. Но Рэд не звонил. Он не писал. Не отправлял голубей. Затем, за ужином из подгоревшей таинственной запеканки, Папирус сделал мягкое предположение. — МОЖЕТ БЫТЬ, РЭД ПРОСТО БЫЛ… ВЕЖЛИВЫМ? И Санс чувствовал, как надежда в его Душе угасает под тяжестью сомнений и беспокойства. Он объяснил свои тревоги Папирусу, но брат не мог сильно помочь с утешениями. Он открыл свой телефон, не увидел новых сообщений и снова закрыл его. Должно быть, он чем-то раздражал Рэда в музее. Но извинений требовало слишком многое. Он столько сделал неправильно. Он слишком много болтал, был слишком одержим астрономией. Он сосредоточился на своих собственных интересах, даже не спросив Рэда, чем тот хочет заняться. Он воспользовался этим и позволил Рэду оплатить билет в планетарий. Он был идиотом. Санс нахмурился, снова открывая свой телефон и переходя к сообщению, которое отправил ему Рэд. Рэд обменялся номерами после всего этого. Зачем бы ему это делать, если бы он этого не хотел? «напиши, если хочешь потусить». Зачем ему это говорить, если он имел в виду что-то ещё? «ОН, ВЕРОЯТНО, БОЯЛСЯ РАЗОЗЛИТЬ ТЕБЯ». Санс вздохнул, перекатываясь на спину и уставившись в темный потолок. Он хотел бы быть достаточно храбрым, чтобы потребовать ответов от Рэда. Первое приглашение могло быть шуткой, с чем Санс смирился. Папирус предупреждал его, что чувство юмора Рэда бывает резким. Но … У него не было причин звать Санса снова. Не было причин приглашать его в музей. Если бы это было частью того же розыгрыша … ...Рэд не был таким жестоким. Верно? Был ли Санс настолько отвратителен, что Рэд решил помучить его? «ОН ПОРОЙ ШУТИТ О СВОИХ НИЗКИХ СТАНДАРТАХ, НО...» Санс сел, лениво играя со своим телефоном и размышляя. Был ли это розыгрыш или нет, не имело значения. Возможно, Рэд был заинтересован в том, чтобы узнать его получше после того, как все прошло хорошо в кафе. Что ж... он получил желаемое. Это было очевидно, когда Санс подумал об этом. Рэд просто был слишком... вежлив, чтобы сказать Сансу об исчезновении своего интереса. Слишком вежлив, чтобы сказать Сансу правду. (Чтобы сказать ему, что он глупый, никчемный, ленивый мешок мусора) «...НИ У КОГО НЕТ ТАКИХ НИЗКИХ СТАНДАРТОВ». Рэд пытался хорошо провести время. Санс все испортил, будучи неблагодарным и эгоистичным. После того как он вернулся домой, дав Сансу свой номер, у Рэда было время оценить прошедший день. Он мог понять, каким дерьмом был Санс. Может быть, он поговорил с Эджем. Может быть, он поговорил с Папирусом. Это объяснило бы, почему его брат заговорил об этом за ужином. Может быть, он никому не говорил, стыдясь даже того, что дал Сансу шанс. Санс был эгоистичен, эгоцентричен, заботился только о собственном удовольствии. Он даже не спросил Рэда, не хочет ли тот посмотреть что-нибудь еще в музее. Санс подавил желание швырнуть свой телефон в мусорный торнадо, и вместо этого сунул девайс в карман. Ему не нужно было ломать его ещё больше, телефон и так уже был едва пригоден для использования. На самом деле это не имело значения. Ничего не имело. Исход был предрешен, и ничто не могло его изменить. Рэд больше не хотел с ним разговаривать. Он вздохнул, привалившись к стене. Рэд, вероятно, пожалел о своем предложении обменяться номерами, как только отправил сообщение самому себе. Но отступать было поздно. Вероятно, он надеялся, что Санс не свяжется с ним. Санс не хотел навязываться. Со стоном он потер глазницы тыльной стороной ладони и сосредоточился на своем дыхании в попытке успокоиться. Он не хотел, чтобы Папирус видел, что он расстроен. Не хотел портить брату настроение, как он всегда делал. Папирус наверняка был прав - значит Рэд напишет первым. И если (когда) он будет молчать, стоит понимать, что у него есть дела поважнее, чем возиться с кем-то вроде Санса. По всей вероятности, у него действительно были дела поважнее, чем общаться с Сансом. В конце концов, лучшее, что мог сделать Санс - это... ничего не делать. К счастью, это было единственное, в чем он был хорош.