Сердце поёт мимо нот

      Середина осени в гавани Ли Юэ ощущалась особенно холодно: со стороны моря дул промозглый ветер, который не мог покинуть гавань, окружённую горами; его ледяные потоки туманом стелились по асфальту и кусали голые щиколотки жителей, старавшихся натягивать носки повыше, а брюки пониже, попутно кутаясь в шарфы или поднятые воротники. Несмотря на противную погоду, сам Ли Юэ был всё также прекрасен, величественен и шумен.       Город жил. Без него.       Это была первая мысль Сяо, когда они вышли из поезда на перрон и его тут же едва не сбил с ног спешивший по делам пассажир. Увернувшись, Сяо посмотрел ему в спину, поднял взгляд выше к красочной башне вокзала и поправил маску на лице. Он впервые вернулся в Ли Юэ с того дня, как его отправили в Инадзуму, — во время тура они пропустили гавань из-за высокого уровня погодной опасности, — и было странно осознавать, что время здесь не замерло на время его отсутствия.       — Идём?       Сморгнув воспоминания, Сяо посмотрел на Венти, который пошёл было вперёд, следуя за их менеджером и охраной, но остановился и оглянулся на него.       — Сяо? — Венти заметил потускневший золотой взгляд и ободряюще улыбнулся, помахав рукой за собой. — Пойдём-пойдём, у нас ещё столько дел!       Его жизнерадостность была для Сяо непривычной эмоцией в знакомых декорациях, где хранилось столько горестей, словно неподходящий к картинке кусочек пазла из другой истории. Венти даже внешне не подходил, выбиваясь из жёлто-коричневой гаммы Ли Юэ одной своей объёмной зелёной курткой и бирюзовыми кисточками косичек. Однажды Сяо сказали, что отъезд поможет ему окончательно залечить раны от прошлого и позволит узнать, какой ещё бывает жизнь. Что когда он вернётся, то всё изменится. Сяо не поверил.       Но когда пошёл за Венти, услышал его весёлое щебетание сквозь маску, пока он комментировал каждую плитку и столбик на их пути, когда через его призму Ли Юэ действительно показался Сяо другим, то он подумал, что мастер всё-таки был прав. Как и всегда.       В гавани у них было не такое загруженное расписание, как в Мондштадте, так как им предстояло провести здесь целую неделю, а не несколько дней только под съёмки. Парочка рабочих встреч с подписанием ещё каких-то контрактов, связанных с международной рекламной кампанией винокурни «Рассвет», посещение каких-то важных мероприятий в качестве обезьянок, ещё одна промо съёмка, фанатская встреча, — Сяо не слишком вникал, так как от него ничего не требовалось, кроме как не выходить из образа загадочного и отчуждённого участника. Беспокоил только Бисерный паром, но приглашение, которое ему показывал Венти, приходилось как раз на конец их командировки, поэтому до того момента Сяо рассчитывал на типичные рабочие будни.       Хотя с Венти не бывает типично — ему давно пора было привыкнуть.       — Это плохая идея, — пробубнил Сяо за спиной, когда они вышли на пустующую террасу второго этажа ресторана, куда гости могли выйти покурить.       — Вовсе не плохая, — бросил через плечо Венти, оглянувшись по сторонам, — возможно, рисковая, но точно не плохая!       Сяо промолчал, закрывая за собой дверь и оставляя руку на ручке, чтобы не дать открыть её с другой стороны. Они сидели на деловом ужине уже несколько часов, потому что официальное изначально мероприятие быстро превратилось во встречу старых друзей, по совместительству рекламных менеджеров и пиар-агентов. Про скучающих Сяо и Венти быстро забыли их представители, чем суетливый Венти решил вдруг воспользоваться.       — Мы вернёмся, никто и не заметит, что нас не было, — заверил он Сяо, прежде чем лихо махнуть через ограждение и ловко зацепиться за искусственную зелень, плотно увивающую балкон с внешней стороны: она тянулась шлейфом к земле и план Венти заключался в том, чтобы спуститься по ней и позже подняться тем же путём.       На хмурый взгляд Сяо он задорно подмигнул и взялся осторожно перебирать руками и ногами, постепенно исчезая из поля зрения. Через несколько секунд снизу послышался глухой звук прыжка и Сяо выдохнул с облегчением. Уговорить Венти досидеть спокойно у него не вышло, но и отпустить одного в ночной опасный Ли Юэ было нельзя. Категорически. Сяо, по крайней мере, хорошо знаком с городом и сможет, если что, проконтролировать хаотичного напарника.       Убедившись через стекло, что в ресторане в самом разгаре было караоке и никто их не хватился, он в два счёта спустился по изгороди вслед за Венти.       — Посмотрим на порт и сразу обратно, — возбуждённо прошептал Венти и взял его за руку, чтобы потянуть за собой, но Сяо неожиданно перехватил её так, чтобы самому идти первым.       На удивлённый взгляд Венти он кивнул на карман его куртки:       — Надень маску. Узнают же.       — Кто? — Венти спросил с таким искренним непониманием, как будто забыл, что являлся участником популярной группы.       Оценивающе оглядев его выразительную внешность и узнаваемую зелёную куртку, уже засветившуюся в сети в фанатских сообществах, Сяо только молча выгнул бровь и Венти понял его без слов.       — А я думал Ли Юэ такой большой, что никому не будет до меня дела, — усмехнулся он, поправив резинки маски на ушах, и ненавязчиво вложил свою ладонь обратно в руку Сяо, который уже был сосредоточен на дороге.       — По моему опыту, — неожиданно серьёзно заговорил Сяо, когда они вышли за ворота ресторана и пошли вдоль домов в сторону порта, — в маленьких городах всем до тебя есть дело, но это простое любопытство. В большом же городе меньше любопытных, но больше опасных, кому легко затеряться, чтобы… — он споткнулся на полуслове, осознав, что говорит лишнее.       — Чтобы что? — праздно переспросил Венти, пока вертел головой, во все глаза изучая Ли Юэ.       Собственные воспоминания были блёклыми, он тогда почти не бывал трезвым, и город остался в памяти калейдоскопом разноцветных пятен, кажется, как раз шёл праздник морских фонарей… Сейчас здесь было темно, а вместо ярких весёлых прохожих встречались только пьяницы и спешившие домой горожане, совершенно незаинтересованные в примечательной парочке. На тусовочной улице встретить таких не редкость, так что пока они не бросались в глаза.       На его вопрос Сяо промолчал. Венти не стал переспрашивать.       — Ты же отсюда, — вдруг спохватился он, — а мы тогда пропустили гавань… Ты не слишком расстроился, насколько я помню. Не любишь родные места?       — Мне было всё равно, — скривил душой Сяо. Он всё-таки скучал по Ли Юэ, как скучают по детским беззаботным временам, забывая обо всех трудностях, с которыми приходилось бороться.       — Хм, а как же друзья? Даже не посидим вместе, как с моими? — Венти с улыбкой взглянул на Сяо и тут же перестал улыбаться, встревоженно встретив его холодный взгляд.       — Не с кем сидеть. Моих друзей больше нет.       Рука Сяо сжалась на ладони Венти сильнее. В лихорадке побега из ресторана они не заметили, что так и продолжали держаться за руки на пути к порту, но и отпускать… не хотелось?       — Прости. Я не знал, — ответ Венти был таким тихим и приглушённым из-за маски, что малейший ветерок мог украсть его слова, но Сяо услышал и благодарно кивнул, отводя взгляд.       Ресторанная улица сворачивала к широкой длинной лестнице, ведущей вниз к порту, куда так стремился Венти. От радости мнимой свободы он бежал едва не вприпрыжку, перепрыгивая через ступеньку, и Сяо был вынужден отпустить его руку, испытав странное неудовольствие.       В нос ударил солёный запах спокойных вод Облачного моря, волосы затрепал поднявшийся холодный ветер позднего вечера, а взгляду открылась гавань Ли Юэ во всей своей торговой красе: высокие суда на разгрузке вдалеке, лодки попроще и яхты побогаче совсем рядом, мрачно покачивающиеся на лёгких волнах. Сяо привык видеть гавань в тёмное время суток, всё выглядело до боли знакомым, и только хаотичный Венти рядом не давал погрузиться в воспоминания, ощутить вновь ноющую пустоту, заполняя собой всё пространство вокруг. То ему надо было сфотографировать какую-то старую дырявую лодку, вытащенную из воды, то сфотографироваться с ней, то снять атмосферное видео, то заговорить с подозрительным рыбаком, чтобы выяснить, что он пытается выудить так поздно.       — …и говорят, можно поймать не только рыбку, — трескучим голосом пояснял старик, — но и выловить драгоценности, выброшенные в море из Нефритового дворца.       — Ух ты, как интересно! — радостно прокомментировал Венти, но Сяо только покачал головой, сложив руки на груди.       — Это просто легенда, ничего подобного здесь нет. Зря вы тут время тратите.       — Может быть, — усмехнулся рыбак и замолчал, всем видом демонстрируя нежелание больше отвлекаться от своего занятия на двух незнакомцев.       — Может, не легенда, — подначил Венти, когда они отошли от него и неспешным шагом направились в обратную сторону. Возвращаться желания не было, но кто их спрашивает, верно?       — Летающий дворец? — Сяо несдержанно усмехнулся и пожал плечами, пряча руки в карманы бомбера. — Ну-ну.       — Знаешь, у нас в Мондштадте есть легенда о ветрах, сдувающих горы и режущих скалы. Почему бы и дворцу не летать? — Венти потёр пальцами за ушами, где уже начинало ныть от верёвочек маски.       — Сомневаюсь, что драгоценные вещи смогли бы находиться в воде сотни лет и попасться на удочку в наши дни, — парировал Сяо, оглядываясь. У него появилось странное чувство, будто за ними наблюдали, и, памятуя прошлое, это ничем хорошим не заканчивалось.       — Зануда, — хихикнул Венти и хотел было толкнуть его в бок, но, словно тоже ощутив чужой взгляд, замер.       Первой он увидел наведённую камеру телефона, а затем испуганные глаза девушки, которая поняла, что её обнаружили. Между ними было приличное расстояние: Венти и Сяо стояли у моста, ведущего обходным долгим путём обратно к ресторанной улице, девушка же была на противоположной стороне ближе к лестнице, по которой они спустились раньше. Все трое не двигались, напряжённо смотря друг на друга.       Оценив ситуацию, Сяо решил, что лучше мирно поговорить с фанаткой и, вероятно, сделать с ней какой-то общий снимок, чтобы не попасть снова в ситуацию фотографий исподтишка, но Венти так резко схватил его за руку, что Сяо только подавился удивлённым вздохом. В тот же момент вдохновлённая встречей с любимыми артистами девушка сделала шаг в их сторону. И ещё один. Из её взгляда пропал страх — глаза загорелись хищным азартным огнём.       — Бежим, — выдохнул Венти, утягивая Сяо за собой к мосту.       Зачем убегать, и почему странная девица вообще решила за ними гоняться, Сяо не понял, но ноги уже несли его так знакомо… Он будто оказался в одном из своих кошмаров, где бесконечно бежал, только в привычный пейзаж врезался вдруг такой инородный Венти, растерявшийся на первом же повороте. Даже не задумываясь, Сяо перехватил инициативу и знающе повёл его за собой.       Настырная девушка не выпускала их из виду — явно местная и тоже хорошо ориентируется в порту, по крайней мере в основных улицах. Взбегая по лестнице, Сяо стоило единожды допустить предположение, чтобы не мочь больше избавиться от навязчивых параноидальных мыслей. Если она никакая не фанатка? Если человек из прошлого, если узнала его, если хотела отомстить за предательство Якс, за службу Мораксу? Но преступность в Ли Юэ ведь стихла, была побеждена? Он снова бежал, ощущал боль в горле и разрывающихся лёгких, загонялся с каждым широким шагом сильнее.       В повороте на улицу с рестораном, где их, возможно, уже обыскались, Сяо встал как вкопанный. Всё смешалось в голове, виски взорвались болью, неожиданно для себя он потерялся в пространстве. Как нелепо. Врезавшийся в его спину Венти среагировал мгновенно и резко затащил Сяо за руку в ближайший тупик между домами. Ударившись лопатками о мусорный бак, Сяо нахмурился от глухой боли, но она немного отрезвила, вырвала из тумана. Он посмотрел мутным взглядом перед собой — ему стало ещё хуже. Знакомое окно, куда однажды он так ловко запрыгнул, подхваченный Индариас, горело включенным в комнате светом.       Мир сузился до маленького горящего окошка. Как из всех закоулков Ли Юэ он оказался здесь? Она загнала их специально? Кто она?       На его лицо легли тёплые ладони, мягко повели, заставляя отвести взгляд от окна и посмотреть перед собой, чтобы вместо прошлого провалиться в зелёные омуты, ярко светившиеся в тёмном тупике. Венти смотрел непонимающе, но стоило ему отвлечься на шум рядом, как глаза сверкнули хитрецой и в следующее мгновение он прижался своими губами к губам Сяо. Это мог бы быть поцелуй, если бы не маски на их лицах, скрадывающие ощущения, оставляющие только горячее дыхание, путающееся в слоях ткани.       Голова Сяо опустела. Щёки пылали под ладонями Венти, губы чувствовали движение чужих сквозь маску и в груди разливалась бессознательная злость от невозможности коснуться без преграды, поцеловать по-настоящему. Закрыв глаза, Сяо просунул руки под расстёгнутую куртку Венти, прижал его к себе за бёдра теснее, услышал удивлённое мычание и почувствовал, как обожгла губы грубая ткань от смешавшегося дыхания.       Он уже не думал, что делает. Он слишком давно хотел поцеловать Венти.       Ещё до того, как они познакомились.

***

      Хэйдзо, согнувшись, упёрся ладонями в колени, поднял тяжёлую голову и посмотрел на себя в зеркало: порозовевшее от напряжения лицо, мокрые волосы, неприятно липнущие к коже, подрагивающие после долгих танцев руки. В тренировочном зале он был один, вовсе не удивившись, когда Кадзуха и Скарамучча не явились на тренировку. Не удивился, но испытал слишком много других эмоций, целый калейдоскоп, от чего разболелась голова.       С трудом выпрямившись и морщась от каждого движения, он медленно подошёл к брошенным в угол вещам, взялся за воду и после нескольких жадных глотков тупо посмотрел на бутылку, а потом вылил остатки себе на голову. Охладись уже, Хэйдзо, если не получилось выжечь напалмом все мысли, истощив себя в ноль. Холодные струйки потекли по лицу, шее и за шиворот майки, но ему было всё равно. Целый час без продыху, чтобы, остановившись, сразу вспомнить о Кадзу, опять подумать, чем он занят, сидит ли ещё в студии, зайти ли к нему. Проклятье.       Руки всё ещё дрожали, когда Хэйдзо достал из кармана шорт телефон — самый дешёвый и простой, которым пришлось обзавестись из-за распоряжений госпожи Яэ сдать свои. Он старался не лезть в соцсети, не искать по хэштегам километровые обсуждения себя, Кадзухи, Скарамуччи, подробные анализы, кто и на кого каким взглядом в какую минуту посмотрел, хотя страшно хотелось. Каждый раз приходилось напоминать себе, что телефон ему нужен был не для того, чтобы травить себя этим ядом.       Открыв единственное установленное приложение-мессенджер, Хэйдзо убедился в отсутствии новых сообщений и вздохнул. Перед отъездом Сяо и Венти они с Венти договорились оставаться на связи, несмотря на ограничения, да и вообще — мало ли что, но в итоге просто делились событиями дня и новостями. Так Хэйдзо накануне узнал от Мико про предстоящую работу с одним из лучших медиа стратегов Инадзумы, с Сангономией Кокоми, и рассказал Венти, на что получил кучу недовольных смайликов и угрозы, что тот вернётся ближайшим же самолётом. Хэйдзо прошёлся задумчивым взглядом по вчерашним сообщениям.       — Сангономия Кокоми… — пробормотал вслух.       Он сел на пол, облокотившись спиной на стену, подтянул колени, игнорируя боль в мышцах, и застучал пальцами по экрану. Всего пара кликов, чтобы убедиться в догадке и поморщиться от осознания, какие тяжёлые недели ждут его впереди, а казалось бы, хуже Скарамуччи быть не могло. Хэйдзо прижался влажным лбом к ребру телефона и закрыл глаза.       Мико это специально? Или случайное совпадение? Если специально, то зачем, ей ведь не нравилось напряжение в коллективе, или решила выжать максимум и потом выкинуть их? Хэйдзо думал о потенциальном развале группы 5WIRL с холодной головой, не поддаваясь эмоциям, хотя вовсе этого не желал. Группа нужна была Кадзухе и ему. Всем им.       — Какой смысл… — забубнил под нос Хэйдзо, продолжая сидеть с закрытыми глазами и не двигаться, — набираем популярность, рекламные контракты, она бы не стала делать ставку на короткий срок. Может быть… Может, так было и с Итэром?       От имени бывшего участника, прозвучавшего вслух, Хэйдзо распахнул глаза и сел ровнее. Возможно ли, что она провоцировала и Итэра, поэтому он сбежал? И Венти, который спрашивал про Дайна… Хэйдзо усиленно пытался вспомнить хоть что-то, связанное с ним, но мысли крутились только вокруг одного лишь кусочка информации — работали вместе.       Он попробовал поискать в интернете по короткому имени, по полному, по имени Итэра (дохлый номер, всё забито лишь информацией о его исчезновении или старыми материалами 5WIRL), но ничего интересного не нашёл. Подумав, вбил в поиск сестру Итэра, ни на что особо не рассчитывая, и внимательным взглядом прошёлся по выдаче: парочка постов из соцсетей с отметками, несколько светских статей про её мужа, видео с каких-то концертов. Хэйдзо открыл одно из них и пригляделся получше, не поверив своим глазам, — несмотря на любительскую съёмку зрителя, он легко узнал две похожие золотые головы на сцене. Совсем юные, возможно, даже слишком. На взметнувшейся знакомой золотой косе Хэйдзо остановил видео, прочитал описание и озадаченно посмотрел вновь на своё отражение в зеркале рядом.       — Итэр с сестрой раньше были в группе «Орден Бездны». В Каэнри’ах, — отражение повторило его слова, Хэйдзо отвернулся и упёрся затылком в стену, продолжая говорить вслух: — А потом Итэр пришёл в нашу группу. А Люмин закончила карьеру артистки. Хм… Далековато Каэнри’ах от Инадзумы. Если он работал с Дайном, то, возможно, этот человек имеет отношение к их той группе?       Хэйдзо прикрыл глаза, вспоминая разговоры с Итэром, с другими ребятами, пытаясь достать из памяти ещё детали. Кажется, они только начали работать вместе, Венти ворчал из-за продюсерских ограничений Мико, он вообще тогда чувствовал себя плохо постоянно, а Итэр… Итэр сказал что-то в духе:       — Госпожа Яэ может и странная, но вы ещё не видели, с кем я работал раньше. Она хотя бы не принуждает к… — он закатил глаза и покачал головой, пряча мрачный взгляд за золотистыми прядями: — Неважно.       Он действительно так сказал, или Хэйдзо додумал? Маленькое расследование увлекло его, подарило новую тему для размышлений, отвлекая наконец от одного единственного, кто поселился в его мыслях. Закончив строчить сообщения Венти о своих догадках, Хэйдзо закинул телефон в карман и устало убрал почти высохшие волосы с лица, зализал их, проводя ладонями по голове и поднимая взгляд к потолку. Там, на десяток этажей вышей, их апартаменты, куда ему совсем не хотелось возвращаться.       Тем более, когда Кадзуха и Скарамучча не пришли на тренировку. И о причинах их совместного отсутствия думать тоже не хотелось.

***

      От звука открывшейся двери в свою комнату Скарамучча аж подпрыгнул. После того, как они с Кадзухой разошлись, он успел вернуться, перекусить, сходить в душ и со скуки взялся за один из инадзумских лёгких романов, хотя к подобной литературе был равнодушен. Он был уверен, что Кадзуха придёт к нему, но вытерпеть было тяжело: Скарамучча был готов лезть на стену каждый раз, как закрывал глаза и снова и снова проигрывал их поцелуи в душной студии, будто он сам был малолетней фанаткой группы. Оставалось лежать на постели и болтать ногами, пребывая в своих фантазиях, именно поэтому он попытался хотя бы почитать, чтобы не скатиться до подобного.       Откинув книгу и перевернувшись на спину, Скарамучча приподнялся на локтях, встретился взглядом с Кадзухой в дверях. Хотел было победно ухмыльнуться, но что-то показалось ему странным, неестественным во взгляде его самурайчика. Он выглядел… воинственно? После встречи с Мико?       — Как поболтали? — с улыбкой спросил Скарамучча.       Кадзуха не ответил, молча пересёк комнату и остановился у края кровати. Скарамучча удивлённо приподнял брови, когда он вдруг взялся за край кофты и бесцеремонно потянул вверх, обнажая подтянутое тело.       — А… — закончить вопрос Скарамучча не успел, потому что Кадзуха, швырнув снятую одежду в сторону, упёрся коленом в постель, в мгновение ока оказался совсем близко и притянул его к себе для поцелуя.       Ладонь в перчатке зарылась в волосы Скарамуччи на затылке, не давая отстраниться, — Кадзуха целовал отчаянно и его отчаяние пьянило, действовало на Скарамуччу круче любых веществ. Что бы ни сказала ему Мико, лучше реакции представить было нельзя.       Он потянулся навстречу, на пробу провёл рукой по голому плечу к шее, не встретил сопротивления и вслепую развязал вновь волосы Кадзухи, запутался пальцами в мягких прядях. От него пахло чем-то древесным, Кадзу всегда выбирал парфюмы, приближённые к реальным природным запахам, пах то дождём, то лесом, то как сейчас — медовым клёном. Скарамучча вдохнул глубже сквозь поцелуй, отстранился и облизнулся на выдохе, заставляя Кадзуху задрать голову, чтобы прижаться носом к его шее, задышать им ещё больше. Его губы коснулись горячей кожи и он услышал отрывистое:       — Только… не кусай…       Опалив смешком шею, Скарамучча ответил тихо:       — Не буду.       Шпилька, напомнившая о Хэйдзо, о том, как тот оставил свою поганую отметину на нежной шее Кадзу, заставила разозлиться. Может, у Скарамуччи не было прав на Кадзуху, но он пришёл к нему, а не к Хэйдзо, и Скарамучча не хотел, чтобы тот пролез в его спальню даже в мыслях. Хэйдзо проиграл, пусть пока и не знал об этом.       В одно движение он опрокинул Кадзуху на кровать, оказался сверху, ловко седлая бёдра, и стянул с себя домашнюю футболку. Кадзуха сглотнул, взглядом проходясь по бледной коже с едва видными голубыми венами, по заметным сухим мышцам плеч и изрезанным рукам ниже локтя, которые дома Скарамучча скрывал через раз; скользнул ладонями по шрамам, чувствуя неровности, вспоминая, как касался их губами, поднял взгляд, встречаясь с потемневшими глазами Скарамуччи.       — Нравится изуродованное? — он криво усмехнулся, протянул руку к Кадзухе, склоняясь ниже, и нежно провёл кончиками пальцев по его лицу.       — Да, — неожиданно честно тихо ответил Кадзуха, не отводя взгляда. Сердце колотилось так сильно, что его грудь заходилась в частом дыхании.       — Мне нравится красивое, — Скарамучча наклонился совсем близко и коротко поцеловал его, вновь заглянул Кадзухе в глаза, собираясь сказать «мне нравишься ты», но вовремя остановил себя, растерявшись от своего же порыва.       Зрачки Кадзухи задрожали, заметавшись по лицу напротив. Он почувствовал, что хотел сказать Скарамучча, понимал, почему он, не привыкший быть искренним и открытым, всё же сдержался, хотя им стоило прийти к чему-то, пока не зашло слишком далеко, потому что потом, за гранью, им придётся отрываться друг от друга с мясом.       — Скар, я… — его голос был едва различим, а пальцы сжались на плечах Скарамуччи, лежавшего на нём и согревающего теплом полуобнажённого тела. Наверное, им надо остановиться. Наверное, так будет правильнее. Честнее…       — Не надо, Кадзу, — быстро прошептал Скарамучча, уловив интонацию, и обнял его лицо обеими ладонями, вовлёк в поцелуй, призывая без слов просто продолжить. И будь что будет.       Кадзуха ответил. Поддался, погладил напряжённые плечи, переходя на бока, чувствуя очертания рёбер под тонкой кожей, пока Скарамучча с жадностью целовал его, вылизывая рот, будто рассчитывал съесть. Возбуждение вернулось, закачало на волнах. Ещё больше поцелуев, ещё больше ласки, нетерпеливых распаляющих касаний. Кадзуха закусил губу, чтобы подавить стон, стоило Скарамучче спуститься ниже, влажно обвести языком сначала один розовеющий сосок, потом второй, прежде чем снова вернуться к таким желанным губам.       Скарамучча еле сдерживался. Видеть под собой такого красивого Кадзуху с белым нимбом волос и багровой прядью в цвет глаз, блестящих похотью, — настоящее испытание. Уперевшись рукой рядом с его головой, Скарамучча приподнялся на его бёдрах, притёрся крепким членом сквозь ткани штанов к вставшему члену Кадзухи, от чего он выгнулся, шипя сквозь зубы, и Скарамучча накрыл второй рукой его рот, ловя удивлённый взгляд, пальцами сжал мягкие щёки, с удовольствием тиская его лицо. Боги, от покорности Кадзу хотелось кончить в ту же секунду.       — Если бы не правила, я бы на тебе живого места не оставил, — хрипло проворковал Скарамучча, засмеявшись, когда Кадзуха из-за закрытого рта смог только недовольно закатить глаза. — Ты же знаешь, как выглядишь. Весь такой невинный…       Наклонившись, он слегка отвёл голову Кадзухи, чтобы носом впечататься в натянутую кожу шеи, горячо лизнуть, чувствуя солоноватый вкус пота и дурманящий древесный запах. Кадзуху била мелкая дрожь, а Скарамучча продолжал шептать ему на ухо, так и не давая сказать ни слова:       — Я бы искусал тебя до чёрных синяков, пока ты не начал бы умолять остановиться. Хочу, чтобы у тебя были шрамы от моих зубов, — он отпустил лицо Кадзу, прошёлся ладонью вдоль по его телу, царапая ногтями, и беспрепятственно расстегнул пуговицу на его штанах.       Кадзуха выгнулся под жаркой рукой, забравшейся под одежду, едва не заскулил от пальцев, обхватывающих член, от ритмичного движения. У него слишком давно никого не было, и каждое касание заставляло вздрагивать как от лёгкого разряда тока, каждое слово — терять голову в мареве летающих искр наэлектризованного воздуха. Он убрал руки от плеч Скарамуччи, потому что цеплялся за них слишком сильно и боялся даже на грани сознания оставить заметные полоски, согнул в локтях, хватаясь за покрывало возле головы, и тут же захлебнулся очередным страстным поцелуем.       Невыносимый Скар, почему с ним так хорошо.       Зубы Скарамуччи всё же царапнули ключицу, Кадзуха понял, что вот-вот кончит, и инстинктивно попытался отстраниться, но Скарамучча только прижал его к постели сильнее своим весом, свободной рукой собрал вместе его запястья, пригвоздив над головой, и сам задышал чаще в унисон с ним. Всё тело прострелило молнией, казалось, ветвистые линии проявились прямо на коже, пылая, прежде чем Кадзуху накрыл яркий оргазм и под заботливой рукой он кончил себе на живот. В опустевшей голове ещё звенело от собственных стонов.       Перекатившись, Скарамучча лёг рядом на спину, глубоко вздохнул, приходя в себя. Его член оставался напряжённым до боли, и он подумал отстранённо, что, наверное, впервые позаботился больше о чужом удовольствии, даже не вспомнив про себя. Непривычное чувство, но с Кадзухой словно нельзя было иначе — его хотелось до пошлости ублажать.       Он услышал шорох, но не стал открывать глаза, решив, что Кадзуха собрался в ванную, поэтому неслабо удивился, когда на его ноги сели, а поверх члена легла рука, сжимая сквозь домашние шорты. Кадзуха медленно целовал его грудь и Скарамучча втянул воздух носом, жмурясь сильнее, не решаясь посмотреть, потому что точно не сдержится, а Кадзуха спускался мягкими поцелуями всё ниже.       Подавшись бёдрами и разведя ноги, Скарамучча позволил ему оказаться между, закусил нижнюю губу, когда Кадзуха оттянул резинку шорт, обхватил член рукой у основания и следом осторожно провёл кончиком языка по выступившей капле смазки. У Скарамуччи от происходящего заискрило под зажмуренными веками. Он запустил пальцы в растрёпанные светлые волосы, надавил на затылок, и Кадзуха подчинился, и от его покорности стало только хуже. Лучше. Скарамучча выдохнул сквозь зубы от ощущения тесного горячего горла, стиснул волосы Кадзухи в кулаке, уже не слишком соображая, и задвигал его головой, дурея только больше от задушенных всхлипов и попыток вздохнуть. Он слишком давно хотел трахнуть этот рот, умеющий перевернуть его душу одним словом.       Возбуждение скрутилось внизу живота тугой спиралью, и Скарамучча, зная, что сделает больно, потянул Кадзуху за волосы навстречу себе, вмазываясь в мокрые губы грубым поцелуем. Второй рукой он накрыл его ладонь на своём члене, в пару быстрых движений наконец доводя себя до пика.       В комнате было слишком жарко для осеннего вечера, никак не удавалось успокоить разошедшееся сердце и задышать ровнее. Скарамучча выпустил волосы Кадзухи, позволил ему отстраниться, но тот не спешил уходить, продолжая упираться обеими руками по бокам от его бёдер.       — Ты охуенный, — выдохнул Скарамучча, чувствуя себя пьяным.       Кадзуха устало улыбнулся, и вечер определённо можно было бы назвать прекрасным, если бы он не открыл свои припухшие покрасневшие от поцелуев губы, чтобы произнести ими такие ненужные слова в тот момент:       — Мико сказала, мы с Хэйдзо должны работать вместе как раньше. И ей неинтересно, что у нас не получается. А чтобы получалось, мне… Мне надо быть с ним.       Удивлённо моргнув, Скарамучча подумал, что услышанное совсем не сочеталось с ощущением, как на животе стягивалась белёсая плёнка, и смог ответить только:       — Ты не мог сказать это в другой раз?       «А лучше вообще не говорить…»