Жив и ладно...

      Вот бывает просыпаешься без мыслей, только ощущения. Тепло, глаза закрыты, но ты понимаешь, что солнце из окна светит. Тихо, но тишина не мёртвая, а настоящая, живая — за окном шумит небольшая улица, слышно, как дети где-то играют, машины проезжают, птиц в конце концов. Приятный ветерок из окна, лёгкая прохлада с запахами городского парка и лета. Тело приятно расслаблено, так, не открывая глаз, можно долго лежать, приятно же. У меня такой коктейль ощущений вызывает практически ностальгическое чувство, что-то подобное я ощущал в детстве, в конце весны или летом, в свободный день или на каникулах, лет до десяти. Иногда такое чувство меня посещает по субботам, если проснулся довольно рано, для меня рано это не позже одиннадцати, и редкость та ещё.       Но долго такое удовольствие не может продолжаться, слышу какой-то писк, ритмичный и неприятный, какие-то шипение, постукивание, как будто клапаны воздух сбрасывают.       Открыл глаза — и всё по пизде. Явно больничная палата, я на регулируемой койке. Слева приоткрытое окно, между ним и койкой приборы, как и справа. Приборов довольно много и от всех ко мне тянутся трубки и провода, датчиками я обвешан по полной. Под ключицей точно капельница. Куда-то в район почек тоже трубки уходят. Судя по ощущениям ещё и катетер для отвода мочи стоит, ощущения эти, кстати, не сильно от мужских отличаются. Канюли под носом. Отпад, бля.       Справа пара дверей, а прямо стена с картиной, не вижу, что там намалёвано. Сами стены светлые, бежевые что-ли. Палата небольшая, зато одноместная.       Сам, ну или сама, хотя задумываться об этом не время, в ночнушке на голое тело и накрыт чем-то тонким, то ли простыня, то ли совсем тоненькое одеяло.       Во рту сухо, но мерзкого привкуса нет, это прямо радует! Тела почти не чувствую, вообще почти нет ощущений, да и голова работает так себе. Явно обезболивающими и седативными накачан. Вот и хорошо, истерить и буянить не буду, всё-таки есть от чего, не моё тело, сам неизвестно где, что произошло, тоже хуй знает.       Пока осматривался, понял, что картинка плывёт, вот интересно, это от медикаментов или у меня ещё и зрение так себе? Выгляжу я сейчас наверняка отвратно — мелкая худая как палка лысая девчонка на больничной койке, обмотанная чёрте чем, ещё и без бровей, и в шрамах.       Лежу, глазами лупаю, слушаю приборы и улицу, умиротворения, как было когда очнулся, нет, но и зуда в жопе тоже особо нет, тупое безразличие. Вот отметил свои ощущения, определил для себя, что нахожусь в больничной палате, и всё, дальше реакции затухли, даже шевелиться нет желания.       Жалко часов тут нет, непонятно сколько вожу глазами по обстановке, но всему приходит конец, хорошо не мне. Пришёл мужик в медицинском костюме и белом халате, крупный, гладко выбритый, лица не могу рассмотреть, сука. Глаза вроде бы тёмные, волосы русые, нос есть, всё, больше не могу разобрать.       Доктор остановился, видимо смотрит на показания приборов, обошёл койку, смотрит на другие. Может стоит издать какой-нибудь звук или пошевелиться? Поговорить бы, может расскажет что-то. Интересно, почему он на меня не посмотрел? Точно бы увидел, что я в сознании, глаза-то открыты и за ним следят.       Шевелиться не вариант, не мышцы, а желе, никак не получается двинуть чем-нибудь. Бля, а голоса то нет, я ж в том доме ни звука не издал. Или попробовать? Хотя бы подышать громче.       С дыханием вышло, доктор услышал и повернулся. Смотрит внимательно, потянулся к стетоскопу. Пока он меня слушал удалось выдавить из себя звук наподобие стона. Ура! Голос есть. Врача аж передёрнуло, где-то на грани восприятия я почувствовал тень веселья.       Он что-то спрашивает, быстрыми короткими фразами, а я не понимаю ни слова. Понимаю, что он говорит что-то осмысленное, даже понимаю, что вопросы задаёт, но вот языка не понимаю. Смотрю на него и моргаю, размерено, мало ли он решит, что быстрое моргание означает согласие или отрицание.       Пытаюсь ещё что-то выдавить своим, как оказалось, имеющимся, голосом, нового ничего не получилось, стон или писк и только. Доктор достал фонарик, начал светить в глаза, тут мне удалось попищать отрицательно. Ну вот и как мне коммуницировать? Его я не понимаю, сам сказать ничего не могу, шевелиться тоже.       Правда врач, кажется, понял, что я осознаю происходящее. Бурчит практически басом, но тихо, что-то ободряющее и успокаивающее, ну судя по тону. Он что-то подкрутил на капельнице, добавил шприцем в неё что-то. Потом откуда-то снизу, из-под одного из приборов, видимо он стоит на тумбе, достал пару ампул и шприцев. Само собой он меня этим кольнул, в мышцу на руке.       Говорит что-то успокаивающее и гладит по голове, очень аккуратно, а я снова уплываю.

***

      На этот раз очнулся я резко, просто открыл глаза и вот я в сознании, практические без перехода.       За окном освещение поменялось, в прошлый раз явно было утро. Сейчас, судя по всему, вторая половина дня, машин больше, крики детей другие и солнце в окно уже не светит. В целом больше шума и запахи другие.       В палате никого, но появилась пара стульев, видимо кто-то должен прийти. Попытаются пообщаться со мной? Хорошо бы найти контакт.       Опять жалею, что часов нет. Не знаю, зачем мне знать сколько времени проходит, но мне всегда это нужно. Я на работе каждые полчаса-час на часы поглядываю, да и дома не реже чем раз часа в полтора-два взгляд кидаю, точнее кидал, теперь уже в прошедшем времени… Не может же глюк быть таким долгим и разнообразным? Или может, и я уже в палате в дурке? А тело? Может быть, моё восприятие тела и есть моя ебанутость? Стоп, хватит об этом, всё равно ничего хорошего на эту тему в голову не залетит.       Ну наконец-то, ебать вас в уши, кто-то пришёл. Три человека: тот же врач, по крайней мере его размеры, цвет волос и глаз такие же; какая-то девушка, не знаю почему так подумал, бывает иногда, смотришь и видишь, что человек молодой; и женщина, опять же по ощущению.       Вижу я не очень, так что толком рассмотреть посетителей не получается. У девушки относительно короткие волосы, кажется торчком, глаза какого-то тёмного и холодного оттенка, сама скорее всего среднего роста, в целом обычная фигурка, выпуклости заметны, но не выдающиеся. Одета она в что-то типа лонгслива и джинсы, обувь не вижу, поверх накинут халат. Рядом с доктором, а он крупный, она не смотрится мелкой, но явно ниже его.       Женщина ещё ниже, сильно шире, но не жирная, просто изрядно упитанная, волосы коричневые, шатенка? Глаза светлые. Фигура с выдающимися выпуклостями. Одета в женский костюм с юбкой, блузка светло голубая и тоже поверх накинут халат.       Врач снова у приборов, дамы на стульях, переговариваются тихонько. Голоса приятные, у девушки довольно высокий и чистый, у женщины низкий, объёмный, с лёгкой хрипотцой, может курит?       Вслушиваюсь, напрягаюсь. Да, блядь, я начал понимать отдельные слова! Говорят, они на английском. О чём - не понимаю, но какие-то слова понятны, а значит если со мной будут говорить медленно и с жестами, что-то я пойму.       Врач закончил смотреть на показания, начал объяснять тёткам что увидел, ну это я так думаю. Нужно подать голос, а лучше даже позаметнее повернуть к ним голову.       Немного усилий и голова поворачивается, заметили, оживились. Девушка почти подлетает ко мне, берёт за руку, нежно поглаживает по щеке и что-то говорит. Слишком быстро, понимаю только местоимения и имя. Видимо оно моё. Эмили. Удалось улыбнуться, но в глазах у меня или пусто или непонимание. Реакцию выдал, уже хорошо. Голос у девушки становится испуганным, хотя тон-то и так обеспокоенный был.       Тут ей на плечо кладёт руку женщина, девушка замолкла. Опять о чём-то говорят, снова выхватываю отдельные слова и нихуя не понимаю, уже бесит. Интересно, я покраснел, как обычно, или эта тушка на раздражение по-другому реагирует?       Девушка возвращается на свой стул, а женщина подтаскивает свой ближе к койке, садится, и обращается ко мне, очень медленно и отчётливо проговаривая слова.       - Я — Пейдж Джексон - и прикладывает руку к груди.       Бляха, я понял! Как же охуенно! Как бы ей ответить? Пытаюсь что-то сказать, но получаются только хрипы и писк. Девушка плачет молча, хреново это.       - Ты меня понимаешь? Если да, wink - последнее слово не понял, но думаю, это она хочет, чтобы я моргнул, всегда же в книгах и кино просят тех, кто говорить не может, моргать, один раз «да», два — «нет» или наеборот. Это я могу, охуенный, блять, способ коммуникации. Конечно, я моргаю.       - Это - показывая на девушку рукой проговаривает Пейдж - твоя auntie Лиза, ты меня поняла?       Auntie? Так, английский я учил в школе, потом в шараге, потом забил, видео могу смотреть, даже понимать с пятого на десятое, но говорить сам — хрен. Нужно напрячься, если моя, значит родственница или ещё какое-то свойство имеет. Думай башка, понятно, что не мать и не сестра, это слова любой идиот вспомнит, кузина так и звучит, что осталось? Ну из более-менее близких «тётя», значит пока буду воспринимать именно так.       Снова моргаю.       - Ты помнишь, своё имя? Если нет моргни дважды.       Какой в моём случае философский вопрос, как меня зовут прекрасно помню, Игорь я. А вот как зовут или звали владелицу тела, я только догадался и то из болтовни «тёти».       Моргаю дважды.       - Твоё имя — Эмили Радлет - всё так же медленно и чётко проговаривает Пейдж - у твоей тёти такая же фамилия.       - Ты что-нибудь помнишь?       Роюсь в памяти, напрягаюсь как могу. Блять, дохуя помню, прям хорошо лет пятнадцать воспоминаний и лет шесть семь ещё более-менее, ну и остальное фрагментами и картинками. Но это Я помню, а вот от Эмили Радлет у меня ничего, вообще.       Моргаю дважды.       - Помнишь родителей?       Моргаю дважды.       - Может быть, помнишь, что произошло до того, как ты тут проснулась? — надеюсь я правильно понял, что она сказала, «может быть» и «помнишь» я втупил, понял, что она говорит о чём-то прошедшем, мда бля…       Размеренно помаргиваю, типа не понял.       - Ты меня не поняла?       Моргаю.       - Тебе понятны все слова?       Моргаю дважды.       - Ладно, тогда продолжим потом, отдыхай.       Пейдж отходит вместе со стулом к Лизе, и начинает ей что-то объяснять, та молча слушает, видно, её пугает и напрягает услышанное. Доктор стоит рядом и молча слушает. Из монолога Джексон я уловил, что она предполагает у меня шок и потерю памяти, что при моих травмах неудивительно. Память может восстановиться, но, чтобы оценить перспективы, нужны обследования и консультации с другими специалистами. Кажется, она говорила про мозг, кровь или что-то с ней связанное и травмы психики. Или я придумал половину от непонимания, ёбана рот.       В какой-то момент и без того напряжённая Лиза, сама её поза чего стоит, колени сжаты, правой рукой почти обмотала себя, плечи ссутулены, заплакала, точнее просто слезы покатились, и закусила указательный палец на левой руке. Хреновая привычка, грязные руки в рот тащить, а вроде взрослая. Мдэ, крыша течёт, даже если я не в дурке.       Наблюдаю, как Пейдж и доктор пытаются её успокоить, сам чувствую некоторое сопереживание или даже сочувствие, но по большому счёту просто неприятно наблюдать такую сцену.       Когда Джексон заканчивает говорить, Лиза подходит ко мне, нежно гладит по щеке, целует в лоб и медленно и чётко, рубленными простыми фразами произносит:       - Я тебя не брошу. Надеюсь, ты вспомнишь родителей. Обязательно приду завтра.       Блядь, когда так говорят - обидно, как с дауном, с другой стороны, я всё понял.       - До завтра, Эмили.       Её трясёт, слёзы текут, хреново ей, жалось к маленькому ребёнку так проняла? Или что-то ещё? Меня бы, конечно, пробило, но не так, даже с родственником, но я-то моральный урод, профессия обязывает. Или она просто такая? Эх, узнаю, родственница же, скорее всего встретимся ещё и не раз.       Пейдж тоже прощается и уводит Лизу.       - Эмили, меня зовут Адам Оскар, я твой врач. - Теперь знаю, как его зовут, надеюсь, запомню, память на имена у меня не очень. А тут стресс, пусть я и заторможен, а новых имени целых три. И лиц так и не разглядел, чтобы связать с именами. - Отдохни. Твоё состояние тяжёлое, но ты поправишься.       Выдавливаю подобие улыбки в ответ. Надеюсь он меня не просто подбадривает.