Наш город тонет

Вокруг воцарился какой-то слишком резкий шум. Август проснулся, электрический заряд пробежался по телу, вяло задевая ноги, так что мужчина приподнял себя на руках. Его глаза, в которых ещë виделся неосознанный сон, бежали взглядом по комнате. Шторы почти на распашку, ткань закрывала от солнечного света только постель. Теперь уже было не трудно догадаться откуда брали начало такие резкие звуки. Дима, как обычно в бронежилете, с растëгнутой рубашкой, мелькал то там, то там, изредка перебираясь по полу на цыпочках. Он явно что-то искал, но так как найти по всей видимости не мог, тоскливо вздыхал, закусывая губы в обиде на самого себя. — Мой милый, всë в порядке? Ты куда так рано? — Хольт прижал ладонь к своей щеке и попытался взбодрить себя, сжимая кожу между своих пальцев. Ноги наконец-то нервно дëрнулись, а мышцы окрепли. Дубин обернулся на него, мужчина неожиданно проснулся раньше положенного. Парень улыбнулся, смахивая свой испуг в сторону и подойдя к кровати. Он наклонился к Августу, тот потянулся ближе в ответ, и лейтенант оставил на чужой щеке горячий поцелуй. — На работе просто кошмар. Ты даже не представляешь… — Дмитрий нервно сглотнул слюну. Ничего приятного в перспективе не представлялось, муторность и расщепление мозгов, не это желалось его горящему сердцу. — И что же случилось? — встревоженно произнëс магнат, нежно пробегаясь пальцами по ладони парня и захватывая его руку у запястья. — Банковские счета Разумовского взломали. — Что? Счета Сергея Разумовского? — переспросил Август. В одном Дима оказался прав, он не поверил, заодно выпустил его из рук и застыл в полном шоке. Тëмные глаза Хольта не сияли ничем так ярко, как удивлением, даже шоком. — И как давно? — Почти три недели назад. — Дубин схватился за свою сумку, накидывая еë на плечо. Он стал одну за другой застëгивать пуговицы, параллельно подтягивая очки ближе к переносице, чтобы те не свалились. — А бунт в Центральной тюрьме произошëл в то же время! Это, конечно, мои догадки, я не уверен, но две такие вещи вполне могут быть связаны. Хотя, его счëт мог взломать кто угодно… Хватит лишь программного склада ума. — Сам Разумовский же не мог этого сделать, у него есть союзники? — Холт опустил глаза, сжимая одну ладонь в другой. — В этом и проблема, у него их нет. — Дима опустился, вставая на колено и завязывая шнурки на своих ботинках. Он отвлëкся, с волнением кивнув взгляд на мужчину. — Я не понимаю что происходит, Август, но, пожалуйста, не втягивай себя в это. У тебя есть и свои дела. — Мой ангел, теперь одно из моих дел это ты. — Ноги Августа оказались на полу, прямо перед лейтенантом. Магнат откинул одеяло, смотря на Дубина сверху вниз и ласково поправляя его очки. — Ты вновь себя перегрузишь. И не говори, что это не так. Дмитрий сжал челюсти, отводя глаза в сторону. Он поднялся, с его губ сорвался тяжëлый вздох. Стоило признать, на этот раз ван дер Хольт был прав. Но что ещë оставалось? Они становились всë ближе к судьбе Сергея Разумовского, и Санкт-Петербург тоже. — Я постараюсь. — парень немного наклонился, положив одну руку на плечо Августа, а второй дотрагиваясь до его щеки. Он горячо поцеловал мужчину в лоб, оставляя еле заметный влажный след. Дубин отошëл, махая ладонью, но резко остановился. Вновь повернувшись на Хольта, воспоминание постигло его. — Я у тебя где-то блокнот оставил. Сможешь отдать его, когда увидимся? — Конечно… А посмотреть можно? Дима опустил брови, словно задумался, легонько покраснев. Один быстрый кивок от него и Хольт расплылся в улыбке, сочетая в ней обширный спектр эмоций, которые еле как удерживались внутри. Август остался один, хоть и не ощутил одиночества сразу. Ему всë казалось, что парень здесь, до сих пор здесь. Одна из вещей, куда была вложена доля его души, находилась где-то рядом. И Хольт чувствовал это, падая на кровать. Его тëмные глаза застыли на потолке. Сердце забилось быстрее, после колкого заряда, попавшего в грудь, улыбка слезла с лица. Мужчину пробрало холодом, в голове смешалось всë. По ней будто ударили тяжëлым молотком. «А если..» — мужчина резко вскочил, мышцы на руках запульсировали. Он ужаснулся, ничего не понятно. Были ли это мысли навязчивы или несли с собой глубокий смысл? Август хотел бы знать, но пока всë, что вырисовывалось образовывало собой тëмную дверь, а ключа от неë Хольт не имел. — «Если это Призрак, то зачем ему эти взрывы? Что ещë кроме денег могло им руководить?» Хольт опустил своë лицо в ладони. От злости он сжал свои зубы, и сжался сам. О каком бездействии мог говорить Дима, когда мужчина чуял перед собой подвох? Страшно было и на секунду глаза закрыть, спокойствие Августа дрожало, как линия сердечного рифма на кардиомониторе. Это несло за собой ужасные воспоминания.

***

Вокруг Хольта бегала его свита. А жаль, сегодня он уж слишком надеялся на общество Дубина. Увы, мечты о ещë одном славном деньке, полном смысла до краëв, к сожалению треснули. Эти трещины заполнила тревога, из-за неë Август пытался расцарапать скатерть своими ногтями и ещë не промолвил ни слова никому, кто сейчас вился около него. От мыслей просто не было терпения, а хуже того, что и решения избавиться от них тоже не находилось. — Sir, you have a visitor. — ассистентка подбежала к столу, выпрямляясь перед Августом и ещë пару секунд смотря на него безмолвно. — Shall I invite her? Хольт опустил глаза. Его кулак упирался ему прямо в челюсть, чем вызывал ещë больший вид задумчивости. —Sir? — произнесла девушка, наблюдая за тем, как пара человек расставляли перед мужчиной тарелки полные еды. — I wasn't expecting anyone today. — он уже понял, кто решил потревожить его в данных час. В сердце нарастала тревога, а в горле застрял ком, каждое слово отливалось трудностью. — Is that Yulia Pchelkina? — Yes, that's how she introduced herself. — ассистентка, хоть и пытавшаяся не показать своего удивления в интонации, приподняла брови. — Get her in here. And tell everyone not to bother me. — Хольт откинулся на спинку стула, тело неестественно застрясло, он выдохнул от такой резкости. Девушка кивнула головой, складывая руки на уровне талии. Мужчина прикрыл глаза, то, как быстро она выпорхнула из комнаты он уже не увидел. Зато услышал, как ещë несколько человек поспешили за ней и громко захлопнули дверь, что аж в ушах зазвенело. Хольт сделал рывок вперëд, упираясь пальцами в край стола. Один тихий стук и беспокойство выросло в разы. Дверная ручка наконец-то дëрнулась, Августу пришлось открыть глаза. Юля, как и подобало юной журналистке, уже тянулась в сумку за микрофоном, даже не успев переступить порок. Девушка выпрямилась, поправляя свои красные волосы. Еë лицо было так спокойно, что у Хольта это вызвало чувство внутренней зависти, он всë никак не мог сойтись с мыслями. — Доброе утро, мистер Хольт. — сказала она, подняв стул и сев за стол напротив Августа. Прекрасно, теперь у него ещë и чувство дежавю! Призрак и так из головы не выходит, а тут ещë и Пчëлкина о нëм напоминает! Мужчину передëрнуло. — Здравствуйте, Юля. Как всегда, неожиданно… — последнюю фразу Хольт промямлил и сразу же пожалел, что не сказал еë на родном языке. — Мне нравится появляться, когда меня не ждут. — журналистка расстянула губы в самодовольной улыбке. Мужчина признал ошибку в моменте. — Кто знает, может мы пересекаемся с вами куда чаще, чем вы думаете. «Совершенно другая.» — Август выпрямился, сложив пальцы в замок на столе. — «С Димой она помягче…» — Я предлагаю приступить к делу, Юля. — мужчина попытался незаметно выдохнуть, но лишь насмешил этим Пчëлкину, и она сжала микрофон в руке посильнее. — От меня вам нужно интервью? — Да и… — девушка вздохнула, проверяя готовность устройства. Она резко отвлеклась, смотря на собеседника с открытым презрением. — Блокнот Димы, он же оставил его у вас? Сердце забилось чаще. Август не знал, что так сильно закипело внутри. В любом случае, по рукам прошлись мурашки, передаваемые по костяшкам кистей электрический ток. Мужчина не мог не напрячься. Ему как будто резко стало больно от одних слов, голова затрещала. А Юля, с совершенным лицом, не таким как у Хольта, который приподнял брови, не разделяла чувства страха с ним, а лишь навеяла его. Опасна, но не настолько, чтобы столько лет нравоучений магната ушли в мусор. Зато теперь непонятно, как с ней общается Дима… — Вы правы, но я хотел сам передать его ему. — холод больно ударил в грудь, мужчина просто обязан был сдержаться. Ради Дубина, нет, хотя бы ради себя. — Послушайте, я хочу принести его как знак нашего перемирия, понимаете? — Юля встала со стула, прошлась по комнате. Девушка быстро села на белоснежное кресло, оказавшись в тени, области, где комната закрывалась плотными тëмными шторами. Она дотянулась до маленького столика и взяла с него знакомый Августу блокнот. Хольт поднялся, пришло время признаться самому себе, что уходить в мысли настолько глубоко это ужасная затея. Что он вообще видел после того, как вышел из комнаты? Отрывки воспоминаний, темнота и перед ним уже Пчëлкина. Август тратил свою сосредоточенность, растущую в нëм годами, «не в то русло», а сейчас взгляд Юли наводил на него бурю мурашек и ещë большей тревоги. Кажется, это наказание за расточительство. — Хорошо. — сказал Хольт, замирая в неловкой улыбке и присаживаясь на диван. Он пытался вести себя естественно. Получалось худо, мужчину словно держали под прицелом, или же будто напротив него сидел его отец… О таком даже задумываться было страшно. Всë-таки нет, Пчëлкина не вытирала с его щëк чужую кровь. — С вашего позволения, я начну. — Юля поднялась передавая микрофон Хольту, а сама достала такой же из сумки и нажала кнопку. — Проверьте, там красная лампочка гореть должна. Август быстро осмотрел микрофон и кивнул головой, позволяя журналистке наконец-то начать. Еë голос прозвучал куда нежнее, чем ранее. Хотелось верить, что это из-за резко появившегося Дубина в комнате, но лейтенанта здесь не было. — Что-ж, мистер Хольт, вы знакомы очень многим, но можете ли вы рассказать или напомнить зрителям о себе? Хольт выдохнул, подставляя микрофон поближе к себе и собираясь с мыслями: — Моë полное имя — Август ван дер Хольт, на данный момент я владелец компании «Holt international». Мы занимаемся производством особых технологий, в том числе и оружия, которое, надеюсь, в скором времени будет служить исключительно для защиты. Пчëлкина вежливо улыбнулась, выхватывая из кармана маленькую записную книжку, а за одно прицепляя микрофон к своей майке. Она смело перевернула страницу и задумчиво продолжила: — Как раз поговорим о «Holt international». Ваша компания производила костюм Чумного Доктора, вы можете дать комментарий по этому поводу? Стало холоднее, Август повторил за Юлей, оставляя микрофон на воротнике своей рубашки. Мужчина не мог позволить себе долго молчать, такого ему не простят. — К вашему сожалению, Юля, я осведомлëн об этой разработке не больше вашего. Я вступил в должность позже, на тот момент мой отец являлся владельцем. — Вы знаете о том, что и Фердинанд ван дер Хольт, как и вы, отказывается давать комментарий на эту тему? — Пчëлкина выпрямилась, а после быстрой передышки продолжила. — Он резко перешëл на более скрытный образ жизни, если на это причины? Фердинанд и ранее вëл закрытую жизнь, почему же именно сейчас он резко исчез? — В этом нет ничего нестандартного. — Август попытался натянуть улыбку, но увидев колкий взгляд девушки, которая и так ударила его по больному месту, понял, что никакой надобности в этом не осталось. — Мой отец ушëл на пенсию и сейчас я занимаюсь всеми делами, в том числе, появлением в СМИ. Юля сжала губы, переворачивая страницы и поднимая на собеседника глаза, как обычно, пронзающие насквозь. — Давайте перейдëм к вашему прибытию в Санкт-Петербург. Нам уже известны ваши изначальные планы по продаже дронов. — девушка замедлилась и аккуратно откинулась на спинку кресла, оставляя одну руку под подбородком и упираясь ей на подлокотник. — Были ли у вас косвенные причины прибыть именно в Северную столицу, и каковы они? «Я же не могу сказать ей, что в Амстердаме невозможно находится.» — тëмные глаза мужчины опустились, от всего этого, к чему ему ещë предстояло вернутся болела голова и размывалось всë вокруг. — «Тренировки и походы по врачам так же часто, как там… Больно представить.» — Я… — после одного лишь слова журналистка оживилась, с нетерпением ожидая того, что будет произнесено дальше. — У меня нет личных причин приезжать в Санкт-Петербург, если вы об этом. Я здесь сугубо по рабочим вопросам. — Изначально ваша поездка не должна была продолжаться больше одной с половиной недели. — Пчëлкина неожиданно расслабилась, что-то приятное бежало по еë телу. Ей нравилось заводить Хольта в непоправимое положение. — Вы задержались тоже по рабочим вопросам? Она знала ответ. Знала прекрасно, но всë равно спрашивала об этом. Но Хольт не был готов к этому, возможно, Диме стоило предупредить его какую окраску имеют вопросы Пчëлкиной. Они оба должны были понять, что не играют с друг другом в детские игры. Да, Призрак не Юля, а Юля уж тем более не Призрак. Если взломанные счета Разумовского это его рук дело, то журналистка не годилась в соперники и ему. Единственный соперник молодой журналистки — это ложь, а вот чья, это уже решать исключительно ей. — Я не могу разгласить эту информацию сейчас. — произнëс Август, нащупывая записывающее устройство и прикрывая его ладонью. — Но могу заверить вас, Юля, вы узнаете всë. Может не из-первых рук, но из вторых точно. — Спасибо вам за ответы, мистер Хольт. — Юля резко захлопнула книжку и нахмурила брови. Она стянула с себя микрофон, выключая его и протягивая руку для получения второго. — Продолжим в другой день. А пока… — устройство, переданное Августом, оказалось в еë руке, и она быстро нажала на кнопку. — Расскажите какое отношение вы имеете к Диме? Еë собеседник посмотрел на куст сирени, высохший с давно уже опавшими цветками. Морально было трудно его убрать, всë внутри закипало от вида этой умирающей красоты. То же самое сейчас происходило с Хольтом. — Я влюбился в него, Юля. — мужчина не услышал, что сказал. Ушные перепонки пробились резким звуком и опечаленным взглядом Пчëлкиной. — У вас секреты от него и я вижу это. Я не знаю, что именно вы скрываете, но Дима будет очень опечален этому. — Юля сглотнула ком в горле, прикрывая глаза и врываясь в белоснежную поверхность кресла пальцами. — Вы сделаете ему очень больно, если он узнает о ваших тайнах не от вас. И если я говорю «очень больно» это значит, что именно это я и имею ввиду. — Юля, простите меня, но мои чувства… Я не выучен скрывать их от обьекта своего обожания. — Август прикусил щëку, перед девушкой, да и перед Дубиным, стало ужасно стыдно. Журналистка блистала своим умом, чем только ранила его сердце, разбивая его электрическим разрядом. — Но вы же всë равно вернëтесь в Амстердам. — Пчëлкина сжала зубы, сглатывая накопившуюся слюну. — Вы бросите его, потому что выберите бизнес, а не Диму… Август раскрыл глаза, скрываясь от Юлии, наклоняя голову. Давление подскочило вверх, в мышщах возникло напряжение, которое вырваться наружу электрическим потокои. Но пока оно блуждало по его телу от позвоночника, распределяясь по каждому нерву в неравных пропорциях. Колкости, то возникали в шее, то ударяли прямо в ноги. Это страшно, от этого Хольт становился куском несдвигаемого железа. Мужчина стиснул брови, пока мог. Кисти рук уже онемели, им могло помочь лишь тепло родных ладоней. Но Юля, она вызывала только беспокойство за самого себя. — Если бы вы его действительно любили, то закончили бы эту игру. — Пчëлкина тяжело вздохнула. Еë горящее сердце окуталось яростью, которой она не испытывала, даже когда с ней обходились ужасно. Перед глазами всë поплыло. Мужчина вжал руку в диван, а второй стал теребить переносицу. Волнение… Сейчас Август почему-то испугался скорой смерти. «Где я…» — проносилось в мыслях, какой же бред, он словно потихоньку сходил с ума. — «Почему это происходит со мной? Что я снова сделал не так? Но я ведь всего лишь…» — Убирайтесь… — прошипел Август прикрывая рот рукой, перед глазами пошли пятна. — Мистер Хольт, я всего лишь сказала вам правду. Я прошу… — Юля положила оба микрофона в сумку. Она не желала уходить, сказала не всë, недостаточно, Август же должен был еë понять. — Убирайся отсюда...— перебил Хольт, вскакивая с дивана и грозно смотря на Пчëлкину. Воздух запах жжëнной тканью. Его глаза — полуживые, злые и по-настоящему пугающие словно выжимали душу одним взглядом. — Убирайся... Убирайся... Убирайся! Юля спокойно поднялась, не обращая внимание на крики Августа. Девушка схватила блокнот со столика и застучала каблуками сапог по полу. Показушно хлопнув дверью, Пчëлкина налилась ещë большей яростью и наконец исчезла. Август посмотрел ей вслед, разглядывая только тëмный силуэт. Его тело повело в сторону, он зацепился ладонью за стол, но не успел. Хольт упал на пол с грохотом, заполняя всë пространство вокруг электричеством. — Otto...Nicole...Дима… — звал мужчина, видя перед собой только лужу красной крови. — Я не хочу умирать… Я не хочу… Только не сейчас. Август схватился за лицо, прижимая колени к себе ещë ближе. Сердце пропустило удар. Тишина разразилась громким криком от боли. «Нет… Нет. Нет. Нет. Я не умру. Я не умру. Я не умру. Я не умру. Я не умру. Я не могу сдохнуть сейчас. Я не могу. Я не могу.» — одно и тоже, в голове Хольта на повторе крутилось одно и тоже. — «Почему так больно? Почему так больно? Почему? Почему я должен умирать из-за самого себя? Почему я должен умереть? Почему? Почему? Почему? Я ведь не умру. Я не могу… Помогите мне. Я не могу один. Я больше не могу один. Я не…»

***

Прохладный воздух плеснул Юле в лицо. Пчëлкина прикрыла глаза, стало легче, но чувства внутри никак не могли оставить еë в покое. Она не понимала за что… Дима, светлый человек, ради него она готова на всë, а сейчас он словно загнал сам себя в ловушку. В какую игру играли эти двое? Ей не хотелось и в мыслях произносить его имя. Выскочка, эгоист, как можно так наплевательски относится к Дубину, а потом звать его «объектом обожания»? Она и предположить не могла, что еë настолько не захотят слышать. Журналистка спустилась по ступеньками, присаживаясь на самую последнюю. Еë пальцы откинули обложку блокнота в сторону и раскрыли его. Чудесное чувство линии и передача всех эмоций на холсте пестрели перед глазами, Юля надеялась, что сможет успокоиться. Зарисовка кустов сирени, пара милых лабрадоров-ретриверов с ленточками на шее и ярким собачьим взглядом, Игорь, кажется нарисованный по памяти и очень похожий на статую в его дворе, а затем Пчëлкина помрачнела. Спящий Август без устройства на своей спине, на следующей странице всë он же, но с куда более выразительным лицом и в героической позе. Хольт здесь злился, дрался, жил и казался не менее неприятным для девушки. Она прикоснулась к шву страницы и стала вырывать еë из блокнота. На половине еë остановили, на телефон пришло сообщение и она тут же взяла его в руки. Интернет кипел, за статьëй шло видео, за видео статья, и все они были похожи, как один, гласили только одно: «Взрыв в Петергофе. Даже телевидение заявляет о теракте, чего же ждать петербуржцам?»