Тень, отбрасываемая солнцем, длинна

Оберин Мартелл никогда не был тем, кого можно назвать осторожным. И терпеливый. Он ненавидит дипломатию, особенно мирные переговоры. Это особенно мучительно из-за присутствия жителей Западных земель. Если бы это был только Цареубийца, Оберин мог бы стерпеть это. Этот человек рискует подвергнуться пыткам, стать причиной падения своего дома, потерять все, что ему дорого, и умереть — и все это ради племянницы Оберина. Он убил короля ради Висеньи и готов сделать это снова, если это означает ее дальнейшее существование. Оберин более чем готов терпеть его. Помогает и то, что он симпатичный и является одним из самых искусных фехтовальщиков Семи Королевств. Возможно, его кожа немного более золотистая, — или, скорее бледнее, — чем он привык видеть, но дорнийское солнце уже меняет это. И даже если этого не произойдёт, Оберин более чем готов проигнорировать это. Нет, Джейме Ланнистер — не проблема, если не считать того, что иногда отвлекает его. Проблема в людях, которых лорд Ланнистер послал с ним в Дорн, — людях, которых обычно он посчитал бы скучными и немного раздражающими. Но они преданно служат человеку, который приказал жестоко убить его сестру, и, похоже, считают, что Дорн обязан Западным землям за то, что они сделали хотя бы один поступок, близкий к общепринятой порядочности, — вернули тела Элии и ее детей. Почему они должны быть чем-то обязаны Западным землям за то, что они вернули им искалеченные тела людей, которые были живыми, любящими и любимыми, и умерли по вине людей Западных земель? Оберин стискивает зубы, чтобы сдержать ядовитый комок в горле. Если он выпустит его, то попадет в намеченную цель, но также, скорее всего, вызовет неприятный дипломатический скандал, который Доран должен будет уладить. А Доран, вынужденный разбираться с созданными им неприятностями — это раздраженный Доран, а раздраженный Доран — это Доран, более чем готовый запереть его в Водяных Садах или в Ковчеге Песков, где нечего читать, кроме сухих дипломатических трактатов. И все это, конечно, под предлогом того, что он должен научиться избегать подобных неприятностей. Словно услышав его мысли, Доран быстро пинает его в голень как раз в тот момент, когда самый влиятельный из западников (не-Цареубийца) решает, что было бы замечательной идеей воспитывать Арианну и нескольких ее кузин в Красном замке. Лицо Дорана остается абсолютно равнодушным и вежливым, когда он вонзает каблук в верхнюю часть ноги Оберина, гораздо сильнее, чем, по мнению Оберина, он должен быть способен, пока принц Дорна вежливо объясняет, почему невозможно облегчить любой из дочерей дома Мартелл очень важную часть их образования и развития. Затем он плавно переходит к идее, что Висенья Роанна будет воспитываться у Мартеллов, как будто это только что пришло ему в голову и было вызвано предложением взять на воспитание Арианну и ее кузин. Оберин не может удержаться от улыбки при виде взгляда урожденца Запада. Как у загнанного оленя или, может быть, кролика. - Я... э-э-э... это... эм... не может быть... ну... возможно. Нам придётся... придется... э-э... нам придется проконсультироваться с лордом Тайвином по... э-э... по этому вопросу. На мгновение испуганная нерешительность мужчины сбивает его с толку, прежде чем он вспоминает, что лицо, которое приняла его племянница, могло сойти за более молодую версию покойной леди Джоанны Ланнистер. Нет, Старый лев не обрадуется, если двойник его покойной жены будет послан в королевство с самыми вескими причинами презирать его и его кровь. Это делает перспективу еще более привлекательной для Оберина. Цареубийца выпрямляется и хмурится. — Роанна — моя дочь, Беллон, а не отца. Тебе не мешало бы запомнить это, — старик снова начинает заикаться, но сир Джейме обрывает его: — Сядь. В этот момент он похож на разъяренного льва на охоте, и Оберин внезапно очень отвлекся. Доран, к сожалению, невозмутим, как всегда. — Тогда каково ваше решение, сир Джейме? Молодой человек задумывается, на удивление хорошо притворяясь для человека с репутацией человека, не умеющего хранить секреты. Формально, как глава дома Ланнистеров, Тайвин Ланнистер имеет последнее слово при принятии любых решений, таких как воспитание и брак любых членов его дома. Формально. На самом деле, если Цареубийца согласится отправить своего ребёнка на воспитание, его отец не станет ему отказывать, как для того, чтобы избежать каких-либо разногласий в доме Ланнистеров, так и для того, чтобы избежать возможности того, что его первенец снова откажется от своего титула наследника. Так что, если Цареубийца согласится... что тогда может сделать Старый лев? Выдержав взгляд Дорана в течение секунды, Цареубийца кивает, совершенно сознательно. — Мой дом в кровном долгу перед вашим, который никогда не смоется, но моя дочь еще слишком мала, чтобы ее можно было отдать на воспитание другому дому. Возможно, пройдет несколько лет, прежде чем она уедет из Утеса Кастерли в Дорн. — Это приемлимо, — соглашается его брат, хотя и не так быстро, чтобы показаться подозрительным — что самому Оберину никогда не удавалось. — Мы можем подождать до ее восьмых именин, если это для вас предпочтительнее. Лев кивает. — Да, благодарю. Однако она должна отпраздновать свои именины со своей семьей. Доран соглашается и спрашивает дату. Что-то сжимается в груди Оберина, когда Цареубийца называет дату за полторы луны до ее настоящих именин — более чем достаточно времени, чтобы добраться до Дорна. Ее настоящие именины будут в Дорне, среди членов семьи ее матери. Урожденцы Запада выглядят неуверенными и, кажется, хотят изменить мнение своего будущего лорда, но перья скрипят, и через несколько мгновений они подписывают договор. Роанна Ланнистер будет воспитываться у Мартеллов, как часть репараций за разграбление Королевской Гавани, и ее воспитание начнется после того, как ей исполнится восемь лет. Оберину хотелось кричать от радости. Его племянница, последняя частичка его любимой сестры, оставшаяся у них, вернется домой. Она будет играть в Водных Садах с детьми друзей ее матери. Она посетит прохладный, гулкий склеп, где ее мать, брат и сестра лежат бок о бок со своими предками. Она будет учиться владеть копьем, мечом и луком вместе со своими кузенами. Она будет носить иную внешность и отличаться от себя настоящей, но она будет жива и здесь, в Дорне, со своей семьей. И этого ему достаточно. Достаточно одного обещания, что он сможет наблюдать, как его племянница вырастет и станет той женщиной, какой ее должна была увидеть Элия. Без сомнения, скоро он станет беспокойным и неудовлетворенным, но пока он может только радоваться этой перспективе. Затем Доран улыбается, и Оберин чувствует, как каждый волосок на его затылке встает дыбом. Он видел эту улыбку очень, очень мало раз в своей жизни. Однажды, когда он был совсем маленьким и по какой-то причине пытался сложить простыню Дорана вдвое, человек, который был его братом, так улыбнулся, пожелав ему спокойной ночи. Оберин понял почему, когда обнаружил, что его его собственная кровать не только была неправильно застелена, но еще и между простынями лежал мертвый скорпион. С тех пор Оберин настороженно относится к старшему брату, когда тот так улыбается. И он его не разочарован. Но с другой стороны, Доран редко разочаровывает. — У меня есть еще одно условие. Сир Джейме должен жениться на дорнийке, чтобы предотвратить подобные... недоразумения в будущем. Только предостерегающий взгляд брата останавливает Оберина от громкого смеха. Доран великолепен. Выражение лица Цареубийцы Оберин будет ценить до конца своей жизни. Они не обсуждали это накануне, но он не может заставить себя сердиться из-за этого. Не тогда, когда результат такой. Сегодняшний день был чудесным. Мало того, что его племянница будет жить здесь, не прячась, так он еще и увидит целую кучу урожденцев Запада, выглядящих так, словно кто-то одновременно ударил их по яйцам. И увидел Цареубийцу с таким лицом, словно кто-то попросил его прыгнуть в чан с лесным огнем. Это прекрасно. Это также практично. Джейме — один из немногих людей, с которыми Висенья может быть самой собой, и когда-нибудь ему придется жениться. Будет лучше, если он женится сейчас на дорнийке, верной Мартеллам, которая не выдаст их тайну, если узнает. Если Цареубийца женится на женщине из числа знати Восстания, что ж, они могут также подготовить место для Висеньи рядом с ее матерью, братом и сестрой. Оберин никогда не видел комнату, полную дипломатов, настолько потерявших дар речи. Есть причины, по которым Доран — его любимый брат.