клубничная жвачка

каблуки звонко стучат по плитке, панси торопится, пытаясь не выронить из рук кипу листов. она задержалась из-за того, что не могла найти затерявшийся портрет уоллера, который копировала со страницы книги из библиотеки. из приоткрытой двери виднеется полоска света и смех. панси останавливается, успокаивает дыхание и заходит уверенным и неторопливым шагом, делая вид, что это не она неслась через весь замок. -всем привет. — панси сгружает бумаги на парту и растерянно оглядывается. картина немного не та, которую она ожидала увидеть. джинни, полумна и астория играют в карты, драко щекочет гермиону, заливающуюся смехом. гарри и рон, облокотившиеся на подоконник и что-то обсуждающие, оборачиваются и приветливо здороваются. поттер так вообще отлипает от дружка и подходит к панси, помогая поднять злосчастный портрет, причину опоздания. -аккуратнее, а то превратишься в нашу прекрасную гермиону и будешь тоже вечно бегать со стопками книг. — смешливо подмечает он, а потом наклоняется и шепчет ей на ухо. –у герми в субботу день рождения, так что лови шанс. — и совершенно по-дурацки подмигивает. панси чувствует себя глупо, но в тоже время приятно. и что бы это все значило? но за такое действительно стоит потом отблагодарить, хотя панси и в недоумении. почему гарри выглядит так, будто совершенно на нее не злится после войны? стоит подумать об этом потом. -ладно, может уже начнем? — прерывает всех скучающий рон. –панси уже пришла.– -привет. — здороваются все наперебой. -так, предлагаю начать с доклада панси. — красная от смеха гермиона усаживается на соседний стул с панси и вопросительно на нее смотрит. -да, конечно. — паркинсон выходит на середину класса и чувствует себя смущенной, но прокашливается и начинает рассказывать, параллельно подняв в воздух левиосой портрет для наглядности. -роберт уоллер родился в 1932 году, в штате айова. успех данного автора был неожиданным, так как никто не ждал от него настолько невероятных успехов в писательстве — область его деятельности была совершенно другой. его родители жили скромно — мама была домохозяйкой, а отец занимался бизнесом. окончил роберт два университета, а после занимался преподаванием математики, экономики, менеджмента, увлекался фотографией и музыкой. после того, как в 1992 году он вышел на пенсию, роберт от скуки написал за неделю роман «мосты округа мэдисон», который прославил его на весь мир. первоначально, кстати, уоллер назвал книгу — «любовь в черно-белом». посоветовали опубликовать книгу роберту его друзья, которым он дал почитать. после издания, когда «мосты» попали в топ бестселлеров new york times, они держались в топе 164 недели — 3 года, установив тем самым рекорд. и благодаря роману, всеми забытый округ мэдисон стал развитым туристическим центром, куда съезжаются люди для проведения свадеб. все слушают внимательно, не перебивая и не шушукаясь. за окном светит солнце ужасно ярко для осени, и жужжит муха, летающая по тихому классу. в лучах солнца кружатся пылинки, и панси хорошо. она рассказывает про этого странного, но чем-то завораживающего маггла, и кажется, что гермионе нравится — она не сводит глаз с рассказывающей и чему-то улыбается. -на этом мой доклад окончен. — полумна вскакивает и непринужденно начинает хлопать, джинни поднимается за ней, а затем и все остальные. -болшое спасибо, панси. было очень интересно слушать, ты прекрасно справилась. — грейнджер улыбчиво смотрит на панс своими дурацкими глазами. дурацки-красивыми глазами, если уточнять. -а теперь время чтения. — заявляет астория и просит гермиону. –герми, раздашь всем книжки, которые я тебе вчера передала? — герми? когда они успели так сойтись, подумать только. -конечно, сейчас. — гермиона наклоняется за валяющейся неприметной сумочкой, и панси насмешливо думает — неужели собирается достать из нее 9 или 10 книг? она достает. панси растерянно хлопает глазами и, кажется, все вокруг тоже, за исключением невозмутимых уизли и поттера, да еще и астории. -это что, заклятие незримого расширения? даешь, подруга. могла бы сразу на профессиональное подавать, а ты в школу потащилась. — шутит джинни, но в глазах — безмолвное восхищение. драко, видимо, не отошел также быстро, поэтому замечает чуточку отчаянным голосом. — мое уважение, грейнджер. — а панси не может подобрать слова. эта глупая маленькая сумка будто бы делает пропасть между ними еще больше и еще недосягаемей. грейнджер смеется и раздает книги, а панси чувствует себя находящейся рядом с богиней. -начнем сразу читать вслух? — предлагает грейнджер. –как асти в тот раз предлагала. — все соглашаются, и остается распределить роли. -может, просто будем читать по очереди? там мало диалогов, когда они будут, можно будет назначить, но сначала просто повествование. –драко, как профессионала, читавшего книгу, уважают и доверяют его мнению. -давайте драко тогда и начнет. — предлагает джинни. -я не против. — польщенно произносит малфой и сразу приступает. читает драко немножко манерно, но это придает шарма главному герою, который рисуется в воображении панси до ужаса романтичным. «роберта интересовали слова и образы. одним из самых любимых было слово «голубой». ему нравилось ощущение на губах и в языке, когда он произносил его. «слова можно ощущать физически, а не только обозначать ими какие-то понятия» — так думал он в дни своей юности. ему нравились и другие слова: «отдаленный», «дымный», «тракт», «старинный», «странствовать», «мореход» и еще «индия», — нравилось, как они звучали, нравился их вкус и те образы, которые они вызывали в его сознании.» роберт кинкейд — главный герой — чувствовался красиво, будто неуловимое ощущение восторженности. в нем не было чего-то слишком особенного, но его размышления превращали его в человека, о котором было интересно думать и интересно любить. панси задумчиво слушала красиво поставленный голос драко и верила, что выражался бы роберт точно также, что разговаривал он красивыми оборотами и также с нотками хрипловатости. «само понятие моды он не воспринимал. люди выбрасывали совершенно новые, хорошие вещи или поскорее переделывали их в угоду требованиям европейской моды. это казалось ему настолько глупым, что он чувствовал себя ничтожным, обслуживая эту отрасль человеческой деятельности.» глава заканчивается, и панси сидит, чувствуя себя оглушенной. всего несколько страниц, но они повергли меня в такое беспомощное состояние? -думаю, рано еще обсуждать что-либо. –замечает полумна. –все же мы только обзорно познакомились с биографией кинкейда. или у кого-то по этому поводу есть мысли? лично мне герой нравится. а, и еще, может быть, он отчасти автобиографичный образ? насколько я помню, панси упоминала, что автор сего произведения увлекался фотографией, прямо как наш милый кинкейд. — -интересная мысль, полумна. — соглашается гермиона. –это и вправду возможно. — джинни смеется и протягивает. –ох уж эти ваши литературные анализы. — они решают оставить следующую главу до следующей встречи и расходятся. а панси совершенно неожиданно для себя хочет отстричь надоевшие волосы. -хэй, милли, душенька, постриги мне каре, будь добра. — миллисента отрывается от переписывания эссе и удивленно приподнимает брови. -для тебя, душенька, все, что угодно. если ты, конечно, потом со мной в дурака на желание сыграешь. — и улыбается ехидно. -да пожалуйста. — милли умело орудует палочкой, и локоны волос летят на пол. панси смотрится в зеркало с трещинкой, и ей кажется, что эти падающие волосы и должны были уйти от нее, как что-то лишнее. они были пережитком и хранили засохшую грязь. панси чувствует себя обновленной и ей хочется летать. как будто полинявшая змея, — приходит в голову нелепое сравнение. а потом они пьют. ну, играют, но пьют тоже. это уже как-то автоматически, если вы живете вместе с миллисентой буллстроуд, то вы становитесь ее собутыльницей. панси, естественно, постоянно проигрывает. и исполняет желания — то песенку спеть, то грудь дать полапать, то к мальчикам в комнату сбегать и в кровать нотту жуков подкинуть. в какой-то момент милли неожиданно хочется пирожков с брусникой. и, само собой, панси отправляется на кухню — просить эльфов над ними сжалиться. находит дорогу она кое-как, но все же находит и даже филчу в процессе не попадается. в такие моменты панси отчаянно мечтает о мантии невидимке, о которой драко грезил с первого курса и доказывал, что поттер с друзьями под ней каждую ночь шатаются. панси открывает дверь на заветную кухню и сразу ищет глазами эльфов. -дорогая перри, будь добра, передай для нас с милли пирожков с бруснилкой, мы совсем оволодали. — старая эльфийка укоризненно цокает, глядя на состояние паркинсон, но пирожки все же приносит, да еще и вместе с бутылочкой зелья от похмелья. -ты лучшая! спасило! — панси улыбается. а ведь когда-то гермиона хотела освободить этих лапушек в своем гавнэ, какой кошмар. для паркинсон, воспитанной в среде, где домовые эльфы были обязательным атрибутом, такое звучит даже кощунственно. в действительности же, свободные эльфы были бы ужасны и опасны для самих себя. привычки народа, который никогда не отвечал за себя сам, никогда не исчезнут сами. разве что вводить какие-то изменения постепенно, но и для этого требовалось бы много времени. задумавшись, панси вздрагивает, когда ее окликают откуда-то из угла теплой комнаты. -милая прическа, панси. — рон уизли добродушно улыбается и переставляет ладью на шахматной доске. -и правда, тебе ужасно идет, моя прекрасная. — добавляет блейз, а потом сразу же чертыхается. –о нет, это было подло, мне же придется отдать тебе слона.– -а ты не отвлекайся. — смеется уизли, и у панси в голове с хрустом осыпается выстроенная драко сложная теория. -а чего это вы того. — -золотко, иди проспись, потом спросишь, что хотела. — смешливо перебивает ее блейз. панси подозрительно щурится, уходить ей не хочется. -иди давай. — рон складывает доску и встает. -давай проводим ее, блейз. — -ладушки. — забини со вздохом встает. –пошли, алкоголичка. -