Крик в пустоту

      — Поженимся прямо сейчас, – как ни в чем не бывало заявил мужчина, идя прямо к храму.       Мияко застыла на месте, смотря на Мадару и пытаясь понять, насколько он серьезен и как она должна реагировать на это. Как он может после обычного ужина, где даже не поинтересовался ее самочувствием, не спросил, как она провела день и как ей живется в его доме, просто взять и заявить, что женится на ней прямо этой же ночью? Без каких-либо либо подготовок, без свидетелей, без празднования... Неужели это происходит на самом деле? Неужели она не достойна даже простой нормальной свадьбы? Это он так показывает свое пренебрежительное отношение к ней?       Ватанабэ дрожащими руками зажала ткань своего кимоно, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Ее мысли метались, словно листья в бурю. Мадара был человеком, готовым принять решение, не задумываясь о последствиях, и это ее пугало.       — Ты меня не услышала? — по его тону было понятно, что он уже теряет терпение. Он скрестил руки на груди, смотря на Мияко сверху вниз.       — Простите, но... это так неожиданно. Почему сейчас? – кое-как удалось ей промямлить.       — Мы и так слишком затянули. Будет лучше, если завершим это дело побыстрее.       — Я просто... — эта ситуация выбила ее из колеи, и Мияко не знала, как себя вести. Не знала, что говорить. Да, они должны были пожениться, но она ожидала, что это будет немного по-другому.       — Ты ждала, что я устрою пышную церемонию? Извини, конечно, но сейчас не самое подходящее время для этого, – словно прочитав ее мысли, произнес Учиха.       Мияко опустила глаза, понимая, что он в чем-то прав. Разумеется, девушка хотела красивую свадьбу, и она наивно думала, что Мадара тоже этого хочет, но, как он и сказал, устраивать торжество было бы неуместно во время войны с другими кланами. Но он мог бы хотя бы предупредить ее, что собирается жениться на ней сегодня же, во время их ночной прогулки, чтобы она хотя бы переоделась в более подходящую для этого одежду.       Поняв, что другого выбора у нее нет, Ватанабэ молча кивнула в знак согласия. Девушка ощутила странное напряжение в воздухе, словно что-то было не так. Но она решила не обращать на это внимания.       На самом деле Мадара мог бы устроить для Мияко большую свадьбу, но из-за того, что он принял решение жениться на принцессе Ватанабэ, не посоветовавшись абсолютно ни с кем из старейшин, соклановцы высказывали свое недовольство, иногда даже в открытую. Он просто не хотел, чтобы Мияко столкнулась с ненавистью Учиха. Все-таки он взял за нее ответственность в тот день, когда она прибыла в его дом, и он не может допустить, чтобы к ней плохо обращались.       Когда они достигли святыни, Мияко взглянула на Мадару, и его лицо показалось ей уже не таким суровым. Они вошли внутрь, где их встретил пожилой мужчина, который, по всей видимости, проведет их бракосочетание, а рядом стояли две работницы храма, выступавшие в роли свидетелей. Учиха и Ватанабэ встали перед алтарем и обменялись клятвами верности. Во время обряда их руки переплелись, и она ощутила тепло, исходящее от мужчины. После маленькой церемонии они вышли оттуда уже как муж и жена.       Мияко вглядывалась в ночное небо, где звезды сияли, словно маленькие огоньки в бесконечности. Словно они напоминали ей о безграничности мира и о том, что перед ней открылась новая глава жизни. Она глубоко вдохнула, чувствуя, как прохладный ночной воздух наполняет ее легкие. Мадара все ещё держал ее за руку, его прикосновение было нежным и одновременно ощущалось так, словно он сжимал ее руку силой, вызывая дискомфорт.       — Я напишу письмо твоему отцу и сообщу, что теперь ты принадлежишь клану Учиха. Он может приехать и поздравить нас, если того пожелает, – сказал мужчина после долгого молчания.       — Вряд ли отец захочет приехать... – прошептала Мияко и незаметно для себя сжала руку Мадары крепче.       Тот перевел взгляд на нее, заметив ее волнение, но он так и не понял, что на душе у его теперь уже жены. Впрочем, если быть честным, он и не пытался понять.       Когда они вернулись домой, Изуна все также сидел за столом, попивая, по всей видимости, свежезаваренный травяной чай, а Михо стояла возле него, сложив руки перед собой. Изуна поднял взгляд на только что вошедших брата и невестку и медленно поставил чашку на стол, его лицо оставалось невозмутимым, хотя в глазах сверкала озорная искорка.       — Долго же вы гуляли, – произнес Изуна.       — Михо, наша с Мияко общая спальня готова? – проигнорировав брата, спросил Мадара.       — Готова, господин, – ответила Михо. — Осталось только занести туда ваши и госпожи Мияко вещи.       — Займись этим. С завтрашнего дня мы с ней будем спать там.       После этих его слов Мияко покраснела, хоть этого никто из присутствующих и не заметил. Она уже привыкла спать и просыпаться одна в уютной и большой кровати, но теперь с ней будет Мадара. Она старалась подавить волнение, когда мысли о совместной жизни с ним начинали укрываться в ее сознании.       — Спать в одной спальне? – снова заговорил Изуна, удивленно уставившись на старшего брата. — Тебе нельзя до свадьбы спать с ней, забыл, что ли?       — Мы поженились, – тут же как ни в чем не бывало поправил его Мадара.       Изуна от неожиданности вскочил на ноги, опрокинув чашку с чаем. Горячий напиток пролился на стол, но он не обратил на это никакого внимания, ошарашенный заявлением Мадары.       — Поженились?! – выкрикнул он, уставившись на него. — Когда? Как?       Мадара, невозмутимо наблюдая за реакцией брата, почувствовал, как в воздухе медленно нависает напряжение.       — Несколько минут назад. В храме, — спокойно произнес глава клана.       Изуна же, казалось, потерял дар речи, переводя взгляд то на брата, то на Мияко, которая стояла рядом с ним, растерянно глядя куда-то в пол, совершенно не понимая, что ей делать и говорить.       — Ты вообще понимаешь, что делаешь? – с пронзительным тоном спросил Изуна, попытавшись справиться с эмоциями. — Это не тебе не игра, Мадара! Почему ты не сказал ничего мне? Я должен был быть с вами рядом!       — Не превращай это в трагедию, – холодно ответил старший брат, раздраженно выдохнув.       Изуна сжимал кулаки, стараясь сдержать ярость. Он не мог поверить, что его брат, всегда такой рассудительный и стратегичный, совершил этот необдуманный поступок. Мияко, стоя в стороне, выглядела смущенной и испуганной. В ее глазах читалась смесь удивления и вины, как будто она была лишь пешкой в игре, о которой не просила. Изуна по ее виду сразу понял, что и она до последнего не была в курсе о планах Мадары, поэтому винить ее в чем-то не было никакого смысла.       — Ты сам превратил это в трагедию! – взорвался младший Учиха, повышая голос.       — Тише ты, – одернул его Мадара. — не поднимай шум.       — Мадара, просто объяснись! – потребовал он, никак не унимаясь.       — Объясниться? – Мадара приподнял бровь, его голос прозвучал так же холодно, как и взгляд. — С чего бы я, лидер клана, должен объясняться перед тобой, Изуна? Кем ты себя возомнил, что отчитываешь меня?       — Я твой брат, Мадара! – выкрикнул он. — Твой советник и правая рука!       Мадара фыркнул и, взяв Мияко за руку, повел вглубь дома.       — Мадара! – Изуна рванулся было следом, но, помедлив секунду, остановился. — Мы еще поговорим об этом!       Мадара, не оборачиваясь, повел жену по коридору, провожая до ее спальни. Он чувствовал на себе взгляд брата, но сейчас его это мало волновало. Дойдя до комнаты, Мадара остановился у двери, оборачиваясь лишь на мгновение, чтобы встретиться взглядом с Мияко. Она казалась сбитой с толку произошедшей ситуацией, но боялась сказать что-то.       — Обговорим некоторые правила, жена, – он специально выделил последнее слово, вызывая дрожь по спине девушки.       — Начнем с того, что ты не можешь покидать этот дом одна и без моего разрешения. Если захочешь куда-то выйти, с тобой пойдет либо Михо, либо я. Ты стала частью моей семьи, как и моего клана, и должна подчиняться его законам и правилам. Ты будешь поддерживать домашний очаг, пока я занимаюсь важными делами, Михо будет тебе во всем помогать, – Мадара подошел к ней ближе, его рука легла на ее талию, а глаза неотрывно смотрели на ее лицо.       — Взамен я обеспечу тебя всем необходимым, чтобы ты могла чувствовать себя комфортно. Ты не должна беспокоиться о финансах. Если ты чего-то захочешь — новую одежду или украшения, говори мне, я все куплю и дам столько денег, сколько попросишь.       Мадара продолжал говорить с непоколебимым выражением лица. Учиха хотел идеальную жену, послушную и скромную, и пока что он был уверен в том, что Мияко идеально подходит по всем требованиям.       — Ни о каком бегстве или неповиновении речи быть не может. Твоя жизнь теперь принадлежит мне, ты принадлежишь клану Учиха.       Мияко молча слушала мужа. Она понимала, что теперь ее жизнь по-настоящему изменилась навсегда, и она должна будет приспособиться к новой роли. Даже ее отец не был настолько строгим. Когда Мадара закончил свою речь, девушка с трудом проглотила комок в горле и попыталась собрать свои мысли воедино. Она медленно кивнула, понимая, что никакие возражения или протесты не принесут ничего хорошего.       — Я буду верна и вам, и вашему клану, Господин Мадара, – дрожащим голосом проговорила она, подняв на него глаза. — Будьте уверены, что я не разочарую вас. Я постараюсь полюбить вас и...       — Любви нет места в политическом браке, – резко перебил он ее. — Чувства здесь не уместны. Ты должна понять, что наш брак — это шаг к укреплению мира между нашими кланами, не более, — продолжал Мадара, его голос оставался холодным и властным.       — Я поняла вас... – Мияко почувствовала себя как никогда глупо. Она прикусила нижнюю губу, слушая его.       — Мияко, я не причиню тебе вреда. Не нужно меня бояться. И любить меня ты не обязана, – прошептал он, теперь он звучал мягче, чем она ожидала. Это успокоило ее нервы и помогло поверить в то, что не все так плохо, как ей кажется. — А сейчас ты можешь идти к себе. Отдохни как следует. Завтрашнего дня мы будем жить с тобой как муж и жена, будь к этому готова.       Мияко кивнула и склонилась в поклоне. Войдя в спальню, она направилась к кровати, ощущая, как шаги каждую секунду становятся все тяжелее. Ватанабэ вздохнула, стараясь успокоить неугомонные мысли. Завтра ждет новый день, новое начало.       Поняв, что Изуна уже, вероятнее всего, ушел спать, Мадара тоже направился в свою комнату. Он сел за письменный стол и зажег свечу, собираясь написать письмо главе Ватанабэ, как и обещал ранее. Ему было все равно, приедет ли тесть в гости или нет, для него главным было то, что он предоставит ему большое количество целителей. Для Учихи было важно поддерживать хорошие отношения с отцом жены, ведь с помощью него он сможет одержать победу в войне против Сенджу, которая длится уже на протяжении нескольких десятилетий.       Тем временем Мияко лежала на кровати, глаза ее были широко открыты, она не могла погрузиться в сон. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь легким шорохом ветра за окном. Девушка перевернулась на бок, надеясь, что, изменив положение, сможет унять тревогу, но волнение не покидало ее. Мысли неконтролируемо метались в голове. Страх и недоумение боролись внутри нее, но в какой-то момент на первый план вышла странная надежда.       Будет ли Мадара хорошим мужем для нее и сможет ли она сама стать для него достойной супругой? Слова о том, что между ними не может быть никакой любви, застряли в ее голове. Девушка прижала к груди подушку, пытаясь найти хоть каплю утешения. Она вспомнила его глаза — в них была сила, но и что-то еще, нечто, что показалось ей искренним. Может быть, завтра все изменится? Начнется новая жизнь, где она сможет найти свое место. Сможет полюбить своего мужа и заставить его полюбить себя. Но как? Что она может сделать, чтобы это осуществилось? Мысли о возможностях и надеждах смешивались с опасениями и запретами, которые нависали над ней как тень.       Время тянулось невыносимо медленно, и, наконец, устав от размышлений, она перевернулась на спину и закрыла глаза. На миг ей показалось, что тишина окружающего мира затягивает ее в объятия спокойствия, и вот уже мысли начинают плавно рассеиваться.

***

      Проснулась Мияко от ярких лучей солнца, светивших ей прямо в лицо. Она потянулась, медленно открывая глаза и наслаждаясь теплом, проникающим в комнату. За окном слышался звонкий щебет птиц, наполняя утро жизнерадостными звуками. Девушка словно и забыла о своих вчерашних переживаниях. Встав с постели, она протянулась к окну и распахнула его, впуская свежий утренний воздух.       Умывшись, Мияко быстро облачилась в нежное кимоно, которое подготовили для нее Джун и Сатоми, взглянула в зеркало, поправила волосы и пошла в столовую, где помощницы уже ждали ее. Сатоми улыбнулась, увидев ее.       — Доброе утро, госпожа Мияко! Вы хорошо спали? – с улыбкой на лице спросила она, подавая ей чашку чая.       — Да. Спасибо, Сатоми, – Мияко с благодарностью приняла напиток и, сделав глоток, почувствовала, как тепло разливается по ней, пробуждая не только тело, но и душу.       — Госпожа, теперь вы законная жена господина Мадары, поздравляю! – радостно сказала девушка, подавая Мияко миску с горячим супом. — Правда, жаль, что никакого празднования не будет...       В этот момент Джун легонько толкнула ее в бок и кинула на нее свой суровый взгляд и девушка замолчала.       Мияко почувствовала, как в груди что-то сжалось от напоминания о прошедшей «свадьбе». Она улыбнулась, стараясь скрыть волнение, и подняла взгляд на них.       — Это не так важно, – мягко проговорила она. — главное, этот союз состоялся.       Сатоми и Джун обменялись взглядами. Они отошли от Мияко, чтобы та смогла спокойно поесть. Они встали у двери на случай, если госпоже что-то понадобится.       — Кажется, ей и самой обидно, но она не показывает этого, – Сатоми осторожно наклонилась ближе к Джун, шепча, чтобы Ватанабэ не услышала.       Джун кивнула, не отрывая взгляда от Мияко.       Мадара вместе с Изуной с утра прибыли на тренировочную площадку вместе с остальными воинами Учиха. Время следующей битвы с Сенджу приближалось, и нужно было как следует подготовиться, нельзя было и дальше это откладывать, особенно сейчас, когда слухи о том, что Сенджу заключили союз с кланом Узумаки, оказались правдивыми. Враги становятся все сильнее, и братьям стоило бы приложить все усилия, чтобы как следует подготовиться к бою, однако атмосфера была напряженной. Изуна молчал, его лицо выражало недовольство, и он избегал взглядов своего брата. Он не мог отделаться от чувства предательства, что брат, который всегда делился с ним всем, вчера поставил его перед фактом о своей женитьбе. Каждый взгляд, брошенный в сторону Мадары, отзывался ощущением невыносимого гнева.       Глава уверенно шагал по площадке, его глаза внимательно наблюдали за всеми. Конечно, он заметил, как напряжение между ним и Изуной нарастало с каждой секундой, но старался игнорировать это, сосредоточившись на спарринге. С ним он поговорит позже. Остальные воины тоже заметили разлад между братьями, но никто не осмеливался вмешиваться.       Так и наступил вечер. Воины с облегчением разошлись по домам. Еще никогда у них не было столь утомительной тренировки, Мадара не дал им и на секунду передохнуть.       Собравшись пойти уже домой, он подошел к Изуне, который сидел на земле и точил свою катану. Слова, которые Мадара собирался произнести, застряли у него в горле.       — Изуна, – наконец проговорил он, — я понимаю, почему ты злишься, но...       — Нет, ты не понимаешь. Ты никогда не поймешь, – резко ответил Изуна, не отрывая взгляда от катаны. — Ты унизил меня перед своей... женой. Показал мою не значимость.       Сердце Мадары сжалось от его слов. Он сделал шаг вперед, стараясь найти нужные слова.       — Какую еще не значимость, Изуна. Перестань.       Тот вскочил с места, крепко сжимая в руке оружие и со злостью смотря на брата. Впервые Мадара видел его таким. Неужели то, что он сделал, задело его настолько сильно?       — Ты показал, что мое слово в нашем доме не имеет никакого значения для тебя! Что я пустое место, что мое мнение не учитывается! – кричал Изуна, не в силах уже остановиться. Ему было уже все равно, он просто выскажется, и ему станет легче. — Разве не так, старший брат?       — Братишка, тебе не кажется, что ты раздуваешь из мухи слона, а?       Гнев и обида взяли вверх над разумом Изуны, и он неожиданно даже для себя замахнулся катаной на брата. Мадара быстро отскочил в сторону, ощущая, как лязг металла пронзил воздух. Его глаза расширились от удивления, но он остался собранным. Он ощутил холодный прилив злости и в то же время понимал, что этот конфликт не должен перерасти в бой, это же такая глупость.       — Изуна, что ты делаешь?! – закричал он, пытаясь угомонить младшего. — Я не хотел тебя унижать! Ты должен был понять, почему я так сделал.       — Понять? – Изуна засмеялся горьким смехом. — Как я могу понять, если ты даже не спросил моего мнения перед таким решением? Ты всегда был эгоистом, Мадара. Твои амбиции и мечты важнее всего, даже важнее нашего братства!       Он еще раз замахнулся на Мадару, но он резко перехватил его руку, скручивая ее, и вырвал катану из его пальцев. Металлическое лезвие упало в траву, мигом утонув в зеленом океане, а братья замерли в напряжении, вглядываясь в глаза друг друга. Мадара почувствовал, как гнев его брата начал ослабевать.       — Изуна, послушай... – переведя дыхание, мужчина положил обе руки на плечи младшего брата. — Ты знаешь, что многим в нашем клане не нравится то, что я привел Мияко, девушку из чужого клана, в качестве своей невесты. Ты ведь знаешь наших людей, знаешь, на что они способны. Я... побоялся, что, устроив огромную свадьбу с кучей народа, кто-то попытается навредить Мияко. Разве я могу такое допустить? Я взял ответственность за эту девушку и не могу позволить, чтобы ее убили прямо на ее же свадьбе. Разве нам нужны проблемы с ее кланом? Поэтому я посчитал нужным сделать это в тайне... даже от тебя.       Изуна слушал его, опустив глаза и ничего не говоря.       — Я ни в коем случае не хотел обидеть тебя. Для меня нет никого дороже тебя, ты моя единственная семья, мой брат.       Изуна медленно поднял взгляд на старшего брата, в его глазах читалось множество эмоций. Он долго молчал, собираясь с мыслями, прежде чем произнести:       — Вообще-то у тебя теперь есть и жена... тоже твоя семья... – пробормотал Изуна себе под нос.       Мадара лишь засмеялся от его слов и обняв брата, погладил по голове, как когда-то в детстве.       — Мой маленький братишка ревнует меня к жене? – он потрепал его волосы и закинул руку ему на плечо. – Пошли уже домой.

***

      Мияко шагала из стороны в сторону. Братья Учиха вернулись домой около часа назад, и Мадара сказал ей, что скоро позовет ее. Девушка не могла найти себе места. Сегодня состоится их первая брачная ночь, она не могла успокоиться. Михо вместе с Сатоми и Джун подготовили ее к этому, они побрили все ее тело, где только можно, намазали ее тело всякими ароматическими маслами, волосы красиво уложили, надели на нее самое красивое кимоно из всех. Теперь-то она и выглядела как невеста, не то что вчера. Она снова взглянула в зеркало, проверяя, не осталось ли на ее коже ни одной детали, которая могла бы испортить этот момент. Мияко представляла, как Мадара будет смотреть на нее, как его глаза будут скользить по ее телу, как будет касаться ее. Эти мысли только усиливали волнение. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить учащенное сердцебиение, но предвкушение предстоящей ночи с каждым мгновением росло.       Внезапно в дверь постучали, и сердце Мияко забилось чаще. Михо сообщила, что Мадара ждет ее в их общей спальне, которую она с ним будет теперь разделять. Ватанабэ проглотила ком в горле и на ватных ногах пошла к нему.       Когда Мияко пересекла порог комнаты, сердце ее сильнее заколотилось. Мадара сидел на кровати. Его фигура выглядела уверенно и так привлекательно в тусклом свете лампы. Он приподнял голову и встретил взгляд Мияко, в котором смешивались волнение и страх. Ее кимоно мягко струилось по телу, подчеркивая каждую линию, и он не мог не восхититься ее красотой.       Мадара встал, его взгляд не оставлял ее ни на миг.       — Подойди ко мне, – тихо приказал он, его голос был низким и манящим. Мияко почувствовала, как холодок проходит по ее спине, и, невольно задержав дыхание, сделала шаг вперед.       Мияко чувствовала, как шум вокруг исчезает, уступая место лишь биению ее сердца. Мадара был так близко, что она могла различить его легкий запах, смешанный со сладким ароматом масел. Видимо, он тоже как следует подготовился.       — Ты готова?       — Да, – слишком уверенно ответила девушка, неожиданно даже для себя.       Учиха взял ее за подбородок и наклонился ближе. Их губы встретились в легком поцелуе, от которого у Мияко закружилась голова. Она ощущала, как тепло его тела передается ей, словно электрический ток, пробуждая в ней чувства, которые она никогда раньше не испытывала. Она закрыла глаза, погружаясь в этот момент — мягкий, как дуновение ветерка, но такой же волнующий. Поцелуй длился всего несколько секунд, но показался ей вечностью.       Мадара отстранился, но его рука осталась на щеке Мияко, нежно поглаживая ее. Она открыла глаза и встретилась с его глубокими проницательными глазами. В них читалось столько эмоций, что девушка почувствовала себя завороженно. Была в них и страсть, которую он так искусно скрывал, и нежность, прорывающаяся сквозь холодную броню, и, что удивило ее больше всего, — уязвимость, прячущаяся за его силой. Это и есть настоящий Мадара? Мияко не могла отвести взгляд от его глаз, словно боясь, что если отвернется от него хоть на секунду, потеряет этот момент навсегда. Могучий воин, способный обрушить ярость и разрушение на своих врагов, теперь казался совершенно иным.       Уже через минуту девушка лежала на кровати абсолютно голой, а Мадара нависал над ней, оставляя легкие поцелуи на ее шее. Каждое прикосновение было подобно искре, разжигающей огонь внутри. Его губы, скользящие по коже, вызвали у нее мурашки, и она тихо вздохнула, когда он опустился чуть ниже, легонько целуя ее плечи, а затем и грудь. С каждым его движением Мияко ощущала, как ее страхи тают, уступая место неконтролируемому возбуждению. Она пятью пальцами обвила его шею, притягивая к себе. Мадара ответил ее порыву, и их губы встретились вновь, на этот раз с жадностью, жаждой, словно они были двумя звездами, сливающимися в одно целое.       Руки мужчины медленно скользнули вниз по стройному телу девушки, останавливаясь на бедрах. Он аккуратно раздвинул ее ноги и, не отрываясь от губ, устроился между ними, попутно скидывая с себя кимоно. Проведя рукой по уже влажным складкам, он ввел в нее сразу два пальца, растягивая ее. Мияко издала свой первый протяжный стон, разрывая столь сладкий поцелуй. Учиха, всегда проницательный, заметил намек на беспокойство в ее глазах.       — Расслабься, – прошептал он низким и бархатным голосом, обволакивающим ее, как теплый плед. — я не причиню тебе вреда, обещаю. Просто доверься мне, хорошо?       Ватанабэ кивнула и попыталась расслабиться. Она впервые за долгое время ощутила себя такой живой, такой волнующейся под его руками. И именно поэтому она сейчас доверится ему. Его пальцы проникли глубже, найдя чувствительный пучок нервов, который посылал дрожь удовольствия по всему телу.       Мадара после нескольких ровных движений вытащил пальцы из нее. Приподняв жену за бедра и крепко сжимая ее ягодицу одной рукой, он приставил член, давно уже готовый к действиям, к влагалищу и начал медленно входить, наблюдая за ее реакцией.       Одним толчком он вошел полностью, вырывая из нее вскрик, и замер, ожидая, пока она привыкнет к вторжению. На секунду Мияко показалось, что она сейчас умрет от этой боли. Она прикусила губу, царапая ногтями его спину. Из глаз полились слезы, хоть девушка и пыталась сдержать их.       — Ты... в порядке? – шепотом спросил Мадара, кусая внутреннюю часть своей щеки. Ему было трудно сдерживать себя, очень трудно.       — Да... все хорошо, – с трудом ей удалось выдавить из себя слова. Он был так глубоко в ней, и она чувствовала себя полностью под его контролем.       Мадара почувствовал, как ее хватка на его спине усилилась, ее ногти впились в его плоть. Ее лицо покраснело, а губы слегка приоткрылись, издавая тихие вздохи. Он легонько погладил ее по щеке, убирая волосы с лица.       — Скоро боль пройдет, – хрипло сказал Учиха, его рука переместилась к ее бедру. — потерпи немного.       От ее тесноты вокруг себя мужчина инстинктивно застонал. Он продолжал двигаться медленно, но уверенно, наслаждаясь чувством ее тепла и влажности, ощущая, как ее тело отвечает на его прикосновения. Его хватка на бедре жены усилилась, пальцы нежно впились в ее нежную кожу, и он начал ритмично двигаться, наполняя ее каждым своим движением. Мадара поднял ноги Мияко, обхватывая ими свою талию и наклонился к ней, чтобы уткнуться лицом в ее шею.       — Так идеально... – выдохнул он, его голос был тихим и хриплым от желания. Учиха целовал и сосал ее чувствительную кожу, оставляя бордовые следы.       Отчаянные вздохи, стоны и грязные хлюпающие звуки заполнили комнату. Мышцы ее влагалища плотнее обхватили его член, и Мадара, застонав, вышел из нее, чтобы затем вонзиться одним резким толчком, вырывая из уст Мияко громкий стон. Пока удовольствие росло внутри нее, тело выгибалось и извивалось от прикосновений мужа, руки в отчаянно хватались за простыни.       Его темп ускорился, движения стали более хаотичными, а дыхание окончательно сбилось. Сделав последний, мощный рывок, он излился в нее, сжимая челюсти, чтобы сдержать собственные стоны.       Мадара вышел из ее обмякшего тела и упал рядом с ней, чувствуя, как холодный пот покрыл его лоб. Он повернул голову набок, смотря на состояние жены. Ее глаза были плотно закрыты, а дыхание равномерным. Только сейчас он заметил, что она в последние секунды была уж слишком тихой и до него дошло, что его жена потеряла сознание. Усмехнувшись, он встал с кровати, идя в ванную, чтобы взять оттуда чистое полотенце. Намочив его теплой водой, Учиха вернулся обратно и присев у ног Мияко, аккуратно протер ее промежность, очищая от своей спермы.       Он еще некоторое время просто сидел, наблюдая за умиротворенным лицом своей молодой жены, а затем, потянувшись, лег рядом с ней, укрыв одеялом и себя, и Мияко, и тоже погрузился в сон.       Не спал этой ночью только Изуна, чья комната находилась рядом со спальней брата и невестки. Младший Учиха слышал абсолютно все, что происходило в соседнем помещении, и ему, конечно же, было не по себе от этого. Пожалуй, завтра он обязательно переместится в другое место. Он не готов еще раз становиться свидетелем интимной жизни старшего брата.