Крик в пустоту

      ㅤㅤㅤ       — Ты станешь женой главы клана Учиха. Все уже решено, — всего лишь несколько слов отца перевернули мир Мияко с ног на голову.       — Учиха Мадара написал, что завтра пришлет за тобой своих людей. Подготовься как следует.       Девушка смотрела на отца с недоумением и горечью в глазах. Она сглотнула комок, который заковал ее горло. Как он мог принять такое решение, не задумываясь о ее чувствах?       Ощущение бессилия стало оглушительным. Мияко пыталась найти в себе силы, чтобы противостоять этому, но что-то внутри мешало ей заговорить. Слова будто застряли в горле, и она прикусила губу, чтобы сдержать слезы.       Такаши, отец Мияко, имел хорошую репутацию, будучи главой клана Ватанабэ, и именно он предложил Мадаре брак со своей единственной дочерью, дабы союз, заключенный между ними месяц назад, укрепился.       Ватанабэ наравне с кланами Учиха и Сенджу занимали высокое положение в мире ниндзя. Репутация этого клана была нерушимой благодаря их навыкам и смелости на поле боя, а также и благодаря своим медицинским техникам. Они были незаменимыми на войне, так как могли быстро оказывать помощь своим союзникам и вернуть их в боевую готовность.       Но в последнее время дела Ватанабэ шли не очень хорошо. Узумаки и Хьюга атаковали их с обеих сторон. Потерь было много, большое количество умелых воинов погибло, и раненых тоже было немало. Объединение с кланом Учиха было лучшим решением в данной ситуации.       Девушка пыталась собраться с мыслями, но ее разум был полон смутных мыслей. Сидя на татами напротив отца, она с тоской смотрела на собственные руки, утопая в раздумьях о своем будущем. Темные черные облака грядущего нависли над ее головой, затмевая все маленькие сияющие звезды надежд.       Мияко чувствовала, что ее жизнь подобна театру, где она играет навязанную ей роль.       Путь, который был проложен для нее, чувствовался тяжелым и узким, лишенным возможности свободного выбора. По воле собственного отца судьба молодой девушки уже была предрешена до мельчайших деталей, а она не могла ничего с этим поделать.       Еще будучи маленькой девочкой, Ватанабэ всегда думала, что брак заключается между двумя людьми, которые искренне полюбили друг друга и захотели связать свою жизнь вместе. Как и все девочки ее возраста, она часто фантазировала о любви, которую можно было бы разделить с кем-то, кого она действительно всем сердцем полюбит, с кем будет счастлива. Но сейчас эти мечты казались ей недостижимыми, растворяясь в темноте и беспочвенной реальности.       Ватанабэ знала, что отец принял это решение в лучших интересах, ведь союз с Учиха был важным шагом для процветания и безопасности их клана. Однако она не могла принять идею вынужденного брака, особенно с человеком, о котором ходили лишь дурные слухи.       Мияко никогда не видела главу Учиха в лицо, но слышала о нем многое. И после всех этих рассказов у девушки сложилось весьма отчетливое мнение об этом мужчине — мнение, которое было сложно изменить.       Она считала его эгоистичным человеком, который ставит свои амбиции выше людских чувств и не проявляет сострадания и милосердия к другим. Такие люди, считала Мияко, не способны по-настоящему ценить другого человека, их чувства или потребности. Они становятся рабами собственных стремлений и никогда не останавливаются на пути к достижению своих целей и способны пожертвовать всеми — даже теми, кто всегда рядом, без колебаний и совести. В глазах Мияко Учиха Мадара олицетворял жестокость и отчуждение. Все его действия казались лишенными любого покаяния.       Она не могла поверить, что теперь ее судьба связана с мужчиной, которого она так отчетливо представляла себе как жестокого и бесчувственного. Да и разве возможно жить в гармонии с таким человеком? Ватанабэ сильно сомневалась, что они с главой Учиха смогут построить счастливую семью. В ее глазах Учиха Мадара стал олицетворением всего, чего она боялась и отвергала.       Почему же ей приходится жертвовать своей свободой и счастьем ради интересов клана и принципов, которые она никогда не была готова принять? По словам ее отца, брак с Учиха будет иметь глубокие последствия и укрепит позицию Ватанабэ.       Быть дочерью главы клана означало согласиться на вынужденный брак. Мияко знала об этом с самого детства, но никогда не думала, что сама столкнется с такой ситуацией. И она была слишком слабой, чтобы бороться с этим.              — Это все для твоего же блага, Мияко, – сказал Такаши, окинув дочь строгим взглядом. — Быть женой главы — это большая честь. Ты будешь иметь все, о чем только мечтаешь.       Мияко молча кивнула, не смея перечить ему.       Она отвела глаза в сторону и попыталась представить свою будущую жизнь. Сердце Мияко было переполнено горечью и разочарованием, а надежды на любовь и счастье заброшены в глубины ее сознания. Все ее детские мечты остались где-то позади, уступив место обязанностям. Самый близкий человек продает ее, словно безжизненный предмет. Видимо, это и есть ее предназначение в этом мире.       Когда Такаши продолжал говорить, Мияко старалась скрыть свои настоящие чувства и пыталась найти хоть какое-то облегчение в этой ситуации. Она знала, что любая попытка объяснить, что ее собственное счастье не сводится лишь к статусу жены главы, будет бунтом. Вместо этого она принимала его слова и мечтала, что, может быть, это будет не столь плохо, как ей кажется.       Мияко боролась с желанием противостоять этому. Но знала, что ее слова могут вызвать реакцию, которой она боится. Сколько лет она уже пыталась пробудить в нем хотя бы искру родительской заботы? Но все это было напрасно.             

***

      — Господин, Учиха уже прибыли, – сообщил один из воинов отца.       Такаши выпрямился, переводя взгляд на дочь. Он, конечно же, заметил ее опухшие от слез глаза, он слышал ее рыдания прошлой ночью, но совершенно ничего на это не сказал.       — Идем, – своим обычным строгим голосом приказал мужчина, выходя из дома.       Мияко оставалось лишь следовать за ним, опустив голову. Внутри нее бушевали разные чувства: боль, обида и одновременно беспомощность.       Ощущение бессилия стало оглушительным. В данный момент она чувствовала себя такой уязвимой и несчастной, и все эти эмоции сжимали ее сердце, не давая нормально дышать. Отец шел впереди, его лицо оставалось непроницаемым, не выдавая ни капли эмоций. Мияко давно уже привыкла к этому холодному отношения с его стороны, однако все равно периодически мечтала о нежности, понимании и поддержке от него.       Идя по коридорам, которые сейчас казались такими знакомыми и одновременно чужими, Мияко пыталась найти в себе силы, чтобы заговорить с Такаши. Она хотела сказать ему, как ей больно и обидно, что он так поступает с ней. Но страх сковывал ее, и она лишь молча следовала за ним. Девушка боялась, что, произнеся свои мысли вслух, она разорвет последнюю нить, соединяющую ее с отцом.       Мияко вспоминала те детские годы, когда она счастливо бегала с отцом по их большому саду, крепко сжимая его руку. Он всегда был ее опорой. Но после смерти ее матери все изменилось. Отец и дочь стали отдаляться друг от друга.       Такаши чувствовал на себе взгляд дочери — он знал, что она хочет сказать что-то, но боится. Мужчина сильно подавлял свое желание обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Он сам не мог понять, почему так холоден с собственной дочерью.       Такаши знал, что будь жива Томико, его жена, она никогда не позволила бы Мияко выйти замуж за нелюбимого мужчину. Ватанабэ мысленно просил прощения у покойной супруги. Он успокаивал себя тем, что так для дочери будет лучше. Она будет счастлива с главой Учиха. Это для ее же блага.       Мужчина вспомнил, как мир казался прекрасным, когда Мияко только родилась. Он вспомнил, как был счастлив, когда впервые взял ее на руки. Он был безгранично благодарен Томико за то, что она подарила ему такого прекрасного ребенка.       Она умерла, когда их дочери было восемь лет. Томико была вполне здоровой женщиной, но внезапно заболела, и никто не мог понять, что с ней. Ни один из опытных медиков не смог ей помочь.       Мияко с каждым годом все больше становилась похожей на маму и Такаши это убивало. Он не мог смотреть на нее, он не смог смириться с потерей любимой женщины.       Он даже не обнял свою дочь, когда она уже навсегда покинула родной дом. Такаши молча передал ее в руки воинов Учиха, что должны были в целости и сохранности доставить ее к жениху.       — Ты злишься на меня, да, Томико? – прошептал он в пустоту, словно ему кто-то ответит.