Крик в пустоту

      Мияко и ее сопровождающие прибыли в лагерь Учиха ближе к вечеру. Солнце уже село, дул пронизывающий ветер, и девушка поежилась от неприятного холода, прижав руки к груди, чтобы сохранить тепло.       Идя по дороге, ведущей к главному дому, Ватанабэ ощущала, как неприветливые взгляды пронзают ее, из-за чего неуверенность и неудобство лишь нарастали. Ее сердце начинало биться сильнее при каждом шаге, а дыхание становилось тяжелым. Она оглядывалась по сторонам, словно пытаясь найти хотя бы одно знакомое лицо, но, к ее большому сожалению, все эти люди были ей незнакомы.       Мияко сжимала руки в кулаки, пытаясь подавить волнение. Она чувствовала, как ее ноги дрожат, все ее нервы находились на приделе. Девушка не могла не думать о том, как сложится ее встреча с Мадарой. Мысли о том, что она и вовсе не понравится ему, и он отправит ее обратно, заполнили ее голову. Если такое случится, то отношения с отцом только ухудшатся, а этого она боялась больше всего.       Оказавшись в доме Мадары, Мияко почувствовала, как напряжение достигло предела. Мадара и Изуна настороженно наблюдали за каждым ее движением. Мияко старалась собраться с мыслями и заставить себя не обращать внимания на тревогу, которая овладела ею. Они сидели друг перед другом, заполняя пространство неловким молчанием. Казалось, время замедлилось, и каждая секунда стала грузом на плечах девушки. Ей было трудно найти слова для разговора, особенно с теми, кого она практически не знала.       Изуна, сидевший напротив, заметил ее волнение и улыбнулся. С самого ее приезда, младший Учиха задавал девушке непристойные вопросы, тем самым смущая ее. Для него было забавно наблюдать за ней. За тем, как она чуть ли не трясется от страха перед ними.       — Почему ты так волнуешься, Мияко, – спросил младший Учиха с неким насмешливым тоном. — Мы не собираемся съесть тебя, расслабься немного.       Мияко взглянула на него, но тут же смущенно опустила глаза. Как же ей хотелось взять и исчезнуть отсюда. Она бы все отдала, лишь бы оказаться у себя дома, в своей постели.       — Скажи, готова ли ты стать женой Господина Мадары и поддерживать его во всем, что он делает? – продолжал Изуна, с удовольствием наблюдая, как она пытается найти себе в силы, чтобы справиться со страхом и ответить на его вопрос.       Мияко с трудом подавляла в себе желание заплакать, когда Изуна вдруг встал со своего места и присел рядом с ней и, взяв ее за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. Сердце билось в сумасшедшем ритме, а каждая мышца тела напряглась. Девушка отчаянно пыталась сдвинуться назад, но Изуна прижал ее к себе, не позволяя уйти.       — Должен признать, ты очень хорошенькая, – прошептал он, склонившись ближе к ее лицу, настолько близко, что она ощущала его дыхание на своих губах. — Красива, как цветок сакуры.

***

      — Такаши, что за чертовщина?!       Такаши Ватанабэ сидел у себя в кабинете, разбирая разные бумаги и свитки, когда к нему ворвался мужчина средних лет. Не сложно было догадаться, что он был чем-то сильно недоволен, однако глава клана не удосужился даже взгляд свой на него поднять.       — В чем дело, Шоичи?       — Скажи мне, чем ты думал, когда отправлял мою племянницу в логово этого зверя?! – мужчина скрипел зубами, стараясь удержать всю злость в себе. Его дыхание было тяжелым, глаза пылали яростью, а руки дрожали от напряжения.       — Успокойся, – приказал глава клана, вздохнув и поднявшись со своего места. — Ты должен понимать, Шоичи, что Учиха — сильный и влиятельный клан. Я не мог упустить такую возможность. Да и для Мияко так будет лучше.       — Это просто неприемлемо! – воскликнул Шоичи, яростно хлопнув ладонью по стене. — Да ты хоть знаешь, какие слухи ходят про их главу?       — С каких пор ты веришь слухам?       — Нет, Такаши, ты не понимаешь, – мужчина делал круги по комнате, пытаясь хоть немного успокоиться, но получалось плохо. — У него таких невест, знаешь, сколько было? Думаешь, он женился хоть на одной из них? Нет. Опорочил каждую из них вместе со своим братом и выкинул, как мусор.       — Господин Учиха не посмеет причинить вред моей дочери, – сказал Такаши, сохраняя спокойствие.       — Мы заключили с ним мирный договор лишь месяц назад, а ты уже так сильно доверяешь этому человеку?       — Я понимаю, что ты обеспокоен за племянницу, но я уверен, что Мияко справится, – Ватанабэ шагнул к окну, глядя на заходящее солнце.       — Жизнь моей сестры ты уже погубил, тебе этого не хватило, а? Теперь ты решил лишить меня и племянницы?       — Довольно. Ты несешь бред, Шоичи, – прервал его Такаши, махнув рукой.       — Тебя не беспокоит, что он сделает с Мияко, не так ли? Тебя волнует лишь личная выгода. Ты настолько прогнил, что отдал родную дочь такому человеку. Уверен, ты даже не спросил у нее, хочет она этого или нет.       Такаши открыл рот, но слова застряли у него в горле.       — Жаль, что Томико так и не поняла, за какое чудовище вышла замуж, – с этими словами он повернулся и покинул кабинет, оставив Такаши в одиночестве со своими мыслями.       Он стоял у окна, ощущая горечь внутри себя. Сказанное мужчиной, конечно, задело его, но он был твердо уверен в правильности своего решения. Все это было не только ради личной выгоды, как утверждал Шоичи, но и ради будущего всего клана Ватанабэ. Он понимал, что совершил непоправимое: пожертвовал счастьем собственной дочери, чтобы обеспечить благополучие клана. Он хотел верить, что поступил правильно. Мияко уже взрослая девушка, она сможет справиться со всем этим

***

      Мияко испытывала сильный дискомфорт от прикосновений Изуны. Ее нервы были уже на пределе, и она пыталась найти способ освободиться. Девушка знала, что Мадара наблюдает за происходящим, и не могла понять, почему он не вмешивается. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Возможно, ему было все равно, или он находил в этом какое-то удовольствие.       — Прекрати, Изуна, – наконец прозвучал голос Мадары, прерывая эту нелепую и неловкую ситуации.       К счастью, он послушался и отстранился от девушки. Мияко повернула голову в сторону Мадары, чтобы взглянуть на него, и ее глаза встретились с уверенным и проницательным взглядом. Такое безразличное и холодное выражение его лицо заставляло девушку сжиматься внутри.       Его глаза казались такими глубокими, как черная бездна, и было ощущение, что он может проникнуть в самые тайные уголки ее души. Усталость в его взгляде говорила о том, что он не знал покоя, быть может, угнетен какими-то мыслями, которые Мияко не могла себе даже представить. Синяки под глазами свидетельствовали о бессонных ночах, проведенных на поле боя. Но Ватанабэ не могла отрицать, что внешность у него была великолепной.       — Оставь нас наедине, – приказал он брату. Изуна закатил глаза, но встал и вышел из помещения, оставляя их вдвоем.       Когда он, наконец, вышел, Мияко почувствовала некоторое облегчение, однако она все еще была насторожена и озадачена. Она продолжала сидеть как вкопанная, пытаясь собраться с мыслями и понять, что это было. Поведение Изуны, конечно, напугало ее, а безразличность Мадары к этой ситуации озадачивало.       — Тебе не нужно меня бояться, – обратился он к ней, заставляя ее вновь напрячься. — И я бы хотел, чтобы ты ответила на вопрос Изуны.       На долю секунды сердце Ватанабэ застыло. Не сложно было догадаться, о каком вопросе он говорит. Она взглянула на него смущенно и робко кивнула. Мияко знала, что стать его женой означает полностью и во всем повиноваться ему. Она прекрасно осознавала, что вся ее жизнь изменится.       — Я тебя не слышу.       — Я... да, я готова стать вашей женой, – ответила Мияко. Голос ее был ощутимо дрожащим, но она сделала все возможное, чтобы звучать уверенно и в то же время вежливо. — Я буду верна вам и буду поддерживать вас во всем, что вы делаете, Господин Мадара.       Учиха внимательно смотрел на нее, видимо, пытаясь понять искренность ее слов. Мияко растаяла под его взглядом, словно снежинка на ладони. Лицо ее горело, и она была уверена, что ее будущий муж это заметил.       — В таком случае, со свадьбой затягивать не будем.