Dictum – factum

Рук бесшумно шагала по коридору, держа в руках пару ножей. Лёгкая шелковая рубашка нежно щекотала кожу. Маяк погрузился в тишину раннего утра: её шаги глушили древние каменные плиты, и только гулкий стук сердца в груди нарушал покой. Все спали, никто не видел, как она выскользнула из своей комнаты. После двух дней без сознания она чувствовала себя слишком выспавшейся, чтобы остаться в постели. Всё события, которые произошли в Арлатанском лесу, сфера, а после объяснения с командой, словно щупальца тянули её в разные стороны. Она совершенно не понимала, как разобраться с этим, выяснить всё так что бы не подставить семью Делламорте под удар беспощадной междоусобной войны. И где-то там ждали осквернённые драконы, Венатори, порождения тьмы, Антаам, стремящийся подчинить Тревизо, и, наконец, Древние Эльфийские Боги! С каждым днём все эти вопросы накапливались у неё в голове, как огромный снежный ком: одно цеплялось за другое, порождая новые страхи и тревоги. Как вообще можно удерживать под контролем такое множество независящих от неё событий? Она чувствовала себя абсолютно беспомощной и от этого злилась ещё больше. Как Варрику вообще могло прийти в голову, что именно она сможет вытащить мир из пропасти? Она подавала большие надежды своей семье, Виаго верил в неё, вкладывая всю энергию в её обучение. В итоге, следуя зову своего сердца и внутреннего чувства справедливости, она, в конечном итоге, уничтожила своё будущее. Как можно было доверять ей после этого? Солас заставил её задуматься: чем она готова пожертвовать ради своей цели? Кем? Меньше всего она боялась принести в жертву себя. Смерть, по её мнению, была просто завершением, дальше пустота – мир за вычетом тебя, которого ты никогда не узнаешь. Но что, если речь шла не о её жизни, а о жизни тех, кто был дорог, кого она любила? И, хотя старуха с косой ходит за каждым Вороном молчаливым соглядатаем, в большинстве случаев она выступает в роли союзника. Но шаткое равновесие судьбы в любой миг может сделать тебя или близкого человека её следующей целью. Смерти не важно, кто перед ней. Дом Де Рива пережил множество потерь членов семьи, переживёт и её смерть. Вопрос лишь в том, что может пережить сама Рук? Луканис… Вчера, когда они были так близки к поцелую и осознанию важности друг для друга, он просто взял и ушёл! В какой-то момент она подумала, что, возможно, так даже лучше. Когда-то он уже был потерян для неё и позволить себе повторить это сейчас, когда она узнала его… Больше не всплывают воспоминания о его равнодушном лице во время их первой встречи. Теперь она видела его настоящим. И, хотя Ворон по-прежнему оставался сильным и уверенным Демоном Вирантиума, он перестал быть образом из прошлого. Холодность и отстраненность исчезли — Ворон стал человеком, таким же реальным и настоящим, как и она сама, полным страсти и огня, азартом и желанием жить… Демон бы его побрал! И ведь-таки побрал… «Виаго бы не одобрил, — мелькнула мысль, пока она разминала запястья. — Я совершенно размякла! Если чувства отвлекают от цели, избавляться нужно именно от чувств, а не от самой цели! Необходимо исправить то, что натворила, нарушив ритуал в тот день, и просто выполнить чертов контракт!» Она вошла в тренировочный зал, освещённый лишь тусклым светом пары магических светильников. Луна провела взглядом по знакомому пространству, где тени от колонн переплетались, открывая в промежутках арок великолепное сияние вечной Тени. — Ты ведь говоришь, что каждый выпад должен быть идеальным, — пробормотала она, подкидывая нож и ловя его за рукоять. — Иначе это не выпад, а просто жест… Она начала отрабатывать движения — сосредоточенно, почти машинально повторяя удары, которые помнила наизусть. Взмахи ножей разрезали воздух с едва слышным свистом, и с каждым новым движением её шаги становились увереннее, а удары — точнее. Это возвращало ей самообладание, контроль, если не над ситуацией, то хотя бы над собственным телом и разумом. Тренировка поглотила настолько, что она не сразу заметила, как в дверях зала появился Делламорте. Он, как всегда, двигался бесшумно, его силуэт сливался с тенями, пока не оказался совсем близко. — Не думал, что ты вернёшься к ножам так быстро, — произнёс он, скрестив руки на груди. Луна вздрогнула, быстро вернув себе хладнокровие. Меньше всего ей хотелось сейчас что-либо обсуждать, особенно с ним. — Просто захотелось порезать на кусочки пару другую манекенов, — ответила она, демонстративно не обращая на него внимания. Ворон хмыкнул и, не дожидаясь приглашения, снял куртку, бросив её на ближайший снаряд. — Полагаю, сейчас самое время проверить, насколько ты справишься с живым противником. — Луканис, — вздохнула она, глядя на него исподлобья, — неужели ты действительно хочешь устроить тренировку именно сейчас? — Разве ты пришла сюда не за этим? Или это просто твоё оправдание? — Его взгляд заискрил вызовом. Он выхватил тренировочный клинок и сделал пару движений, будто наигранно разминаясь. Луна сузила глаза, крепче сжав свои ножи: — Если хочешь проверить, кто из нас лучше, можешь сразу идти пить кофе. — Луна де Рива, — протянул он с усмешкой, поднимая клинок. — Я буду честен, мне всегда было интересно, на что ты способна если тебя взбесить по-настоящему… Зал наполнился звоном металла и еле слышными шагами, когда они бросились друг на друга. Клинки звенели, отражая напряжение, витавшее в воздухе, как плотный туман. Каждый удар был точным, выверенным, наполненным далеко не тренировочной силой. Луна атаковала, как будто это было сражение на смерть, вкладывая в каждый выпад всё тревожившее. Луканис сдерживал её натиск, движения Ворона были предельно спокойными, но в глазах горел огонь, которого она раньше не видела. — Хорошо. Быстрее. Ты всё ещё предсказуема, — заметил он, уклоняясь от очередного выпада и легко отбивая её атаку. — Вот как? — Она бросилась на него с новой силой, нанося удары не только по выбранной цели, но и по своему сознанию. Каждый удар становился новым аргументом и уж точно не в её пользу. Клинок Луны метнулся к горлу мужчины. Он быстро перехватил её руку и одним движением развернул, прижав спиной к себе. Оружие девушки оказалось направлено вбок. — Злость делает тебя неосторожной, — шёпот мужчины раздался рядом с острым ухом Рук, обдавая его горячим дыханием. — А ты слишком самоуверен, — резко ответила она, вырываясь из хватки. Слишком близко, слишком неосторожно. Их дыхание слилось в единый ритм, когда она обернулась, готовая к новой атаке. Но, прежде чем она успела ударить, он уже был рядом. Резкий рывок, и её клинок вылетел из руки, со звоном упав на пол. Задумалась. Луна замерла, когда он схватил её за запястье и резко притянул к себе. Их тела столкнулись: грудь девушки оказалась прижата к его, а руки попали в ловушку крепкого захвата. — Что ты делаешь?! — её голос сорвался, но взгляд неотрывно следил за происходящим. — Ты слишком хороший убийца, чтобы позволять ярости управлять собой, — прошептал он низким и хриплым голосом, взгляд пылал. Он медленно, почти нежно убрал локон волос с её лица, но в его движении была скрытая сила. — Это не ярость управляет мной, — её слова прозвучали как удар. — Это я управляю своей яростью. Слишком самонадеянно. Слишком глупо. Не дожидаясь его ответа, она атаковала, молниеносно вынимая второй кинжал из сапога. Острие блеснуло в тусклом свете, и Луканис едва успел заблокировать удар своим кортиком. Собравшись, он отступил на шаг, с лёгкостью отражая следующий выпад. — Вот это уже ближе к делу, — усмехнулся Ворон, его голос звучал спокойно, с явными нотками наслаждения. — Покажи мне, чему тебя научил Виаго. Луна не ответила — следующий выпад был настолько стремительным, что мужчина едва успел уклониться. Она раз за разом обрушивала на него удары, движения были быстрыми и сфокусированными, словно клинки стали продолжением её рук. Ворон отбивал их с безупречной техникой, но не атаковал, позволяя выплеснуть злость. — Ты не сражаешься в полную силу, — бросила она, делая шаг назад. Её грудь быстро вздымалась, но останавливаться она не собиралась. — Думаешь сможешь меня измотать? Он усмехнулся, в его глазах мелькнуло озорство. — Никогда. Я предпочитаю, чтобы ты сама дошла до предела. Луна зарычала, как разъярённая тигрица, и вновь бросилась в атаку. На этот раз клинок едва не задел его плечо, но, вместо того чтобы уклониться, Луканис шагнул вперёд, ловя её запястье. Она тут же попыталась ударить его второй рукой, но Ворон перехватил и её. Оружие девушки упало на пол, а она оказалась прижата к стене. — Сдаёшься? — прошептал Ворон, наклонившись ближе. Его голос звучал почти нежно, а взгляд проникал в самые глубины её мыслей. — Никогда, — ответила Рук, пытаясь вырваться. Дыхание сбилось и стало тяжёлым от того, насколько близко они находились. Казалось, она может утонуть в тёмном омуте его глаз. Засмотрелась. Луканис усмехнулся и внезапно отпустил её. Она отскочила, проворно поднимая клинки. На этот раз он атаковал первым: его движения были быстрыми и точными, и, спустя несколько мгновений, Луна оказалась на полу, а её клинки лежали в нескольких метрах. У девушки не было ни единого шанса против Демона Вирантиума. Потеряла контроль. Ворон навис над ней, прижимая запястья к полу. Его дыхание касалось её лица, а взгляд был прикован к зелёным глазам. — А теперь? — он больше не улыбался, наваливаясь всем весом его тела. Голос стал тверже и настойчивее. Луна предприняла последнюю попытку защитить себя. Не от него. От самой себя. От боли потери. От страха перед будущим. От стыда перед прошлым. Тонкая эльфийская рука извернулась в невероятном движении выныривая из захвата. Доля мгновения и запасной кинжал Луканиса был приставлен к его же горлу. Лезвие впилось в кожу, испытывая её на прочность, оставляя тончайшую линию пореза. Делламорте даже не попытался остановить её; казалось он позволил руке вырваться, практически вкладывая в её ладонь нож. Добровольно отдавая контроль, тем самым показывая, что теперь его жизнь принадлежит ей. Капля крови собралась на острие лезвия и плавно спустилась к рукоятке, легко скользя по коже девушки. Сознание Рук прострелило током. Её глаза широко распахнулись, а страх, ярость и боль в один миг покинули тело, оголяя нервы… Луканис не выдержал. Его губы накрыли её, жгучие и требовательные, одновременно полные нежности. Страсть разгорелась между ними, как огонь, охватывающий все вокруг, поглощая страх, обнажая желание и что-то гораздо более глубокое. Сперва она замерла, тело напряглось, зрачки расширились от удивления. На долю секунды в голове мужчины мелькнула мысль, что она оттолкнёт его, и этот момент станет его сокрушительным поражением. Но руки Рук, медленно и чуть нерешительно убрали нож от горла, выбросив его далеко за пределы досягаемости. С каждой секундой её дыхание становилось всё более прерывистым, а волны эмоций накатывались с невыносимой силой. Луканис притянул её ближе, и она почувствовала его горячее желание, проникающее в самую суть. — Луканис… — тихо, почти шёпотом вырвалось из её губ. Это было больше, чем просто едва слышно произнесённое имя; это стало сигналом его полной власти над ней. Он углубил поцелуй, жадно впитывая каждый её вздох, словно боялся, что этот миг ускользнёт, что она вновь отстранится. Её тело, ещё секунду назад напряжённое, стало постепенно расслабляться в его объятиях. Пальцы сжали рубашку, и, наконец, она ответила на его поцелуй. В её движениях читалось долгожданное принятие, подарившее облегчение. Фиолетовые крылья вспыхнули за его спиной, как отражение разгорающейся страсти, образуя вокруг них кокон нежного света. Она ощутила их мягкость, невесомое прикосновение, словно сама тьма прижималась к ней, защищая от всего внешнего мира. Демон был рядом, не вмешиваясь, просто являясь частью этого момента. Губы мужчины переместились к её щеке, потом к шее, оставляя горячий след лёгкого укуса. Она зажмурилась, не в силах сдержать тихий стон. Её сопротивление рассеивалось, как утренний туман под первыми лучами солнца, растворяясь в их спешке. Ворон наклонился ближе, проводя пальцами по ключице, а затем легко скользнули ниже к вырезу рубашки. Очерчивая изгибы тела, он преднамеренно задевал её грудь, вызывая рваный возбужденный выдох. — Ты просто сводишь меня с ума… — пробормотал он, его голос звучал низко и срывался, словно каждое слово, вырвавшееся из его уст, резонировало в её душе, прокладывая путь к самым сокровенным желаниям. Луканис мягко коснулся верхней пуговицы её рубашки, его пальцы медленно расстёгивали их одну за другой, открывая кожу. Ворон не отрывал взгляда, наблюдая, как ткань скользит с плеч подставляя под его взор красивую круглую грудь. Он целовал её медленно, с почти мучительной тщательностью, обдавая горячим дыханием разгорячённую кожу, не оставляя участка без внимания. Его губы переходили от одного соска к другому, вызывая в них ответную реакцию, от которой они становились только тверже. Рук тяжело сглотнула, дыхание было прерывистым, её руки потянулись к завязкам на его рубашке. Она замерла, дёрнув дрожащими руками края ткани, глядя на обнажённый рельеф его торса. Он был создан для её восхищения. Он ухмыльнулся, но промолчал, предпочитая говорить языком тел и прикосновений. Его губы скользнули вдоль её шеи, оставляя лёгкий след из поцелуев. Руки опустились ниже, обхватывая талию, а затем уверенно спустились к поясу. Он помог ей снять брюки, вместе с сапогами, не забывая покрывать поцелуями бедра. Щетина покалывала нежную кожу, заставляя её вздрагивать от неожиданности каждый раз. Рук выгнулась навстречу его прикосновениям, дыхание было прерывистым, а сердце колотилось так громко, что казалось, его эхо заполняло всю комнату. Она крепче сжала его плечи, ощущая под пальцами рельеф его мышц — твёрдых и надёжных, словно вырезанных из камня. Луканис медленно опустился на колени, скользнув ладонями по её бёдрам. Пальцы нежно прошлись по линии пояса, а затем, с едва заметным трепетом, начали снимать с неё бельё. Ткань плавно скользнула вниз, оставляя её перед ним, как на ладони, в своём самом уязвимом состоянии. Между ними не было ни малейшей неловкости или смущения — тотальное доверие. Луканис поднял взгляд, его глаза потемнели от желания, но в них было что-то большее — восхищение, признание, невысказанное обещание. Его губы коснулись живота девушки, задерживаясь там, оставляя мягкий поцелуй, а затем, встав на ноги, одним движением поднял её за собой и притягивая ближе. Её руки, полные нетерпения, рвано сняли остатки одежды, пальцы на мгновение замерли на поясе, но быстро осмелели, и через секунду он стоял перед ней абсолютно обнажённый. Рук не могла отвести взгляда от его тела: восхитительное сочетание силы и изящества, с тонкими линиями шрамов, как рассказы о его прошлом, лишь подчеркивали его красоту. — У тебя идеальное тело, — выдохнула она, не удержавшись. Вместо слов его губы вновь нашли её, поцелуй был более требовательным и насыщенным, как будто он не мог насытиться ею. Скользнув ладонями по спине, сжав её ягодицы, он поднял её, прижимая к стене, на что Луна обвила его ногами, не в силах больше держать дистанцию. Поцелуи становились всё глубже, жарче, пока он не опустил голову, касаясь её шеи, ключиц, а горячее дыхание обожгло её сосок. Его язык распалял, а лёгкое покусывание заставляло выгибаться и тихо стонать, удерживаясь за его плечи. Ворон двигался медленно, но уверенно. Его прикосновения изучали её тело, в поцелуях смешивались нежность и нарастающее желание; с каждой секундой они становились всё более требовательными. Его губы и язык оставляли тропинку из горячих следов, пока он, опускаясь на колени, не достиг её самой сокровенной точки. Она чувствовала, как её тело плавится от жара, как пальцы невольно запутываются в тёмных волосах, а дыхание становится всё более прерывистым. — Луканис… — прошептала она, но голос сорвался. Он остановился на мгновение, посмотрел на неё. Лицо Ворона выражало смесь страсти и полного поглощения моментом. Его губы, язык и руки действовали в унисон, заставляя её дрожать, стонать и терять себя в вихре эмоций. Когда её тело содрогнулось от первого оргазма, он поднялся. Их взгляды встретились. Глаза затуманены, губы приоткрыты, выдохи — тяжёлые. Луканис наклонился ближе, прислонившись лбом, и прошептал: — Ты… моя. «НАША!» — Демон мысленно напомнил о себе в его голове. Глаза Ворона на долю секунды вспыхнули фиолетовым свечением, подкрепляя слова действием. Луна не успела ничего сказать, как их губы вновь слились в единый ритм, и девушка, наконец, позволила себе отпустить всю себя. Было только это мгновение, только он и она. Луканис мягко опустил Рук на разбросанную на полу одежду. Его руки поддерживали девушку, будто боялись выпустить, даже на мгновение. Их взгляды встретились, и он вновь накрыл её губы своими, с каждым поцелуем углубляя их связь, растворяясь друг в друге. Его ладони скользнули по телу, оставляя за собой тепло, очерчивая каждую линию, каждый изгиб, пока не остановились на бёдрах. Он притянул её ближе, так, что между ними больше не осталось ничего — никакого расстояния, никаких преград. Рук затаила дыхание, когда он медленно вошёл в неё. Движения были мягкими, словно он давал ей время привыкнуть, но в этой осторожности сквозила едва сдерживаемая неутолимая жажда. Она выгнулась навстречу, её руки скользнули по спине, а ногти слегка царапали его кожу, оставляя красные разводы и вызывая у него хриплые выдохи. Ритм постепенно ускорялся, движения становились всё более уверенными, а дыхание сливалось в единую мелодию. Она чувствовала, как каждая волна наслаждения прокатывается по её телу, накрывая её с головой. Он был неутомим, словно каждый стон лишь разжигал в нём пожар, заставляя его углублять их связь с каждым движением. Тело девушки содрогнулось от оргазма, рассыпаясь на мелкие бусины удовольствия, вспыхивая в каждой клеточке. Луканис не остановился, продолжая двигаться в ритме, который теперь задавала сама природа их страсти. Луна с трудом сдерживала себя, её голос срывался, и её руки не отпускали его, словно боялись потерять. Стоны и звуки соединенных тел наполняли помещение тренировочного зала. Каждый его толчок углублял наслаждение, погружая в забытьё, где существовали только они двое. Его движения стали глубже, наполненные напряжением, которое наконец достигло своего предела. Мужчина стиснул её бёдра, а его тело напряглось словно натянутая тетива, и, через мгновение, волна наслаждения безжалостно накрыла обоих, оставляя лишь тяжёлое дыхание и волнующее чувство полного единства. Они остались лежать на полу в тишине, наполнявшей пространство. Её голова покоилась у него на груди. Луна вырисовывала тонкими пальцами линии его шрамов, словно стараясь запомнить каждую деталь, каждую историю, что хранилась под его кожей. Это был момент, когда их миры переплелись окончательно. — Ты понимаешь, что теперь я не отпущу тебя? — голос Луканиса был тихим и решительным, словно он произносил клятву, перебирая пальцами её локоны. Рук ничего не ответила, лишь приподняла голову и посмотрела на него, в её изумрудных глазах сверкало безмолвное согласие. — «DICTUM FACTUM»— лишь пронеслось в его голове, отражая сущность их обещания.