Dictum – factum

— Только кровь даёт власть… Власть нельзя удержать, если ты украл её. Она должна быть отдана добровольно! — зловещий шёпот пробирал до костей. — Это не сработало! – гневный голос мужчины пронзил тишину. — То, что нельзя контролировать, должно быть уничтожено! – последовал приговор. — НЕТ! Я найду… другой способ… *** Илларио шагал по пустым улочкам ночного Тревизо. Город, окутанный вязкой, глухой тишиной, нарушаемой только гулкими ударами его каблуков о каменные плиты мостовой, будто замер в ожидании. Узкие переулки, освещённые редкими фонарями, словно заговорённые, притягивали тени, пряча их от посторонних взоров, создавая атмосферу таинственности. Он злился. На себя, на свои мысли, на то, что её образ вновь всплывал в его голове. Луна де Рива. Девчонка с дерзкой ухмылкой и невыносимым характером. В чём её секрет? Что в ней было такого, что его мысли вновь и вновь возвращались к ней, как будто весь мир стал второстепенным и незначительным? «Демон тебя забери!» — выругался он сквозь стиснутые зубы. Его шаги стали быстрее, жёстче, как будто он пытался убежать не только от своих мыслей, но и от самого себя. Он мог бы выбросить её из головы, просто переключиться на что-то другое, найти новую цель. Но нет. Она была как сложная головоломка, каждое поле которой оставляло ещё больше вопросов. Ворон не любил слабость — ни в себе, ни в других. А это чувство, этот обуревающий его порыв, казавшийся ему неловким наваждением, вызывал ярость, был слабостью. Он ненавидел себя за то, что позволил этой девчонке проникнуть слишком глубоко в свои мысли. Мужчина всегда добивался поставленных целей — контракты, признание, восхищение… Любая женщина была готова на все лишь бы оказаться в его постели, даже не надеясь на вторую встречу. В какой-то момент Илларио остановился, чувствуя, как тишина ночи давит на его плечи. Она была тиха и равнодушна, но в ней словно витала насмешка, словно звёзды смеялись над его слабостями. Мужчина выдохнул, стряхивая напряжение, и закрыл глаза. Воспоминания, словно беспокойные волны, накатывали одно за другим, и он не мог их остановить. Он вспоминал их единственный совместный контракт, если быть точным — его завершение... «Бриллиант» Кантори встретил их привычной суетой. Контракт был выполнен, но оставил странное послевкусие. Луна стояла чуть в стороне, молча вытирая с рапиры следы крови. Её лицо выражало сосредоточенность, но Илларио видел, что под этой маской скрывался ворох эмоции, которые она не хотела демонстрировать. — Знаешь, — начал он, нарушая тишину, — это была одна из тех миссий, которые оставляют первые шрамы новичкам, и я не о физических увечьях сейчас говорю. Луна подняла на него взгляд, в котором читалось лёгкое недоумение. — Это ты про демона или про служанку? — спросила она, её голос был ровным, но холодным. Илларио сжал зубы. Этот вопрос задел его больше, чем он ожидал. — Про всё, — ответил он после паузы. — Иногда приходится делать то, что кажется неправильным, чтобы защитить своих. Луна молчала, продолжая смотреть на него так, будто пыталась заглянуть ему в душу. — Ты хочешь оправдаться? — тихо спросила она. — Нет, — покачал головой Илларио. — Я просто хочу, чтобы ты поняла. Это касается не только нас двоих. Если бы она рассказала, кто был в доме магистра, это поставило бы под угрозу всю гильдию. Я сделал то, что должен был сделать. Она отвернулась, пряча лицо чувство несправедливости предательски грызло её изнутри. — Ты мог бы не убивать её, — сказала она, почти шёпотом. Он шагнул ближе, чтобы сократить расстояние между ними. — А если бы её нашли и пытали? Если бы она проговорилась? Это бы поставило нас всех под удар. Ты знаешь, как это работает, Луна, знаешь, что я прав. Она не ответила. В этой тишине витало нечто тяжёлое, напряжённое. Илларио не мог выносить этого больше. — Давай выпьем, — предложил он вдруг. Его голос был слишком мягким, чтобы быть простым приглашением. Луна подняла на него взгляд. — Ты серьёзно? — Да. Давай просто выпьем, отметим выполненный контракт. Я расскажу Виаго, как мы слаженно сработали, чтобы он знал, что ты усвоила урок и больше не издевался над тобой. Она смотрела на него ещё мгновение, прежде чем её губы тронула едва заметная улыбка. — Ладно, — сказала она наконец. — Но только один бокал. Их путь до кафе был недолгим, но напряжение между ними не спадало. Илларио шёл чуть впереди, иногда оборачиваясь, чтобы убедиться, что она всё ещё рядом. В его голове бушевали мысли, как грозовые облака, но он не находил слов, чтобы выразить их. Когда они устроились за столиком в уединённом уголке террасы, Ворон заказал вино. В мягком свете фонарей её лицо выглядело ещё более притягательным. Она казалась недосягаемой, завораживающей и манящей, как всегда. — За выполненный контракт! — сказал он, поднимая бокал. — За Воронов! — отозвалась она, её голос звучал мягче, чем обычно. Илларио делал вид, что расслабился, но внутри него всё кипело, словно бурлящая вода в котле. Он смотрел на неё, ловил каждый взгляд, каждое движение. Её тихий смех, когда она услышала его очередную шутку, резонировал в груди Делламорте, как нож, пронзающий сердце и оставляющий душевную рану. Он хотел её. Хотел сильнее, чем любую другую женщину в своей жизни. Но она оставалась для него запретным плодом, как тень, которая всегда ускользает из цепких лап желания, и это бесило его больше всего, Илларио наблюдал, как Луна обхватила бокал тонкими пальцами. В её глазах читалось напряжение, скрытое за невидимой завесой спокойствия. Он знал этот взгляд. Она пыталась что-то решить для себя, и он готов был отдать многое, чтобы понять, что именно терзало её душу. — Удивительно, — сказал он, не удержавшись. — Ты всегда такая собранная, будто у тебя в голове заранее расписан каждый шаг. Она чуть приподняла бровь, её губы тронула тень усмешки. — А у тебя разве нет? — отозвалась она, её голос прозвучал спокойно, но в нём чувствовалась насмешка. — Нет, — Илларио сделал глоток вина, стараясь скрыть, как эта простая беседа захватывала его. — Мой метод — импровизация. Это ты, Луна, всегда всё просчитываешь наперёд. Она посмотрела на него поверх бокала, её глаза прищурились. — Ты так уверен? — Она чуть наклонилась к нему, её голос стал тише, появились провокационные нотки, словно они делили секрет. — А если я скажу, что иногда полагаюсь на интуицию? Илларио замер, её слова, казалось, обжигали его. Взгляд был прямым, почти вызывающим. Ему было трудно понять, играла ли она с ним или говорила всерьёз. Это ставило в тупик. — Тогда, может быть, твоя интуиция подскажет, почему ты согласилась выпить со мной, — произнёс он, слегка подавшись вперёд, их лица были так близко, что он уловил лёгкий аромат волос. Она усмехнулась, но не отстранилась, так и оставшись в поле его притяжения. — Может быть, я хотела убедиться, что ты не полностью безнадёжен. Он тихо рассмеялся, но в его смехе звучало больше нервного напряжения, чем веселья. — И какие у тебя выводы? — Пока под вопросом, — ответила она, делая очередной глоток вина. Илларио почувствовал, как его терпение начинает иссякать. Он не хотел этих игр, каждое мгновение, проведенное рядом, только подогревало его желание вырваться за пределы её защитных барьеров. Он хотел её — настоящую. Без этих стен, без этой холодной маски. — Луна… — начал он, но её имя прозвучало как-то слишком резко, как будто он собирался сказать что-то важное, но вдруг остановился. Она посмотрела на него, её лицо было всё тем же спокойным, но в глазах мелькнул интерес. — Что? — спросила она, наклонив голову. Он открыл рот, чтобы ответить, но замолчал — знал, что если скажет сейчас хоть слово, то выдаст всё, что скрывал от неё. — Ничего, — ответил он наконец. — Просто… рад, что мы так хорошо сработались. Её глаза расширились на мгновение, но потом она отвела взгляд, как будто пытаясь скрыть свою реакцию. Илларио заметил это и понял, что затронул что-то важное, находщееся на краю её охраняемой души. — Я тоже рада, что мы оба выбрались, — произнесла она тихо, её голос звучал неожиданно искренне. Илларио поднял уже второй бокал, улыбнувшись: — За успешно выполненную работу! Она коснулась его бокала своим, слегка приподняв уголки губ: — За то, чтобы Виаго больше не искал мне напарников! — Конечно, — Илларио рассмеялся, отпивая глоток. — Только вот я до сих пор помню, как ты чуть не попала под ту арбалетную ловушку. Луна фыркнула, делая вид, что ей всё равно: — Это было из-за тебя. Если бы ты обезвредил всё полностью... Их разговор продолжался, лёгкий, непринуждённый, с редкими моментами искреннего смеха. Один бокал плавно сменялся другим, и напряжение после миссии растворялось в крепости вина и ночном воздухе Тревизо, наполненным звуками вечернего быта. Илларио наблюдал за ней, когда она смеялась, её взгляд становился мягче, а движения — чуть менее сдержанными. — Ну что ж, полагаю, это мой последний, — сказала она, кивая на отодвигаемый пустой бокал в сторону. — Уже уходишь? — спросил он, приподняв бровь, постаравшись скрыть лёгкое разочарование в голосе. — Хочу завтра проснуться с ясной головой, а не с туманом в мыслях, — ответила Луна, поднимаясь и поправляя волосы. Илларио встал следом, слегка качнувшись, но тут же возвращая равновесие: — Тогда я провожу тебя. Она сделала попытку отказаться: — Я справлюсь, это всего пара улиц и коридоров. — Да ладно, — перебил он, накидывая плащ на плечи. — Это быстро. К тому же, мне по пути, я хочу заглянуть к Виаго. Луна мгновение колебалась, но его уверенность была заразительной. Она только кивнула: — Ладно, пошли. Они вышли из кафе в прохладный воздух ночного Тревизо. Улицы были пустынны, и их шаги эхом отдавались от каменных стен, местами увитыми плющом. У двери её комнаты Илларио остановился. Его рука, упёршаяся в стену, почти касалась плеча девушки, его тёмные глаза, чуть блестящие от вина, прожигали её взглядом. Он сделал глубокий вдох, словно собираясь с мыслями, и вдруг произнёс: — Луна де Рива… — его голос был низким, чуть хриплым, как будто с трудом, вырвавшимся из глубины его существа. — Ты не представляешь, как тяжело мне быть рядом с тобой и не… Ворон прижал её к холодной стене вплотную, едва сдерживаясь, находясь на грани. Его горячее дыхание обжигало щёку, а сильные пальцы нежно скользили по её плечу, словно проверяя, насколько она реальна. Зелёные глаза девушки горели в немом вызове, и в уголках губ едва заметно играла усмешка — дерзкая, та, что сводила его с ума. Он замер, не в силах отвести взгляд; пальцы скользнули по её руке, касаясь кожи в тёплом, тревожном танце, и остановились на запястье, будто проверяя, не дрожит ли она. — …и не взять тебя прямо здесь, — прошептал он, его голос стал хриплым и почти звериным. — Вжать в эту стену так, чтобы ты больше не могла скрываться от меня, чтобы каждая клетка твоего тела запомнила меня. Его пальцы коснулись её подбородка, нежно приподнимая его, чтобы их взгляды встретились. В его глазах полыхал огонь, а её губы, полуоткрытые от дыхания, казались ему неотразимыми, как магнит, притягивающий его в бездну страсти. Напряжение окутывало их, заставляя время замирать, словно мир вокруг исчез. — Я бы сделал так, что ты бы кричала моё имя… — продолжил он, дыхание его становилось всё тяжелее. — Заставил бы забыть обо всём, кроме меня и моих рук, скользящих по твоей коже… Иларио нависал над ней, крепко удерживая её запястья, но не причиняя боли. Его взгляд, отягощённый бурлящими эмоциями, прожигал её как огонь. Он словно искал в её лице ответ на давно мучивший его вопрос, однако Луна молчала; её дыхание сбилось, но она не предпринимала попытки вырваться. — Ты могла бы быть моей, — произнёс он почти шёпотом, голос дрогнул, будто он сам не был уверен в этих словах. Его взгляд опустился на её губы, дыхание стало горячее. — Если бы только… Он склонился ещё ниже, его губы уже почти касались её, а рука притянула её к себе с новой силой. Луна почувствовала, как её сердце забилось быстрее, как тело поддаётся этой волне, но в последний момент она наклонилась чуть ближе и прошептала ему прямо в губы: — Луканис. Его движение застыло, и это имя, словно удар молнии, пронзило его сознание. Он отпрянул на мгновение, глядя на неё, будто только сейчас видел её по-настоящему. В памяти всплыли образы — несколько месяцев назад, когда она смотрела на его брата в том кафе; её взгляд, полный невысказанного, цеплялся за Луканиса. Тогда он посчитал это незначительным, а теперь… Теперь всё изменилось, встало на свои места. Он резко отпустил её, сделав шаг назад, словно его обожгло. — Вот значит, как… — хрипло прошептал Илларио, глаза потемнели, наполнившись смесью ярости и боли. «Значит ты выбрала его», — пронеслось у него в голове. Резкий вдох замер в груди, он боролся с бушующей внутри бурей. — Луканис… — прошептал Ворон с горечью, — Как скажешь, Луна де Рива. Илларио резко развернулся и ушёл, его шаги становились всё тише. Она смотрела ему вслед ещё несколько секунд, а затем вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Её мысли были вовсе не о нём. В памяти вспыхнул образ Луканиса — холодного, отстранённого, под его взглядом её сердце сжималось от тоски.