Dictum – factum

Свет никогда не менялся в Тени. Он был вечным, неестественным и теплым, словно исходил из самого воздуха. Здесь не существовало утреннего пробуждения или вечернего затишья. Время будто замерло, позволяя каждому, кто попадал сюда, потерять связь с реальным миром. Луканис стоял в тренировочном зале, окружённый приглушённым сиянием, которое не давало покоя ни глазам, ни душе. Тишина наполняла пространство, даже глухие удары его шагов по каменному полу, казалась едва уловимыми. Он медленно снял куртку, аккуратно сложив её на скамье и остался в простой рубашке, которая чуть потемнела от пота после предыдущих упражнений. Руки автоматически потянулись к стойке, где висели его рапиры. Их холодные рукояти мгновенно наполнили его уверенностью. Первый выпад. Его тело двигалось, будто само по себе, следуя изящным и идеальным траекториям. Второй выпад, разворот. Движения были безукоризненными, каждый удар — точным. Это была его рутина, способ держать себя в узде. Но сегодня эти движения не приносили ему покоя. Луканис погрузился в размышления о своей жизни, которая теперь напоминала поле боя. В бесконечной борьбе за контроль демон внутри него не давал расслабиться ни на мгновение. Даже здесь, в Тени, где обитало множество других сущностей, Злость оставался его главным врагом. Взмах рапиры, холодный блеск клинка, глухой стук, когда он внезапно ударил по деревянному манекену. Как жить, когда ты не принадлежишь сам себе? Как остаться человеком, когда внутри тебя живёт нечто, жаждущее разрушения? Луканис снова почувствовал невидимый вес чужого взгляда. Демон не говорил, но он знал, что тот наблюдает, высмеивает его попытки сохранить контроль, подогревая в нём угли отчаяния. Мысли невольно вернулись к тому, что произошло за последние дни. Боги, жаждущие власти над миром, Венатори с их чудовищными экспериментами, тени прошлого, которые не отпускали его ни на миг. И она — Рук. Луканис замер, опустив оружие. Её образ вновь всплыл в его памяти. Это было странно. Он не мог объяснить, почему присутствие девушки вызывало в нём такую бурю эмоций. Она была частью его команды, частью контракта. Но одновременно с этим — чем-то большим. Пальцы крепче сжали рукоять рапиры, и тени вокруг зашевелились, будто отражая его внутреннюю борьбу. «Я должен справиться с этим, — мысленно приказал он себе. — Для неё. Для команды. Для себя». Он сделал ещё несколько атакующих движений, но вскоре остановился, понимая, что никакая тренировка не заглушит тех вопросов, что раздирали его изнутри. Луканис убрал рапиры обратно на стойку, их холодный металлический звон гулким эхом отозвался в пустом зале. Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза и позволил себе вспомнить то, чему его когда-то учил Сальвиано Торелли — человек, чьё имя стало для него символом истинной силы. Воспоминания всплыли в его разуме чёткими очертаниями. Сальвиано был настоящим воплощением Антиванского Ворона: жилистое тело, выточенное годами тренировок, удивительная грация в каждом движении. Его сила никогда не была грубой, как и его манеры. Сальвиано умел быть неуловимым, растворяться в воздухе, и тут же становиться воплощением ярости — осознанной, подконтрольной. «Ярость — это выбор», — говорил он, сидя в центре тренировочного двора с закрытыми глазами и ровным дыханием. — «Если она управляет тобой, ты уже проиграл. Если же управляешь ею ты, это половина победы». Луканис встал на колени, выпрямил спину и положил руки на колени. Его дыхание стало глубоким и размеренным. Вдох — как наполнение силой, выдох — как освобождение. «Ты не можешь контролировать хаос вокруг, если хаос внутри тебя. Устойчивость начинается в сердце», — звучали в памяти слова наставника. Перед его мысленным взором оживали образы тренировок. Сальвиано двигался в бою плавно, словно танцор, ни одного лишнего движения, никакой напрасной траты энергии. Его атаки были точны, а защита безукоризненна. Всё это рождалось из его спокойствия. Луканис повторял дыхательные техники, которые так часто демонстрировал его наставник. Медленно поднимая руки, плавно опуская их, он чувствовал, как напряжение постепенно уходит. Он вспомнил, как однажды юный Воронёнок спросил у Сальвиано: «Что если противник сильнее? Что, если у него больше ярости, больше опыта?» Сальвиано улыбнулся, в его взгляде не было ни тени насмешки. «Если ты сохраняешь равновесие, ты уже выиграл. Сильный упадёт, если его вывести из баланса, яростный исчерпает себя, а ты останешься стоять, потому что сохраняешь покой». Эти слова звучали в голове Луканиса, пока он медитировал. Его дыхание становилось ровнее, разум очищался от лишнего. Пусть даже на несколько минут, но он снова обрёл ощущение контроля — редкую привилегию, которую давно не испытывал. Медитация принесла долгожданное спокойствие. Луканис чувствовал, как его мысли выстраиваются в порядок, создавая гармонию внутри. Вдох, выдох. Всё казалось правильным, размеренным. Ещё мгновение, и он почти поверил, что сможет удержать этот внутренний баланс дольше, чем обычно. Но хриплый голос вырвал его из этого состояния. — Кто он? Сальвиано Торелли… Луканис медленно открыл глаза. У стены напротив него стояла полупрозрачная фигура. Это был он сам, его отражение, только тёмно-фиолетовое, с мерцающими глазами, словно окна в бездну. Демон повернул голову резко, как будто изучал Луканиса. — Друг семьи, — ответил он, его голос звучал ровно, безэмоционально. Он привык к этим вмешательствам. — Он… учил тебя дышать? — слова прозвучали насмешливо и резко, как удар. Демон шагнул вперёд, его движения были хаотичными и рваными. — Он учил меня жить, — произнёс Луканис, не сводя взгляда с тени. Демон замер, склонив голову набок. Его яркие глаза сузились, будто он размышлял над сказанным. Затем он резко повернулся, его фигура едва заметно дрогнула. — А если бы… его заперли… со мной? — голос демона прозвучал грубо и отрывисто, но в нём впервые сквозила не насмешка, а странное любопытство. Луканис рассмеялся. Это был резкий и искренний смех, словно прорвавшийся через напряжение последних дней. — Сальвиано Торелли мог подружиться с кем угодно, если это было ему нужно, — проговорил он, улыбаясь. — Даже с собственными демонами. Демон замер. Его фигура словно стала плотнее, более отчётливой, как будто ожидала продолжения. — Он был как мы?– непонимающе спросил Злость. Луканис засмеялся ещё больше. Демону не были доступны образные выражения. — Почему смеешься?— спросил он, голос его звучал жёстко, почти грубо. - Ты заставил меня ответить на главный вопрос, — Луканис поднялся на ноги, его движения были медленными, но уверенными. — Какой… вопрос? — демон шагнул ближе, его яркие глаза горели настойчивостью. — Ты не враг, — тихо, но уверенно ответил Луканис. — Не должен быть врагом. Сальвиано бы сказал мне сделать тебя союзником. Демон застыл. Его фигура не двигалась, но казалось, что он обдумывает услышанное. Луканис отвёл взгляд, его мысли унеслись далеко, к человеку, который был для него примером. — Дорогой мой друг, — полушёпотом сказал он сам себе, — даже после смерти ты продолжаешь учить меня… Вернув взгляд на демона, он посмотрел на него по-новому. Это был не взгляд страха и презрения — это был взгляд понимания. — Ты хочешь свободы, — продолжил он. — Я хочу вернуть себе мою жизнь. Давай попробуем найти баланс. Демон молчал. Его фигура стояла неподвижно, но резкие движения, к которым Луканис успел привыкнуть, исчезли. Это молчание было странным, почти смиренным. — Баланс… — коротко ответил демон. Это слово, отрывистое и резкое, впервые прозвучало без злобы. Луканис медленно поднялся с пола, в теле ощущалось приятное напряжение после тренировки. Окинув взглядом зал, словно прощаясь с только что обретённым покоем, он направился вглубь Маяка. Коридор привёл его в «Кристальный грот» — небольшое помещение, которое обитатели Маяка использовали для банных процедур. В центре грота находился каменный резервуар с тёплой водой, которую подпитывал магический источник, расположенный в тени. Стены грота были покрыты природными кристаллами, мягко светящимися приглушённым голубоватым светом. Тонкие струйки пара поднимались от воды, наполняя воздух лёгким ароматом трав, который усиливался при контакте с горячей водой. Это место дарило ощущение уединения и спокойствия. Луканис быстро снял тренировочную одежду, небрежно бросив её на деревянную скамью, и шагнул в воду. Тепло мгновенно окутало его, смывая усталость и напряжение. На мгновение он погрузился с головой, задержав дыхание, чтобы очистить мысли. В такие моменты ему казалось, что весь мир замедляется, позволяя ощутить каждую секунду в полной мере. Демон стоял неподалёку, его тёмная фигура словно растворялась в свете кристаллов. Он оставался неподвижным и молчаливым, лишь наблюдая, и это молчание, столь редкое для Злости, ощущалось почти как дань уважения к текущему моменту. Луканис поднялся, чувствуя, как тёплый поток стекающей воды забирает с собой последние следы усталости. Он быстро накинул чистую одежду, до этого аккуратно висевшую на крючке у стены, и устремился в сторону кухни, где уже раздавались знакомые звуки оживлённой утренней суеты. Закончив гигиенические процедуры, мужчина направился в кухню. Зайдя в просторный зал, он оглядел привычную дружественную суету. Хардинг у плиты с привычной лёгкостью управлялась с завтраком, ловко переворачивая на сковороде яичницу с помидорами и сыром. Тааш, расставив перед собой тарелки, нарезала хлеб и раскладывала кусочки масла. Нев, устроившись у камина, читала газету, её губы едва заметно шевелились, будто она проговаривала слова про себя, цепляясь за каждую деталь. Демон, подобно тени, бесшумно скользнул за спину Нэв. Его полупрозрачный силуэт застыл, наблюдая через плечо детектива за газетой. Луканис лишь покачал головой, мысленно обратившись к демону. — Не знал, что ты умеешь читать. Ответ последовал резко и коротко, как всегда: — Не умею. Нэв помогает. Бубнит. Луканис отвёл взгляд, стараясь скрыть едва заметную улыбку. В этот момент Нэв подняла глаза, заметив его внимание. Она положила газету на колени и, чуть улыбнувшись, слегка склонила голову в игривом жесте. — Что-то не так? — её голос прозвучал с лёгкой ноткой флирта. Луканис хмыкнул, быстро отводя взгляд. — Нет, всё в порядке. Просто задумался, — ответил он спокойно, не удержавшись от едва заметной усмешки. В это время Хардинг и Тааш начали выкладывать на тарелки вкусно пахнущий завтрак. Хардинг обернулась через плечо и весело позвала: — Ну что вы стоите? Садитесь, пока всё горячее! Луканис сел за стол, оглядывая комнату, словно наконец осознав, что их компания сегодня не в полном составе. Его взгляд скользнул к Нев, которая уже убрала газету в сторону и, не удержавшись, спросил: — А где Рук? И… Эммрих с Белларой? Нэв, не отрывая сосредоточенного взгляда от тарелки, ответила: — Пришло срочное донесение от Завесных Странников. Они отправились в Арлатанский лес рано утром, даже не успев позавтракать. Луканис на миг замер, ощущая, как его собственное беспокойство вспыхнуло с новой силой. Он был уверен, что Рук никогда не пропускает завтрак. Это было для неё сродни священному обряду, которому она неизменно следовала каждое утро. Демон, стоящий теперь рядом с ним, тихо прошептал, наклонившись к его уху: — Что-то не так... Луканис мрачно кивнул, не произнеся ни слова. Его глаза на миг встретились с взглядом Нэв, которая смотрела на него с лёгким удивлением, словно стараясь понять, что за мысль только что пронеслась в его голове. *** День шёл своим чередом, и Луканис, как всегда, находил занятие для своих рук, чтобы не дать мыслям разгуляться. Чистка оружия помогала сосредоточиться. Каждое лезвие, каждый клинок должны быть в идеальном состоянии, даже если они ещё не скоро пригодятся. Для Ворона подобная рутина была как медитация — ритмичное движение, блеск стали, запах масла. К вечеру кухня преобразилась, сияя чистотой. Пустые чашки, оставленные с утра, вымыты и аккуратно расставлены по полкам. Даже тонкий слой пыли на верхних шкафчиках, о котором обычно никто не вспоминал, был тщательно стёрт. Демон, наблюдая за этой привычной картиной, лишь усмехался, однако, на удивление, не произнёс ни слова. Мысли Луканиса всё равно упрямо возвращались к Рук. Арлатанский лес — место невероятной красоты, где величественные деревья стремятся в небо, а кристальные ручьи блестят, словно драгоценные камни, отражающие свет. Но магия древних эльфов делала его столь же опасным, сколь и прекрасным. Это место всегда таило угрозу, особенно для тех, кто рискнул ступить туда без должной подготовки. Рук и её команда обладали опытом, но сама задержка всё равно тревожила. К ночи он решил оставить попытки чем-то себя отвлечь. После всех выполненных дел оставалось лишь ждать. Луканис налил себе чашку горячего кофе, сделал несколько глотков и направился к себе в комнату. Зайдя внутрь, он поставил чашку на табурет у стены и сбросил сапоги. Его движения были размеренными, но усталость ощущалась в каждом жесте. Он плюхнулся поперёк кровати, прислонившись спиной к стене и потёр глаза. Закрыв их всего на мгновение, он почувствовал, как сознание стило плавно ускользать. Сон обрушился на него, как мощная волна, захлестнув разум без предупреждения. Тишина разлилась вокруг, окутывая его мягким покровом, и перед глазами начали проступать образы… Дверь открылась, и на пороге появилась она — Рук. Её фигура была мягко очерчена светом. Она молча закрыла дверь. Движение было неспешным и завораживающим. Каждый её шаг был словно вдох — медленный, грациозный, захватывающий всё внимание мужчины. Пальцы прикоснулись к вороту рубашки, и пуговицы одна за другой расстегнулись. Ткань соскользнула с её плеч и, упав на пол, обнажила шею, ключицы и пышную, упругую грудь. Кожа будто мерцала в тусклом свете, притягивая к себе взгляд. Она продолжила приближаться. Брюки, следуя примеру рубашки, бесшубно соскользнули к её ногам, открывая перед мужчиной прекрасное тело — изящное, совершенное, словно вышедшее из самых сокровенных фантазий. Луканис больше не мог сдерживать себя. Он поднялся с кровати, пересёк расстояние между ними, словно в один прыжок. Его руки сомкнулись вокруг её талии, пальцы ощутили тепло кожи. Его губы коснулись шеи, дерзко оставляя за собой дорожку горячих поцелуев. Лёгкий аромат женского тела кружил голову, захлестывая разум волной желания. Девушка одним движением расстегнула его рубашку и, когда ткань открыла его торс, Луна чуть наклонилась вперёд, касаясь свой грудью его тела так, чтобы он ощутил, как затвердели её соски. Её дыхание щекотало кожу, вызывая мурашки и усиливая зреющее напряжение. Луканис провёл ладонями вдоль её спины, ощутив мягкость изгибов, а затем переместил руки ниже, обхватив бёдра. Тем временем пальцы девушки продолжали очерчивать контуры его пресса, медленно и уверенно, пока не достигли пояса. Мир вокруг растворился. Остались только они, погруженные в вихрь эмоций и желаний. Мгновение — и пояс оказался заброшен в дальний угол комнаты. Её движения были медленными, но полными уверенности. Каждое прикосновение, каждый жест были нежными и притягательными, словно она знала, что сейчас её власть над ним абсолютна. Луканис осторожно притянул девушку к себе, позволяя ей устроиться на коленях, когда он сел на кровать. Её тело было обжигающе тёплым, лёгким и гибким, как у танцовщицы. Она оказалась так близко… Её руки медленно скользнули к его шее, притягивая его ближе, словно желая слиться с ним полностью. Бедра плотно прижались к нему, и Ворон сразу почувствовал через ткань влажность, желание, которое уже невозможно было скрыть. Он обхватил тонкую талию руками, притянув её ещё ближе. Их губы встретились в поцелуе, полном жадности и страсти. Она двигалась плавно и грациозно, будто в танце, её ритмичные движения заставляли его член пульсировать. Каждое прикосновение было испытанием, словно искушение, с которым он не хотел бороться. Руки Луканиса скользили вдоль её спины, нежно лаская бархатистую кожу пока они целовались. Её бедра едва заметно двигались, вызывая в нём глубокий стон, который он больше не мог сдерживать. Она терлась о его напряжённый член через ткань брюк, поддразнивая его, наслаждаясь каждой реакцией. Каждый её вздох был для него вызовом, на который он готов был ответить… Луканис резко очнулся. Дыхание сбилось, пот струился по вискам, оставляя влажные дорожки на коже. Всё тело дрожало от напряжения, а брюки болезненно выдавали желание, которое он едва мог игнорировать. — Ха! — раздался хриплый, насмешливый голос. Демон стоял у стены, полускрытый тьмой. Свет его глаз вспыхивал фиолетовым, а ухмылка была полной издёвки. — Ты… говорил… Рук не нравится, — произнес он медленно, словно смакуя каждое слово. — Прекрати, — бросил Луканис, пытаясь справиться с собственными мыслями. — Нет… — демон ухмыльнулся шире. — Ты… мечтаешь. Днём… отрицаешь. Ночью… хочешь. — Замолчи, — повторил он, с трудом сохраняя самообладание. — Ложь! — резко выпалил демон, шагнув ближе. Его лицо было почти рядом, а голос стал громче. — Не хочешь понять, что с ней мы станем сильнее!!!