Sound of Donna

      Я сидела на стуле, пока Клаудия красила мои волосы, погруженная в свои мысли. Что бы сказал Арчи на эту затею с внезапной работой? А отец? А…дедушка? Что бы сказали дедушка и Арчи я знаю, но вот отец…       -Ну пап, ну пожалуйста!       -Ванесса! Я все сказал! Хватит вести себя как ребенок! Нет смысла хвататься за каждую возможность. Ты впустую растрачиваешь свои ресурсы. Ты должна иметь цели, а не хвататься за первый попавшийся случай. Ты либо добиваешься успехов в одном деле, либо терпишь крах во всех сразу. Это мое последнее слово.       -Но у меня все подружки на танцы ходят!       -И вырастут они потом…! – Папа наконец оторвал свой взгляд от книги и потер переносицу пальцами. Его голос все еще был полон раздражения, но уже более спокойный. –Ванесса, послушай, ты еще маленькая и не совсем, видимо, это понимаешь, но я хочу для тебя лучшего. Ты амбициозна и энергична, я знаю это. Но ты уже добилась больших успехов в борьбе. Продолжай в том же духе и ты окажешься на вершине. Всегда есть, к чему стремится. Нет предела совершенству, пойми это. Хватит вести себя как ребенок, пора взрослеть.       -Но я и есть ребенок! Почему для того, чтоб выбирать самой, чем мне заниматься я еще слишком маленькая, но как только я расслабляюсь, то мне пора повзрослеть? Это несправедливо! –Мои глаза были на мокром месте.       -Жизнь несправедлива, Ванесса. Лучше тебе понять это сейчас, чем слишком поздно.       -Лучше пусть мой мир рухнет сейчас? Так по-твоему? –Я закричала и тут же сама испугалась своего тона. Папин взгляд изменился.       -Да, лучше пускай он рухнет сейчас, чем когда ты меньше всего этого ожидаешь, и тебе покажется, что у тебя выбили почву из-под ног. Я знаю, о чем говорю, Ванесса, твоя мама…       -Да что моя мама?! Ты всегда о ней говоришь! А я даже не видела ее никогда! Она бросила меня!       Папа схватил меня за руку, и в его глазах было столько ярости, сколько я никогда не видела. Внутри меня все сжалось, я невольно вжала голову в плечи и слезы сами покатились по лицу. Вот тут я осознала, что совершила очень большую непростительную ошибку…       -Никогда не смей так высказываться о своей матери! Она свою жизнь отдала, чтоб ты сейчас могла жить. И я приложу всевозможные усилия, чтобы оправдать ее надежды. Я не позволю тебе бросить то, во что ты уже вложила все свои силы и чему ты посвятила всю свою жизнь. Ты должна оправдывать мои надежды и надежды своей матери. Я не хочу больше возвращаться к этому разговору. Ты добьешься лучшего, что может предложить тебе этот спорт и эта жизнь. И я не позволю тебе сдаваться, чего бы обоим это не стоило. Заставляй себя. Сильными и лучшими становятся только через кровь, пот и слезы. Не разочаровывай меня, Ванесса.       Он отпустил мою руку, и я только сейчас заметила, что я задержала дыхание. Я тяжело выдохнула. Голова кружилась, сердце стучало прямо в висках, пульсируя сильной головной болью. Я от злости и безвыходности сжала руки в кулаки до белых костяшек, впиваясь ногтями в ладошки, оставляя кровавые полумесяцы на их месте, и сильно закусила губу, чтобы не разрыдаться. Я больше не позволю показаться слабой рядом с этим человеком. Никогда не позволю. Ни перед кем.       Я развернулась на пятках и ушла в свою комнату. Села на кровать и молча смотрела в угол плинтуса на полу. Слезы текли по моему лицу, а в груди неприятно жгло. Я сдерживала неистовые рыдания. Такие, что хотелось кричать и биться о стену головой. В самом деле, почему жизнь настолько несправедлива? Нам приходится жертвовать своей жизнью ради кого-то. Отказываться от всего ради одобрения окружения. Почему я не могу просто жить свою жизнь в свое удовольствие? Почему я должна оправдывать чужие надежды, а не свои?              Из воспоминаний меня вырвали обеспокоенные зеленые глаза напротив. Я еще какое-то время вглядывалась в их радужку. Будто золотом обрамлены. В Клаудии золота и света даже больше, чем я думала. Я встряхнула головой и зажмурилась. После снова посмотрела на девушку.       -Ты что-то говорила?       -Слава богу, я уже думала, ты отключилась.       Я кивнула в знак извинения и разжала кулаки. Даже сейчас от воспоминаний я впилась в себя ногтями. Отец никогда со мной не церемонился. Он уже с малого возраста воспитывал во мне бойца, а не девушку. Он воспитывал уверенного в своих действиях и словах хладнокровного убийцу, который будет готов на все, без сожалений. Если решила – значит делаешь и доводишь до конца. Если сомневаешься – не растрачивай свои ресурсы в пустоту, они не восполняемы.       -Ванесс, можно задать тебе вопрос?       Я кивнула.       -Я сколько с тобой работаю, толком ничего о тебе не знаю. Кроме информации из контракта и твоего рода деятельности. Чем ты вообще занимаешься по жизни?       -Борюсь. – Я вскинула одну бровь.       Девушка посмеялась и сказала, -Это я и так знаю, а чем ты еще занимаешься?       -Тренируюсь.       -В твоей жизни присутствует что-то кроме борьбы?       Я серьезно посмотрела на девушку через зеркало. А что еще нужно? Я развиваюсь в одном направлении, выкладываясь по полной. Добиваюсь всех своих поставленных задач и стремлюсь к своим целям. Я всегда мыслила так после того разговора с отцом. Более мой мир никто так не колыхал и не выбивал воздух из легких.       -Ты серьезно больше ничего за душой не имеешь? –Девушка улыбалась и продолжала кружить над моими волосами.       -Да.       -А как же личная жизнь? Может здесь чем удивишь?       -Не надо.       -Больная тема? Понимаю.       Я благодарно кивнула и продолжила рассматривать себя в зеркале.       -Ты не разговорчива, вот, что я для себя отметила. За все время работы с тобой ты всегда отвечаешь четко, по делу и прямо. Совсем болтать не любишь?       -Пустая трата времени.       -Открою тебе тайну, но так люди узнают друг друга. –В проходе послышался недовольный голос Билли.       -О, Билли, вы уже закончили?       -Нет, просто твой муженек истеричен как всегда.       -И ничего я не истеричен, просто ты ведешь себя как ребенок. –У меня в груди что-то екнуло. В проходе теперь появилась тень Финнеаса.       -Она и есть ребенок. Не нужно возлагать на ее плечи ответственности больше, чем она может унести. Переработкой и истязанием себя вы ничего не добьетесь, если не получаете удовольствия от процесса. Изможденный организм не способен к стабильной работе. Тебе, как взрослому и старшему нужно это понимать, Финнеас.       В комнате повисло молчание. Даже Клаудия замерла, чуть-чуть не донеся кисть с краской до моих волос.       -Я впервые услышала от нее так много слов за раз… -Клаудия шептала, будто боялась спугнуть кого-то.       -Я-то это понимаю, а вот…       -Нет, не понимаешь. Ты стараешься не упасть в глазах родной сестры, после своего ей гордого обещания. Но делаешь ты это ценой ее эмоционального состояния. Она подросток. Все, что она имеет, это эмоции и никакого рационализма.       -Эй! – Билли оживилась.       Я проигнорировала ее возмущения и продолжила, -Тем, что ты стараешься настроить ее на работу со своего мировоззрения, ты ничего не добьешься. Потому что она рассуждает эмоционально. У нее либо есть желание, либо нет настроения. Ты не добьешься от нее рассудительности, доказывая ей взрослые вещи. Ты прожил жизнь, она еще нет. В ней сейчас бушует экспрессия и юношеский максимализм. Не заставляй ребенка мыслить на свой возраст. Ее навыки сейчас – чувствовать и сопереживать, а не думать.       Вновь повисло абсолютное молчание. Звенящая в ушах тишина. Я взглянула в сторону Финнеаса и Билли. Те оба смотрели на Клаудию, которая также, замерев, держала над моей головой кисть. Спустя какое-то время Билли ухмыльнулась, скрестила руки на груди и оперлась плечом на косяк, задирая голову выше, чтоб посмотреть на брата.       -Тебя только что урыли, Финч.       Клаудия будто призрака увидела, смотрела на меня через зеркало. В ее глазах читалось столько несказанных слов и не заданных вопросов. Я выдержала ее взгляд с той же упрямостью и уверенностью, что и прежде. Клаудия покачала головой и продолжила наносить краску на мои волосы. Финнеас покраснел, ни то от стыда, ни то от злости.       -Фин, она права, хватит давить на девчонку, она не машина.       Слова Клаудии стали последней для него каплей. Парень взорвался. Из его ушей, если приглядеться, можно было увидеть пар. Он сжимал руки в кулаки и тяжело дышал. Его голос был мрачный, было видно, что он очень сдерживается, чтоб не ляпнуть лишнего.       -Это нужно ей. Не мне. Это ее альбом. Не мой.       -Вот именно, что это ее альбом. Ей исполнять все эти песни. А она не сделает этого хорошо, если не получит удовольствия от процесса. Она будет заставлять себя, а это приводит к эмоциональному и физическому выгоранию. Этого ты родной сестре желаешь? – Я посмотрела через зеркало на него, -Апатии? Депрессии? Дизэмоциональности? Ты хочешь сделать из своей сестры марионетку без души, которая скачет по сцене инстинктивно? Или же ты хочешь помочь ей стать артисткой? Открытой, честной и настоящей.       Финнеас внимал моим словам так, будто я ему какую-то тайну мироздания открыла. Его серо-голубые глаза бушевали. Бурьян окутал все его естество, укрывая его неисчислимым количеством эмоций. Эмоции на его лице сменялись, будто касетный мультик – картинка за картинкой складывалась в действия на экране. Я продолжала смотреть в его глаза, ожидая хоть какого-то ответа на мои слова. Парень лишь пробежался рукой по рыжим волосам и посмотрел вниз на свою сестру, которая с каким-то, известным только этим двум, трепетом и волнением смотрела на него. Он мягко улыбнулся. По-отцовски. По-домашнему.       Финнеас прижал голову сестры к своей груди и погладил ее по спине. Это было немое извинение и поддержка. Я улыбнулась этой картине лишь уголками губ. Это было настолько интимное зрелище, что мне стало немного неловко, что я так нагло пялюсь на них. Я отвела взгляд и посмотрела на Клаудию через зеркало. Девушка смотрела лишь на мои волосы, но ее улыбка и блеск в глазах говорили все сами за нее. Я явно сдвинула что-то с мертвой точки и она была мне очень благодарна за это.       Брат с сестрой еще какое-то время стояли в обнимку. Билли не подняла своих рук, чтоб обнять брата в ответ, но по ее расслабленной фигуре было ясно, что у нее с плеч будто груда лавиной сошла, заставляя все тело мурашками покрыться. Финнеас ушел, оставляя Билли с нами. Девушка сияла, будто выиграла самую большую музыкальную премию в мире и смотрела ему в след. Абсолютный контраст с тем, какой я увидела ее впервые пару часов назад.       Клаудия зачесала мои волосы, чтоб осветляющий порошок не падал мне на лицо и случайно не окрасил ненужные волоски. Она помыла все принадлежности и оставила меня вот так сидеть в ванной с, все еще стоящей в проходе, Билли. Я не смотрела на нее ни прямо, ни через зеркало, но четко могла чувствовать, что она смотрит на меня. Прожигающий взгляд на профиле моего лица. Телефон в кармане завибрировал и девушка убежала, кажется, в свою комнату, отвечая на звонок.       В моей груди расползлось какое-то странное теплое чувство, которое прежде я не испытывала. С одной стороны, я нагрубила Финнеасу, с другой стороны, судя по всему, я поспособствовала сдвигу чего-то явно сложного, что очень долго вызывало бурю в отношениях брата с сестрой. Так ощущается действительно стоящая помощь? Я достала свой телефон и сделала фото-историю для Арчи. Парень ответил незамедлительно. -секси Ванесса возвращается?)) -типа того) кстати, кажется, я нашла работу -Ванесса Черри! почему я узнаю об этом так спонтанно? кем ты работаешь? кто начальник? мне нужны все подробности и быстро! -работаю, как я поняла, что-то типа телохранителя и ассистента начальник, собственно мой клиент – Билли -ну отлично же погоди… Билли?! ты имеешь ввиду Билли Айлиш?! -не знаю наверное -НАВЕРНОЕ?! ТВОЮ МАТЬ! ВАНЕССА! ТЫ СОВСЕМ ОТСТАЛА ОТ ЭТОГО МИРА?! -да что вы все так удивляетесь что Билли с братом что ты -ТЫ ЕЩЕ И БРАТА ЕЕ ВИДЕЛА?! РАССКАЗЫВАЙ! ОН ТАКОЙ ЖЕ СЕКСИ КАК НА ФОТКАХ?! ОН СВОБОДЕН?! -успокой свои феромоны, альфа-самец он занят -черт, такую рыбку упустил а я-то думал, заведешь новые знакомства в компанию какую-нибудь интересную попадешь мне там перепадет что-нибудь а что насчет Билли?) -в каком плане? -не прикидывайся ты понимаешь, о чем я -не знаю я с ней не разговаривала ни о чем -чего? она твой начальник и ты с ней не разговаривала? как это возможно? -чисто фактически, это место мне предложил Финнеас -а, ну точно, он же там всем рулит блин, ты серьезно не знаешь Билли? -да не знаю я ее что в этом такого удивительного? -да потому что ты живешь с ней в одной стране даже я, в другой, знаю о ней ты обязана послушать ее музыку про интервью, так уж и быть, промолчу -когда-нибудь, когда время появится -нет, Ванесса, ты обязана послушать, как только окажешься дома -хорошо-хорошо я послушаю дома -вот и умница       От переписки с другом меня отвлекла вошедшая в ванную Клаудия. Я и не заметила, что так много времени прошло. Во всем доме была глухая тишина, был слышен только легкий смех брата с сестрой из соседней комнаты. Я повернулась к Клаудии и убрала телефон в карман.       -Если не хочешь лишиться волос и сжечь их, пора смывать краску.       Я кивнула и встала со стула, подходя к ванне. Я уже было хотела спросить, чем ее можно смыть, как девушка взяла в руки душ.       -Так будет тебе удобнее, поэтому встань на колени и просто повисни над ванной.       -Ты сама будешь смывать?       -Ну конечно, мне же нужно убедиться, что вся краска смылась и волосы у тебя схватили осветление.       Я снова лишь кивнула. Не буду влезать под руки профессионала. Раньше меня красил Арчи, но это было до того, как я переехала со своей женой в Америку. Бывшей женой… Поэтому я привыкла сама смывать краску. Клаудия настроила температуру воды и принялась промывать мои волосы. Дальше она мне рассказывала, что она делает с моими волосами, но я поняла только, что это для улучшения качества и состояния волос после такого резкого вмешательства в их жизнь, как осветление.       Руки Клаудии мягкие, а прикосновения осторожные. По спине пробежал табун мурашек от такой нежности. Я невольно подставляла голову под ее движение и прикрыла глаза, не скрываясь, получая удовольствие. Я услышала легкий смешок от Клаудии и мягкий голос ворвался в шум воды.       -Я и не знала, что под этим жестким фасадом молчаливости скрывается такое ласковое создание.       Я почувствовала, как мои щеки слегка покраснели, но благо, под уже раскрасневшейся кожей от тепла воды этого видно не было. Ощущение было такое, будто кто-то под кожу влез. И этот кто-то - Клаудия. Стало неловко. Почувствовала себя будто голой. Я не стала ничего отвечать на это заявление и просто ждала, пока она закончит махинации с моей головой.       Обычно я никому не даю трогать свои волосы. Но раз уж сама напросилась на покраску, то даже сопротивляться ничему не буду.Клаудия мягко отжала мои волосы, пробегая еще раз пальцами, слегка взъерошив их. Девушка протянула мне полотенце и я вытерла волосы. В проходе снова появилась Билли. На этот раз уже не такая сияющая.       -Билли, что-то опять случилось с Финнеасом?       -Нет просто…       Я убрала полотенце от головы и посмотрела на Билли. Ее голос был более, чем просто расстроенный и я разглядывала ее лицо. В момент, когда я убрала полотенце, лицо девушки надулось от сдерживаемого смеха. Как бы хорошо она не старалась, ей не удалось и она разразилась смехом.       Я посмотрела на себя в зеркало и отметила, что волосы после осветления стали пушиться еще больше. Я встряхнула головой и волосы упали на мое лицо. Я откинула их назад и вновь посмотрела на себя в зеркало. Арчи, поганец, опять был прав, я правда сексуальнее с холодным блондом. Темные брови и глаза выделяются еще ярче и теперь кажутся черными. А бледные губы, пусть и разбитые, стали пастельно-красными. Хоть какой-то цвет на лице появился, помимо фарфорово-бледной кожи.       Я вновь посмотрела на Билли, которая все еще смеялась. А Клаудия рядом, зараженная ее озорной энергией смотрела на меня с широкой улыбкой. Она хоть когда-нибудь бывает спокойной или грустной? Человек-солнечная батарейка.       -Ох Ваннеса, я теперь тебя только одуванчиком звать буду.       Я хмыкнула смешком и аккуратно развесила полотенце на батарее в ванной. Клаудия смотрела то на меня, то на Билли, отмечая что-то для себя в голове. Я еще раз прошлась по волосам пятерней и посмотрела на себя в зеркало, придавая волосам форму, как я обычно их ношу. Что я точно знаю о покрасках: волосы после осветления феном сушить категорически запрещено.       -Билли, так ты что-то хотела?       Смех окончательно утих, и девушка посмотрела на Клаудию поникшая, будто до этого не она создавала вокруг атмосферу комедийного шоу.       -Может… Снова фильм посмотрим?       Взгляд Клаудии мелькнул каким-то разочарованным огоньком понимания. Что происходит в этой семейке? Меня всегда удивляли люди, которые вот так лишь взглядом могут сказать друг другу куда больше, чем могут выразить обычные слова. Как будто у них произошел целый диалог длинною в жизнь. Я лишь молча вышла из ванной и направилась к выходу.       -Ванесса? Уже уходишь? – следом за мной спускался Финнеас.       -Да, поздно уже. Клаудия, сколько я тебе должна?       -С ума сошла? Не надо мне ничего. Ты мне помогла как модель, я тебе помогла как визажист. – Девушка отмахнулась и облокотилась на стену рядом.       -Не правильно так.       -Правильно, не правильно. Забудь. Считай это за помощь.       Я нахмурилась и посмотрела на Финнеаса. Тот лишь улыбнулся и приобнял девушку за плечи, целуя в висок. Слишком уж они светлые. Живут в каком-то мире радуги и единорогов. Хотя, в каком-то роде, Клаудия и есть единорог. Она явно не обычная девушка.       Я заметила, что Билли смотрит на меня, сидя на диване в гостиной. Я не посмотрела на нее в ответ. Просто накинула свою куртку, поправила майку и взялась за ручку двери.       -Спасибо, Клаудия. И Финнеас.       -А мне-то за что? – Парень удивленно посмотрел на меня.       -За работу.       -Это уж Билли спасибо.       Вот теперь я посмотрела на девушку. Я впервые за все время пребывания здесь посмотрела ей четко в глаза. Глубоко и уверенно. У них с братом оттенки отличаются, что удивительно. У Финнеаса серо-голубые глаза, больше схожи на облачное небо. Затянутые поволокой тумана, но все еще с ноткой нежной голубизны небосвода. У Билли же… Ярко голубые. Будто лед на озере растрескался. Чувствую, опасно по этому льду кататься. Провалюсь, и никто меня под этим льдом не услышит и не спасет.       От собственных фантазий я слегка покрылась мурашками. Будто уже почувствовала мороз этих вод в глубинах. Выражение лица Билли было очень многозначительным. Вот о чем я и говорила. Юношеский максимализм и экспрессия. Она столько эмоций за раз чувствует, что меня от одного взгляда на нее будто холодной водой окатили. Я благодарно кивнула Билли, и у той на губах появился намек на улыбку. Я еще раз со всеми попрощалась и вышла из дома.       Что-то в них явно есть. Загадочное и в то же время отталкивающее. Вспомнились глаза Бэтти. Я отогнала это наваждение и вставила в уши наушники. Пройдусь пешком. Улицы сейчас уже пустые и погода позволяет. Что ж, давай посмотрим, кто ты такая, Билли Айлиш.       Я открыла ее профиль на SoundCloud и включила первую попавшуюся песню. Интересная обложка, интересно, кто фотографировал и где это было. Я убрала телефон в карман и достала сигарету. Уголек на конце затлел, и я вслушивалась в каждую нотку, сменившуюся в ее голосе. Для такой молодой певицы мрачноватый репертуар. Что-то о захороненной любви. Снова вспомнились глаза Бэтти.Ее глаза также были голубыми, но не похожи ни на глаза Финнеаса, ни на глаза Билли. Они больше были похожи на тину, с отблеском какого-то зеленого стекла. Мне нравятся ее глаза. Этот цвет навевает тепло, в отличии от холодных брата с сестрой. От их внешности и взгляда мой разум мечется в невозможности сопоставить тепло в движениях и холод в их цветовой палитре.       Песня сменялась одна за другой, и палец сам тянулся добавить каждую в мой плейлист. Арчи был прав, опять, как я могла такую не знать. До дома я сама не поняла, как добралась. Как только вошла в квартиру, скинула куртку в коридоре и посмотрела на себя в зеркало. Волосы, наконец, высохли и от осеннего ветра некоторые волоски стояли на голове дыбом. Я прошлась пятерней по голове и поправила «укладку». Так и не выключая музыку скинула берцы у кровати и упала лицом в подушку. Даже не укрывшись одеялом, я крепко уснула.       Следующим утром меня разбудила трель звонков, то и дело старающихся разорвать мой телефон. Я подняла сонные глаза на тумбу у кровати и увидела незнакомый номер. Я села прямо и прочистила горло, отвечая на звонок.       -Ваннеса.       -Слава богу, я уж думал, ты не ответишь или я неправильно номер набрал.       -Финнеас?       -Да-да, это я, слушай, прости, что так спонтанно, но нам контракт нужно заключить срочно и прямо сейчас. Нам назначили дату тура и он начинается уже на этих выходных. – голос парня был более, чем воодушевленный. Казалось, если он сдержит хоть на чуть-чуть эти эмоции он взорвется. –Я тебе адрес напишу, подъедешь?       -Как-будто у меня есть выбор. – мой же голос был сонный, хриплый и звучал грубо.       -Ну да, выбора у тебя особо-то и нет. В общем, ждем тебя и, кстати, к работе ты приступаешь буквально сразу. Выезжаем мы уже сегодня днем, чтоб успеть доехать и провести саундчек. Нам нужна твоя помощь в сборах вещей, аппаратуры и…       -Финнеас, я приеду, и ты мне все скажешь уже по делу.       -Да-да, конечно.       Я отключилась и кинула телефон на кровать, потирая лицо. Просыпаться так резко я не люблю. Но что-то мне подсказывает, что именно такая жизнь меня и ждет с момента, как я оставлю свою подпись внизу контракта. Взбалмошная, импульсивная и абсолютно не распланированная.       Уже через пол часа я была на месте. Передо мной было огромное здание с панорамными окнами. Я видела это здание, когда мы гуляли здесь с Бэтс. Я тяжело сглотнула ком в горле от воспоминаний, выдохнула и вошла. Милый парень за стойкой в центральном холле объяснил мне, куда пройти и сказал, что меня уже ждут.       Я вошла в лифт из окон, который поднимал меня все выше и выше над городом. Отсюда он казался совсем маленьким, хотя на самом деле был довольно крупным городом. Я вышла из лифта и подошла к нужной мне двери. Только я хотела постучать, как та открылась и за ней показалась рыжая голова с сумасшедшей прической, будто парень только что проснулся.       -Ванесса, доброе утро! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!       Парень буквально потащил меня за руку в кабинет и остановился у стула. Я кивнула ему в знак приветствия и села на стул, глядя на стопку бумаг передо мной. По взгляду, могу сказать, будто в этом контракте буквально прописан каждый мой шаг: от похода в туалет – до момента, когда именно я должна моргнуть.       Я придвинула бумаги и стала вчитываться в содержание. Финнеас нетерпеливо стоял рядом и сгрызал кожу с гитарных пальцев. От него буквально радиацией исходило сверкающее счастье. Под таким натиском эмоций стало даже как-то некомфортно. Я пролистывала листок за листком, вникая в каждую точку и запятую. Наконец я дошла до заключительной части контракта, которая буквально называлась «поведение в присутствии Билли Айлиш». Я подняла свой взгляд на Финнеаса. Меня уже одно название немного смущает.       Я для начала пропустила все пункты, корректирующие мои слова и действия в сторону певицы и мой взгляд сразу устремился к пунктам, связанным с частью моего вмешательства в ее физическое и ментальное состояние. Я внимательно вчитывалась, что требуется от меня для поддержания ее здоровья.       С каждым новым словом в этих пунктах я отмечала для себя, что, скорее всего, мне придется всегда иметь при себе барсетку, которая станет аптечкой для Билли Айлиш. Я вновь вернулась к пунктам моего поведения. Некоторые из них были на грани простой человечности и воспитания, но вот один меня зацепил. Зачем его вообще сюда вставили?       -Пункт 7: не высказывать свое мнение, если того не просят… я правильно понимаю, что эту часть составляла сама Билли?              Финнеас издал легкий неловкий смешок. Смесь стыда и юмора. Я лишь кивнула, молча принимая его реакцию за положительный ответ.       -Пункт 12: не вторгаться в личное пространство. Пункт 16: не лезть с советами… В общем я поняла, ее трогать, только если она сама попросит и разговаривать, только если сама идет на контакт. Давай ручку.       Финнеас будто фокусник протянул мне ручку из неоткуда. Я кротко взглянула на него, отмечая, что тот нервничает с каждой секундой все больше. На шее, от солнца, пробивающегося в окна, блестел легкий налет пота, глаза метались по мне и бумагами передо мной. Я оставила свою подпись на двух экземплярах и взяла свой в руки, поворачиваясь к парню.Тот тут же схватил контракты и практически вылетел из кабинета, в котором мы находились. Я осталась одна в тишине. За дверью была слышна оживленная работа. Стук клавиатуры, жужжание принтера и тихие переговоры работников оживляли это место. Приедь я сюда в выходные, здесь было бы также оживленно?       Финнеас вернулся уже немного спокойнее, но все с той же поволокой сияния. Я сидела на том же месте, совсем не сменив положение. Финнеас подошел ко мне и обнял. Так крепко, что у меня в позвоночнике что-то щелкнуло. Я открыла глаза шире. Даже не знала, что мои глаза могут быть настолько большими. Парень отстранился, но продолжал держать меня за плечи. Выражение его лица было нечитаемым. В нем перебивалось столько эмоций, столько недосказанных слов.       Он ничего не сказал в офисе, мы не говорили друг другу ничего всю дорогу до дома. Когда он вышел из машины, я последовала его примеру и остановилась у забора. Он посмотрел на меня с немым вопросом в глазах. Я достала сигарету и закурила. Он лишь легко ухмыльнулся и ушел.       Я докурила и вложила сигарету назад в пачку. Мусорить у прекрасного сада, созданного легкой рукой Клаудии, совсем не хотелось, а урн поблизости я не наблюдала. Я вошла уже на знакомую дорожку из роз в рай, но стоило мне открыть дверь в дом, от рая не осталось и следа. Вокруг сновали люди. Бесчисленное множество людей. И каждый занимался своим делом. Для себя отметила двух новых людей, явно не из лейбла. Выдавали обеспокоенные глаза. Родительские.       Я прошмыгнула сквозь весь этот хаос багажа и бегающих с массивной аппаратурой людей в их сторону и просто какое-то время стояла рядом наблюдая. Первым меня заметил мужчина в маленьких овальных очках и с милыми усиками. Я невольно улыбнулась ему и он ответил тем же. Его голос обволакивал как в теплое одеяло, без возможности выбраться. Да и желания не было.       -Ты, наверное, Ванесса? Меня зовут Патрик, это Мэгги.       На меня обернулась женщина с такими же яркими рыжими волосами как у Финнеаса. Она была примерно одного роста с Билли, поэтому мне приходилось слегка опускать голову, чтоб смотреть на меня. А вот Патрик же наоборот, был выше даже Финнеаса.       -Да, Ванесса. Рада знакомству.       Мэгги тут же засияла еще более яркой улыбкой. Женщина подошла ближе и легко обняла меня. Что за привычка у этой семьи всех обнимать? Я подняла глаза на Патрика, тот лишь с какой-то отцовской теплотой смотрел на зрелище перед ним. Когда Мэгги меня отпустила, он скромно положил руку мне на плечо, поглаживая. На лестнице появилась взъерошенная Билли.       -Какого черта ты еще стоишь?       У меня как воздух из легких выбили. Я уставилась на девушку, не понимая, что сказать в ответ. От вчерашней молчаливой поникшей девчонки не осталось и следа. Передо мной стояла уверенная в своем деле девушка, которая не терпела отлагательств от происходящего и была сейчас явно не в лучшем расположении духа от резкой смены планов.       Под этим взглядом я будто вернулась вновь на тренировки в детстве. Так на меня смотрел отец, когда был недоволен результатом. По спине пробежал табун мурашек, и я инстинктивно сжала кулаки, впиваясь все в те же шрамы-полумесяцы на ладонях ногтями. Я выпрямила спину и проскользнула сквозь суматоху людей уже в сторону Билли. Та молча поднялась и, топоча маленькими ножками, будто фурия понеслась в свою комнату. Я прошла за ней и остановилась на пороге, разглядывая ее комнату.       Кровать из-за балдахина ЛуиВитон на ней казалась в несколько раз больше, чем она есть на самом деле. Красная подсветка придавала пространству какую-то свою интимную обстановку, в которую мне, если честно, влезать совершенно не хотелось. В углу стояла целая коллекция кроссовок, каждая пара из которой была похожа друг на друга, но при этом проглядывалась рука девушки, приложенная к индивидуализации внешнего вида обуви.       -Земля Ванессе! Не стой столбом! Сделай уже что-нибудь!       Я устремила свой взгляд на девушку. Вновь тот же лед во взгляде, который обдает холодной водой. По спине снова пробежал табун мурашек. Ее требовательный тон не оставлял места для споров и я сделала шаг в комнату. Я оглядела обстановку вокруг и увидела на кровати кучу одежды, а на полу два открытых чемодана. Билли в такую же кучу скидывала вещи, стараясь сделать это быстро, но такими темпами мы просто не сможем закрыть ни один из багажей.       Я подошла к Билли, осторожно взяла ее за плечи и отодвинула в сторону, поднимая ее на ноги. Я присела на корточки перед, уже захламленным чемоданом, и стала убирать из него эту гору. От девушки послышался лишь раздраженный выдох. Я буквально чувствовала, как она прожигает мой затылок своим (я уверенна) морозящим нутро взглядом и проклинает все мое естество на чем свет стоит.       Я принялась аккуратно складывать футболку за футболкой, создавая столько пространства в багаже, что, возможно, второй чемодан и не понадобится. Билли же вылетела из комнаты, как пуля. Горячая разъяренная пуля. Я осталась в комнате одна. Что-то шумело сзади на тумбе, но я не обращала на это абсолютно никакого внимания.       Как я и ожидала, вся эта груда одежды поместилась в один чемодан, главное правильно складывать. Билли вошла в комнату и посмотрела на меня. Она выглядела сейчас не более, чем растерянный ребенок, но все та же холодная уверенность во взгляде осталась. Она была раздражена происходящим и абсолютно этого не скрывала.       -Это все?       -Да.       Она сейчас не отличалась разговорчивостью, как я обычно. От этого стало как-то некомфортно. Неужели так чувствует себя Клаудия все время нашей работы? Черт. Надо будет извиниться за свою безэмоциональность. С другой стороны, что поделать, если я такая и есть. Как любил говорить мой отец: «выше головы не прыгнешь»… но после также добавлял «а ты попробуй».       Оставшееся время до выезда я помогала работникам стафа перетаскивать вещи в автобус. Длинный большой высокий автобус с обстановкой общежития внутри. Узкие двухъярусные кровати, которые отделяли все остальное пространство автобуса лишь тонкой черной шторкой во всю длину каждой кровати и яруса. Маленькая ванная комната в конце, похожа на клоповник метр на метр. Сразу у входа в автобус подобие кухни. Столик, пара стульев, плита, чайник и вмонтированный в одну из тумб холодильник. Слишком тесно, чтоб называть это место уютным, но все же, лучше так, чем ничего.       Посреди процесса укладки вещей в багажник меня буквально выдернула Билли. Она схватила меня за руку так крепко, что, я уверена, если бы не кофта на мне, на моей белой коже остались бы следы. Я повернула голову в сторону девушки и уставилась в ее льдинки.       -Поставь.       Жестко. Четко. Уверенно. Вновь не оставляя пространства для спора. Я передала коробку ближайшему работнику стафа и отошла. Билли все также, вцепившись в мой рукав, смотрела по сторонам. Вот сейчас она правда похожа на растерянного ребенка, которого мама оставила в песочнице и отошла по делам на пару минут. Я молча стояла рядом с Билли и ожидала хоть какого-то объяснения ее поведению. Объяснений я не дождалась, но вот реакции и смены эмоций точно. Ее маленький носик смешно сморщился, и она задрала голову, чтоб посмотреть на меня.       -Ты куришь?       Я не многозначительно пожала плечами. Неужели от меня так сильно пахнет сигаретами, что даже духи этот запах не перебивают?       -Руки воняют.       Она смешно повела носом и отпустила мою руку. Дело не в духах, а в разнице роста. Пальцы пропахли, это нормально. Что бы она сказала, когда увидела только что разбитые руки и учуяла неистово сильный запах крови? Как-будто идешь по горе трупов. Гниющий запах металла и плоти. Эта вонь неприятна даже мне, а я к ней уже привыкла в каком-то роде.       Я все еще не понимала ее мотивов и почему я стою в стороне, когда все работают на износ. Но я выбрала не противится и просто выполнять то, что от меня требует мой непосредственный начальник. Билли, будто прочитав мои мысли, подняла голову и посмотрела на меня. У меня всегда от ее взгляда будут мурашки по спине пробегать или это реакция на нового человека? Ох, Ванесса, кажется, слишком долго ты не выходила в социум.       -Ты – МОЙ ассистент и ЭТО не твоя работа.       -Там и твои вещи тоже.       Билли нахмурила брови. Ну что за ребенок. Судя по ее взгляду, выражение моего лица ее не устраивало от слова совсем.       -Ты всегда такая?       Я лишь вопросительно вздернула бровь.       -Безэмоциональная. Молчаливая. Как-будто робот.       Я снова пожала плечами и посмотрела на стаф, что уже собирал аппаратуру, а это значило, что сборы почти окончены. Билли и мой ответ тоже не устроил. Она лишь хмыкнула, сморщив лоб и отвернулась. Больше она разговор завести не пыталась. Когда все было готово, из дома вылетел такой же оживленный и взъерошенный Финнеас, каким я его видела утром. С гитарой на перевес он шел семимильными шагами. Он светился настолько ярко, что, казалось, розы у тропинки тянулись следом за ним.       С Клаудией ему попрощаться не удалось, девушка была уже вся в работе и с раннего утра дома не находилась. Но глядя на губы Финнеаса, могу сказать, что прощание было ранним, и он остался им доволен. Я вошла в автобус следом за всеми, закрывая за собой дверь. За рулем сидела уже знакомая мне фигура.       -Добрый день, Маркус.       -Ванесса! Здравствуй! Как настрой?       -Рабочий.       -Отлично!       Все вокруг светились, будто мы едем открывать новый материк. Только мы с Билли не сильно отличались внешним состоянием. Девушка сидела вся хмурая, явно недовольная происходящим вокруг сумасшествием. Она была бледнее стены в старой государственной больнице, в которую я ходила в детстве. Раз уж это моя обязанность, я решила подойти и проверить ее состояние.       -Тебе нехорошо?       Девушка даже не подняла на меня взгляда. Она смотрела куда-то сквозь меня. Руки слегка дрожали, перебирая подол футболки. Я присела перед ней на корточки, хватаясь за стул, на котором она сидела, и стала вглядываться в ее лицо. Билли как будто выпала из реальность. Она жевала нижнюю губу, безжалостно сдирая с нее кожу. Зрачки расширились, перекрывая собой всю голубизну ее глаз. Дыхание стало настолько тяжелым, что при каждом выдохе волосы, у ее лица, слегка вздрагивали.       Я подхватила девушку за локоть и повела в сторону ванной комнаты. Удивительно, но та даже не сопротивлялась. Я опустила крышку унитаза и усадила ее, слегка придерживая за плечо одной рукой. Второй рукой я потянулась открыть форточку. Отрезвляюще холодный ветер сразу ударил в маленькое пространство, и я услышала, как Билли глубоко вздохнула. Девушка тут же сморщилась и скинула мою руку с ее плеча.       Я вышла из ванной, оставляя ее одну, и залезла в ее портфель. За грудой зарядок я отыскала эфирное масло. Я вернулась в ванную, закрывая за собой дверь, и снова присела на корточки перед ней, открывая флакончик. Не спрашивая, потянулась к ее вискам. В этот раз она уже подняла свои глаза на меня, и взгляд в них не потеплел ни на градус.       Я, еле касаясь, намазала ее виски и поднесла флакончик к ее носу. Девушка глубоко вдохнула прикрывая глаза. Тремор в теле утих, и ее фигура слегка расслабилась. Она еще какое-то время просидела вот так с закрытыми глазами, вдыхая масло. Суматоха за дверьми не унималась, но в этой каморке было тихо и спокойно. Отвлекал только шум от колес, доносившийся из открытой форточки.       Билли наконец открыла глаза и положила руку на мою, толкая флакончик от ее лица. Вновь появилась уже знакомая мне хмурость и более живой морозный взгляд. Я закрыла флакончик и сложила его в свою барсетку на груди. Билли вскинула брови, наблюдая за мной.       -Мне под рукой явно практичнее иметь, чем рыться в твоих вещах.       -Ты залезла в мой портфель? – надеюсь, я привыкну к ее раздражительному тону.       -Это была ситуация вынужденной помощи.       -Ты нарушила один пункт из… -я перебила ее.       -Я не могу выполнить один пункт, не нарушив другой. Это невозможно, учитывая, что один пункт противоречит другому.       -Например? – она откинулась назад, скрестив руки на груди. Выглядит она как ребенок, но вот ее лицо говорит о том, что происходящее вокруг нее заставило ее резко повзрослеть. Слишком резко для ее лет повзрослеть.       -Например, невозможность вторгаться в твое личное пространство, но возможность оказать помощь в нужду.       -Как же они друг другу противоречат?       -Так, что мне в любом случае придется вторгаться в твое личное пространство, либо физически, либо ментально.       -Не надо меня поддерживать, если ты об этом.       -Если это будет…- сейчас уже перебила она меня.       -Это не будет вынужденная помощь. Это будет твое желание, Ванесса.       Я лишь кивнула на ее утверждение. Выпрямилась и оперлась на стену, позади меня, также скрестив руки. Девушка изучала меня, как и я ее. Не скрывая и совершенно не стесняясь. Несмотря на пухлое личико, возможно, оно просто заплаканное, у нее довольно четко выраженные линии внешности. Челюсть, шея, ключицы. Все остальное тело было спрятано в мешковатой одежде.       Я словила себя на желании провести руками по этим острым линиям. На желании проверить, режутся ли они под пальцами. Поймав на себе не многозначительный взгляд Билли, я прочистила горло и перевела взгляд на ее глаза. Не смогла сдержаться и посмотрела на ее губы. Пухлые блестящие вишневые губы. Я тяжело сглотнула и заметила, как мой пульс учащается от одного лишь вида слегка приоткрытого влажного рта.       Черт, Ванесса, ей семнадцать. Я отвела взгляд и посмотрела в окно, прокручивая кольца на своих пальцах. Руки все еще пахли лавандой от эфирного масла, и я не могла этого не замечать. Кажется, я слишком долго уже лишена сексуального внимания, что ловлю либидо просто от запаха и связывая его с ребенком напротив меня. Я прошлась пятерней по волосам и закрыла форточку.       -Не открывай. Простынешь.       Я даже не посмотрела на девушку и ушла на кухню, где сидела вся семья. Я заняла место на стуле в углу и открыла телефон, пролистывая очередную книгу, которую я взялась читать, но дальше первой главы не двинулась. Никто из семейства О’Коннеллов на меня даже не повернулся, что не могло не радовать. Последнее чего сейчас хочется, быть вклиненной в диалог, в котором я определенно лишняя.       Я снова бросила взгляд на дверь ванной. Билли так и не вышла оттуда, это я могу сказать по тонкой дорожке света из-под двери. Я заблокировала телефон и переползла ближе к водителю.       -Маркус, ты не будешь против, если я закурю?       -Перелазь вперед, мы окно между салоном закроем.       Я сделала так, как он и сказал. Стараясь не замарать черные тканевые сиденья, я перелезла на диванчик и закрыла за собой окошко, более похожее на дверь. Маркус тут же открыл окно рядом со мной, и я ему благодарно кивнула, закуривая сигарету. Мужчина ничего не говорил, но я видела, как он иногда бросает кроткие взгляды в мою сторону. Я уставилась в окно, рассматривая бегущие мимо дома. Мы продвигались все ближе и ближе к выезду из города. В конце концов, набрав скорости и включив круиз контроль, Маркус повернулся на меня, удерживая руль в прямом положении.       -Ванесс, а расскажи что-нибудь о себе, нам долго вместе работать.       -Что ты хочешь узнать?       -Не знаю, к примеру, о твоей семье.       -Мама умерла еще в момент моего рождения. Папа умер пять лет назад. Больше близких родственников у меня нет.       -Соболезную. – Маркус помрачнел.       -Спасибо. Не переживай, никаких триггеров на эту тему у меня нет.       -Понял.       -А у тебя как с семьей?       -Ну я уже дядя старенький, -Он хрипло захохотал. –У меня уж своя семья.       -Женат?       -Да. На самой прекрасной женщине в мире. У нас дочка есть. Такая веселая, энергичная. Прямо как солнечный зайчик в нашем доме.       Мужчина потянулся к карману своей куртки, выуживая оттуда бумажник. Он протянул его мне, указывая на семейное фото. Я вставила сигарету в зубы и посмотрела на фото. На меня смотрел сияющий Маркус, который целовал в щеку светловолосую женщину и обнимал маленькую девочку с двумя черными как смола хвостиками, которая пыталась как можно больше попасть в кадр. Я невольно улыбнулась уголками губ и протянула бумажник мужчине.       Маркус продолжал рассказы о своей возлюбленной и дочке. О том как они ездили в отпуск и Кара, так звали девочку, простудила уши и боялась выходить к морю. Из-за сильных ветров на берегу, девочка переживала, что станет хуже. Какое интересное мышление для пятилетнего ребенка.       Я продолжала слушать Маркуса, но сама не заметила, как погрузилась в воспоминания о своем отпуске с отцом и дедушкой, когда сама была маленькая. Страх глубины пришел оттуда, откуда не ждали. Отец просто предложил прокатиться на сапах. Страхующих строп на такой штуке нет, поэтому я просто держалась за края и смотрела вниз, в глубину вод. Там было темно и не видно ни души, ни рыбки. Но что привлекло мое внимание, так это маленькие существа, не то медузы, не то водоросли. Когда я указала туда пальцем, чтоб спросить что это, папа наклонился и, по нелепой случайности, я упала в воду. Плавать я не умела, а для спасательного жилета мое тело было слишком маленьким. Я буквально выскользнула из единственного спасения и пошла ко дну как камень.       Как бы я не барахталась и не старалась выплыть, ничего не помогало. Как-будто кто-то тянул меня на дно двумя руками, не позволяя ни вдохнуть воздуха, ни увидеть света. Я не помню, как отец меня достал. Но отчетливо помню, как сильно жгло горло и носоглотку от соленой воды, которой я наглоталась не мало. С тех пор предложение поехать к морю вызывало у маленькой Ванессы только несдерживаемую истерику и дрожь по всему телу.       Я поежилась от воспоминаний и докурила сигарету. Оборачиваясь на Маркуса, у которого, кажется, истории никогда не заканчивались, я стукнулась лбами с Билли. Девушка тут же схватилась за голову, а я лишь стиснула челюсти от резкого помутнения в глазах. Билли зашипела и смотрела на меня все также хмуро, как и всегда.       -Черт, Ванесса, ты меня убить пытаешься?       -Прошу прощения, я тебя не заметила.       -Не заметила? Да я уже минут пять здесь сижу с вами.       -Билли, она же не специально. Да и извинилась в придачу. – тут уже послышался теплый голос Патрика.       -Пап, ну вот хоть ты не лезь, у тебя все вокруг святые, кроме меня.       Девушка вскочила на ноги и унеслась в сторону спальной части автобуса. Я вздохнула, поправила капюшон кофты и поплелась следом за ней. Я точно знала, где ее кровать, но шторку даже открывать не стала. Все равно, что к пантере в клетку пальцы пихать – откусит по локоть.       -Билли.       -Что? – голос слегка сломался и дрогнул. Неужели плачет? Такая мелочь ведь.       -Я правда не специально. Прошу прощения.       -Да ты-то тут причем.       На этот раз я не смогла сдержаться и отодвинула слегка шторку. Из темноты на меня смотрели два блестящих от слез сапфира. Я тяжело сглотнула и рассматривала ее лицо. Кажется, девушка давно была в состоянии натянутой струны, и это был лишь вопрос времени, когда и что станет последней каплей ее терпению.       -Билли.       -Твою мать, Ванесса, я тебе сказала, мне не нужна твоя поддержка.       Девушка, не церемонясь, вырвала шторку из моей руки, случайно сдирая корочку с костяшек. Я не издала ни звука и просто какое-то время стояла, слушая тяжелое дыхание певицы за шторкой. Я ощущала всем нутром, что она сдерживает гортанный вой, который ей хотелось выпустить, чтоб облегчить свою ношу, но она выбрала молча всхлипывать. И я уверена, что она снова кусает губы.       -Мне позвать Финнеаса?       Кажется за шторкой только что пропало все живое. Не было слышно ни всхлипов, ни тяжелого дыхания. Будто даже сердце остановилось, лишь бы я не заметила, что там кто-то есть. Я лишь молча кивнула и ушла в ванную. И во что я только ввязалась..?