Синдром Восьмиклассника

— Можно выйти? — Только если не в окно. Леви кивнул своеобразной шутке преподавателя, поднялся с места и уже в дверном проходе, показав язык Ханджи, что ретировалась на последнюю парту к своей подруге, вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Начался только первый урок. Ленивое октябрьское солнце с каждым днем просыпалось всё позже, угрожая оставить утренний город и его жителей в потемках на большую часть суток. Возможно, именно из-за этого светила вставать становилось тяжелее, и желание идти куда-либо отпадало. По крайней мере, сонный Леви списывал все проблемы именно на это. Вчерашняя игра с Эрвином позволила Аккерману отвлечься от мыслей о Нанабе и её поведении в последнее время. Но сработало это ненадолго. Выйти на половину урока — стратегия, которой Леви придерживался в случае, если тема казалось слишком нудной, и желание свалить из класса зашкаливало. Ханджи частенько обижалась, если её друг так делал и оставлял девушку одну, а сейчас она сама свалила на зады. Обидно, досадно. Леви опустил голову и считал под ногами квадраты плитки, стараясь не наступать на швы. Раньше он думал, что это лишь его заскок, но как выяснилось, не только Леви панически боялся поставить ногу на серую полоску между кусками пола. Параллельно парень прислушивался к речи из других аудиторий. Местами не было слышно ни звука, и лишь гуляющий по кабинету ветер из открытых окон давал понять, что кабинет пуст. Из некоторых исходили адские вопли как учителей, так и невыносимых учеников. Что заставляет людей идти преподавать — вопрос, мучавший Леви ещё с самого поступления в первый класс, когда безжалостные семилетки разбили очки девочки, предварительно обозвав её очкастой блядью. Маленький Леви тогда слабо понимал, почему они так поступили, но испытал такое отвращение к коллективу, которое мог себе только позволить неокрепший мозг. И ведь никто не сказал ничего против действий рыжего задиры, наоборот, от одноклассников исходили лишь поддерживающие крики и смешки в адрес девочки. Смех, треск стёкол, всхлипывания — словно записанные на кассету звуки воспроизводились в голове, отдаваясь узлом тревоги в животе. Леви зажмурил глаза и дёрнул головой в попытках избавиться от неприятных воспоминаний, но обстоятельства были против него, словно заперев наедине его в клетке с кадрами прошлого. Пустой коридор. Леви резко затормозил, касаясь ступней одного из серых швов. На несколько секунд он застыл, тупо пялясь в пол, как вдруг откуда-то сзади послышались торопливые шаги. Леви мигом оживился и повернул голову, испугавшись, что его, шатающимся без дела в коридоре, застанет какая-нибудь Мариванна и за шкирку отведет обратно в класс под еле сдерживаемый смех одноклассников. К его удивлению (и облегчённому вздоху), человек, растерянно озиравшийся по сторонам с учебником в руке и с развязанными шнурками, что болтались и бились о голени, был далеко не завуч. Леви повернулся, засунул большие пальцы в карманы брюк и оценивающе взглянул на парня, который не сразу узнал его. — Несешься навстречу знаниям? Похвально. — А? Эрвин одарил Леви непонимающим взглядом, но уже через секунду натянул улыбчиво-приветливую лыбу, стараясь за ней скрыть беспокойство. — Леви? Я… — тот нервно сглотнул. — Извини, я тороплюсь. Я… Стой, а ты тут что стоишь? — Я не стою, — в подтверждение своих слов Леви сделал шаг к Смиту. Между ними оставалось расстояние в пару метров. Эрвин пока не торопился его преодолевать. — Куда торопишься хоть? Эрвин мигом очухался, но дать конкретного ответа не смог: — На историю, вроде… Правда, я не знаю, куда... — он ещё раз оглянулся. — В расписании номер кабинета не написали, в беседе все игнорируют. А класс, где обычно мы сидим, занят. Леви присвистнул и ухмыльнулся. — Ясно, жертва смены расписания в семь утра, — Леви посмотрел назад, ища взглядом свой кабинет, словно там кто-то стоял и ждал его. — Ты не мог бы помочь? — неожиданно спросил Смит. Леви выгнул одну бровь. — Я путаюсь ещё в кабинетах. У вас с ними какой-то пи… — Еще какой, — Леви оглядел парня ещё раз, будто сомневаясь в том, стоит ли ему помогать. — Идём, страдалец, — и, махнув рукой, пошёл вперёд. Эрвин, сделав три шага, догнал его, и они стали идти вровень. Шаг Эрвина — чёткий, словно солдатский, уверенный и шаг Леви — сбивчивый, иногда запинающийся и мелкий. Леви пришлось прикладывать усилия, чтобы поспевать за Смитом. — Шнурки завяжи, — вдруг бросил он Смиту, на что второй ойкнул и присев принялся завязывать банты на кроссовках. В какой-то момент его взгляд столкнулся с обувью Леви: — Ты сам тоже с развязанными ходишь, — обратил внимание он и поднял голову. — Я умею ходить так, — он цокнул языком, — привык. А ты сейчас улетишь на два метра вперёд, я твои кости собирать не буду. Эрвин лишь пожал плечами на такое заявление, но возражать не стал. — Может, этот? — они подошли к одному из кабинетов, и за мгновение до того, как кулак коснулся бы деревянной двери, Леви выставил указательный палец вперёд и зашипел: — Чш-чш-чш, — палец другой руки он поднёс к губам. Из кабинета слышался неприятный голос, отчитывающий учеников. — Это директриса, дуем отсюда. Эрвин, не задавая лишних вопросов, кивнул головой, и те поспешно удалились подальше от опасности. Далее они также подходили и молча прислушивались, прикладываясь своими ушами к дверям, и каждый раз Эрвин отрицательно качал головой, на что Леви вымученно вздыхал. Не то, что он устал таскаться рядом с потерявшимся десятиклассником, но вид сделать нужно. — Ты какой-то молчаливый, — ни с того ни с сего подметил Смит. — И лицо грустное, — Леви поджал губы и чуть отвернул голову. Действительно, молчание напрягало обоих, но найти тему для разговора оказалось затруднительно. Да и не до них парням было, они, как никак, кабинет ищут. По крайне мере, оба старательно делали вид. — Ну… — ком подступил к горлу. — Настроение хреновое. Эрвин понимающе кивнул, когда оба остановились около двери с числом 24. — Бывает. Что-то случилось? — Он пытался как-то поддержать беседу. — Поссорился с кем-то? — Тц, — Леви дёрнул головой и закатил глаза, мол, угадал. — Не поссорился. Просто некоторые разногласия, — ответил он и добавил, — и дурость. Эрвин прыснул в ладонь, но перебивать не стал, не желая вытягивать слова клещами. — Дурость, самая настоящая, — обиженно выдал Леви и нахмурил брови. — Представляешь, ты за человека переживаешь, а она, — и махнул рукой. Эрвин слушал, кивая головой в такт словам Аккермана. — А он… То есть она знает, что ты так волнуешься о ней? — Он облокотился плечом на стену и внимательно взглянул на Леви. — Да она… Да блин, — ругнулся Леви и что-то раздражённо буркнул под нос. — Хрен её знает, я не мозгоправ, просто вижу, что такая она. И вообще, чего ты лезешь? Кислая у меня мина, родился с такой, — Леви всплеснул руками, слабо понимая, почему вообще начал делиться этим с кем-либо, ведь даже Ханджи знала об этой ссоре только то, что Нанаба "когда-нибудь доиграется и спасать её никто не будет". И всё-таки, получилось не очень, особенно перед мало знакомым человеком, который поинтересовался о состоянии Леви. Он почувствовал окатившую его волну стыда за свою вспыльчивость, но лицо его выражало более раздражённость, нежели сожаление о содеянном. — Люди обычно выговариваются, чтобы им стало легче, — он поймал тяжёлый взгляд Леви, которым он сверлил блондина, отчего второй прикусил щёку и неуверенно добавил. — Наверное. Оба молча и неловко переглядывались между собой, стоя у двери двадцать четвёртого кабинета. До конца урока оставалось около пятнадцати минут, весь второй этаж был пройден, поэтому оставалось подняться на третий. — Ладно, — Леви выдохнул, но скорее он сказал это сам себе и своей ворчливости, которую Зое часто подмечала. Он дёрнул ручку двери и заключил. — Заперто. Идём на третий. Смит, соглашаясь, кивнул головой и вслед за Леви поднялся по лестнице. Второй смущённо переминал пальцы, пару раз чуть не споткнулся о ступени, на что другой парень только взволнованно смотрел, не смея высказываться по поводу болтающихся шнурков, и столкнулся с Эрвином, когда они не смогли определиться, кто кому откроет дверь. Движение руки над головой Леви быстро дало понять, что в роли джентльмена будет Смит, который приглашающим жестом указал в коридор третьего этажа. Леви, не наклоняя головы, прошел под плечом и застыл на месте, когда дверь с не самым тихим звуком захлопнулась. — До конца урока ещё минут пятнадцать, — напомнил он, не отводя взгляд от пола. — Даже меньше. Эрвин почесал затылок. — Чёрт, не знаю, есть ли смысл идти и досиживать, — на эти слова Леви поднял глаза от плитки, но выжидающе молчал, а Эрвин предложил: — Можем просто прогулять это время… Ох, у тебя ведь самого урок? — забеспокоился он. Леви скривил губы, давая понять, что не так уж и важна была биология. — Моё отсутствие мало заметно, вот если бы Ханджи ушла — было странно. Не думаю, что пропущу что-то экстра важное. — Без тебя не посмеют, — усмехнулся Эрвин, на что Леви улыбнулся краем губ. — Слушай… Речь прервал исходящий откуда-то сзади Леви стук каблуков о пол и звон ключей, услышав который, парни тревожно переглянулись. Сочетание звуков, которое нельзя было спутать ни с чем, и каждому ученику прекрасно известно, кто появляется после них. Леви хотел что-то сказать и открыл рот, но Эрвин схватил его поперёк живота притянул к себе и резким движением затащил в ближайшую открытую дверь, находящуюся за его спиной. Оба прижалась к кафельной плитке, не смея сделать лишний вдох. Стук становился все громче, звон противнее, и когда он приблизился настолько, что парни могли слышать вздохи преподавательницы, что остановилась буквально в метре от туалета, где они прятались, Леви нервно сглотнул. Руки Эрвина продолжали лежать у него на животе, держа брюнета так, словно он сам вырвется, если отпустить. Затылком он упирался в плечо блондина. Именно сейчас Леви задумался о том, какая же у них была разница в росте, но оправдывал это ещё и возрастом. Кто знает, может, Смит в восьмом классе был ещё ниже Леви, и у Аккермана есть ещё шансы стать выше. За стенкой послышался очередной вздох, затем хлопание двери и тишина, которая была до появления женщины. Опасность миновала, но Эрвин не спешил отпускать Леви из хватки. Ещё с десяток секунд они простояли в таком положении, отходя от пережитого. Вдруг Леви резко поднял голову и нахмурившись заявил: — Если ты решил меня взять в заложники, учти, за меня выкуп платить не будут. Второй таращился на него, пытаясь переварить суть шутки, но после короткого «А-а» убрал ладони. — Ты меня прям как куклу взял, — возмутился Леви и потрогал себя за ребра. — Еще бы рот ладонью зажал. — Извини, — пролепетал Эрвин так тихо, что слова еле донеслись до слуха Леви. — Забей, — отмахнулся он, — это завуч была. Страшная женщина, бр-р-р, — и поёжился, будто бы замёрз. — Если бы увидела нас… Особенно, меня, — парень дёрнул себя за край толстовки, — нас бы сожрали. Эрвин понимающе кивнул. Он, в отличие от Аккермана, школьную форму носил, поэтому сожрали бы его только за прогулку посреди урока. — Не планировал становиться обедом для завуча, — поделился он, и Леви усмехнулся в ладонь. — Так она детей ест, ты не знал? — и постучал зубами. Смит негромко рассмеялся на такое заявление. Леви, на несколько секунд застыв, разглядывал выражение его лица, и вдруг резко опомнился. — Тебе ещё помочь найти кабинет? Они стояли друг напротив друга, подперев стену. Леви приходилось высоко задирать голову, чтобы не терять зрительный контакт, но когда взгляд Эрвина встретился с его, второй отвёл глаза куда-то в сторону, делая вид, что его зацепило некое действие. — Да ладно, всё равно конец урока скоро. И я не горел желанием там сидеть. Прогуливать даже приятнее, особенно в компании, — он улыбнулся краем губ. — Ты это, — Леви опустил голову и спрятал ладони в рукава, — извини, что язвить начал… Просто реально настроение не очень, а сорвался тут на тебя. Леви было действительно неловко за их разговор в коридоре, слова трудно подбирались к горлу. Эрвин лишь выдохнул, обнял ладонями плечи, после чего ответил совершенно спокойно, будто вовсе и не извинение только что прозвучало: — Не заморачивайся. Бывает, что и не такое вылетает… — Он почесал голову, задумываясь, что добавить ещё. — К тому же, ты выглядишь мило, когда злишься. — Да… —Брюнет открыл рот, чтобы опровергнуть это, но быстро прикусил язык, чтобы не оказаться в ещё более глупом положении, где на него, розовевшего от смущения, с ласковой усмешкой смотрел Смит. — Извиняешься тут, а ты такое выдаёшь, — и задрал нос. — С кем хоть поссорился? — Эрвин понял, что у них есть ещё время на разговоры, и решил его не терять зря, поэтому прошёл к подоконнику и сел на него, ожидая Леви. Второй прикусил губу, думая, стоит ли рассказать Эрвину то, что беспокоило его. — Не поссорились, — неохотно начал он и сделал пару шагов ближе, облокачиваясь на стенку. — С подругой. Блондин тяжело вздохнул. — Всё так серьёзно? — Нет, шуточки-смехуюшечки, блин, — Леви поджал губы. — Она дурью мается, а я же прекрасно знаю, что она потом будет разгребать последствия. И пытаюсь ей сказать. Вот скажи, — тот повернул голову к Эрвину, — ты бы стал терпеть то, что человек относится к тебе, как к куску мяса? — Леви наблюдал озадаченный взгляд Эрвина, и, не дожидаясь его ответа, продолжил. — Вопрос риторический, ответа не требует. И меня это напрягает, причём очень сильно. Смит почесал затылок. — Возможно, это глупое предположение, — осторожно начал он, чтобы, не дай бог, не ляпнуть лишнего, — она ищет выгоду в этом, м-м… Общении? — Выгоду? Он тупой, как, — Леви постучал кулаком по кафельной плитке. — Ты его рожу видел? — и скривил лицо, изображая «его». — Макака очкастая, не иначе, что в нем найти? Если бы в "Тиндере" можно было ставить дизлайки, я бы поставил два. — Настолько всё плохо, что аж два? — Эрвин прикусил язык от такого заявления. — Знаешь, есть два метода воспитания: подкуп и шантаж. И если первое в нашем… — он оговорился, — то есть, твоём… её случае, не подходит, тогда остаётся второе. Брюнет выгнул бровь и слушал Эрвина, пытаясь переварить его слова. Звучало это хоть и странно и достаточно убедительно, отчего Леви неохотно, но принял эту мысль. — Она не детина малолетняя, ей-богу. Шантаж? — Он нахмурился. — Чем может шантажировать восьмиклассницу взрослый лоб, и для чего? Эрвин пожал плечами. — Это просто догадка. В любом случае, если тебя действительно волнует её состояние — поговори. — Он поднялся с подоконника и подошёл к Леви, глядя на него сверху вниз. — Иначе никак. Верхняя пуговица голубой рубашки была расстегнута и обнажала яремную впадину чуть ниже шеи, на которую Леви невольно загляделся. Когда он понял, что выглядит это слишком навязчиво, то отвёл взгляд и решительно ответил на последнюю фразу: — Тогда я прямо сейчас отловлю её и выскажу всё, — и уже собирался развернуться корпусом на все сто восемьдесят, как вдруг тяжёлая ладонь легла ему на плечо, останавливая. — Но-но-но, так не пойдёт, — прервал его Эрвин. — Ты меня, конечно, прости, но я не думаю, что сейчас ты готов к диалогу, особенно такому. Пару минут назад ты сорвался в коридоре на знакомого, — напомнил он, стараясь сделать это не в упрёк. — Тем более, хочет ли она говорить, ты подумал? От того, насколько мысль была безрассудной, Леви стало не по себе, когда он представил, как закатывает сцену посреди коридора. — Я вообще дёрганный в последнее время, — негромко признался он, — извини. — Я заметил. — Да я ж не специально накричал! — и цокнул языком. — Я не в обиде, Леви, — ладонь чуть сильнее сжала плечо и погладила его. — Может, тебе стоит отвлечься? Сходить куда-нибудь, погулять, например. Хочешь? Свежий воздух хорошо влияет на мозги. — Это похоже на приглашение на прогулку, — смущённо отозвался он. — Можешь считать это приглашением. Как насчёт сегодня? Я в половину третьего заканчиваю. На щеках Леви выступил еле заметный румянец, и Эрвин улыбнулся этому, ведь на бледном лице такое выглядело особенно очаровательно. — Я подумаю, — Леви заправил за ухо выбившуюся прядь волос. — Как надумаешь, дай знать. Звонок, неожиданно прервавший их беседу, прозвенел настолько громко, что Леви вздрогнул, а Эрвин отдернул ладонь от него, как от кипятка. — Твою мать, я шмотки с биологии не забрал! — Оу… — Эрвин поправил рюкзак на плече и посмотрел на свой учебник истории, вспоминая, что он тоже прогулял урок и сейчас будет вынужден оправдываться, ещё и втянул в это приятеля. — Извини, — Леви собрался выйти, но, остановившись в дверном проёме, обернулся и бросил: — Спасибо, или… Пока! — и торопливо выбежал в коридор, пока не наговорил очередной чепухи. Биение сердца заглушало все остальные звуки, пока Леви скатывался на перилах в попытках не врезаться в учеников, и спотыкаясь добежал до класса, в котором оставил свои вещи и свою подругу. — Тебя в толчке засосало? — она пихнула в руки рюкзак Леви. — Вышел и не вернулся, косплей на отца. Раскрасневшийся и запыхавшийся Леви слабо соображал и даже не стал остро реагировать на очередной подкол от Ханджи, лишь принял рюкзак и закинул его на спину. В голове остался туман из мыслей, половина которых была о Нанабе, а другая об Эрвине, и парень не знал, на ком из них сейчас сконцентрироваться. Эрвин в какой-то степени был прав. Леви слишком озабочен ситуацией с подругой, и ему следовало бы выговориться и провериться. Первый пункт выполнен, пусть и не так, как было ожидаемо. Осталось второе. Половина дня пролетела практически незаметно. Аккерман, хоть и находился в лёгком ауте до сих пор, но старался не подавать виду, что что-то случилось. На расспросы Зое отвечал коротко, а когда речь зашла о досуге после уроков, проговорился: — Я гулять пойду, — ответил он, когда те собрались в столовой гонять чаи. Традиция — после уроков наслаждаться напитком за два рубля из кокнутого по краям стакана. Не самое отвратительное, что могут приготовить, но и чай здесь умудряются портить. Как только Ханджи услышала слово «гулять», глаза её заблестели, и теперь Леви не мог отвязаться от подруги. — Это с кем ты там собрался гулять? — Зое положила голову на ладонь и с прищуром сквозь стекла очков наблюдала за изменениями в выражении лица Леви. — Хитрый какой, уже успел свидание назначить? Леви поперхнулся чаем и прикрыл рот рукой. — Совсем с катушек слетела? — Ханджи со всей дури похлопала его по спине, что было бесполезно. — Он вообще парень. — Значит, с парнем успел свидание назначить? — Ханджи! — Всё-всё, молчу, — она поправила очки, — не свидание у тебя. И всё-таки, кто этот несчастный? Леви закатил глаза, но рассказать подруге об Эрвине решился. Правда, тот упустил некоторые детали, например то, как он сорвался в коридоре, и вообще описал их диалог, как "мы что-то разговорились, ну и он пригласил погулять меня". Ханджи угукала, а когда Леви закончил, спросила: — Это тот симпатичный? Из десятого? — Ну, да, — ответил он на второй вопрос и быстро поправил себя. — Из десятого. Насколько он симпатичный, я судить не могу, уж прости, не разбираюсь. — Да ну! Что тут разбираться — либо секс-символ, либо мимо, — девушка развела руками и задела кружку с чаем, которой чуть не пролился, чем привлекла внимание нескольких обедающих неподалёку. — Нам других не надо. — Нам? Кому? Никите, Стасу и Дюше Метёлкину? — Леви приложил ладонь ко лбу. — Мы просто идём гулять, а не детей крестить. Тебе так и норовит влезть в мою личную жизнь. — А ты меня провоцируешь. Ходишь весь с недовольной миной такой, вот скажи, ты чего такой грустный? Леви поднял глаза и многозначительно взглянул на Ханджи. Ответ в рифму только усугубил бы его шаткое положение, поэтому он промолчал. — Нормальная у меня мина, претензии к производителю, — Леви поморщился и сделал глоток напитка. — Ты хмурься поменьше, а то морщины будут. Будешь как помидор скукоженный, — парировала Хан, за что получила подзатыльник. Чаепитие кончилось ничьей. Зое убежала домой, пока ей не прилетело за остроумный юмор ещё чего, а Леви остался ждать своего товарища. В коридорах стало тише, чем на перемене. Торопиться было некуда, поэтому Леви спокойно сидел на подоконнике второго этажа, поглядывая то на дверь кабинета, где вероятнее всего сейчас проходил урок у Эрвина, то через заляпанное стекло во двор школы и дальше. Вдалеке показалась фигура в клетчатой «татушной» юбке и сумкой на плече, пестрящей обилием значков, а сопровождал её не менее знакомый блондинистый силуэт в круглых очках. Аккерман приложил руки к стеклу и стал наблюдать за теми двумя, одновременно пытаясь не свалиться с узкого подоконника. Судя по тому, что девушка дёрнулась от неожиданности, когда парень подбежал к ней сзади и ненавязчиво положил ладонь на талию, свидание их не было спланировано, и теперь первой приходилось делать вид, что встреча для неё была в радость, хотя даже со второго этажа Леви мог почувствовать её напряжение, когда она переминалась с ноги на ногу и теребила ручки сумки. Йегер, судя по всему, упрямо не замечал этого, и лишь угрожающе нависал над девушкой, создавая впечатление мнимого дружелюбия. Это выглядело так наиграно, и вся фальш прослеживалась в его движениях, кивках головы и даже движениях ладоней, скользящих по спине Нанабы. Леви сжал желваки, но продолжал смотреть за парочкой, отчаянно борясь с желанием крикнуть пару ласковых Зику. Он часто задумывался, что заставляет людей позволять так относиться к себе. Некоторые оправдывали такие действия любовью, симпатией и прочей чепухой, в которой парень не был заинтересован от слова совсем. Какие отношения, Карл? Любовь переоценена, ведь это просто влечение одной особи к другой — так он однажды ответил Ханджи на вопрос, связанный с этим чувством, на что она ответила: "Юный нигилист". И всё-таки, то, что происходит между Нанабой и Зиком нельзя и отдалённо назвать даже взаимной симпатией, ведь первую воротило от парня, а второй строил из себя джентльмена на людях и мачо наедине. Леви настолько погрузился в размышления, что звонок, прозвеневший прямо над его головой, заставил парня вздрогнуть, отлипнуть от стекла и, нелепо покачнувшись, грохнуться с подоконника, утягивая за собой рюкзак. — Руки вырвать тому, кто такой звонок придумывал, — пробурчал он, потирая бедро, которое пострадало больше всего при падении. — И засунуть куда поглубже… — Да уж, от этого звука оглохнуть можно, — послышался спокойный голос, отчего Леви ойкнул и обернулся. Позади, словно из неоткуда, появился Эрвин с выражением лица, явно показывающим, что десятиклассник пребывал в замешательстве. Несмотря на отсиженные им семь уроков, выглядел он свежо и всё также прилично, как в начале дня. — Больно ударился? — Нет, — упрямо соврал брюнет и попытался встать. Эрвин проигнорировал отрицательный ответ и протянул жилистую ладонь, чтобы помочь подняться. Леви схватился за неё, как за канат. — Поганые подоконники. Леви отряхнулся и поднял взгляд на Смита. Черт, он чуть ли не забыл о назначенной прогулке с этими драмами Нанабы. Лучшим решением было забить на них хотя бы на пару часиков прогулки, которая должна освежить ум и улучшить настроение. Леви сделал глубокий вдох, в уме посчитал до пяти и спросил: — Ты боишься темноты или пауков?