Сдерживая пламя

      — Ух, какая рыжая лисичка. Давай, подходи к нам на огонёк!       Они громко заржали. Усилием воли я подавила подступающую панику.       — Нет. Я спешу, — сказала я без дрожи в голосе, начиная пятиться назад к ручью.       — Не торопись, — почти пропел чернявый имперец, который уже встал со своего места и приближался ко мне расслабленной походкой. Второй, белобрысый норд, последовал его примеру. Расстояние опасно сокращалась, но я чувствовала, что в моём нынешнем состоянии не стоит поворачиваться к ним спиной и выпускать их из поля зрения.       — Мы слишком долго прятались по лесам и пещерам, — оскалился норд гадкой ухмылкой. — И очень изголодались по женской ласке.       Мысли понеслись галопом. Выходит, в своих предположениях я не ошиблась — они не просто охотники или путешественники, а самые настоящие бандиты. Они вне закона, а значит, меня никто не казнит, если я применю магию Разрушения против них. Я подняла руки на уровень груди.       — Назад. Не подходите, — предостерегла я сквозь стиснутые зубы, — или поджаритесь.       Все четверо снова громко заржали.       — О, девочка мнит себя магом? — с издёвкой поинтересовался имперец.       — А родители не рассказывали тебе, что в Скайриме делают с магами, особенно с молодыми ведьмочками? — масляно причмокнув, добавил белобрысый, на ходу закатывая рукава рубахи.       Сосредоточившись, я призвала в ладони магию, принявшую форму огненного шара размером с арбуз. Секунда — и шар полетел точно норду под ноги, разбившись о влажную лесную подстилку снопом искр. Белобрысый на несколько мгновений растерялся и замер, удивленно таращась на меня.       — Вот как. Лисичка брыкается, — протянул имперец, замедлив шаг. — Так даже интереснее.       — Назад, — повторила я и выпустила ещё один шар чернявому под ноги. В этот раз он получился меньше почти в два раза, а на лбу от усилия выступила испарина. Кажется, я зря так резко сбрасывала лишнее…       — Что такое, у лисички заканчиваются силёнки?       Вдруг я заметила, что остальные два бандита, похожие между собой норды с грязными русыми волосами до плеч, уже не сидят на своих местах, а тоже приближаются ко мне, обходя по широкой дуге слева и справа. Я развела в стороны руки — и выпустила в них два потока пламени. Они увернулись, и огонь их не задел. Шумно вздохнув, я послала ещё залп в имперца и белобрысого норда. Эти двое отшатнулись, но поздно — у обоих загорелись рубахи, надетые под лёгкие кожаные доспехи.       — Ах ты, гадина такая!       Оба бросились на землю, чтобы загасить огонь, и это им удалось довольно быстро. Я снова развела руки, стремясь задеть огнём двух русых, но… Внезапно пламя закончилось, и я больше не смогла призвать ни одной искры. В животе что-то болезненно оборвалось. Кажется, теперь мне конец…       Они увидели мой ужас и разразились радостными нецензурными восклицаниями, приближаясь ко мне уже без страха, но с явным похотливым предвкушением. В порыве отчаяния я выхватила свой меч из ножен, готовясь биться не на жизнь, а на смерть.       В Коллегии всех магов учили основам фехтования. Но маленькая хрупкая полубретонка, да ещё и ослабленная недавним резким сбросом, никак не могла полагаться на клинок в битве против четверых мужиков, и белобрысый довольно быстро выбил у меня из рук меч под отвратительный гогот товарищей. Я громко закричала не своим голосом, насколько хватало сил.       Сзади поперёк шеи меня обхватила чужая рука, и крик оборвался, сменившись хрипом. Меня обдало смрадом чужого пота, перегара и ещё чего-то отвратительно-сладковатого. Я схватилась обеими руками за удерживавшее меня предплечье, пытаясь ослабить хватку и призвать в ладони хоть немного жара, но ничего не получалось. Каблуки сапог рьяно вспахивали мягкую лесную почву.       — Не брыкайся, дрянь, — бросил подошедший имперец и наотмашь ударил меня по щеке. От резкой боли из глаз тут же брызнули слёзы. — Не то будет больнее.       — А может, сначала придушим её? — предложил державший меня бандит. — Как говорится, дохлая баба ещё два часа баба, — с этими словами он ещё сильнее сдавил шею.       Что ему ответили остальные, я уже не слышала — в глазах снова потемнело, и я выпала из жуткой действительности в спасительный обморок.       Очнулась я от того, что меня грубо сгрузили на что-то мягкое. Открыв глаза, я увидела нависшего надо мной имперца. Высунув язык от нетерпения, он пытался расстегнуть мою куртку трясущимися пальцами. Кто-то держал над головой руки, ещё один возился с сапогами. Собрав в кучу все немногие оставшиеся силы, я отчаянно заорала, срывая голос.       — Да заткнись ты! — имперец снова ударил меня по лицу, и рот наполнился привкусом крови.       — Как предпочитаешь, сучка: обслужить всех сразу или по очереди?       Внезапно чернявый сдавленно охнул и безжизненной тушей упал на меня, придавив всем своим весом. Ноги и руки тут же отпустили, и бандиты, похватав оружие, с криками и бранью куда-то умчались. Морщась от напряжения, я вылезла из-под имперца и увидела стрелу, торчавшую из его спины. Подняться на ноги не получилось, и я осталась сидеть на мягких звериных шкурах, потрясённо вытаращившись на происходящее неподалёку от костра.       Ральф, отбросив в сторону лук, сражался на мечах сразу с двумя подонками. Третий, тоже со стрелой в спине, валялся буквально в десятке шагов от меня. Дядя Алвис как-то упоминал, что его друг прежде был очень хорошим воином, но тогда я пропустила эту характеристику мимо ушей. Сейчас, глядя на то, как он обезоружил одного норда и ранил в бок другого, белобрысого, я невольно восхитилась его умениями. Очень хотелось встать и поспешить на помощь, но тело по-прежнему не слушалось.       Русоволосый норд, лишившись своего меча, пустился наутёк в чащу. Белобрысый старательно парировал удары и ухитрился ранить Ральфа в бедро. Лицо вайтранского тана исказила болезненная гримаса, но в следующую секунду он сделал хитрый выпад — и вогнал меч противнику в живот. Тот жутко захрипел, медленно осел на землю и завалился набок.       Очистив своё оружие от крови и вернув за спину лук, Ральф какое-то время просто стоял, опираясь на меч и выравнивая тяжёлое дыхание. Наконец он поднял на меня взгляд, и я невольно сжалась. В его глазах читалось бешенство напополам с облегчением.       Продолжая прожигать меня злым взглядом, он медленно подошел ко мне.       — Цела? — наконец спросил он.       — Да… кажется, — просипела я. Голос был сорван. Меня била крупная дрожь, но, не считая подбитую губу и горящие от ударов щёки, я действительно почти не пострадала.       Он протянул мне руку. Поколебавшись несколько мгновений, я ухватилась за неё. И тут же замерла с широко распахнутыми глазами, ошарашенная увиденным. Соединившиеся запястья опоясала алая сверкающая лента.       — От судьбы не убежишь, да? — хрипло произнёс мужчина.       Я молчала, со страхом ожидая своего приговора.       — Ты настолько не хотела становиться моей женой, что предпочла отдаться бандитам?       По-прежнему не в силах произнести ни слова, я помотала головой.       — А что ещё по-твоему может ожидать одинокую хрупкую девчонку в лесу?! — он почти кричал, продолжая сжимать мою руку. — Мне рассказать, что от тебя осталось бы, не выйди я сегодня на утреннюю охоту?       — Если бы я не встретила тебя, то пошла бы дальше по тракту, а не через лес! — ко мне наконец вернулся дар речи.       — Глупая девчонка, — выплюнул Ральф. — Ты не знаешь Скайрим, не догадываешься о многих опасностях. Куда ты направлялась?       — В Хелген. Оттуда уехала бы в Коллегию Винтерхолда, — призналась я, понимая, что хуже всё равно уже не будет.       — Трижды глупая, — в его голосе отчетливо прозвучала горечь. — Алвис всеми силами старался обезопасить тебя, и это твоя благодарность?       Я молчала.       — Больше ты никуда не уедешь, — угрожающе пообещал он, всё ещё держа меня за руку. — Я требую тебя в уплату Долга Жизни.       Сразу после этих слов алая лента полыхнула ярче, а потом исчезла. Это означало одно: Боги одобрили договор, и у меня права голоса нет. Теперь и правда нет смысла брыкаться и куда-либо бежать…       — Зачем тебе это? — спросила я еле слышно.       Вместо ответа Ральф рывком поставил меня на ноги. Я пошатнулась, но удержала равновесие, и он повёл меня прочь от лагеря, заметно прихрамывая. Саженях в пятидесяти на земле обнаружился мой меч, еще в пяти — сумка, и мужчина забросил её себе на плечо, болезненно поморщившись. До меня запоздало дошло, что он вообще-то был ранен, а по его левой штанине стекала кровь.       — Идем… к ручью, — несмело предложила я. — Нужно промыть твою рану.       Возле ручья Ральф обессиленно опустился на большой поросший мхом валун. Я вытащила из сумки чистый носовой платок и, смочив его в ледяной воде, провела по ране на ноге, отогнув кусок изрезанной штанины. Рана оказалась небольшой, но глубокой. Сосредоточившись, я призвала на помощь целительные чары, надеясь, что способность нормально проводить магию ко мне уже вернулась. Получилось только с третьей попытки, и рана вскоре затянулась.       — Что с твоей магией? — глухо спросил мужчина после того, как я с трудом залечила растяжение связок в лодыжке, которое он получил, провалившись в нору.       — Последствия… стресса, — уклончиво ответила я. — Скоро пройдёт.       Умывшись, я из последних сил залатала себе подбитую губу и убрала мелкие ушибы, после чего осела на землю, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь удержать вновь уплывающее сознание. Кажется, пока хватит магии…       Сильные руки подняли меня, подхватив за плечи и под коленями, и куда-то понесли. Ральф усадил меня на холку своей лошади, ждавшей неподалёку у ручья, убедился, что я не собираюсь падать, и запрыгнул сзади в седло. Обхватив меня левой рукой — чуть крепче, чем было необходимо, — он поднял лошадь в спокойную медленную рысь.       — Ральф… спасибо, — тихо сказала я.       Он ничего не ответил.

***

      — Лета, просыпайся.       Я с трудом разлепила веки. Впереди показался дом дяди и тёти; лошадь приближалась к нему неспешным шагом. В следующую секунду я осознала, что полулежу, навалившись на своего спасителя спиной, и смущённо отстранилась.       У крыльца нас ждали дядя Алвис с Матильдой. Их лица не предвещали ничего хорошего, и я почувствовала, как жарко вспыхнули щёки.       — Доброе утро, — неловко пробормотала я после того, как Ральф спешился и снял меня с лошади.       — Думаешь, оно доброе? — сурово спросил дядя. Я втянула голову в плечи.       — Алвис, нам нужно поговорить. Не пройдёшься со мной до таверны? — вмешался мой спаситель, отдав мне сумку.       Дядя коротко кивнул и снял рабочий фартук. Ополоснув руки в бочке с водой, он последовал за Ральфом. Матильда, до сих пор хранившая молчание, окинула меня внимательным взглядом.       — Пойдем в дом, — вполголоса пригласила она.       Я поплелась за ней в кухню и тяжело упала на скамью. Тётя поставила передо мной кружку компота и кусок мясного пирога и, сев напротив, спросила:       — Ты действительно решила убежать?       Я молча кивнула, отводя взгляд.       — Почему?       — Я… случайно подслушала ваш разговор с дядей, — с трудом выдавила я. — Про Долг Жизни и… замужество.       — Именно такой твоей реакции я и боялась, — вздохнула Матильда. — Алвис забывает о том, что ты выросла в другой среде. Он порывался сразу тебе рассказать.       Я удивлённо подняла на неё глаза.       — Так вы… не обвиняете меня?       — Как скайримская нордка я бы сказала, что ты бесишься с жиру. В наших краях беззаботная жизнь без мужа невозможна. Ральф хороший, достойный человек с положением в обществе, такими разбрасываться не принято. Но дело ведь не в том, что он тебе неприятен, верно? — она изучающе посмотрела мне в лицо.       — Верно, — глухо признала я. — Мне… страшно, что он, или вообще кто-либо другой не примет мою… мои магические особенности. А ещё я не хотела, чтобы кто-то решал мою судьбу за меня. И сейчас не хочу, — добавила еле слышно.       — Бедняжка, — тётя покачала головой, глядя на меня с сожалением. — Ты видела и пережила ужасы, которые трудно выдержать и не сломаться. Но тем не менее, большую часть времени ты жила в изоляции от реального мира и всё ещё не понимаешь, как устроена жизнь. Если ты не крепкая воительница ростом с Ральфа и не наследница богатого отца, в Скайриме очень трудно занять своё место под скудным солнцем. Понадобится помощь и защита.       — Кто в Скайриме станет защищать огненную магичку, способную случайно поджечь половину улицы? — я судорожно всхлипнула.       — Ну мы же с Алвисом пошли на это, — спокойно заметила тётя. — Хотя понимали риски. Давным-давно он поклялся Ларсу защитить тебя, когда возникнет необходимость. Намерение твоего дяди выдать тебя замуж за друга, которому он доверяет, как себе, и отправить в большой город под его защитой только лишний раз подтверждает верность этой клятве. Алвис не хотел тебя нервировать, но он уверен, что в Ривервуде тебя рано или поздно найдут. И тогда… мы тоже пострадаем.       Мне вдруг стало стыдно, и я снова опустила глаза, продолжив рассматривать грубую столешницу.       — Я… правда очень благодарна вам, — сказала я тихо. — Простите меня.       — Скажешь это дяде, — хмыкнула Матильда. — Он очень разозлился, но, может, Ральф его остудит… Кстати, что между вами произошло?       Мне не удалось сдержать невесёлый смешок.       — Ну… теперь мне некуда от него деваться. У меня перед ним Долг Жизни.       И я рассказала про свой побег, нашу встречу в лесу и про то, как Ральф спас мою жизнь и честь от лесных бандитов. Удивительное дело — сейчас казалось, будто всё это произошло не со мной, и я всего-навсего пересказываю эпизод из чужой жизни или вовсе из книги. Возможно, сработала защита сознания, или после того резкого сброса магии память попросту не была способна в полной мере сохранить самые страшные моменты. Тётя в ужасе зарылась пальцами в волосы:       — О Боги, а если бы он не успел? Даже подумать страшно! Как тебе вообще могло прийти в голову идти одной через лес?       — Я же надеялась на магию, — вздохнула я. — А она подвела меня в самый неподходящий момент.       — Тогда, может, ты перестанешь зацикливаться на магии и своей проблеме? — резковато поинтересовалась Матильда. — Чем спокойнее ты будешь, тем меньше шанс её неосторожно обнаружить. Насладись, наконец, жизнью нормального полноценного человека!       Этими словами она словно встряхнула меня. На удивление стало легче дышать, и я с куда большим аппетитом доела пирог. Закончив трапезу, я снова натаскала в баню воды — уж очень хотелось смыть с себя отвратительные чужие прикосновения, да и весь этот безумный день тоже. После помывки, облачившись в чистое платье, я вернулась в дом с ещё влажными волосами. Оказалось, что дядя уже ждал меня, а Матильды не было — она тактично ушла к соседке.       — Присядь, — не терпящим возражений тоном сказал он.       Я опустилась на краешек скамейки.       — Ральф рассказал мне о случившемся, — начал он, пристально глядя мне в лицо. — Что я думаю о твоей выходке — говорить смысла нет, Матильда тебе всё уже сказала. Надеюсь, ты понимаешь, что чудом отделалась лёгким испугом.       Мне удалось лишь молча кивнуть. Дядя Алвис вытащил из кармана сложенный листок бумаги и, положив его передо мной на стол, продолжил:       — Это разрешение на твою работу в часовне. Так как ты несовершеннолетняя, я давал его настоятелю Хелге в тот день, когда привёл тебя к нему. Сегодня я его забрал, и вот твоя последняя зарплата, — он положил рядом с листком мешочек, в котором звякнули монеты. — Удостоверение целителя остаётся у тебя.       — Что? — в горле резко пересохло. — Почему?       — Послезавтра на рассвете Хелге обвенчает тебя и Ральфа, и вы сразу уедете в Вайтран.