Ханна. Обмен.

Мальчик. Отсек оказался чем-то вроде медицинского блока: занавеси из полиэтилена, стол, инструменты, шприцы… Мальчик искренне пожалел, что тот медик, который вынудил его подчиниться и сдать анализ, сейчас и здесь отсутствует. По крайней мере, зубов бы он точно не досчитался. Из подручных средств годились, разве что, скальпель и шприцы с какими-то медикаментами, но шприцы мальчик отмел, как совершенно неподходящее оружие - он не хотел убивать. По крайней мере, тех, кто ему в принципе, ничего не сделал. У него контракт лишь на женщину по имени Марисса. Не более. Военные в его список предполагаемых жертв не входили. Мало того, он их прекрасно понимал, так как сам состоял на службе в регулярной армии и знал, что у солдата есть право лишь слепо подчиняться приказам, исходящим свыше. Не более того. Наверняка эти мордовороты с гораздо большим удовольствием не гоняли бы по всему блоку неизвестного лазутчика, а попивали бы пивко, и играли бы в картишки… В шприцах же могут быть ядовитые, аллергенные или психотропные вещества, которые могут подействовать на людей не лучшим образом. Скальпель, конечно, тоже не самое подходящее оружие, но другого тут нет. Мальчик сжал рукоятку в кулаке и затаился за дверью… Женщина. Полутемный коридор базы смутно напоминал сцену из дешевого голливудского боевичка. Женщина криво усмехнулась: ну, где же ты, парень? Иди, попытайся убить меня, если сможешь! Я знаю, знаю, что ты и кто ты, но ты ослаб, ты, возможно, напуган, ты плохо ориентируешься в этих чертовых запутанных коридорах, и у тебя нет оружия. А значит, как был ты ни был крут и нечеловечен, я первой найду тебя. Найду и убью! Потому что таким уродам не место среди людей! Ты обречен, и уже заранее проиграл, согласившись на эту дурацкую выходку. Кого ты спасаешь? Думаешь, маленькую девочку? Невинного ребенка? Известно ли тебе, идиот с кашей вместо мозга, что эта маленькая и невинная девчонка - профессиональная убийца, обученная уничтожать людей голыми руками? Что она - совершенное оружие? И, в отличие от тебя, она не пощадила бы моего двойника, парень! Свернула бы ей шею! А ты… ты уже мертв! Девочка. Девочка поджала ноги под себя и зябко поежилась, протянув руку за предложенной кружкой. Готовить рыжий, как оказалось, не умел. Совсем не умел. Хотя очень старался. Яичница пригорела, а бутерброды выглядели так неаппетитно, что есть их совершенно не хотелось. Но, если учесть, что позже может не представиться такая возможность… Выбирать не приходится. И девочка заставила себя съесть пару бутербродов, которые на вкус оказались совсем неплохи. Она вежливо поблагодарила рыжего и устроилась с книгой на диванчике. Парень покачал головой и отправился на кухню, за чаем, но в итоге вернулся с кружкой странного, резковато пахнущего напитка. - Что это? - девочка осторожно принюхалась и посмотрела поверх кружки на рыжего. Тот растерялся: - Это же кофе! Ты его любишь… Хотя Ходжо и запрещает тебе его пить… - Кофе? - девочка задумалась. Она читала в энциклопедии про кофе. Тонизирующий напиток-энергетик, содержащий легкое почти наркотическое вещество кофеин. Горький на вкус, рекомендуется пить с добавлением молока и сахара. Тонизирует, бодрит, но вызывает привыкание, если пить его в неумеренных количествах. Отец никогда не готовил кофе. У них его попросту не было, да и привычный ей чай сильно отличался от классического, так как заваривался на имеющихся под рукой травах. Девочка мотнула головой: - Запах… Очень сильный… - Не нравится? - удивился рыжий. - Не знаю, - честно призналась девочка, но тут же спохватилась, что играет жертву эксперимента, страдающую амнезией. - Я, наверное, просто его не помню. Ничего не помню… Уж извини. - Понимаю! - кивнул рыжий. - Ты всегда его пил безо всего. Но сейчас ты… девоч… ребенок, и я думаю, что детям не полезно пить крепкий кофе. Может, добавить тебе сливок? Или молока? И сахар? Девочка задумалась, а потом покачала головой: - Нет, спасибо! Не стоит. Кофе был горячий. И нестерпимо горький. Его странный вкус и запах раздражали слишком чувствительные рецепторы девочки, но понемногу она пришла к пониманию, что эта терпкая и неожиданно бодрящая жидкость начинает ей нравиться. Рыжий ошарашено смотрел, как ребенок, не морщась, пьет горький кипяток, а затем робко поинтересовался: - Э-ээ, и… как оно тебе? - Нравится, - неопределенно пожала плечами девочка. Она начинала понимать парнишку, с которым обменялась по контракту, все больше и больше. В конце-концов, как оказалось, у них слишком много общего. Даже очень. И это одновременно пугало и почему-то радовало. Мужчина. Мужчина отшвырнул телефонную трубку и грязно выругался. Потом усилием воли подавил нарастающие гнев и раздражение. Заказчик недоволен, как он и предполагал. Очень недоволен. И даже намекнул, что снимает с себя всякую ответственность, и, в случае полного провала, расхлебывать всю кашу предоставляет ему. Дети. Эти чертовы дети! Чего тут такого сложного? Работы на пять минут, тем более, что оба ребенка - идеальные машины для убийства и кому-кому, но не этим маленьким ублюдкам бояться каких-то там жалких людишек, что попытаются помешать выполнению миссии. Он бессильно шарахнул кулаком по столу, попутно смахнув пробирку с кислотой на пол. По полу расплылось некрасивое бурое пятно. Плевать! Уборщики вечером все отмоют. А покрытие пола восстановят. Проще было пустить парочку животных из вивария, что находится в подвале. Тех злобных и тупых монстров, которые не заморачиваются моралью и рассуждениями, а просто убивают все, что движется. Но заказчик! Чертов урод! Ему, видите ли, нужны только два человека: президент и женщина. Точнее, женщина и президент. Еще точнее, только президент, но жизнь женщины - залог того, что президент будет мертв, а подозреваемая растворится в воздухе, словно ее никогда и не было. И все концы в воду… Но, поди ж ты, это же чертовы глупые дети! А время идет… Мальчик. Первого солдата, заглянувшего в комнату он вырубил точным ударом в солнечное сплетение. Не зря же его учили как убивать, так и временно выводить из строя. Второму повезло немного меньше - он попытался увернуться и блокировать удар. Пришлось вывихнуть ему руку и выбить челюстной замок. Пока он, скуля от боли, катался по полу, третий солдат получил ребром ладони по горлу и, задыхаясь, как выброшенная на песок рыбина, с выпученными глазами мешком повалился на товарищей. Мальчик довольно улыбнулся, наклоняясь и вытаскивая из кобуры у одного из поверженных врагов пистолет. Вот и не пригодился скальпель. Тонкое лезвие с жалобным звяканьем покатилось по полу. Дверь распахнулась от мощного удара: подоспели еще несколько солдатиков. С ними он так же не стал церемониться: одному прострелил колено, второму - плечо, а третьего и четвертого банально приложил головой об косяк, затем засунул пистолет за пазуху и выскользнул в коридор. Сирена продолжала надрываться. Дело было не то, чтобы очень уж плохо, но мальчику совсем не доставляло радости осознание, что на его поиски в скором времени может сбежаться вся база. - Прости, Ханна, кажется, я немного не рассчитал и мне все-таки придется ехать в этот чертов Берлин, - пробурчал мальчик себе под нос, выдергивая из потолочной ниши вместе с болтами решетку вентиляции.