Принцесса и Кайзер

      — Принцесса, это здесь. — Флари Харт шла за грифоном по заснеженному полю, разделяющему Айронбенд и окружающий его лес. — Я не мог даже предположить, о что я споткнулся. — нервно пробурчал он. — Я почти бросил винтовку и убежал. — Он остановился перед торчащим из снега копытом.       Синий мех давно покрылся коркой льда, но холод защитил кератин от разрушения. Флари махнула рогом, чтобы отбросить слой снега и освободить замерзшую землю. Спасенное от снега тело принадлежало молодому жеребцу: сквозь тонкую кожу просвечивались ребра, а впалые глаза безучастно уставились в небо.       Его выбросили сюда.       Флари посмотрела налево и увидела еще одно копыто и торчащую рядом с ним остриженную голову. Свалянный мех у копыта был серым, а остатки гривы на голове у кобылы – фиолетовой. Она посмотрела направо и увидела оранжевую ногу, частично присыпанную снегом.       — Снег засыпал яму, в которую они сбрасывали тела. — догадалась Флари. Грифон, коренной житель Уэтера по имени Шарп, крепче сжал винтовку, борясь с тошнотой. Флари через плечо оглянулась на Айронбенд.       В городе в восьми бараках ютились почти четыреста пони. У многих не было даже нормальных матрасов: чейнджлинги выдавали им лишь небольшую норму сена, вынуждая выбирать между едой и теплой постелью. Зимними ночами им приходилось спать, прижавшись друг к другу, чтобы хоть как-то согреться. Увиденное показывало, что этого явно было недостаточно.       — Хотите расчистить поле? — спросил Шарп. — Похоронить тела?       — Они похоронены.       — Я имею в виду, похоронить нормально. — нахмурился грифон. — Помилуйте нас, предки, сколько же их тут? — Он взмахнул крыльями, чтобы не упасть. Флари сделала то же самое, но не для поддержания равновесия, а для того, чтобы перелететь через ограду и приземлиться перед толпой кристальных пони и ополченцами-пегасами, поддерживающими порядок. С ее рога соскочила голубая искра, когда она снова применила заклинание обнаружения.       Кристальные пони дрожали под снегом, защищенные от непогоды в лучшем случае протертыми серыми куртками. Их мех не сверкал, несмотря на утреннее солнце, выглядывающее из-за гор востока; блеск шерстки, давший название их племени, давно сменился унылой тусклотой.       — Я знала, что вы придете. — всхлипывала кобыла, слезы замерзали прямо у нее на мордочке. Это была кристальная пони с шерсткой красного, почти рубинового цвета. Ее поистрепавшая грива была неровно подстрижена, а за комками спутавшегося меха проглядывали ребра. — Я знала. — прохрипела она и захромала в сторону Флари. Ее путь перегородили вытянутые крылья стражников; кобыла улыбнулась им почти беззубой улыбкой и попыталась поклониться принцессе, опускаясь на снег.       Флари подхватила ее телекинезом и поставила обратно на копыта. Кобыла пошатывалась, не способная твердо держаться на копытах. Флари наложила на группу согревающее заклинание. Кристальные пони рефлекторно прижались друг к другу, чтобы растянуть наслаждение коротким мигом тепла.       — Чейнджлинги выбрасывали мертвецов в это поле? — спросила Флари. Какое-то время никто не решался ответить на ее вопрос.        — Мы занимались этим. — кашлянул жеребец. — Это единственный случай, когда нам дозволялось выйти за ограду. — Старый седой жеребец выбрался вперед группы. — Нам пришлось рыть новую яму, как только предыдущая заполнилась.        Флари прикусила губу. — Кто-нибудь из вас бывал в Кристальном Городе?       — П-принцесса, я сражалась вместе с вашим отцом. — затараторила кобыла, ковыляя вперед. Кожа на ее мордочке плотно прилипала к черепу.       — Я имела в виду после его захвата. — мягко уточнила Флари. Небо на западе было серым, как из-за времени, сейчас было раннее утро, так и из-за далекой бури. Айронбенд находился в нескольких днях пути от Кристального Города, но шторм то ослабевал, то вновь надвигался на щит, что придавало небу неестественно бледный цвет.        — Н-нет, принцесса. — извинилась кобыла.       «Никогда больше не извиняйтесь передо мной. Я этого не заслуживаю». Флари еще раз кивнула. — Мы собираемся вернуть Кристальный Город. — громко сказала она. — Это только начало. Возвращайтесь в бараки и расскажите всемпони. — Она манула крылом, призывая охранников помочь истощенным пони разойтись.       Даскрест спикировал с крыши и приземлился рядом с Флари. Он стряхнул снег со своей фуражки. — Я уже приказал патрулям выдвигаться по железной дороге, но все еще не уверен в том, что лагерь чист. — проворчал он.       — Я произнесла заклинание обнаружения два десятка раз за утро. — возразила Флари. — Сколько чейнджлингов мы взяли в плен?       — Шестнадцать. — ответил грифон. — Было двадцать три, но мы отдали предпочтение нашим раненным.       — Сколько?       — Два десятка раненых, в основном с легкими травмами, девять убитых. — Даскрест мрачно кивнул. — Принцесса, это хороший результат. Мы разбираем завал в казармах, чтобы спасти оборудование, и достаем тела. Вероятно, они потеряли около двухсот солдат.       «Одна смерть пони бьет по нам больнее, чем гибель нескольких чейнджлингов по ним», Флари почти произнесла это вслух, но не стала еще больше подрывать боевой дух своих бойцов. Может, многие и не без оснований считали грифонов жестокими и стремящимися только к личной выгоде созданиями, но они не сильно отличались от пегасов, рассеянно шатаясь возле бараков с широко раскрытыми глазами и нервно дергающимися крыльями. — Где Баррел Роллер?       — На станции. Я пойду с тобой.       Флари и Даскрест нашли пегаса, погруженного в беседу с кристальным пони, одетым слегка лучше остальных. Заметив приближение Флари, жеребец снял шапочку, обнажая гриву цвета соломы, и поклонился принцессе. — Это Хард Страйк. — представил его Баррел. — Он – предводитель здешних пони.       — Это так? — нейтрально спросила Флари. — Это чейнджлинги дали тебе такую должность?       — Меня выбрали. — подтвердил жеребец хриплым голосом. — Во время войны я был мэром Айронбенда. Однажды я встречался с твоей матерью.       Флари получше рассмотрела куртку жеребца, подмечая, что на ней почти нет дыр. — Кажется, что они относились к тебе немного лучше.       — Мы не слышали о нем ни единого плохого слова. — прошептал Даскрест на ухо принцессе.       — Они поддерживали мою жизнь, чтобы предотвратить восстание. — грустно усмехнулся Хард Страйк. — Я отдавал все, что мог. — Дрожащим копытом он расстегнул куртку, показывая иссушенный бок, за которым виднелись контуры костей.       Флари покраснела: сначала от смущения, потом от гнева. — Почему ты не поднял восстание? Почему вы не сбежали в горы? Через две долины отсюда есть тропа. — агрессивно заявила Флари. — Ты должен был знать о ней. Мы принимали пони, бежавших из Айронбенда.       — Каждый раз, когда сбегал один, они сводили в могилу троих, заставляя нас безостановочно трудится. А если бы мы начали массовый побег, сколько из нас смогло бы дойти до перевала? — спросил кристальный пони в ответ. — Некоторые едва ли могут ходить. Каждый день чейнджлинги заставляли нас работать в шахтах до тех пор, пока мы не падали от изнеможения, а потом заставляли тех, кто еще мог стоять, бросать слабейших умирать в снегу.       — Вы могли бы сражаться. — фыркнула Флари.       — Могли бы. — согласился жеребец. — Мы могли бы забить нескольких неудачливых надзирателей кирками, но потом они бы перебили нас всех. — Жеребец перевел взгляд в сторону центра города. — Включая моего сына. Командир держала его в казарме.       Мордочка Флари дернулась, но она не отвела глаза.       — Это была достойная смерть. — медленно произнес жеребец. — В ней виновато только одно создание, и это не ты. — Он улыбнулся Флари, раскрывая рот с двумя недостающими зубами. Она не улыбнулась в ответ. «Ты не можешь благодарить меня после того, как я убила твоего сына». Вместо этого Флари повернулась к путям и осмотрела стоящий на них бронированный паровоз. Он был окрашен в снежно-белый цвет с вкраплениями черного. Краска выглядела обветренной и потрескавшейся.       — Вы выбрали удачное время для нападения. — заметил Хард Страйк. — Чейнджлинги все еще загружали состав углем. Грузы отправляются третьего числа каждого месяца. Если вес нашей поставки не укладывался в квоту, нам приходилось возмещать недостачу.       — Как? — спросил Даскрест.       — Пони. — спокойно ответил Хард Страйк. — Ни один из них не вернулся из Кристального Города.       Флари закрыла глаза. — Понибудь был там? — спросила она, а ее хвост рефлекторно обвился вокруг задней ноги. — Нам нужно знать, что там происходит.       — Триммель был назначен лидером Кристального Протектората. — прокашлял предводитель узников. — Он почти не занимается управлением, изредка издавая какие-то декреты. Принцесса, все, что у меня есть, - это слухи. Нипони из отправленных в Кристальный Город не возвращался, но я знаю, что там находятся богатейшие рудники в Империи. Я не удивлюсь, если они достанут нас на севере, поработят и отправят обратно в шахты. — Его мордочка исказилась в злобной улыбке. — Принцесса, копыто Сомбры жестче давило на наши шеи. Мы сможем это пережить.       Флари кивнула Хард Страйку, а затем пошла по станции. Она махнула Даскресту и Баррел Роллеру, призывая их следовать за ней. Старый мэр не отводил взгляда от центра города и, прихрамывая, направлялся к разрушенным казармам. «Правление Сомбры не растянулось на десятилетие».       Флари вошла на небольшой перрон, прошла мимо отцепленных от состава вагонов и остановилась перед несколькими охранниками, следящими за чейнджлингами, выстроившимися напротив вагона с углем. Пленные чейнджлинги стояли на снегу голые и дрожащие от холода, потому что их шинели и зимнюю одежду отдали заключенным. Некоторые из них все еще страдали от кровотечения, окропляя снег алой жидкостью, и с трудом держались на копытах. Если они падали, их расстреливали и оттаскивали в сторону.       — У нас есть паровоз и вагоны. У нас есть железная дорога. Я телепортирую еще состав из Эвергрина. — планировала Флари, тихо переговариваясь с Даскрестом и Баррелом. — Когда подойдет армия?       — Через несколько часов подъедет авангард на легких грузовиках. — доложил Даскрест. — Всего три сотни ополченцев.       — Эвакуируйте Айронбенд и организуйте в поселении передовую базу. Отправьте этих пони в тыл.       — Принцесса, — вмешался Баррел Роллер. — многие из них больны и ослаблены зимой. Некоторые вообще не могут встать с кроватей. Даже с учетом нового тоннеля, они не переживут дорогу.       — Мы не сможем обеспечить им надлежащую медицинскую помощь здесь, — возразила Флари. — и я не смогу их телепортировать; это ударит по ним сильнее, чем дорога.       — Мы не сможем помочь им в Эвергрине. — сказал Даскрест. Он клацнул клювом и опустил холодный коготь на крыло Флари. Она остановилась. — Нам нужны припасы для войны. — прошептал грифон. — У нас нет лишних запасов, чтобы обеспечивать спасенных пони. Им понадобится постоянный уход до конца зимы, а на восстановление большинства уйдет несколько сезонов. Они не солдаты и не рабочие. Они не смогут нам помочь.       — Ты предлагаешь мне бросить их? — усмехнулась Флари.       — Когда я был молод, зима в горах была суровой. — сказал Даскрест, смотря на Флари добрым взглядом. — Я видел множество грифонов, умирающих от холода и голода, пока правительство в Уэтере занималось чисткой своих перышек. — Его взгляд ушел в сторону, на барак. — Принцесса, большинство из них уже мертвы. И если каждый встреченный шахтерский городок будет таким, наше наступление замедлится до темпа улитки. Мы лишимся всех припасов, если будем пытаться помочь каждому.       В голове Флари мелькнул образ Трикси и Старлайт, спорящих над подробной картой Эквестрии. Она закрыла глаза и повернула мордочку к утреннему солнцу, смотрящему на них из-за Кристальных Гор. Свет солнца Селестии с трудом пробивался в долину. Баррел и Даскрест ждали ответа принцессы.       — Выделите им все, что сможете, но в приоритет поставьте снабжение армии. — согласилась она с доводами грифона с явной болью в голосе.        Даскрест небрежно кивнул. Баррел напряженно смотрел на покосившийся дом, служащий прибежищем для десятков пони, а его пушистое ухо подергивалось. — Баррел? — спросила Флари. — Ты согласен?       Пегас медлил с ответом. — Я не хочу снова оказаться в такой ситуации. — вздохнул он, впуская холодный утренний воздух в свои легкие. — В этот раз все еще хуже. Мы будем действовать так, как вы прикажете, принцесса.       Флари накрыла его своим большим крылом и обняла, не обращая внимания на снег и иней на его куртке. Баррел удивленно хмыкнул, но приобнял ее в ответ. После глубокого вздоха Флари осторожна разорвала объятие и направилась к пленникам.       Чейнджлинги по-разному смотрели на высокую кобылу: одни – безучастно, другие – пристально, третьи – оскалив клыки. Охранники, только грифоны, крепко сжимали пистолеты-пулеметы в когтях и переминались, стоя на снегу с опущенными крыльями. Флари оглядела всех чейнджлингов и решила обратиться к тем, кто сдался в бою за вокзал. — Я – Флари Харт, принцесса Кристальной Империи. — заявила она на герцландском. — Вы украли мой дом и моих пони. Теперь вы мои пленники. Расскажите мне о Кристальном Городе.       Один из них сплюнул кровавой мокротой на снег. — Королева будет пользоваться твоим рогом вместо ножа для бумаги.       — Оригинально, — прокомментировала Флари. Даскрест выхватил один из своих револьверов, но аликорн взмахом крыла остановила его. — Не стоит. — сказала она на эквестрийском, а затем вернулась на герцландский. — Если кто-то из вас бывал в Кристальном Городе, я бы хотела узнать о его обороне. — Она рысью прошла вдоль линии. Как и на них, на ней не было никакой одежды, но в отличие от чейнджлингов она была аликорном. Она не дрожала. — Расскажите мне о маршале Триммеле и его танках? Они здесь?       — Так ты пытаешься провести допрос? — попыталась засмеяться кобыла чейнджлинг, но ее смех быстро потонул в кашле.       — Это предложение. — ответила Флари. — Тот, кто согласится говорить, получит плащ.       — Мы верны королеве Кризалис. — подал голос жеребец со сломанным крылом. Кровь падала на снег под ним. — Мы никогда не предадим ее! Пусть ее правление длится тысячу лет! — прошипел он. Еще несколько чейнджлингов зашипели вместе с ним, но большинство предпочло промолчать. Флари сосредоточила внимание на последних.       «Из фанатиков невозможно извлечь информацию», в ее голове раздался голос Торакса. «Они будут говорить что угодно, лишь бы разозлить тебя, и они искренне верят в каждое свое слово».       Флари схватила жеребца за хвост и телекинезом подтащила к себе. Магией она держала его на месте и сжимала морду, не давая заговорить. Не дожидаясь реакции от группы, она схватила передними копытами его копыта и с хрустом пропечатала лбом в клыкастую морду.       Хитин раскололся. Кровь потекла по морде, а рот судорожно сжался от ломающихся клыков. Магией она не давала ему закричать. Она повторила удар еще трижды, а затем рывком магии выбросила труп за ограду. Он приземлился в снегу рядом с обледеневшим телом кобылы.       Флари протерла глаза передней ногой и снова посмотрела на пленников. Они стояли спиной к нагруженному вагону. — Тот, кто согласится говорить, получит плащ и будет жить. — пояснила она.       — Я была в Кристальном Городе! — быстро прокричала кобыла, которая только что смеялась над ней. — Я знаю планы города и расположение защитников! — Флари наблюдала за реакцией остальных. Единственный сдавшийся офицер облизнул клыки и посмотрел на нее, но не стал вмешиваться.       «Трус скажет все, что угодно, лишь бы прожить еще минуту», ворчал Торакс у нее в голове.       — Ты расскажешь все Тораксу. — будничным тоном сказала Флари. — Тебе должно быть знакомо это имя. Он чейнджлинг, как и вы, так что он поймет, если ты попытаешься ему соврать.       — Я не вру! — кобыла очевидно врала. — Я встречалась с Триммелем! Я могу рассказать все о нем!        — Какое звание было у нее на шинели? — спросила Флари на эквестрийском, разглядывая кобылу. Она предполагала, ориентируясь по размаху крыльев и размеру дырок на ее ногах и, что ей было около двадцати лет.       — Рядовая. — ответил стоящий рядом грифон. Рог Флари вспыхнул, и она сжала магическую петлю на шее чейнджлинга. Ее глаза выпучились, а гортань треснула. Флари вышвырнула задыхающуюся кобылу в поле. Она корчилась и отчаянно пыталась вздохнуть, умирая рядом с первым трупом.       — У нас есть права военнопленных. — тихо произнес сдавшийся офицер. — Вы не можете этого делать.       Рог Флари сверкнул, и она выдохнула, согревая морозный воздух рядом со своим носом. — Ты хочешь поговорить?       Его крылья нервно затрепетали. — Я был в Кристальном Городе. — признался он. — Ты его никогда не возьмешь.       — И это все? — спросила Флари, а по ее рогу забегали искры голубого пламени.       — Я все расскажу Предателю, — спокойно ответил чейнджлинг. — но только, если ты пощадишь остальных.       По ее рогу пробежала искра. — Ладно. — солгала Флари, пожимая плечами. Она тонко улыбнулась, заметив, что офицер нахмурил брови.       — Я единственный, кто обладает нужной тебе информацией. — медленно прошипел он.       Флари облизнула замерзшие губы и оглянулась на казармы. Все больше ее пони собирались на снегу перед ними, получая теплые военные шинели или другую одежду. Некоторых из них приходилось нести; в этих пони оставалось больше костей, чем меха и плоти.       Ее взгляд ожесточился. — Одного.       — Что?       — Выбери одного. — объяснила Флари. — Выбери лучшего из них. Он будет жить.       Чейнджлинг заколебался. В шеренге у него было больше одного друга.       — Я единственный, кто может рассказать тебе о Городе. — сказал он вместо выбора.       — Я могу попросить Торакса выпытать из тебя информацию, — возразила Флари. — но это будет не так эффективно.       — Предатель – гармонистская тряпка. — вырвалось из чейнджлинга, стоящего слева от офицера. — Он не сможет этого сделать.       — Разве я вру, жук? — с горькой усмешкой спросила Флари. — Тебе ли не знать.       — Я едва говорю на герцландском. — вмешался Даскрест на эквестрийском. — Что ты ему говоришь? — Баррел тоже навострил уши, ожидая пояснений на привычном ему языке.       — Я дала ему право выбрать. Он должен решить, кто из всей шеренги продолжит жить. — резюмировала Флари.       — Это чудовищно. — ответил Баррел Роллер, опуская уши. Флари заметила, что офицер уставился на пегаса. «Он знает эквестрийский. Очевидно, он знает его».       Флари повернулась обратно к чейнджлингу и заговорила на эквестрийском. — Тебе предстоит сделать тот выбор, на который ты обрекал моих пони каждый день. Ты заставлял их выбирать между своей жизнью и жизнью соседа, между едой и теплом. Теперь выбирать придется тебе.       — Тебе нужна информация от меня. — снова попытался переубедить ее чейнджлинг.       — Нет, не нужна. — резко ответила Флари. Она взмахнула крыльями. — Стреляйте в них по моей команде. Если у кого-то возникнут с этим проблемы, одолжите мне свою винтовку. — Грифоны подняли оружие и заняли позиции для стрельбы, зарываясь тяжелыми ботинками поглубже в снег. Никто не воспользовался предложением аликорна.       Даскрест выхватил револьвер, отвел курок назад и навел его на голову офицера. Баррел не стал спорить, но отвел взгляд от пленников, предпочитая разглядывать бараки. Часть чейнджлингов была готова отчаянно броситься на охранников, но магическая хватка Флари плотно прижимала их к стенке вагона.       — Готовьсь.       — Стойте! — закричал офицер. Он пытался бороться с ее магией. — Пожалуйста!       — Сколько раз мои пони говорили “пожалуйста”? — зарычала Флари на герцландском. — Сколько раз они умоляли?       — У нас были квоты!       — Цельсь. — сказала Флари на эквестрийском.       Чейнджлинг открывал и закрывал рот, словно рыба, а затем из него словно вынули стержень, и он перестал бороться. Флари вдохнула через нос, чувствуя, как у нее на мордочке застывает своя и чужая кровь.       — Оцеллус. — прохрипел офицер. — Я выбираю Оцеллус.       Кобыла в шеренге шумно вздохнула. Флари не развеяла заклинание полностью, но ослабила хватку на офицере. — Укажи. — приказала принцесса. Безымянный офицер уставился на тяжело дышащую кобылу, но указал на другого чейнджлинга в дальнем конце шеренги. Аликорн снова схватила его своей магией, прежде чем он успел что-то сказать.       Оцеллус была самой низкорослой в группе, возможно, всего на несколько лет старше самой Флари. Встретившись взглядом с аликорном, она сразу же съежилась и опустила глаза на снег. Ее била крупная дрожь, а в глазах стояли слезы.       Флари хмыкнула и в голубом облачке телекинеза вытащила офицера из строя. — Ты ведь не привел свою дочь на работу, не так ли? — спросила она. — Если ты действительно это сделал, то это объяснит очень многое о вашем обществе.       — Она самая младшая. — фыркнул офицер.       — Хорошо, потому что, если Торакс поймет, что ты лжешь, я сожгу ее заживо. — Флари позволила своим эмоциям вихрем налететь на группу. Оцеллус закричала от ужаса. Флари схватила кобылку, вытащила из шеренги и повалила на снег рядом с собой. — Ты плакала, когда они умирали? — рыкнула аликорн, указывая копытом на поле. — Ты хоть что-нибудь для них сделала?       Чейнджлинг дрожала и тряслась так сильно, что Флари не понимала, пытается ли она вообще ответить. Флари грубо бросила двух чейнджлингов в сугроб рядом с Баррел Роллером.       — Пли! — рявкнула она через плечо и хлестнула хвостом.       Раздалась волна беспорядочных выстрелов, от которой у нее заложило уши, но уже через несколько мгновений все было кончено.       Флари разжала магическую хватку на безжизненных телах, позволяя им скатываться по стенке вагона на холодную землю. Один из расстрелянных чудом пережил казнь и дергался в судорогах. Два чейнджлинга, избежавших ужасной участи, сидели рядом друг с другом и смотрели на аликорна большими голубыми глазами. Оцеллус прижималась к своему спасителю. — Я не убью ее, если ты будешь сотрудничать. — искренне сказала она, позволяя чейнджлингам прочувствовать разницу между гневом и честностью.       — А что ждет меня? — спросил офицер на герцландском.       Флари пожала плечами.       — Они возвращаются на первом грузовике, под усиленной охраной. — приказала принцесса Баррелу. — У нас ведь нет колец-подавителей магии?       — Нет, принцесса. — ответил Баррел. Позади них раздался выстрел, Даскрест избавил умирающего от мучений.       — Если любой из них попробует колдовать, отрубите обоим рога. — Флари ткнула копытом в сторону молодой кобылы. — Сначала ей.       Остаток утра они планомерно разбирали Айронбенд. Старые и покосившиеся бараки не годились для командного центра, но кристаллы, из которых были сделаны их фундаменты, станут хорошей основой для нового штаба. Остальным займутся инженерные команды, едущие с авангардом.       Они собрали всех кристальных пони на центральной площади и провели приблизительный подсчет больных и умирающих. Четверо рабов погибли во время атаки от шальных выстрелов, легко пробивших тонкие деревянные стены. Еще двое умерли от ночного холода, а один – от голода.       Остальные пони, изможденные голодом, изувеченные плетьми надсмотрщиков и искалеченные тяжелым трудом, собрались на небольшой площадке, очищенной от снега, и прижимались друг к другу, пока аликорн поддерживала над ними согревающее заклинание. Флари Харт очистила часть поля от снега, затем солдаты уложили тела, до этого лежащие в бараках рядом с живыми, в глубокую яму. Там уже лежало не меньше сорока рабов, не переживших эту суровую зиму.       Флари взмахнула крыльями, паря над ямой, и выпустила из рога волну голубого огня. Магическое пламя одинаково быстро поглощало замерзший мех, мышцы и кости. Запаха не было, поскольку огонь горел слишком сильно и интенсивно. Снег рядом с ямой превратился в пар, не выдержав жара, а солдаты отводили глаза, моргая от неестественно яркого света.       Флари смотрела вниз, в яму. «Мы могли попасть сюда в любое время. Это происходило здесь годами». Ее подданные стояли на почтительном расстоянии, наблюдая за происходящим. Хард Страйк стоял в центре группы. Тело его сына было извлечено из-под завалов; он смог опознать его только по отсутствующим резцам.       Никто из ее подданных не плакал.       По существующим традициям, земных пони и единорогов хоронили неподалеку от почивших членов семьи. Только пегасы предпочитали кремацию и развеивание праха по ветру. Однако кристальные пони жили на холодном севере. Зимой похороны были практически невозможны в силу непогоды, а во многих районах вечная мерзлота мешала процедуре и летом.        Похороны были событием, объединяющим всю общину: пони собирались вокруг костра и провожали умерших в последний путь. Тепло костра было последним подарком, который уходящий в Вечное Стадо член общины оставлял живым. Флари помнила, как ее мать посещала похороны, но не знала, стоит ли говорить какие-то слова, чтобы поддержать живых. Джадис никогда не говорила об этом, а сами пони ничего не требовали от нее. Они просто смотрели на дым и мерцание пламени. «Я ничего не знаю о своих подданных», поняла Флари, моргая, чтобы скрыть слезы.       Когда пришло время бросать в яму тела чейнджлингов для последующего сожжения, одна кобыла радостно завопила и подняла в воздух костлявую ногу. Нипони не присоединился к ней, больше концентрируясь на том, чтобы поплотнее укутаться в трофейные шинели и планомерно отгрызать от больших твердых сухарей куски поменьше. Ее солдаты делились пайками, часто не оставляя себе ни крошки. Даже грифоны фронтира отдавали продовольствие нуждающимся, действуя без приказа или просьбы от Даскреста или Флари.       Даскрест, хлопая крыльями, пролетел над ямой и сбросил туда обгоревшее тело чейнджлинга-пулеметчицы. Флари только потом узнала, что убила коменданта Айронбенда, увлеченную игрой в карты с офицерами и командой поезда на станции, когда началась атака. «Они смеялись и веселились, пока пони насмерть замерзали в своих соломенных постелях». Пламя, вырывающееся из ее рога, разгорелось с такой силой, что почти превратило землю в стекло. Флари судорожно сглотнула и попыталась успокоиться. Кобыла-комендант и ее чейнджлинги были испарены всего за несколько секунд.       Флари приземлилась на грязную землю и рысью направилась к освобожденным пони и солдатам. Ограда была снесена. Она посмотрела на двух чейнджлингов, закованных в цепи, ранее используемые для непокорных рабов. Та, которую звали Оцеллус, испуганно отвела глаза, но офицер бесстрашно принял ее взгляд.       Снег таял под ее копытами, пока она говорила. — Отныне и впредь мы не берем пленных. Каждый чейнджлинг умрет. Даже если они сдадутся, даже если это будут гражданские. В живых останутся только личинки. У кого-нибудь есть возражения?       Ей ответил только шелест ветра, дующий с согретых солнцем Селестии гор.