Принцесса и Кайзер

      Флари Харт наблюдала за заходом солнца, находясь на вершине радиобашни Уэтера.       — Принцесса? — еще раз спросила Рейнбоу, махая металлическим крылом перед мордочкой аликорна. Свет красиво отражался от ее искусственных перьев. — Ты вообще меня слушала?       Флари хмыкнула и повернулась к своему капитану. На аликорне был летный костюм, которому не хватало только шапочки, замененной ее тонкой золотой короной. — Да, что-то по поводу кучи обломков рядом с Уэтером. — ответила принцесса.       — Ага. — кивнула радужногривая пегаска. — Мы все еще заняты уборкой и сортировкой останков самолетов, но я думаю, что прошлой ночью мы сбили не менее четырехсот. — похвасталась кобыла.       — Хотела бы я там оказаться, — мечтательно протянула Флари. — но, к сожалению, мне нужно оставаться под щитом.       — Не волнуйся. — Рейнбоу махнула искусственным крылом. — Я и не заметила, что тебя с нами не было.       Флари фыркнула и состроила ей рожицу. — Однажды тебе придется объяснить мне, как с таким эго ты вообще помещаешься в кабину.       — Точно так же, как и ты, принцесса. — отшутилась летчица. — Поджимаешь хвост и сжимаешь задние ноги.       Флари не удержалась и заржала: эхо ее громкого хохота гулко прокатилось по крыше, напугав патрулирующих охранников. Успокоившись, она откашлялась и спросила. — Что ожидается сегодняшней ночью?       Рейнбоу скривила мордочку. — Яйцеголовые сказали мне, что в Ведину перекинули еще одно огромное крыло бомбардировщиков, и этой ночью они все полетят через океан. Рейх бросает на тебя все больше самолетов.       Флари подошла к краю крыши и посмотрела на далекую гавань и океан. На каждый самолет, упавший в Нова Грифонии, приходилось по два, навсегда утерянных в морских пучинах. Уже несколько дней на пляжи выбрасывало тела, покрытые масляной пленкой.       То ли проявляя традиционное грифонье упрямство, то ли проверяя ее способности, Империя Грифонов поставила своей главной целью уничтожение щита над Уэтером, почти не бомбя остальные прибрежные города последние три ночи. Каждый бомбардировщик сопровождался звеном истребителей, но им приходилось лететь плотным строем, чтобы сбрасывать свой смертоносный груз на город. Рейнбоу и опытные ветераны Нова Грифонии легко справлялись с начинающими пилотами и экипажами, несмотря на техническое превосходство авиации Рейха.        Каждую ночь на протяжении последних трех дней Флари наблюдала за тем, как большие корпуса бомбардировщиков быстро приближаются к земле, источая клубы дыма из своих горящих двигателей, пока не врезаются в щит, прикрывающий город. Когда это случилось в первый раз, аликорн услышала крики ужаса с соседней крыши – столкнувшись со стеной ее магии, самолет взорвался и разлетелся на несколько частей.       Флари почувствовала только легкий укол у основания рога, напомнивший ей о том, как отец тыкал ей в лоб пером. Он делал это, чтобы привлечь ее внимание всякий раз, когда на уроке аквелийского языка ее глаза стекленели. Иногда ее грива темнела из-за чернил, оставшихся после всех этих тычков.       К третьему столкновению горожане начали глумиться над неудачливыми пилотами. Прошлой ночью столкновений было настолько много, что жители уже перестали праздновать их. Флари оглянулась на Хай Хотел: почти в каждом окне горел свет, а в некоторых комнатах на полу спали целые семейства грифонов.       Под прикрытием ее щита Уэтера впервые после начала войны стал безопасным местом.       — Мы узнали что-нибудь от пленных? — вопрос Флари заставил пегаса помрачнеть.       Некоторые пилоты успевали выпрыгнуть из подбитых самолетов. Каждый грифон умел летать, поэтому большинство пыталось перелететь через океан и вернуться в Империю. Успешно вернуться на родину получалось только у тех, кому посчастливилось наткнуться на одинокое облачко над океаном, на котором они смогли отдохнуть и восстановить силы. Меньшая часть пробовала долететь до фронтира, но их ловили и убивали разъяренные ополченцы. Флари приказала брать сдавшихся пилотов в плен, но после нескольких месяцев непрекращающихся бомбардировок никто не хотел слушать мольбы о пощаде. Сообщая о их гибели, ополченцы рапортовали о том, что пилоты пытались сопротивляться; иногда их “задержание” сопровождалось подрезанными крыльями и следами от пыток.       Флари понимала гнев и злость своих подданных, но все равно сломала шею ополченцу, который бросил перед аликорном истерзанное тело пилота Рейха с оторванными крыльями и имел наглость заявить, что летчик потерял крылья при крушении.       — Ты… эм-м… может, тебе лучше спросить Торакса? — неловко переспросила Рейнбоу, шаркая копытами.       — Я еще не видела его сегодня. — ответила принцесса.       — Он занят подсчетами! — крикнул Кэтрин, не отрываясь от работы с телескопом. Темно-красная грифина решила остаться на ночь в Уэтере, а не присоединиться к остальным герцландцам на юге. Флари была рада компании грифины, которая была лишь на год младше ее.       — Э-э, ага, подсчетами. — неуверенно кивнула Рейнбоу.       — Она имеет в виду поставки инвентаря в Эвергрин. — пояснила Флари. — Как продвигается подготовка наших самолетов?       — Отлично. — быстро ответила пегаска. Она опустила летные очки, закрывая пурпурные глаза, и махнула крыльями. — Принцесса, я просто пришла сообщить тебе последние новости. Мне нужно уйти до того, как ты поднимешь щит. Ночью я должна быть в небе.       Флари кивнула и махнула крылом, прощаясь с пегаской. — Доброй охоты, Рейнбоу. Удачи.        — Эм-м, и тебе того же. — запинаясь, пробормотала Рейнбоу.       Прищурившись, Флари смотрела, как Рейнбоу летела на недоступных ей скоростях. Она хлопнула своими большими крыльями, а затем легким прикосновением голубого телекинеза поправила выбившееся перышко. «Как же они меня бесят», проворчала про себя Флари. «Я быстрая только потому, что я аликорн».       Она сверилась с часами, ожидая, пока секундная стрелка завершит свой последний круг, обозначая, что ей пора прикрывать город щитом. После нескольких дней практики, ей не требовалось подниматься в небо, чтобы применить свое заклинание. Сияние щита окружило столицу, и ее уши дернулись, уловив радостные возгласы с соседних крыш. «Они кричат громче, чем вчера». Она улыбнулась.       Флари подтащила свое удобное кресло поближе к Кэтрин и телескопу. На грифине было простое красное платье, а ее сумки лежали чуть в стороне. Она возилась с телескопом, пытаясь настроить его так, чтобы увидеть звезды в ночном небе.       — Я уже говорила тебе, что это пустая трата времени. — прокомментировала Флари. — Из-за щита все будет казаться голубым.       — Я хочу посмотреть, есть ли там… как же оно называется. — пробормотала Кэтрин. — Гибкое свечение.       — Гибкое свечение? — хихикнула Флари.       — Да, я хочу посмотреть, влияет ли твой щит на то, что звезды меняют свое местоположение.        Флари открыла рот от удивления. — Дифракция света. — предположила она.       — Именно! — радостно воскликнула грифина, обнимая подругу крыльями. Флари весело рассмеялась. — На герцландском это звучит совсем по-другому.       — Я сэкономлю твое время. — предложила Флари. — Щит – это магия, а она не работает в рамках традиционной физики. Есть исследования на этот счет.       — Исследования, проведенные пони. — запротестовала Кэтрин. — Ни один грифон никогда не проводил серьезную исследовательскую работу о защитной магии пони. — Грифина поправила платье и снова прильнула к объективу.       Флари тихо сидела рядом с увлеченной своими исследованиями Кэтрин и читала отчеты, освещая их маленьким огоньком с кончика своего рога. Бригада герцландцев под руководством Кристофа Клинндига расположилась у Кристальных гор и ожидала прибытия Флари завтрашним утром, чтобы она проделала дыру в горе Гримпик. Для раздачи еды в центре Уэтера требовалось больше охранников.       «Этот для Фьерте», подумала Флари, убирая отчет в седельную сумку.       Новая должность давалась Фьерте не очень легко, но она быстро осваивалась на ней. Флари пролистала несколько отчетов о эффективности работы на фабриках, управляемых профсоюзами, в промышленном районе. Часть профсоюзов пыталась бастовать против невыполнимых производственных квот, но губернатор восстановила практику наказания плетью. Неудивительно, что квоты были легко выполнены, без необходимости применения флотских порядков, распространенных среди ее матросов.       Флари перешла к жалобе на пони, занимающих особняки. Многие из ее пони лишились домов или ютились в трущобах прибрежных городов. Часть из них, наиболее уязвимые и старые вместе с их семьями, была переселена в развлекательный район. Грифон, написавший жалобу, выступал против расизма, указывая на то, что Флари провозгласила равенство между грифонами и пони.       Внизу была приписка от Жозетты. Третье письмо, которое он присылает за эти дни. Он просто хочет вернуть свой особняк. Могу ли я просто убить его?       Флари вздохнула и достала из седельной сумки карандаш. Прежде чем она успела взяться за написание ответа, ее рог завибрировал, а над головой раздался грохот. Флари подняла голову и увидела начало бомбардировки. За чередой взрывов она заметила, как один из бомбардировщиков вспыхнул и врезался в соседний самолет.       Флари фыркнула и написала ответ. Я доверю твоим суждениям. Разве ты привлекла к работе часть чейнджлингов Торакса? Они хороши в тихих исчезновениях. Она убрала записку в сумку, чтобы позже передать Фьерте.       «Если это позже вообще настанет», запоздало подумала принцесса. Завтра начнется новый месяц.       Гровер не ответил на ее ультиматум и не отвел войска. Наоборот, Рейх только усилил свои атаки. Два дня назад их флот попытался обстрелять побережье, но был отброшен отчаянной воздушной атакой, ради успеха которой Флари пришлось лично подниматься в воздух. Она потопила еще три крейсера и два линкора. Число погибших, вероятно, было огромным, но на следующий день флот вернулся, стремясь уничтожить остатки ВМФ Нова Грифонии.       «Может, он так и не получил письмо», к ней в голову еще раз пришла эта мысль. Возможно, Хеллкресту так и не удалось доставить его. Если так, то возросшая агрессивность Рейха была обоснована предполагаемой слабостью Нова Грифонии.       «Но радиообращения так и не было», подумала Флари. «Конечно, кайзер должен был что-то сказать». Пропаганда чейнджлингов утверждала, что продвижение Рейха застопорилось благодаря героическим действиям егерей за линией фронта. Более вероятно, что солдаты Рейха испытывали трудности с “освобождением” неблагодарной Эквестрии.       В отличие от восстания Старлайт, у Гровера за спиной была дисциплинированная и профессиональная армия с жесткой структурой. На радио Мейнхеттена периодически выступали ведущие с сильным герцландским акцентом, сообщающие о туманных победах на поле боя; они никогда не опускались до просьб к эквестрийцам, не призывая их сотрудничать и не называя мест этих мнимых побед. Сам Гровер не появлялся на радио с момента объявления войны против Нова Грифонии и Гегемонии Чейнджлингов.       По крайней мере, Флари была уверена в том, что он жив. Он был последним представителем своего рода и не был женат. Его смерть стала бы сильным социальным потрясением для общества сердца Рейха и привела бы к восстаниям в недавно отвоеванных землях. «Ну, я рассчитываю на это», вздохнула принцесса и потерла свою макушку. Еще один горящей самолет разбился о ее щит.       Она продолжала работать с бумагами, пока бомбардировки над ней то затихали, то вновь возобновлялись с полной силой. Всякий раз, когда бомбардировщики поворачивали назад, не добившись своей цели, ее уши дергались, улавливая ликующие крики, доносившиеся со всего города; охранники рядом с ней привыкли к этому и уже никак не реагировали на очередную неудачу Рейха. Флари занималась рутинной бумажной волокитой до тех пор, пока Кэтрин не села на холодную крышу рядом с ее креслом в момент, когда бомбардировки на некоторое время полностью прекратились. «Наверное, перерыв на дозаправку и пополнение боекомплекта», подумала Флари. Такое случалось достаточно часто.       — Ты не спишь всю ночь? — с зевком спросила Кэтрин. — Сидя здесь, наверху.       — Не всю ночь. — лениво отозвалась Флари. — Если я не вырубаюсь посреди бомбардировки, то спускаю вниз и провожу несколько часов на матрасе.       Кэтрин нахмурилась. — Это, наверняка, не очень полезно для здоровья.       — Я аликорн. — ответила кобыла. — Я сплю, когда выдается момент, а остальное я закрываю специальными заклинаниями.       — Все равно звучит не как что-то здоровое. — сказала Кэтрин на герцландском.       — Как тебе ночное небо? — Флари перешла на тот же язык, одновременно пролистывая отчет о потерях в северных гарнизонах. «Ниже, чем я ожидала».       — Оно ужасно. — недовольно проворчала Кэтрин, тяжело опуская седельные сумки рядом с собой. — Бомбардировщики все испортили. Мне приходилось ждать, чтобы уловить хоть краюшек неба посреди куч самолетов.       — Я могла бы предупредить тебя. — засмеялась принцесса. — Ой, я так и сделала. — аликорн подняла голову, указывая копытом на небо. — Сейчас хорошее окно, чтобы изучить звезды.       Кэтрин хмыкнула. — Я пришла сюда не ради этого.       — А? — Флари моргнула.       — Спайк попросил меня отвлечь тебя этой ночью. — тихо ответила Кэтрин, переводя взгляд на охранников, патрулирующих крышу. Все они были из Нью Мейрленда, поэтому вероятность того, что они знают язык Герцланда, была невелика.       Флари почти никак не отреагировала: она лишь слегка вздохнула, а ее рог сверкнул голубым. Кэтрин не стала никак комментировать заклинание обнаружения, пробежавшееся по ее перьям. — Почему? — Флари повернулась к темно-красной грифине и наклонилась вперед, чтобы окинуть взглядом крышу.       — Они хотели, чтобы я заболтала и задержала тебя, если ты захочешь уйти раньше. — объяснила Кэтрин. Она сглотнула и поправила перья на дрожащем крыле. — Скорее всего, Рейнбоу Дэш сейчас на соседней крыше. Она и Спайк попытаюсь догнать тебя.       — Догнать? — осознание того, что она имела в виду, пришло к ней сразу же после вопроса. — Они хотят помешать мне улететь и разобраться с Гровером.       — Именно. — подтвердила Кэтрин, пожав плечами. — Я не знаю, сколько существ вовлечено в их план.       Зубы Флари нервно скрипнули, а мордочка исказилась от ярости. «Они не верят в то, что я смогу это сделать. Я должна была этого ожидать». Она провела передним копытом по груди и вздохнула, пытаясь успокоиться, а затем задала естественный вопрос. — Зачем ты предупреждаешь меня?       — Я бы хотела, чтобы ты убила его. — прямо ответила Кэтрин.       Флари посмотрела на молодую грифину, а ее бледно-голубые глаза расширились от удивления. Кэтрин никогда не отличалась кровожадностью, и у нее точно не участвовала в боевых действиях. Рейх никогда не призывал на службу грифин, а во время объединительных войн она была слишком мала, чтобы служить в качестве медсестры за линией фронта.       Кэтрин опустила на Флари свои печальные золотые глаза. — Я рассказывала тебе о своей семье? — спросила она.       — Да, — ответила Флари. — ты говорила мне о своих родителях и братьях.       — Я имею в виду то, как их забрали. — уточнила грифина.       Флари покачала головой.       — Катерин – это маленькая и бедная провинция. — начала предводительница беженцев. — Многие грифоны живут и умираю, не покидая свою деревню. Многие поколения моей семьи жили такой жизнью; мы летали в одном и том же небе и обрабатывали одну и ту же землю. Мы никогда не сомневались в Гроверах. Мы молились в маленьком святилище возле деревни и всегда слушали наставления священника.       — Первая революция обошла нашу деревню стороной. Когда республиканцы взяли Грифенхейм, мои родители усердно молились, прося Борея о безопасности юного Гровера V. Их вера была вознаграждена и республиканцы бежали на север, в Клаудбьюри, в место, о котором они никогда раньше не слышали.       — Я была единственным членом семьи, которая умела читать. — прямо заявила Кэтрин. — Мне просто повезло, и меня выбрали прислуживать в поместье. Еще больше мне повезло, когда меня назначили учить пожилых грифонов грамоте в рамках, начатой архонтом, программы духовного обогащения. Я любила свою работу в библиотеке и с удовольствием учила своих братьев до того, как они отправились на войну, где они с гордостью сражались против затаившихся на севере республиканцев.       — Ты говорила мне об этом. — тихо произнесла Флари.       — Спустя четыре года мои братья так и не вернулись домой, а до меня доносились истории о возвращении сломленных и изувеченных грифонов. — ее голос дрогнул. — Но мои братья постоянно присылали нам письма и фотографии. Они гордились своей службой Империи и кайзеру. У Карла на мундире были маленькие медали! — повысила тон грифина. — Я рассказала папе, что это такое и что они значат, и, как обычно, мы вместе пошли молиться и слушать священника. Мы поблагодарили богов и приняли брошюры с молитвами, делая ровно то же, что мы делали всегда.       Кэтрин посмотрела на чистое небо и звезды, сияющие в нем, а ее голос помрачнел. — Когда начались протесты, мои братья хотели вернуться в армию и защитить кайзера. Мои родители не отрывали клювов от радио и газет. Они так радовались, когда верные короне войска подавили протесты. Это все касалось студентов и городских грифонов, а не нас. Я была в библиотеке, когда пришли солдаты. Они арестовали библиотекаршу, сказав, что она хранит запрещенную литературу, но она была простой милой грифиной. Я вылетела через окно и поспешила домой.       Хвост Флари дергался из стороны в сторону, а когти Кэтрин сжимали подол платья. — Ты никогда не рассказывала мне об этом, — заметила принцесса. — ее арестовали за хранение Журнала Дружбы, не так ли?       — Какому кайзеру может угрожать дружба? — усмехнулась Кэтрин. — Она держала в библиотеке книги и похуже. Когда я впервые прочла теорию о том, что Гровер Великий украл свою корону из драконьего клада, я чуть сама не бросила книгу в огонь. — она попыталась рассмеяться, но ее смех явно был слишком жестким и наигранным.       Кэтрин продолжила. — Священника признали республиканцем за проповеди о том, что боги сделали всех грифонов равными. Он никогда не упоминал Гровера в своих речах, а даже сделай бы он это, идея не была настолько ужасной. Моя семья была слишком набожной; мы хранили слишком много брошюр из его святилища. Я пряталась в кустах, когда солдаты громили наш дом. Они забрали всех.       — Это чудовищно. — воскликнула Флари.       — Священник проповедовал не только у нас, а еще и в нескольких деревнях на западе. Я полетела туда, чтобы предупредить их. Так я стала республиканкой и террористкой. Я не хотела этого, но я повела многих грифонов к побережью. Друзья, соседи, незнакомцы, несущие на себе все то немногое, что мы могли забрать. Мы предлагали капитанам все нажитое, но их интересовали только богатые грифоны. Только тот бедный пони пожалел нас, и его напарник зарезал его из-за этого.       — Мне… мне всегда было интересно узнать об этом. — перебила ее Флари. — Грифон же умер, верно? Как пони научил тебя управлять кораблем? Ты запомнила их имена?       — Он пытался мне рассказать, — извиняющимся тоном ответила Кэтрин. — но мой эквестрийский был не очень хорош. Он истек кровью, объясняя мне, что такое компас и что значат кнопки в капитанской рубке. Мне очень жаль.       Флари махнула копытом и встала. — Прости. — извинилась она в ответ. — Это ужасно. Ни один беженец никогда не рассказывал мне о том, что произошло. — Флари обняла грифину передними копытами и накрыла ее своими большими крыльями.        — Мы все бросили наших родных. — ответила Кэтрин, а затем сузила глаза и мягко оттолкнула аликорна. — Ты лучше нас? — спросила она.       — Что? — Флари отпрянула от грифины.       — Ты думаешь, что ты лучше нас? — повторила Кэтрин. — Ты думаешь, что боги выбрали тебя? У тебя больше причин верить в это, чем у кайзера. — она указала на рог и крылья принцессы.       — Если они сделали это, то я должна спросить их о своей кьютимарке. — неловко отмахнулась Флари. — Не знаю, насколько особенной я могу быть, если большинство жеребят узнают о своих талантах раньше меня.       Кэтрин молчала, внимательно рассматривая аликорна.       — Я не знаю. — честно призналась Флари. — Моя жизнь стоит не больше, чем жизнь одного из моих пони. Или моих грифонов.       Кэтрин прижала сумки к груди. Наконец она произнесла. — Если ты собираешься уходить, то тебе стоит сначала телепортироваться.       — Принцесса! — закричала какая-то кобыла на эквестрийском.       Флари отвернулась от Кэтрин, возившейся с сумками, и посмотрела в сторону голоса. По крыше хромала Джадис. Голубая кристальная пони, одетая в свою обычную униформу с винтовкой, висевшей на ремешке у нее на боку, вздыхала и пыталась идти так быстро, как только могла.       — Что-то не так? — крикнула Флари быстро приближающейся пони.       — Отчеты с радарных станций. — пропыхтела Джадис. — Все самолеты поворачивают назад.       Флари подняла голову и посмотрела на ночное небо за ее щитом. По большей части было ясно, лишь несколько небольших облаков портили общую картину. Она перевела взгляд на восток и не заметила в небе никакого движения. — Они уверены? Что насчет флота?       — Мы думаем, что корабли движутся на юг, но… — Джадис запнулась. Ее глаза расширились, и она быстро отстегнула винтовку, уперев искалеченное копыто в ложе.       Флари растерянно смотрела на нее, пока не почувствовала ствол пистолета, упирающийся в ее затылок.       — Что ты ему предложила? — спросила Кэтрин на герцландском. Ее голос дрожал.       — Кэтрин… — оцепенев, начала Флари.       — Что ты ему предложила!? — закричала грифина.       — Ствол еще глубже вдавился в ее мех. «Холодный». Краем глаза аликорн посмотрела на своих охранников. Они подняли тревогу и тоже навели на предполагаемую террористку свое оружие. Джадис осторожно двигалась, обходя пару и занимая позицию для одного точного выстрела.       — Я пообещала открыть еще один фронт с Кризалис. — сказала Флари на герцландском. — Я говорила об этом на совещаниях.       — Что еще? — потребовала Кэтрин. Она подавила всхлип. — Я знаю, что ты предложила ему что-то еще. Иначе он бы не согласился.       — Мы не можем быть уверены в том, что он согласился. — Флари попробовала успокоить ее. — Кэтрин, пожалуйста, убери оружие.       — Ты не следила за временем. — всхлипнув, укорила ее Кэтрин. — Бомбардировки прекратились ровно в полночь.       Не шевеля головой, Флари опустила взгляд на свою переднюю ногу. Джадис закончила свое движение и прицелилась. Флари медленно переместилась, закрывая Кэтрин от направленных на нее винтовок. Грифина стояла по левую сторону от аликорна, и Флари была немного выше ее. Джадис бросила хмурый взгляд на принцессу.       Ствол пистолета у ее затылка слегка дрожал. — Не двигайся!       — Я убью любого, кто выстрелит в нее. — заявила Флари на эквестрийском.       — Они поклялись защищать тебя. — сказала Кэтрин на герцландском. — Они убьют меня. Ответь на мой вопрос.       — Что по-твоему я предложила ему? — Флари остановилась. — Я пообещала защищать Нова Грифонию. Ты думаешь, что я предложила ее Гроверу?       — Ты – принцесса пони. — ответила Кэтрин. — Я думаю, что ты всегда будешь ставить своих пони на первое место.       — Я убивала пони за зверства в отношении грифонов. — ответила кобыла. Она сделала еще один шаг в сторону и расправила правое крыло, чтобы прикрыть Кэтрин от других охранников. Грифина сделала шаг вслед за ней.       — У меня есть долг. — сказала Кэтрин, игнорируя ответ аликорна. — Я должна защищать герцландцев. Он придет за нами.        — Если он попытается, я убью его. — Флари почувствовала, как ствол пистолета дрогнул.       — Ты откажешься от всех своих пони? — спросила Кэтрин, громко всхлипывая. — Нет, нет, нет, ты не можешь этого сделать. Ты не станешь так поступать. Ты никогда не думала о том, чтобы отказаться от нас? Ты не предашь нас, чтобы спасти их?       Флари прикусила губу. Джадис беззвучно прошевелила губами. — Пригнись.       — Ответь мне! Я… я узнаю, если ты соврешь!       Флари закрыла глаза. Она чувствовала, как ствол пистолета прижимается к коже на ее затылке. Он был ржавым. «Откуда я знаю это?»       Аликорн сконцентрировалась и ментально прикоснулась к оружию. Это был старый револьвер, украденный у Эдвальда. Его использовал еще его отец, когда сражался за Республику. Флари почувствовала отпечатки, оставленные предыдущими владельцами, и открыла глаза.       — Да. — призналась Флари на герцландском. — Я собиралась предать тебя. Я собиралась предать беженцев из Аквелии и Республики, коренных грифонов. Я была готова отдать столько грифонов, сколько потребуется.       Флари повернула ухо, ожидая ответа от Кэтрин, но грифина только дрожала, сконцентрировавшись на том, чтобы держать пистолет у ее затылка. — Я думала, что смогу это сделать, а затем Гровер прислал грифона из Йеля. Его звали Фредерик Шарп. Гровер предупредил меня о том, что собирается напасть, и попросил моей помощи для захвата Нова Грифонии. Он согласился помочь мне еще много лет назад; он поклялся именем Маара.       Кэтрин прошипела. — Н-не лги!       — Он действительно так поступил, — настаивала Флари. — но я не смогла пойти на это. Как и у тебя, вся семья Фредерика была осуждена, а в своем письме Гровер просто проигнорировал это. Фредерику едва исполнилось шестнадцать, он был простым студентом. Я просила Гровера отпустить его, а сама чувствовала, что полностью провалилась.        Флари развернулась и встретила взгляд Кэтрин. Она выпрямилась и закрыла грифину крыльями. Кэтрин отшатнулась назад с широко раскрытыми от ужаса глазами, держа пистолет напротив мордочки аликорна. Флари шаркнула копытами и предупреждающе завиляла хвостом, чтобы удержать своих охранников на месте.       — Я действительно предложила ему что-то еще, и если он согласится, то на рассвете я расскажу тебе. — заявила Флари. Твой священник был прав. Все наши жизни равны.       Кэтрин была ужасно испугана. На ее клюв, смешиваясь с соплями, текли слезы. — С-скажи мне. — прошептала она тонким, дрожащим голосом.       «Боже, прости меня».       — Это револьвер одинарного действия. — мягко произнесла Флари. — Прежде чем нажать на спусковой крючок, ты должна надавить на курок.       Взгляд Кэтрин быстро опустился на оружие в ее когтях, и она с трудом оттянула курок, надавив на него двумя когтями.       — И еще ты должна зарядить его. — продолжила Флари.       Кэтрин замерла и подняла взгляд на аликорна.       Флари осторожно потянула копытом, отводя пистолет в сторону, и притянула Кэтрин к себе; револьвер упал на крышу. Всхлипывающая грифина рухнула в копыта Флари.       Аликорн прижалась к ней. — Обещаю, — прошептала она. — если он придет за кем-то из вас, я убью его. Мне все равно, чего это будет стоить.       Кэтрин не смогла издать членораздельный ответ.       Охранники и Джадис обступили пару, держа свои винтовки наготове. Задней ногой Флари толкнула пистолет в сторону кристальной пони. Она презрительно оглядела ржавый револьвер.       — Он не был заряжен. — сказала Флари, едва поднимая голову.       — Это не оправдание. — фыркнула Джадис, прислоняя винтовку к боку.       Флари оглядела охранников. — Найтшейд, помоги Кэтрин. — приказала она бэтпони. Найтшейд не выглядела обрадованной ее приказом, но, втянув клыки, подошла к Кэтрин и позволила молодой грифине прислониться к себе.       Флари медленно подошла к Джадис. — Я не хочу, чтобы ей причинили хоть какой-то вред, арестовали или что-то в таком роде.       — Принцесса, она только что попыталась убить тебя.       — Ее револьвер не был заряжен. — повторила Флари, закатывая глаза. — Также она предупредила меня о том, что за моей спиной действуют заговорщики, собирающиеся помешать мне попасть в Грифонию. Ты знала об этом?       Джадис отвернулась, виновато прижимая уши.       — Я так и думала. — фыркнула Флари.       — Мы просто заботимся о безопасности нашей принцессы. — пробормотала кристальная кобыла.       — Кэтрин заботится о безопасности своих грифонов. — вторила ей Флари. — Она боится, что они товар, который я отдам Гроверу в обмен на перемирие.       — Она не верит в тебя. — резюмировала Джадис. — Я думала, вы друзья. Видимо, грифоны просто не могут доверять пони.       — Я не стану сердиться на тебя только потому, что ты родилась в прошлом тысячелетии. — хмуро отметила Флари.       — Я приношу свои извинения, принцесса. — тут же огрызнулась Джадис. Флари прикусила губу.       — Джадис, она – это я. — вздохнула кобыла. — Она – это я без магии, без короны, без армии, без пони, к которым можно обратиться.       Джадис посмотрела на рыдающую грифину; Найтшейд неловко похлопывала Кэтрин по спине, не обращая внимания на ее залитый слезами и соплями клюв. Кристальная пони моргнула и провела взглядом по крыше.       — Ты хорошо ладила с Фальксом и Тораксом. — заметила Флари.       — Я знала их еще до войны. — ответила Джадис.       — Пожалуйста, познакомься с ней поближе. — попросила ее Флари. — Она мой друг. Это не приказ, просто просьба.       Джадис кивнула.       — Кто еще внизу? — спросила Флари. — За радио все еще следят?       — Спайк неподалеку, — съежившись, призналась Джадис. — и мы все еще следим за поступающими отчетами.       — Я буду поддерживать щит еще несколько часов, а потом пролечу над океаном, чтобы лично удостовериться в этом. — глаза Флари сузились. — Подготовьте мой самолет.