Д'Алинте. Бродячий город

       Эта ночь сжалилась над Тейтом, не терзала его кошмарами или воспоминаниями, позволила восстановить силы, отдохнуть телом и разумом, по-настоящему выспаться прежде, чем пришла пора вставать, и редкие минуты, которые мог провести наедине с собой, Тейт потратил на то, чтобы глядеть на тёмную стену комнаты, размышляя обо всём. Стефан убивал людей, но некоторых из них спасал, избавлялся от чудовищ, но их детёнышей оставлял в живых и приносил в город, Арон знал обо всём этом и только поддерживал, обещал защитить всех здесь, но Стефана отправлял рисковать жизнью. Странные правила. В Асгарде происходило иначе, все законы валькирии знали, едва появлялись на свет, каждый понимал своё место, все трудились ради общей цели, на равных, как один, а здесь совсем не так. Тейт обратил взгляд на точку жёлтого света, она постепенно вытягивалась, раскрашивая стены и пол, только это не настоящее солнце, вовсе не восход, которым Тейт с мамой так часто любовались, забравшись на самую высокую башню крепости, здесь даже солнца нет, только шар огня, ставший ему заменой. И остальных, всех, кто жил в городе, устраивал такой расклад? Пусть так, но Тейт не намеревался мириться, он мог изменить ход истории, вернуть человечество туда, где ему самое место, и если госпожа Шэнь знала, как добиться этого, если ради достижения цели необходимо одолеть Стефана, Тейту оставалось только подчиниться.        После того, как тяжело поднялся на ноги, Тейт вышел на балкон, недолго глядел на то, как разгорался огненный шар, даруя иллюзию дня, многие существа принялись покидать свои дома, чтобы позаботиться о полях и зверях, некоторые отправились за рыбой, другие — строить новые жилища, и все, независимо от видовой принадлежности и характера, трудились на благо города. Тейта же ждали свои дела — он спрыгнул, ощущая, как ударил в лицо ветер, закрыл глаза, отсчитал последние десять секунд, чтобы прежде, чем разбиться, расправить крылья, Тейт взмыл вверх, почти к самым крышам замка, и устремился к озеру, где ожидала Сяоминь.        Сегодня она не пила чай, как делала обычно, а тренировалась в бою против Алистара, и Тейт не стал вмешиваться, тихо приземлился неподалёку, принялся понаблюдать. Судя по тому, как напрягались мышцы, как сосредоточенно глядели красные глаза, Алистар прикладывал если не все силы, то большую часть из них, старался уследить за каждым ударом клинка, однако того же Сяоминь не делала, без труда отражала предсказуемые атаки, полностью владела ситуацией. Тейт даже ухмыльнулся — а как напыщенно этот вампир вёл себя. Хорошо, что не он учил, госпожа Шэнь по крайней мере производила впечатление того, кто имел представление о мастерстве владения мечом. Не отвлекаясь от боя, Сяоминь бросила на Тейта взгляд. — Доброго утра, Тейт. Готов к сегодняшнему занятию? — Да. — Прекрасно.        Серией резких чётких ударов Сяоминь обезоружила Алистара, наставила на него клинок, горделиво задрав голову, а вампиру осталось только ухмыльнуться. — Смею предположить, в наших с тобой дуэлях уже нет смысла, — Алистар сложил руки на груди, глядел на Сяоминь спокойно и весьма доброжелательно, а та кивнула. — Судя по всему. Спасибо, — поклонилась Сяоминь, оружие оставила на подставке. — Теперь мне пора заняться своим учеником.        Движением руки Сяоминь пригласила Тейта подойти к водоёму, а между тем объясняла, чем они будут заниматься; Тейт надеялся, что не таскать этого мальчика-рыбу, он ужасно тяжёлый, к тому же позволял себе странные вещи. — Итак, Тейт, настоящий воин должен быть силён и находчив, а также внимателен и терпелив. Ты неплох во всём, кроме последнего, — жёстко добавила Сяоминь. — Посмотрим, чего стоит терпение валькирии.        К своему ужасу Тейт заметил немного дальше Линоса, тот отдыхал, развалившись на тёплом камне, положил голову на скрещенные руки, иногда двигал хвостом и, судя по всему, дремал. Только не этот мальчишка… не нравился он Тейту, особенно после их последней встречи, но если так нужно, что же, придётся потерпеть. К Линосу Сяоминь подошла, мягко погладила по плечу, зашептала: — Просыпайся, рыбка моя.        Почти сразу Линос встрепенулся, потянулся, опираясь на руки, вдруг прикрыл рот, чтобы зевнуть, и только после этого поднял глаза на Сяоминь и Тейта. — Ох, вы уже пришли.        Не дожидаясь хоть какой-нибудь реакции, Линос нырнул в озеро, проплыл немного прежде, чем вернуться к берегу, Сяоминь между тем поставила на краю широкий кувшин. В него Линос вылил ладошку воды, стал глядеть на Сяоминь, как, впрочем, и Тейт. — Твоя задача на сегодня — подождать, пока Линос наполнит кувшин.        На самом деле Тейт ожидал чего-то более тяжёлого, того, что потребует смекалки и наблюдательности, заставит по-настоящему потрудится, причём не только физически, но и морально, конечно, кувшин большой, литров на семь, не меньше, но если мальчишка продолжит в таком темпе… однако о подобном не могло идти речи. Линос наполнял кувшин так, как приходило в голову: то зачерпывал воду ладонями и аккуратно выливал, то буквально пару капель ронял с тонкого пальца, то вовсе приносил одну-единственную, и при этом так счастливо улыбался, глядя, как она падала в кувшин, будто занимался чем-то невероятным. Сяоминь в это время всё-таки принялась заваривать чай.        Сидя на берегу, Тейт наблюдал, как неспешно и весело Линос занимался возложенной на него миссией, ронял каплю за каплей, смотрел, как они медленно стекали, а затем падали, рисуя круги на поверхности и, наверное, находил это увлекательным. За последние дни Тейт слишком много развивался физически, а потому оставался безмятежен, пусть даже придётся несколько часов ждать, пока мальчишка наполнит кувшин, это не злило, как и поведение Линоса, его чрезмерная радость от такой глупости, но кое-что всё-таки вызывало недовольство — пустая трата времени. Пока мальчик-рыба занимался этой ерундой, Тейт успел бы отработать несколько новых ударов или потренировать крылья, раз пять облететь весь город, сразиться с Сяоминь в конце концов, однако был вынужден просто сидеть и смотреть. Скорее всего терпение так разовьётся, но точно не всё остальное, более нужное, полезное. Возможно, процесс удастся как-нибудь ускорить? Сяоминь велела подождать, пока Линос наполнил кувшин, вероятно, прикасаться к нему нельзя, но есть ведь и другой способ. — Линос, верно? — заговорил Тейт.        Про него Линос будто забыл, а потому, едва услышал голос, как дрогнул и спрятался в воду, только глаза, голубая макушка и плавники-ушки остались над поверхность. Тейт вспомнил об их первой встрече, от чего слегка неловко отвёл глаз, надеялся, что сумеет сделать взгляд хоть немного спокойнее, даже уголок губ приподнял, чтобы стало похоже на улыбку, перестал хмуриться. С таким выражением Тейт обернулся на Линоса и тот показался более спокойным, сперва понаблюдал, будто ожидая, что Тейт вдруг кинется, но этого не произошло, а потому Линос неспешно приблизился. — Я знаю, насколько терпелив, и если тебе хочется возиться с этим весь день, я не против, но это время я мог бы потратить на что-то действительно нужное, — произнося это, Тейт следил за интонацией, чтобы она не прозвучала грубо или агрессивно, кажется, этот мальчик крайне трепетно относился к таким вещам. — Ты не мог бы зачерпнуть воды из озера? — вдруг Тейт вспомнил одно слово, которое время от времени использовали здесь, и уговорил себя повторить, причём с более явной улыбкой и почти дружелюбным взглядом. — Прошу.        По неясной для Тейта причине Линос смутился, вжал голову, отвёл глаза, а затем кивнул. Он взял кувшин за ручки, затащил в воду, а вот поднять уже не сумел, тогда Тейт помог, и Линос не одёрнулся, даже улыбнулся, когда они вместе поставили полный кувшин на берегу. Спустя всего несколько секунд подошла Сяоминь с подносом, на котором благоухали три чашки чай и маленькие шарики желе с застывшими в них цветками. — Прекрасно, чай как раз готов.        Сяоминь безмятежно устроилась у воды, положила в одну из чашек сахар, размешала, пододвинула её Линосу, а Тейт всё глядел на это и пытался понять, в чём же на самом деле заключался смысл сегодняшней тренировки. — Я поступил правильно?        Вопроса Сяоминь ожидала. Она пододвинула Тейту чашку, себе взяла последнюю, с удовольствием сделала глоток. — Как я сказала, воин должен быть внимателен и находчив. Как по мне, ты проявил эти качества.        Как и прежде, как и всегда здесь Тейт мог только принять слова учителя и, слушая шелест воды, ощущая травянистый запах чая, уговорить себя угоститься им. Линос вёл себя куда более беззаботно, не прекращал улыбаться, наслаждался фруктами и цветами в желе, водил хвостом по поверхности озера, будто не имел ни малейшего представления о том, что происходило в реальном мире, не ведал тревог или бед. Многие, кого видел Тейт в городе, улыбались, ведь находились рядом со своими семьями, могли не бояться за безопасность и жизнь, однако глаза их неизменно говорили о том, сколько боли пришлось пережить ради этого мира, Линос же смотрел совсем не так, в его взгляде, движениях и голосе не слышалось даже крохотной тени тоски или страданий, возможно, он родился в городе и не имел представления, что за «люди» такие, как они поступали с существами, какую опасность несли с собой. В какой-то мере Тейт завидовал, он бы тоже выбрал появиться в Д’Алинте и не знать бед, помогать маме где-нибудь в полях, а не пытаться подчинить меч Рагнарёка ради возможности очистить мир от человеческой угрозы. Когда-то его уже использовали таким образом, но валькирии помешали разрубить полотно мира и выпустить чудовищ, превратить планету в выжженное пепелище, теперь же Тейт жалел, что сотни лет назад Рандгрид и другие валькирии не позволили катастрофе случиться.        Тейт прогнал дурные мысли, поглядел на Линоса, который взял очередной шарик желе, изучил его, посмотрел на свет прежде, чем сделать маленький кусочек, промычал от удовольствия. Оно исчезло, когда Тейт заговорил: — Я так и не поблагодарил тебя за то, что помогал уснуть.        Судя по растерянному взгляду и разомкнутым губам, Линос не ожидал подобного, к тому же сейчас, во время столь уютной трапезы, особенно от Тейта, однако ему Линос сумел улыбнуться, снова легко, без тени душевных терзаний, не с усталостью или болью, как улыбался Арон, не горделивостью и одиночеством, что читалось в улыбке Алистара. — Спасибо… Ты, кажется, сирена? — Наполовину, — уклончиво ответил Линос, намеревался сказать что-то ещё, однако Сяоминь помешала. — Чаем принято наслаждаться в тишине.        Никто не возразил. Тейт сделал глоток, уставился на собственное отражение в чашке, сфокусировал взгляд на крохотных цветах и листьях, плавающих на поверхности. Наслаждаться… Хотя бы на мгновение Тейт прогнал прошлое, беспрестанные приказы чего-то внутри взяться за оружие и отправиться сражаться с людьми прямо сейчас, оставил боль и гнев, закрыл глаза, чтобы не видеть места, в котором находился, и снова отпил немного чая. Он оказался нежным, вкус напоминал траву, по крайней мере её запах, свежесрубленной, кажется, в нём присутствовали какие-то фрукты, сладкие, но не приторные. Нежный вкус, приятный.        В какой-то момент Тейту показалось, что он сможет, как выразилась госпожа Шэнь, насладиться чаем, почти различил его аромат, едва решился прикоснуться к десерту, который сверкал в свете искусственного солнца, но сделать этого не удалось — перед Тейтом вдруг вспыхнул небольшой клубок пламени, поглядел чёрными глазами. — Надо идти, крылатый.        Не успел Тейт сказать что-либо, разве что поставил чашку, как его окружило пламя, на миг Тейт оказался в их со Стефаном комнате, но затем Вейлин забрал обоих огненным кольцом. Оно не причиняло вреда, не казалось горячим, лишь на один миг прежде, чем резко исчезло, и если раньше Вейлин ставил на ноги, то сейчас сбросил Тейта со Стефаном в паре метров над землёй. Среагировать Тейт успел, не попытался взлететь, это было бы опасно, но обернул крылья защитным коконом, спрятался в них, ударился, однако не почувствовал боли, Стефан же вполне умело сгруппировался, чтобы ничего не сломать, немного прокатился по траве и тут же поднялся, оценил обстановку. Тейт взмахнул крыльями, сбрасывая с них грязь. — Что случилось? — Огонь погас и Вейлину пришлось вернуться.        Ни осмотреться, ни составить план действий, ни объяснить цель вылазки времени не нашлось — впереди раздался грохот, а за ним — рёв боевых самолётов. Стефан услышал и увидел не менее семи, среди деревьев различил деревушку всего из нескольких зданий, недалеко бушевало пламя, звучали выстрелы и крики. — Тейт, самолёты, — велел Стефан, а сам ринулся вперёд.        Минуту назад Тейт был готов разделить умиротворение за чашкой чая и, быть может, даже сладостями, но сейчас от того состояния не осталось и тени, эти звуки, огонь, адские машины, Тейт видел их прежде, до того, как пал Асгард, а значит пощады не будет. Тейт закрылся от вспышки света, ракета ударилась о перья и взорвалась, не причинив никакого вреда. Вместе с тем, как расправил крылья, Тейт вынул из груди меч Хельхейма, текста на котором пылали тем ярче, тем сильнее разгорался гнев валькирии. Когда ещё несколько ракет вырвались из самолётов, Тейт совершил резкое движение клинком, рисуя в воздухе линии, а затем отправил вперёд. Одна за другой небо озарили вспышки, линии мира мёртвых разрезали что боевые снаряды, что самолёты, будто листья деревьев, потребовалась лишь секунда, чтобы уничтожить чуть меньше десятка смертоносных машин. Однако впереди виднелись и другие.        Тейт защищал небеса, Стефан же убивал солдат, которые бродили по земле. Подобно хищному зверю Стефан нападал, точными ударами перерезал им глотки или ломал шеи, единственным движением мог переломить позвоночник и везло, если человек при этом умирал. Укрытие, которые построили существа, пылало, как деревья вокруг него и небеса, они окрасились в цвета заката, а густой дым заменил облака. Существа пытались дать отпор людям, но многие погибали, не успев приблизиться, падали от смертоносных пуль, и только Стефана не останавливали даже они, очередью пробившие грудь, раскрошившие рёбра.        Без намёка на жалость он уничтожил взвод человеческих солдат, испачкав одежду кровью, пока тело выталкивало из себя пули, практически мгновенно затягивая раны и переставая кровоточить. Сквозь пламя и дым, грохот наверху Стефан высматривал, вынюхивал выживших, но людей среди них не оказалось, теперь пришла пора помочь существам. Дверь одного из уцелевших домов Стефан выбил протезом, тут же поймал массивную дубину, которой ему попытались проломить голову, и напавшее существо быстро поняло, кто перед ним, немедленно убрало оружие. — Уходите, — велел Стефан. — Укройтесь в лесу на юго-западе и ждите там.        Не дожидаясь ответа, Стефан побежал дальше, туда, где раздавался рык, тихие стоны, кто-то плакал. Несколько уцелевших существ пытались разобрать завал, пока здание совсем рядом горело, из-под деревянных досок и балок кто-то просил не оставлять, Стефан ощутил запах палёной одежды и кожи. Не теряя ни секунды он схватил самую тяжёлую из опор, почти в одиночку поднял её, вместе со множеством лежащих сверху балок и досок, другие существа тут же принялись помогать раненным выбраться, им Стефан также приказал последовать в лес.        Тончайшего слуха коснулся звук, предупредивший об опасности, той, с которой в одиночку справиться не удалось бы — приближался танк, подминал гусеницами обугленные стены и то, что осталось от мирной деревни. Стефан недолго осматривался вокруг прежде, чем отыскать гранату, повезло, зажигательную. Зубами Стефан вырвал чеку и приложил все силы, чтобы швырнуть снаряд в сторону, где в милях впереди находился Д’Алинте. Опять загрохотало, деревья вспыхнули, а Стефан позвал пламя, надеясь, что теперь для перемещения хватит расстояния: — Вейлин.        Танк остановился на холме, принялся наводить дульный срез на Стефана, который пока что ожидал. Если не получится, придётся что-нибудь придумать, достаточно опрокинуть машину и она не будет представлять вреда, правда, танк весил слишком много даже для Стефана, возможно, Тейт закончит с самолётами и поможет здесь, внизу. Но только если успеет, танк не так опасен, как глядящие с высоты машины.        Тейт тоже заметил боевое устройство людей, оно напоминало какого-то монстра, который защитил себя листами металла, двигался медленно и не встречал никаких преград на своём пути, ни камней, ни деревьев, ни тел, неподвижно лежащих на земле, безжалостно проезжал по ним и раздавливал. От пуль Тейт закрылся крылом, намеревался рискнуть и успеть разрубить танк прежде, чем тот выстрелил, однако вдруг раздался рёв. Пламя, охватившее деревянный дом, разгорелось сильнее, поднялось чуть ли не до самых небес и начало менять свою форму, сперва появилась широкая спина, затем огромные руки, и наконец рогатая голова с чёрными глазами. Огненный демон проревел и одним ударом смял танк, словно тот был сделан не из металла, не весил несколько десятков тонн. Оставленные без присмотра самолёты принялись стрелять по демону, выпускать в него ракеты, однако все плавились или взрывались, как только приближались слишком близко. Демон развёл руки, запрокинул голову и снова изверг яростный рёв, пронёсшийся эхом по небесам, а затем махнул ставшей когтистой ладонью, сбивая несколько самолётов, остальные Тейт взял на себя, пока с людьми, движущимися через лес, разбирался Стефан.        Он различал каждый шаг, выдох, перемену в запахе, видел каждое движение и слышал, как палец ложился на спусковой крючок. Удар — и тело упало, взмах лезвия, и противник успевал лишь вдохнуть до того, как без дыхания рухнуть на землю. Сдирая с руки кожу и верхний слой мышц, Стефан переломил ствол дерева и вместе с ним упал человек, защититься от зомби он уже не мог. Стефан обернулся на ещё один неосторожный шаг, но сейчас двигаться не спешил. Этот человек тоже носил солдатскую форму, держал оружие, однако совсем неумело, его руки тряслись, а дыхание звучало рвано, мальчишка почти задыхался от страха и бессилия, в уголках его глаз собрались слёзы. Когда Стефан протянул руку, парень весь содрогнулся, попытался наставить на зомби пистолет, однако, даже выстрелив, не попал бы. — Give me your war tags, I'll throw it in the fire.        Молодой солдат распахнул глаза, видел, как на протянутой ладони затягивалась кожа, она закрывала мышцы и вены, которые тоже стремительно восстанавливались. Чудовище, что мгновение назад уничтожило целый отряд, стояло, пусто смотрело и просило, но парнишка не понимал зачем, и это Стефан тоже прочитал в глазах, в разомкнутых губах. — No one will recognize your body in the ashes, you can walk away.        Рядовой выронил пистолет, будто тот вдруг сам оказался в руках, а не пришлось взять его, веря в благое намерение, затем парнишка сорвал жетоны со своей шеи. Не сразу, однако он подошёл, медленно, боязливо, но Стефан оставался неподвижен, напоминал статую, а статуи ещё ни разу не нападали на людей. Когда холодный металл упал на ладонь, Стефан кивнул. — Go down to the river and wait there. I'll be back soon .        Небеса снова и снова дрожали от взрывов самолётов и боевых вертолётов. Ревя, пылая всё ярче, Вейлин разбивал людские машины, Стефан же убил последних солдат, ходящих по земле, лес погибал из-за огня, некоторые существа остались похоронены под обломками, однако другим удалось спастись. Из-за густоты дыма Тейт закашлялся, глаза его щипало, так что пришлось спуститься, к тому же кончики крыльев опалил своим пламенем Вейлин. На земле Тейт принялся кашлять, прогоняя из лёгких гарь, вытер слезу, после этого осмотрелся. Людей вокруг не осталось, однако Стефан не прекратил озирать каждый метр земли, деревьев, догорающих обломков, и среди них заметил одного. Всего за несколько секунд Стефан преодолел расстояние в сотню метров, разбросал обугленные балки, не ощущая ожогов на своей руке, прикоснулся к шее незнакомца, слушая пульс. Существо оставалось в сознании и стонало от боли, пыталось подняться, однако не могло —ногу проткнули осколки, некоторые из них Стефан вытащил, тут же велел Вейлину: — Прижги раны и жди нас.        Разгорячённый от битвы Вейлин, тем не менее, беспрекословно послушался, он принял прежний облик невысокого остроухого эльфа, остановил кровь, а Стефан с помощью досок и борвоцки, которую снял с себя, наложил шину. Сердце существа билось торопливо, одного незнакомец не слишком пострадал, не считая ноги, даже сумел вполне осознанного поглядеть на Стефана. Как только поймал на себе взгляд, тот предупредил: — Мы — друзья. Отведём в безопасное место.        В слабом выдохе едва удалось разобрать благодарность, которая, впрочем, могла подождать, Стефан помог незнакомцу подняться, осторожно повёл его прочь от догорающей деревни, а Тейт то и дело оборачивался, чтобы никто не ударил в спину. В его груди жгло от боли — с Асгардом случилось так же, только быстро, всего несколько минут и ничего не осталось, вот и сейчас чей-то дом, воспоминания, чьи-то родные стали пеплом, но хоть кого-то удалось спасти, а твари, ставшие причиной катастрофы, теперь мертвы, пусть даже только часть из них. В то время, как Стефан и Тейт помогали существу добраться до сородичей, Вейлин, вернувшись в облик громадного демона, засыпал огонь землёй, вырывал деревья, чтобы не позволить пламени распространиться, помог очистить дорогу для оленей, попавших в ловушку, пусть они гораздо больше испугались пылающих лап неизвестного существа; и правильно, дальше убегут от опасности.        Спасённые ждали глубже в лесу, в низине, там, куда практически не попадал свет и спускалось меньше дыма. Израненные и напуганные существа заботились друг о друге, скорбели о погибших, девушка с длинным хвостом и ушками бросилась к тому, кого привёл Стефан, и пока вокруг все сокрушались от боли и гнева, он осматривался, убеждался, что опасность миновала и никому не нужна срочная почти профессиональная помощь, а также высматривал подходящего собеседника. Из всех Стефан выбрал тигра, что ходил на задних лапах и обладал практически человеческими руками, он единственный выглядел преисполненным решительности, шипел, порой тряс головой, а потому мог ответить на вопросы. — Что здесь случилось? — Зачистка, — процедил тигр сквозь зубы. — Как вас нашли?        Тигр рявкнул. — Это всё люди со своими машинами. Прилетели сначала одни, а сразу за ними другие, сожгли лес, привели с собой солдат и пушки на колёсах.        Принял информацию и, предположительно, выразил соболезнования Стефан кивком, оглядел существ, их состояние, кажется, все так или иначе способны передвигаться, в дополнительном сопровождении не нуждались. Теперь Стефан мог позвать снова: — Вейлин.        Огибая стволы деревьев, по воздуху плыл сгусток огня, только сейчас Вейлин напоминал того, кем являлся на самом деле — клубочком пламени, что освещал дорогу путникам или заставлял их теряться в болотах и лесах. Вейлин принялся кружить возле Стефана, ожидая его распоряжений. — Отправить их в город, мы придёт позже. — Хорошо, трупец, — раздался голос пламени, которое постепенно обернулось змеёй, проглотившей существ, остались лишь Тейт и Стефан.        Не теряя ни секунды, тот снова направился через лес, а Тейт только и мог, что двигаться немного позади, сжимать пальцы в кулаки и пытаться усмирить бушующий внутри ураган, посчитал было, что справился с ним, но реальность оказалась не столь радужной, гнев по-прежнему бил Тейта изнутри, он просто сумел подавить его на какое-то время, пока снова не увидел людей. Нужно сделать это, Арон велел приручить ненависть к людям, они ведь все мертвы, должно получиться, но пока что безуспешно. Тейт протяжно выдохнул, выпуская эмоции, подчиняя мышцы, пылающие, тяжёлые, словно раскалённая лава, представил ярость в облике гадюки, которую необходимо схватить за глотку и задушить. Всё ведь кончилось, люди со своими чудовищными машинами мертвы, злиться больше не на кого, нужно охладить разум… — Спа… сите.        Слабый голос практически не коснулся Тейта, он не услышал слова, больше почувствовал, что кто-то нуждался в помощи, принялся оглядываться, сумел среди травы, пепла и земли различить девушку с обломанными рогами. Она лежала на животе, придерживала бок и едва протянула вторую руку, снова разомкнула губы, но в этот раз ни звука не проронила. Тейт попытался сделать шаг, но Стефан резко поймал за запястье, одёрнул. — Ей нужна помощь! — крикнул в недоумении Тейт, указал в сторону раненной. — Она мертва.        Тейт обернулся на неё, видел едва открытые глаза, частое судорожное дыхание, то, что незнакомка снова попыталась протянуть руку в надежде ощутить прикосновение. Тогда Тейт дёрнулся вперёд, однако Стефан не позволил подойти, сжал сильнее, стало почти больно. — Она шевелится! — Она уже мертва, Тейт, — говорил и смотрел Стефан без капли жалости, никакие страдания не могли стереть этого выражения или поселить в голос хоть намёк на тоску. — Нужно помочь тем, кто ещё жив.        Тратить время Стефан не позволил, толкнул Тейта и тому пришлось подчиниться, ещё несколько раз он обернулся и в какой-то момент девушка перестала шевелиться. Тейт видел её, но не чувствовал того, что Стефан — запаха крови и органов, никакими силами не удалось бы помочь при таких ранах, а у реки ждали те, кто будет жить и сейчас нуждались в совете. Принять это Тейт не смог, когда увидел на берегу нескольких военных, уже приготовился вынуть клинок и убить всех, но Стефан коснулся запястья, снова сильно сжал, заставив Тейта опустить руку, и тот одёрнулся, сделал шаг прочь. Молодые солдаты, как парни, так и девушки, в нерешительности глядели на того, кто привёл их сюда, парнишку с сорванными жетонами, сам он не сводил взгляда со Стефана и понятия не имел, чего ожидать от этого существа. — If you don't want to fight, drop the weapon, — попросил тот.        Новобранцы принялись переглядываться, но недолго терзались в сомнениях, сами видели, что случилось с ротой, стали свидетелями того, как пылающий демон вырвался из земли, и как сияющие нити превратили многомиллионный проект в кучку пепла. С таким никто не отважится сражаться, против такого никто не выстоит. Другие же видели, как мирное поселение залили кровью, засыпали пеплом, как без всякого сострадания убивали детей и матерей, пусть не похожих на людей, но всё равно живых, способных любить и бояться. Один за другим солдаты бросили пистолеты и ножи, а Тейт шипел от злости, не мог постичь, как Стефан променял помощь раненому существу на спасение кучки людей… впрочем, те выглядели испуганными и растерянными, прямо как существа, одна девушка плакала, другая пыталась её успокоить, и все они могли только довериться тем, на кого пришли охотиться, кого было приказано истребить… Вот, как рассуждает тот, кто не испытывает эмоций?        Когда последнее оружие оказалось на траве, Стефан кивнул, затем он подошёл к реке, а солдаты расступились. Испачканной кровью и пеплом, обгоревшей рукой Стефан дотронулся до воды, не чувствовал, как она холодна и неприветлива, провёл по поверхности. Спустя меньше минуты на ней появились первые огоньки, они нарисовали круг, среди тёмной воды едва различалось, как изменилось дно, вместо камней показались разноцветные водоросли и стало намного глубже. Из появившегося портала вынырнул Линос, двинул плавниками на голове, увидев обнажённый торс Стефана, отплыл, когда обратил внимание на людей позади него. — Их нужно отвести в безопасное место. Сможешь сделать это?        Линос опустил голову в задумчивости, закусил губу, некоторое время молчал, двигая хвостом, а затем вдруг закивал. Водоросли и глубина исчезли вслед за кольцом портала, а Линос сделал несколько кругов возле берега реки, открывая новый проход в далёкое отсюда место, там, наверное, будет безопасно. Когда закончил, Линос отплыл подальше, стал глядеть на людей, а затем на Стефана, скромно вжал голову, намекая, чтобы тот сам объяснил. — Dive in. You'll be far away from here and you can be free, — объяснил Стефан, вспомнил, что нужно указать на круг света. — From there, you're on your own.        Слушаться никто не спешил. Многие рядовые пошли защищать свои дома и семьи, надеялись заявить о себе или хорошо заработать, не могли вернуться единственными выжившими из роты, как и бросить родных, впрочем, на этом фоне отшельничество выглядело не столь плохо. Парень без жетонов вышел вперёд, встал почти вплотную к Стефану, а затем обхватил его руками, на несколько секунд крепко прижал к груди, смахнул слёзы и без сомнений прыгнул в круг света, чтобы оказаться в совершенно другом месте, начать новую жизнь, допускал, что наконец сможет заняться тем, чем хотел, даже если первое время поживёт под мостом, это лучше того, что случилось с остальными, и лучше возвращения в дом, где тебя не ждали без медали.        Другие новобранцы не решились вернуться в воинскую часть, кто-то понадеялся суметь возвратиться к семье, правда, будучи объявленным мёртвым, станет проблематично найти работу, но это уже не играло роли, главное, не придётся умирать и не придётся лишать жизни других. Девушки прыгнули, держась за руки, постепенно и остальные молодые солдаты доверились неизвестности, выбрали её, а не прежнюю жизнь. Совсем скоро на берегу стояли только Стефан и Тейт, движением хвоста Линос закрыл портал, а затем посмотрел на Стефана, который опустился на колено и прошептал то, что заставила Линоса хихикнул, он снова несколько раз проплыл по кругу, создавая сияющее кольцо. — Тебе нужно остыть.        Едва Тейт понял, что сказал Стефан, как тот толкнул в воду. Тейт успел задержать дыхание, вроде, падал вниз, а вот уже поднимался вверх, причём на удивление легко, несмотря на вес крыльев, сумел открыть глаза в чистой воде и понял, что это Линос, придерживая за поясницу и плечо, помогал подняться к поверхности. Вынырнул Тейт прямо в озере Д’Алинте, с помощью Линоса сумел добраться до берега, тяжело вышел из воды, оставляя борозды на песке крыльями, резко взмахнул ими, превратил в щиты, чтобы капли сами сошли. Дышал Тейт глубоко, немного чаще обычного от усталости и злости на Стефана, нашёл ведь он время для этой выходки. — Прости, — раздался мягкий, едва виноватый голос Линоса, тот подплыл сбоку, попытался взглянуть на Тейта. — Я не хотел, чтобы ты разозлился. — Я не злюсь, — себя Тейт поправил, — по крайней мере на тебя.        Не успел Тейт прорычать негодование о том, что Стефан уж слишком много позволял себе, как вдруг Линос снова подал голос, взявшись за плечо: — Могу я заплести твои волосы?.. пожалуйста.        С нескрываемым недоумением Тейт обернулся на Линоса, а тот блуждал глазами, иногда украдкой поглядывал на Тейта, но тут же отворачивался, видимо, понимал, что выбрал совершенно неподходящее время для точно такой же просьбы, но всё равно почему-то озвучил её. Ни одного полезного свойства это занятие не имело, ничего не могло измениться, если позволить Линосу заплести волосы, только время придётся на это тратить, однако Тейт понимал, что если немедленно не сядет, свалится с ног — крылья едва удавалось удерживать, к тому же такое активное использование меча Хельхейма выпило все силы, но признаваться в этом Тейт не спешил даже себе самому. Он вздохнул, в последний раз засомневался, но затем ощутил, как задрожали колени. — Ладно.        Тейту пришлось заставить себя, чтобы подойти к берегу, аккуратно, стараясь не выдать слабости, сесть, положить крылья, совершенно не обращая внимания на то, как обрадовался Линос. Тот ненадолго уплыл, вернулся уже с щёткой, которой принялся расчёсывать волосы Тейта, а так, как сперва им следовало высохнуть, он мог перевести дыхание. Крылья он окончательно опустил на песок, закрыл глаза, сосредоточился на дыхании, почему-то не чувствовал недавней злости, скорее всего слишком утомился, ещё и одежда намокла, стала тяжёлой и мерзко липла к телу. Пусть веки Тейта оставались опущены, он видел взрывы, технику людей, чудовищные орудия, которые они создали, выискали существ, чтобы уничтожить их, нападали на мирные поселения. Что существа сделали людям? И так прятались по всем уголкам мира, в болотах и лесах, чтобы остаться в безопасности, но человечеству и этого оказалось мало, обязательно нужно загнать в угол и убить. Второй случай за несколько дней произошёл только при Тейте, Арон знал об этом, что существ выискивают, уничтожают, однако предпочитал бездействовать. Неужели так боялся людей? Свои силы он тратил, но мог ведь повести в бой армию существ, к тому же с целым городом, способным самостоятельно передвигаться, один Стефан чего стоил, что говорить о большем.        Сквозь губы Тейт выдохнул, открыл глаза, прислушался к ощущениям. Оказалось, Линос негромко напевал, прикасался к волосам бережно, проводил по ним щёткой, распутывал пряди, причём делал всё это так беззаботно, хотя только что видел последствия нападения людей, их солдат помог переправить куда-то от прочь сражения, а мог ведь их утопить… Линос принялся заплетать светлые волосы в косу, действовал неспешно, чтобы получилась причёска безупречно, а также растянуть удовольствие, продолжал напевать нежным, будто ручей, голосом. — Тебя устраивает, что этот ваш Арон обладает силой, но ничего не делает? — почти против воли процедил Тейт, не видел, как Линос захлопал ресницами.        На несколько секунд прикосновения перестали ощущаться, некоторое время Линос думал над столь неожиданным вопросом. — Думаю, именно потому, что Арон так силён, он никого не трогает, — почти спрашивал Линос, продолжил ухаживать за волосами Тейта, аккуратно расцепил волосинки. — Сила — это ведь большая ответственность. Тот, кто сильнее, должен защищать слабых. — Да, но… — Силой ничего не изменишь, — вдруг вмешался в разговор Стефан. Он успел сменить одежду, принёс отвар, а рядом размахивал хвостом Герцог, уши поставил и всё заглядывал в мёртвые чёрные глаза в поисках ответного внимания. Стефан подал Тейту напиток, Линоса погладил по макушке человеческой рукой теперь без ожогов. — Цели ты достигнешь, а пустота в душе не уйдёт и ты не будешь знать, чем её закрыть. Месть никогда не принесёт мира.        Тейт опустил глаза, стиснул кружку, ощущая исходящее от неё тепло, сделал глоток. — Мне легче говорить об этом, я ничего не чувствую, но, поверь, кровью не залить дыру в сердце.        На это Тейт смог только фыркнуть, принялся пить отвар, тот ощутимо стекал по горлу, наполнял теплотой, вытягивал негатив, который пришлось собрать за день. Тейт не мог принять слова Стефана, к тому же после случившегося — те существа мирно жили, не причиняли никому вреда, забились в самую глушь, где, как считали, их никто не найдёт, но нет, люди сумели отыскать, убили, сожгли леса, оставили травму на всю жизнь. Разве избавление от этих чудовищ не принесёт умиротворения? Тейт бы сумел спать намного спокойнее, если бы знал, что больше люди никому не сделают больно, не разрушат ни одной семьи.        Сегодняшняя помочь существам стала заменой тренировки, до конца дня Сяоминь разрешила Тейту отдыхать, впрочем, именно об этом пришёл сказать Стефан прежде, чем отправиться на охоту с Герцогом. Раньше Тейт не знал бы, как вернуть себя к равновесию, наверное, нашёл бы, что сломать, или бил кулаками о стену до тех пор, пока не почувствовал бы боли, но сейчас отправился в северную часть города, чтобы окунуться в источник. Казалось, эта пещера находилась в ином мире, холодная, просторная, сделанная из камня и льда, она почему-то согревала, и не только благодаря горячей воде, здесь словно не задерживались плохие мысли, сюда как будто не попадало зло. Тут Тейт мог сбросить одежду, войти в воду и прислониться к каменной стенке, расправить крылья, а затем, закрыв глаза, забыть обо всём.        От накопленной усталости, горячего чая и контраста температур Тейта клонило в сон, кажется, впервые за последний месяц. Чтобы не заснуть прямо в источнике, Тейт не стал задерживаться, спустя всего четверть часа покинул пещеру, как раз вовремя — постепенно пламя над городом начало тухнуть, приближался здешний вечер, но ни неба, украшенного звёздами, ни луны за ним не придёт. Обуваться Тейт не стал, ступал босыми ногами по снегу, выдохнул клубок пара, глядел, как тот медленно растворялся в воздухе, чувствовал холод, но совсем не так, как другие существа, валькирии не боялись ни ветра, ни мороза, появились вместе с ним, как с громом и молнией. Тейт медленно раскрыл крылья, вытянул на всю длину, почему-то они стали казаться легче, и единственным взмахом Тейт поднялся вверх, направился к башням, которые виднелись даже отсюда, как, впрочем, из любого места в городе, замок Арона просматривался отовсюду. Ещё пока летел, то снижаясь к воде, то поднимаясь к самому потолку, под которым начали кучковаться облака, Тейт понимал, что вряд ли заснёт, снова будут сниться кошмары, но просить Линоса спеть не собирался, по крайней мере так быстро.        Приземлился Тейт на узком балконе, потянулся прежде, чем сложить крылья, обувь поставил возле кровати, а сам лёг на живот, закрыл глаза, позволил телу отдохнуть, пока разум продолжал искать ключи к победе. Слова Стефана Тейт не воспринял иначе, как проявление слабости, либо же бред того, кому не знакомо горе утраты, а потому принялся перебирать варианты, как же поставить человечество на колени, заставить заплатить за совершённые злодеяния. Самый эффективный способ — Рагнарёк, один взмах, и с людьми покончено, но сперва следовало понять, как завоевать его признание, если же не удастся, значит Тейт пролетит над всей планетой и выжжет города людей пламенем Муспельхейма, если и тот откажется содействовать… что же, Хельхейм уже откликнулся на зов, им удастся и вовсе перерубить Землю пополам, и не важно, сколько энергии это потребует, пусть это станет последним, что сделает Тейт.        В городе настала ночь, а Тейт всё продолжал лежать и только глядеть перед собой, пытаться выяснить, правильно ли поступал всё это время, становился ли сильнее, ведь ни один из других клинков до сих пор не признал в нём валькирию. Чего же они хотели? Испытание Муспельхейма выглядело таким простым, но сколько бы Тейт ни пытался, не мог пройти его, один раз даже позволил армии подойти к источнику, но те лишь испортили его, прогнали зверей, смешали воду с землёй. О чём думал этот меч? Неужели он не понимал, как сейчас нужен?        Сон так и не снизошёл на Тейта, усталость оказалась иллюзией, а потому он перестал пытаться, поднялся, почти по привычке вышел на балкон и поглядел на огни города, как-то и дело по нему перемещался крохотный огонёк, прыгал от одного факела к другому, затем вернулся в свой каменный улей, смотреть больше стало не на что. Вздохнув, Тейт провёл пальцами по ограждению, ощущая гладкий холодный камень, снова обратил взгляд на коридор в самом конце города, ведущий в ледяное царство. Может, стоило провести там ещё немного времени? Или заварить успокаивающий отвар? Да, пожалуй, нужно только взять горячей воды.        Когда Тейт вышел из комнаты, увидел Стефана, читающего книгу на диване, её он сразу отложил, поднялся на ноги. — Ещё не спишь? — Как видишь, — бросил Тейт.        Стефан некоторое время изучал Тейта, движения его мышц, положение пальцев, ног и плеч, прижатые к спине крылья. — Есть одна идея. Подожди немного, — не то велел, не то попросил Стефан и ушёл в свою комнату. Вернулся он практически сразу. — Иди за мной.        Как Тейт и предполагал, они поднялись на крышу, вот только сегодня Стефан не собирался драться, вместо этого зомби сел на краю каменной площадки, свесив ноги, и обернулся на Тейта, ожидая, когда тот устроится рядом, сам Тейт не имел ничего против посмотреть на город с высоты, наверное, зрелище это вполне умиротворяюще. Оказалось, просто сидеть они не будут, как и пытаться говорить по душам, Стефан держал в руке небольшой кусок пластика с кнопками, сразу понятно — человеческое изобретение, а за ним ещё одно, состоящее из двух проводов, которые переплетались, к тому же с какими-то штуками на концах. Одну из них Стефан вставил ухо, а вторую протянул Тейту, и тот осторожно последовал примеру, вдруг убедился: — Арон не против человеческих вещей в городе? — Если немного.        Что произойдёт дальше, Тейт не догадывался, а потому вздрогнул, не ожидал, что вдруг услышит музыку, спокойную, нежную, заиграли струны арфы, зазвучали трубы, казалось, совсем рядом, но при этом где-то далеко. Это благодаря маленькому устройству? Оно сохранило музыку, причём без помощи магии? Наверное, подобному Тейт бы поразился, если бы не факт, что это сделали люди, а потому даже намёка на удивление он себе не позволил.        В Д’Алинте правила ночь, почти весь город спал, лишь в нескольких окнах горел свет, он потух даже в башне Арона, а Тейт и Стефан сидели, глядели на простирающийся во все стороны город и слушали музыку, она постепенно сменялась, некоторые песни звучали громче, ярче, имели слова, но их Тейт не понимал, потом вдруг заиграла флейта, журчание, шуршание листы. Сперва затею Тейт посчитал глупой, однако постепенно, ощущая прикосновения ветра, наблюдая за царящей безмятежностью, слыша звуки арфы одним ухом, а другим — шелест деревьев и ночных зверей, перестал держать крылья, позволил им опуститься, пальцы тоже сумел разжать, из спины словно прошло напряжение. Этот вид, звуки и обстановка в целом помогли Тейту одолеть агрессию, успокоить огонь в крови, приструнить жажду мести, пока она ничем не могла помочь, стало почти безмятежно. И Тейт услышал: — Take a look at me now, see what I've become. I will no longer feed the machine, can't control the monster in me, no, — бездушным голосом подпевал Стефан, и от этого Тейт вдруг усмехнулся, на миг был готов засмеяться. Как же нелепо звучало.        Следовало промолчать, Тейту незачем задавать вопросы, которые не могли открыть мастерство клинка или проложить путь, чтобы стать сильнее, и всё же почему-то они рождались. Тейт указал на устройство. — Ты ведь не испытываешь эмоции, зачем тебе это? — Мне нравится слушать музыку, и нравится о чём они поют. Да, процессы в моём организме не работают из-за мёртвого мозга, я не испытываю ни боли, ни страха, не смогу огорчиться, даже если весь мир погибнет, — информировал Стефан, постучал по лбу, от чего раздался чёткий металлический гул, — но есть вещи, которые, как я помню, мне нравятся.        Тейт горько усмехнулся. — Даже завидую… тебе не бывает больно. — Как и радостно, — Стефан повернулся к Тейту, глядел на него, но смотрел сквозь, и говорил совсем не так, будто доверял что-то о себе, впрочем, не мог считать это чем-то личным. — Знаешь, я бы хотел однажды снова заплакать, или разозлится, или почувствовать, как из тепла вышел в холод. Негативные эмоции многим не нравятся, но они показывают, что ты ещё жив.        На это Тейт кивнул. Да, его переполняла злость, но благодаря ей он мог идти к своей цели, от горя и жажды мести становиться сильнее с каждым днём, чтобы однажды познать покой, подарить его всем существам на планете, а Стефан… наверное, он способен лишь исполнять чужие приказы, и даже не поймёт, что именно и зачем делал. — Разве «нравится» — это не эмоции? — Это лучше у Арона спросить, — дал любимый многими ответ Стефан. — Я просто знаю, что мне нравится, когда не тихо, но когда звуки не несут опасности. И мне нравится проводить время с Герцогом, даже если он ворует мой протез, — Стефан разжал и сжал механические пальцы, — я ведь знаю, он это делает из привязанности. Но мне не нравится, когда одежда мокрая — от неё тяжело двигаться. Пусть я ничего не почувствую, если потеряю это, мне нравится, что сейчас это происходит.        Почему-то Тейт опустил глаза, наверное, просто не придумал, как ещё повести себя. Он бы хотел отвлечься от эмоций, избавиться от них хотя бы на время, перестать чувствовать, как всё нутро стонало от боли и скорби, как каждое движение заставляло мышцы гореть, однако в чём-то Стефан прав — всё это доказывало, что Тейт ещё жив, а значит, мог хоть что-то изменить, хотя бы попытаться сделать это. И Тейт знал, что именно, единственное, на что больше никто не имел возможность повлиять.