Д'Алинте. Бродячий город

       Сознание возвращалось к Тейту с явной неохотой, находило куда более привлекательным темноту забвения, чем воспоминания, страх и гнев, последовавшие за ними, или реальность, ту, какой она стала. Тейт заставил себя открыть глаза, увидел перед собой подушку, уставился на неё и не торопился поднимать тело, словно сделанное изо льда, глубоко вдохнул, постепенно начал дышать ровно, ощущать тягучую пульсирующую боль по всему телу, особенно в области костяшек, плавно поднял и опустил крылья. Похоже, эту боль вызвала вчерашняя — или сегодняшняя — драка с зомби, никогда прежде Тейту не приходилось сражаться настолько свирепо, с таким рвением, будто от этого зависела жизнь, но даже так не удалось причинить зомби хоть какого-то вреда, ему Тейт не нанёс ни одного удара, не оставил на нём ни единой царапины, а ведь прежде считал себя пусть не очень опытным, но довольно умелым бойцом. Как выяснилось, Тейт глубоко заблуждался.        Он плавно поднялся, упираясь руками перед собой, понял, что лежал на диване, к тому же практически голым, осмотрелся, чтобы вспомнить, где находился, видимо, в гостиной жилища Стефана, рядом стоял стол, а на нём — стакан воды, который Тейт немедленно взял, осушил, на что желудок страдальчески отозвался, потребовал нормальной пищи и желательно прямо сейчас. Не без труда Тейт встал на ноги, придерживаясь за спинку дивана, чтобы не упасть, снова расправил и сложил крылья, мышцы которых отозвались слабым дискомфортом, но лишь из-за усталости, прежде Тейт не летал так долго, как до этого города. Но какой в этом оказался смысл? Что с того, что Тейт добрался? Какой прок от того, что Тейт преодолел половину земного шара? Никакого. Арон — всего лишь трус, который не желал принять настоящее, осознать, какую на самом деле угрозу являли собой люди, а может понимал, что даже его воспетых всеми способностей не хватит для борьбы. Не важно. Пусть колдун просто сдержит своё слово, если, конечно, сумеет хоть чему-то научить потомка валькирии.        Себя Тейт заставил отбросить эмоции, они стали тяжестью, но никак не помощниками, на столе он заметил ещё кое-что помимо пустого стакана — аккуратно свернутую одежду, не постеснялся надеть её, штаны из тёмной плотной ткани, какую-то странную на вид, однако удобную обувь, а также кожаный жилет, который оставлял спину открытой, застёгивался на шее и пояснице; удивительно, что здесь имелась одежда для крылатых. Тейт опустил взгляд на руки, бинты за ночь не спали и не ослабли, в области костяшек по-прежнему слегка пульсировала боль, кровь учащённо билась в венах, чтобы скорее залатать содранную кожу. Лучше бы всё случившееся оказалось сном, кошмарным и жестоким, но всего лишь сном, Тейт отказывался верить, что мамы больше нет, ни её, ни Мист, ни Хильды, никого из тех, кого он знал и любил, не осталось ни одного аса, не выстояло ни одной асгардской стены, всё случилось так быстро, не дав и шанса защититься, ни оставив хотя бы крохотной надежды на спасение.        Тейт поглядел в сторону окна, мимо которого как раз пролетела стая ярких птиц, неспешно подошёл к нему, хоть как-то напоминающему о доме. Казалось, взошло солнце, стало светло, а ведь город окружали стены, словно он располагался в исполинских размерах пещере, Тейт понял, что источником света служил гигантский горящий шар в каменном улье, теперь мог рассмотреть его, местную луну и солнце в одном лице. Такое громадное пространство, леса, здания, ещё и искусственный источник света, делящий город на кольца разных климатических поясов — не удавалось поверить, что колдун в одиночку мог сделать нечто подобное. Сколько же мощи у этого Фицджеральда? Создавалось впечатление, что щелчком пальца он мог переломить планету пополам, стереть людской род одним лишь своим желанием, но вместо этого продолжал бездействовать, даже не пытался помочь решить мировую проблему, а ведь так красиво выражался о защите тех, за кого взял ответственность. В Тейте порывалась жажда неба, необходимость расправить крылья и взлететь, коснуться рукой облаков, а затем кометой устремиться вниз, полёт всегда помогал Тейту очистить мысли, сосредоточиться на главном, но сейчас в голове имелось лишь одно слово — месть. Она мешала дышать, она отравляла, она царапала внутренности и сдавливала кости, однако Тейт даже не пытался противостоять ей, пусть горит, пусть питает изнутри, она обещала стать верной спутницей, от которой Тейт не видел смысла отказываться.        Краем глаза Тейт заметил, как пламя в факеле начало дрожать слишком сильно, хотя ветер не блуждал по комнате, скоро понял, что огонь ожил, стал наблюдать каплевидными чёрными глазами. Он разгорелся ярче, увеличился в размерах, принимая очертания маленького человека, но с остроконечными ушами, вместо волос вверх пускал языки огонь, и ног не имелось, только горящий хвост. Создание не скрывало улыбки, пока оглядывало Тейта. — Крылатый, папочка хочет тебя видеть.        Тейт не был уверен, изменился ли в лице хоть немного, даже не попытался разобрать, что за чушь нёс огненный эльф, а тот измученно вздохнул, выпуская изо рта искры. — Арон тебя ждёт.        Не успел Тейт ответить или хотя бы кивнуть, как огонь вдруг обернулся громадной огненной змеёй, которая проглотила Тейта, но как и в прошлый раз пламя не обожгло, не навредило волосам или одежде, а когда спустя мгновение рассеялось, Тейт оказался прямо в кабинете Арона. Тот оторвался от документов. — Спасибо, Вейлин, но я сказал «когда ему будет удобно». — Он не был занят, — пожал плечами огненный эльф, а затем исчез в огоньке свечи.        Плавным жестом Арон пригласил Тейта сесть, но тот не шелохнулся, лишь смотрел пустым взглядом на колдуна, не видел в его аметистовых глазах ни решительности, ни уверенности, только смирение, а под ними — признаки усталости. Глаза могли рассказать многое о своём обладателе, куда больше чем слова или убранство комнаты, они выражались честнее жестов, и сейчас глаза уверяли, что Арон Фицджеральд пусть являлся сильнейшим колдуном, вместе с тем оставался слабейшим из всех, кого Тейт видел, эти глаза принадлежали кому угодно, но точно не тому, кто способен решить судьбу мира. Говорил Арон так же, даже не пытаясь убедить в своём величии, его голос звучал безмятежно, будто ничто за стенами не волновало, будто снаружи не существовало ни угрозы, ни всего мира, будто значение имел лишь его собственный город: — Как самочувствие?        Себя Тейт заставил ответить, не мог ни верить, ни надеяться на Арона Фицджеральда, вот только сейчас он являлся единственным, способным хоть как-то повлиять на происходящее. — Ничего не изменилось. — Понимаю, — кивнул Арон. — Ты можешь оставаться здесь столько, сколько потребуется, а я сделаю всё, чтобы помочь тебе. — Ты ведь не умеешь сражаться… — Следи за языком, мальчишка, — раздался сверху голос, — к Арону следует обращаться с почтением.        Тейт резко поднял голову на потолок, уходящий вверх не меньше, чем на десять метров, и вдоль всех круглых стен вплоть до потолка тянулись полки, заставленные книгами, одну из них как раз взял Алистар, причём сделал он это, опираясь подошвой обуви на перегородку шкафа. Игнорируя силу притяжения, Алистар прошёл немного в сторону, взял ещё одну из книг и стал спускаться, шагая по стене, как по полу. Тогда Тейт подметил детали: умение ходить по любой плоскости, красные глаза, бледная кожа, длинные тёмные волосы, причём собранные в безупречный конский хвост, во всём этом узнавался вампир, наверняка чистокровный. Только кровопийц тут не хватало… Смиряя Тейта взглядом, Алистар передал книги Арону, а тот кивнул в знак признательности, не прекращал улыбаться едва ли краешками губ, не то умиротворённо, не то обессиленно, затем Арон возвратил внимание Тейту. — Ты прав, я — не воин, однако есть в городе особа, моя дорогая подруга, наверняка она сумеет помочь раскрыть твой истинный потенциал.        Рефлекторно Тейт сжал пальцы, пытаясь сдержать разрастающийся внутри пожар. Настоящую силу валькирии способна открыть только валькирия и больше никто, однако обстоятельства не оставляли даже иллюзии выбора, если эта особа, кем бы она ни являлась, научит хоть чему-нибудь, подскажет, как стать сильнее, оставалось только принять помощь. Тейт почти неразличимо кивнул. — Прошу, отведите меня к ней. — Не нужно спешить, — осадил Арон, заметил, как на миг Тейт оскалился. — Алистар, позаботитесь о ранах Тейта? — Разумеется, — сказав это, Алистар обратился к Тейту, жеста не удостоил, лишь небрежно мотнул головой. — За мной.        Алистар первым вошёл в соседнюю комнату, она оказалась небольшой и дышать здесь стало боязно из-за количества склянок, расположенных на полках, любое неверное движение могло обрушить их. По крайней мере, такое создавалось впечатление, Алистар же без всякой опаски выбирал нужные эликсиры, снова шагая по широким перегородкам вверх и в стороны, флаконы без опаски брал, отводил руку и просто разжимал пальцы, но склянки не разбивались, у самого пола замедлялись и оставались парить над ним. — Садись, — велел Алистар, — сними жилет.        Даже в таком крохотном помещении Тейт не сразу заметил пуфик, сел на него, оголил торс, пытался держать крылья, но они до сих пор казались невыносимо тяжёлыми, пришлось опустить, осторожно, чтобы ничего не задеть. Алистар между тем спустился, не имея никакого представления о том, как должна работать гравитация, отрезал от намотки чистой ткани кусок, смочил содержимым одного из флаконов, а затем сел напротив Тейта, не сразу протянул к нему руку, дотронулся холодными пальцами, помедлил прежде, чем взять Тейта за запястье и осмотреть ссадины на его руках. Лекарство словно окутало туманом, забирало боль, жар в мышцах, Алистар аккуратно промокал раны, сперва обработал костяшки и пальцы, после этого смешал порошок из другого флакона с водой настолько чистой, что её едва удавалось заметить в сосуде, получившую мазь Алистар стал распределять по спине, плечам, рукам и бокам валькирии. Тейт ни разу не шелохнулся, сам не замечал, как сохранял осанку ровной, ни на миг не изменял гордости, последнему, что осталось, для удобства Тейт старался двигать крыльями, немного опускать или отводить в сторону, однако те не подчинялись, их по-прежнему будто покрывал свинец. — Тебе нужно отдохнуть хотя бы телом, — вдруг негромко заговорил Алистар, продолжая массирующими движениями наносить мазь на едва не каменные от напряжения мышцы, — иначе любые уроки для тебя бессмысленны. Если не сможешь спать дольше пары ночей, сходи в рыбке в нашем пруду, — Алистар взял последний флакон с искрящейся в нём жидкостью, принялся осторожно лить на крылья валькирии, а те дрогнули ещё от первых капель. — И постарайся ни с кем не ссориться, иначе будешь отвечать передо мной.        Соглашаясь с условиями, Тейт кивнул, пусть жест нисколько не интересовал Алистара, тот мягкими прикосновениями распределил искрящуюся субстанцию вдоль крыльев, ещё раз осмотрел Тейта и после этого разрешил ему идти. Тейт не обратил внимания, находился Арон в кабинете или нет, не попрощался и не поблагодарил, молча вышел в открытую дверь, однако напомнил себе о необходимости осмотреться в коридоре.        Всё, о чём Тейт мог думать, так это о способе стать сильнее. Валькирии слишком поздно узнали о подлом нападении людей, на реакцию имелось лишь несколько секунд, которые Рандгрид потратила, чтобы спасти своего сына, просила Альвиту отдать крылья, самые мощные, самые крепкие, способные уберечь Тейта, и своими тоже пожертвовала. Он остался один, последний из великого народа и теперь всё, что мог, это наказать людей за преступление, которое они совершили, выжечь их огнём, заставить саму землю плавиться, поглощая их уродливые постройки, но сейчас Тейт не мог даже летать, стоило расправить крылья, как тело пронизывала боль, словно удар копья, что уж говорить о большем, в особенности о клинках Иггдрасиля.        Тейт не понимал, куда шёл, делал это практически по инерции, но когда оторвал глаза от пола и заметил балкон, вышел на него, не для того, чтобы полюбоваться видом или вдохнуть воздух, свежий, словно во внешнем мире, а чтобы резко взлететь. Каждый взмах крыльев требовал усилий, которых у Тейта не осталось, он вынуждал собственное тело терпеть, лететь вперёд, выше, быстрее, возможно, пытался притупить внутреннюю боль физической, а может старался обмануть себя хотя бы на время, заставил себя вспомнить, как летал в Асгарде, однако скоро Тейт не сумел управлять собой. Мышцы пронзила судорога, его занесло, Тейт ударился плечом о стену ближайшей башни, упал, повезло, что не с большой высоты. Опираясь ладонью в черепицу покатой крыши, Тейт тяжело встал на ноги, закрыл глаза, сосредоточился на дыхании. Сейчас нельзя поддаваться эмоциям, даже если они выжигали нутро, важно обрести силу, пусть на это потребуются месяцы и годы, пусть придётся задушить в себе любые другие чувства, Тейт мог овладеть клинками лишь здесь, а значит нужно набраться терпения, подчиняться, следовать всему, что скажут. Но как же Тейту хотелось взлететь.        На одном из факелов, расположенных в ближайшем окне, он различил чёрные глаза. Опять этот эльф. Вот же прицепился. Он всюду будет преследовать? Это Арон его подослал? Тейт сумел в последний раз взмахнуть крыльями, чтобы преодолеть расстояние от крыши до стрельчатой арки окна, вошёл через него, как через дверь, тяжёлыми шагами направился к пламени, которое по-прежнему наблюдало своими маленькими подлыми глазами. — Что тебе нужно?! — Тихо, крылатый, — велел в ответ огонёк, постепенно он принял очертания лица и знакомых остроконечных ушей, вслед за ними показалась наглая ухмылка. — Моя работа следить за спокойствием в городе, а ты как раз похож на беспокойствие. Кто знает, что у тебя на уме?        На вопрос Тейт лишь фыркнул, двинулся прочь от пламенного существа, которое, однако, не отставало, огонёк вспыхивал то позади, то немного впереди, затем совсем рядом, и продолжал пялиться, но его Тейт перестал замечать. Судя по словам Арона, в городе имелся кто-то, способный помочь стать сильнее, пусть сумеет научить немногому, это не играло роли, Тейт не мог сидеть на месте, даже пара новых способностей или благословение ещё одного клинка могло оказать огромную поддержку в борьбе с людьми. Если бы только знал, о ком речь, Тейт бы весь город облетел — и не важно, каким трудом — чтобы найти эту «особу», но здесь могли жить тысячи существ, каждого не спросишь. Да и как задать вопрос? Неясно даже, кого искать. Тейт прошипел сквозь зубы. Этот колдун много на себя взял, ещё и смел так пренебрежительно разговаривать с потомком самого бога Одина — по крайней мере, такие легенды ходили в Асгарде, Одина, как и любого другого бога, разумеется, никто никогда не видел.        Тейт остановился. Он бы всё отдал за возможность ещё раз услышать эту историю от мамы, как когда-то Один пришёл в этот мир и, не зная, что из себя представляли местные люди, как поступить с ними, оставил своих валькирий приглядывать за человеческим родом, наблюдать, чтобы затем вынести вердикт. Если бы это была правда, Один давно должен был сойти с небес и покарать человечество, но он этого не делал, скорее всего лишь по той причине, что являлся выдумкой. Очередной вдох обжёг лёгкие Тейта, он запретил себе вспоминать о случившемся, иначе боялся поддаться слепой ярости и, возможно, кинуться в бой, пасть от чудовищных людских машин. Нельзя давать эмоциям власть, они ничего не изменят, настоящая валькирия трезво оценивает собственные возможности, это Тейт и пытался сделать, увы, видел он лишь то, чего мог бы достичь, как мог бы спасти маму и других валькирий, если бы был сильнее, но никак не нынешний уровень своих способностей. — Куда идёшь?        Тейту не пришлось оборачиваться, чтобы узнать, кому принадлежал этот голос, настолько безразлично могло разговаривать единственное существо, скорее всего в целом мире, от этой интонации, в которой не различалось ни тона эмоций, мороз пробегал по коже, и это при том, что Тейт не ощущал холода как такового. Ответ так и не последовал, но Стефана это нисколько не смутило, он подошёл, чтобы видеть лицо собеседника. — Ты ел?        Слова Тейт не потратил, резко мотнул головой. — Тогда пошли.        Спорить не имелось ни причин, ни сил к тому же Тейт в самом деле проголодался, нуждался в энергии, а поэтому он подчинился. Пусть не отводил взгляда от спины Стефана, его Тейт будто не видел, как и коридоров, лестниц, картин и растений в высоких горшках, ничего, что не имело смысла, что не могло обучить или помочь обрести благословение ещё одного меча. Даже когда Тейта окружила дымка всевозможных ароматов: жареного на огне мяса, густых пряностей, щекочущих нос, свежих фруктов, их Тейт не заметил, в отличие от существ, которые собрались в огромном зале и трапезничали, общаясь между собой. Вот теперь Тейт ненадолго вернулся в реальность, едва верил собственным глазам, никак не ожидал хоть когда-нибудь увидеть такое множество существ, причём самых разных видов, включая тех, кто испокон веков враждовали, но только не в этом городе, здесь даже тануки и кицунэ сидели на соседних стульях, а разговаривали, как старые друзья. Многие замечали Стефана, махали ему или кричали через несколько столов приветствия, некоторые вставали со скамей, чтобы поклониться, а зомби отвечал взаимностью, каждому виду по-особенному, на их манер.        Через весь зал Стефан прошёл к широкому окну, встал в конце очереди, которая стремительно сокращалась благодаря мастерству шеф-повара, а также его шести рукам, он улыбался каждому из пришедших, внимательно слушал пожелания, опираясь одним из локтей на стол, пока остальными растягивающимися руками мешал громадный чан с супом, резал овощи и поворачивал рыбу на вертелах. При виде Стефана повар и вовсе расцвёл в улыбке, правда, сперва удивился. — Стефан, надо же. Извини, свежих внутренностей нет, — предупредил повар едва ли не виновато, но Стефан замотал головой. — Не меня кормить нужно.        Когда Стефан обернулся на Тейта, вновь его сковало ощущение угрозы, и таилась она в чёрных глазах, бездушных, холодных, даже мертвецы не смотрели так, как Стефан. Он уточнил: — Как твоё имя?        Снова Тейту пришлось представляться, к счастью, никакой реакции за этим не последовало, вряд ли какой-то полумёртвый тип мог знать о валькириях, Стефан безмятежно вернулся к разговору с поваром. — Тейту нужно больше мяса и овощей и зелёный чай, если есть, успокаивающий. — Сейчас всё будет! — пообещал повар и добро засмеялся.        Прошло не больше минуты прежде, чем Стефан отшагнул, позволяя Тейту взять деревянный поднос с несколькими тарелками: имелся и салат, и бифштекс с картофелем, и миска супа, не обошлось без травяного чая, впрочем, наслаждаться пищей Тейт не собирался. Не важно, как еда выглядела и каким вкусом обладала, главное, она могла восстановить силы. Стефан показал, куда сесть, сам устроился напротив, уставился на Тейта и при этом молчал, не моргал и, казалось, не дышал, так что скоро про зомби удалось забыть. Тейт ел, не различая вкус, не придавал еде значения большего, чем источнику энергии, ел с пониманием лишь одного — необходимо восстановиться как можно скорее. Множество голосов плыли мимо Тейта, непрошеная компания его не смущала, как и безотрывный взгляд зомби, всё, что занимало мысли Тейта, это необходимость остаться здесь, обрести истинную мощь, перед которой не выстоит человечество даже со всей своей техникой, если в этом городе есть хоть кто-нибудь, кто поможет стать сильнее, Тейт был готов остаться здесь так надолго, как потребуется. Едва ли клинка Хельхейма окажется достаточно против всего человечества, необходим запасной план, если бы только…        Тейт не замечал никого вокруг, да и на него лишний раз не бросали взгляд, если случайно делали это, немедленно обжигались о пламя в глазах и тут же отворачивались, зато со Стефаном продолжали здороваться, обмениваться фразой-другой, а один гнедой кентавр не постеснялся усесться рядом, точнее передние ноги положить на скамью, а на задние опирался. — Не часто тебя увидишь здесь, — от чего-то засмеялся кентавр, его совсем не смущало то, насколько безучастно глядел на него собеседник. — Я спросить хотел, дождь ведь через два дня, ничего не изменилось? — Да, Вейлин уже собирает облака. — Отлично, я как раз посадил репу, хорошая должна вырасти.        Обладал кентавр низким громким голосом, принялся рассказывать Стефану какую-то забавную историю про репу, постоянно прерываясь на добродушный смех, хотя никто за столом больше не улыбался, ни Тейт, начинающий раздражаться из-за чужой компании, ни Стефан, на чьём лице не дрогнула ни одна мышца. Едва кентавр собирался уходить, по крайней мере такое впечатление создавалось из-за некоторых его реплик и движений, как тут же садился обратно и вспоминал, какой историей ещё поделиться, а Стефан всё продолжал слушать, не проявляя заинтересованности, однако и не возражая против чужого красноречия. В очередной раз кентавр вознамерился встать из-за стола, даже поднялся на все четыре ноги, но вдруг снова вспомнил:. — Точно! У нас корова одна старая уже. Ты ведь завтра собирался лешим помочь? Может, как раз к нам зайдёшь, так сказать, на обед? — Да, спасибо.        Пусть Стефан использовал слово «спасибо», в нём не удалось отыскать хотя бы намёк на искренность, впрочем, как и на раздражение или усталость, вряд ли на эмоциональное состояние Стефана хоть немного повлияла эта беседа. Наконец возвратилось молчание, относительное, ведь вокруг продолжали царить сотни разговоров, однако они не касались непосредственно Тейта и не звенели прямо на ухо, так что он сумел доесть и только опустил тарелки обратно на поднос, как Стефан схватил его, понёс на стойку, куда все ставили грязную посуду. Минутой позже Стефан возвратился, мимолётно похлопал Тейта по плечу, чуть не спровоцировав того на мощный удар подобной наглостью. Кем этот мертвец себя возомнил, чтобы прикасаться к валькирии? — Пойдём.        Тейт громко хлопнул крыльями, прошипел сквозь зубы, однако направился за Стефаном, пусть понятия не имел, зачем вообще делать это, куда намеревался отвести зомби. Наверное, если он сперва показал, где поесть, теперь тоже вёл в какое-нибудь полезное место, возможно, в зал для тренировок или на арену, а если по дороге Тейт заметит кого-нибудь, кто достойно владел клинком, будет ещё лучше, не придётся ждать, когда Арон соизволит отвести к наставнику.        В этот раз не пришлось плутать по коридорам, оказалось достаточно выйти через широкие двери. Всё вокруг освещал сгусток пламени, вымощенные камнем дороги лежали сквозь улицы, заставленные высокими зданиями и украшенные множеством деревьев и кустарников, они цвели, будто летом, и всюду бродили существа самых разных видов. Тейт видел сатиров и гарпий, кошек с двумя хвостами, даже драконов, которые пролетали над головами, самые настоящие драконы, их Тейт считал давным-давно вымершими, но они остались здесь, в этом городе, созданном единственным чёртовым колдуном. Но Арон Фицджеральд не желал даже попытаться помочь тем, кто снаружи погибал от гнёта людей, раньше они подчиняли себе только землю, затем воду, теперь и небеса, значит, от людей нет спасения, единственный верный способ справиться с этой напастью — уничтожить человечество, пока они не устроили геноцид всем существам на планете, и Тейт отказывался верить, что Арон не понимал столь очевидного исхода.        Город казался копией внешнего мира, однако меньшего масштаба: на ближайшем к замку кольце тянулась саванна во всей своей красе, среди жухлой травы скакали газели, туда падало особенно много света, дальше следовали привыкшие к средней полосе деревья, в другом всё захватили лианы, растения с густыми кронами и пальмы, самое дальнее украшали ели и низкие кустарники, среди которых стояли здания из дерева, а вдалеке виднелось облако пара от ледяной пещеры. Всё, что Тейт видел, не укладывалось в его голове. Как колдун мог сделать всё это? Этот город ещё и находился в движении! Если прикинуть, сколько магической силы потребовалось на нечто столь грандиозное… такое попросту невозможно. И этот великий колдун, имя которого знали даже небеса, не желал использовать настолько колоссальную силу ради действительно полезного дела, чтобы помочь в борьбе с людьми, спасти оставшихся существ, а не укрываться в своей берлоге. Люди уничтожили Асгард. Что дальше? Без сомнений пойдут тяжёлой поступью по всей планете, равняя её с землёй, и этот город они найдут рано или поздно, Арон должен понимать это. Откуда у этого колдуна так много сил? Тейт прежде не слышал о том, чтобы даже самый талантливый маг имел настолько неисчерпаемый запас энергии, словно Арона питала магия из недр планеты, но если так, он должен был слышать её крик, чувствовать боль, которую причиняло человечество. А может он слышал, но игнорировал.        Только об этом Тейт и мог думать, гадать, как существо, обладающее настолько фантастическими способностями могло вести себя настолько эгоистично: закрыться в своём замке и строить из себя невесть что, командовать всеми вокруг, раздавать советы, делать вид, что знал всё на свете, но при этом ничего из себя не представлять. И кто же этот особый наставник, о котором Фицджеральд упоминал? Если бы Тейт мог поговорить с ним, напроситься в ученики, не важно, насколько он сумеет улучшить навыки Тейта, хватит даже незначительного прогресса. А ведь всё удалось бы решить единственным взмахом клинка, но тот отказался подчиняться Тейту, посчитал его недостойным, вынудил оставаться здесь на неизвестное количество времени, потакая капризам слабого колдуна. Зачем Тейт делал всё это? Прямо сейчас без цели шагал по улицам, высматривал среди незнакомых существ хоть кого-то, кто мог бы оказаться той «особой», но пока что видел лишь другие культуры, каждое кольцо напоминало свой маленький мир с совершенно иной архитектурой, цветами, природой. Всё здесь находилось в удивительной гармонии, которую никто и ничто не смело нарушить, все здесь — готовая армия, и её мог повести в бой Арон Фицджеральд, однако он не делал этого, даже не думал о том, чтобы дать отпор людям.        Вереницу мыслей и вопросов вдруг нарушили слова, от которых Тейт едва не пришёл в ярость: — Полегчало?        Чуть не до крови Тейт вонзил ногти в ладони, процедил: — Что?        Взгляд, что мог обрушить скалы, не заставил Стефана шелохнуться, он продолжал напоминать каменное изваяние, его интонация звучала так, словно он говорил о чём-то будничном и с кем-то, кого знал многие годы, и вот случайно встретил на улице. — Я читал, это полезно, гулять. — Ты думаешь, мне поможет прогулка? — даже не пытаясь сдержать себя, рявкнул Тейт. — Мою маму, друзей, всех, кого я знал, убили на моих глазах. А ты повёл меня гулять?!        Перед ответом Стефан даже секунду не подумал. — Да.        Чтобы хоть как-то сохранить остатки власти над собой и не врезать Стефану, Тейт взмахнул крыльями, на миг обращая их в щиты, ударил перьями по дорожке, оставляя на ней борозды. Тейт заставил себя дышать глубоко, выровнять ритм сердца, железной рукой схватил гнев как дикую тварь и постарался задушить. А Стефан, глядя на это, лишь слегка наклонил голову, удостоверился: — Не помогло?        Чтобы самообладание не выскользнуло, Тейт закрыл глаза, выдохнул сквозь губы, снова хлопнул крыльями и Стефан не увидел в этом угрозы, хотя именно её Тейт вкладывал в жест, боялся, что в следующую секунду сорвётся. Этот парень точно не понимал, что происходит, возможно, являлся самым недалёким существом на всей планете, Тейт из последних сил заставлял себя не поддаться эмоциям, которые упорно пытались взять верх. Поведение Тейта подсказало Стефану, что прогулка не помогла, он вдруг как-то дёргано пожал плечами, будто жест получился случайно, просто потому, что нерв защемило. — Тогда идём. Ты же не спал сегодня?        Никакого терпения не могло хватить для общения с зомби, он точно издевался, задавал глупейшие вопросы, а вёл себя так, будто на драку направился, тем не менее Тейт преданно контролировал себя, без перерыва повторял, что нельзя причинять неприятности, этот город — безопасное место, лишь здесь удастся набраться сил, не хватало ещё, чтобы о валькириях пошли дурные слухи. Тейт снова шагал за Стефаном, будто его тень, совершенно не задумываясь над тем, куда именно они направлялись и сколько времени прошло. «Отдохнуть», «поспать», только это Тейт и слышал сегодня. Они что все издевались?! Как они могли предположить, что после случившегося хоть кто-нибудь сумеет сомкнуть глаза?! Все силы Тейт прикладывал для того, чтобы не поддаться мыслям, не проиграть им и эмоциям, источником которых те становились. Нельзя. Только не сейчас. Они помешают, а Тейту необходимо, как высказался тот клыкастый «отдохнуть хотя бы телом», возможно, тогда позволят встретиться с особой, которая могла чему-то научить, неважно, сколь много нового Тейт узнает, главное не стоять на месте, сделать хоть что-нибудь, а там может и клинок подарит своё благословение, увидит в Тейте настоящую валькирию, большего и не требовалось.        Тейт не обратил внимания на то, как добрался до комнаты, упал лицом на постель, бессильно опустил крылья. Отдохнуть. Куда тут: стоило закрыть глаза, как немедленно вспыхивало то, что Тейт видел незадолго до уничтожения Асгарда, пламя, ночное небо, разрезаемое адскими орудиями, грохот, крики, вековые стены, которые превратились в пыль за доли секунд. Люди… они поплатятся за это, за всё, что они сделали когда-то в прошлом и сейчас, и о пощаде они могут даже не молить, Тейт не пощадит никого. Он словно обжёгся о простынь, вскочил на ноги, окинул взглядом комнату, которая оказалась целой, вся мебель восстановилось, нет, стала другой, её заменили, но Тейт не позволил себе вновь сорваться, куда лучшим решением он посчитал выйти на балкон. Тейт навалился на перила из камня, стал медленно вдыхать и выдыхать свежий воздух, как будто настоящий, пусть он был заперт в этих громадных стенах. Глядя на всё это, на здания, деревья и реки, на существ, которые летали, бегали, шагали внизу, ухаживали за растениями, общались между собой, Тейт замотал головой. Как много удивительных вещей Арон Фицджеральд сделал, Тейт боялся вообразить, на что тот способен в гневе, наверняка сумел бы стереть всю жизнь с лица земли взмахом пальца, но вместо этого спрятался в самом далёком от людей уголке мира и пропагандировал гармонию. Фицджеральд словно не понимал, какие ужасы происходили снаружи или просто не хотел понимать.        Тени не двигались, как и сгусток пламени не сходил с места, а потому определить течение времени не представлялось возможным, впрочем, оно не волновало Тейта. Всё, что ему, нужно, это набраться сил, чтобы сокрушить человечество. Самое странное, Тейт владел силой, способной осуществить это, хватило бы взмаха клинка, но он не желал подчиняться, оставил, бросил в столь нужный момент. Почему именно сейчас? Он ведь знал, как валькирии нуждались в помощи.        Дверь еле слышно скрипнула, Тейт резко обернулся на зомби, который встал на пороге комнаты, неотличимый от статуи. Ему что, нечем больше заняться? Или он просто преследовал? — Ты так и не заснул, — констатировал Стефан, не моргая, не меняясь ни в голосе, ни во взгляде, так что не удавалось понять, издевался зомби или нет. — Как чувствуешь себя?        Превращённым в щит крылом Тейт ударил о стену, оставив в ней вмятину и несколько трещин в кирпичах, резко прижал крылья к спине. — А как бы ты чувствовал себя, если бы в один миг потерял всё? — говорил сам с собой Тейт, не в силах посмотреть на зомби, иначе точно бы ударил его.        Вопрос нисколько не смутил Стефана, тот даже глазом не повёл. — Я не испытываю эмоций, так что не уверен, что смогу ответить на этот вопрос.        Тейт совершил пренебрежительный жест рукой. Рядом с этим парнем просто невозможно находиться, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ним, слышать эту холодную пустую интонацию и лишённые смысла ответы, испытывать на себе этот взгляд, напоминающий бездну. А ещё Стефан ходил беззвучно, стоило на секунду отвести глаза, как тот вдруг оказался совсем рядом с Тейтом, дотронулся до плеча, и теперь он не сдержался — развернулся, ударил. Прошлая драка с зомби отпечаталась в памяти Тейта вплоть до каждой крохотной детали, то, как позорно он ни задел противника хотя бы раз, а сейчас получилось. Стефан поднялся с пола как ни в чём не бывало, не разозлился, не ответил Тейту, почему-то не перехватил его руку за миг до удара, наверняка мог сделать это. Неужели не был готов? Даже если так, Тейт не испытывал ни капли стыда за то, что сделал, и никак не ожидал, что Стефан вдруг позовёт: — Пошли на крышу.        Противиться Тейт не стал. Это хоть немного подходящий способ выпустить эмоции, иначе они разорвут изнутри, уничтожат, словно извержение вулкана, именно поэтому Тейт безмолвно последовал за Стефаном на крышу, ставшую для них ареной, здесь Тейт мог не сдерживаться, драться со Стефаном во всю силу, со всей яростью, которую выпускал, вкладывал в каждый удар, но теперь снова не имел возможности причинить Стефану вреда. Его движения, рефлексы, нападение, они не укладывались в рамки понимания, нарушали законы природы, и ведь это — зомби, одно из самых бесполезных и беззащитных существ. Как валькирия может проиграть зомби? И как получилось ударить его пару минут назад?        Вновь за сражением Арон наблюдал из своего кабинета, одобрительно кивнул происходящему, хотя жеста не видел никто. Такие встряски пойдут молодой валькирии на пользу, пусть смирится хоть с частичкой своего гнева, примет свою слабость, может, из этого что-то и получится, если же в конечном счёте Тейт обретёт власть над клинком Рагнарёка… Арон был готов отдать за это больше, чем имел.