Хайкью мальчики и их вселенные

      Осаму приходит с тренировки совершенно выжитый и пустой.       Снова.       Он боится сказать об этом Атсуму, команде…       Даже самому себе.       Но волейбол больше не приносит ему удовольствия.       Когда Саму поступал в университет, он ещё не знал, чем хочет заниматься, как будет проводить жизнь, и даже какой у него любимый кофе.       Теперь он входит в волейбольную сборную университета, получает экономическую специальность, которая особого восторга не вызывает, и точно знает, что порошковый эспрессо из автомата в коридоре он ненавидит.       Все это не имело значения пока ему нравился волейбол. Пока идеально закрученный мяч вбивался прямо в трёхметровку под оглушительный гул болельщиков, значения не имело ничего.       Сейчас, когда он возвращается домой после продуктивной тренировки и судорожно всматривается в своё тоскливое отражение, в зрачках плещется только липкая усталость на грани с безразличием.       Никаких огоньков. Даже отблесков света не осталось. Только безликое дно зрачков.        Осаму глубоко вздыхает и идёт в душ. Хочется поскорее смыть эту мерзкую апатию со своего тела. Как будто это возможно. Он наблюдает как горячие капли скользят по телу и скрываются в канализации. Он тоже хочет быть такой каплей. Плавно проскользить по белой эмали и исчезнуть, не думая о том, что буде потом.       Но увы приходится вытираться, выходить из ванной, и жить дальше.       На столе уже пол часа вибрирует телефон.              Это Атсуму.       Осаму не звонил брату уже неделю. Он просто не может сказать ему… А что собственно тут можно сказать? Он жалок.       Смятая полупустая пачка сигарет валяется на полу.       Не долго думая, Саму подбирает её, находит в джинсах зажигалку и идёт на балкон. Единственное, что удерживает его в жизни на данный момент — это морозный воздух вместе с дымом проникающий в лёгкие.       В голове так много мыслей и одновременно пугающе мало. Осаму апатично наклоняет голову и смотрит вниз. Он мог бы закончить это прямо сейчас. Мог бы стать каплей, бесстрашно скользящей в черную пустоту слива.       Мог бы…       Из гостиной всё ещё доносится вибрация входящих звонков.       Он не может.       Шестая сигарета тлеет непозволительно быстро. Это значит осталось пять. Значит придётся идти в магазин.       Осаму не хочет никуда идти и растягивает её как может. Он начинает бегать взглядом по окнам, пока не встречается с другим, очень хитрым взглядом. Осаму на секунду замирает и одновременно благодарит и ругает планировку района, в которой расстояние между домами позволяет в деталях рассматривать чужие квартиры. Ну или жителей этих квартир.       Осаму не сразу понимает, что затаил дыхание, потому что…       ЭТОТ ПАРЕНЬ!       Он на сто процентов в его вкусе. Его изящные пальцы, томно сжимающие коричневый сигаретный пергамент, широкие острые плечи и длинная шея, бледное мраморное лицо с просто невероятными лисьими глазами, подчеркнутыми красным лайнером и дьявольская улыбка на грани ленивого флирта… Она с размаху добивает Осаму под дых.       Саму автоматически открывает рот, и сигарета комично вываливается и падает на ковролин. Незнакомец беззвучно смеётся, а пока Осаму наклоняется, чтобы бросить окурок в пепельницу, таинственно исчезает в темноте своей квартиры.       Осаму зачарованно плетётся в комнату и на автомате поднимает трубку.       — ТВОЮ МАТЬ, САМУ, НАШУ МАТЬ ТОЧНЕ, КАКОГО ХУЯ?!!?! ТЫ РАЗУЧИЛСЯ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТЕЛЕФОНОМ? НУ ТАК СКАЖИ МНЕ ОБ ЭТОМ И Я НАСТРОЮ АВТОМАТИЧЕСКИЙ ПРИЁМ ЗВОНКОВ, А ЗАТЕИ ЗАСУНУ ЕГО ТЕБЕ В ЗАДНИЦУ, ОКЕЙ?       — Хорошо.       — Что?       — Хорошо, Тсуму       — …       — У меня всё хорошо.

***

      Это становится их традицией.       Ну как же иначе. Осаму может сразу откладывать на онколога, потому что такое количество сигарет не курил даже Куроо в свои лучшие годы. Но ему нужен ПОВОД.       Потому что истинным наркотиком, который оседает в лёгких Мии, стал черноволосый задира из окна напротив.       Когда Осаму думает об этом, он честно не может понять, что такого в этом парне, что делает его особенным. Парень как парень…       Ну да, очаровательный, дурачливый, милый, кокетливый…       Стоп.       Слишком много комплиментов человеку, с которым Осаму и парой слов не перебросился.       В один из вечеров Саму как обычно выходит на балкон с привычной пачкой Кэмэл в руках, где его уже ждёт сосед напротив. Он слегка кивает головой и поправляет... мундштук?       Чёрт возьми, сегодня этот засранец возомнил себя Круэллой с этим блядским стеклянным мундштуком.       Осаму набирает в лёгкие побольше воздуха и кричит: «ПООООЗЕЕЕЕР!»       Потерянный сын Круэллы окидывает взглядом голый торс парня, который, будем честны, не имеет привычки расхаживать по дому без майки, и наклонив голову выкрикивает в ответ: «А САААААМ?»       С тех пор они начинают общаться.       Если обрывистые крики и ругательства можно назвать общением.       В человеке, ни имени ни жизни которого Осаму не знает, он находит успокоение и внутренний комфорт, утерянный ещё со времён школьных национальных. В этих благостных минутах забвения наедине с незнакомым красавцем хочется замереть и провести всю жизнь.       Жизнь к сожалению та ещё сука и замирать не хочет.       Вместо этого она бьёт тебя в солнечное сплетение проблемами с родителями, которые отказываются давать игнорирующему их сыну деньги, вылетом из сборной, ссорой с братом и наконец угрозой отчисления. И всё естественно в один день. В самый ебаный день в истории Осаму, если быть точным. Большего дерьма случится просто не могло, Осаму просто уверен.       Но, как говорилось ранее, жизнь — самая настоящая сука, в чём Мия убеждается лично, разглядывая на перилах пустого балкона огромный ламинированный плакат.       «SALE»       Сердце падает в пятки, а в голове звенит как при сотрясении, и Саму с хрустом падает на пол, вкушая все краски давно забытой панической атаки.       Когда умение вдыхать и выдыхать воздух возвращается, он находит силы чтобы встать и ещё раз аккуратно взглянуть на плакат. Только сейчас он замечает на нём маленькую криво написанную красным маркером надпись.       «Найди меня»

***

      Жаркое солнце нещадно печёт голову. Парень щурится и на ходу вглядывается в очертания Токио. Как давно он не был в этом шумном городе. Чемодан послушно тащится за хозяином, со скрипом вращая колёсики.       Сколько городов повидал этот чемодан? Париж, Рим, Флоренция, Барселона, Мельбурн, Сеул… дальше уже вспоминать больно. Да и давно это было.       Сейчас хозяин чемодана слишком озабочен поиском хорошего ресторанчика, чтобы забивать голову ностальгическими размышлениями.       В итоге он выбирает первый попавшийся и с размаху заходит внутрь. Место, судя по всему очень хорошее, потому что посетители забили его под завязку.       Около двери на кухню стоит парень, с ног до головы одетый в чёрное.       Видимо официант.       Чемодан снова скрипит и послушно катится в сторону официанта, но вдруг замирает и валится на бок, отпущенный своим хозяином.       В мужчине, который вальяжно опирается на барную стойку есть что-то то до боли знакомое.       Точнее…       Додумать он не успевает, потому что мужчина, случайно принятый за официанта, как обезумевшая сова таращится в ответ.       И прямо сейчас по щекам известной на весь мир модели — Суны Ринтаро, впервые после позорного побега из родного города, катится слеза.       Владелец успешного токийского ресторанчика «Онигири у Мии» тоже еле сдерживает слёзы.       — Ты всё-таки нашёл, меня.       — Нет, это ведь ты на самом деле меня нашёл.       — Оу, получается так.       — Но знаешь, есть кое-что поважнее.       — Что же?       — Я нашёл себя.