Электрический шарм

Солнце, если эту тусклую, багровую дымку, едва проникающую сквозь вечный смог Пентаграмм-Сити, вообще можно было назвать солнцем, еле-еле пробивалось сквозь завесу смога, окутывающего город. В этом вечном полумраке, где небо напоминало грязное полотно, а воздух был пропитан запахом гари и греха, Аластор, Радио-демон, прогуливался по улицам с непринужденной грацией. Его трость, отделанная костяной рукоятью, мерно постукивала по булыжной мостовой, отбивая причудливый ритм, словно аккомпанируя мелодии, звучащей только в его голове. Широкая, натянутая улыбка, казалось, намертво приклеилась к его лицу, скрывая истинные эмоции за маской вечного веселья. Он был в приподнятом настроении, что, как знали все, кто хоть немного его знал, могло предвещать как грандиозное развлечение, полное дьявольского остроумия, так и внезапный, разрушительный взрыв ярости. В этот раз, судя по всему, намечалось нечто среднее – интригующее столкновение, способное развеять скуку этого однообразного, прогнившего мира. Его острое, как у хищника, внимание привлекло мерцание неоновых огней, прорезавших сумрак, словно яркие ножи. Свет исходил от здания, которое, казалось, выросло из-под земли буквально за ночь, словно гриб после дождя. "V Tower", – гласила вывеска, выполненная в безвкусном, но броском стиле ар-деко, с явным намеком на технологическое превосходство и показную роскошь. Буква "V", выполненная в виде стилизованной молнии, мерцала и пульсировала, словно живая. Аластор приподнял тонкую бровь, его улыбка стала чуть шире. Вокс. Любопытство, эта неутолимая жажда новых впечатлений, двигало им гораздо чаще, чем здравый смысл или осторожность. Он свернул с привычного маршрута, направляясь к источнику яркого света. Подойдя ближе, он смог рассмотреть детали здания: фасад, отделанный хромом и стеклом, отражал тусклый свет города, создавая иллюзию еще большей яркости. В воздухе чувствовался слабый запах озона и машинного масла. Аластор без колебаний вошел в просторный вестибюль. Холодный, почти стерильный воздух, наполненный слабым гудением электрических приборов, резко контрастировал со смрадом и духотой улиц. Пол был выложен глянцевой плиткой, отражая неоновые огни, а стены украшали футуристические инсталляции из проводов и экранов. В центре холла возвышался огромный, во всю стену, экран, на котором транслировалось лицо Вокса, медиа-демона, чье влияние в мире технологий и развлечений неуклонно росло. – Добро пожаловать в V Tower! – гремел синтезированный голос, усиленный мощными динамиками. – Здесь вы найдете все, что только пожелает ваше самое извращенное сердце! Голос звучал самоуверенно и нагло, с явным расчетом на шок и привлечение внимания. Аластор тихо усмехнулся, его глаза сверкнули. – Извращенное сердце? Какая ирония, – прошептал он себе под нос, – учитывая, что у тебя его, скорее всего, нет. Внезапно экран погас, словно по щелчку выключателя, и из-за него, словно из ниоткуда, появился сам Вокс. Его цифровой глаз мерцал холодным голубым светом, а тело, собранное из молний, казалось, искрилось от скрытой энергии. Он был воплощением современных технологий, холодным, расчетливым и безжалостным. – Радио-демон. Какая неожиданность, – проскрежетал Вокс, его голос, обработанный цифровыми эффектами, был полон сарказма и пренебрежения. Он скрестил руки на груди, демонстрируя свое превосходство. – Неожиданность? Я бы сказал, скорее, судьба, – парировал Аластор, его улыбка стала еще шире, обнажая острые зубы. – Мне просто стало интересно, что заставляет столь… яркую личность, как ты, тратить свое драгоценное время на столь… безвкусное, на мой взгляд, заведение. Он обвел рукой холл, с явным пренебрежением осматривая интерьер. Вокс усмехнулся, обнажив острые, как бритва, зубы, выполненные из металла и пластика. – Безвкусное? Это вершина технологий, апогей развлечений! То, чего тебе, старомодному радиоведущему, никогда не понять. Ты застрял в прошлом, Аластор. Твое время прошло. – О, я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь, – промурлыкал Аластор, медленно приближаясь к Воксу. Его голос стал ниже, почти шепотом, наполненным скрытой угрозой. – Например, я прекрасно понимаю, что за этой показной самоуверенностью и технологическим блеском скрывается… глубокое одиночество. Вокс резко отшатнулся, словно его ударило током. Его цифровой глаз замерцал с удвоенной силой, а по проводам пробежали электрические разряды. – Одиночество? Не смеши меня! – проскрежетал он, пытаясь скрыть замешательство. – О, я вовсе не смеюсь, – прошептал Аластор, его голос стал почти ласковым, словно он говорил с испуганным ребенком. Он медленно протянул руку в перчатке и кончиками пальцев коснулся холодного, гладкого экрана, из которого состояло лицо Вокса. – Я чувствую это. Пустоту, которую ты отчаянно пытаешься заполнить шумом, огнями и бессмысленными технологиями. Наступила напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим гудением электричества, циркулирующего по проводам Вокса. Вокс смотрел на Аластора, его цифровой глаз, казалось, пытался просканировать его насквозь, проникнуть в самую суть его души. – Ты… ты ничего не знаешь обо мне, – пробормотал он наконец, его голос звучал неуверенно, почти сломленно. – Возможно, – ответил Аластор, медленно отдергивая руку. Его улыбка снова стала игривой и лукавой. – Но я был бы рад узнать больше. Это было бы… весьма занимательно. Он развернулся, собираясь уходить, но напоследок бросил через плечо, с легкой насмешкой в голосе: – И, кстати, Вокс, должен заметить, твой дизайн интерьера… оставляет желать лучшего. Ему явно не хватает… индивидуальности. Вокс остался стоять в холле, неподвижный, как статуя. Его цифровой глаз мерцал, а тело, казалось, дрожало от внутреннего напряжения. Он чувствовал, как внутри него зарождается что-то новое, странное и непонятное, что-то, чего он никогда раньше не испытывал. Это было похоже на короткое замыкание в его системе, на сбой в программе. И это, как ни странно, вызывало в нем не только раздражение, но и… странное, смутное чувство, похожее на… интерес. Эта первая встреча стала искрой, запалившей пламя странного и запутанного влечения. Аластор, движимый своим неутолимым любопытством и желанием развлечься, словно мотылек на пламя, продолжал навещать Вокса в его башне, каждый раз поддразнивая его, заставляя сомневаться в собственной непогрешимости и будоража его холодное, технологическое сердце. Вокс, в свою очередь, пытался доказать свое превосходство, отталкивая назойливого Радио-демона, но каждый раз оказывался втянут в словесную игру, из которой не мог выбраться, чувствуя, как внутри него разгорается странное, необычное ощущение.