У͓ж͓е͓ п͓о͓з͓д͓н͓о͓

Неделя. Уже неделю они находятся в этом странном симбиозе. По крайней мере, это неделя новогодних каникул и у них было время привыкнуть друг к другу и спокойно обсудить некоторые моменты. Тот момент, когда Рейх только пришëл в себя, был тренировочным. Эмиля может поднять с кровати только страх опоздать в школу. — Стой, мам, сегодня же начало каникул. Женщина тогда рассмеялась. Кажется у мальчишки с матерью хорошие отношения. Признаться честно, от этого арийцу стало грустно. У него с родителями отношения были хуже некуда. В основном из-за поведения отца. В любом случае, наблюдение за забавным общением женщины и еë ребëнка было не очень плохим занятием. Итак, они научились передавать контроль над телом друг другу и общаться внутри черепной коробки. Ариец не до конца понимал, как это вообще работает, но, главное, что работает. —"Итак, значит, эта штука называется «компьютер», верно? И там, в неком «интернете», можно найти ответы на любой вопрос? Посмотреть что угодно? И поговорить с людьми, что находятся на другом конце земного шара, не ожидая ответ пару дней минимум? Если они находятся «в сети»?" Голова бедного Эмиля разрывалась от вопросов, которые бесконечным потоком задавал Рейх. Их было слишком много, а Ремор был не настолько умным, чтобы объяснять их. Он сам толком не знает, как работает великая сеть Интернет, да ему, собственно, это и не интересно. Не придумав ничего лучше, парень лишь отвечал измученное "да" на каждый последующий вопрос нациста. Тогда тот попросил найти информацию о том, как завершилась вторая мировая война и как сейчас поживает его старый друг, хотя, вернее, враг, Советский Союз. Как не прискорбно было это видеть, но его страна проиграла войну, через четыре месяца после его смерти просто сдавшись, а Совет через пару десятков лет и вовсе развалился на запчасти. Прокручивая страницу за страницей, немец не мог в это поверить. Мëртв?.. Но ведь.. Нет, этого не может быть. Однако пережить эту случайно обретëнную утрату ему тогда не дали, мать Ремора послала его в магазин, всучив какую-то пластинку, с которой нужно будет каким-то образом снять деньги. Пока Эмиль одевался, Рейх пытался узнать, как это работает, но вместо чëтких формулировок получил расплывчатые понятия и названия предметов. Пластинка называется картой, а деньги с неë снимаются в банкоматах. Тц.. Не могли в кого-то более умного подселить? Поход до магазина и некоего банкомата, чем бы оно не было, оказался ещë более интересным приключением. Автомобили! Когда они стали выглядеть настолько красивыми и разнообразными? А это что? Троллейбус? Ну и название. Операция по снятию денег с карточки оказалась довольно лëгким, буквально в несколько тыков по экрану, пусть и непонятно, как работающим, процессом. По возвращении домой, Рейх снова лезет в Интернет, на сей раз выискивая информацию о своих детях. Одного в своë время забрал себе Союз, а второго Штаты, поделив посреди Берлина и установив так называемую "Берлинскую стену". Позже, один из них, имя которому дали "ГДР" не пережил падение этой самой стены. Это заставило его отцовское сердце разбиться. Радует то, что у второго, теперь которого зовут "ФРГ", всë очень хорошо. Он жив и процветает. Что может быть лучше? В какой-то момент, Рейха заинтересовал ещë один вопрос и он незамедлительно его задал: —"Итак, эм.. Почему твоя мать в телефоне подписана, как "Мабука"?" —"О, это из-за одной игры. Френ Боу. Мы обязательно в неë как-нибудь поиграем или посмотрим прохождение. Думаю, тебе понравится". Небольшой спойлер от автора: они так и не поиграют в неë. Что же, так проходили дни, ариец медленно постигал совершенно новый для себя мир. Плакаты на стенах оказались с концертов каких-то известных музыкальных групп. Прослушав пару треков которых, Рейху, без преувелечиния, захотелось проткнуть барабанные перепонки иглой, что бы больше ничего не слышать. Как это кому-то может нравиться? Но поскольку у них одно тело на двоих, они договорились, что слушают музыку по очереди. Впрочем, пройдëт ещë пара месяцев и немец не заметит, как «втянется» в новую музыкальную эру. Сейчас ночь, Эмиль уже давно спит, ведь утром, на этот раз не в шутку, ему действительно в школу. Ужасно.. А вот Рейх никак не может уснуть. В конечном итоге, ему стало очень интересно, а может ли он управлять телом парня, пока тот спит? Мягко взяв контроль над сосудом, поднимается с кровати. Да, получилось. Парень продолжал спать. Вряд ли стоит проводить такие фокусы часто, может, это плохо скажется на мальчишке, однако, сейчас арийцу необходимо пройтись. Покинув комнату, он бесшумно спускается на первый этаж дома, но на кухне горит свет. Фрау Марсель Ремор - именно так зовут мать Эмиля - с кем-то негромко говорит по телефону. Нацист в теле ребëнка прижимается к стене и по привычке пытается повернуть ушами в сторону источника звука. Забывает, что находится не в своëм теле. Собачий слух, нюх и прочие усиления человеческого тела ему ныне не доступны. Он бы сейчас громко выругался, да не может позволить себе спалить свою ночную вылазку. Пытается прислушаться по-человечески. Слова разбираются, но так тихо.. — Да, я получила Ваши деньги. — Да, с Эмилем всë в порядке. — Не знаю, простите, я не замечала за ним странностей, это всë ещë мой сын. — Хорошо, конечно, до свидания. Если бы немец был в своëм теле, то слышал бы ответы по ту сторону телефонной трубки, наверняка узнал бы голос и понял бы больше из того, что сейчас услышал. Мать Эмиля продала его? На эксперимент? Где летальный исход во много раз превышает выживаемость? Она не смеет звать себя его матерью. Отстранившись от стены, ариец быстро и бесшумно возвращается в комнату. Внутри закипает злость на женщину и обида за мальчишку. Расхаживая от одного края комнаты до другого, пересекая еë то вдоль, то поперëк, внезапно, Рейх останавливается на месте. Что сейчас происходит? Почему ему не плевать на этого ребëнка? Он всего лишь его сосуд. Только опустевшая от мыслей голова касается края подушки, как Третьего так же вырубает. Видимо, тело тоже нуждается в отдыхе, а не только сознание. В таком случае, спокойной ночи.