Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Великобритании. Лондон.

— Очень хорошо, — довольно произнес комиссар Эллиот. — Я, признаться, буду очень благодарен вам за помощь! Тут, знаете, что творится! Рабочие на фабрике Степлинга бастовать надумали! Производство встало! В городе предполагаются беспорядки в скором времени! А нас тут раз-два и обчёлся! Сейчас все силы бросаем туда. — Степлинговские наконец решили поставить на своем? — хмыкнул Коробейников. — Долго же они тянули! Полицейский с осуждением посмотрел на Антона. Тому - свободу и равенство, а ему — одни проблемы. Ну понятно же, что не будет Степлинг платить больше, что ему за выгода? Он один остался в городе, который держит такое жалованье. Зато у него самая большая фабрика в городе. И людей там работает ого-го сколько! Потеряют место — куда пойдут? И туда же — бастовать! Вот дурьи головы, ей-богу! — Вы, господин Коробейников, поддерживаете либеральные течения? — спросил Барни. — Одобряете простой производства и отсутствие нормальной зарплаты у рабочих? — Не одобряю, — покачал головой Антон. — Но и это не жизнь! Степлинг зверствует. Смены лошадиные, жалованье мизерное. Рабочие вынуждены брать дополнительное время, засыпают за станками, калечатся! А вы говорите нормальная зарплата. Нормальная зарплата ценой в оторванную кисть? Увольте! Эллиоту сказать было нечего, Коробейников говорил истинную правду. Рабочие засыпали за станками, теряли конечности или и вовсе жизнь. Барни крякнул, дал разрешение на помощь следствию, передал скудные материалы дела и отправил Штольмана и Коробейникова в мертвецкую. — Не слишком приятный господин ваш комиссар, — заметил Яков, натягивая перчатки, стоя на крыльце отделения. — Да нет, — поморщился Антон. — Просто чистый формалист, который не любит потрясений. Там, где можно сгладить углы и закрыть глаза, он это сделает! Штольман ничего не стал отвечать, а Антон не стал продолжать. Он знал, как его друг относится к подобной работе представителей закона, говорить тут было не о чем. Пожилой врач встретил их радушно, он еще со вчерашнего дня увидел в них истинный интерес к судьбе мальчика. Он сам не растерял за годы своего труда душевного сопереживания. Смерть насильственная, а особенно в отношении ребенка, вызывала у него возмущение. — Возможно ли определить повреждение, которое стало причиной смерти? — спросил Штольман. — Тут сомнений быть не может. Это перелом шейных позвонков в основании черепа. Большая часть остальных травм получена при падении. Перелом ребер, запястьев, коленной чашечки. — Посмертно обезображено лицо? — Да, совершенно верно! Обезображено страшным образом, если позволите заметить. Тяжёлым предметом до искажения черт, а после чем-то острым. — Явно хотели скрыть личность, — заметил Коробейников. — Только вот зачем мальчика из богатого дома маскировать под сына бедняков? — Пока это совершенно не ясно, — ответил Яков. — Что было обнаружено при покойном? Доктор достал бумажный сверток с прилагающейся описью. — Одежда, которую опознали как принадлежащую Джейми Стюарту. В карманах следы от конфет и сахара. Кепка была найдена недалеко от тела, видимо, слетела во время скольжения в овраг. — Можно осмотреть? — оживился вдруг Коробейников. — Пожалуйста, — сказал доктор и протянул мужчине головной убор. Антон прощупал твёрдый ободок и улыбнулся: за подкладкой внутри был спрятан листок бумаги. Это была обычная практика у местных ребятишек — прятать важные вещи под околышем. Он развернул записку. Кривым почерком на ней было написано: «За услугу — 1 шиллинг. Завтра еще два. Куплю мамке бусы.». Штольман покачал головой. Все дети одинаковы, бедные и богатые. Алекс частенько оставлял такие записочки-размышления по дому. «Найти Лидочке жука с блестящими крыльями». «У торговца выменять для Сони карточку». Мечты и планы, которые нужно исполнить. Написал — и ближе стало. Мальчика вдруг стало еще жальче! Что же за услугу ты оказал, Джейми Стюарт? И где искать тебя теперь?