Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Великобритании. Лондон.

Маргарет Матильда Вторая села около стола, и Аня подумала, что малой гостиной будет мало, если они решат всё же привезти одного из щенков в Париж. Монументальная голова сенбернара возвышалась над столешницей, а глаза смотрели на мир со спокойствием и невозмутимостью. Она была обширна, основательна и величественна под стать своему имени. Сзади к ней привалилась Лидочка в обнимку с Мальвой. У обеих слипались глаза, а головы клонились набок, но они мужественно держались, не желая пропустить интересный разговор, который вели родители и Алекс с Сонечкой в гостиной арендуемого коттеджа. Спина у Маргарет Матильды Второй была широка, она сама с легкостью заменяла небольшую печку, и сидеть около неё, да еще в обнимку с пушистой подружкой, было одно удовольствие. — Папочка, но ведь должна же быть какая-то причина, почему мальчика из бедной семьи берут прямо с улицы, снимают с него одежду и надевают на другого ребенка, чьё лицо обезображивают настолько, чтобы нельзя было его опознать! — сказала Соня, помешивая ложечкой чай. — Ну, это еще большой вопрос, откуда его взяли, — заметил Штольман. — Мы еще ничего не знаем, вообще ничего. — Завтра будем восстанавливать хронологию, устанавливать контакты и выяснять подробности, — сказала Аня, подливая чай Алексу. — Когда его последний раз видели? — спросил он. — После школы. Он был с книжкой по арифметике и намеревался идти домой. Его ждала мать. — Тогда действительно, совершенно непонятно, как так вышло, что никто не видел происшествия, — покрепче обняла кружку с горячим чаем Соня. — Еще не было очень поздно. Школа, как я понимаю, на центральной улице, и дорога идет по освещенной территории. — И лавочек там довольно, — согласился Штольман. — Поэтому маловероятно, что свидетелей если не похищения, то чего-то странного совсем не было. Завтра мы с Антоном Андреевичем начнем с самого начала и проследим весь путь Джейми. — Что, интересно, могло заставить его изменить маршрут или пойти с незнакомым взрослым куда-то? — задумчиво спросила Анна. — Если ни один торговец не поднял крика, то всё прошло быстро и тихо, как я понимаю. — Конфеты, — заметила Лидочка невнятно, уже примериваясь к тому, чтобы лечь вместе с Мальвой на ковер и спать там. — Что ты имеешь в виду? — спросил Штольман. — Все наши ребята с улицы, которые не из наших домов, а которые именно с улицы, всегда смотрят на сладости, которыми я их угощаю, такими глазами, что я в два раза больше им даю. Если бы кто-то предложил им конфеты, они бы пошли с ним, как дети за Гамельнским крысоловом, про которого мы недавно читали. Штольман усмехнулся. Маргарет Матильда Вторая легла на пол, заняв половину комнаты, и Лида с Мальвой в самом деле пристроились к ней под бок и блаженно вздохнули. Нет, придется, придется отдавать Мальве малую гостиную. Если она, конечно, не захочет большую. А версия у Лидочки была замечательная. Действительно, семья у которой каждый пол-пенни на счету, вряд ли тратит деньги на баловство вроде сладостей. Поэтому, предложи кто Джейми угощение, маловероятно, что он устоял бы. Алекс вдруг дёрнулся, расплескав остатки чая, и закашлялся. Аня подскочила с места и не сдержала крика. Собаки, большая и маленькая, залились лаем. Штольман понял, что в гостиной сейчас появился покойный мальчик. Аня тяжело дышала, на её глазах выступил слёзы, и она качала головой, прижав руку ко рту, а у Алекса подергивались губы. Да, Яков не хотел, чтобы его семьи касались подобные картины, не для женских и детских глаз израненные тела и человеческая скорбь. Но он прекрасно понимал, что тут он бессилен. Здесь небеса все решили за него. — Я упал, — сказал мальчик. Аня с удивлением услышала в его речи американские нотки. — Упал и мне было больно. Лестница неудобная в нашем доме. Я потерял её. Он протянул вперед руку. В ней была зажата плоская серебрянная фляжка с монограммой «Д.К.»