Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Великобритании. Лондон.

Штольман чувствовал себя как на допросе в охранке. Миша Коробейников проникся нескрываемым уважением к булавке для галстука, которую Якову подарила Аня, и с криком «Што!» отказался сидеть после ужина в каком-либо ином месте, кроме как у Штольмана на коленях. Круглый Миша смотрел круглыми глазами то на блестящий камень в светло-голубой ленте на шее Якова, то на его самого, и мужчина начинал нервничать. Так пристально на него в последний раз смотрела Мария Тимофеевна, когда Софья последовательно расписала при ней всю сеть мошенников, которые орудовали на вокзале. Его теща предпочла бы, чтобы её внучки занимались рукоделием или танцами, а не сыскным делом, но, зная его дочерей, рассчитывать на это не приходилось. Лидочка сердито сопела у него под боком. Ей категорически не нравилось, что её любимого папу взял в оборот такой пусть симпатичный, но возмутительный малыш. Это её папа, а у Антона Андреевича есть не менее интересный зажим для галстука. Вот пусть его и изучает! Штольман пытался не морщиться, потому что Лида ежесекундно копошилась у него под боком, не стихала ни на секунду и беспрерывно попадала ему локтем под ребра. На коленях сидел Миша и гипнотизировал его взглядом. Большой палец он засунул в рот, и теперь слюни текли у него по подбородку. С другой стороны на диван допустили Мальву, которая была не менее слюнява, чем младший Коробейников. Собака печально вздыхала, положив голову на лапы. Все сидели спокойно, и бегать было нельзя. Аня с нежностью смотрела на осажденного Штольмана. Она любила, когда он бывал окружен детьми. Слишком уж этот Штольман отличался от того, который выходит по утрам на службу. Коробейников, когда приехал в особняк на улицу Мишеля Саля в первый раз, был поражен этим контрастом. А теперь, когда он сам ощутил, что такое полноценная семья, Антон не мыслил себя без детей и жены. Вот и сейчас, разговаривая с друзьями, мужчина машинально обменивался с Андреем разноцветными солдатиками, не прерывая разговора. Словом, оба следователя совершенно органично чувствовали себя на поле боя и посреди гостиной полной детей. — Что вы будете делать завтра? — спросила Элизабет. Она немного успокоилась, узнав, что труп мальчика в прозекторской действительно не принадлежит Джеймсу. Ей было жаль неизвестного ребенка, но Джейми был её любимцем. Худенький и старательный, он всегда очень кропотливо выполнял задания и тянулся к знаниям. — Отправимся на добычу информации, — ответил Антон. — Всё как всегда — собираешь по бусинке и нанизываешь по одной. Глядишь — славные бусы выйдут. — Нужно многое выяснить, — пояснил Штольман. — Сейчас многое вызывает недоумение. Куда пропал Джейми? Кто лежит сейчас в покойницкой? Почему на мальчике одежда Джеймса Стюарта, а сам он явно принадлежит к состоятельному классу? Вопросов пока гораздо больше, чем ответов. Кстати сказать, много ли здесь богатых семейств с малолетними детьми? — Порядком, — развел руками Коробейников. — Баркинг — пригород промышленный. Тут у нас много людей разбогатели на производстве, так что аристократию тут не найдёшь — загородный дом тут будет не к месту, очень уж много предприятий — а вот крепко стоящих на ногах торговцев и мануфактурщиков у нас пруд пруди. И детишек у них навалом. Больше, понятное дело, людей простых, тех же рыбаков и рабочих с фабрики. В нашем районе живет средний класс. Неплохие дома, постоянный доход, без потрясений, так сказать. — А Стюарты? — спросил Штольман и вытащил изо рта Миши конец своего галстука. Возмущенное «Што!» было ему ответом. Лидочка под боком Якова довольно засопела. Нечего, нечего папину одежду портить! — Ох, — расстроенно покачала головой Элизабет. — Вот уж Джейн не везет в этом плане. Дерек Стюарт был отличным рыбаком, но когда отсюда ушли добывающие компании, перестроиться не смог и с тех пор благополучно спивается. Денег впритык, за дом ренту выплачивают с трудом. Одна у неё радость — Джейми. Головастый и шустрый, помощник и отрада. И вот такое случилось! Штольман кивнул. Всё пока было совершенно непонятно. Ну что же, это его никогда не пугало. Завтра утром их ждёт очень много дел.