Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Великобритании. Лондон.

— Какой-то горький привкус остался от сегодняшнего вечера, — шепотом сказала Аня, глядя на Лидочку, которая уговорила Элизу, отца и саму Мальву лечь с ней в постель на всю ночь и теперь безмятежно спала рядом с сенбернаром. Расстаться со щенками будет для их детей сложным испытанием, когда они будут уезжать обратно в Париж. Может, и в самом деле взять одного с собой? Вот хоть Мальву. Она уже безропотно сносит все Лидочкины объятия. Или Сигизмунда, который счёл Алекса стоящим своего внимания. В них обоих чувствовалась мужские стать и достоинство. Соня же прикипела душой к Маргарет Матильде Второй. Её восхитил размер и неизменное дружелюбие собаки. Мать сенбернарского семейства с легкостью присматривала за своими детьми и не забывала хозяйских, не давая Мише убежать в другую комнату или Андрею — залезть высоко на буфет. — Да, — кивнул Штольман. — Настроение совершенно нерадостное. Немного успокоив миссис Стюарт, Штольман и Коробейников присоединились к поисковой группе, которая состояла из нескольких соседских мужчин, священника и двух знакомых Антону местных полисменов. Аня и Элизабет остались с детьми, хотя Бесс и порывалась идти искать Джейми. Больше часа дома царила атмосфера весьма напряженная, хотя женщины и попытались сделать вид, что всё в порядке. Сердце у обеих было не на месте. Кончилось тем, что Миша, уловивший настрой матери, совершенно раскапризничался, а Андрей опрокинул на пол свою любимую чашку и разрыдался. Элизабет поднялась наверх, чтобы уложить детей спать, а Соня отвлеклась от Маргарет Матильды и села рядом с матерью. — Ты думаешь, что с этим мальчиком произошло что-то плохое? — спросила она Анну. — Надеюсь, что нет, — прижала к себе дочь Аня, думая о том, что для семилетнего сорванца зимой в деревне слишком много мест, где можно найти неприятности. Провалился в прорубь, например. А если предположить, что тут замешан какой-нибудь недобрый человек, то и вовсе страшные картины перед глазами встают. Поиски ничего не дали, и Антон со Штольманом вернулись домой хмурые. Коробейников впервые за время жизни в Баркинге чувствовал, что ему неспокойно. Здесь всякое бывало, город ведь портовый, рабочий. Пьяные драки и воровство встречались, политические страсти тоже бывало кипели, но дети могли по улицам ходить спокойно, им никто вреда бы не причинил. Штольманы простились с Антоном и Элизабет и пошли домой. Лидочка тащила выпрошенную Мальву, не желая, чтобы она морозила лапы. Собака не сопротивлялась и висела безвольным столбиком, периодически облизывая Лидин нос. Девочка морщилась, пыхтела, но не отпускала щенка. В коттедже дети быстро умылись, легли в кровати и немедленно уснули — путешествие, плотный ужин и вечерние события уморили их окончательно. Аня прикрыла дверь в комнату девочек и сильнее запахнула шаль. На корабле она перемерзла, и теперь никак не могла согреться. — Давай чаю попьём? — предложил Штольман. Аня покачала головой и прислонилась лбом к плечу мужа. — Не будем пить чай? — уточнил Яков. — Нет, — невнятно ответила Анна, придвигаясь ближе. — Яша, я… боюсь. — Увидеть его? — Штольману не нужно было долго гадать, чего может страшиться его жена. Она всегда сильно переживала, когда видела призраки детей, а после того, как стала матерью, это очень мучило её. Аня покивала, не отрывая лба от пиджака мужа. Он всегда вселял в неё уверенность. Даже так — просто стоя рядом. Анна улыбнулась. Тёплые руки обхватили её с двух сторон и прижали так крепко, что и вздохнуть толком было нельзя. Именно так, как ей было нужно. Он всегда знал, что ей было нужно. Даже когда она сама не знала, сомневалась, обижалась и была слепа, он знал. Он делал все так, как считал нужным, и иногда её женская логика не в силах была постичь его мужской. А после оказывалось, что всё было правильно, всё было так, как нужно. И злиться и страдать вовсе не было необходимости. Она улыбалась до тех пор, пока Штольман не поцеловал её. Горячие губы выжгли все сомнения, страх и холод, оставив только жар и жажду. Она часто ловила себя на мысли, что с ним она загорается моментально, хватало доли секунды, чтобы внутри вспенилась и зашипела магма вместо крови. В юности она часто думала, что она ледышка. Слушая, как подружки говорили об искорках, бегущих по позвоночнику от рукопожатий с кавалерами, или о нехватке дыхания, когда они смотрели на симпатичных молодых людей, Аня полагала, что с ней что-то не так. Ни один мужчина так на неё не действовал. А оказалось, что это не с ней что-то не так. Оказалось, что просто они были не те, вот и всё. И вот теперь было всё правильно. Дыхания не хватало, перед глазами плавали пресловутые разноцветные круги, про которые ей говорили девочки. Штольман прижал её к стене, рядом предательски зазвенела какая-то вазочка на хлипком постаменте. Яков отступил на шаг, помотал головой, отчего у Ани бешено заколотилось сердце. Всё-таки женская власть над мужчиной пьянит. А над этим мужчиной — делает почти колдуньей. Он явно хотел перейти в спальню. Тут слишком много безделушек, да и коридор всё же! Но Аня решила, что колдовать — так колдовать! Схватив мужа за галстук, она притянула его совсем близко, согревшимися руками с упоением забралась ему под жилет, с восторгом чувствуя, как под её ноготками сокращаются напряжённые ремешки мышц, и поцеловала так, чтобы он понял, как много он значит для неё, как он ей нужен и как меняется жизнь, когда он рядом. Он втянул воздух - почти зашипел и вернул поцелуй, вкладывая в него всё тоже самое. Путь до спальни будет долгим…