Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Великобритании. Лондон.

Штольман постоял пару минут, слушая, как в соседней комнате вопят от радости дети. Решив, что огромный сенбернар с неожиданно строгим именем Леопольд и его щенок Мальва займут Алекса, Софью и Лидочку на полчаса, он повернулся к Ане, которая с досадой сражалась с огромным чемоданом на кровати. Покачав головой, Яков хотел уже помочь, но его жена сердито вскинула голову и выставила руку вперед. — Нет, — яростно замотала она головой. — Не надо! Я сама должна с ним справиться! Я должна доказать, что я не дура и новомодные штучки мне не страшны! Штольман поднял обе руки вверх, показывая, что он уважает современные течения и если его жене хочется быть эмансипе, то Бога ради — он вмешиваться не будет! В конце концов у каждого из нас свои слабости. Сегодня вечером они добрались до Баркинга, предместья Лондона, где вот уже три с лишним года проживал Антон Андреевич Коробейников, муж Элизабет Кларенс, отец двух чудных мальчуганов и их старый друг. Выехали они рано утром скорым поездом в Дьепп, оттуда пересели на пароход, который доставил их в Ньюхавен, а после вновь на поезд — на сей раз до Лондона, где их уже ждал Антон Андреевич. Штольман, спускаясь со ступенек поезда, одобрительно покачал головой про себя. Брак Коробейникову явно пошел на пользу. Он будто стал выше, расправил плечи, но при этом приобрел лоск и некую весомость, чего не наблюдалось в его холостой жизни. Одет он был с иголочки: в модный клетчатый костюм и лихо заломленную коричневую шляпу. Словом, Яков остался доволен увиденным. Ни в Затонске, ни пять лет назад его друг не мог похвастаться таким внешним видом. Последовали обычные в таких случаях объятия, приветствия и поцелуи, приличествующие долгой разлуке и долгожданной встрече. Дети облепили Антона Андреевича со всех сторон, и Коробейников был поражен, найдя на месте малышки, которая когда-то помогла ему обрести душевное равновесие, степенную девятилетнюю даму с пухлыми губками и внимательным взглядом, которая прятала руки в муфточку. Алекс был уже по-настоящему взрослым молодым человеком одиннадцати лет, поэтому бывшему начальнику сыскного отделения затонской полиции не показалось странным крепкое рукопожатие, которое можно было бы вряд ли ожидать от любого другого ребенка этого возраста. Лидочка, которая до этого ни разу Антона не видела, с любопытством рассматривала его, а потом сказала: — Мне нравятся ваши усы! Они отлично топорщатся! Коробейников поднял брови. Ну разумеется, что же еще могла упомянуть дочь Штольмана, если не его усы? Тем более она была похожа на отца как две капли воды. Яков посмеивался про себя, думая, что наследственность приобретает иногда удивительные формы. Хотя усы у Антона Андреевича были в самом деле великолепные, таких он не носил никогда. Видимо, тоже под воздействием заботы Элизабет они пошли в рост и стали лосниться от хорошей жизни. Коробейников же думал, что Лидочка понимает в мужской красоте гораздо больше, чем его собственная жена, потому как Бесси в последнее время неодобрительно относилась к его внешнему облику. Она не имела ничего против маленьких усов, но растить их в таком виде — увольте, это дикость. Такое ощущение, что у них 1850 год на дворе. Что дальше — он заведет себе пышные бакенбарды и будет раскладывать их по плечам? Рассевшись в карете — Коробейников специально нанял расширенную, чтобы влезли все — они двинулись в Баркинг, предместье Лондона, в котором и проживал Антон Андреевич с семьей. Алекс и Сонечка задавали множество вопросов про их любимую мисс Кларенс, дом, Андрея и Михаила - друг Штольманов только и успевал отвечать. Лида слушала внимательно (она не помнила Элизабет, потому как была слишком мала, когда та переезжала обратно в Лондон и выходила замуж за Коробейникова) и ждала встречи с обитателями коттеджа в Баркинге с большим нетерпением. А когда Антон упомянул, что у них живет семья сенбернаров со щенками, то восторги и нетерпение немедленно утроились. Разумеется, коттедж Коробейниковых был слишком мал, чтобы вместить в себя всех Штольманов, поэтому те думали снять номер в гостинице, но к счастью их соседи недавно переехали в другую часть Лондона, чтобы ухаживать за престарелыми родителями, и дом рядом с жилищем Антона Андреевича и его семьи сдавался. Теперь на две недели он был в полном распоряжении Анны, Якова и их детей. — Ага! — победно воскликнула Аня, открыв-таки дьявольское изобретение современной инженерии — чемодан с защитным механизмом от воров. — Вот так-то! Штольман не удержался и рассмеялся, так потешно она выглядела, раскрасневшись и посматривая на него гордым взглядом. — И ничего смешного! — задрала она носик и пригладила растрепавшиеся волосы. — Как иначе горничная разложила бы наши вещи? — Ты совершенно права, — примирительно сказал Штольман. — Теперь ты готова идти? А то Элизабет нас заждалась уже! — Конечно, — кивнула Анна. — Только, боюсь, дети не отпустят новых друзей, слышишь, как ликуют? Из-за стены действительно доносились писки, визги и отзвуки детского счастья. — Они могут поехать на нем верхом, — заметил Яков. — Размером Леопольд не слишком отличается от тяжеловоза. Аня хихикнула. Действительно, эти собаки напоминали лошадей. — Пожалуй, не стоит подкидывать нашим детям такие идеи, — сказала Аня. — Ты права, — согласился Штольман, представив Лидочку, гордо восседающую на Леопольде. — Пойдем спасем несчастное животное. Анна кивнула, и они вышли из комнаты.