Солнечный корт

Джереми

Дома все еще пахло едой, когда они вернулись, но к этому моменту это был пьянящий запах говядины, а не хаос из специй, который предшествовал ему. Звук телевизора доносился до коридора, и к моменту, когда Джереми дошел до дверей гостиной, он уже понял, какое шоу они смотрели. Лайла сидела, скрестив ноги, на своем кресле папасан, рассеянно расчесывая волосы Кэт, пока смотрела телевизор. – В этой отдаленной деревне в Нидерландах в 1991 году снимался фильм «Танцуем до смерти», – сказал ведущий. – Гитхорн, – сразу сказала Лайла. Одна из участниц нажала на гудок: – Гитхорн? – Угадала, – сказала Кэт с сонной гордостью. У Джереми было несколько ценных секунд во время объявления баллов, чтобы просочиться между телевизором и журнальным столиком; хотя ведущий зачитывал каждый вопрос, Лайла хотела видеть их написанными на экране. Оставался последний вопрос до рекламы, по крайней мере, так сказал ведущий, так что Джереми устроился поудобнее на диване поближе к подругам, пока вопрос озвучивали команде. Лайле понадобилось послушать всего половину, прежде чем она сказала: – Гром Хобгоблина. – Гром Хобгоблина? – сказал мужчина сразу после нее. Лайла несколько раз обернулась, обыскивая подушки вокруг своих бедер. Нахмурившись, она наклонилась вперед, подталкивая Кэт всем телом, чтобы она осмотрела журнальный столик. Она все еще ничего не нашла и спросила: – Детка? Кэт потянулась, не глядя, и вытащила пульт из-под кресла папасан. Лайла взяла его, выключила звук на телевизоре на время рекламы и положила его туда, где она, скорее всего, потом опять его потеряет. Она бросила взгляд на Джереми, потом на Жана, туда, где он, как и ожидалось, остановился в дверях гостиной. Джереми увидел, как ее взгляд переместился на черную одежду в руках Жана, но Лайла была достаточно любезна, чтобы не комментировать цвет. – Как тебе кампус? – спросила Кэт. – Зеленый, – сказал Жан, не уточняя. Он повертел футболку в своих руках, посмотрел в сторону Джереми, как будто проверяя, что он все еще на месте, и затем исчез в коридоре. Как только он пропал из поля зрения, Лайла и Кэт обратили ожидающие взгляды на Джереми. Он сморщился и вытащил свой телефон, чтобы напечатать в групповой чат с ними двумя: «Там слишком много всего, чтобы писать. Позже, хорошо?». Лайла не могла найти свой телефон даже при том протяжном звоне, который он издал, но Кэт увидела сообщение и протянула свой телефон туда, где Лайла могла его видеть. Лайла выглядела задумчиво, но кивнула. Сдержать Кэт было труднее. «Дай нам хоть что-то», отправила она в ответ. Джереми сжал телефон в руках. Он задумался, что могло бы заставить ее продержаться еще какое-то время. Какая информация даст ей больше терпения в вопросе первого вечера Жана в Калифорнии? Если Джереми признает, что она была права насчет того, что они культ, ей будет слишком любопытно, чтобы прикусить язык. В итоге лучшим вариантом оказалось использовать чужие слова, так что он переслал им последнее сообщение Кевина. Кэт бегло просмотрела его сама, прежде чем начать поднимать телефон для Лайлы, но ее рука так и не дошла до конца. Она застыла как камень, глядя на это, и Лайле пришлось вырвать телефон из ее рук, чтобы прочитать. Кэт вскочила на ноги быстрее, чем она когда-либо двигалась вне корта на памяти Джереми, и Джереми схватил ее, чтобы остановить. Она бросила ему нетерпеливый взгляд, который кричал я знаю, и Джереми напечатал, но не отправил: «Он настаивает на том, что все это произошло на тренировочной игре». Он держал телефон достаточно долго, чтобы она могла прочитать, прежде чем стер это сообщение. Кэт сжала руки в кулаки, расслабила их и сделала это снова. С третьей попытки выражение ее лица прояснилось, и она вышла из комнаты с громким: – Жан, я украду тебя. Пойди помоги мне с ужином. – Не знаю, будет ли он это есть, – признался Джереми в ее отсутствие. Лайла соскользнула со своего кресла папасан и села на диван рядом с ним. Джереми сразу наклонился к ней, подождал, пока музыка Кэт заиграет на кухне, и начал тихо пересказывать ей день насколько подробно, насколько мог. Лайла выслушала все, не перебивая, зная, что они должны уложиться в то время, которое Кэт смогла для них выиграть. Когда он наконец замолчал, Лайла коротко и крепко сжала его руку. – Неудивительно, что они всегда такие противные, – сказала она, – Им не разрешают быть людьми, – она обдумала это несколько секунд и затем сказала, – Нам придется найти ему побольше дел до начала тренировок. Если Воронам разрешают существовать только как игрокам, никто не может сказать, что здесь будет происходить, когда он не сможет взять клюшку еще пять или шесть недель, – она жестом указала на свой висок. Джереми обдумал это. – Может, его номер помогает уравновесить это, даже если налагает на него еще бо́льшие ожидания? Гарантированное место в составе, что-то такое. Он может позволить себе время на выздоровление, потому что знает, что его рейтинг закреплен. Или, может быть, он просто привык к этому, но эта мысль была слишком мрачной и невозможной. «Я не был оторван от корта так надолго уже много лет», сказал ему Жан после встречи с Дэвисом. Джереми задумался, насколько буквальным было это «оторван». Это было случайное признание, или он включал в это и обычные травмы? Вороны никогда особо не играли чисто; было несложно представить, что они на регулярной основе отстраняли друг друга от корта. – Если они заходят так далеко с ключевыми игроками, не могу представить, чтобы остальной состав мог легко отделаться, – сказала Лайла. Она говорила медленно и осторожно, как будто не была уверена, что они хотели слышать то, что она говорила, – Мы узнаем, что они сделали с ним; но мы ни за что не узнаем, что он сделал с ними в ответ. – До меня доходили слухи. Джереми попытался примирить эту преувеличенную желчь с тем, что увидел в Жане сегодня. Жан был колючим, боевым и быстрым на беспощадные мнения, но также… податливым? Это не было правильным словом, Джереми знал, но он не был уверен, как объяснить это Лайле. Он подумал о том, что сказал Кевин на полуфинальной игре: «Он знает, как следовать приказам. Если ты скажешь ему подчиниться, он сделает это». Даже в его памяти формулировка была немного смущающей, но Джереми подумал, что он понял. Жан ссорился, но уступал. Не было гарантий, что он не участвовал в насилии Воронов, но Джереми хотел верить, что он не был инициатором. Но пока он не знал наверняка, Джереми был полон решимости держать Жана и Лукаса как можно дальше друг от друга. В итоге он сказал: – Знаю, что еще рано говорить так, но я не думаю, что он способен на все то, что они говорят. Я не скажу, что он невинен, но он просто… не кажется таким. Вы будете чувствовать себя с ним в безопасности? Лайла бросила на него насмешливый взгляд. – Если он тут что-то начнет, ты знаешь, что мы прекратим это. Он видел, как на многое они способны, так что Джереми только улыбнулся. – Я знаю. Они не слышали шагов Кэт из-за музыки, но внезапно она оказалась в дверях гостиной, выглядя абсолютно пораженной. Сердце Джереми ушло в пятки, а короткое возвращение его доброго юмора сразу прошло, но всем, что сказала Кэт, было: – Поздравляю! Я нашла кого-то более бесполезного на кухне, чем ты. Не думала, что это возможно. – Ой, – сказал Джереми, – В свою защиту… – Лучше не говори этого, – посоветовала ему Лайла, – То, что у тебя есть личный повар, не даст тебе баллов жалости. Они последовали за Кэт по коридору на кухню, где Джереми ожидал увидеть такой же бардак, как тот, что они убрали несколько часов назад. Вместо этого, все выглядело так, будто Кэт вывалила всю свою посуду на столешницу. Жан направил на нее испепеляющий взгляд, когда она вошла вместе с аудиторией, но вместо того, чтобы заставлять его снова пережить какой бы то ни было урок, который она ему проводила, она взяла овощечистку и сунула ему в лицо. – Эта, – сказала она, и начала объяснять все, как только он забрал ее у нее из рук, – Предупреждаю! Я позволяю Джереми быть мертвым грузом на кухне, потому что он не живет с нами постоянно. Если ты собираешься тут оставаться, то я сделаю из тебя хорошего повара. Навыки выживания 101 уровня, или типа того. Жан дотронулся до края овощечистки пальцем. Кэт положила перед ним разделочную доску и мешок моркови, затем забрала овощечистку обратно, чтобы парой быстрых движений показать ему, что делать. Жан послушно принялся за работу, пока она пошла за брокколи. Джереми знал, что лучше не предлагать помощь, но попытался быть полезным и собрать тарелки и столовые приборы. Лайла проверила мясо в мультиварке и пошла искать соус. – В любом случае, ты говорил…? – спросила Кэт. Понадобилась всего секунда, чтобы осознать, что они обсуждали пищевые привычки Воронов. Жан не выглядел раздраженным, пересказывая это снова, но Джереми был рад позволить этому влететь в одно ухо и вылететь из другого. Он не пропустил косой взгляд, который Жан направил на булочки, которые выложила Лайла, и то, как Жан взглянул на холодильник, будто вспоминая тот разговор, который был у них с Джереми ранее. Он ни разу не сбился с ритма своей речи, но его взгляд скользил между многочисленными магнитами. – Полагаю, Джереми уже сказал тебе, что мы тут так не делаем, – сказала Кэт, и посмотрела на Джереми в ожидании кивка, – Хорошие новости в том, что Вороны, похоже, просто следили за микроэлементами, а значит, мы сможем адаптироваться. Мы с Лайлой довели это до формы искусства. Перестроить тебя с этого на что-то похожее, но без скучного это-и-только-это, должно быть довольно просто. Мы зайдем за продуктами завтра, когда вернемся из торгового центра, и я схожу туда с тобой. Договорились? Лайла задумчиво хмыкнула. – Может, это потому, что я пропустила первую половину разговора, но цифры не складываются так, как должны. Как-то много. – Чтобы выдержать больше тренировок? – угадал Джереми, глядя на Жана, – Мы так и не разобрались с этой историей, кроме того, что ты упомянул, что мне не понравится твой ответ. – Тебе не понравится, – согласился Жан. Он не уточнял, даже при том, что все трое терпеливо смотрели на него, пока Джереми, наконец, не спросил: – Это все еще считается профессиональной тайной, если они уже перерабатывают программу? – Наш… Главный тренер давал нам специальное расписание, – сказал Жан. Лайла оперлась бедром о столешницу рядом с ним, чтобы посмотреть на него. – Не знаю, заметил ли ты, но у тебя всегда эта смешная запинка каждый раз, когда ты говоришь про Тренера Морияму. Это всегда «наш…», – она подняла руки застыла, преувеличивая его легкую заминку, – Немного любопытно, что ты сдерживаешь. Ты заметил это, да? – спросила она у Джереми. – Да, – признался Джереми, – Я думал, это разговор на другой день. – Думаю, сейчас самое время, – сказала Лайла, снова поворачиваясь к Жану. Неудивительно, что Жан выбрал меньшее из зол: – У Воронов шестнадцатичасовые дни. Кэт чуть не отрезала себе пальцы, громко стукнув ножом. – Прости? Жан удерживал внимание на моркови, когда вернулся к работе с новыми силами. – У нас было два урока в день друг за другом со специальными преподавателями, чтобы минимизировать время вне Эвермора. Четыре с половиной часа сна, три с половиной на уроки и перемещение в кампус. По нечетным дням было восемь часов на корте; по четным – шесть и еще два часа на обязательства по учебе и личный уход. – Это расписание никогда не было полностью статичным. В игровые вечера оно переставало действовать, так же, как и из-за занятий. Мы были слишком сильно разбросаны по годам, чтобы точно выровнять наши занятия. Из-за этого мы редко собирали всех Воронов в Эверморе, кроме как на игры. Каникулы – другая история, – сказал он, как будто от этого слушать становилось легче, – Когда занятия не были в расписании, мы использовали график десять-шесть: четыре часа сна, шесть часов тренировок, два часа на отдых, четыре часа на тренировки. Идеальное расписание, которое гарантировало, что мы все синхронизированы. Уголок его рта свирепо дернулся, быстро выдавая его раздражение и досаду, и он сказал: – У идеального Корта было другое расписание по необходимости, потому что у нас были… внеклассные занятия. Тоже шестнадцать часов, но с другими перерывами. Когда Кевин ушел, у меня было меньше всех времени на тренировки. Остальные относились к этому не очень хорошо, но я здесь это отработаю. Я не отстану. Лайла вырвала овощечистку из его рук и отложила в сторону. Он автоматически потянулся за ней, но Лайла схватила его за плечо, чтобы развернуть так, чтобы он смотрел ей в глаза. Она взяла его лицо обеими руками. Джереми не мог видеть ее лица со своего места, но Жан был абсолютно спокоен, что бы он ни видел на ее лице. – Мне нужно, чтобы ты послушал меня на секунду, – сказала Лайла, – И мне нужно чтобы ты поверил в то, что я говорю. Нахуй Тренера Морияму. – Значит, ваш благоприятный образ – это притворство, – отметил Жан, – От этого вас немного легче терпеть, но все еще не понимаю, зачем вы добровольно стреляете себе в ноги. – Не увиливай, – тихо предупредила его Лайла, – Он держал вас изолированными и вымотанными годами, и для чего? Никто из вас не заслужил того, через что он заставил вас пройти. Ты понимаешь меня? – Я Жан Моро, – сказал он ей, – И я всегда получаю именно то, что заслужил. – И что ты сделал, чтобы заслужить сломанные ребра? – требовательно спросила Лайла. – Ты не поймешь, и я не буду пытаться объяснять тебе. Кэт подхватила: – Чего мы не понимаем, так это как взрослый мужик взял кучку детей и превратил их в монстров ради спорта. С такими деньгами и престижем на кону, я понимаю, почему ему дали выйти сухим из воды, но черт. Разница между первым и вторым местом не может стоить такой жестокости. – Быть первыми – это все, что имеет значение, – сказал Жан, убирая руки Лайлы от своего лица, – Вороны понимали это. – Но они больше не первые, – сказала Лайла, – Ты сказал, что они развалятся, когда у них заберут все, что они знали, и раньше я могла бы подумать, что ты преувеличиваешь. Но они все бомбы замедленного действия, не так ли? И если проигрыш Университету Пальметто не поджег фитиль, то смерть Рико точно подожгла. Жан вздрогнул, и Джереми вмешался с коротким: – Достаточно. Лайла посмотрела на него исподлобья, но Джереми только покачал головой и сказал: – На сегодня хватит. Он провел все утро в пути, и в его голове времени все еще на три часа больше. Немного нечестно начинать ссору, когда он, скорее всего, устал и в полусонном состоянии, – он не был полностью уверен, что Кэт и Лайла отступят, так что обратился к Жану и сменил тему: – Конечно, в то, чтобы быть Троянцем, включено немного притворства, но это не значит, что это абсолютная ложь. Некоторые из нас тут для хорошего образования и престижа, так что стоит соблюдать границы и подыгрывать. Некоторые из нас хотят быть хорошим примером для тех, кто придет после нас. А некоторые из нас правда просто хотят повеселиться. – Я не родился Троянцем, правда? Моя команда в старшей школе была такая же, как во всех остальных школах. Столько соперничества, столько злословия, так много оскорблений. И это было просто… утомительно – играть так. Все это давление с одной стороны и вся эта враждебность с другой, – он схлопнул ладони друг с другом, будто разрушая между ними свое прошлое, – Мы идем своим путем и стараемся быть хорошими спортсменами для людей, с которыми играем и для людей, которые смотрят, но по большей части для самих себя. Чтобы показать, что мы все еще можем веселиться и преуспевать, не прибегая к грязным приемам. – Мне нравятся стрелялки, – вмешалась Кэт, – Игры, в смысле. Обожаю их. Я люблю быть в играх лучше и быстрее. Но это все время так токсично, особенно когда ты девушка, которая достаточно безрассудна, чтобы включить микрофон. Это начинает съедать тебя, так что ты тоже становишься токсичной. Подражать, чтобы соответствовать, правильно? Даже не замечала, как далеко зашла, пока моя младшая сестра не спросила, почему я все время была такая злая. Так намного лучше. А еще это совершенно сводит с ума наших соперников, когда они не могут вывести нас из себя. Наглядный пример, – сказала она, хитро улыбаясь Жану. – У нас есть сигнал на случай, если надо остановиться, – сказал Джереми, – И я показывал тебе нашу раздевалку. Боксерская груша в тренажерном зале висит там для того, чтобы справляться со стрессом и раздражением, пока не успокоимся. Правило не «не дай им добраться до тебя», помнишь? Оно в том, чтобы сохранять спокойствие на корте и перед прессой. Можешь говорить все что хочешь нам. Мы все это слышали и раньше. Кэт посмотрела на Лайлу, чтобы увидеть, не было ли у нее, что добавить. Что бы она ни увидела, это заставило ее вздохнуть, и она помахала Жану рукой. – Скажу так, мы начнем наши уроки готовки с начала завтра. Пока что иди помоги Джереми выбрать фильм. Желательно что-то веселое. Кажется, нам всем нужно немного поднять настроение. Джереми не удивился, что Кэт немного увеличила громкость, как только они с Жаном вышли. Хитрость не была ее сильной стороной, но даже если Жан заметил, он не подал виду, что его это волновало. Джереми перерывал фильмы и без остановки предлагал варианты, изо всех сил стараясь не замечать, как много раз Кэт вымещала свое растущее раздражение, слишком сильно стукая ножом по разделочной доске. Лайла, скорее всего, передавала ей всю информацию от Джереми, пока Кэт пересказывала их разговор на кухне. – Она это не со зла, – Джереми почувствовал, что обязан сказать это, пока протягивал Жану несколько фильмов на выбор. Парень перевернул их у себя в руках, едва ли взглянув на них, – Но поскольку мы начали этот разговор на день или два раньше, чем я собирался, я должен признаться: до нас доходило очень много неприятных слухов с тех пор, как мы взяли тебя. Мы пытаемся что-то у тебя выяснить, чтобы мы знали, куда двигаться дальше. Я не уверен, подталкивала ли она тебя ответить или хотела посмотреть, отступишь ли ты, но я клянусь, что она хотела, чтобы это работало. – Я знаю, что они там говорят обо мне, – сказал Жан, – Меня не волнует. Его тон говорил, что, возможно, его все-таки волновало, но Джереми не собирался давить на него по этому поводу. – К слову, я не верю им. Не поверю, если ты не дашь мне причину для обратного. Я отказываюсь думать, что Кевин пришел бы ко мне за помощью, если бы ты был такой проблемой, которой они тебя выставляют. – Я буду проблемой, – сказал Жан, но сказал он это как усталый факт, а не как угрозу, – Это неизбежно. Джереми забрал фильмы и направил взгляд на них. – Ты можешь хотя бы сказать мне, почему ты думаешь, что заслужил быть избитым до полусмерти? – Я не могу сказать тебе так, чтобы ты понял, – снова сказал Жан, – Оставь это. – Пока что, – сказал Джереми. Поскольку у Жана, кажется, не было мнения на этот счет, Джереми остановился на том фильме, который, как он думал, понравится им всем. К тому времени, как он его поставил, у Кэт уже было все готово, и они могли прийти забрать свои сэндвичи. Она также готова была поговорить с Жаном во время его приема пищи, тараторя номера и факты со скоростью света. Джереми не был уверен, следил ли Жан за этим или это просто звучало достаточно нормально, чтобы он не сопротивлялся. Но когда он выглядел так, будто хотел оторвать часть своей булки, Джереми вмешался в это со словами: – Ты вообще сегодня обедал? Ты можешь позволить себе углеводы. Кэт подняла глаза к потолку и раздраженно пробормотала что-то на испанском. Помолилась о терпении, скорее всего. – Если ты не съешь все до последнего кусочка, я не буду учить тебя готовить. Можешь есть консервированную курицу всю оставшуюся жизнь, – она стукнула его по руке, когда ее угроза показалась ей недостаточно убедительной, и положила ему на тарелку небольшую горку жареных овощей, – Отлично! Все на выход. Уборка потом. Кэт и Лайла приняли его выбор фильма без возражений. Джереми не удивился, что Жан ушел, как только его тарелка была пуста, и что он не вернулся. Чего никто из них не ожидал, так это того, что, когда они принесли свои тарелки на кухню полтора часа спустя, они увидели, что он ушел раньше, чтобы убрать все остатки еды. Он даже использовал стикеры, которые показала ему Кэт, чтобы поставить даты на контейнерах перед тем, как поставить их в холодильник. Кэт дотронулась до маркера в проволочной корзинке с любопытным взглядом на лице. Джереми тихими шагами вернулся в коридор. Дверь Жана была приоткрыта, но свет в комнате был выключен. Он сказал тихое «Хей» как предупреждение, прежде чем приоткрыл дверь еще на пару дюймов. Жан спал на своем голом матрасе, все еще одетый в то же, в чем был весь день. Его сбивало с толку то, как такой высокий парень мог выглядеть таким маленьким во сне, но Жан спал, свернувшись калачиком на середине кровати. Джереми задержался на секунду, после чего вернулся в коридор и забрал Гавгава. Лайла вернулась с кухни в это время, но ничего не говорила, пока Джереми не занес собаку в комнату Жана и не закрыл дверь. – Сосед в мое отсутствие, – сказал Джереми, подойдя к ней, – Спасибо за ужин и за… – он махнул рукой в направлении Жана, – Хотите встретиться в торговом центре, или я поеду с вами? – Мы заедем за тобой около девяти, – сказала Лайла, – Поезжай осторожно. – Будьте осторожны, – ответил он. Лайла задумчиво посмотрела в направлении комнаты Жана. – Каким-то образом мне кажется, что мы в безопасности. Они посмотрели, как он ушел, и Джереми отправился в длинную поездку обратно к себе домой в Пасифик-Палисейдс. Его родители уже заняли гараж, так что он свернул на полукруглую дорогу, которая огибала фонтан на переднем дворе. Взгляд на переднюю часть дома показал успокаивающее число темных окон, но Джереми проверил часы на приборной панели, прежде чем заглушил мотор. Если Жан уже спал, значит, Брайсон, наверное, тоже. Его телефон звякнул, и Джереми посмотрел на него, чтобы увидеть имя Уильяма перед сообщением. «Брайсон в гостиной с мистером Уилширом». Джереми не сдержался и засмеялся. Он посмотрел через лобовое стекло в поисках силуэта дворецкого в одном из окон, но так и не нашел его. С быстрым «Ты лучший!» он вытащил ключ и вышел. Он закрыл дверь так тихо, как мог, прошел по переднему двору быстрыми шагами, и не особо удивился, когда Уильям открыл ему дверь. Он слышал, как в коридоре эхом отдавались голоса, исходящие оттуда, где его отчим и старший брат оживленно обсуждали что-то, так что он только благодарно улыбнулся Уильяму и поспешил вверх по лестнице. Он добрался до своей комнаты, так ничего и не узнав, переоделся ко сну, и упал в свои одеяла с довольным вздохом. Спать было легко после долгого дня и хорошего ужина, но во сне он видел окровавленных воронов, запертых в железной клетке.

–

Судя по количеству раз, когда телефон Джереми разрывался во время его похода в парикмахерскую следующим утром, никакое количество предупреждений не могло подготовить Лайлу к сегодняшнему походу за покупками с Жаном. Джереми не мог проверить сообщения, но Кэт периодически приходила к нему из зоны ожидания, чтобы сообщить, сколько бабл-ти позволят ему вернуть себе благосклонность Лайлы. Каждый ее визит добавлял еще восемь или девять к итоговому количеству. Когда с ним наконец закончили и отвели его оплачивать, он вытащил свой телефон вместе с кошельком. Непрочитанных сообщений было пятьдесят семь. Хотя Джереми надеялся, что большая часть из них была из чата сплетников, поскольку Лайла обычно много не писала, этого количества было более чем достаточно, чтобы он вздохнул. – Спасибо, – сказал он, забирая карту и чек и оставляя чаевые наличными. Кэт вышла из салона раньше него, но подождала с той стороны, пока он запишет чаевые в уголке чека. Он запихнул чек в кошелек, прежде чем отдать остальные деньги Кэт за ее помощь с покупкой продуктов и арендой. Кэт выглядела уставшей, когда убирала их в карман, хотя она перестала сопротивляться его так называемой благотворительности еще год назад. Это было не из-за денег, так что он не принимал это близко к сердцу. Кэт больше беспокоилась о том, как многих усилий ему стоило каждый раз брать себя в руки, постоянно находясь в дурном расположении своего отчима. Поскольку она была на связи с Лайлой вместо него, она знала, куда вести его, чтобы найти остальных. Они были за столом у края фудкорта, где Лайла энергично перемешивала остатки мороженого в небрежный беспорядок. Мороженое было ее едой против стресса, так что Джереми попробовал изобразить свою лучшую извиняющуюся улыбку и проскользнул на место напротив Жана. Ложка Лайлы остановилась, когда она посмотрела на него. – Что случилось с затеей осветлить кончики? Кэт тут же бросила Джереми под автобус: – Он струсил в последнюю секунду и заставил их осветлить все целиком. Что-то про то, как быть пляжным парнем более приемлемо, чем выглядеть как артист одного хита, бросивший школу. Ссыкун, – с нажимом сказала она, когда Джереми состроил ей гримасу, – Ты выглядишь, как кукла Кен. – Это же хорошо, да? – спросил Джереми. – Если твоя цель в жизни – быть запасным вариантом, то да, – сказала Кэт. Когда она увидела взгляд, который направила на нее Лайла, она вздохнула так, будто устала от всего мира, и хлопнула Джереми ладонью по плечу, – Да, чувак. Выглядит классно, правда, – и поскольку она никогда не умела вовремя остановиться, она сказала, – Я просто думаю, что кончики были бы круче. И ухаживать за ними легче. Ты вообще представляешь, как часто теперь придется подкрашивать корни? – Кончики, может быть, будут в следующем году, – сказал Джереми, – Когда я выпущусь и больше не придется сталкиваться с потрясениями, да? – он перевел взгляд с Лайлы на Жана. Руки Жана сжимались на столе перед ним так, что костяшки пальцев побелели, и его лицо было словно вырезано из камня, когда он уверенно смотрел куда-то вдаль. Джереми наклонился в сторону, чтобы посмотреть на количество пакетов у него в ногах. Зная, что никто из них не в настроении для этого, он все равно спросил, – Продуктивная поездка? Жан пробормотал что-то на французском, и звучало это определенно грубо. – Хорошо, – сказала Лайла, протыкая ложкой свое мороженое, – Абсолютно нормальный выходной. – Это не… – сказал Жан, обернувшись к ней с пренебрежительным движением руки. Его рука зависла в воздухе, когда он обернулся и хорошенько пригляделся к Джереми. Джереми подумал, что он хочет закончить словом «нормально», но в итоге у него вырвалось ошарашенное, – Блондин. У Джереми не было времени рассмотреть мимолетное выражение лица Жана, потому что пара незнакомцев подошли к столу Троянцев и в личное пространство Жана. Это была группа мужчин постарше, лет тридцати пяти, и один из них был одет в поношенную футболку с Сиэтлскими Йети. Йети были в летней высшей лиге и должны были начать сезон в эти выходные. Фанат Сиэтла указал прямо на Жана. – Джин Мур, – триумфально сказал он, несмотря на то что исковеркал имя Жана как только мог, – Правильно? Я говорил тебе, что это он. Увидел его тату еще с нашего стола. Слышал, что ты приезжаешь в Лос-Анджелес, но в жизни не подумал бы, что наткнусь на тебя тут, – он оглядел стол вокруг, и его взгляд задержался на футболке Университета Южной Калифорнии на Кэт, и он сообразил, – Троянцы. – Это мы, – весело сказал Джереми. – Хей, чувак, – сказал незнакомец, снова обращаясь к Жану, – Жаль было услышать о Рико, и все такое. Парень заслуживал гораздо лучшего, чем получил, я прав? – Заслуживал не быть саботированным, – пробормотал парень справа. Он оттолкнул беспардонный локоть, который толкнул его в бок, и продолжил смотреть на Жана, – Могли бы использовать тебя в линии защиты в тот вечер, не думаешь? Кого-то, кто мог бы справиться с Кевином. – Он нераскаявшийся фанат Воронов, – сказал первый парень, нисколько не извиняясь. Жан обдумал это в нервирующем молчании пару секунд, затем его взгляд скользнул в сторону от них, и он снова уставился вдаль. Когда тишина уже тянулась достаточно долго, чтобы стать некомфортной, Кэт наклонилась вперед со слишком широкой улыбкой и сказала: – Извините, извините! Его английский пока все еще не очень. Вот почему вы никогда не видели, чтобы он говорил с прессой, понимаете? – она помахала Жану, чтобы привлечь его внимание и сказала самым серьезным тоном, который у нее получился, – Voulez-vous coucher avec moi? Лайла, сидящая за столом напротив нее, подавилась своим мороженым. Джереми сделал все, что мог, чтобы сохранить спокойствие. Он не был полностью уверен, что Жан оставит ее безнаказанной, но затем француз дал ей длинный ответ, который всех поразил. Джереми никогда раньше не задумывался о том, чтобы учить французский, но, когда он услышал его от Жана, у него появились опрометчивые мысли. Кэт, в свою очередь, кивала с сосредоточенным видом, и неважно, что она не имела ни малейшего понятия о том, что Жан ей говорил. После того, как Жан замолчал, она посмотрела обратно на мужчин и сообщила: – Спасибо за ваше беспокойство. Еще пока слишком рано, чтобы он захотел говорить об этом, но мы надеемся, что у вас будет хороший день! Было ясно, что они пока не были готовы уходить, но было бы неловко оставаться там после такого дружелюбного прощания, так что мужчины с побежденным видом побрели обратно к своему столику. Жан подождал, пока они отойдут достаточно далеко, чтобы не слышать их, прежде чем обратился к Кэт: – Твое произношение ужасно, – сказал он, – Кто, блять, научил тебя этой фразе? – Она из песни, – сказала Кэт, не раскаиваясь, – Пожалуйста, кстати. – Я тебя не благодарил. – А мог бы, – сказала Кэт, – Ты делал это все ужасно неловким. – Мне нельзя говорить с публикой, – сказал Жан, – Наш… главный тренер хотел, чтобы мы фокусировались на игре, и давал Рико и Кевину заниматься всеми внешними взаимодействиями. На имени Рико уголок его губ опустился вниз, но Жан посмотрел вдаль прежде, чем Джереми успел поймать его взгляд. Сидя напротив Кэт, Лайла сказала: – Наш… – и заставила свою ложку застыть в воздухе, очень многозначительно, – Сейчас уже не вчера. Как ты там пытаешься его назвать, что каждый раз запинаешься? – когда Жан ей не ответил, она бросила на него косой взгляд и сказала, – Ты правда не привык говорить с другими людьми, раз ты так плох в самоцензуре. Ты такой же социализированный, как бродячая собака. – Мы тут закончили? – спросил Жан. – Я еще ем, – сказала Лайла, водя по кругу своей последней ложкой мороженого. – Безумец, – начала угадывать Кэт, считая на пальцах, – Большая шишка. Дон Корлеон. Важный человек. Босс. Му… – Достаточно, – попытался Жан. – …дак, который разрушил твою жизнь. Хозяин, – было ясно, что она собиралась продолжить, только вот Жан вздрогнул. Он быстро попытался спрятать это, встав из-за стола, чтобы расстояние между ними было больше, но Кэт в ужасе уставилась на него. – Ты не всерьез. Я говорила это не всерьез. Что за фишка из фильмов ужасов 80-х… – Ключи? – спросил Джереми, – Я помогу ему отнести сумки в машину. – Ты не можешь продолжать его покрывать, – запротестовала Кэт. Джереми показал ей свою лучшую и самую яркую улыбку и сказал: – Мы не будем обсуждать это посреди фудкорта в торговом центре, Каталина. Лайла использовала свободную руку, чтобы вытащить ключи из сумки. Жан и Джереми разделили сумки между собой. Позже Джереми будет расстроен из-за того, как мало их было. Сегодня его мысли были в полном беспорядке. Он повел Жана вокруг многочисленных столов, аккуратно разрезающих очереди, стоящие к каждому ресторану. Они парковались около салона, но выход из фудкорта все равно привел бы их туда, куда им было надо. Джереми не помнил, в каком ряду они припарковались, но он нажал на кнопку на ключах и пошел на сигнал от машины Лайлы. Сумки Жана достаточно легко поместились в багажнике. Джереми захлопнул его и повернулся обратно к Жану, но он забыл, что хотел сказать, когда Жан схватил его за подбородок так крепко, что чуть не оставил синяк. – Вы можете спрашивать о Воронах, – сказал Жан низким и ужасающим голосом, – Вы можете спрашивать об Эдгаре Аллане, если вам больше нечего делать со своим временем или любопытством. Но не спрашивайте меня о Рико или о хозяине. Я не буду говорить о них, ни с тобой, ни с ними, ни с кем-либо еще. Ты понял? От того, как он говорил хозяин так легко теперь, когда Кэт все выяснила, у Джереми по спине пробежал холодок, но он сохранял спокойное выражение лица, когда сказал: – Если что, он звучит так, будто страдает манией величия. Ты знаешь это, правда? – Не надо, – предупредил его Жан, – Просто не надо. Джереми подсчитал, что его шансы получить от Жана еще что-нибудь сегодня были удручающе малы, так что он сказал: – Хорошо. Никаких вопросов о Рико или вашем… главном тренере, – Жан отреагировал на эту колкость, яростно нахмурившись, но он отпустил Джереми и сделал шаг назад, отойдя за пределы досягаемости. Джереми позволил ему отойти на безопасное расстояние, прежде чем добавил, – Пока что. Жан что-то грубо пробормотал себе под нос, пока садился на заднее сидение, и Джереми сел на багажник, пока ждал, когда Кэт и Лайла их догонят.