Солнечный корт

Джереми

Джереми Нокс наполовину закончил завязывать свои шнурки, когда запыхавшаяся Бобби проскользнула в раздевалку. Первокурсница всегда выглядела нелепо крошечной рядом с Троянцами, когда они были экипированы к игре, но ее размер сработал в ее пользу этим вечером, поскольку ей пришлось петлять вокруг полдюжины человек, чтобы найти капитана команды Университета Южной Калифорнии. Джереми увидел ее выражение лица, когда она поспешила к нему, и мог догадаться, какие новости она ему принесла. Это заставило его улыбнуться, когда он приступил к работе. – Время пришло, – сказала она, как только дошла до него. Она быстро села на корточки и сильно толкнула его щитки на голени. Удовлетворенная, что они не двинулись, она присела на одну ногу и посмотрела на него снизу вверх. Ликование в ее глазах могло быть по поводу трюка, который Троянцы Университета Южной Калифорнии планировали на сегодня, но с той же вероятностью могло быть восторгом от того, что она была первой из трех ассистентов, кто нашла его. Джереми ставил на последнее, поскольку Антонио тоже быстро приближался, – Охрана говорит, что мы скоро отправимся на внутренний корт. Тони остановился рядом с ней и почтил ее макушку раздраженным взглядом. – Как ты вообще меня обогнала? Я буквально был с Тренером Реманном, когда звонок поступил. Бобби подняла руку, и Тони легко поднял ее на ноги, пока она объясняла: – Я услышала, как у охранника сработала рация. Ему пришлось впустить меня обратно, потому что у меня в руках был… оу, – сказала она, выглядя потрясенной, – О нет. Лед. Она удалилась тем же путем, которым пришла, оставив Тони драматично вздохнуть. Моментом позже он уже восстановился достаточно, чтобы бросить на Джереми косой взгляд. – Ты в этом уверен? Точно-точно? Потому что пока никто не знает, никто не может тебя убедить в этом. У тебя есть время передумать. – Нам это нужно больше, чем им, – сказал Джереми, – Мы уверены. Тони принял это без дальнейших возражений и осмотрелся. – Набиль? – Он скоро выйдет, – сказал Джереми, и Тони принял это с легким кивком. Набиль должен был прийти на корт последним, потому что не мог собираться, пока не помолится. Тони взял за привычку ждать его несколько месяцев назад, предлагая второй сет рук, чтобы помочь ему наверстать упущенное время, – Можешь посмотреть, отнес ли кто-то мои перчатки и шлем на скамейку? Я хочу пойти поздороваться с нашими гостями. – Конечно, – обещал Тони, – Я маякну Энджи, как только увижу ее. Джереми проходил мимо ряда полузащитников по пути к выходу. Себастьян Мур и Мин Кай восторженно разговаривали, закончив экипироваться, но поскольку Ксавье был где-то в стороне от разговора, было легко привлечь его внимание легким прикосновением к его локтю. Джереми указал головой по направлению к корту и сказал: – Я пошел. Встретимся на внутреннем корте. Вице-капитан Троянцев серьезно кивнул, что было в полном противоречии с его легким: – Скажи своему фанбою, что мы передаем привет. – Нашему фанбою, – со смехом напомнил ему Джереми, уходя. Он нашел список сегодняшнего состава там, где он его оставил, приклеенный скотчем к стене рядом с выходом из раздевалки, и открепил его по пути на внутренний корт. Оглушительный хаос на переполненных трибунах был привычным и захватывающим грузом, побуждающим его идти дальше и направляющим его взгляд на корт. Оставалось тридцать минут до начала, но Джереми уже знал, что это будет отличный вечер. Чемпионат отбирал лучших и самых яростных из их оппонентов, и сыграть с незнакомой командой было редким вызовом, которого команда так жаждала. Сегодняшний эксперимент был вишенкой на торте, неоценимым опытом, вне зависимости от того, как он закончится. Джереми наконец добрался до дальней стороны стадиона, и вид Лисов Университета Пальметто, собравшихся у своих скамеек, немного вывел его из этого пьянящего ликования. Он знал, что Лисы были маленькими, но видеть их по телевизору и видеть их имена в газетах было ничем по сравнению с тем, чтобы увидеть их лично. У Троянцев было столько же нападающих, сколько у Лисов было всего человек во всей команде. Его покоробило от мысли о том, что КРЭ их зарегистрировал. Ходили слухи, что в следующем году они хотели пересмотреть правило о размерах, но Джереми не собирался задерживать дыхание. Тренер Дэвид Ваймак стоял в стороне, между Джереми и Лисами, но у Кевина не ушло много времени на то, чтобы заметить Джереми и подойти на один уровень со своим тренером. Настроение Джереми сразу снова поднялось, и он поприветствовал их обоих яркой улыбкой. Рукопожатие Ваймака было крепким, а лицо добрым; он сразу понравился Джереми. – Тренер Ваймак, добро пожаловать в Южную Калифорнию. Мы рады принять вас у себя сегодня. Кевин, ты сумасшедший придурок, – сказал он и похлопал Кевина по плечу, – Никогда не перестаешь удивлять. У тебя есть склонность к противоречивым командам. Думаю, эта мне нравится намного больше, чем прошлая. Кевин отмахнулся: – Они в лучшем случае посредственны, но с ними гораздо легче ладить. – Старый добрый Кевин, такой же безжалостный и противный, как всегда, – сказал Джереми без реального осуждения, – Некоторые вещи не меняются, хм? Но некоторые все же да. Они раньше встречались только на корте во время чемпионатов, поскольку Эдгар Аллан и Университет Южной Калифорнии играли за противоположные части страны, но до того, как Кевин перевелся из состава Воронов, они хотя бы отправляли друг другу случайные сообщения в вечера игр. Потом Кевин отключил свой номер и пропал с лица земли, и Джереми пришлось спустя недели узнать, что Кевин потерял свою ведущую руку в ужасном несчастном случае на лыжах. Он отправил длинное искреннее письмо с сочувствием и поддержкой Университету Пальметто, надеясь на ответ, но не приняв это близко к сердцу, когда его так и не последовало. Кевин потерял экси в тот же год, когда подписал контракт с национальной сборной; конечно, ему нужно было скрыться и разобраться со своей травмой. Джереми не справился бы с этим лучше. Мысль о том, что это было что-то большее, выворачивала его сердце наизнанку, и он не мог не спросить: – Кстати о твоем прошлом годе, ты, э, вызвал настоящий переполох тем, что ты сказал две недели назад. О твоей руке, я имею в виду, и о том что, возможно, это был не несчастный случай. Кевин молчал так долго, что Джереми подумал, что не получит ответ. Может та дружба, которая у них была, сейчас была лишь воспоминанием о том, что когда-то было, и Кевин не был готов ему довериться? Однако Кевин подошел к нему и сказал: – У меня есть для тебя защитник. У тебя есть место в составе на следующий год? Джереми не упустил тот взгляд, который Ваймак бросил на Кевина: резкий, но не тревожный. Озадаченный, Джереми отвел Кевина подальше, пока они не оказались там, где их не услышит остальная команда. Кевин оглядел толпу, изучая ее отстраненным взглядом. Оценивал уровень шума, мог бы догадаться Джереми, но он отказывался в это верить. Что за секреты Кевин собирался рассказать, которым требовался бы такой уровень предосторожности? – Кевин? – спросил Джереми, – Поговори со мной. – Мне нужно, чтобы ты взял в команду Жана, – сказал Кевин и запоздало добавил, – Моро. Джереми открыл рот, закрыл его, и снова попробовал: – Тебе нужно, чтобы я что? Кевин наконец-то переключил все свое внимание на Джереми, и выражение его лица было смертельно серьезным: – Эдгар Аллан пока не может объявить об этом, но им придется исключить его из состава Воронов. Вороны его травмировали, – сказал он, и у Джереми появилось мимолетное и глупое подозрение, что он чего-то недоговаривает. Возможно, не такое уж и глупое, потому что Кевин объяснил, – Это должно было быть простое издевательство, чтобы выпустить пар, но все вышло из-под контроля. Он отстранен от корта до конца сезона. На секунду Джереми не мог слышать толпу. – Ты не серьезно. Все настолько плохо? Кевин посмотрел мимо него и просто сказал: – Да. Джереми наполовину ожидал, что он уточнит, и был почти рад, что он этого не сделал. Он видел много сторон Кевина, включая ту язву, которую он скрывал от прессы, но он никогда не видел Кевина таким взволнованным и тихим. Мысли Джереми невольно подошли к вопросу, который начал этот ужасный разговор, и он почувствовал себя плохо. Если Жан Моро был отстранен от корта из-за издевательств, то насколько правдивым был тот колючий комментарий, который Кевин сделал по поводу своей руки? Вороны были известны своей жестокостью, но мог ли Джереми поверить, что они будут травмировать своих собственных звездных игроков? – Он очень хорош, – сказал Кевин, – Он заслуживает играть в команде Большой Тройки. Джереми знал о Жане, хоть и никогда не встречал его лицом к лицу. Было невозможно не заметить сероглазого француза с жирным номером на лице. Он был в составе, когда Университет Южной Калифорнии и Эдгар Аллан столкнулись друг с другом в прошлом и позапрошлом году, но он играл в другой половине игры и Джереми так ни разу и не застал его на корте. Джереми не сомневался, что он был феноменом, раз он был Вороном и одним из так называемого идеального корта Короля, но «хорош» не было достаточно, чтобы попасть в Калифорнию. Кевин ошибочно принял его молчание за отказ и сказал: – Но если у тебя нет для него места… – Не то, чтобы у нас его не было, – сказал Джереми, хотя он не был полностью уверен, что это была правда. У них было три защитника-пятикурсника в этом году, и Тренер Реманн пока что утвердил только двоих им на замену, – Я не знаю его характеристики, но если ты поручился за него и при этом не выглядишь кислым, то я знаю, что он, должно быть, талантливый. Просто он Ворон, а мы… – он беспомощно указал жестом на трибуны, – Сможет ли он прижиться здесь? – Он не играл чисто несколько лет, – подтвердил Кевин, – Но он знает, как следовать приказам. Если ты скажешь ему подчиниться, он сделает это. – Буквально самый неловкий способ, которым ты мог это сформулировать, – сказал Джереми. Он пытался поднять настроение, но Кевин только пожал плечами и сказал: – Ты поймешь, когда встретишь его. Джереми обдумал это, но что он вообще мог сказать? Кевин просил его о помощи. Что за другом и Троянцем он будет, если не оправдает его надежд? – Я не могу ничего обещать, пока не поговорю с тренерами, но от меня это да, – сказал он, – Я разберусь с ними вечером, когда все остальные уедут домой. Может, ты вспомнишь оставить мне свой новый номер, чтобы я мог сообщить тебе хорошие новости. Кевин улыбнулся, медленно и удовлетворенно. Джереми крепко сжал его плечо в ответ и поднял свой список. – Теперь, когда ты полностью перевернул с ног на голову мои ожидания от этого вечера, позволь ответить тебе тем же. У меня сюрприз для твоей команды. Они направились обратно к Лисам, которые пытались и не справлялись с тем, чтобы выглядеть так, будто они не наблюдали за этими двумя все то время, что их не было. Джереми снова остановился перед Тренером Ваймаком и протянул ему свой лист бумаги. – Наш состав, – сказал он, когда Ваймак разложил его и посмотрел на него, – Немного поздно сообщать это вам сейчас, знаю, мы просто пытались настолько избежать негативной реакции, насколько это возможно. – Негативной реакции? – спросила одна из Лисов. Ваймак протянул ей список, чтобы она могла посмотреть. – Ваша жалость немного неуместна, – сказал он Джереми, – Скажи Тренеру Реманну, что нам не нужны поблажки. – Это не жалость, – сказал Джереми, – Мы делаем это для себя, не для вас. Ваш успех в этом году заставил нас переосмыслить все о том, как мы играем. Мы вторые, потому что мы талантливы, или потому что у нас двадцать восемь человек в составе? Достаточно ли мы хороши по отдельности, чтобы стоять против вас? Нам нужно знать. Кевин вырвал листок из рук своей сокомандницы так быстро, что почти порвал его. Один из остальных появился у него за плечом чтобы посмотреть. Джереми не видел его номер за Кевином, но ему это было не нужно. Самым высоким в составе Лисов был Бойд, защитник. Шансы, что Бойд столкнется с ним на корте, были довольно высокими, так что Джереми оценил его размеры настолько незаметно, насколько было возможно. Большинство защитников, с которыми ему приходилось сталкиваться, были коренастыми, натренированными обгонять нападающих и убирать их с дороги. Рост Бойда был редким испытанием, и от одной мысли об этом Джереми снова охватывало ликование. – Там всего девять имен, – наконец-то сказал Бойд, для тех, кто не мог видеть. – Два вратаря, три защитника, два полузащитника, двое нападающих, – согласился Джереми, – Вы зашли так далеко с этими цифрами. Пришло время увидеть, как мы продержимся в такой ситуации. Я в предвкушении. Никто из нас раньше не играл целую игру. Черт, да большинство из нас уже даже не играет целый тайм. Нам не приходится, потому что цифры всегда на нашей стороне. – И ты назвал меня сумасшедшим придурком, – сказал Кевин, – Вы проиграете сегодня, если будете играть так. Он сказал это так, будто это был подтвержденный факт, и то, что Кевин возлагал такие надежды на Лисов, заставило Джереми улыбнуться так широко, что его лицо заболело. – Может быть. А может быть и нет. В любом случае будет весело, правда? Я не помню, когда в последний раз был в таком восторге перед игрой. Посмотрите на это, – он протянул руки, как будто они каким-то образом могли увидеть, насколько он был неустойчив, и как много предвкушения билось в его груди. Он мог сказать больше, но Бобби стояла в углу корта и махала, чтобы привлечь его внимание. Он уже опаздывал с возвращением на домашнюю сторону, так что остановился на том, что просто сказал, – Жгите, Лисы, и мы тоже отожжем. Это были смелые слова, и он вообще не жалел о них, но, когда Джереми спотыкался на корте на середине второго тайма, у него появилась головокружительная мысль попросить Лисов о пощаде. Он слегка ударил себя кулаком в перчатке по бедру, надеясь почувствовать что-то, кроме этого, сбивающего с толку онемения, и позволил Тренеру Уайту проводить себя к скамейке. Большая часть состава Троянцев стояла плечом к плечу вдоль стены, достаточно далеко, чтобы не мешать судьям, но достаточно близко, чтобы наблюдать за зрелищем, разворачивающимся у них перед глазами. Скамейку на сегодня сохранили для самоотверженных игроков, и Джереми никогда не был так рад сесть. Он взял на себя весь первый тайм, чтобы Набиль мог заменить Ананью. В этом тайме была его очередь быть спасенным. Он повозился со своим шлемом, но ему не хватило координации, чтобы расстегнуть ремни. Тони оказался перед ним через мгновение, чтобы помочь ему, и Джереми уронил свои руки на колени с облегченным вздохом. – Как они все еще держатся? – задумчиво спросил он. Джереми не знал, было ли то, что стучало у него в висках, уважением или добродушным ужасом. В любом случае он не мог отвернуться от корта достаточно надолго, чтобы помочь Тони с его перчатками. Ответ был очевидным: Лисы привыкли к этому стилю игры годы назад из-за отказа Ваймака выставлять большую команду. Потеря Сета Гордона в начале года была трагичной, но единственное, что она поменяла в игре – это то, как были распределены замены. Ваймак, вероятно, настроил весь их режим тренировок на развитие стойкости, готовя своих Лисов к тому, чтобы они могли выдержать все, с чем они могли бы столкнуться. Любая другая команда концентрировалась на более коротких сменах на полной скорости, которые оправдывали бы размер списка. Лисам сыграло на руку сыграть с Троянцами на их условиях: они сыграли более чистую игру, чем Троянцы когда-либо видели от своих оппонентов, используя свои тела и клюшки только когда им было нужно, и только с той силой, которой было достаточно, чтобы выиграть противостояние. Они экономили силы и энергию, чтобы держаться на корте, и когда Троянцы начали слабеть и спотыкаться, Лисы обратились к этим резервам, чтобы обойти их. Джереми хотел посмотреть сразу на всех из них, и он знал, что будет смотреть и пересматривать эту игру неделями, чтобы рассмотреть каждый угол. – Тебе нужно размяться, – сказала Тренерка Лисински позади него. – Не знаю, смогу ли я встать, – сказал Джереми. – Я верю в тебя, – был ее не сочувствующий ответ. Джереми простонал, и Тони потянул его вверх. Бобби мелькнула рядом, пока он растягивался и разминался, чтобы она могла дать ему попить. Джереми пытался глотать так, чтобы не отрывать глаза от игры, но он все равно чуть не пропустил гол от Нила Джостена. После него Лисы взяли преимущество за двадцать минут до конца игры. Они начинали второй тайм с отставанием на три очка на счете четыре-семь. Сейчас у них было десять против девяти у Университета Южной Калифорнии. Джереми ковылял по корту позади остальной команды. Шейн Рид был в конце линии, как и ожидалось. Он был на воротах в первом тайме, и сейчас он мрачно наблюдал, как Лайла держалась за более короткий конец клюшки. Джереми не помнил, когда последний раз кто-то забивал Лайле больше пяти голов. Сейчас она пропустила уже шесть, а впереди была еще почти половина тайма. – Они не могут ее защитить, – сказал Шейн. – Мне еще придется услышать это позже, я уверен, – сказал Джереми. – Так же, как и им, – сказал Шейн с намеком на улыбку, которая быстро погасла, – Но она согласилась на это, зная, какой будет самый вероятный исход, так что она не может принимать это близко к сердцу. Но она все равно будет, Джереми это знал, и она возьмет всю вину на себя несмотря на то, что перед ней была разваливающаяся линия защиты. Они были слишком уставшими, чтобы спасти ее, работая на износ. Лайла была очень хороша, но не могла отражать все голы одна. Когда Лисы снова забили всего через пять минут, Кэт подошла к ней и быстро и крепко обняла ее. Лайла слегка столкнула их шлемы вместе, отказываясь от этого извинения, и отправила ее обратно на ее стартовую позицию неподалеку от Нила. Лисы быстро забили снова. Джереми хотел поднять глаза на часы и посмотреть, сколько еще осталось времени и как долго осталось страдать Троянцам, но он не мог оторвать глаза от корта. Ксавье споткнулся во время своей следующей подачи, и Лис, стойко противостоящий ему, поставил его обратно в вертикальное положение, прежде чем побежать за мячом. Это был простой жест, но он так глубоко влюбил Джереми в них, что он почти забыл, каким уставшим он был и как у него все болело. Когда Лисы еще раз забили на последних двух минутах игры, дойдя до тринадцати против девяти у Университета Южной Калифорнии, Джереми мог только засмеяться. – У нас впереди столько работы, – сказал он, – Тренировки станут очень болезненными с этого момента. Финальный гудок наконец прозвучал, и то, что было дальше, выглядело как падение домино. Один за другим Троянцы попадали по всему корту, слишком уставшие, чтобы стоять на ногах теперь, когда они наконец-то могли не двигаться. Бойд поднял Набиля так, будто он ничего не весил, предлагая себя в качестве костыля, а полузащитница в центре корта нагнулась, чтобы поговорить с Ксавье. Коди помахали Кевину, предпочтя остаться там, где упали, а Нил подхватил Кэт прежде, чем она упала лицом на твердый пол. Она цеплялась за него изо всех сил, пока Лайла к ним не подошла. Нил был свободен и мог присоединиться к празднованию со своей командой на их половине корта, и он побежал к ним так, будто не провел последние девяносто минут, бегая повсюду на полной скорости. Джереми повел остальных Троянцев на корт для быстрого рукопожатия. Кевин приклеил клочок бумаги к своей клюшке, и отлепил его, когда Джереми нагнал его. Бумага попыталась снова свернуться, но Джереми развернул ее, чтобы увидеть два номера телефона, нацарапанных аккуратным почерком: Кевина и Жана. – Я буду на связи, – обещал Джереми, и дальше ему надо было уводить команду. Было много отдыхавших Троянцев, которые могли помочь своим сокомандникам вернуться в раздевалки, так что тренера остались позади, чтобы сравнить пару быстрых заметок, пока Энджи, Тони и Бобби в спешке собирали подставки для клюшек и выброшенные бутылки. Джереми был измучен до костей, но не настолько уставшим, чтобы не увидеть, какими пустыми были трибуны, и определенно не слишком уставшим, чтобы оглядеть свою команду, пытаясь увидеть их реакцию. Парочка из них выглядели, будто они были слишком далеко отсюда, поскольку им было нужно время, чтобы осознать, что только что произошло, те, кто был на корте, были слишком уставшими и расстроенными, а остальные колебались между терпением и любопытством. Никто не заговорил, пока они не оказались в раздевалке, подальше от любопытных взглядов, и Ксавье посмотрел на каждого из пятикурсников по очереди. Они вшестером были первыми, кто согласился на эту идею, поскольку это был их последний шанс побороться за чемпионский титул. Джереми гордился ими за то, что они были первыми, кто согласился, даже если их причины были такими фаталистичными: выбывали ли они в финале или в полуфинале, они все равно не могли пройти мимо Эдгара Аллана, когда это было важнее всего. Они потратили годы, пытаясь и не справляясь; у них просто не было того, что нужно было, чтобы обойти Воронов в честном бою. Если сегодняшняя авантюра значила, что Троянцы дальше станут лучше, то это стоило риска позорного проигрыша. – Мы молодцы? – спросил Ксавье. – Сделай так, чтобы это что-то значило, и мы будем, – сказал Ренальдо. – Оно будет, – сказал Джереми, потому что он должен был в это поверить. Они сдались, но он не мог. У него остался всего один год, и он отказывался закончить свою карьеру в Национальной ассоциации студенческого спорта без единого титула. Четверо тренеров Троянцев вскоре прибыли, возглавляемые главным тренером Джеймсом Реманном. Троянцы сели в ожидании, и он осмотрел их всех загадочным взглядом: – Для начала: спасибо всем за такую силу духа и выдержку, что мы справились с сегодняшним испытанием. Это включает и тех, кому сегодня не было позволено играть; если мне было нелегко смотреть, я знаю, что вам было не легче. Для тех, кто был на корте: совсем не лучшее наше выступление, но таковы были обстоятельства, и я горжусь тем, что у вас получилось. – На этих выходных отдохните и восстановитесь, поскольку на следующей неделе мы не можем позволить себе сдерживаться. Мы отложим разбор сегодняшней игры до понедельника, поскольку некоторые из вас уже засыпают, – он бросил смущенный взгляд на Кэт, которая прислонилась к Лайле и тихо сопела, – Утром в понедельник мы как обычно в фитнес-центре. У кого-то есть, что сказать сегодня, что не может подождать до следующей недели? Джереми поднял руку. – Мне много что надо сказать, – сказал он, и стойко проигнорировал притворный шок Ананьи, – Ради всех остальных я подожду, но мне очень, очень надо поговорить с вами и Тренером Хименесом сегодня, если мы можете уделить мне пару минут. Хименес кивнул, когда Реманн на него оглянулся, так что Реманн ответил: – На тебе и Шейне сегодня пресса. После этого и после того, как помоешься, найди нас. Мы подождем. Джереми предпочел бы никогда больше не вставать, но как капитан Троянцев он был обязан встретиться с прессой и защитить неожиданный проигрыш своей команды. Интервью, на самом деле, были самой легкой частью игрового вечера, поскольку сценарий Троянцев был неизменным и предсказуемым. Было легко быть гордым стараниями своей команды, еще легче было делать комплименты нечеловеческой стойкости Лисов. Это была правда, пусть и не вся. Неизбежной частью было дождаться, когда тренера посадят их в понедельник, распределяя их на защиту и нападение, чтобы проанализировать ход игры. Проигрыш все еще был проигрышем, даже если никто из них не поступил бы сегодня по-другому. Им нужно пережить это разочарование там, где никто их не увидит. Лайла будет весь следующий сезон переживать, что у нее была худшая смена по количеству пропущенных голов во всей истории Университета Южной Калифорнии. – Нил Джостен сказал это осенью, не так ли? – сказал Шейн в микрофон, продолжая там, где остановился Джереми, чтобы Джереми мог перевести дух между всеми этими улыбками и похвалами, – Легко быть лучшим, когда у тебя достаточные цифры, чтобы справиться со всеми проблемами, с которыми сталкиваешься. Мы очень хотели посмотреть, кто мы, когда у нас нет этого, чтобы поддержать нас. – Я так не веселился уже много месяцев, – сказал Джереми, – Но если вы простите нас за то, что мы покинем вас, мы абсолютно вымотаны. – Конечно, – сказал мужчина, послушно убрав микрофон от их лиц, – Спасибо, что остановились поговорить с нами, обязательно отдохните. Мы будем болеть за вас на следующей неделе. – Спасибо! – сказал Джереми и повел Шейна обратно в раздевалку. Душ ощущался так хорошо на его ноющем теле, что он остался бы там на всю ночь, если бы тренера не ждали, пока он объяснится. Джереми помахал на прощание Шейну, когда он уходил, и пошел в боковой зал, где были двери в тренерские. Лисински была фитнес-тренеркой, в то время как Уайт занимался нападением, а Хименес – защитой. Третья дверь была открыта, но внутри никого не было, и Джереми нашел Хименеса сидящим за столом Реманна в главном офисе. Они сказали Троянцам, что разберут игру в понедельник, но Джереми не удивился, когда увидел, что они уже просматривали свои записки. – Тренер, Тренер, – поздоровался Джереми, и сел на место, когда Реманн указал на него. Реманн отложил блокнот поверх их работы: не чтобы спрятать его от Джереми, а чтобы убедиться, что это не будет отвлекать другого тренера от какой бы то ни было потенциальной проблемы, с которой Джереми пришел к ним. Джереми сложил руки у себя на коленях и переплел большие пальцы между собой, пытаясь решить, с чего начать. Для начала, сказал он себе, и расправил плечи. – У меня к вам огромная просьба.

–

Секрет того, чтобы начинать субботы с той ноги, заключался в том, чтобы уходить из дома как можно раньше. Он много лет назад осознал, что никогда не будет первым, кто проснулся, но у Джереми была тихая теория, что Уильям Хантер никогда не спал. Возможно, его родители платили своему дворецкому, чтобы он оставался бодрствующим двадцать четыре на семь. В любом случае, он не удивился, когда проскользнул на кухню в пять утра и обнаружил наполненную дорожную кружку, уже приготовленную для него. Джереми скорчил гримасу на Уильяма, который знал, что лучше не принимать это близко к сердцу, и отпил из своей кружки. – Рановато даже для тебя, – сказал Уильям, не объясняя, откуда он знал, что Джереми уже встал. – Много дел, – уклончиво ответил Джереми, – Есть что-то, что мне нужно знать, прежде чем я уйду? – Ужин запланирован на семь. Учитывая, что Брайсон вчера вечером вернулся в город на благотворительный вечер, от тебя ожидают, что ты тоже появишься. Джереми поморщился. – Это было в эти выходные? – спокойный взгляд Уильяма был слишком знающим, чтобы быть сочувствующим. Джереми нервно провел рукой по волосам и отвернулся. Он потратил годы, возражая против таких мероприятий, поскольку он не имел вообще никакого отношения к отцу своего отчима, но его мать отказывалась пошевелиться. Если конгрессмену нужна была идеальная картинка семьи для фотосессии, семья Нокс была обязана нарядиться и ярко улыбаться в утомляющее число камер, – Да, знаю, мне нужно было лучше следить за этим. Но у меня правда есть пара вещей, о которых мне нужно позаботиться сегодня утром, так что если они спросят, куда я ушел… – Я проинформирую Мистера Уилшира, что ты вернешься к шести, – закончил за него Уильям, – До этого момента постарайся повеселиться. – Что бы я без тебя делал? – Что бы вы все без меня делали? – чопорно ответил Уильям. Знание о том, что Брайсон был дома, заставило Джереми проскользнуть к боковой двери. Комната его старшего брата была прямо над фойе, и Брайсон провел большую часть года в Йельском Университете с восточным временем. Были довольно высокие шансы, что он уже не спал, и еще более высокие шансы, что именно из-за его присутствия Уильям уже был на работе. Джереми лучше бы ушел без ключей, чем рискнул столкнуться с ним так рано утром. Он слишком устал, чтобы проходить через это. Он ушел подальше от своего района, прежде чем вызвать такси. Ему обещали приехать через десять минут, и Джереми встал на краю тротуара, чтобы попить кофе, пока ждет. Джереми проверил часы на телефоне и решил, что, скорее всего, на восточном побережье все еще достаточно рано, чтобы было неприлично звонить сейчас, и вместо этого вступил в длинный разговор с водителем. Кофейня рядом с домом Лайлы и Кэт была закрыта до шести, так что Джереми выбрал одну на востоке кампуса, которая открывалась в полпятого. Несмотря на время и день, там уже было четыре человека: один человек в дальнем углу, который печатал что-то на ноутбуке, пара, просматривающая карту и спорящая насчет сделанных в последнюю минуту изменений в маршруте их поездки в Лос-Анджелес на выходные, и перепачканный мужчина у прилавка, который спрашивал, можно ли ему просто горячей воды. Джереми вежливо сохранял дистанцию, пока мужчина не отошел к своему столу у дальнего стола. Он уже выпил кофе по пути, но он, кажется, вообще не помогал. – Столько кофеина, чтобы я увидел звуковые волны, – заказал он и также купил завтрак и подарочную карту. Чек пошел в карман на молнии его кошелька, чтобы он мог его сохранить; всегда лучше было иметь свидетельство на бумаге, чем разбираться потом с бухгалтером своей матери. Пока его шоты эспрессо наливали, а сэндвич разогревали, Джереми понес подарочную карту к посетителю, который был перед ним. – Хей, доброе утро, – сказал он, подойдя ближе, – Извините, что побеспокоил вас, но мне кажется, вы выронили это? Я увидел это на полу. – Да, – сказал мужчина, сразу потянув руку, – Спасибо. Я даже не заметил. – Без проблем, – сказал Джереми и вернулся дожидаться своего заказа. Мужчина дождался, пока он заберет свой заказ в месте выдачи, прежде чем подошел и попросил кассира проверить баланс на его новой карте. Джереми спрятал улыбку за своим теплым круассаном и опустил глаза на свой телефон, молча надеясь, что время начнет двигаться быстрее. Он вернулся к кассе за газетой и бутылкой воды и лениво пожелал, чтобы у него хватило смелости взять свои ключи. У него был ключ от дома Лайлы и Кэт, так что он мог бы прокрасться внутрь и занять свое привычное место на диване, чтобы поспать до более нормального времени. В семь он рискнул отправить Лайле простое: «Не спишь?». Он честно не ожидал ответ, но минутой позже получил «Смотря что ты имеешь под этим в виду» в качестве ответа. «Я ушел без ключей,» отправил он ей, «Не спишь достаточно, чтобы открыть мне дверь через 30 минут?». «Тебе повезло, что ты мне нравишься,» сказала она, и он знал, что может принять это за «да». Он кинул бутылку в мусорный бак и газету в корзину, из которой кто угодно потом мог взять ее после него. Он последний раз подошел к кассе, чтобы купить фунт зерен. В его сумке для покупок было как раз достаточно места для его дорожной кружки, так что Джереми засунул ее туда и направился к тому району, который Кэт и Лайла называли своим домом. Этот квартал был превращен в студенческие апартаменты много лет назад, и большинство домов вмещали в себя от семи до двенадцати студентов. Дом Лайлы был единственным, которого это не коснулось, поскольку изначально он использовался землевладельцем и его командой как офис на месте. Когда ее дядя выкупил бо́льшую часть домов в этом месте, он сдал ей его по смехотворно низкой цене. Джиллиан, единственная полузащитница-пятикурсница в команде, арендовала третью спальню последние несколько лет, но она уже привыкла к тому, что Джереми приезжает к ним на выходные. К тому же она спала как убитая в самой дальней от входной двери комнате, так что Джереми знал, что не побеспокоит ее, придя так рано. Он нашел Лайлу в гостиной, свернувшейся калачиком на своем кресле папасан. Джереми поставил зерна там, где она могла их увидеть, и опустился на ближайшую к ней диванную подушку. – Хей, – сказал он, – Ты вообще спала? – Несколько часов, – сказала она, вяло пожав плечами, – Ты? – Несколько, – согласился он. Он подождал, чтобы посмотреть, заговорит ли она о прошедшей игре, но минуты тянулись в непринужденном молчании. Джереми проверил часы на телефоне и спросил, – Еще не слишком рано, чтобы позвонить кое-кому? На восточном побережье, я имею в виду. – Кевин, – попробовала догадаться она. – Нет, – сказал Джереми. Он не стал уточнять, что уже звонил Кевину ночью, поймав его прямо перед тем, как Лисы садились на борт перед полетом обратно в Южную Каролину, чтобы сообщить хорошие новости. Этим утром Джереми проснулся от череды текстовых сообщений, которые никак не помогали ему чувствовать себя лучше по этому поводу. Целая картина формировалась из разрозненных откровений Кевина, и пока Джереми не мог указать на это пальцем, он остался с тревожным убеждением, что Троянцы правильно поступили, рискнув взять Ворона в свой состав. – Хей, Лайла, – сказал он, – Мне нужна твоя помощь кое-с-чем. – Конечно, – сказала она. Вместо ответа он пролистал до единственного неиспользованного номера у него в контактах и набрал его. Была вероятность, что никто не ответит, учитывая время и незнакомый номер, но кто-то поднял трубку прямо перед тем, как вызов переключился на автоответчик. Незнакомый голос с акцентом ответил ему нейтральным: – Да? – Жан Моро? – спросил Джереми, – Джереми Нокс. Жан сразу же бросил трубку. Джереми посмотрел на мигающий таймер у себя на телефоне, невольно развеселившись. Лайла приподнялась на одной руке и уставилась на него, внезапно выглядя очень бодрой. Джереми изобразил на лице извинение за то, что не потратил две секунды на то, чтобы объяснить все, и снова попробовал дозвониться до Жана. В этот раз Жал дал прозвучать только трем гудкам и ответил все тем же: – Да? – Извини за это, – сказал Джереми, – Я тут жонглирую несколькими вещами и, кажется, нажал не на ту кнопку. Это Джереми Нокс, из Университета Южной Калифорнии? Кевин дал мне твой номер после вчерашней игры. У тебя есть минута, поговорить? Молчание, последовавшее за этим, было таким глубоким, что Джереми пришлось проверить, точно ли звонок не отключился. Наконец Жан сказал: – Мне нужно несколько минут. – Да, конечно, – согласился Джереми, – Я свободен весь день, просто перезвони в любое время. В этот раз Жан повесил трубку, и Джереми мог переключить все свое внимание на Лайлу. – Мы утвердили Жана в наш состав на следующий год, – сказал он. – Этот Жан? – спросила она, указывая на свою щеку, – Ты это не всерьез. Он лучший защитник Воронов. Они сделают что угодно, чтобы сохранить его у себя. – Нет, не сделают, – сказал Джереми, – Более того, они не могут. Он поколебался, не зная, как много может сказать. Он объяснил Реманну и Хименесу, почему Жан сейчас был не востребован, и они согласились, что не расскажут никому, кроме остального персонала Троянцев из семи человек. Джереми не рассказал бы Троянцам ничего, что Жан не хотел бы, чтобы они знали, но с Лайлой и Кэт было по-другому. Они были его лучшими подругами, и со всеми этими сообщениями Кевина, заставляющими его чувствовать, что он пытается прыгнуть выше головы, ему отчаянно нужна была поддержка. – Они обе спят, – сказала Лайла, когда поняла, что он остановился, – Здесь только мы. Джереми все равно придвинулся поближе. – Он слишком травмирован, чтобы закончить сезон. Кевин назвал это издевательством, но сегодня утром он сказал, что Жан отстранен от корта до конца июня, – Лайла посмотрела на свои руки, молча считая недели с исчезновения Жана, и Джереми кивнул, когда ее глаза тревожно сузились, – Похоже, Эдгар Аллан пытается замять это, переведя его в другую команду, так что он наш, если уговорим его перейти к нам. Сейчас он прячется в Южной Каролине у Кевина. – Это было вдохновением для Кевина на прошлой неделе? – спросила Лайла. – Мне тоже интересно, – Джереми нервно согнул свою левую руку, – Я спросил его, что он имел в виду, но он не ответил. Лайла, ты когда-нибудь чувствовала, будто… Будто делаешь выбор, после которого пути назад не будет? Но даже зная, что все может пойти наперекосяк, ты все равно каждый раз делаешь этот выбор? – Каждое утро, когда просыпаюсь и решаю быть твоей подругой, – сухо сказала она. Она поднялась со своего кресла папасан и взяла зерна с кофейного столика, – Пошли. Этому разговору понадобится больше кофеина.