Твой личный Монстр

— Дыши ровно, спокойно, глубокий вдох до конца, медленный выдох. Прислушайся к своему телу. Почувствуй сердцебиение, ощути магию внутри себя, постарайся почувствовать её, какая она, мягкая, тёплая, нежная, или же как бурный поток лавы, или может быть как море с гладкой, ровной поверхностью, готовой в миг взорваться волнами. Тихий, спокойный, с лёгкой хрипотцой голос Малфоя, действовал на Гарри удивительно умиротворяюще. Он уже несколько дней подряд пытался медитировать, чтобы почувствовать своё магическое ядро. Малфой объяснял ему, что не почувствовав своего ядра, невозможно увидеть его у другого человека. — Отгородись от чувств и эмоций. Сейчас они тебе мешают. Накрой их ледяным куполом. И устреми своё внутреннее самоощущение вглубь себя. Где-то там, есть маленькая звезда, твоя сила. Почувствуй её. И не забывай про дыхание. У Гарри ничего не выходило. Он не мог закрыться от эмоций. Слишком сильными они были, страх неизвестности, тревога за друзей, нервное возбуждение. Внутренний конфликт по поводу Малфоя. Гарри не понимал, кто они теперь друг для друга. Он привык давать всему определение. Дружбе, вражде, соперничеству, любви. И теперь не знал, как назвать те отношения, которые у него были с Драко. Это не было враждой. Больше походило на дружбу. Во всяком случае Гарри начал принимать то, что Малфою проходилось делать. Драко был шпионом. И он делал всё необходимое, чтобы Волан-де-Морт ему доверял. Чтобы получать информацию и передавать её Дамблдору, и Ордену. Гарри видел, как эмоциональная вспышка захлестнула Малфоя, при воспоминании о жертве. Видел, как его трясло. Драко не был равнодушен к тому, что ему пришлось сделать. И это вселяло в Гарри надежду. Потому что Драко ему нравился. А при мысли, что если побег удастся и их снова раскидает по разным сторонам, что-то в душе начинало неприятно саднить. Все эти душевные метания мешали сосредоточиться на самоощущении себя и своей силы. Он открыл глаза и посмотрел на безмятежное лицо Драко. Такое спокойное, словно он сейчас где-то на отдыхе. А не в темнице, куда в любой момент может кто-то прийти и забрать для очередного допроса. Просто покер-фэйс… У Гарри так не получалось. — Малфой? — Да? — Ты долго этому учился? Драко открыл глаза, спокойные, серые, как зимнее небо, с едва заметной голубой каёмочкой вокруг радужки, и ответил: — Меня с раннего детства учили контролировать свои эмоции. Малфой всегда должен держать лицо. Поэтому мне было проще научиться медитации. — Но как можно отгородиться от эмоций, когда они такие сильные? — Можно. Найди свой способ. Мой — это ледяной купол. У тебя может быть другой. Попробуй представить себя неодушевлённым предметом, ледяной глыбой, или что-то ещё. Пока ты не научишься контролировать эмоции и абстрагироваться от них, дальше мы двинуться не сможем. Поэтому сиди и медитируй, пробуй. Гарри кивнул и, закрыв глаза, попытался представить себя табуреткой, у которой вообще нет эмоций и чувств. А Драко внимательно, с нежной улыбкой разглядывал его. Чёрные, отросшие, непослушные жёсткие волосы, чёрная щетина, которая уже грозила перейти в бороду. Длинные ресницы, нос с горбинкой, который ему сломал Драко в начале шестого курса. Тонкие черты лица. Он всегда выглядел моложе своего возраста, невысокого роста, и в детстве, нескладного телосложения. Он казался маленьким, хрупким и беззащитным. Сейчас же он таким не казался. Упрямый подбородок, пускай и худое, но подкаченное телосложение и морщинки, уже залегшие в уголках глаз и между бровей. Всё это придавало возраста и какого-то брутального мужества. Взгляд сейчас закрытых глаз, изумрудно зелёный, яркий, всегда живой, пытливый, горящий, неуёмно упрямый и такой манящий… — Да не могу я!!! — от неожиданного крика Малфой, углубившись в свои мысли, аж подскочил. — Не всё сразу. Тренируйся и постепенно начнёт получаться. Малфой встал, с хрустом потянулся и направился к подносу, на котором лежал его недоеденный сэндвич. Гарри заметил, что в последнее время, Драко стал лучше есть, он всё равно ел очень мало для мужчины, но порцию свою съедал. За три-четыре раза и при этом его больше не тошнило и, скрючившись после еды, он тоже уже не лежал. А ещё Поттер думал, насколько сильно, за последние полгода, у него размылось понятие между светом и тьмой. Серая мораль, что б её. После прихода Нарцисы, прошла неделя или больше… Парни всё время проводили вместе, пытаясь придумать план побега, Драко ложкой, по полу выцарапывал план Малфой мэнора. Указывая на выходы, входы, объясняя, где могут лежать их вещи и палочки. Их головы были сдвинуть так, что лбы чуть ли не соприкасались. В процессе планирования, они не обращали на это внимание. — Вот здесь заканчиваются антитрасгрессионные чары. — Драко длинным, тонким пальцем провел по нарисованному забору. — Но прежде, нужно забрать палочки, они скорей всего в кабинете отца. Малфой указал на второй этаж. — Мантия невидимости, наверное, тоже там. — Гарри присел на корточки и склонился рядом с Малфоем. — Да, и снитч. Это то, что нужно забрать обязательно. На остальное пофиг. — Снитч? — удивился Поттер. — Да, тот, который тебе Дамблдор оставил. Он у тебя с собой был? — Да, но я не думаю, что он так важен. — не переставая удивляться, Гарри поднял голову и наткнулся глазами на светлую чёлку Драко. Малфой, склонившись над планом, тем временем продолжал: — Важен. И Снитч и мантия. Их нужно забрать по любому. Но как нам незаметно подняться на второй этаж? — Малфой тоже поднял голову и встретился с глазами цвета летней листвы, буквально в нескольких сантиметрах от себя. Гарри, не обращал внимания на то, насколько близко он сейчас от лица Малфоя, внимательно вглядывался в его глаза. Он заметил, как блондин, на долю секунды, опустил взгляд вниз, а затем снова посмотрел в глаза Гарри. Поттер сам невольно опустил взгляд на губы Драко и увидел родинку над его губой, которую раньше никогда не замечал. Он чуть подался вперед, близоруко вглядываясь. А затем Драко резко склонил голову вниз, указывая на план поместья, и что-то начал говорить, только смысл сказанных слов до Гарри упорно не доходил. Матрасы были сдвинуты уже на постоянной основе. Они несколько раз пытались их раздвигать, но им обоим снились кошмары. Поэтому было принято единогласное решение спать рядом. Их по очереди водили на допросы. Мучая круциатусом, иногда, если на допросах присутствовала Беллатриса, то и кинжалом. Иногда, если повреждения были сильными, на них накладывали заклинания исцеления. Больше всего доставалось Драко. Его пытали дольше и гараздо более жёстче, чем Гарри. Однажды его вернули в камеру снова всего искалеченного и раненого. Драко лишь тихо постанывал, закусив кулак, а Гарри с ужасом представлял себя на его месте и поражался мужеству Малфоя. Он бы давно уже орал, как сучка от таких ран. Там было всё: и ожоги, и глубокие рваные порезы, и сломанные пальцы, вывихнутые суставы. На нём буквально не было живого места. Он то и дело сплёвывал сгустки крови. Задыхаясь, держался за грудь. Гарри, щупая пульс Драко, пришёл в ужас — его сердце еле билось, постоянно замирая. Ранозаживляющее зелье, которое выпил Малфой, помогло не особо сильно, и Гарри уже собирался вылить в рот слизеринца второй флакон, но тот его остановил, тихо сказав: — Оно может пригодиться тебе… ты важнее… Гарри не соглашался с тем, что он может быть ценнее кого-то, но затем он вспомнил и встряхнул Драко за лацканы рваного, изрезанного пиджака. — Исцели себя! Ты умеешь, я видел. Малфой! Давай! Но Драко не реагировал. Он умирал. Истекая кровью из множества порезов, со сломанной рукой и пальцами, обожжённой шеей и вывихнутым плечом. Руками держась за огромный разрез на животе. Гарри хотелось плакать. Он не знал, как помочь, что сделать. Он в надежде прикладывал руки, шептал слова исцеляющих, обезболивающих заклинаний, но ничего не помогало. Гарри не умел использовать беспалочковую магию. От Малфоя уже не пахло океаном. От него пахло смертью и кровью. Аура постепенно угасала. Также как и взгляд широко распахнутых от боли глаз цвета зимнего неба. — Малфой! Пожалуйста! Исцели себя! Как в тот раз! Пожалуйста! — сравыясь на всхлипы, кричал Гарри. Он и сам не понимал, почему ему было так важно, так чертовски важно, чтобы Малфой выжил. — Просто я… Малфой! Просто я без тебя не смогу! Ну же, давай! Я знаю, ты можешь! Дыши, Малфой! Чёрт тебя дери! Только дыши, пожалуйста! Здоровая рука Драко судорожно сжимала разрез, не давая внутренностям вывалиться наружу. — Пот… Поттер… — Я тут, я здесь, Малфой! Я с тобой! Давай, Исцели себя! — Не… Не хочу. Он говорил тихо, едва ворочая языком, внутри горла клокотала кровь, которую он переодически сплевывал, а взгляд с каждой минутой, все сильнее угасал. — Я устал… — Я знаю! Я понимаю! Но ты должен. Исцели себя! — Гарри со злостью вытирал свои слёзы, помогая Малфою зажимать рану на животе, пытаясь остановить кровь своей футболкой. — Хочу… Чтобы кончилось… Всё… — Нет! Борись! Не сдавайся! Ну же, Малфой! Разозлись! Мы им отомстим! Мы с тобой, вдвоём! Только исцели себя! — Поттер отстань… Я хочу сдохнуть. — Твою мать! Малфой! Нет! Не умирай! Ты мне нужен! Я без тебя не смогу, я не справлюсь! Не умирай! Будь со мной. Малфой! И тут кажеться что-то во взгляде Драко изменилось. Отразилось какое-то понимание и сожаление. — Мне… Мне нужна твоя магия. — Бери! Бери сколько надо! Гарри понимал, что его слабость на грани обморока и быстрое исцеление Малфоя в прошлый раз были взаимосвязаны. Он понимал, что и до этого Драко потянул из него магию. Правда Поттер не знал, что так можно. И этот вопрос встал где-то на десятое место, тех вопросов, которые он бы хотел задать. Если они выберутся отсюда. То, что Малфой мог себя исцелять не вызывало в Гарри особого удивления. Гермиона тоже умела заживлять свои небольшие порезы без палочки, даже не задумываясь. Но Малфой мог больше, он мог полностью себя вылечить, но не хотел этого делать. Не потому что придётся одолжить у Гарри магию, а потому, что он просто устал бороться за выживание. Устал терпеть боль. — Малфой, я понимаю, ты устал. Тебе больно. И ты больше не хочешь испытывать такую боль. Но, блядь… Если я для тебя хоть что-то значу, не оставляй меня здесь одного! И при этих слова, искалеченная рука коснулась запястья Гарри. Поттер тут же почувствовал, как теряет связь с реальностью. Как кружится голова, слабеет тело и как он ничком падает на матрас возле истекающего кровью Малфоя. Когда Гарри очнулся, первое, что он почувствовал это солоновато свежий вкус во рту, а затем, как бережные руки Малфоя подхватывают его под лопатки, приподнимая и прижимая к груди. Гарри почувствовал отчётливое биение сердца в груди Драко. Его горячую руку на своём солнечном сплетении. Толчок, и как силы и магия возвращаются к нему. Тепло от тела Малфоя, и его мягкие волосы на своей щеке, горячий шёпот в шею: — Прости. Прости, что я такой трус. — Ты не трус. Я понимаю. Я тоже устал. Но тебе тяжелее. Гарри обхватил руками спину Драко, заключая его в объятья. — Малфой? — Поттер? — Я рад, что ты выжил. После этого Гарри уже перестал задаваться вопросом, что их так сблизило. И почему находиться в объятьях Драко было так приятно. Почему, когда они спали рядом, его не мучали кошмары. И в особенности старался не думать о том, насколько красивые у Малфоя глаза. А Драко вообще ни о чём не думал и не строил долгоиграющих планов. Отчасти из-за того, что он сильно сомневался, что сможет выбраться отсюда живым. А отчасти, что он не позволял себе думать о том, как Поттер относиться к их неожиданной связи. Тем более, после того, как узнал каким образом Драко получил Чёрную метку. Драко просто жил одним днём, наслаждаясь моментами проведёнными с Гарри. Даже если эти моменты были связаны с болью. Ему было чертовски стыдно за своё малодушие, когда он захотел умереть. Он не мог позволить себе такую роскошь, как смерть. По крайней мере, пока не поможет Поттеру сбежать из мэнора. Когда в очередной раз Крэбб пришёл за одним из них, Драко вскочил с места, собираясь снова позлить гариллообразного пожирателя, но Крэбб наложил на него круциатус и забрал Гарри с собой. Малфой сел на матрас и принялся ждать новую порцию боли. Концентрируясь на своих ощущениях, он погрузился в себя, привычно закрыв ледяным куполом чувства. Вот оно ядро, его магия в нём. Безмятежный солёный океан, лёгкая рябь на воде. Ту магию, которая так хорошо прижилась и в Поттере, ставшая его неукротимым огнём. Ту магию, которую они разделили на двоих. Ту магию, которая связывала их, позволяя Драко забирать боль Гарри себе.

***

Четвёртый курс. Хогвартс. Драко ждал. Лёжа в кровати в больничном крыле, он ждал, когда закончатся приготовления к ритуалу. По левую от него сторону находилось окно, в котором было видно тёмное небо и неясно поблескивающие звёзды. По правую, на такой же кровати лежал Поттер. Он спал под заклинанием, которым одарил его Дамблодор. Мадам Помфри стояла рядом, Дамблдор не хотел её присутствия из соображений конфиденциальности, но Снейп настоял, сказав, что может потребоваться медицинская помощь. Она, как истинный колдомедик, с пристальным интересом наблюдала за подготовкой к ритуалу магии души. Северус с Альбусом то и дело принимались спорить, как супруги, прожившие пол жизни вместе и успевшие надоесть друг другу. Они расставляли свечи, писали пентаграммы на полу и руны на груди гриффиндорца и слезиринца. Раскладывали какие-то пучки пряных трав, капали кровью из порезов, нанесенных самим себе, на концы пентаграмм. До полночи оставалось пару минут. Драко нервничал, Поттер похрапывал, Дамблдор концентрироваться, Северус что-то брюзжал себе под нос, мадам Помфри пыталась разобраться в сложных для неё рунах. Наконец, когда часы, висевшие на груди директора, ударили, эксперимент начался. Северус дал флакон Драко, и пока он морщась пил горький отвар, крёстный склонившись над Поттером влил ему в глотку такое же зелье. Дамблдор наставил палочку на солнечное сплетение Малфоя, где как раз-таки находилось ядро. Северус последовал за ним и направил палочку на Гарри. Они переглянулись, синхронно кивнув друг другу, и начали читать длинное заклинание на неизвестном языке. Драко чувствовал, как его магия, бурным штормом поднималась внутри, готовая захлестнуть и поглотить в свою пучину всё и вся, ему стало страшно. Северус ободряюще подмигнул крестнику. Казалось бы сам воздух начал наливаться силой Драко, он маривом окружил парня, вибрировал и словно злился. Рамы на окнах дрожали, с мадам Помфри сдуло медицинский колпак. Борода Домблдора трепетала, волосы Северуса развивались. Когда со звонким звуком разбилось первое окно, Драко почувствовал некоторое облегчение, как-будто с него сняли груз, он оглянулся на Поттера и буквально увидел, как океан Малфоя захлёстывает его, вливаясь в грудь, по приказу палочки Снейпа. Второе окно вначале треснуло со звонким звуком, а после тоже взорвалось брызгами осколков. В груди болело, и с каждой секундой всё сильнее. Драко скрипнул зубами и схватился руками за края кровати. Грудную клетку словно разрывало, ему даже послышалось, что он почувствовал треск рёбер. — Драко, не сопротивляйся. — сквозь зубы процедил Дамблдор, по его лицу стекал пот, волосы Снейпа тоже уже были мокрые от влаги. Да он вроде бы и не сопротивлялся. Драко попытался расслабиться, и как бы разрешить своей магии перейти к Поттеру. — ААААААААААА!!! — такая боль, которую он ещё никогда не чувствовал, пронзила грудь слизеринца, и он выгнувшись другой, запрокинул голову назад. Северус, уже готовый бросить всё и рвануть к своему крестнику, дёрнулся, но Дамблдор его остановил: — Продолжаем Северус! Всё хорошо, не останавливаемся. Снейп бросил на него озлобленный взгляд, но остался стоять на месте, направляя магию Драко в магическое ядро Поттера. Когда всё кончилось, в палате не осталось ни одного целого окна. Холодный осенний, ночной воздух врывался в помещение, охлаждая разгорячённых магов. Драко, которого отпустила боль, откинулся на спинку кровати и жадно пил воду прямо из графина, стаканы тоже взорвались. — Ты как? — с беспокойством спросил его Снейп. — Терпимо. — Драко, ты большой молодец. — Дамблдор положил ладонь на плечо слизеринца. — Сейчас отдыхай, мы будем рядом. Драко хотел спросить, что с Поттером, но сил не осталось и он уснул. Разбудил его яркий солнечный свет, ворвавшийся в уже целое окно. Мадам Помфри сидела рядом. Больше в палате не было никого. — Где Поттер? — поднимаясь с кровати, спросил Драко. — Он готовится к первому испытанию, оно начнётся через два часа. Слизеринец подскочил с кровати и бегом понёсся в подземелье, не слушая крики мадам Помфри. Он наскоро принял душ, уложил растрепавшиеся волосы, переоделся в чистую мантию, натянул шапку, пальто и бегом побежал на улицу. Холл замка был переполнен, стоял гул, от которого резко заболела голова. — Драко! — к нему стремительно приближалась Панси, его невеста. — Привет. — вяло отозвался слизеринец. — Пошли быстрее, там Крэбб и Гойл заняли нам места. — она ухватила его за руку и повела сквозь толпу, в которой Драко пытался взглядом найти лохматую макушку, чокнутого гриффиндорца. Драконы… Малфой узнал, каким будет первое испытание от Каркарова, который был частым гостем в Малфой мэноре и хорошо знал Драко. Слизеринец об этом рассказал Хагриду, чтобы тот передал Гарри. Но он всё равно волновался. Не сказался ли на нём ночной ритуал. Как он себя чувствует. Подготовился ли он к состязанию. Что он вообще собрался делать, с мать его, драконом?! Трибуна ревела, скандируя имена всех четырёх участников, выходивших на поле. Им нужно было забрать золотое яйцо лежавшее на кладке настоящих драконьих яиц. Гарри проходил испытание последним. Драко аж привстал на цыпочки и перегнулся через перила, пытаясь разглядеть лицо Поттера. Он был бледный, его трусило, но изумрудные глаза горели ярким огнём. Как же Драко любил это взгляд. — Поттер такой неуклюжий, вот потеха будет когда он облажается. Да, Драко? — Панси угодливо захихикала и попыталась взять Малфоя за руку, но он, напряжённо следивший за происходящем на арене, лишь раздражённо отдернул свою кисть, не позволяя до себя дотрагиваться. — Акцио Молния! — проорал Поттер вскидывая вверх палочку. Драко с интересом смотрел, как его магия плещется внутри ядра Поттера, активно отзываясь на заклинание. Прижилась. Не была отвергнута его ядром. Он сомневался, что у Поттера бы хватило сил призвать метлу на таком расстоянии, без его магии. Океан Драко был теперь внутри Гарри, приняв облик пламени. Но всё равно Драко чувствовал, что при необходимости, эта чёртовая Поттеровская магма сможет снова стать океаном. Магия связала их на всегда. Одна магия на двоих. Умно было призвать метлу, тем самым лишив противника преимущества полета. Поттер всегда хорошо летал. Талант неоспоримый. Вот и сейчас он взмыл в небо, под ликующие крики толпы. Сердце Драко ёкало при каждой попытке Поттера добраться до яйца. Вот он снова заходит в крутом вираже и резко пикирует, протягивая руки к яйцу, а дракон взмахивает шипастым хвостом и бьёт Гарри в правое плечо. Вдруг Драко ощутил резкую, неожиданную, тупую боль. В глазах потемнело. Драко вскрикнул, схватившись за правое плечо. Но это осталось незамеченным, так-как в этот момент Гарри совершил финт Вронского и выхватил яйцо прямо из-под морды Вингерской хвостороги. Та дыхнула огнём в Поттера и Малфоя обдало обжигающим жаром. Что чёрт возьми происходит????

***

За Поттера взялись всерьёз. Иглы под ногти? Узнаваемый почерк Яксли. Любителя магловских методов. Бок резануло. А вот эта уже обожаемая тетушка Беллатриса. Сука! Больно-то как! Ну ничего, бывало и хуже. Драко старался не терять концентрацию на своём ядре, отключившись от эмоций. Нога! Мерлин, это испанский сапожек?! Где они его нашли? Тихо, Драко, тихо. Поттеру сейчас хуже. Хотя бы потому, что он сейчас в одной комнате с этими психопатами. И Драко знал, что в те моменты когда он терял концентрацию, Гарри всё-таки испытывал боль. И опять нож Беллатрисы резанул по груди. Драко даже почудился её безумный смех. Сапожек кто-то выкручивает так, что Драко казалось, что он сейчас останется без ноги. Твою мать! Твою мать! Спокойствие. ААААААААААА!!! Невыносимо! Тихо, тихо… Он-то без ноги не останется, а вот Поттер очень даже может. Суки! Что б вас так же! Выйду отсюда, всем аваду раздам! За то, что они Гарри… ААААААААААА!!! Ну хватит уже! Поттер, умоляю, только не сболтни лишнего. Тихо! Эмоции держим под контролем! Твою… Жееесть! А можно не надо??? Не надо говорю! Опять иголки под ногти! Блядь, не надо!!! Тише, Драко, тише… Абстрагируемся от боли, держим концентрацию на ядре и при этом не позволяем эмоциям взять верх. Тише, сейчас все пройдё… На уплывающих остатках сознания, Драко посмотрел на свою руку. Ощущение было такое, что от руки осталось только кровавое месиво, но слизеринец увидел свои тонкие бледные пальцы, они даже не покраснели, не распухли. Кровавое месиво вместо руки сейчас у Поттера. Криков почему-то слышно не было. Возможно они наложили Оглохни. Только ярких вспышек от новых повреждений тоже не наблюдалось. Поэтому Малфой надеялся, что на этом всё закончилось, и скоро придёт Гарри, ну или его приведут… А ещё, где-то под ледяным куполом самоконтроля, билась неприятная и навязчивая мысль о том, что Поттера сильно покалечили и ранозаживляющее заклинание никто накладывать не торопиться. Лишь бы парень действительно не остался без ноги или руки. Сознание всё-таки покинуло его. Как бы он не старался держаться, боль была слишком сильная. Последней мыслью Драко было лишь желание о том, чтобы Поттер сейчас тоже был без сознания. — Драко… Драко, проснись. — голос слабый, слишком слабый, надо открыть глаза, но нету сил… — Драко… Пожалуйста… — надо помочь, ему надо помочь. Очнись. Но сознание упорно не хотело возвращаться. Лёгкое прикосновение к его руке. — Драко… — почти что стон. Очнись! Он почувствовал, как в темноте Гарри взял его за руку. И словно одним прикосновением выдернул из небытия. Одного взгляда на Поттера хватило, чтобы сразу и резко прийти в себя. Поттер лежал рядом с ним на матрасе, и он действительно держал Драко за руку, тихо шепча его имя, срываясь на стон. — Драко… Малфой резко вскочил, разглядывая Поттера. И пытаясь найти в кармане флакон с ранозаживляющим. Нащупав его, он трясущейся рукой открыл пробку и вылил всё до последней капли в рот Гарри. Тот с трудом проглотил зелье и попытался нащупать что-то на матрасе. — Драко… — Тут я тут, я рядом, я рядом П… Гарри, я с тобой. — голос у Малфоя дрожал и срывался на хрип. Он был весь в крови, буквально с ног до головы покрыт кровью. Пальцы на руках опухшие, красные, с кровоподтёками. Два разреза на груди и боку, нога похоже сломана. Малфой нагнулся, чтобы осмотреть порезы, но Поттер ухватил его руку и слабо сжал её. Снова стон: — Драко… Малфой не знал, что делать. Забирать магию из Поттера сейчас было опасно, он был слишком обессилен. Раньше, до ритуала. Он бы смог вылечить его, хотя бы часть порезов и руку. Но отдав часть своей силы Гарри… Смысл жалеть о том, что уже не можешь сделать… Драко чувствовал себя бесполезным, он ничем не мог помочь. — Я тут, Гарри я тут. Ты только живи. — тихо прошептал Малфой. — хочешь пить? — Не уходи… холодно. Слизеринец стянул с себя изрезанный когда-то пиджак и укрыл им Поттера. — Не уйду, Гарри. — тихо прошептал Драко, ложась рядом. — Никогда. Он прижался всем телом к парню, пытаясь его согреть, и мысленно прикоснулся к ядру, забирая остатки боли себе. Это был первый день, когда они назвали друг друга по имени.