Твой личный Монстр

Гарри, почувствовав, что боль прошла, прикрыл глаза и позволил себе расслабиться. Он настолько устал и ослабел, что даже не задумался о том, почему ему было так хорошо и тепло, когда Малфой его обнимал. Согревалось не только тело, но также его измотанная озябшая душа. Гарри чувствовал горячее дыхание Драко на своей шее и это было… Приятно…? Гарри, скрипнув зубами от резанувшей боли в ноге, перевернулся на бок, уткнувшись носом в плечо Малфоя. От него пахло потом, кровью, сыростью подземелья и океаном. Гарри, научившись видеть ауру и ощущать След, теперь всегда чувствовал от Драко запах солёной воды, водорослей и озона. А при таком близком контакте, во рту появлялся солоновато-свежий привкус. Вкус океана. Вкус Драко. Малфой, видя, что Гарри расслабился и согрелся, уже было хотел убрать руку и отстраниться, но Поттер слабо запротестовал, взяв в одну свою кисть тонкое запястье Драко, а вторую закинул на Малфоя. Блондин посильнее обхватил Гарри и начал успокаивающе поглаживать ему волосы. Длинные пальцы то и дело путались в грязных, нечёсаных волосах, но Драко аккуратно их распутывал и гладил снова. От этой лёгкой ласки Поттер совсем расслабился и, казалось бы, даже ожил. Он оторвался от плеча Драко, подняв голову, и открыл измученные зелёные глаза. Сфокусировав зрение на Малфое, Гарри тихо и хрипло прошептал: — Что с тобой делал Сивый? Драко вздрогнул, а рука в Гарриных волосах, замерла. — Когда… Когда они увидели, что мне не так уж и больно, как должно быть, Беллатриса сказала, что нужно позвать Сивого, что якобы он сможет нас разговорить. А ещё сказала передать тебе от него привет, и что он скучал. Она сказала, что Сивый сделает со мной тоже самое, что делал с тобой. Драко, что он делал?

— Когда? — только и смог выдавить из себя Драко глухим безжизненным голосом. — Она сказала, что за ним уже отправили, и как только он освободится, он прибудет сюда. Драко, что делал Сивый? Малфой сглотнул ком в горле и, отстранившись, от Гарри, сел, поджав колени к груди. — Малфой, ответь на вопрос! — дёрнув его за край жилетки, слабым голосом потребовал Гарри. Драко встал и начал нервно расхаживать по камере, то и дело заламывая и похрустывая пальцами. Он подошёл и несколько раз с силой дёрнул решётку, та ответила металлическим лязганьем. Затем, остановившись в нерешительности посередине камеры, он неуверенно в воздух позвал: — Дора? Чуба? Ответом ему послужила тишина. — Что ты делаешь? — Гарри надоело смотреть на Малфоя снизу вверх и он предпринял попытку привстать, но нога отозвалась резкой болью, и всё на что его хватило, это опереться лопатками о холодную бетонную стену. — Домовикам запрещено появляться в подземелье. Они не осмеляться ослушаться отца. — Разве домовики не подчиняются всем членам семьи? — Во многом, да. Но в нашей семье, для домовиков свои правила. Они не смогут нарушить приказ, отданный хозяином Малфой мэнора. Если бы отец умер, тогда бы они слушались меня. А так… Но всё равно стоило попытаться. Малфой подошёл к Гарри и, присев рядом на корточки, нерешительно посмотрел на него. Брови у Драко были заломлены к верху, на лбу пульсировала тонкая венка, а лицо приобрело явственно серый оттенок. Он нежно, словно бутон розы, обхватил под линией челюсти лицо Гарри и, посмотрев ему в глаза, спросил: — Гарри, ты мне доверяешь? — Эээ, ну да… — Поттер хоть и сказал это не совсем уверенным голосом, но в душе он чувствовал, что действительно доверяет Драко, потому что не мог представить, чтобы Малфой хотел бы причинить ему вред спустя пять минут после того, как он обнимал Гарри и прижимал к себе, делясь своим теплом. — Нам надо бежать. Сейчас. Поверь, уж лучше умереть при побеге, чем попасть в руки к Сивому! — Хорошо. Как? — и если честно, вопрос о побеге на данный момент волновал Гарри меньше, чем руки державшие его лицо. И почему, чёрт возьми, прикосновения Малфоя кажутся ему такими приятными? Почему сердце начинает биться сильнее и он не может оторвать взгляд от этих серых, словно зимнее небо, глаз? Вероятно, он всё-таки сошёл с ума от пыток. Драко, прикусив губу, смотрел в глаза Гарри, не мигая. Тонкие пальцы пробежались по его скуле, быстрым движением заправили отросшую прядь волос за ухо, отчего у Гарри побежали мурашки по спине и стало очень жарко. Настолько, что захотелось прижаться пылающими щеками к холодному бетону стен. Затем рука Драко упала на плечо Поттера и, едва касаясь кожи кончиками пальцев, проскользила до его запястья. Жарко. — Мне нужна будет твоя магия. — очень тихо и хрипло прошептал Малфой. И от этого голоса стало ещё жарче, чем от прикосновений. — Хорошо. Как ты это делаешь? Как забираешь магию? — Гарри всё ещё не мог отвести взгляд от глаз Драко. И не прошенная мысль забралась к нему в голову. Мысль о том, что у Малфоя красивые глаза. Миндалевидной формы, в обрамлении густых светлых ресниц. А ещё веснушки. Едва видные, бледные, они, как звёзды на небе, рассыпались по его носу и под глазами. Почему Гарри никогда раньше их не видел? — Я потом тебе расскажу. Если… Когда выберемся от сюда. Драко тоже не отводил глаз от лица Гарри. Он по прежнему держал его запястье, нежно и аккуратно, боясь сделать больно израненному Поттеру, а большой палец его руки, поглаживал нежную кожу тыльной стороны запястья. Гарри встряхнул головой, пытаясь снять наваждение от тихого голоса и прикосновений. Но момент развеялся как только Драко убрал руку. Он отстранился, сел на матрас, спиной к Гарри и произнёс: — Когда кто-то снова придёт, мы дождёмся, чтобы открыли дверь камеры. Я заберу твою магию. Ты, вероятнее всего, отключишься. Я заберу палочку. Ну а дальше всё по плану. На второй этаж за нашими палочками и Дарами Смерти. И нужно будет найти маму. Затем бежим за пределы антитрансгрессионого барьера. Хотя… — Драко в нерешительности оглянулся через плечо на Гарри и продолжил: — Возможно, я смогу трангрессировать сквозь барьер. Брови Гарри поползли вверх. Похоже он тут не единственный, кто рехнулся. — Это невозможно. Нас расщепит. — В любом случае не расщепит. Когда пытаешься трангрессировать сквозь барьер, он просто не пускает. Я раньше, когда был сильнее, чувствовал, что могу… Сейчас мне для этого нужна будет твоя магия. — Был сильнее? Хотя, дай-ка угадаю. Об этом ты тоже мне расскажешь, когда мы сбежим? — Угу. Расскажу. Если выживу. — А о том, что делал Сивый, расскажешь? — Гарри сделал попытку узнать. — Нет. — это прозвучало холодно и резко, обрывая все возможные вопросы. Гарри снова попытался приподняться, но издав глухой стон, устало рухнул обратно, больно ударившись затылком о стену. Малфой молча встал, взял с подноса кружку с водой и, приблизившись к Гарри, приподнял его под лопатками, наклонив кружку к его губам.

***

Прошло около суток прежде чем они услышали открывающуюся дверь в подземелье и шаги, гулко отражающиеся эхом от стен. — Малфой… — одними губами прошептал Гарри, его сердце забилось чаще, а в крови закипел адреналин. Но Драко не обращал на него внимания. Внутри поднималась ярость, страшная, холодная. Неудержимая звериная злость. Малфой коснулся запястья Гарри, призывав свой океан выйти из берегов, вернуться к владельцу. И магия послушно потекла по его венам, прямиком к солнечному сплетению, к ядру, к его звезде. Воздух вокруг него загустел, и задрожал прозрачным маревом. Он уже не видел изумлённые зелёные глаза, смотревшие на него с испугом. Он не видел, как затряслись и задрожали ложки и тарелки на подносе. Но Драко чувствовал силу, как-будто он сам состоял из магии. И ощущение было, что сейчас магия управляет им, а не он ей. Давно забытые ощущения. Он взял больше, чем в прошлый раз. Намного больше. Сначала Гарри почувствовал головокружение, затем слабость и тошноту. Он отключился на несколько секунд, но когда снова открыл глаза увидел, что Драко встал на ноги. Он был словно в коконе из магической энергии, она бурлила и переливалась оттенками от прозрачного до тёмно-синего, словно океанские глубины. Малфой, повернувшись к Поттеру, направил на его сломанную ногу ладонь, а затем легко и грациозно взмахнул кистью. Раздался резкий щелчок, и короткий вскрик Гарри. Нога встала на место. Ещё один пас, и ногу связала магическая шина. Гарри не понимал откуда в нём столько силы, как он умудряется делать невозможные, даже по меркам магического мира, вещи. Он с изумлением таращился на Драко. А тот не обращая на него внимания, протянул руку раскрытой к верху ладонью, и в неё влетела ложка с подноса. Затем он обернулся в сторону решётки, как-раз вовремя, чтобы заметить Крэбба, открывающего палочкой дверь. Сердце Гарри болезненно билось о рёбра, так и норовя выпрыгнуть из груди. Вдох. Выдох. Сейчас они либо сбегут, либо умрут. Драко сильно замахнувшись кистью, с помощью магии всадил ложку прямо в глаз Пожирателю. До конца. Гарри услышал неприятный чавкающий хруст и увидел, как глаз вместе с кровью начал вытекать из глазницы Пожирателя. Тот взвыл и осел на пол, а Драко пролевитировал в свою ладонь его палочку. После чего Малфой закинул руку Гарри себе на плечо и, подхватив его за подмышки, потащил его к выходу. Поттер в ужасе смотрел на всё происходящее и на Малфоя, не веря, что это он. В пыточной на них кинулся Захария Смит, но Драко просто отмахнулся, с зажатой в руке палочкой, как от назойливой мухи. И Захария, пролетев, врезался в стену, сильно ударившись затылком. Мраморная крошка посыпалась на пол. — Я же сказал, убью всех! — яростный голос, полный ненависти и злобы, резанул уши Гарри. Он в недоумении посмотрел на Драко, но кроме нездорового румянца на скуле и дрожащей от гнева чёлки, прикрывающей глаза, ничего не увидел. Малфой покрепче сжал, начинающего сползать с него Поттера, и широкой, быстрой походкой направился вглубь поместья. На лестнице их встретил ещё один Пожиратель, которым Драко проломил перила, отправив его в полёт до стены на первом этаже. Перед тем, как развернуться и продолжить подъем по лестнице, взгляд Драко на секунду скользнул по Поттеру. Изумрудные глаза были полны ужаса. Но Драко было всё равно. Внутри него кипела годами сдерживаемая ярость и ненависть к этому месту, к этим людям… И прятать её под купол он больше не собирался. Его океан поглотит Малфой мэнор. На втором этаже на них кинулся ещё один Пожиратель, тот самый молодой парень со звонким голосом. — Стоять! — прокричал он, направляя палочку на Драко. Малфой даже не сбавил шаг. — Авада Кедавра! — Драко! — воскликнул в конец ошалевший Поттер. Но Малфой, не обращая на него внимания, потащил его по коридору. Гарри, вспомнив план, который Драко рисовал на полу в их камере, понял, что Малфой ведёт его в кабинет отца за вещами. — Драко? — раздался сзади изумлённый женский голос. — Как вы?.. Что вы?.. Договорить Нарцисса не успела, Драко перехватил палочку в руку, которой прижимал к себе Гарри, и схватив мать за запястье, ускорил шаг. Из одной из комнат на них вылетел мужчина, без маски и без балахона. — Авада Кедавра! Зелёная вспышка пролетела в нескольких сантиметрах от бока Гарри. В этот момент его хватка немного ослабла и Поттер, выскользнув, повалился на пол, как мешок с картошкой. Драко кинул палочку Нарциссе, а сам снова забросил себе на плечи безвольно обмякшего Поттера. — Драко, куда ты? Надо уходить! — кричит Нарциса, которую Малфой тащил за собой. Затем он отпустил мать и отшвырнул дверь кабинета к стене, уверенной походкой заходя во внутрь. — Мантия, снитч, палочки. Ищем! Он аккуратно опустил Поттера в кресло, а сам прошёл к сейфу за столом. Нарциса бросилась к шкафу и застучала дверцами. Сейф, пискнув, открылся. — Нашёл. — он достал из сейфа рюкзак Гарри, с которым его поймали егеря и заглянув в него достал мантию невидимости. Закинув рюкзак себе на плечи, он достал из сейфа свою палочку с волосом единорога, и Гаррину с пером феникса. Обычно, прикосновения к чужой палочке неприятные, но от палочки Поттера шло лёгкое тепло, распространяющееся по всему телу. Странно, но она его слушалась. Думать над этим было некогда. Драко схватил со стола фамильное кольцо, это была небольшая серебряная печатка со змеёй, и кинулся к креслу, на котором развалился Поттер. Он накинул мантию на Гарри и помог ему подняться. — Зачем мне мантия? — зашипел на него Поттер. — Заткнись. — коротко и зло ответил Малфой. Они спустились в холл, и там сердце Гарри ушло в пятки. Возле дверей стоял Волан-де-Морт в окружении своей верной свиты: Люциус Малфой, Беллатриса Лестрейндж, Фенрир Сивый, Эйвери и Яксли. Драко словно застыл, превратился в ледяную глыбу, глядя на Сивого. Гарри почувствовал, что рука, которая обвивала его туловище и не давала упасть, похолодела. И до боли сильно сжала его бок. — Моя белокурая принцесса! Я скучал по тебе! — клыками оскалился оборотень. — Где Поттер? — спросил Малфой старший. Волан-де-Морт не говорил ничего, он направлял палочку на Драко. Сердце Гарри сжалось, он не знал, что сделать. — Авада Кедавра! — прошипел красноглазый безносый монстр и зелёный луч выстрелил прямо в грудь Малфоя младшего. Гарри почувствовал, как рука, которая его держала, дрогнула. Но вдруг, Нарцисса схватила сына за плечи и отшвырнула его в сторону с невиданной, для такой хрупкой женщины, силой. Драко отцепился от Гарри и упал. Поттер пошатнулся, но устоял на одной ноге. Мантия на нём шелохнулась, но, кажется, этого никто не заметил. А зелёная вспышка вместо изначальной цели ударила в грудь Нарциссу. Она, охнув, осела на пол рядом с сыном. Гарри видел, как Драко, приподнявшись на руках, посмотрел в лицо мёртвой матери. Его побледневшие губы тихо прошептали: — Мама… — Иди ко мне, моя принцесса, я утешу тебя. Членом в твоём сладком ротике. — Сивый глумливо расхохотался. То, что было дальше, Гарри видел, как в замедленной съёмке. Но на деле, все свершилось в пару секунд. Вот Драко дёргается всем телом при словах оборотня. А вот он уже на ногах. И взгляд серебряных яростно-холодных глаз не обещает ничего хорошего. — Сдохни, мразь! — и воздух вокруг него воспламенился. Ревущее и гудящее пламя срывается с его палочки и поглощает в своём жаре всё ещё похотливо ухмылявшегося оборотня. А затем перекидывается на стены, потолок, людей. Огонь принимал очертания различных магических существ: гиппогриф, василиск, феникс… Всё, до чего они касались, тут же превращалось в пепел. Горячая ладонь Драко, сильно, до боли впилась в плечо Поттера. Силы совсем покинули его. Он падает, падает… Темнота вокруг и только чьи-то руки, которые держат. И прикосновения обжигают кожу. После Гарри почувствовал, как его утягивает в складку пространства, трансгрессия. Несмотря на защитные чары, окружавшие Малфой мэнор. От резкого света резануло в глазах, мороз ударил по оголённым частям тела. И они ошалело уставились на заснеженный паб «Три метлы». Драко пошатываясь, приложил ладонь к груди Гарри. И Поттер почувствовал, как силы возвращаются. Не в полной мере, но стоять на ногах самостоятельно он уже может. Драко открыл дверь в дом и втолкнул Поттера во внутрь. И только тогда он повалился на пол, увлекая за собой Гарри, который до сих пор на нём висел. Сбежали! Они сбежали! И они живы! Гарри, ошалело моргая и ничего не понимая, уставился на кричавшего на него Снейпа. Откуда он здесь? Он не слышал, что говорил профессор, звук как-будто выключили. Он перевёл взгляд на лежавшего возле него Малфоя. У того из носа, рта и ушей текла кровь. Гарри слабой рукой провел по своему лицу и, тупо моргая, уставился на свою окровавленную ладонь. Снова перевёл взгляд на Снейпа, который что-то говорил и тряс его за плечо, одновременно пытаясь приподнять Драко. — Поттер… Донёсся до него голос, как из плохо настроенного радио-приёмника. Голова болела, а в ушах стоял раздражающий гул. Гарри протянул руку в момент, когда сознание окончательно оставило его. Он очнулся из-за не полотно прикрытых штор. Непривычный, яркий, солнечный свет ослеплял его даже через веки. — Драко… — он по привычке, взятой из подземелья, попытался нащупать рукой ладонь Малфоя, но, столкнувшись с мягкими простынями и поняв, что он окутан одеялом, в изумлении открыл глаза. Сейчас он чувствовал себя намного лучше. Нога, которая раньше была сломана, почему-то, пускай и неохотно, но слушалась Гарри, пальцы на руках были слегка покрасневшими, но не более того. Два глубоких пореза на груди и боку затянулись, но ещё саднили, а от множества мелких порезов, не осталось и следа. Воспоминания возвращались медленно. Гарри почти не помнил, как им удалось выбраться. Последнее более-менее чёткое воспоминание было о том, как он очнулся в темноте камеры, рядом с ним лежал Драко, слишком бледный, почти прозрачный, глубокие тени синяков пролегли под глазами, на лице застыла гримаса боли. Он выглядел так, как-будто это его привели только что с допроса, а не Гарри. — Драко… Что он тогда от него хотел? Серые глаза, глядящие на него с заботой и беспокойством, терпкий вкус зелья. Он помнил, как схватил Малфоя за руку. — Не уходи. Тёплый пиджак, запах крови и океана. Тёплые объятья, успокаивающий шелест голоса: — Не уйду… Никогда. От воспоминаний Поттеру стало неловко. Вёл себя, как девчонка! Хватал Малфоя, упрашивал остаться с ним! Малфой тоже хорош, обниматься полез… Ну ладно, Гарри действительно очень знобило, и действительно стало легче и даже боль прошла, когда Малфой его обнял. Но все равно! Это же голубизна какая-то! А дальше, как в тумане, он помнил только свои ощущения и как он то и дело проваливался в темноту. Сильные надёжные руки подхватывали его, волокли на себе, сжимали, их тепло и ощущение заботы… Было неловко, что он ничем не смог помочь, а только висел на Драко мёртвым грузом. Но ощущение обвивающих его сильных рук давало чувство защищённости. Гарри никогда прежде не чувствовал себя защищённым. Он вспомнил, как Драко аккуратно и с нежностью опускает его в кресло. Как он подхватывает Гарри, когда он падает. И как сильно стискивает его и прижимает к себе, при словах Сивого. И от этих воспоминаний становилось хорошо. А сердце трепетало в груди. Драко… Гарри очень хотел увидеть его, убедиться, что с ним всё в порядке. Он нуждался в нём. Это было странно, и Гарри это понимал. Но не задумывался об этом. Возможно, он просто сошёл с ума. Тогда это всё объясняет. В попытках встать с кровати, он с шумом упал на пол. Воспоминания, один за другим возвращались в его контуженую голову. Он поёжился, вспоминая холодные, серебряные глаза слизеринца, без малейшего намёка на какие бы то ни было эмоции, кроме несдерживаемой ярости. Гарри вспомнил свои сны, в которых он глазами Волан-де-Морта наблюдал, как Малфой пытает людей, сдирает кожу. Режет, наносит те же раны, которые он сам получал ранее, без малейшего сочувствия в глазах. Без эмоциональная холодная маска. Да, Малфой не был хорошим человеком. Он убивал, мучил, и пытал людей. Его руки были уже по локоть в крови. И на них была не только кровь Пожирателей, но и кровь невинных людей. И Гарри сам себе не мог объяснить, почему ему на это плевать. Были только его глаза, его руки, запах, голос, прикосновения. Гарри упустил момент, когда для него стало нормальным обнимать Малфоя. С сумасшедших спроса мало. Он вспомнил его взгляд, когда они были в камере. Серые глаза, смотрящие на него с теплотой, расширенный зрачёк, и голубая полоса на краях радужки. Этот взгляд, полный заботы и чего-то ещё. Малфой не был злым или плохим по отношению к Гарри. Без него Поттер бы наверняка сломался в подземелье. И только благодаря Драко они спаслись. По другому бы не получилось. Гарри действительно понимал, что без убийств сбежать бы не вышло. Особняк был полон Пожирателями Смерти и Волан-де-Морт… Зелёная вспышка и палочка смотрящая на Драко… Холод сковал все внутриности от мысли, что Малфой чуть не умер. — Пора взрослеть. — сам себе сказал Поттер. Идет война. И люди убивают друг друга. Не замарав руки, живым из этой войны не выбраться. Драко правильно сказал. Если Гарри хочет победить и защитить своих друзей… свою семью… ему придётся… рано или поздно, но он тоже кого-нибудь убьёт. Адское пламя… В том, что это было оно, Гарри не сомневался. Оно пожирает всё, до чего дотягивается. Гермиона, как-то, рассказывала им с Роном про это мощное темное заклинание. Откуда Драко его узнал, как смог применить? И кого он убил огнём? Быть может, Волан-де-Морт уже мёртв? Нет, это было бы слишком просто. А в жизни Гарри, ничего не бывает просто. И всё же Гарри не нравилось с какой лёгкостью Малфой убивал. Словно это для него ничего не значит. Да, он был измученный жизнью парень, который ненавидел своих мучителей, но вызвать столь мощное заклинание… То, что творил Малфой в тот момент, в принципе, не поддавалось никакому описанию: беспалочковая магия, невербальные заклинания, теперь ещё и адское пламя... И ради Мерлина, скажите, как можно трансгрессировать сквозь антитрангрессионные чары? Ложка в глазнице Крэбба, Смит с проломленным черепом. Сивый, горящий в адском пламени. А смог бы Гарри, кого-то убить? И каким образом Малфой может забирать магию Гарри? Но как же разобраться во всех этих хитросплетениях тайн и интриг? Почему всё держится от него в секрете?.. Пора задать эти вопросы человеку, который знает, если не всё, то многое. Гарри снова попытался встать с пола, ухватившись за кровать. Вроде бы получилось. Неуверенно поставил сломанную ногу на пол. Он попробовал опереться на неё, перекинув свой вес. Вроде терпимо. Магическая шина, которую Драко наложил в подземелье, рассыпалась в тот момент, когда он призвал адское пламя. Гарри оглядел комнату, в которой он находился. Это была маленькая спальня, преимущественно в белых, светлых тонах. Посреди неё, между двумя окнами, стояла большая кровать. Рядом с ней тумбочка и шкаф для вещей. В комнате было две двери, одна вела в коридор, вторая — в смежную ванную комнату. Так же, на стене с противоположной стороны от шкафа весело зеркало в полный рост в белой с серебристым узором раме. Гарри, увидев себя в нём, ужаснулся. Худой, бледный, щёки впали, а под глазами огромные синяки. Чёрная, отросшая борода и длинные грязные волосы топорщились в разные стороны. Он стоял в одних только боксах, разглядывая свои новоприобретённые шрамы на груди и боку. Надо смыть с себя грязь подземелья, очиститься не только телом, но и душой. Он толкнул дверь, ведущую в ванную комнату, стянул с себя боксы и с наслаждением встал под тёплую воду. Давно забытое ощущение горячей воды, ручейками стекающей по телу. Она смывала грязь и расслабляла скованный от боли мышцы. На полочке в душевой, стояла целая рота баночек, флакончиков, что там только не было. Гарри взял шампунь и несколько раз помыл им голову, удивляясь тому, как же мало надо для счастья. Раньше он и не задумывался над тем, как же это приятно, стоять под струями воды и ощущать чистоту. Шампунь был с приятным цветочным ароматом нарциссов. Нарцисса… Сердце ухнуло куда-то вниз. Не то чтобы Гарри так уж сильно переживал о её смерти. Высокомерная аристократка, кузина Сириуса, жена Пожирателя смерти, она никогда не нравилась ему. И он не тешил себя мыслью, о том, что женщина помогла бы Гарри, если бы Драко не был бы заключён вместе с ним. Но она была его мамой и Драко любил её. — Блядь! — выругался Гарри в слух, представляя, как блондин будет убит горем, когда придёт в себя. Выйдя из душевой, он направил палочку себе на бороду и произнёс бритвенное заклинание. Вообще, Гарри не любил им пользоваться. Для него побрить с утра щетину, обычным, магловским станком, было что-то сродни ритуалу. Но сейчас не было ни станка, ни времени. Он мокрыми ногами прошлёпал до шкафа, и начал рыться там в поисках одежды. Надо ли удивляться, что практически вся одежда была в чёрных тонах? Это же дом Драко. А слизеринец явно тяготел к этому цвету. Гарри одел чёрные узкие брюки, затянув их на бёдрах кожаным ремнём с серебряной пряжкой в виде змеи. И единственную, висевшую в шкафу, белую рубашку. Рукава и штанины пришлось подогнуть. Драко был выше Гарри, но в целом, одежда села на нём куда лучше чем обноски кузена Дадли. Немного давило в плечах, но не критично. С мокрых волос капала вода, но Гарри больше не хотел тратить время. Он выскользнул из спальни, стараясь не шуметь. Тихо прикрыл дверь и огляделся. Драко говорил, что его комната ближе к лестнице. Гарии прошёл вперед, и увидел белую дверь, а чуть дальше была лестница, ведущая на первый этаж. Гарри прокрался к комнате Драко, и приоткрыв дверь, тихо проскользнул в неё. Комната была почти такая же, как и та, в которой очнулся Гарии. Только шторы были тёмными и плотно задвинутыми, почти не пропуская солнечный свет. Шкаф-купе с зеркальными дверями, по бокам кровати две тумбочки, возле дверей туалетный столик с пуфиком. А возле него сейф. На кровати, безмятежно рассыпав белоснежные волосы по подушке, под одеялом, лежал Драко. Одна рука лежала у него на груди, другая безвольно свисала с кровати. В лице не было ни кровиночки, он сливался с белоснежной простыней. Под глазами, также как и у Гарри, залегли глубокие тёмные тени. Щёки выпали, и из-за этого и без того острые черты лица, казались ещё острее. Казалось, что об его скулу можно было порезаться. Он выглядел настолько неестественным, что казался фарфоровой куклой. Гарри хотел что-то сказать, поблагодарить, но слова почему-то застревали в горле. Он подошёл, поднял его руку, свисающую с кровати и мягко опустил её поверх одеяла. Провёл пальцами по его фарфоровому лицу, желая убедиться, что перед ним, живой, человек, а не кукла. Кожа была тёплая и гладкая. Гарри облегченно вздохнул, и пододвинув пуфик к кровати, сел. Стоять было неудобно и больно, из-за не до конца сросшегося перелома. — Драко? — Гарри тихо позвал блондина по имени, но ответа не последовало. Гарри положил свою ладонь на изящную кисть Драко. И ощутил сильное желание обнять его. Сейчас, еле живой, он казался таким хрупким, беззащитным и ранимым, что Гарри захотелось спрятать его от всего мира, защитить в своих объятьях, до тех пор пока Драко не очнётся. Но, подавив это желание, Гарри, встав с пуфика, подошёл к сейфу. Снейп жив, Драко жив. Значит, и читать дневник нет необходимости… Сами всё расскажут… Или нет? Гарри вспомнил цифры кода и ввёл их. Запомнить пароль было не сложно. Это дата рождения Драко — пятое июня, но год был не тот. Малфой сказал 05061977, только родился он в один год с Гарри, а значит на конце должно быть 1980. Но Замок всё же тихо щелкнул и Гарри открыл сейф. На верхней полке лежали галеоны, много галеонов, Гарри без особого интереса скользнул по ним взглядом и увидел на нижней полке тетрадь в твёрдой зелёной обложке, с которой на него щербато улыбался единорог с розовой гривой. Поттер, нагнувшись, взял дневник и единорог радостно пустил из задницы радугу, отчего Гарри тихонько прыснул в кулак. Ага, тёмный маг, убийца, у которого дневник с единорогом… Гарри засунул тетрадку за ремень брюк, прикрыв её сверху рубашкой и вышел из комнаты. «Если мне сейчас всё расскажут, то читать не буду и верну дневник на место» — сам себе пообещал он.