Точка невозврата

Наннам всё чаще замечал, что с братом что-то не то. Нанфа вроде бы улыбался и шутил как всегда, но в глубине глаз притаилась грустинка, а на лице иногда появлялось какое-то странное незнакомое выражение, особенно, когда он думал, что его никто не видит. Вскоре удачно настал удобный момент, когда девушки повели Лео в садик, а они с Нанфой остались дома сонно пить кофе, — можно было поговорить без посторонних ушей. Наннам особенно любил вот такого ещё разморённого сном брата, лохматого и в одних трусах, с чашкой кофе в руке и лёгкой улыбкой на губах, прикидывающего, как бы повеселее провести начинающийся длинный летний день. Он не отрывал взгляд от брата, стараясь получше запомнить его, насладиться его компанией. Осталось всего два дня отпуска, и следовало поскорее выяснить причину его грусти. — Ты всё ещё ко мне ревнуешь? — прямо спросил Наннам. Нанфа поднял на него глаза и отрицательно помотал головой — нет, мол. И улыбнулся, поняв, что старший близнец снова заметил, что его что-то беспокоит, хотя они уже давно не жили вместе и вообще редко виделись. Допив кофе одним глотком и поморщившись от его излишней горячести, Нанфа наконец признался. — Ревную, но не к тебе. К Нитан. Наннам уставился на него. — Они с Пладао ведут себя как лучшие подружайки-школьницы, — начал выговариваться Нанфа, — хихикают вместе над всякой хуйнёй, обжимаются то и дело слишком крепко и как будто даже в туалет вместе ходят. И лижутся при мне постоянно. Бесит. Особенно после того первого дня. Нет, мы классно потрахались, но мне казалось, и тогда, и теперь, что для Пладао Нитан важнее и нужнее, чем я. Бесит, — повторил он, крутя в руках чашку. — Ты преувеличиваешь. Они и есть лучшие подружки. Согласись, было бы гораздо хуже, если бы они терпеть друг друга не могли. — И сейчас они ушли без нас не ради того, что бы нас оставить наедине, а чтобы самим побыть вдвоём, — уверенно сказал Нанфа. — Вот увидишь, вернутся только к обеду. Наннам хмыкнул и подошёл к нему, стал ласково разминать его сгорбленные, напрягшиеся плечи. — Ты слишком загоняешься. Мы с Нитан скоро уедем, и всё будет как прежде. — Или Пладао найдёт себе новую любовницу, — буркнул Нанфа. — Она тебя любит, неужели ты сомневаешься. — Только на это и надеюсь… — Нанфа выдохнул и расслабился, откинув голову. Наннам наклонился и чмокнул его в губы. — Давай полежим немного? — предложил он. Они перебрались из кухни на диван, улеглись лицом друг к другу. Как хорошо всё-таки побыть дома одним в выходной, можно вот так поваляться и побездельничать, позволить себе немного расслабиться и перезагрузиться, не переживая о бесконечных бытовых проблемах. Близнецы лежали рядышком, держась за руки, и просто разговаривали обо всём и ни о чём. — Я слышал ночью, как вы с Нитан любовью занимались, — Нанфа не упустил шанс поддразнить брата. — Ничего ты не слышал, — усмехнулся Наннам. — Спишь всегда как убитый. А вот вас с Пладао как раз слышно было вчера… — Я всё равно по тебе соскучился… — в глазах Нанфы появилась нежность. — Тебе не нужно никого из нас ревновать, — Наннам погладил его по щеке, заглянул в глаза. — Да знаю я… Просто опять, наверное, старые комплексы вылезли. Но я переживу это, не волнуйся за меня. Лучше поцелуй, — во взгляде Нанфы появилась озорная искорка желания, — а то ты скоро уедешь и мы опять долго не увидимся. Наннам охотно прижался к нему и приник к губам, целуя так нежно, как только мог, ему хотелось успокоить брата, убедить, что для ревности нет повода, ещё раз признаться в своей любви. Он чувствовал, что это сейчас необходимо его младшему близнецу, иначе тот скатится в депрессию. Почему-то сейчас нежность не торопилась сменяться страстью, и поцелуй затянулся. Довольно долго они лежали так, не двигаясь, и целовались, лениво и медленно, не желая отрываться друг от друга… Наконец Нанфа насытился лаской и ему стало мало только поцелуя, он выдохнул в губы Наннаму: — Хочу минет. Можно? Разве Наннам мог когда-нибудь отказать ему? Блеск глаз младшего близнеца говорил сам за себя — ему хочется именно такого продолжения нежностей, такой заботы и самоотдачи от старшего брата, и Наннам только согласно кивнул головой с лёгкой улыбкой. Нанфа сполз пониже, нетерпеливо освободил от белья его член и взял его в рот. Наннам закрыл глаза, удовольствие неодолимо потянуло его в свою пучину, кружа в водовороте смешавшихся чувств. Нанфа поленился сейчас активно двигаться, а может, специально сделал так. Он лёг на бок, а Наннам принялся осторожно толкаться ему в рот, преодолевая сопротивление стискивающего его член кулака, которым Нанфа его придерживал. Они подстроились друг под друга, даже не замечая этого, настолько естественно это было для них обоих. Казалось, близнец невероятно тонко чувствовал его, точно определял, с какой силой нужно сжать кулак, чтобы не было больно, и осознавал, какое удовольствие он дарит брату, — так умело он двигал языком, облизывая головку, такой невыносимо чувственный стон гудел в его горле… Наннама захлестнуло нежностью вперемешку со страстью, но он старался сквозь туман в голове выдержать темп, чувствуя, что Нанфа тоже может кончить от одного только орального секса — его стоны ясно давали это понять. Повинуясь внезапному наитию, Наннам прижал ногу к его паху и Нанфа вздрогнул от внезапного сладкого давления, такого приятного сейчас, двинул бёдрами, притирая теснее свой стояк, а стоны его стали ещё громче. Этот акт оказался необычным — нечто большее, чем просто минет. Это было доверие и подтверждение преданности, признание своей и чужой слабости, желание выразить любовь действием. По их телам разлилась безумно приятная нега — даже оргазм получился каким-то мягким, не взорвавшим мозг, а плавно вознёсшим на вершину блаженства. Близнецы ещё некоторое время полежали так, не отстраняясь, смакуя долгожданное удовольствие. Потом Нанфа нехотя отпустил брата, поднялся выше и улёгся удобнее на его плечо, обнимая рукой и закинув колено на его бедро. — Подготовься к вечеру. Не хочу упускать шанс ещё побыть с тобой. Наннам обнял его покрепче: — Не хочу с тобой расставаться. Они пролежали ещё с полчаса, нежась в объятиях друг друга и лениво разговаривая. — Жёнушки наши ещё не вернулись, давай прогуляемся до торгового центра, всё равно надо кое-что домой купить, — вскоре предложил Нанфа и Наннам не стал отказываться. Ему нравилось проводить время со своим близнецом. Достигнув среднего возраста, Нанфа стал спокойнее и разборчивее в развлечениях, уже можно было не опасаться, что он ввяжется в какую-нибудь дурно пахнущую историю. «Нет необходимости следить за ним, мы оба уже взрослые,» — напомнил себе Наннам и, улыбнувшись, принялся одеваться. В торговом центре было неожиданно многолюдно. Близнецы неторопливо переходили из одного отдела в другой, покупая нужные вещи. Наннам несколько удивился, увидев, что Нанфа сверяется со списком в телефоне, и принялся беззлобно подшучивать над ним. — Какой ты ответственный, серьёзный стал, даже не верится!.. Нанфа в ответ только весело скалил зубы. Ему тоже приятно было общество брата, он жалел, что у них сейчас так мало времени для таких вот встреч и прогулок. Они уже подошли к последнему в списке продуктовому отделу, когда Нанфа приветственно помахал кому-то в толпе рукой. — Знакомься, Нан! Это мой коллега, пиАоф. Наннам слегка поклонился и сделал вай. Названный пи Аофом человек подошёл к ним поближе, тоже поздоровался, с несколько удивлённой улыбкой сравнив близнецов взглядом, а затем подал Наннаму руку. Аоф — невысокий мужчина средних лет, просто, как-то непримечательно одетый, тем не менее сразу привлекал взгляды окружающих. Наверное, всё дело было в весёлых искорках в живых карих глазах и губах, всегда готовых улыбнуться, а ещё — в окружавшей его ауре спокойствия, невозмутимой силы и непоколебимой уверенности в себе. Наннам даже залип, глядя на него, а Аоф… задержал его руку в своей, совсем чуть-чуть дольше положенного при обычном мимолётном знакомстве. Они вместе выпили кофе в фудкорте, поговорили о том-о сём, а потом дружески распрощались. Пи Аоф пошёл по своим делам, а близнецам осталось купить продукты. Но даже уже вернувшись домой и проведя ещё пару часов наедине с братом за приготовлением обеда, Наннам не мог отделаться от мыслей об этом человеке. Он видел внутренним взором его слегка ироническую улыбку, вызывавшую морщинки у глаз, в ушах звучал его приятный баритон, а на руке чувствовалось его прикосновение. Он немного отвлёкся, когда вернулись Пладао и Нитан, и даже обрадовался этому. — «Что за наваждение?» — недоумевал он про себя. — «Такое шапочное знакомство, а я думаю о нём как о своём любовнике!» Обед и отдых после него прошли спокойно. Они все, и близнецы, и девушки, лежали и отдыхали, лениво копаясь в телефонах — на улице всё равно было слишком жарко, чтобы гулять. А ближе к вечеру Пладао позвонила одна из знакомых по садику мам и пригласила Лео на день рождения её ребенка, вместе с мамой, конечно. Пладао предложила Нитан пойти с ними, и та согласилась. — А то у меня такое чувство, что мы мешаем близнецам побыть вдвоём, — слегка насмешливо сказала Нитан. — И вовсе нет! — заявили Наннам и Нанфа в один голос, на что девушки так же дружно закатили глаза — мол, врите больше. Нитан и Пладао собрались и ушли — пора было забирать Лео. — Ну, чем займёмся? — с ухмылкой спросил Нанфа, не вставая с дивана, когда за девушками закрылась дверь. — А ты как думаешь? — Наннам с такой же ухмылкой плюхнулся на брата сверху и тот притворно ойкнул, сделав вид, что его раздавило. Но тут же Нанфа крепко обхватил Наннама руками, прижал к себе, в его тёмных глазах загорелся огонёк желания. Наннам знал, что в его собственных глазах Нанфа видит то же самое, и с охотой потянулся к его губам… Таким сладким и мягким, таким знакомым… И как назло, на ум снова пришли мысли об Аофе. Это его губы Наннам хотел бы сейчас ощутить на своих, его руки на своём теле. Наннам даже тряхнул головой, стараясь отогнать эти непрошеные неуместные мысли, и начал стаскивать с Нанфы футболку, торопясь добраться до голой кожи. Он гладил широкие плечи брата, покусывал его соски и впивался пальцами в мощные бицепсы, но привычное удовольствие то и дело перебивалось вспыхивающими в сознании картинками как он занимается сексом с пи Аофом. Наннам охотно подставился, когда Нанфа надел наконец презерватив, понадеявшись, что брат сумеет выбить из него это наваждение. Нанфа быстро набрал нужный темп — тот, который заставлял Наннама стонать особенно чувственно. Он стремился наслаждаться каждой минутой, проведённой с братом, ведь у них оставались примерно сутки, а потом Наннам уедет и кто знает, когда снова получится встретиться. Но ему упорно чудилось что-то странное в поведении старшего близнеца. Вроде всё как обычно, но… Нанфа доверял своей интуиции. Он постарался расслабиться и отвлечься, чтобы подсознание вскоре само выдало правильный ответ. Так и случилось. И ему это не понравилось. Впервые за всё время их отношений Нанфа чувствовал, что в их постели незримо присутствует кто-то ещё, причём мужчина, а не женщина. Наннам как будто смотрел на него, а видел… кого же? Нанфа быстро перебрал в уме возможные варианты. Как ни крути, а это мог быть только его коллега, пи Аоф, с которым они встретились сегодня в торговом центре. Аоф явно произвёл на Наннама впечатление, это было заметно для хорошо знавшего его близнеца. — Он тебе понравился, да? Пи Аоф? — в упор спросил Нанфа, резко остановившись. — «И это после той нежности, что была утром…» Наннам открыл глаза. Его затуманенный взгляд скользнул по лицу Нанфы, а губы искривились в понимающей усмешке. — Тебе кажется, — сказал он. — Продолжай… «Врёт», — решил Нанфа. Волной накатила ревность и злость, не думая, он перевернул Наннама на живот и взял его сзади, начав толкаться грубо и резко. — Пожалуйста, ещё… — тихо стонал Наннам, покорно принимая каждый его рывок. — Фа, пожалуйста, дай мне кончить. — Как мило, что ты вспомнил, что тебя трахаю я, а не пи Аоф, — процедил Нанфа сквозь зубы. — А хотя мне всё равно, представляй кого хочешь. — «Ему явно не всё равно, но раз уж он догадался…» — Наннам разрешил себе погрузиться в мечты целиком. Было так неожиданно легко представить себя в постели с пи Аофом, и так возбуждающе, что он быстро и очень бурно кончил. Тут же и Нанфа дёрнулся в последний раз, не выдержав больше сумасшедшего темпа. Устало выдохнув, он отстранился, но не лёг, как обычно, чтобы отдохнуть, а сел и начал снимать презерватив. Наннам искоса посмотрел на брата, оценивая его состояние. Нанфа явно был расстроен и недоволен, и Наннам силком уложил его на спину, лёг рядом и обнял, погладил по груди всё ещё слегка дрожащей рукой. Нанфа лежал не шевелясь, молча принимая ласку, и явно что-то соображая про себя. Но вскоре его нахмуренные брови разгладились, он обнял брата, и Наннам облегчённо перевёл дух. — Фа, не ревнуй, я люблю только тебя, ты же знаешь, — Наннам ласково дотронулся до его щеки. — Но он тебе точно понравился, — упрямо сказал Нанфа. И неожиданно добавил: — А ты — ему. Произведённое этими двумя впечатление было взаимным. Пи Аоф даже в лице переменился, увидев Наннама — Нанфа заметил. И потом, пока они пили кофе, поглядывал на Наннама с интересом. И да — Нанфа заревновал брата к нему. Как посмел пи Аоф, его старший коллега, заглядываться на Наннама?! Нанфа знал, что Аоф гей — тот особо и не скрывал этот факт, но при этом и не совал его всем окружающим под нос. Но Наннам?! «Наннам красавчик», — признал Нанфа, — «он всегда всем нравился. Ничего удивительного, что и Аоф на него запал, да ещё с первого взгляда.» Нанфа со стыдом поймал себя на мысли «Хорошо, что Нан скоро уедет, всё будет по-прежнему». И тут же понял — нет, не будет по-прежнему, уже никогда не будет. Жизнь не стоит на месте, они все меняются. И сам Нанфа тоже изменился. Он больше не безмозглый юнец. «Я же взрослый разумный человек. Наннам не моя собственность, и Пладао тоже, они вольны делать всё, что считают нужным», — пытался убедить он себя. Но ревность не желала исчезать просто так, она прочно вцепилась в его сердце, вытащив на поверхность похороненные там старые детские комплексы. Только такая же давняя и сильная любовь к Наннаму придавала ему сил сдерживаться и не устраивать безобразные разборки. Нанфа обнял брата, чмокнул в макушку: — Я тоже тебя люблю. Но представлять его во время секса со мной — это уж слишком с твоей стороны. — Никого я не представлял, — Наннам упорно не сознавался в этом, хотя понимал, что Нанфа знает, что он врёт. Но всё равно не решался сказать это вслух, опасаясь ревности брата и возможных последствий. Он надеялся только, что Нанфа сможет преодолеть себя. А ещё у Наннама ёкнуло внутри, когда Нанфа произнёс «а ты — ему». «Неужели я и правда тоже понравился пи Аофу?» — почему-то было очень приятно думать об этом. И стало очень стыдно перед братом и Нитан. * Вот и настал последний день визита Наннама и Нитан. Утром Пладао сама отвела сына в садик, сказав, что так он меньше капризничает. Нанфа же с утра был сам не свой. Буквально всё действовало ему на нервы. Начиная с того, что он не выспался — пришлось ночью вставать к то и дело просыпавшемуся сыну, а днём нужно было идти в офис работать, и заканчивая тем, что ревность и не думала утихать. Да ещё любимую чашку случайно разбил, залив при этом всю кухню чаем — пришлось убирать самому. Каждая мелочь сегодня выводила его из себя, каждая улыбка Наннама, каждое взаимодействие Пладао и Нитан заставляли его буквально дёргаться. А девушки радостно обсуждали, чем бы заняться, ведь остался один день, а вечером Наннаму и Нитан уже пора возвращаться в Бангкок. Пладао опять зачем-то повисла у Нитан на шее, они засмеялись, глядя друг другу в глаза, и Нанфа не выдержал. Его даже затрясло от вспышки ревности. — Это не смешно! — он скрежетнул зубами, излишне резкими движениями натянул рубашку и кроссовки, и выскочил за дверь. — Что это с ним? — недоумевающе спросила Пладао. Наннам подошёл к девушкам, приобнял обеих и повернул к зеркалу на стене. — Вы очень мило смотритесь вместе. При этом со стороны себя не видите, а Нанфа опять ревнует, когда видит, как вы близки. — Что, опять?! Теперь к Нитан меня ревнует?! — Пладао подняла брови. — Да. И меня тоже… — вздохнул Наннам. — К Пладао? Это после групповушки, что ли? — Нитан слегка покраснела при воспоминании об этом. Наннам отрицательно покачал головой. — …Или ты ещё на кого-то запал? — теперь и у Нитан взлетели брови. — Ни на кого я не запал, просто Нанфе так показалось, — спокойно ответил Наннам. — Пладао, он не говорил, что вчера мы с вашим коллегой пи Аофом встретились в торговом центре? Так вот, Нанфа вообразил себе, что он мне понравился. — Ну, раз ревность появилась, значит, правда понравился. — Просто он приятный человек, с которым интересно поговорить, — но глаза Наннама всё-таки на мгновение метнулись в сторону, выдавая если не прямую ложь, то уклончивую уловку точно, и Нитан это заметила. «Ну вот, теперь Наннама придётся делить с ещё одним мужиком», — подумала она. — Наверное, Фа недалеко ушёл, пойду поговорю с ним, — вздохнул Наннам. — Нет, давай лучше я, — вдруг сказала Нитан. — Если ты не заревнуешь, конечно, — слегка насмешливо добавила она. Пладао отозвала её в сторонку и зашептала на ухо: — Мужики же примитивные. Скажи ему, что он хорош в постели, и он весь твой. — Именно это я и собиралась сказать. Наннам только головой покачал, глядя на хихикающих подружек. * Нанфа сидел во дворе на лавочке с унылым видом. Уютная беседка сегодня тоже не радовала. Он злился на себя — что выставил себя дурачком, вспылил, как неуравновешенный подросток. Но при этом осознавал, что если бы остался — точно бы не выдержал и как минимум наговорил бы всем гадостей, а как максимум — подрался бы с Наннамом. У него не было привычки всегда контролировать себя, в отличие от Наннама, но собственная реакция его удивила — давненько не было таких срывов. Он начал делать дыхательное упражнение, помогающее привести в порядок расшалившиеся нервы. Нанфа уже успел немного остыть, когда его нашла Нитан. Она села рядом на лавочку, нерешительно дотронулась до его руки. Помимо злости и ревности Нанфе стало ещё и стыдно — вынуждает друзей утешать себя. Но девушка обладала особой аурой — рядом с ней всем становилось спокойно и легко, хотя она, казалось, не осознавала этого. И Нанфа невольно порадовался тому, что пришла именно она. — Со мной всё нормально, — сказал он. — Прости, что заставил беспокоиться. — И ты меня прости. Я так радовалась, что приехала сюда, с Пладао повидалась, что, наверное, слишком увлеклась. Я не хотела тебя обижать, правда. Нанфа взял её за руку. — Я сам виноват. Некоторое время они сидели молча. Нанфа окончательно успокоился. — Спасибо, Нитан, — улыбнулся он. — Пладао замечательная девушка, тебе очень повезло с ней. — Я знаю. Вот только зачем ей я, как она вообще меня терпит — не только из-за Наннама, но и просто по жизни… Вот и ревную. — Это у тебя комплексы. Тебе совершенно незачем ревновать, Пладао тебя любит. — Можно спросить?.. — дождавшись её кивка, Нанфа продолжил: — А ты Наннама не ревнуешь разве? Ну, ко мне например… Да ко всем, он же такой красавчик!.. — Сначала ревновала, долго и сильно, — призналась Нитан. — Но потом как-то само прошло. Особенно после той аварии, мы с ним стали как-то совершенно уверены во взаимной любви и уважении. А если он мне изменит… Не хочу об этом знать. — Вот как… — Нанфа искоса глянул на неё. — Кстати, тебе незачем переживать ещё и потому, что Пладао очень хорошо с тобой в постели, — улыбнулась Нитан, — даже через столько лет, она мне говорила. Да и мне тоже очень понравилось, ну, в тот первый день. Но сейчас так стыдно почему-то, ужас! Как мы могли!.. Она закрыла покрасневшее лицо руками. Нанфа уставился на неё. — Тебе правда так понравилось? — Угу… — она кивнула. У Нанфы потеплело на сердце от благодарности — как же всё-таки им с Наннамом повезло с жёнами. Он взял лицо Нитан в ладони и поцеловал её, крепко и уверенно. Она от неожиданности приоткрыла губы, и Нанфа углубил поцелуй, желая ощутить его вкус. Нитан нерешительно начала отвечать, и растерянно отметила отклик собственного тела — так хорошо Нанфа целовался. Нанфа тоже его почувствовал, и его поцелуй стал настойчивее. «Я бы не прочь ещё раз ту групповушку повторить…» — мелькнуло у него в голове. — Прости, — опомнился он наконец. — Надо было разрешения спросить… Нитан больше не ощущала его былого напряжения, раздражённости и ревности. — Всё в порядке, — она погладила Нанфу по щеке, мысленно улыбаясь — «Надо же, сработало!» — Пойдём домой, — сказал Нанфа, показав свои ямочки в дружеской улыбке. * Все вместе они — близнецы и их жёны — отправились прогуляться и перекусить в кафе. Нанфа вёл себя как обычно — весело и свободно. Он извинился перед Пладао и ему очень полегчало оттого, что жена тут же его простила, а не стала демонстрировать обиду. К обеду Нанфа отправился в офис, а остальные вернулись домой — в самое жаркое время дня на улице было некомфортно. Несколько часов прошли спокойно, а затем Наннам пошёл встретить брата с работы, а девушки собирались забрать Лео из садика и погулять с ним. Но у Нанфы день так и не задался. Только успокоился после утреннего инцидента, как в офисе его нагрузили работой — пришлось попотеть и не поднимая головы редактировать и готовить тексты статей к печати. А его ревность явно не собиралась сдавать позиции, и заставляла Нанфу то и дело вспоминать Наннама и Аофа — «Кстати, почему его нет сегодня в офисе?» — и представлять их вместе. Это мешало работать и Нанфа уже начинал злиться, в первую очередь на самого себя. С огромным трудом он закончил дела и засобирался домой, чувствуя, что его мозги буквально кипят. Нанфа удивился, встретив у дверей офиса брата, а тот только примирительно улыбнулся и заметил: — У нас осталось так мало времени, хотел подольше побыть с тобой. По пути домой Нанфа был мрачен, даже угрюм, и Наннам с беспокойством поглядывал на него, но молчал, не желая усугублять ситуацию, не разобравшись в ней. Как назло, Нанфа замечал все взгляды, направленные на его старшего близнеца. Так долго живя отдельно, он и забыл каково это — постоянно чувствовать ревность, быть на втором плане, быть в тени Наннама. Вновь проснулись старые комплексы, и Нанфе это не понравилось. «Ведь всё же хорошо было…» — недоумевал он. Уставший и раздражённый, Нанфа не замечал, что и ему улыбаются девушки на улице, что с ним приветливо здороваются знакомые продавцы из торговых палаток, мимо которых они с Наннамом проходили, а жена прислала сообщение со смайлом-поцелуем и словами «У вас с Наннамом есть часа три свободного времени». Зато всё это подмечал Наннам и мысленно готовился к душевному разговору с братом — Нанфе явно нужна помощь. Оказавшись в квартире, Нанфа сразу налил себе выпить, и не пива, как обычно, а виски, который покупал для Наннама. Наннам предпринял попытку поговорить с ним, но Нанфа не шёл на контакт, к тому же его быстро начало развозить от алкоголя на голодный желудок. Наннам вздохнул, нашёл в холодильнике оставшиеся с обеда закуски и поставил в микроволновку разогреваться. Когда звякнул сигнал, он поставил тарелку перед братом и подал вилку. — Фа, тебе надо поесть. — А ты как всегда знаешь, что мне надо, лучше меня самого! — вспылил Нанфа. Наннам больше не мог выдержать. — Я не хочу расставаться на такой ноте! Вдруг мы больше не увидимся, а последнее, что будет вспоминаться — ссора? Он отвернулся к окну, засунув руки в карманы, видимо, ожидая какого-то его, Нанфы, решения. Нанфа глубоко вздохнул, остывая. Брат прав, так нельзя. Наннам заботится о нём, терпит его выходки и кислую мину на лице, а он, Нанфа, снова ведёт себя как несносный подросток. Он закрыл глаза. Собственная ревность вдруг представилась ему в виде мерзкой крысы, копошащейся у него внутри. С некоторым усилием он мысленно поймал её, буквально физически ощутив в руках неприятно горячее тельце, услышал её визги — крыса изо всех сил пыталась вырваться, кусалась и царапала его когтями. Но Нанфа всё равно свернул ей шею. И сразу ему стало легче. Он подошёл к Наннаму, ощущая как горят несуществующие царапины на руках, обнял его за талию, прижался лбом к затылку, вдохнул знакомый запах волос. — Прости меня, — тихо сказал он. Живущая в его душе любовь растворила обиду и ревность окончательно, и Нанфа вдруг почувствовал невероятную лёгкость и почему-то усталость. Наннам взял его руки в свои, сжал крепко. — Из нас двоих ты лучший близнец, хотя ты и уверен в обратном. Ты не замечаешь, наверное, но тебя здесь все любят, на работе ценят, ты нашёл своё место. Я очень рад за тебя. — Правда? — Ты же знаешь, когда я вру, а когда нет, — сказал Наннам, и Нанфа услышал в его голосе улыбку. Да, сейчас брат не врал. Нанфу охватила нежность пополам с признательностью. Он прикоснулся губами к его шее, провёл ими вверх и вниз, лаская тёплую кожу. — Ты всегда нежный со мной, но сейчас я хочу, чтобы ты заставил меня кричать, — Нанфа знал, что брат почувствовал его проснувшуюся страсть. — Всё, что хочешь, — Наннам обернулся к нему, взял за плечи и с улыбкой чмокнул в губы. — Но сначала поешь. — Ладно, — ухмыльнулся Нанфа в ответ. *** Поздно вечером Нанфа и Пладао проводили гостей до такси. Все обнялись на прощание, перецеловались и договорились созвониться завтра. Такси уехало, а Нанфа с женой вернулись в квартиру. Нанфа невольно ощутил облегчение оттого, что Наннам теперь далеко, но ему тут же стало стыдно, чертовски стыдно за себя. Их последний секс был просто потрясающий, Нанфа получил, что хотел — бурную страсть, крепкие объятия до боли, искусанные в поцелуях губы и саднящее от стонов горло. Задница тоже немного болела, и он понадеялся, что сейчас жене не захочется ласк, — он чувствовал себя опустошённым. Но не тут-то было. Малыш Лео уже спал, и Пладао, выйдя из ванной, весьма прозрачно намекнула мужу на супружеский долг. — У меня чувство, что тебе от меня только секс нужен, — пошутил Нанфа. — Что же будет, когда у меня стоять перестанет? — Наннаму придётся отдуваться за тебя, — хихикнула Пладао, но, увидев выражение его лица, тут же сказала: — Да шучу я. На крайняк, будешь таблетки для эрекции пить. И вообще, что за разговоры, у нас вообще-то ребёнок есть и ты нужен как отец, как минимум. И я тебя люблю. Стоит у тебя как надо, что ты раньше времени переживаешь из-за этого? Она подошла и обняла его. — Тебе понравилось с ними в постели? — Нанфа вдруг испугался услышать ответ. Они как-то ещё не обсуждали тот случай. А что, если ей больше угодил Наннам? Или Нитан? — Да, было здорово, — призналась Пладао. — Но это разовое развлечение было. Если ты боишься, что я тебя брошу, то зря. Я тебя люблю, помнишь? Или ты сам жалеешь, что согласился?.. — Нет, классно потрахались. Но я не хочу повторять. Хочу, чтобы ты была только моей. Не могу тебя делить с Наном и, особенно, с Нитан. Можешь себе любовника завести, если меня не хватает. Только не этих двоих. — Так ты и в самом деле меня к Нитан ревнуешь? — поразилась Пладао. — Вы тогда так друг на друга смотрели, так страстно обжимались, что я ещё-то мог подумать? И потом тоже то и дело то обнимашки, то поцелуйчики… — Собственник, — поддразнила его Пладао. — Кто б говорил, сам-то сейчас подозрительно уставший. Кстати… И ты откажешься от свиданий с Наннамом? Чтобы ты был только моим, а то как-то нечестно получается. — Не знаю, — отвёл глаза Нанфа. — Скорее всего, я рано или поздно по нему заскучаю. Он… мне нужен. Как и я ему. Хоть я и перерос те свои давние комплексы, но без него я не могу чувствовать себя полноценным человеком. Помнишь аварию? Я тогда сильно испугался, что могу потерять его навсегда. Я никогда от него не откажусь, — твёрдо сказал он. И замолчал, напряжённо ожидая ответа. Вдруг теперь жена решит бросить его, несмотря на все годы, прожитые вместе? Ведь реально нечестно выходит — ему можно иметь любовника, а ей нет. Пладао смотрела на него, размышляя. «В чём-то мужчины слабый пол, как ни крути…» — Значит, придётся мне тобой делиться, — она легонько чмокнула мужа в кончик носа и игриво ткнула пальцем в появившуюся ямочку на щеке. Нанфа облегчённо выдохнул и обнял её, притянул к себе. — Хоть я и устал, но сделаю всё, чтобы доставить тебе удовольствие, — с благодарностью сказал он. У него было чувство, что их семья сейчас проходит какое-то испытание на прочность, они должны перейти на новый уровень, или же разойтись в разные стороны. Нанфа не хотел, чтобы их семья перестала существовать, он слишком любил Пладао и Лео, и не собирался их бросать. Он как никогда ясно понял сейчас, что должен переломить свою ревность, смирить гордость и попросить прощения за негатив. Это и есть решение взрослого адекватного человека. Ну и что, что это трудно, такое и не должно легко даваться — эгоизм всегда крепко цепляется за своё насиженное место. Жена ведь приняла его слова про брата, не стала возражать, просто поверила в его искренность. И он, Нанфа, должен ответить тем же. Несмотря на усталость и не очень давний оргазм, Нанфа ощутил прилив возбуждения — ему всегда было хорошо с женой. Когда несколько человек в постели — это просто потрахушки, а когда двое, да ещё пара, а не посторонние, — это занятие любовью. Этой ночью, когда они наконец-то остались наедине и никто не сбивал их с толку своими улыбками и соблазнительными формами, Нанфа отдавал себя любимой женщине и ясно видел в её глазах такую же любовь и преданность. Нанфа неторопливо двигался, наслаждаясь каждой секундой близости, обнимал жену и не отрывал губ от её кожи, целуя куда придётся. Она же принимала все его щедрые ласки, не отказываясь ни от одной. Пладао втайне радовалась за мужа — что он смог преодолеть свою ревность и не стал устраивать скандалы и разборки, а вместо этого ублажает сейчас её в постели, хотя Наннам явно хорошенько потрудился над ним, пока они с Нитан гуляли вечером. Но она не стала его об этом спрашивать. Ни к чему эти глупые расспросы, пусть близнецы хранят свои интимные секреты. …Засыпая, Нанфа взял её за руку и сказал с нежной улыбкой: — Я очень тебя люблю. *** Наннам вышел из ванной и лёг рядом с женой. Выдохнул и блаженно вытянулся — наконец-то они дома. Но одна мысль потихоньку грызла его последние дни и он решился спросить. Куда уж дальше откладывать. Если он хочет мира в семье, проблемы надо обсуждать сразу. Он переживал из-за реакции Нитан. Слишком уж спокойно она себя вела. А между тем, у Нанфы член и в самом деле немного больше, чему у него, вдруг Нитан с ним больше понравилось заниматься сексом. Может, ей было настолько хорошо с Нанфой и Пладао, что она больше не хочет оставаться его супругой и думает о разводе? Или же её мучит ревность и она жалеет, что согласилась на групповушку? — Не жалеешь? — спросил Наннам. Нитан ответила не сразу, и он повернулся к ней, приобнял, вглядываясь в её лицо. Нитан, конечно, поняла, к чему этот вопрос. Но нет, она не жалела о произошедшем. В конце концов, жизнь только одна, и та довольно короткая. Ради чего нужно отказывать себе в маленьких удовольствиях? Но вдруг муж думает иначе и винит её за то, что она сама это предложила и на всё согласилась? Нитан давно знала своего мужа, но не всегда могла понять, что за мысли бродят в его голове. А ещё в её ушах до сих пор стоял тот его стон. — Нет. А ты? — Нитан покосилась на него, и Наннам понял, что жена тоже переживает из-за возможной перемены его отношения к ней, хоть и не говорила об этом вслух. — И я нет. Тебе было хорошо? — Да. Нанфа такой сильный, в его руках очень приятно находиться, — призналась она. — Мне тоже это нравится, — улыбнулся Наннам. — Я просто подумал, вдруг тебе с ним больше понравилось? У него член больше. Нитан даже прыснула со смеху. — Вам, мужикам, только бы, прости, письками мериться! — Ну, знаешь!.. — Наннам тоже засмеялся. — Можешь не бояться насчёт этого, — немного успокоившись, сказала Нитан. — Ты для меня лучше всех. Она прижалась к мужу, погладила его по щеке. — У нас же годовщина свадьбы, а я и забыла! — вдруг хихикнула она. — Блин, и я забыл. Прости, — Наннам покрепче обнял жену и чмокнул в губы. — Давай считать, что мы отметили её этой поездкой? — Давай. Главное, никому не рассказывать, что мы секс-оргии организуем в качестве подарков. Они дружно засмеялись. Но Наннам решил про себя, что завтра подарит жене красивый букет цветов. — А я могу спросить? — Нитан тоже решилась задать мучивший её вопрос. — Да, конечно. — Ты правда запал на того человека, пи Аофа или как его там? Наннам резко втянул воздух. — Нитан, дорогая… — неуверенно начал он и замолчал. — Я… — Если это правда, и если ты будешь с ним встречаться, сделай так, чтобы я не знала, — попросила Нитан. — Соври, ты же умеешь. Не хочу ничего знать, ревновать и переживать. — Он мне понравился просто как человек и вряд ли мы встретимся ещё когда-нибудь, — сказал Наннам с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал. — Ты же знаешь, что я тебя люблю и тебе не нужно меня ревновать. — Ладно, — улыбнулась Нитан. — Помнишь, я сказал на помолвке, что с тобой правда в миллион раз лучше лжи? Так вот, я и сейчас так думаю. Я чувствую, что ты меня понимаешь, всегда, даже когда я тебя обижаю. — Но мы договорились? — Конечно, дорогая. Наннам первым начал ласки, желая выразить свою любовь и признательность, а Нитан охотно откликнулась, чувствуя то же самое. За открытым окном стояла тёплая летняя ночь, обволакивающая их тишиной и темнотой, в которых терялись вздохи и негромкие стоны. Сейчас любовь явилась супругам как таинство, что-то настолько нежное, трепетное и благоговейное, что они наполнились радостью и счастьем до краёв. После близости Наннам заснул, обнимая жену и не думая больше ни о ком другом. *** Одним солнечным утром, спустя примерно месяц после возвращения из отпуска, Наннам шёл в свой офис. На его лице играла лёгкая улыбка и у него было хорошее настроение, как обычно в последнее время. Наннам чувствовал себя счастливым и был доволен своей жизнью. Пиликнул звук пришедшего нового сообщения в Лайн и Наннам чуть не выронил смартфон из рук, увидев имя отправителя. «Привет, это Аоф. Я приезжаю в Бангкок на пару дней. Может, встретимся?» Он уже знал, что согласится.