Точка невозврата

Наннам с огромным нетерпением ждал встречи с Аофом. Он старался убедить себя, что это глупо, но ничего не получалось, ожидание прочно завладело его мыслями, а по ночам ему снились эротические сны. «Мы просто встретимся, поболтаем, погуляем где-нибудь в парке, и всё. Может, кроме меня, у Аофа нет знакомых в Бангкоке и ему нужен всего лишь гид по достопримечательностям, а я уже напридумывал всякого!» — говорил Наннам сам себе. Но всё равно он то и дело думал об этом мужчине, мечтал о нём, представляя его в своей постели, отчего мучился чувством вины и, кроме того, — недоумением, ведь раньше другие мужчины кроме Нанфы его не очень-то привлекали. Наннам вообще мог вспомнить только того парня, Сана, с которым они встретились в отпуске давным-давно, да и всё. Тем не менее, Наннам заранее подсуетился освободить себе половину рабочего дня в нужную дату под предлогом поиска подходящих локаций для различных планируемых мероприятий. Эту работу тоже следовало кому-то делать — она считалась особо ответственной (попробуй угодить капризным клиентам!) и её никто не любил, стараясь отмазаться под любым предлогом. Поэтому когда Наннам вызвался сам, коллеги с большой охотой спихнули на него эту обязанность. Наннам уже буквально считал оставшиеся дни до назначенной встречи, он измучился ожиданием, но воодушевление не покидало его, подбрасывая всё новые и новые идеи совместного времяпрепровождения и варианты развития событий. Он мысленно ругал себя последними словами за эту глупую радость, когда наконец отправился на встречу. * Наннам и Аоф договорились встретиться у офисного здания, где проводилась конференция, на которую Аоф был приглашён. Само приветствие получилось сумбурным из-за внезапно начавшегося ливня, но вместе с тем дождь помог преодолеть первую неловкость — о чём ещё поговорить при знакомстве, как не о погоде? Аоф торопливо нырнул в его машину, из окна которой Наннам помахал ему, и дружески улыбнулся, стирая с лица капли воды. Он был рад, что Наннам согласился встретиться с ним, и втайне надеялся, что это случайное знакомство доведёт их до постели — очень уж ему понравился этот парень. Аоф, конечно, сразу обратил внимание, что у Наннама на пальце обручальное кольцо, но в их случае это не имело значения, он сразу почувствовал взаимный интерес, хотя внешне Наннама никак нельзя было отнести к лицам нетрадиционной ориентации. И сейчас Аоф убедился в правильности своего первого впечатления — Наннам выглядел явно смущённым, а не вежливо-равнодушным, как могло бы быть в подобной ситуации. Первым делом Наннам повёз гостя в главный городской парк — там у входа было кафе, где очень вкусно кормили. Неловкость быстро прошла, и вскоре они уже болтали как старые знакомые. Оказалось, что в кафе сменилось оформление с тех пор, как Наннам был здесь в прошлый раз, и он оставил хозяину визитку своей фирмы — ему приглянулось это помещение как одна из возможных подходящих локаций. Аоф заинтересовался. — Совмещаешь приятное с полезным? — пошутил он. Наннам засмеялся и принялся рассказывать ему о своей работе. Пока они обедали, дождь кончился, и Наннам предложил пойти погулять в парке. На улице сильно пахло зеленью и свежестью, солнце не показывалось из-за облаков, и прогулка началась очень приятно. Аоф был рад, как он выразился, «проветрить голову» после перелёта и конференции. Наннам оделся сегодня более неформально, чем обычно, — в спортивный костюм и кепку. Но не только из-за этого он чувствовал себя непринуждённо, ему было и впрямь интересно общаться с Аофом. У них была не такая уж большая разница в возрасте — каких-то восемь-девять лет, и к тому же оба работали с людьми — было о чём поговорить, и что обсудить, например, высокомерных привередливых клиентов и заморочки начальства. Аоф втайне любовался парнем, Наннам нравился ему всё больше и больше — и по характеру, и по внешности, а кепка придавала ему и вовсе озорной мальчишеский вид. Наннам не пожалел, что взял на себя нелюбимые рабочие обязанности — удача улыбнулась ему и он нашёл ещё одно подходящее место. В парке буквально накануне открылся тир. Не детский, с игрушечными автоматами, а самый настоящий, «взрослый», и хорошо оборудованный. Отличное место, чтобы собраться небольшой мужской компанией и посоревноваться в меткости, расслабиться, расстреливая картонные мишени и воображаемых негодяев. Азарт пьянит не хуже вина, Наннам знал это очень хорошо, и он не сомневался, что это место будет популярно, и даже улыбнулся про себя — ему светит приличная премия. Аоф несколько удивился, когда Наннам позвал его в тир, но согласился, желая похвастаться умениями — он иногда ходил с друзьями в тир в родном городе. Взяв в руки оружие, Наннам совершенно преобразился — как будто другой человек. Аоф не мог отвести глаз от его стройной фигуры, словно окутанной аурой опасности и угрозы. На мгновение у него даже затряслись поджилки, а по спине пробежали ледяные острые нервные мурашки, когда в какой-то момент Наннам мельком взглянул на него, — это был взгляд хищника, ядовитой змеи, гипнотизирующей жертву и ждущей удобного момента вонзить в неё свои смертоносные зубы. «Неужели все близнецы такие двойственные?» — подумал Аоф, — «вот и у Нанфы частенько что-то такое проскальзывает то в поведении, то в выражении лица…» Но в отличие от Наннама, Нанфа не проявлял к нему никакого двусмысленного интереса — они были просто хорошими приятелями и коллегами. Наннам же тянул к себе как магнит, и Аоф не мог охарактеризовать его иначе, чем «ходячий секс». Почти час они провели в тире, Аоф показал себя достойным противником, но Наннам обыграл его в пух и прах, продемонстрировав высокий уровень мастерства. Впрочем, Аоф нисколько не расстроился, наблюдение за Наннамом, его отточенные движения и холодная улыбка на красивом лице доставляли ему прямо-таки эстетическое удовольствие, и одновременно с каждой минутой ему всё сильнее хотелось уложить Наннама в постель и заласкать до полусмерти. «Он наверняка актив, с таким-то характером и голодным взглядом, а я тут размечтался уже!» — то и дело одёргивал он себя. Но ему так сильно нравился этот парень, что он готов был переспать с ним в любой позиции, какую тот захочет. После стрельбищ Наннам повёл гостя выпить кофе. Со стаканчиками в руках они уселись в теньке на скамейку и Аоф в который раз поразился перемене в своём спутнике. Наннам снова стал выглядеть мальчишкой, словно это и не он десять минут назад напоминал повадками гадюку, и в глазах Аофа начал выглядеть ещё более желанным. Они разговорились и, рассказывая о некоторых случаях из своей практики журналиста, Аоф нахвалил Нанфу, его способности и хорошо подвешенный язык. Наннаму стало приятно — раньше его брата обычно все ругали. Разговор перешёл на более личные темы, и Наннам с удовольствием показал Аофу фотографии семьи, своей и брата из альбома в смартфоне. Ему было как-то особенно легко общаться с Аофом, как будто они и не собирались сейчас переспать. Наннам вдруг почувствовал себя идиотом. А что, если ему показалось, и Аоф не имел в виду ничего подобного? Он сам ведь даже не решался пофлиртовать, опасаясь выдать свои откровенные намерения и желания и поставить себя в неловкое положение, хотя случайные касания мужчины вызывали у него сладкую дрожь. Наннам вспомнил слова брата «Ты ему понравился», а Нанфа не ошибался в таких вопросах, да и его ревность говорила сама за себя. «Сейчас надо просто плыть по течению. Пусть он сам сделает первый шаг,» — решил Наннам. Наннаму недолго пришлось мучиться сомнениями. Покончив с кофе, они неторопливо направились к выходу из парка. — Не хочешь выпить чего-нибудь покрепче? Вечер уже, можно, — Аоф вопросительно взглянул на Наннама. — Можем пойти ко мне в номер, я ещё кое-какие материалы хотел тебе показать. У Наннама заколотилось сердце. «Я ещё могу отказаться. Но, возможно, больше предложений не будет, а сам я просить о свидании тоже не буду.» — Я не маньяк, если ты об этом подумал, — усмехнулся Аоф, заметив его замешательство, — просто посидим, выпьем. С тобой интересно разговаривать, кстати, ты умный. Что очень радует, поскольку большинство людей глупы как пробки. — …А тебе приходится с ними общаться? Тогда давай, пойдём выпьем, — улыбнулся Наннам, и нервная дрожь предвкушения всё-таки пробежала по его спине. * — Что будешь? — спросил Аоф, когда они вошли в его номер. — Виски, если есть, — Наннам огляделся, но отель был совершенно не примечательный, с обыкновенными комнатами, просто чтобы переночевать с мало-мальским комфортом. Но бар здесь был и маленький морозильник для льда тоже. Взяв бокал, Наннам присел на кровать — единственный стул был занят разложенными на нём вещами, и открыл пухлую папку с какими-то бумагами, которую Аоф достал из дорожной сумки со словами «хочу узнать твоё мнение». Это были материалы по начатому журналистскому расследованию, попытка докопаться до истины и добиться справедливости в одном почти забытом деле. Поездка в Бангкок и для Аофа представляла собой «приятное с полезным», помимо работы и встречи с Наннамом он намеревался посетить городской архив и перерыть там горы бумаг в поисках нужных сведений. Аоф налил виски и себе, и снова залюбовался парнем. Наннам увлечённо и очень быстро читал, безошибочно выбирая для ознакомления самые важные документы. Некоторое время они обсуждали это дело, Аоф объяснял подробности. Он видел, что Наннаму действительно интересно его расследование, он не прикидывался только для того, чтобы иметь повод прийти к нему в номер, и это настолько возбуждало, что Аоф уже почти не мог думать ни о чём другом, кроме желания уложить этого парня в постель. Когда Наннам снова сосредоточился на одном из документов, Аоф невольно, почти не осознавая что делает, придвинулся ближе и положил руку ему на колено. «Почти» — потому что остаток разума говорил ему «Тебе скорее всего показалось, что с его стороны есть сексуальный интерес. Сейчас ты в морду получишь за свои поползновения!» Наннам действительно заинтересовался ведущимся расследованием, он всегда любил читать детективы, а тут ему предлагалось самому попробовать разобраться в произошедших несколько лет назад реальных событиях. На какое-то время он даже позабыл, где находится, увлёкшись чтением. Но вскоре начал действовать алкоголь, в голове приятно зашумело, а левому колену стало тепло. Внезапно Наннам осознал, что мужчина сидит как-то уж слишком близко к нему, так, что отчётливо чувствуется запах его парфюма, а колено греет его горячая ладонь. Он вскинул глаза и их взгляды встретились, и Наннам убедился, что это было предложение. Из его головы моментально вылетели все мысли о прочитанном, оставив лишь звенящую пустоту, которая тут же начала стремительно заполняться горячим как лава вожделением. Потому что в глазах Аофа горел огонь плотского желания, такой сильный, что у Наннама ослабли коленки. Наннам не глядя отложил папку в сторону, и потянулся к губам Аофа, поцеловал его осторожно, словно всё ещё сомневаясь. Его губы были сухие и тёплые, а бородка мягкая, Наннаму понравилось его целовать. Мужчина ответил так же осторожно, боясь напугать, а его пальцы на колене Наннама сжались, а потом двинулись вверх по бедру, и у Наннама началась эрекция. — Так я правда тебе нравлюсь? — спросил Наннам, оторвавшись от губ Аофа. Его глаза заблестели. — Да. Люблю высоких парней, — улыбнулся Аоф. — Их нагибать приятнее? — усмехнулся в ответ Наннам, — или у тебя комплексы? — Нет у меня комплексов. А то, что со мной такой красивый парень, и вовсе поднимает самооценку до небес. — Явно не только самооценку поднимает, — Наннам, осмелев, сделал то, что давно хотел — положил руку ему на пах, где под брюками отчётливо заметен был такой же стояк, как у него самого, и ощутимая твёрдость обещала наслаждение. — Ты хочешь… провести вечер вместе? — Аоф даже дыхание затаил, ожидая ответа. Наннам облизнул пересохшие вдруг губы. Вот оно. Вот тот момент, которого он ждал. Хочет ли он?.. Наннам кивнул. — Да. Аоф глубоко вздохнул и широко улыбнулся. — Я бы предложил помыться вместе, но душ здесь крошечный, не поместимся. Я пойду первый, а ты выпей ещё. Наннам понял, что Аоф даёт ему шанс передумать и уйти. — Конечно, — согласился он. Аоф чмокнул его в уголок губ и ушёл в ванную. Наннам налил себе ещё виски. «Что ты делаешь, Наннам? Ты сейчас собираешься изменить жене,» — сказал он сам себе, рассеянно глядя в окно. — «И это не Нанфа, которого она бы тебе простила…» Но ему настолько сильно нравился этот человек как мужчина, как любовник — по одному поцелую было понятно, что и в постели тоже будет хорошо, и как собеседник, и как друг, что он решил — будь что будет, а сейчас он позволит себе провести этот вечер с пи Аофом, подарит себе это свидание, несмотря ни на что. Пока в душе был Наннам, Аоф убрал с кровати папку, высыпал на тумбочку горсть презервативов, приготовил смазку и салфетки — всё, что могло им понадобиться. Его снедало нетерпение, предвкушение долгожданного секса было едва ли не сладостнее самого предполагаемого акта, и каждая секунда ожидания приятно щекотала нервы, особенно оттого, что он ещё так и не понял, какую позицию предпочитает Наннам. «Человек-загадка», — подумал Аоф, улыбаясь. Он также добавил себе выпивки и уставился в окно, разглядывая незнакомый Бангкок с высоты пятого этажа. Вскоре Наннам подошёл к нему, приобнял сзади. Аоф ощутил голой спиной его слегка влажную гладкую кожу и возбуждение резко усилилось. — Чувствую себя идиотом, — признался Аоф. — Ты такой молодой и красивый, а я… — Ты тоже красивый, — Наннам уткнулся лицом ему в шею и Аоф охотно запрокинул голову, потянулся губами к его губам. От поцелуя закружилась голова. — Пойдём в кровать, пи Аоф, — шепнул Наннам, — не могу больше ждать. Умираю, как хочу тебя. Аоф не стал толкать его в кровать, всё-таки в такой тесной обстановке следовало соблюдать осторожность — легко можно головой в стенку вмазаться, а прямо спросил: — Хочешь боттом или топ? — Боттом, если ты не против, — без тени сомнения ответил Наннам. Аоф удивлённо поднял брови. — Что-то не так? — спросил Наннам. — Я только «за», — Аоф повернулся к нему, обнимая за талию, — просто неожиданно немного, думал, ты актив. — Вообще-то я универсал. Так что, если ты хочешь, пи Аоф, могу и тебя… — Наннам игриво прикусил мочку его уха. — Только в следующий раз. — Там видно будет. Аоф уложил его в кровать, сдёрнул с бёдер полотенце и обвёл обнажённое тело жадным взглядом, отмечая изящные длинные руки и ноги, впалый живот и аккуратный член, который уже стоял, демонстрируя полную готовность к началу ласк. Но Аоф не торопился, собираясь вдосталь насладиться желанным телом. Он присел рядом с Наннамом, провёл кончиками пальцев по груди, животу и по шрамам на его ноге. — Это я в аварию попал, после операции шрамы остались, — пояснил Наннам. — А это?.. — Аоф дотронулся до маленького круглого шрама на левом бедре. — Это мы с Нанфой поцапались как-то, давно уже. — Но это же след от пулевого ранения?! — Угу, — Наннам ухмыльнулся. — Н-да… Опасные вы ребята. Они засмеялись, и Наннам потянул Аофа к себе. — Хватит меня разглядывать, пи Аоф, лучше поцелуй. Аоф не стал отказываться, он с готовностью принялся целовать Наннама, оглаживать его, впиваясь пальцами в мышцы. Наннам, которому уже здорово не терпелось, охотно подставлялся под ласки и сам целовал мужчину куда придётся, наслаждаясь происходящим. Все посторонние мысли и чувство вины перед женой испарились под жаркими поцелуями пи Аофа. — Хочу поцеловать тебя всего, — вдруг хриплым шёпотом сказал Аоф. — Тебе когда-нибудь делали анилингус? Давай начнем с него? — Никогда не делали… — растерялся Наннам. — Как-то это слишком интимно… Ты правда хочешь? — Да. И через презерватив, если тебя смущает натуральность. Наннама уже порядком развезло от виски и не менее пьянящих ласк, и он согласился. Когда это он отказывался попробовать что-то новенькое? Он перевернулся на живот, и Аоф подхватил его, поставив в коленно-локтевую позу. — У тебя самая красивая задница из всех, что я видел, — Аоф погладил его откровенно выставленные ягодицы. Он быстро вскрыл пакетик презерватива, разрезал его вдоль припасённым с остальными вещами ножичком и поудобнее устроился позади Наннама. Латекс мешал, конечно, наслаждаться процессом, но Аоф всегда был за безопасность секса — никому не нужны лишние бактерии и болезни. Он растянул пальцами кусочек латекса поверх ануса парня и приник к нему губами. Это был один из его любимых способов доставлять удовольствие партнёрам, множество нервных окончаний у входа позволяли быстро получить оргазм, да и самому ему это нравилось — губы были его эрогенной зоной. Наннам даже не ощущал плёнку презерватива, только чужие горячие руки на своей заднице, только настойчивые движения языка, ласкающего его, проникающего внутрь тела, и это было настолько непривычно, настолько запретно и невыносимо-остро, что он начал задыхаться от наплыва чувств. — Я так кончу… — простонал он. — Остановись… Аоф послушался: — Конечно, малыш. Я хочу, чтобы ты кончил на моём члене. Наннам перевернулся на спину, раскинул руки в стороны, пытаясь отдышаться. И улыбнулся: — Малыш? Мне уже сорок почти. — Ну да, тридцать восемь, как и Нанфе, — Аоф прилёг рядом с ним, погладил вздымавшуюся грудь, — это я глупость ляпнул. Просто ты очень молодо выглядишь, и тридцати не дашь. Как и ему, впрочем. Кстати, вы что, спите с ним? — Нет, — соврал Наннам, удивившись про себя этому вопросу — «неужели это так заметно?», — почему ты так подумал? — А он тебя ревнует, — усмехнулся Аоф. — Чуть не убил меня взглядом, когда я твой номер попросил. — Ммм… — неопределённо промычал Наннам. — И что? Надо сразу предполагать инцест? И вдруг он понял, что впервые назвал вслух то, чем они с братом занимаются с юности — инцест. Действие из тех, о каких не принято говорить и которые осуждаются обществом. «Вот кто я на самом деле — извращенец», — с горечью подумал Наннам. — В жизни чего только не бывает. Ну да ладно, это не моё дело, — Аоф заметил его замешательство и сделал для себя некоторые выводы. Не желая омрачать приятное свидание, он добавил с улыбкой: — Ты мне очень нравишься. Наннам не успел ещё опомниться, как Аоф продолжил сладкие пытки. Он натянул один презерватив на член Наннама, а другой себе на пальцы, и начал минет и подготовку к дальнейшему проникновению. Ему хотелось доставить Наннаму и себе как можно больше удовольствия, ведь второго свидания может и не быть, кто знает. Аоф очень уверенно, но бережно обращался с Наннамом, стремясь не оставить никаких следов на коже и одновременно пометить всё его тело своими прикосновениями и поцелуями. Он знал все нужные точки и эрогенные зоны, чувствовался его большой опыт в таких играх, и Наннам совершенно забыл об остальном мире, поглощённый собственной разгоревшейся страстью. Он нежился в крепких тёплых руках, так умело ласкавших его и сам старался отвечать тем же, чувствуя потребность прикоснуться к чужому телу, но вскоре уступил инициативу Аофу. Он уже не в силах был сопротивляться нахлынувшей страсти и Аоф был только рад угодить своему случайному, но такому желанному любовнику. «Он ещё сильнее, чем Нанфа,» — беспомощно думал Наннам и бессильно кусал губы, стараясь сдержать очередной стон. Эта его уверенная сила, обстоятельность, которые приходят, наверное, только с возрастом, и то не ко всем, просто сводили с ума, и Наннаму казалось, что он сгорает каждую минуту в огне невыносимой страсти и тут же воскресает вновь, чтобы тут же снова начать воспламеняться. Почувствовав его нарастающее желание и нетерпение, Аоф снова перевернул Наннама на живот, подогнул колени и пристроил его бёдра на своих, и надел наконец себе презерватив. Он тоже любил эту позу — она самая удобная, особенно при значительной разнице в возрасте, и одновременно самая чувствительная для обоих партнёров. Наннам не был похож на его обычных случайных любовников и явно не очень часто занимался анальным сексом, при том, что так же явно любил его, и Аоф постарался войти очень медленно и аккуратно, чтобы не причинить боли. И так же осторожно принялся двигаться, придерживая Наннама за бёдра. — Пи Аоф… — застонал Наннам, почувствовав наконец в своей заднице желанный твёрдый член. — Просто Аоф. — Аоф, не жалей меня, люблю пожестче… «Вот как… Он и в самом деле человек-загадка…» Аоф обрадовался — ему редко встречались те, кто и в самом деле предпочитал позицию боттома. В основном, его партнёры просто терпели, дожидаясь своей очереди на топ, и каждый раз это было не очень-то приятно — кому понравится, что тебя терпят в постели? От Наннама же он на каждое своё действие ощущал положительный отклик. Аоф охотно послушался и ускорился, впившись кончиками пальцев в мягкую плоть бёдер парня. Наннам вздрогнул. Но ему не было больно, наоборот, это неутолённое вожделение, получив желаемое, пронзило его от кончиков пальцев до макушки. Он как будто со стороны услышал собственный придушенный крик, затерявшийся в судорожно притянутой подушке, экстаз казался нескончаемым, а спина прогибалась всё сильнее. Этот секс оказался круче, чем все его прежние фантазии. Аоф оказался неутомимым любовником, ему хватило сил, выдержки и умений, чтобы Наннам получил удовлетворение, которого так жаждал. Он то и дело шлёпал парня по ягодицам, приподнимал за локти, притягивая поближе и меняя угол проникновения, и добился того, чтобы Наннам начал всхлипывать от избытка острых ощущений. …Наннам не заметил даже, когда именно наступил оргазм, просто в какой-то момент он понял, что не ощущает своего тела и как будто парит где-то в невесомости, и ему настолько хорошо, что не хочется возвращаться куда бы то ни было. Это состояние продлилось невозможно долго, и вместе с тем — до обидного коротко. Он предпочёл бы остаться здесь навсегда. Когда Наннам наконец вспомнил, как его зовут и где он вообще находится, он обнаружил, что лежит в объятиях Аофа, уткнувшись носом в его слегка вспотевшую грудь и слушает гулкий стук сердца. — Ты самый отзывчивый из всех моих любовников, — сказал Аоф, ласково гладя его плечу, — мне было очень хорошо сейчас. Надеюсь, и тебе тоже. Наннам смог только согласно кивнуть — сил не было даже говорить. Они не спешили вылезать из кровати — лежать в обнимку оказалось не менее приятно, чем собственно заниматься сексом. Наннам, утолив страсть и отдышавшись, вспомнил о прочитанных документах и завёл разговор, расспрашивая Аофа о подробностях. Аоф отвечал, втайне радуясь его интересу к своей работе, рассказал, что ожидает найти завтра в архиве и что намерен делать дальше. Он собирался задержаться в Бангкоке ещё на два дня, и не только ради работы. Теперь ещё и ради Наннама. — Ты же не откажешься встретиться со мной и завтра вечером? — спросил он, приобняв парня покрепче. — Не откажусь, — улыбнулся ему Наннам, и Аоф завис, чувствуя, что тонет с головой в его милых ямочках. Наннам заметил это и его улыбка превратилась в ухмылку: — Что, тоже повёлся на ямочки? Застигнутый врасплох Аоф рассмеялся и потянулся к нему — поцеловать. Они расстались только через два часа, совершенно довольные друг другом. * Прошло несколько месяцев. Наннам встречался с Аофом каждые пару недель, и все до одного свидания были полны тем, чего ему так не хватало — долгих интересных разговоров и бурного секса. Он чувствовал себя подростком, влюбившимся впервые в жизни, хотелось прыгать от радости, постоянно глупо улыбаться и утопать в мечтах. И одновременно он стыдился себя за то, что каждый раз, оказавшись в объятиях Аофа, превращается в похотливую стонущую сучку. Наннам пытался отвлечься, убеждая себя, что никто ничего не узнает и никого его личная жизнь не касается, но с каждым новым свиданием чувство вины перед Нитан только усиливалось. Наннам окружил жену заботой, не отказывал ни в каких просьбах и часто дарил цветы — просто так, без повода. За что и ругал себя, считая, что выдаёт себя с головой. Но не мог пересилить свои желания и продолжал встречаться с Аофом при любом удобном случае. Ему было настолько хорошо в постели с этим мужчиной, что выброса эндорфинов в кровь хватало для эйфории до следующего раза и этого было достаточно для усмирения совести. * Нитан была довольна своей жизнью. Наннам то и дело радовал её подарками, ублажал в постели так, что у неё закрадывались мысли о том, что он таким образом пытается загладить какую-то свою вину. Но Нитан отмахивалась от подобных мыслей, предпочитая витать в облаках и наслаждаться вниманием мужа. «Какая мне разница, даже если он встречается с тем мужиком? Сам разберётся, что ему делать, всё равно я не могу помешать ему,» — сказала она себе. Сегодня она проснулась очень рано с каким-то странным чувством. Как будто что-то изменилось в привычном течении дел, неуловимо, но тем не менее очень внятно. Более того, изменения произошли и в ней самой. Нитан прислушалась к себе, пытаясь понять в чём может быть дело, мысленно обследовала своё тело сверху вниз, начиная с головы. И вдруг догадалась: — «Да я же забеременела!» От радости она чуть было не вскрикнула вслух — внезапно захотелось вскочить, протанцевать победный танец, восторженно смеясь при этом, — но вовремя сдержалась, и только повернулась к мужу, подвинулась ближе, прижалась щекой к его тёплому плечу. Вчера ночью Наннам был особенно нежен с ней, осыпал её ласками и поцелуями, и доставил ей огромное удовольствие. Они с мужем когда-то обсуждали рождение второго ребёнка. Нитан очень хотелось иметь ещё одного малыша, Наннам был не против, и в какой-то момент они просто перестали предохраняться, положившись на судьбу. Но до сих пор не получалось, и Нитан даже подзабыла о своём желании, погрузившись в бытовую жизнь — Сай пошла в школу и ей надо было помогать с учёбой, домашними заданиями и школьными мероприятиями. И вот теперь её желание имело шанс сбыться. Нитан положила ладонь на свой живот, погладила, представляя внутри эмбрион, и задумалась, стоит ли сразу же обрадовать мужа известием. Но ей было сейчас настолько радостно и трепетно осознавать зарождение в себе новой жизни, что захотелось придержать эту тайну для себя, насладиться сполна этим волшебным ощущением, и она решила отложить сюрприз на некоторое время. * Прошло ещё около двух месяцев. Наннам всё глубже погружался в свою тайную влюблённость, и его самого это начало беспокоить. Его просто пугало то, что в его сердце умудряются уживаться любовь к жене, привязанность к брату и страсть к пи Аофу, и он не хотел отказываться ни от одного из них. Пока всё шло тихо-мирно, но сегодня у Наннама появилось неприятное предчувствие, что это просто затишье перед бурей. В офисе всё тоже шло как всегда, без эксцессов. Наннам пялился в монитор, раздумывая над очередной заявкой. Краем уха он услышал, что коллеги завели разговор, бурно обсуждая вчерашнюю городскую новость — об очередном разбившемся насмерть любителе экстремальных развлечений. — Они все просто адреналиновые наркоманы! Жить не могут уже без того, чтобы подвергать себя опасности ради новой дозы! — Зачем только люди это делают! — Понты дороже жизни!.. Наннам согласился с этими выводами, когда спросили его мнения, а про себя задумался. «Я, наверное, тоже адреналиновый наркоман. Подсел на Аофа конкретно, по самые уши уже увяз. Он дарит мне такую радость, такие сильные эмоции, что это и впрямь стало похоже на зависимость…» Его дурное предчувствие усилилось до тошноты, и Наннам с трудом дождался обеденного перерыва. Есть ему не хотелось совершенно, но можно было выйти немного прогуляться. * Тот же день. Аоф чувствовал себя счастливым последние несколько месяцев. Работа была ненапряжной, расследование продвигалось, а встречи с Наннамом приносили радость. Но всё-таки что-то было не то. Во всей этой бочке мёда растворилась ложка дёгтя — сначала было незаметно, но с течением времени неприятный привкус ощущался всё отчётливее. Аоф чувствовал, что Наннам влюбляется в него всё сильнее, всё самозабвеннее ему отдаётся, всё чаще просит встречи, а это было неправильно. У парня ведь есть семья, а их отношения не обременены никакими обязательствами. Аоф был бы не прочь и в дальнейшем иногда с ним встречаться, но сейчас Наннам слишком уж болезненно реагировал на расставание после каждого свидания и явно ожидал большего, чем Аоф мог ему дать. Делая вид, что работает со статьёй, Аоф предавался невесёлым размышлениям. Вокруг него в офисе кипела обычная деятельность, слышались разговоры и стук клавиш, разносился запах кофе. Раздался приглушённый смех и Аоф украдкой взглянул на Нанфу, который, как всегда, был центром компании и смешил всех шутками. «Как же они с братом похожи… Наннам кажется более замкнутым, но стоит сблизиться с ним — и обнаруживается его такой же весёлый нрав и тонкое чувство юмора,» — сердце сжалось от горечи. — «Я должен прекратить это. Он несвободен. Всё хорошее рано или поздно заканчивается. Наши встречи, которые приносят так много тепла и радости… Наша дружба, вполне искренняя… Так не может больше продолжаться. Я должен сказать это, должен, просто должен отпустить Наннама. Иначе всё это плохо кончится. Его жена не может быть настолько дурой, чтобы ничего не замечать. Она просто терпит его интрижку, наверное… Да, парню будет больно. Но расстаться — это правильное решение.» Близилось время обеда, во время которого они с Наннамом договорились созвониться. Аоф грустно вздыхал, пытаясь собраться с духом. Незачем откладывать принятие решения и доводить до крайности, будет только больнее и Наннаму, и ему самому. Аоф вышел из офиса последним, чтобы никто не позвал его с собой за компанию, и направился в ближайший сквер. Он уселся на излюбленную уединённую скамейку и тут в кармане зазвонил телефон. — Аоф, у тебя всё в порядке? — поинтересовался Наннам, когда Аоф принял вызов. — Да, всё нормально. Только… — Что? — Наннам… — начал Аоф и замолчал. Наннам молча ждал продолжения и на душе его скребли кошки. Не к добру это всё… Аоф собрал внутренние силы и произнёс: — Наннам, может, ты не замечаешь, но это уже переходит границы — наша связь. Мне очень хорошо с тобой, но так нельзя. Прекрати звонить мне, вернись к своей семье. Ты нужен им больше, чем мне. Прости, но я больше не приеду. Белый свет вокруг померк, Наннаму показалось, что его швырнуло в ледяной водопад, стремительно и неудержимо понёсший его в глубины тьмы. Он-то рассчитывал, что друг его успокоит и поддержит, даже если что-то и случилось, а вместо этого… Он впервые в жизни почувствовал, что ему разбили сердце. От острой душевной боли его пальцы похолодели, а дыхание перехватило. Неведомым образом он нашёл в себе силы спокойно сказать: — Спасибо за всё, Аоф, — и сбросил вызов. Перед глазами стояла темнота, и Наннам не сразу осознал, что сидит на бордюре тротуара, тупо уставившись в асфальт под ногами. Когда в голове немного прояснилось, он взглянул на часы — оказалось, обеденный перерыв почти закончился. Кое-как поднявшись на ноги, он поплёлся обратно в офис. На его счастье почти сразу позвонил клиент, и Наннаму волей-неволей пришлось сосредоточиться на рабочих задачах, отложив собственные переживания. К счастью — потому что ему хотелось кричать и биться головой о стену, разбить об неё же кулаки, чтобы выместить свой гнев, обиду и разочарование, — как бы это выглядело в офисе? Наннам всегда умел держать себя в руках, но сейчас его разочарование было настолько велико, что сил хватало еле-еле, и понадобились ещё два звонка клиентам, чтобы прийти в себя и дожить до вечера, не разгромив офис. * «Обиделся… Это я виноват, отрезал по живому,» — подумал Аоф. Он ведь тоже успел сильно привязаться к Наннаму и сам здорово расстроился из-за их расставания, настолько, что почти не мог работать и с большим трудом досидел в офисе до вечера. А потом отправился прямиком в бар, где напился почти до беспамятства. * Нитан пришла в ужас, когда увидела вернувшегося вечером домой мужа. Наннам был мрачнее штормовой тучи в Андаманском море. Он казался настолько «не в себе», что она не решилась спрашивать его о причине такого состояния. Даже Сай, обычно шумная и разговорчивая, притихла, чувствуя напряжение в воздухе и боясь привлечь к себе внимание. Нитан хотела было рассказать мужу о своей беременности, в надежде, что поднимет ему настроение. Но передумала — Наннаму было сейчас явно не до таких сюрпризов, хотя Нитан чувствовала, что его негатив направлен не на неё. Наннам казался спокойным, но у него всё валилось из рук. Когда с кухни донёсся звон очередной разбившейся чашки — а обычно Наннам умело обращался с посудой и любил готовить, — Нитан не выдержала. Она подошла к мужу, ласково дотронулась до его руки. — Я сама приготовлю что-нибудь, иди приляг. Или с Сай поиграй. Наннам не поднял на неё глаза, только накрыл её руку своей, потом покорно кивнул и поцеловал её пальцы. Он не стал ложиться, нервное напряжение всё равно не позволило бы ему сейчас расслабиться, и пошёл к дочке. Сай сидела на полу за низким столиком и собирала паззл, который недавно выпросила у матери, уж очень ей понравилась картинка. Но паззл оказался слишком большой и сложный для её возраста, и у девочки никак не получалось сложить детальки в единое целое. Наннам присел рядом. — Давай помогу? Сай нерешительно посмотрела на него, стараясь определить, в каком он настроении. И, увидев его спокойную улыбку, сама тоже успокоилась. — Смотри, можно подбирать кусочки не только по цвету, но и по форме, — принялся объяснять ей Наннам, показывая как их легче собирать… К тому моменту, когда Нитан позвала их ужинать, паззл был почти собран, и довольная Сай радостно обняла папу, благодаря его за помощь. Наннаму стало легче на душе, такая детская непосредственность была ему очень приятна. Когда наконец квартира погрузилась в ночную темноту, а Сай уснула, Нитан решилась заговорить с мужем. — Расскажешь, что у тебя случилось? Может, на работе проблемы? — Всё в порядке, — уклончиво ответил Наннам. Нитан не стала требовать откровенности. — Тогда давай спать, — мирно сказала она. Но в постели Наннам обнял её и начал целовать в шею, как обычно делал, желая намекнуть на близость. — Я вижу, что ты чем-то расстроен. Если ты не хочешь сейчас секса, то я не обижусь, не надо себя заставлять, — Нитан ласково погладила его по щеке. — Но я хочу, — хрипло сказал Наннам, — хочу доставить тебе удовольствие. Это была правда, чувство вины перед любимой женой никуда не делось. Наннам только сегодня осознал, насколько устал чувствовать себя виноватым, но что можно сделать для избавления от этого пока не понимал, не мог просто так вернуть себе душевное равновесие, особенно после того, как Аоф его фактически бросил. Он решил сделать хотя бы то, что в его силах, — выразить свою любовь к жене через нежный секс и их излюбленные практики вроде массажа и куннилингуса. Ему и самому требовалась сейчас телесная близость, душевная теплота жены, на которую она никогда не скупилась. И её искренний отклик, когда он начал ласки, принёс ему долгожданное утешение. * Вскоре Нитан уснула в его объятиях, а Наннам нежно прижимал её к себе и размышлял. Немного успокоившись, он смог мыслить более ясно. Ему пришло в голову, что можно всё рассказать и попросить утешения у Нанфы или Нитан, они не откажут, но эти мысли вызывали внутреннее отторжение. Ему противна стала мысль о сексе с мужчиной, даже брата не хотелось пускать сейчас в свою постель, а мысли об Аофе он старательно гнал прочь. Хотелось просто забиться куда-нибудь в тёмный укромный уголок, может, даже поплакать, но только чтобы побыть одному и никого не видеть, ни с кем не разговаривать. «Вот что я сделаю,» — вдруг решил Наннам. — «Вот что мне нужно — побыть совершенно одному.» Он порадовался, что сегодня провёл мирный семейный вечер с женой и дочкой, но сердце снова сжалось от горечи — как они воспримут его решение? Вряд ли положительно. Наннам чмокнул жену в щёку, осторожно отстранился и встал с кровати. Как бы то ни было, он чувствовал, что принял правильное решение. Правильное для себя. Так будет лучше ему, и в конечном итоге его близким. Наверное. Но тем не менее, несмотря на некоторые сомнения, Наннам уселся в кухне с телефоном и ноутбуком и провёл кое-какую подготовку к задуманному. * Утром Нитан и Сай ушли первыми. Наннам нежно поцеловал их обеих на прощание. «Сегодня они во мне разочаруются…» — с горечью думал он, собирая вещи. Сначала Наннам пошёл на работу, следовало ещё кое-что сделать. В офисе всё было как всегда. Но Наннам сидел как на иголках, зная, что скоро его жизнь круто повернётся. «И снова моя любимая «точка невозврата». Когда же они кончатся, и может ли вообще такое быть? Почему всегда надо делать выбор, почему нельзя просто спокойно жить?..» — думал он. — «Потому что каждый человек сам несёт ответственность за свою жизнь, вот почему.» Вскоре шеф лично вышел и пригласил его в свой кабинет. — Что это значит? — он потряс распечатанным заявлением. — Я хочу уволиться. — Вот как, — шеф окинул его оценивающим взглядом, отмечая мешки под глазами и общий усталый вид. — Может, вам нужна помощь? — Просто отпустите меня. Шеф задумался. Наннам, неожиданно, выглядел как человек, дошедший до предела. «Это тот Наннам, который всегда был весёлым, оживлённым и дружелюбным, любящим свою семью и старых друзей. Что у него могло случиться, что довело его до такого состояния? И от помощи отказался… Ну что ж, не надо лезть человеку в душу, если он того не хочет.» Шеф размашисто подписал заявление. — Хорошо. Вы свободны. — Я приведу свои дела в порядок и уйду, — Наннам поклонился с признательностью. — Наннам, — шеф чуть ли не впервые обратился к Наннаму неформально, на «ты», — мне очень жаль расставаться с тобой. Если захочешь вернуться, то местечко для тебя всегда найдётся. Наннам снова поклонился и вышел из кабинета. Он не думал, что вернётся. По дороге домой Наннам зашёл в банк и снял со своего счёта наличные. Потом забрал сумку с вещами, поймал такси и отправился на вокзал. Вскоре старенький неказистый автобус повёз его вместе с другими пассажирами по главной автостраде за пределы столицы.