Гарри Поттер и Святой Грааль

      Этой ночью Жанна не пошла спать. Вместо этого она поднялась на Астрономическую башню, где любила бывать в редкие минуты покоя, когда ей удавалось сбежать от самой себя. Усевшись на невысокий выступ, она устремила невидящий взгляд в темное небо. Волшебный небосвод пестрел яркими красками редких облаков. Те имели самую разнообразную форму и едва перекрывали собой настоящее море сияющих звезд и галактик, загоревшихся на ночном небе, которое пересекал серебряный лунный диск. Словно чей-то огромный глаз, полный любопытства, он безмолвно разглядывал сидевшую на выступе Жанну. Легкий ветерок играл с пепельно-белыми волосами Жанны, теребил полы ее темной куртки. Где-то внизу, в Запретном лесу, ухали совы, по небу бесшумно пролетело еще несколько птиц, а с деревьев доносилось тихое щебетание других ночных птах, ночной мир жил своей жизнью, едва ли заметной и вряд ли понятной всем тем, кто никогда не променяет на нее день, полный солнечного тепла и света, но Жанна не слышала этих звуков. Она погрузилась в свои мысли, в свои воспоминания, которые жгли ее изнутри не хуже адского пламени.       Перед ее мысленным взором всплыл тот роковой день, когда светлое утро обернулось ночью, когда ее, обвиненную в ереси и колдовстве, привязали к деревянному столбу посреди площади Руана. Она видела перед собой не ровные языки пламени, а лица своих врагов, полные злорадства и ненависти. Она слышала не треск горящих поленьев, а обрывки фраз, обвинения, клевету… «Ведьма! Еретичка! Слуга Дьявола!» И видела, как сквозь черноту плотного удушающего дыма взлетали вверх яркие звездочки искр. Крепко привязанная к деревянному столбу, она стояла посреди горящего пламени, из последних сил шептала слова молитвы, крепко прижимая к груди маленький деревянный крестик, подаренный ей кем-то из жалостливых зевак. Она стояла наедине с пламенным хищником, из ее глаз струились слезы, а над головой пронзительно кричали вороны, предвещая скорую смерть.       Но больше всего ее мучило не это. Не боль от ожогов, не страх смерти, а чувство глубокого разочарования и одиночества. Казалось — только что она взяла Орлеан, только что диктовала письма, предназначенные королям и прочим важным особам. Только что она вербально плюнула в лицо этому жалкому Кошону, неспособному даже правильно говорить по-французски, и теперь она стоит посреди пламени, не видя лиц своих обвинителей. Где был дофин, которого она сделала королем? Почему никто не заступился за нее, не сказал слова в ее защиту? Они все это выдумали, сфабриковали, но никто за нее не вступился, и рядом не осталось с ней никого, чье лицо внушило бы ей хоть малейшую надежду на благополучный исход. В памяти всплывали слова обвинений, одно за другим они восставали из далекого прошлого. Вокруг шумела толпа, наблюдая жестокую казнь, а она продолжала молиться. Она не желает никому зла… Она не чувствовала обиды из-за предательства, а в голове жила единственная мысль — кому-то нужно пострадать за народ, и если ей дорог народ Франции, который она еще недавно вела в бой против захватчиков, больше никто за нее это не сделает.       Жанна закрыла глаза, пытаясь отогнать навязчивые видения. Но они возвращались снова и снова, терзая ее душу. Она видела свое отражение в чужих глазах — отражение безжалостной мстительницы, карающей всех, кто посмел ей противостоять. И это отражение пугало ее. Неужели она действительно стала такой? Неужели в ней не осталось ничего от той простой девушки, которая когда-то слышала голоса святых?       Как же вышло, что из пепла костра восстала не та наивная девушка, верившая в голоса святых, а безжалостная мстительница, жаждущая крови своих врагов? Что заставило ее душу сгореть дотла, оставив лишь пепел и ненависть?       В какой-то момент ей показалось, что она и впрямь слышит чей-то голос. Он звучал у нее в голове, нашептывая слова укора и упрека, обвиняя ее в том, что она поддалась своей темной стороне. Этот голос был ей смутно знаком, но она никак не могла понять, кому он принадлежит.       «Это ты, Жанна?» — спросил голос, и Жанна узнала его. Он принадлежал ей самой, той, что пала на костре. — Замолчи! — прошептала Жанна, встряхнув головой, пытаясь отогнать наваждение. — Не смей со мной так разговаривать! Я все сделала правильно!       Но голос не унимался. Он звучал все громче, все настойчивее, и Жанна чувствовала, как в ее душе снова разгорается пламя — на этот раз пламя ярости и гнева. — Нет, — прошептала она, обращаясь к голосу внутри. — Я не хочу больше слушать тебя. Ты умерла. А я… я буду жить. И отомщу. За себя. За всех нас.       Она резко открыла глаза и огляделась по сторонам. Башня была пуста. Только ветер гулял между колоннами, да на нижних ярусах послышалось кошачье мяуканье.       Жанна поднялась на ноги. Нужно было уходить, пока ее не обнаружил Филч. Но куда идти? В душной спальне ее снова настигнут воспоминания, от которых не спрятаться, не скрыться.       Внезапная мысль пронзила ее сознание. А что, если?..       Жанна закрыла глаза, сосредоточившись. Она представила себе темный коридор, ведущий в библиотеку, запах старых книг, тишину, нарушаемую лишь шелестом страниц. Там она сможет найти ответы на свои вопросы. Там она сможет понять, что с ней происходит.       В следующее мгновение она исчезла, оставив после себя лишь легкий ветерок, колыхнувший занавески на окнах башни.

***

      Суббота подкралась незаметно и навалилась всем своим грузом безответственности и легкой надежды на отдых. Груз оказался настолько непосильным, что Гарри не хотелось вставать. Правую руку саднило, и он в очередной раз подумал рассказать друзьям об этом наказании. Но, зачем тогда он договаривался с Жанной молчать? Тем более, на ее руке следов не осталось. Он сел на кровати и задумался. Всего лишь пять дней каждый вечер он писал строчки по часу у Амбридж. Писал строчки! В голове его эхом пронеслось это словосочетание, загоревшееся вдруг новым, зловещим смыслом. Он грустно улыбнулся. Что же в следующий раз придумает Амбридж? Приглашать студентов на чай и тайно подливать им Сыворотку Правды? На секунду, он представил, какие показания перед ней прозвучат от него. И тут же возник вопрос — подействует ли эта Сыворотка на Жанну? Каких рассказов Амбридж наслушается от нее, если та начнет выкладывать всю правду о себе перед ней? Вообразив многочасовой монолог о Столетней Войне и детальные описания каждого боя и каждой казни, совершенной Жанной, он мрачно улыбнулся. Ему представилась Амбридж в смирительной рубашке. Но вряд ли она из тех людей, кто всерьез впечатлится подобными рассказами.       Гарри спустился с такими непростыми мыслями в Большой Зал и сел завтракать. Напротив него сидела Жанна. Ее лицо на сей раз оказалось необыкновенно задумчивым и она за все время своего завтрака единственный раз откусила кусочек от ломтика жареной картошки, который неловко крутила в руке. Гарри не знал, о чем она вдруг так усердно задумалась, и куда вдруг пропало обычное самодовольство с ее лица, да и подумать об этом не успел, как Гермиона сунула ему под нос свежую газету.       Темный Лорд вернулся       Минувшим вечером министр магии Корнелиус Фадж собрал крупную пресс-конференцию у себя в офисе и совершил неожиданное признание: упавший в июне Аэробус А320 — дело рук Вы-знаете-кого. С его слов, у события имелись несколько случайных свидетелей из числа маглов, чьи интервью неожиданно появились в магловских газетах. Они рассказали, что случайно забрели на заброшенное кладбище. Их взгляду предстал возродившийся Темный Лорд. Опубликованные описания целиком совпадают со свидетельствами Седрика Диггори. В настоящее время политической карьере Корнелиуса Фаджа ничего не угрожает. Тем не менее, министр магии сразу же учредил свою личную охрану и призвал на службу несколько неназванных мракоборцев. Министр окончил свое выступление словами: «Мы столкнулись с серьезной угрозой, которую нельзя игнорировать или недооценивать. Я сожалею, что не отреагировал своевременно, и оставался под властью эмоций. Мы должны объединиться в единое сообщество, чтобы бороться с этой тьмой. Мы сделаем все, что в наших силах чтобы защитить наших граждан и положить конец этому новому правлению террора, что вновь поднимает голову. Давайте не будем терять надежду, а будем вместе, с мужеством и решимостью, бороться с этим злом. Министерство магии, конечно же, будет информировать общественность о дальнейшем развитии расследования».       Гарри выдохнул. Он уже начал терять надежду, но этим политическим жестом Фадж изменил все. — Не может быть! — прошептал Гарри. — Невероятно! Кто же его переубедил? — Я не знаю, Гарри, — ответила Гермиона. — Но если даже этот упрямец очнулся… думаю, причины нам лучше не знать. — А я думаю, он неспроста себе телохранителей нанял, — прочавкал Дадли, одновременно глядя в газету и уплетая салат за обе щеки. — Наверное, что-то случилось, и он этого испугался. — Зришь в корень, — закивал в ответ Гарри, пока его мозг старательно перебирал все возможные варианты. — Может быть, его склоняли к сотрудничеству… — проговорила задумчивым шепотом Жанна. — Кто же отважился угрожать министру магии? — спросил Невилл. — Невилл! Ты говоришь так, словно министр магии не человек, — упрекнула его Гермиона. — А он такой же человек, как и все мы. — Бьюсь об заклад, к нему сам Тот-кого-нельзя-называть пожаловал, — тревожным шепотком предположил Рон. — Знаешь, как страшно было бы? — Дохлый номер, — ответил Гарри. — Этот гость любит испытать на своих собеседниках все Запрещенные Заклятия по очереди в очевидном порядке. Если бы он пришел поздороваться с Фаджем, сегодня у нас был бы новый министр. — А что ты думаешь, Жанна? — спросил Дадли.       Взглянув на Жанну, он уловил направление ее взгляда. Обернувшись, он понял — Жанна смотрела прямо на Амбридж, а та смотрела в ответ и взгляд ее не предвещал ничего хорошего. — Не нарывайся, — шепнул он Жанне. — Вы с Гарри успели сжечь очки факультета, когда учеба еще не началась. — Насолить нелюбимому профессору — минус десять очков Гриффиндору, нарушить правила — минус пятьдесят очков Гриффиндору, сказать правду — бесценно, — хитро улыбнулась та в ответ. — Призываешь нас бунтовать против нее? — не понял тот. — Она нас ничему не научит, а мне слишком скучно от ее уроков. Даже если сейчас она перестанет нести министерскую повестку, ее образовательная программа вряд ли изменится. — Не понял, — почесал голову Дадли. — И я тоже ничего не поняла, — улыбнулась Жанна. — Но мы должны что-нибудь с этим сделать.       С этими словами она поднялась с места и ушла. Гермиона задумчиво смотрела ей вслед.       Прошло всего несколько дней. За это время Жанна пребывала в размышлениях и иногда глубоко уходила в себя, а Гарри вновь проболтался при Амбридж про Волдеморта, рассказав при всем классе секрет профессора Квиррелла. На его удивление, в этот раз Амбридж ограничилась снятием очков с Гриффиндора и не стала принуждать его к наказанию, только что-то быстро-быстро записала в блокнот. Вечером во вторник, после ужина, Гермиона неожиданно обратилась к Гарри и Рону, когда они втроем сидели в гостиной Гриффиндора. Дадли устроился рядом, с любопытством прислушиваясь к их разговору. — Знаете, — начала Гермиона, — а ведь Жанна права. — Ты о чем? — спросил Рон, не отрываясь от учебника по зельеварению. — Знаете… я подумала, что, может быть, пора нам самим… самим этим заняться. — Чем заняться? — подозрительно спросил Гарри, изучая шрамы на своей руке. — Самим учиться защите от Темных искусств. — Да брось ты, — заныл Рон. — Не хватало нам работы. Ты понимаешь, что мы с Гарри опять отстали с домашними заданиями, а ведь только вторая неделя идет. — Но это поважнее домашних заданий! — сказала Гермиона. Гарри и Рон вытаращились на нее. — А я-то думал, важнее ничего на свете нет! — сказал Рон. — Глупости. Конечно, есть, — сказала Гермиона, и Гарри увидел с испугом, что лицо ее вспыхнуло такой же страстью, с какой она говорила об освобождении эльфов. — Гарри правильно сказал на первом уроке у Амбридж: мы должны подготовиться к тому, что нас ждет за стенами школы. Мы должны уметь защитить себя. Если мы ничему не научимся за год… — Но что мы можем сделать? — возразил Рон. — Ты же сама говорила, что нам нужен опытный преподаватель. — А у нас он есть, — Гермиона выжидающе посмотрела на Гарри. — Кто? — не понял Рон. — Гарри, — пояснила Гермиона. — Я?! — Гарри изумленно уставился на подругу. — Но я же не учитель! — Зато ты умеешь защищаться, — возразила Гермиона. — Ты столько раз сталкивался с Темным Лордом и выходил победителем. Кто, кроме тебя, может научить нас настоящей защите? — Но я же не знаю, как учить, — пробормотал Гарри, чувствуя себя все более неуверенно. — И потом, у нас же и так полно домашних заданий. — Домашние задания — это важно, — согласилась Гермиона. — Но защита от Темных Искусств важнее. Особенно сейчас, когда Волдеморт вернулся. — И когда нам этим заниматься? — спросил Рон. — У нас же уроки, квиддич… — Можно заниматься по вечерам, в выходные, — предложила Гермиона. — Много времени не потребуется. Хотя бы пару часов в неделю. — А где мы будем заниматься? — продолжал сомневаться Рон. — Не в гостиной же? — Можно попросить у Дамблдора пустой класс, — сказала Гермиона. — Думаю, он не откажет. — А что, если кто-нибудь узнает? — не унимался Рон. — Амбридж точно доложит в Министерство, и у нас будут проблемы. — Будем осторожны, — ответила Гермиона. — Станем собираться небольшими группами. И кстати, Дадли тоже не помешало бы поучиться. — Я не против, — кивнул Дадли, польщенный тем, что его включили в разговор. — Я хоть и не так давно в вашем мире, но уже понял, что тут лучше уметь за себя постоять. Да и от дементоров отбиваться тоже нужно уметь. А еще я бы не отказался узнать побольше о своей палочке. — Вот видишь, — Гермиона торжествующе посмотрела на Рона. — Даже Дадли понимает, насколько это важно. — Ладно, допустим, — сдался Рон. — Но где гарантия, что Гарри сможет нас чему-то научить? Одно дело — самому уметь, а другое — объяснить другим. — Много ли мы можем сами? — устало возразил Рон. — Ну ладно, пойдем в библиотеку, посмотрим заклятия, попробуем упражняться, и что?.. — Нет, я согласна, мы уже прошли ту стадию, когда можно учиться только по книгам, — сказала Гермиона. — Нам нужен учитель, настоящий, чтобы показал нам, как пользоваться заклинаниями, и поправил, если будем ошибаться. — Если вы о Люпине… — начал Гарри. — Нет, нет, не о Люпине, — сказала Гермиона. — Он занят в О… — она запнулась с выражением неловкости на лице, и тут же поправилась. — Он занят, да и часто встречаться с ним мы не сможем — только в Хогсмиде по выходным. — Тогда кто же? — нахмурясь, сказал Гарри.       Гермиона глубоко вздохнула: — Разве не ясно? Ты, Гарри.       Наступило молчание. За окном послышался шум ветра, и Гарри невольно посмотрел в ту сторону. За стеклом простиралось темное небо, усыпанное мириадами звезд. Где-то там, далеко, был Сириус, и от этой мысли у Гарри сжалось сердце. — А она вообще-то права, — заметил Дадли. — Он меня летом от тех чудищ спас!       Гарри чувствовал себя неловко и сконфуженно. Он до последнего надеялся, что друзья над ним шутят, но они говорили абсолютно серьезно и даже не улыбались. — Ага, — подхватил Рон, который, похоже, уже смирился с участью ученика Гарри. — В первый год ты спас от Сам-Знаешь-Кого философский камень. — Просто повезло, — сказал Гарри, — не от умения… — Во второй год ты убил василиска и уничтожил Реддла. — Да, но если бы не явился Фоукс… — В третий год, — Рон повысил голос, — ты отразил сотню дементоров… — Ты же знаешь — по чистой случайности, если бы не маховик времени… — В прошлом году, — Рон почти кричал, — ты снова схватился с Сам-Знаешь-Кем. — Да послушай же, — Гарри начал сердиться, потому что улыбалась уже и Гермиона. — Вы можете послушать? Все это звучит очень красиво, но мне просто везло — половину времени я сам не понимал, что делаю, ничего не планировал, действовал вслепую и почти всегда мне помогали. — И все же, — не сдавалась Гермиона. — Важнее всего то, что с нами учатся двое студентов, кто смотрел прямо в лицо Во… Волдеморту, — она с трудом пересилила себя, заставив произнести его имя. — Кто с ним сражался и победил. — Это другое, — попытался возразить Гарри, но Гермиона его не слушала. — А еще Дадли, который, судя по всему, тоже готов учиться, — продолжала она. — И он уже многое умеет, не смотря на то, что он новичок в магическом мире. — Я не против, — кивнул Дадли, польщенный вниманием Гермионы. — Я хоть и не так давно в вашем мире, но уже понял, что тут лучше уметь за себя постоять. Да и от дементоров отбиваться тоже нужно уметь. А еще я бы не отказался узнать побольше о своей палочке. — Вот видишь, — Гермиона торжествующе посмотрела на Гарри. — Даже Дадли понимает, насколько это важно. — Ладно, допустим, — сдался Гарри. — Но что мы будем делать? С чего начнем? — С простых заклинаний, — предложила Гермиона. — С тех, которые мы уже знаем. А потом посмотрим. — А где мы будем заниматься? — спросил Рон. — Нужно найти подходящее место, — ответила Гермиона. — Подальше от посторонних глаз. — Может, у директора спросить, есть ли в Хогвартсе какое-нибудь место, что нам подойдет? — предложил Дадли. — Неплохая идея, — кивнула Гермиона. — Спросим у профессора Макгонагалл, она точно должна знать. — Ладно, — сказал Гарри. — С местом разберемся позже. Главное, что мы решили начать. — Погодите, — Гарри вдруг остановился. — А как же Фуджимару? Он же тоже здесь, чтобы помогать новичкам. Может, он сможет нам помочь? Все же он от Международной Ассоциации Магов. — Не думаю, что это хорошая идея, — нахмурилась Гермиона. — Мы еще не знаем, на чьей он стороне. И вообще, у меня такое чувство, что от него лучше держаться подальше. — Но почему? — удивился Гарри. — Он же вроде бы… ну, не от Министерства, конечно, но все же… — В том-то и дело, что вроде бы, — Гермиона понизила голос. — А вдруг он шпионит за нами? Или еще хуже, вдруг он заодно с Волдемортом? — Да ну, ерунда какая-то, — отмахнулся Рон. — Может быть, и ерунда, — согласилась Гермиона. — Но я все равно не хочу ему доверять. По крайней мере, пока не узнаем его получше.       Гарри задумался. С одной стороны, ему не хотелось втягивать в это дело Фуджимару, которого они совсем не знали. Но с другой стороны, помощь опытного волшебника им бы точно не помешала. — Ладно, — сказал он наконец. — Давайте пока обойдемся без него. А там посмотрим. — Вот и славно, — улыбнулась Гермиона. — Значит, решено. Гарри, ты будешь нашим учителем. — Но я… — начал было Гарри, но Гермиона его перебила. — Никаких «но», — твердо сказала она. — Ты справишься. А мы тебе поможем. — А Седрик, — продолжила Гермиона, проигнорировав протест Гарри, — без пяти минут мракоборец, и он… его принимают в Орден Феникса. — Куда? — не понял Гарри. — Орден Феникса… — начала Гермиона. — Его создал Дамблдор, чтобы сражаться против Волдеморта. В него входят Грюм, Макгонагалл, Снейп, и еще много людей, даже Сириус.       Гарри оторопел. — Почему я ничего… ни слова… — и тут же Гарри все понял, и улыбнулся друзьям. — Так вот почему с вами был Сириус! Вот кто были эти люди! — Нас тогда сопровождали незнакомые тебе Кингли Бруствер, Стерджис Подмор, Наземникус Флетчер и Тонкс, — ответила Гермиона. — Замечательные люди, они все делают ради победы над Темным Лордом.       Он с улыбкой посмотрел на друзей, стараясь показать, что все в порядке, но на душе у него было тяжело. Он вдруг почувствовал себя ужасно одиноким, но тут же спохватился, поняв, что это не так. — Жаль, что тебя с нами не было, — сказал Рон. — Ты бы видел этот дом! Настоящее родовое гнездо Блэков. — Да, — подхватила Гермиона. — Там так мрачно и неуютно. — А еще там есть портрет матери Сириуса. Это злобная старуха по имени Вальбурга Блэк, — вспомнил Рон. — Вот уж кто точно довел бы Амбридж до белого каления. Она постоянно истерит и проклинает всех, кого видит. — Да, — согласился Гарри, улыбаясь. — Это было бы забавно. — И еще там живет этот мрачный эльф-домовик… — Кикимер, — подсказал Рон. — Ворчун и грубиян, каких свет не видывал. — Но потом он изменился, — продолжала Гермиона. — После того, как ему отдали медальон, принадлежавший, по-видимому, Регулусу Блэку, он вдруг стал совсем другим: и обед для нас приготовил, и дом вылизал до блеска… — Да, ту вещь, что ты ему отдала, — сказал Рон, понизив голос, словно боялся, что кто-то может их подслушать, — Он был так ей рад, что просто светился от счастья. Повесил себе на грудь и бормотал: «Наконец-то, вернулась домой». — Очевидно, Регулус был его верным другом и хорошо к нему относился! — поддакнула Гермиона. — Ладно, хватит об этом, — прервал их Гарри.       Он помолчал немного, а затем неожиданно для самого себя сказал: — Ладно, я согласен. Я буду вас учить. Но при одном условии. — Каком? — с подозрением спросила Гермиона. — Я согласен. Я буду вашим учителем, только вы мне помогите, пожалуйста, ведь я в одиночку не справлюсь. — Конечно, Гарри, — кивнула Гермиона. — Мы всегда будем рядом. — И никаких больше секретов, — добавил Рон. — Будем все делать вместе. — Договорились, — Гарри улыбнулся друзьям. — Тогда за дело. — И я тоже могу помочь, — неожиданно вставил Дадли. — Ну, там, держать кого-нибудь, пока вы заклинания отрабатываете. Или еще что…       Гарри усмехнулся. — Спасибо, Дадли. Думаю, твоя помощь нам пригодится. — Главное, чтобы никто не узнал, особенно Амбридж, — нахмурилась Гермиона. — Точно, — согласился Гарри. — Значит, договорились.