Я бог?

      Шэнь Цзю пришпоривал лошадь, ему надо было как можно быстрее достигнуть цели.

Мёртвые земли

      Всё оказалось ещё хуже, чем он ожидал — остальной мир был мёртв. Демоническая ци клубилась вокруг. Бедный жеребец хрипел, не в силах толком дышать, и Шэнь Цзю пришлось окутать ци не только себя, но и его. Они мчались уже который час, но пейзаж оставался неизменным.       Шэнь Цзю с трудом узнавал родные места. Там, где некогда возвышались горы, теперь были голые холмы, вместо реки зияло глубокое ущелье. Луга превратились в пепел, деревья бесследно исчезли. От деревень не осталось ничего, кроме иссохшей земли, испещрённой глубокими трещинами. Над головой висело красное, словно кровью залитое небо.       Всё было мёртвым, и лишь ровная пульсация звёздных камней у сердца напоминала о жизни, синем небе и боге.       Шэнь Цзю не думал об отдыхе. Он ехал и ехал, останавливаясь лишь для того, чтобы дать жеребцу немного воды. Вместо еды он наполнял его вены каплями ци. Конь, получив чистую энергию, запрокидывал голову, злобно ржал на тени монстров вдали и снова продолжал неутомимую скачку.       Шэнь Цзю проклял всё уже к концу первого дня. Даже ци толком не спасала. Как же это отличалось от неспешного полёта на мече. Всё тело болело. Круп лошади ходил ходуном, заставляя двигаться вместе с ним. Ноги, обхватывающие бока лошади, быстро устали, а тонкая кожа бёдер нещадно тёрлась о плотную шкуру животного. В первый вечер Шэнь Цзю, c трудом спустившись со спины коня, долго стоял в раскоряку, и только ци звёздного камня спасла бессмертного от позора — упасть на землю, скрючившись от боли. Второй день прошёл не легче, только воля держала Шэнь Цзю. На третьем же, наконец, появилась надежда: пейзаж начал меняться. Кажется, он узнал нужное место.       Раньше здесь был богатый торговый город, за ним находился духовный источник, где стоял древний храм. От города мало что осталось, остатки белокаменных когда-то высоких стен. А величественный храм превратился в груду осыпающихся камней.       Поселение, возникшее на обломках, выглядело низким и убогим, оно словно врастало в землю. Его окружала ветхая стена — некогда гордое сооружение из белого камня, теперь почерневшее от времени и хаоса. Провалы в кладке были грубо заделаны деревянными щитами и обломками, отчего стена казалась скорее памятником отчаянию, чем надёжной защитой.       Крохотная калитка, втиснутая под угрожающе торчащие колья, выглядела ловушкой. Шэнь Цзю нахмурился, окинув взглядом узкий проход. Ему, привыкшему летать на мече, это показалось унизительным. Сгибаться в три погибели ради входа в эту жалкую крепость? Ну уж нет.

Разрушенный город

      Город заметил приближение всадника. Для многих лошадь была забытым чудом, но вид роскошного наездника пробудил в них воспоминания о мире, который давно погиб.       Шэнь Цзю ехал медленно, будто давая всем достаточно времени разглядеть сияющее, словно сотканное из света одеяние. Его волосы развевались в такт шагу коня, а вплетённая в них гуань мерцала, как осколок утренней звезды, разгоняя окружающий сумрак.       — Бессмертный! — шептали люди, переглядываясь.       Когда Шэнь Цзю оказался у стены, он на мгновение остановился. Поднимая взгляд, он увидел крохотную калитку, над которой торчали угрожающе колья, явно изготовленные впопыхах. Шэнь Цзю едва заметно приподнял уголок губ, словно в насмешке, и легко пришпорил коня.       Животное взвилось в воздух. Толпа ахнула: мощные копыта перелетели через высокую стену, не задев даже кончика кольев. Величественный всадник приземлился по другую сторону, волна волос снова идеально легла на плечи.       Счастливцы, стоявшие на стене, обомлели, рассматривая это великолепие, пролетевшее прямо над их головами. Они смогли увидеть даже гвоздики, которыми были подбиты сапожки, не говоря уж о лоснящемся брюхе коня и расшитом подоле дорогого пао.

Вернуть жреца

      Шэнь Цзю приземлился за стеной и, не спешившись, громко и повелительно велел:       — Мне нужен жрец! Немедленно! Приведите его!       На его голос отозвался весь город. Прибежали те, кто ещё не слышал, что невиданное чудо появилось в их городе — настоящий бессмертный заклинатель, на красивом как сон жеребце. Даже дряхлые старики и калеки поспешили выползти на улицы. Из толпы выбежал высокий плечистый ещё не старый мужчина в изношенном халате. Его лоб блестел от пота, а руки нервно теребили рукава.       — Господин, великий господин! — пролепетал он, низко кланяясь. — Всё, что угодно! Готовы служить Вашему величию, но нет у нас жреца, как нет и храма.       Шэнь Цзю нехорошо прищурился.       — Зачем вы мне лжёте? — его голос прозвучал тихо, но от этого становилось только страшнее. — Вы надеетесь обмануть бессмертного?       — Но у нас действительно нет жреца, господин, — охотники, напоминающие таких же оборванцев, как пришедшие в его город, столпились вокруг. Шэнь Цзю поморщился.       Он развернул духовное чутьё, ища особенного человека, но люди были слишком напуганы, они словно улитки спрятались в свою раковину.       Шэнь Цзю посмотрел на главу города.       — Пусть ко мне подойдут все жители! Каждый! Прямо сейчас! Вы меня поняли?       — Да, господин! Конечно, господин! — глава замахал руками, низко кланяясь, зыркая в сторону помощников, которые, не дожидаясь распоряжений, побежали собирать оставшихся людей.       Шэнь Цзю притащили кресло, явно личное кресло главы города. Он не стал отказываться, просто бросил плетение печати, очищая и укрепляя древнюю заскорузлую рухлядь.       Он сел, грациозно, но с явным раздражением. Люди стали подходить по одному. Каждый, дрожа, преклонялся перед ним, их глаза блестели от страха, а зубы частенько постукивали.       Шэнь Цзю протягивал руку, едва касаясь ключичной ямки, и отпечатывал своё духовное чутьё на каждом из них. Он искал жреца.       Шэнь Цзю не считал себя милосердным, но эти люди… Тёмные круги под глазами, кожа, обтягивающая кости, и еле слышный шёпот:       — Господин, пощадите…       Его пальцы на мгновение задержались. Не задумываясь, он отправил каплю своей силы в вены смертной, самую малость, чтобы не повредить. Жгучий поток проник в её измождённое тело, убрал боль, затянул старые раны. Женщина ахнула, ощупывая себя.       — Господин! Это чудо!       Люди охнули, зашептались. Некоторые осмелились припасть к его ногам, другие просто молча опустились на колени. Шэнь Цзю не любил толпу, но не мог заставить себя прогнать этих несчастных.       — Быстрее, — резко прозвучал его голос. Люди послушно двинулись вперёд, а он продолжал дарить искры силы, чувствуя, что поступает правильно, как пожелал бы того бог Юань.       Семья Ши тоже была здесь. Матушка Ши подошла одной из первых. Получив свою каплю ци, она не отошла, как остальные. Вместо этого она осталась стоять рядом, как бы собирая что-то сказать, но боясь нарушить порядок.       Шэнь Цзю не обращал на неё внимания. Очередь уменьшалась, люди подходили один за другим, но жреца среди них не оказалось.       — Здесь нет жреца, — сказал Шэнь Цзю, резко поворачиваясь к главе города.       — Это… это все жители нашего города, господин, — пробормотал тот, сгибаясь в поклоне так низко, что едва не коснулся земли.       Шэнь Цзю холодно прищурился.       — Врёшь, — произнёс он, не повышая голоса, но от его слов мороз пробежал по коже собравшихся.       Он не понимал, что происходит. Обычно люди с удовольствием отдают своих детей служить богам — это сулило почёт для всей семьи и хорошую сытую жизнь для ребёнка. Почему они прячут жреца? Его взгляд скользнул по толпе, и тут он заметил матушку Ши. Она смотрела на него с отчаянием и мольбой, её руки сжались в кулаки, как будто она боролась сама с собой.       — Говори, — велел он, вставая.       Старуха вздрогнула, её губы задрожали.       — Сын моей семьи пропал… Ши Гу, — выдавила она.       Шэнь Цзю напрягся.       — Когда?       — Четыре дня назад, господин. Мы искали его вокруг, но… — её голос оборвался, как будто она боялась закончить фразу. — Его звал Цанцюн, — добавила она еле слышно.       Шэнь Цзю готов был прибить старуху. Почему эта женщина молчала, когда он проверял остальных? Он столько времени потратил впустую, и всё из-за её трусости!

Колодец отчаянья

      — Глава, — его голос был тихим, но полным угрозы, — последняя возможность рассказать по-хорошему, где жрец…       Глава города побледнел, его лицо исказилось от страха.       — Я скажу! Я всё скажу! — выкрикнул он, заикаясь.       Толпа затаила дыхание. Глава, переминаясь с ноги на ногу, отвёл взгляд.       — Мальчик… В колодце. На южной окраине.       Мужчины семьи Ши сделали шаг к нему, выхватывая длинные ножи.       — Он жив, — заверещал глава города, втягивая голову в плечи, — но без сознания.       Слова главы заставили толпу загудеть, а Шэнь Цзю, хлестнув главу по спине ци, рявкнул:       — Показывай!       Пришлось долго блуждать между кособокими явно нежилыми строениями, пока они не дошли до разрушенного колодца, утонувшего в земле, так что снаружи остался лишь чёрный провал. Люди толпились вокруг, но никто не решался спуститься.       Шэнь Цзю заглянул внутрь. Только взглядом бессмертного он сумел рассмотреть худую фигуру мальчика, боком прижавшегося к холодной сырой стене колодца. Его лицо было белым, как бумага, но дыхание, хоть и слабое, всё ещё поднимало впалую грудь.       Сжав кулак, Шэнь Цзю выпустил поток ци, который скользнул вниз, обвивая ребёнка, и мягко поднял его наверх.       Семья Ши, сплотившаяся вокруг мальчика, готова была наброситься на главу города, только присутствие Шэнь Цзю удерживало их. Мужчины сжимали рукояти ножей так, что белели костяшки, но под строгим взглядом бессмертного не смели сделать ни шага.       Шэнь Цзю, стоя чуть поодаль, хмурился. Он мог бы увезти жреца прямо сейчас, но вырвать ребёнка из объятий плачущих женщин даже ему казалось слишком жестоким.       Люди толпились вокруг, словно пытаясь защитить мальчика, но их взгляд был не враждебным, а скорее умоляющим.       Матушка Ши первой успела обнять своего любимчика — Ши Гу, а потом снова последовала за бессмертным.       — Господин, — голос её был хриплым, но в нём прозвучала решимость, — так значит, и вправду Цанцюн жив?       Шэнь Цзю склонил голову, но не ответил сразу. Он видел, как в её взгляде переплетаются вера и сомнение, как она всматривается в каждое его движение, словно от этого зависела её судьба.       — Да, Цанцюн жив! — словно нехотя произнёс он наконец, — Жрец призван источником Цанцюн! Не переживайте, его ждёт хорошая судьба.       Его взгляд обвёл разруху вокруг, и в воздухе повисло непроизнесённое: «в отличие от ужасной жизни здесь.»

Демоны и настойчивость матушки Ши

      Шэнь Цзю склонился над мальчишкой — четырнадцатилетний горбун выглядел так, будто его вернули из мира теней. Бледный, с тонкими, как тростинки, руками, он всё ещё дрожал, хотя его напоили горячим и Шэнь Цзю поделился с ним ци.       «Как же я его повезу?» — думал Шэнь Цзю, оглядывая жеребца, который следовал за хозяином подобно собаке.       Матушка Ши, словно услышав его мысли, шагнула вперёд. Её глаза, обрамлённые морщинами, сверкнули.       — Семья Ши не бросит своего младшего! Мы все пойдём за ним на Цанцюн! — произнесла она с таким упрямством, что Шэнь Цзю едва не хмыкнул.       Он задумчиво посмотрел на старуху.       «Проще убить её, чем переубедить», — промелькнула мысль.       Он окинул взглядом толпу, сгрудившуюся около жреца. Но везти пятьдесят человек на одном жеребце?!       Шэнь Цзю вскочил на коня и сжал ногами бока и, бросив через плечо: «Подумайте хорошенько», — направил жеребца к окраине.       Шэнь Цзю осадил коня у самых ворот, устало проведя рукой по лбу. Но отдохнуть снова не получилось: волна демонических тварей, тёмная и зловещая, уже неслась на город, перепрыгивая трещины и поднимая в воздух клубы пыли.       — Ни минуты покоя! — пробормотал он сквозь сжатые зубы, скользнув взглядом по испуганным лицам людей на стенах.       Он дождался, пока демоны подойдут ближе, взмахнул рукой... Гуань, сверкнув на солнце, взмыла в небо. Внезапно луч чистой энергии разорвал тьму, прорезая чёрные тела монстров с пугающей лёгкостью. С визгом и хрипом они падали на землю, окутанные бледным дымом.       Когда последняя тварь рухнула, Шэнь Цзю опустил руку и посмотрел на местных. Толпа замерла, а потом разразилась радостными криками.       — Спасибо Вам, господин! Вот оно какое: благословение небес!       Он только фыркнул, собираясь соскочить с коня, как заметил, что люди устремились к поверженным монстрам.       — Вы что, собрались их есть? — спросил он, глядя, как охотники с блеском в глазах осматривают туши.       Глава города, уже подошедший ближе, поклонился так низко, что его лоб почти коснулся земли.       — Да, великий господин. Эти твари съедобны. Благодаря Вам у нас теперь мяса хватит на два месяца.

В поисках выхода

      Шэнь Цзю шагал вдоль хлипких стен города, то и дело останавливаясь, чтобы всмотреться в пространство вокруг. Он не знал, что именно ищет, но чувствовал: призрачная тропа должна быть где-то здесь. Она наверняка несёт отпечаток духовной ци, но он ничего не чувствовал.       Старуха Ши не отставала ни на шаг. Она, непонятно зачем, ходила за ним хвостом.       Он старался не реагировать на наглую смертную, лишь бросил на неё раздражённый взгляд. Но именно в этот момент матушка Ши, прищурившись, указала пальцем в сторону.       — Господин бессмертный, а это что?       Шэнь Цзю обернулся и замер. Там, где по логике ничего не должно быть, воздух дрожал, словно тонкая плёнка была натянута в воздухе. Вход на теневую тропу то появлялся, то исчезал. Шэнь Цзю мысленно выругался. Теперь было понятно, почему он его не чувствовал и не мог увидеть.       — Глазастая старуха, — пробормотал он, но вместо злости в голосе прозвучало удивление.       Прежде чем Шэнь Цзю успел что-то сказать, старуха подошла к призрачной тропе. Её рука коснулась мерцающего воздуха, и в следующую секунду она исчезла, будто утонула в нём.       Шэнь Цзю затаил дыхание, пока тропа вновь не выплюнула её обратно. Матушка Ши выглядела так, будто только что прогулялась по рынку.       — Вроде, там всё крепко, господин, — сказала она, поправляя одежду.       Шэнь Цзю смотрел на неё с невольным уважением. Всё-таки эта старуха была не так проста.       У него словно гора свалилась с плеч. Теперь, когда тропа найдена, он мог быть уверен, что мальчишка дойдёт до источника, вместе со всей своей большой семьёй.       Провожаемые неодобрительными взглядами главы города, семья Ши попрощалась со знакомыми и, вскинув пожитки на спины и взяв носилки со всё ещё слабым жрецом, вошла в призрачный коридор и исчезла.

Все на Цанцюн

      Шэнь Цзю выполнил пожелание источника, он нашёл жреца, освободил его и отправил на Цанцюн.       Но что-то мешало просто сесть на коня и уехать, оставив людей их судьбе. Он ещё раз посмотрел на оставшихся, на их измождённые лица и испуганные глаза, на их страх, с которым они посматривали на сумрак за забором, и, ругаясь себя, громко произнёс:       — Все, кто хочет пойти на Цанцюн, в место свободное от демонов, могут это сделать. Соберите необходимое, и я покажу вам путь.       Толпа замерла, обращая к нему лица, на которых загоралась надежда, зашумела и бегом бросилась собирать то немногое, что у них было, в первую очередь еду.       — Далеко идти? — раздался около локтя тихий голос. Дряхлый старик спрашивал осторожно, он ждал ядовитого смеха и резкого окрика, особо не рассчитывая на милость. Зачем Цанцюн слабые старики — они обуза, а не работники.       Шэнь Цзю лишь сжал зубы, чувствуя острую жалость. Даже у бессмертных не было лекарства от старости, а всё, что он мог, он уже сделал.       — Три дня, — сухо произнёс он, — дорога спокойна и безопасна, можно отдыхать и даже спать, не боясь нападения. Теневая тропа надёжно спрячет вас от демонов и выведет коротким путём.       Город покинули почти все, один за одним они шагали в призрачную пелену, зажмурив глаза. Шэнь Цзю оставалось лишь вздыхать — ещё больше переселенцев, ему ещё больше работы, — но он не мог поступить иначе. Его бог Юань, а он милостливый, добрый бог.       Осталась небольшая группка молодых одиноких охотников, глава города, который опасливо поглядывал на Шэнь Цзю, и чужак, что прибыл недавно, он прятался от взгляда бессмертного, но Шэнь Цзю всё равно заметил того, кого он лично изгнал с Цанцюн.       Шэнь Цзю с удовлетворением осмотрел опустевший город, вскочил на коня и, перепрыгнув забор, умчался домой. Ему надо поторопиться, его ждали источник, Юань и недостроенный им город, в который он самолично отправил лишнюю пару сотен жителей.       Судьба оставшихся его мало интересовала.