Красный бархат

Накахара сидел в коридоре больницы и несильно сжимал свою руку. Сегодня он пришёл на сдачу крови. Он молодой здоровый парень, поэтому он вполне мог бы спасти чьи-то жизни, став донором. Чуя заранее заполнил анкету и прошёл полное медицинское обследование, а сейчас осталось дело за малым, его должен принять врач и собрать кровь. Парень совершенно не волновался, всё-таки не маленький и уколы его ничуть не пугали. Просто Чуя мелко дрожал и то, от предвкушения. Ему нетерпелось закончить с этим. Идея стать донором пришла в голову Накахаре уже давно. Он был попросту хорошим парнем, который хотел делать что-то хорошее, везде принимал участие, будь то благотворительность, волонтерство или какие-то городские соревнования. Чуе это было действительно интересно. Знакомые всегда хвалили рыжего за это, родители гордились, а все девушки заглядывались на него, как на жениха. Отнюдь, возлюбленной у рыжего не было. Молод он был слишком для женитьбы и ни одна девушка его не цепляла за душу. А ведь Накахара был уверен, что заводить отношения с кем-то нужно исключительно по любви, а не потому что в его возрасте это было статусно. Из кабинета вышла молодая женщина, похоже тоже донор, потому что под руку её вела очень красивая медсестра. Парень даже замер, смотря на прелестную девушку с длинными и черными, как смоль, волосами. Она также окинула его быстрым довольным взглядом и улыбнулась. Тихим нежным голосом она попросила его заходить в кабинет. Чуя послушался. В почти полностью белом и пустом кабинете стоял молодой врач. Накахара даже рот приоткрыл, выглядел этот врач как со страницы молодёжного журнала. Увидел бы парень его на улице, подумал бы, что медицинские халаты сейчас в моде. Наверное, любая одежда на человеке с такой внешностью выглядит как реклама. Стройный брюнет с бледной кожей и спокойными глазами. Какая-то необычная стрижка для парня с чуть подкрашенными кончиками волос, но мужчине она невероятно шла. Чуя даже смутился от своего некоторого восторга. Врач немного наклонил голову набок и прикрыл глаза. Донору показалось, что врач принюхался. Или не показалось? — И кто же это у меня? — негромко и плавно спросил брюнет и парень совсем потерялся от этого голоса. Почему-то этот голос хотелось сравнить с красивой изогнутой линией туши, написанной каллиграфистом. Тональность, громкость, интонация и лёгкая хрипотца... Все было так красиво и плавно, словно его голос есть искусство. Рыжий невольно задумался об этом и отвлёкся лишь услышав тихий кашель, которым врач пытался привлечь к себе внимание. — Я... Чуя Накахара! — сказал донор, протягивая медицинскую карту и разрешение на сдачу крови. Врач слегка кивнул и принял в руки бумаги. — Акутагава Рюноске. Я приму вас. Вы завтракали? — спросил Акутагава, немного отходя от Чуи вглубь кабинета и слегка кивнув головой, как будто утягивая донора в другую комнату. И Накахара не задумываясь пошёл за ним. — Да... Чай и моти... — Прекрасно. Однако, я должен проконтролировать, чтобы вы съели что-нибудь сладкое. Пройдемте... Рюноске открыл дверь в какую-то подсобку, где сразу включил свет. Там стоял небольшой холодильник. Из него Акутагава достал коробочку с большими красивыми пирожными, от одного вида которых у Чуи слюнки потекли. От сладкого запаха шоколада, ванили и вишни пришлось даже сглотнуть. А ещё... Накахара не смог не залюбоваться красотой кистей врача. Длинные тонкие пальцы и идеальная кожа. Наверное гладкая и мягкая, как... как же называются эти пирожные...? — Вам нравится "Красный бархат", — мягко сказал Акутагава, улыбаясь. Это был не вопрос, потому что восторженные глаза Чуи выдавали его с головой. Впрочем, он это и не хотел скрывать. Сейчас Рыжий ни на что на свете не променял бы это пирожное... — Очень. Моё любимое пирожное! У вас... отличный вкус, — ответил Накахара максимально уверенно. В конце концов, если Чуя испытывает такие чувства, значит нужно дать об этом знать объекту своей симпатии. — Спасибо. Уверен, у вас тоже, — Рюноске сказал это с какой-то необычной интонацией, которую Накахара очень хотел бы принять за флирт. Накахара взял в ладонь пирожное и, облизываясь, надкусил лакомство. Вообще-то он соврал про то, что это его любимый десерт, но сейчас понял, что эта сладость им стала. Корж имел насыщенный вкус горького шоколада, а крем был невероятно нежным. Пирожное буквально таяло во рту. Чуя съел вишенки, украшающие десерт и слизнул сладкий сироп. Давно он не чувствовал себя таким ребёнком, хоть и вкус лакомства ничем не напоминал ему детство. Рыжий думал, что врач составит ему компанию и тоже съест пирожное, но он просто стоял и смотрел. Чуе даже стало неловко. Но он с удовольствием доел "Красный бархат" и улыбнулся Акутагаве. Он ощущал у себя на уголках губ крошки и может быть немного сиропа, однако, предпочёл не облизываться. С румянцем на губах он представлял себе сцены из фильмов, где в таких ситуациях всегда крошки убирает другой человек. Иногда пальцами, иногда губами... И Накахара ждал... Но к величайшему сожалению Акутагава просто протянул ему салфетку. Чуя был готов взвыть от своих нелепых фантазий. Пожалуй для такой близости они слишком мало знакомы. Всего десять минут. После врач протянул ему кружку чая. Накахара даже не заметил, когда он успел его заварить. Но Рыжий мог поклясться, что чая вкуснее не пил ни разу. Он был с таким ярким фруктовым вкусом, что даже без сахара казался сладким. Но он не был приторным. Вкус был приятным, с каждой секундой раскрывающийся по-новому. — У вас все в больнице _такое_? — улыбаясь сказал Чуя. — Какое? — как будто заинтригованно, но все равно мягко и спокойно спросил брюнет. — Прекрасное. И еда, и врачи... — Накахара был немного смущен тем, что ему понравился мужчина, однако, он не боялся это признать и ему хотелось познакомиться. — И пациенты... — усмехнулся Рюноске. А Чуя был невероятно рад, что врач не такой зануда, каким мог бы быть. На комплимент ответил комплиментом, — Чтож, а теперь перейдем к процедуре сбора крови. Пациент кивнул и пошёл за ним. Он и так не боялся игл, а этому врачу он мог полностью доверять, несмотря на молодость. Акутагава не торопился, степенно передвигаясь по кабинету. Спрашивал о самочувствии Чуи, его жизни. Повторно спросил, нет ли у него вредных привычек. Почему решил стать донором. Накахару немного удивил вопрос есть ли у него братья или сестры, а также некоторый грустный вздох врача, когда оказалось, что нет. За подготовкой инструментов, приятной и в какой-то степени заботливой беседе время пролетело незаметно. Пациент сначала польстил себе, решив, что врач тянет время, чтобы подольше побыть с Накахарой, но потом догадался, что Рюноске ждёт, когда у Чуи повысится уровень сахара в крови. Тем не менее, никто не имеет права запрещать рыжему мечтать. Он сидел в удобном кресле и с доверием смотрел на врача. И Акутагава не подвёл. Сдавать кровь было совсем не больно. Отвлекаясь на красивые глаза брюнета или на вопросы, касающиеся здоровья пациента, боли Накахара не ощущал. Наоборот ему было очень комфортно. Только парень немного пожалел, что Рюноске надел перчатки. Чуя бы хотел почувствовать прикосновения прохладных пальцев, наверняка нежной кожи, но сам себя убеждал в невозможности этого. Перед ним ведь профессионал. И он обязан соблюдать нормы. Чуя хотел завести какой-то разговор, касающийся Акутагавы, но пока он подбирал слова и рассматривал врача, время промелькнуло, словно воспоминание перед глазами. В кабинет вошла та самая медсестра, у которой на бейдже красовалась надпись "Акутагава Гин". Когда Рюноске вытащил иголку, Гин помогла Чуе подняться. Врач и медсестра были очень похожи. "Брат и сестра" - догадался Чуя и улыбнулся. Накахара попращался с врачом, и Гин проводила его до выхода из больницы, сотню раз спросив, точно ли Чуя хорошо себя чувствует. Рыжему давно не было так хорошо, несмотря на некоторую слабость. Перед глазами до сих пор стоял образ Акутагавы, который улыбался ему и угостил самым вкусным пирожным в его жизни. Чуя для себя решил, что будет регулярно сдавать кровь, чтобы лишь видеть этого врача... Разговаривать с ним и ощущать прохладу тонких пальцев в перчатках... и, конечно, есть "красный бархат". *** Чуя ждал целых три месяца, чтобы снова иметь возможность сдать кровь. Наконец, время пришло. Рыжий просто не мог дождаться, встречи с Акутагавой. На протяжении трех месяцев не было ни дня, чтобы Накахара не думал о нем. Нередко брюнет приходил к нему во снах. Такие сновидения было страшно забыть и парень их записывал. Ему была важна каждая мелочь. Кроме того, Чуя обошёл все кондитерские в Йокогаме и несколько раз ездил в Токио и попробовал около полусотни пирожных "красный бархат", но все они были лишь жалким подобием той сладости, которую он попробовал в больнице. Накахара обыскал все социальные сети, чтобы найти страничку Акутагавы Рюноске, но ничего не было, а позвонить по телефону, указанному на сайте больницы он постеснялся. Сейчас же он клялся себе, что в следующий раз обязательно договорится о свидании или хотя бы возьмёт номер телефона у врача. И его не волнует, что это мужчина и что он старше. Главное, что это влюблённость длится уже достаточно долго и день ото дня она становится сильнее. А значит, что это нечто большее. И не в правилах Чуи бездействовать и упускать свою любовь сквозь пальцы. Иногда, в самых наглых фантазиях Рыжий представлял себя таким же врачом, который был бы напарником Акутагавы, с которым они бы болтали и пили кофе с пирожными в ординаторской. И наконец день настал. Чуя вновь прошёл обследование и получил направление на сдачу крови. Вот только сердце пропустило удар, когда он прочитал фамилию и имя врача. "Осаму Дазай". Разочарование обожгло сердце так сильно, что Накахара едва не взвыл от обиды. Звон бьющихся надежд резал перепонки. От печали в груди становилось тесно...