Найти новых себя

      Впервые за неделю, прошедшую в трауре по Режининье и ежедневных заботах, Нанду хотелось без причины улыбаться и напевать под нос сочиненный ранее простой мотив, ведь его ждала встреча с Сесеу. Обещания увидеться не оказались напрасными: не успел Нанду придумать, куда им сходить, как Сесеу позвонил и пригласил в ресторан недалеко от парка Тижука — в тот самый, где они часто собирались компанией из шести человек. Это было уютное заведение с панорамными окнами и видом на парк, с композицией из зелени и искусственного водопада в центре зала, а подавали в ресторане изумительные стейки и десерты. Сбривая отросшую щетину и долго подбирая одежду, Нанду волновался. Он одновременно надеялся на возобновление отношений и боялся чего-то неопределенного — отказа Сесеу, либо вероятности очередного кризиса. Вдруг произойдет очередная сложность, а Сесеу опустит руки и захочет снова расстаться?..       — Сынок, — в комнату неслышно зашла Кларисси. — Звонили синьор Альберту и донна Мария, передают тебе привет и ждут нас троих в гости в Сан-Паулу. Хочешь, поезжай с нами на следующей неделе, когда у нас с Роже будет отпуск.       — У вас отпуск, но я-то должен учиться и работать, — грустно улыбнулся Нанду. На самом деле, он подумывал развеяться и съездить в Сан-Паулу или уговорить Кларисси и Роже покататься по Бразилии, но после смерти Режининьи его еще сильнее потянуло к психологии. Он брал дополнительную литературу, читал и конспектировал ее, невзирая на когнитивные проблемы, а когда синьор Виктор предложил взять дополнительные часы на стажировку, охотно согласился. Сейчас же Нанду показалось, что неплохо бы поговорить с мамой по душам, чтобы выговориться и избавиться от напряжения. — Учеба не дается мне так легко, как до наркотиков, но это не повод бросать все и сбавлять обороты. Тем более, я чувствую, что помогать зависимым — это мое. Вот только кажется, я переживаю очередной откат, пусть меня и не тянет на наркотики. Не знаю, что со мной происходит, но я боюсь встречи с Сесеу.       — Ты все-таки жалеешь, что не спас эту девушку? — с сочувствием спросила Кларисси, и Нанду кивнул. Режининья снилась ему ночами, заставляя сердце сжиматься от досады и жалости. — Мне кажется, тебе не стоит казнить себя, ведь вы с Мэл сделали все, что могли. Вот смотрю на тебя и вижу взрослого, красивого и сильного парня, который справится с любыми трудностями жизни. Поверь мне, Нанду. И я верю, что ты станешь еще крепче, стоит тебе помириться с Сесеу. Я же видела, как быстро ты пошел на поправку, когда начал следовать за ним. Почему ты пытаешься отказаться от того, кто придает тебе уверенность?       Нанду задумался, удивившись проницательности матери. Действительно, почему он должен волноваться из-за неудач с Сесеу, которые, возможно, больше не повторятся? За недели порознь Нанду увидел, что возлюбленный не начал встречаться с девушками, не продемонстрировал желание контролировать, кинулся с головой в дело наркомана, наконец, пришел на похороны Режининьи. Конечно, они, как и любая пара, не обойдутся без конфликтов, но будут учиться преодолевать их вместе, без взаимных обвинений и напрасных расставаний.       — Пожалуй, ты права, — засмеялся Нанду, чувствуя, как огромный камень катится с плеч, и обнял Кларисси. — Мама, подскажи, что мне надеть, — новую рубашку персикового цвета или светло-зеленое поло?..

***

      Сесеу также испытывал мандраж, собираясь на встречу, которую хотелось назвать полноценным свиданием. За месяцы разлуки он осознал, что любит Нанду таким, какой он есть — со всеми перепадами настроения и слезами, проливающимися будто бы без причин, с безудержным стремлением к исцелению и с готовностью броситься на помощь потерянной, на первый взгляд, подруге. Даже опрометчивый поступок Нанду, когда он выгнал Сесеу, теперь выглядел оправданным и казался лишь проявлением его бурной натуры. Нанду изменился и отказался от наркотиков под влиянием Сесеу, значит и сам Сесеу попрощается с недостатками ради Нанду.       — Ты уверен, что не пойдешь завтра на открытие адвокатской конторы синьора Паэса? — Тавиньо появился в гостиной, где Сесеу укладывал волосы. Отношение старшего Вальверде к сыну колебалось от желания больше общаться до холодности и безразличия. Как будто он хотел принять пристрастие Сесеу, но не мог. — Там будет много опытных юристов, возможно, кто-нибудь из них даст тебе нужные советы.       — Папа, не пытайся уговорить меня. Ты же знаешь, я чувствую себя чужим среди твоих знакомых, — Сесеу нисколько не сомневался в себе. Кроме того, завтра ему хотелось также провести время с Нанду — забрать его из клиники и пригласить на пляж, или просто погулять. — Тем более, мало кто из них занимается уголовным правом. Мне будет проще попросить совета у кого-то из моих коллег, тем более Даниэлла тоже знает многих адвокатов.       — Возможно, ты и прав, но такое чувство, будто причина — не только твоя сфера деятельности, — поморщился Тавиньо. — Я вчера слышал, как ты щебетал с Гимараешем по телефону. Не хочешь искать девушку в нашем кругу, обратил бы внимание на тех, кто отдыхают на пляже.       Сесеу вздохнул. Да, вчера и позавчера они с отцом выходили на пробежку на пляж Ботафогу. Да, девушки заглядывались на высоких и подтянутых Вальверде, но только Тавиньо улыбался им и заводил светскую беседу. Сесеу лишь вежливо отвечал на вопросы блондинок и брюнеток в купальниках, однако чаще делал вид, будто его здесь нет. Конечно, многие из девушек казались парню красивыми или просто приятными, но физически к ним не влекло. Как будто близость с Нанду, по которой Сесеу так истосковался, отрезала в нем любую тягу к девушкам. Сесеу собрался с силами и возразил:       — Папа, конечно, я могу встретить девушку, жениться, жить с ней в нашей семейной квартире, давать ей деньги на одежду и украшения, но это будет лишь ширма, обман для твоих благополучных друзей. Когда ты сказал мне, что все быстро забыли о моем провале на суде, я осознал, что и на мои пристрастия всем будет наплевать. А вот что будет ждать меня и мою возможную жену при таком раскладе — непонятно. Тем более, ты сам говорил, что нужно бороться за собственные принципы, так может, и любовь тоже надо отстаивать?       — Нет, я не могу тебя понять! — взорвался Тавиньо. Было похоже, что Сесеу, завуалированно признавшись, что любит Нанду, вывел отца из себя. Однако в глубине души Тавиньо что-то дрогнуло: действительно, он сам учит сына быть принципиальным, но при этом протестует против любых проявлений его чувств. — Сейчас ты придумал себе какую-то любовь, — на этом слове старший Вальверде скривился, — но рано или поздно, я уверен, твоя мужская сущность возьмет твое и ты начнешь менять девушек как перчатки.       — С тобой невозможно разговаривать, каждую попытку объясниться ты оборачиваешь в собственные догадки и фантазии! — теперь вспылил и Сесеу, бросив расческу на пол, однако ему стало легче. — Если ты постоянно флиртуешь с девицами, это не значит, что я должен уподобляться тебе! — Тавиньо побледнел и хотел что-то возразить, но Сесеу, подхватив ключи и мобильный, направился к выходу и ядовито бросил. — Все-таки ты совсем не знаешь, что мне нужно в этой жизни. Извини, что разочаровываю, — и Сесеу поспешил к машине, не в силах спорить с отцом. Было бы кощунственным раздражаться перед таким многообещающим вечером.

***

      Ресторан встретил Нанду и Сесеу оживленной, но умиротворенной атмосферой, заглушившей сомнения первого и переживания из-за ссоры второго с отцом. Они заняли стол у окна, где открывался вид на парк с одной стороны и на зал — с другой. Сделав заказ, двое принялись разговаривать, будто вспомнив, что изначально они были друзьями. Пусть в воздухе витало взаимное притяжение, они присматривались друг к другу. Сесеу и Нанду обсуждали разные вещи, которые могли бы показаться глупыми, но им было весело. Как будто не было почти пяти месяцев, которые они провели отдельно друг от друга.       — Я видел Дебору в университете, кажется, у нее появился парень, — Нанду отпил ананасового сока из стакана и, с наслаждением доев закуску из копченого мяса, придвинул к себе основное блюдо. — Они шли за руку по территории кампуса и очень мило разговаривали.       — Вот почему Дебора перестала ходить со мной по мероприятиям. Честно говоря, я рад за нее, — искренне сказал Сесеу, и Нанду подумал, что неплохо бы снова собраться большой компанией. Будто прочитав его мысли, Сесеу продолжил. — Телминья и Роберто хотят на следующей неделе устроить небольшую домашнюю вечеринку, тебя тоже позовут, и Дебору. Надеюсь, она познакомит нас с этим парнем.       — Мне показалось, он не художник, больше похож на спортсмена. Либо он вообще какой-нибудь архитектор, а спортом занимается в качестве хобби. Хотя могу и ошибаться, просто не думаю, что Дебора сошлась бы с творческим человеком, — предположил Нанду.       — Да уж, представляю, они бы ссорились из-за концепций их картин, — засмеялся Сесеу, и Нанду перенял настроение друга. Они смеялись недолго, но заразительно, пока Сесеу не решил действовать дальше.       — Нанду, не возражаешь, если я сяду поближе к тебе? — спросил Сесеу, удивив этим Нанду. Конечно, ему было все позволено, и даже не нужно было спрашивать. Нанду кивнул, и Сесеу подвинулся к нему вместе со стулом и тарелкой. — Мне не очень хорошо слышно, да и хочу попробовать креветки, которые ты взял.       — А почему сам не решился взять их? — хитро улыбнулся Нанду, перекладывая в тарелку возлюбленного креветку в пряном соусе.       — Ну ты же знаешь, я больше люблю мясо, — безмятежно и кокетливо протянул Сесеу, пробуя креветку и тут же воруя с тарелки Нанду еще одну. — А знаешь, у тебя есть вкус, и ты не боишься пробовать новое.       — Ты должен будешь мне еще что-нибудь, — усмехнулся Нанду, беря меню. — Только приехав из рехаба, я начал ощущать вкус еды во всех оттенках, поэтому и открываюсь новому.       — Куда я денусь, с радостью угощу тебя чем-нибудь особенным, — в тон ему ответил Сесеу, но тут же вернулся к старой теме. — Интересное у тебя наблюдение по поводу парня Деборы, не удивлюсь, если оно окажется правдой. Кстати, мы с Деборой, когда ходили на мероприятия, часто наблюдали за людьми и придумывали истории про них. Я могу сходу сказать, что пара, которая только что покинула ресторан — это женатый мужчина и любовница, а не муж и жена. А что ты можешь сказать про ту пару, сидящую напротив?       — Интересные же развлечения у богемы, но я тоже люблю рассматривать людей, — хмыкнул Нанду. — Значит, у этой пары кризис среднего возраста, и они всеми силами пытаются с ним справиться. Возможно, они даже ходят к семейному психологу, а ресторан посетили, чтобы вспомнить былое. Тогда ты скажи мне, что думаешь об этой компании из шести человек. Возможно, что-то в их поведении тебе покажется необычным?       — На званых вечерах бывает скучно, развлекаемся, как можем, — парировал Сесеу на саркастичную реплику Нанду и тут же, окинув взглядом компанию из трех пар — двух пожилых и молодой, — зашептал ему на ухо, коснувшись носом кудрявой пряди волос и едва не застонав. — Парень и девушка знакомятся с родителями друг друга, при этом у меня есть впечатление, что они уже несколько раз сходились и расходились. Видел ведь, парень пришел поздно, а девушка смотрит на все, как на помои.       — Да, мне тоже так показалось, — согласился Нанду, в душе надеясь, что у них с Сесеу точно не будет такого. — Это оказалось просто, загадаю тебе что-нибудь посложнее, — Нанду, оглядывая посетителей, перевел взгляд в сторону, противоположную от Сесеу, и тут же напрягся, увидев компанию друзей. Среди них выделялся сидящий вполоборота смуглый парень, одетый в элегантную черную рубашку, которую Нанду уже видел на ком-то. Неужели это Луис — единственный, кого Нанду не хотел видеть ни при каких условиях? Дело в том, что Луис отчислился из университета, забрав документы и оставив за собой шлейф домыслов. Одни говорили, что он переехал в другую страну, а другие были уверены в его восстановлении на следующий год. Парень повернулся, и Нанду увидел высокие, как у Луиса, скулы и темные волосы, чуть более длинные, но привычные для него. Стало не только тревожно на душе, но и мозг тоже отреагировал тем, чего Нанду не ожидал. Испариной по всему телу, гулким сердцебиением, ступором и ощущением безграничного страха.       Сесеу сразу понял, что происходит. Не думая ни секунды, он сжал ладонь Нанду и принялся другой рукой поглаживать его по спине, укрытой светло-зеленой тканью поло, шепча что-то ласковое и успокаивающее, уговаривая дышать глубже. А после схватил со стола стопку салфеток, смочил их в воде и умыл лоб и щеки Нанду. Сесеу распирало от чувств, среди которых были и нежность, и любовь, и щемящая жалость, и сочувствие. Конечно, употребление не прошло бесследно, но Сесеу готов быть рядом с Нанду, спасать его от панических атак и страхов. Сквозь липкий страх и спутанный комок обрывочных мыслей Нанду услышал успокаивающие слова Сесеу, почувствовал мокрые прохладные прикосновения к лицу и, наконец, глубоко вдохнуть и взять эмоции под контроль.       — Т-там Л-Луис, п-посмотри, — выдохнул он, показывая дрожащей рукой в правую сторону. Сесеу перевел взгляд туда, где похожий на Луиса парень как раз повернулся в их сторону, и выдохнул с облегчением. Нет, это был не потенциальный соперник Сесеу, а какой-то метис, наполовину кариока, наполовину азиат. Узкие темные глаза, тонкие черты лица. Сесеу повернулся к Нанду, пытаясь привести его в здравый рассудок.       — Нанду, это не он, у того парня азиатские корни, — прошептал он, сжав влажную и холодную ладонь Нанду. На них уже начинали коситься люди, но Сесеу только ответил им холодным взглядом и снова обратился к возлюбленному. — Все закончилось, хочешь, выйдем на улицу? Или закажем десерт? Мне кажется, тебе не помешало бы что-нибудь сладкое.       — Н-не он, да, наверное, — еще несколько глубоких вдохов и выдохов, повтор по кругу мысли о том, что все хорошо, и Нанду окончательно отпустило. — Да, Луис ходит в более дорогие рестораны. Не могу больше сидеть здесь, но сладкое не помешает. Может, пойдем на пляж, возьмем по мороженому?       — Конечно, посидим немного, и я отвезу тебя домой, — Сесеу вдруг показалось, что поехать вместе в квартиру Нанду было бы неуместным. Как будто он воспользовался бы слабостью и потерянностью Нанду. Нет, всему свое время! Сам Нанду же слишком устал, панические атаки выматывали его. И тем не менее, Сесеу спросил. — Нанду, хочешь, завтра я заберу тебя из университета и съездим, куда ты захочешь?       — С радостью, — улыбнулся Нанду, и парни после оплаты счета направились к выходу, по-дружески обнявшись, как в старые времена.       «Как в старые времена». Эта фраза наиболее точно описывала то, что происходило между ними в несколько дней после вечера в ресторане. Сесеу и Нанду ходили на пляж, гуляли по городу, ужинали в кафе, но никак не могли перейти к большему. Их влекло друг к другу: без объятий не обходилась ни одно приветствие или прощание, сидя рядом, они касались пальцами и коленями, а в разговорах проскальзывали кокетливые интонации и долгие взгляды. Двое не догадывались, как близки к воссоединению, но внутренне продолжали сомневаться.

***

      Казалось, потепление отношений между Сесеу и Нанду будто встряхнуло прежнюю компанию, добавив в нее несколько новых лиц. После долгого перерыва компания собралась в квартире Роберто, куда постепенно перебиралась Телминья. Мэл пришла вместе с Шанди — ее мужем, который недавно открыл собственный ветеринарный кабинет. Несколько раз Телминья с Роберто и Мэл с Шанди уже выбирались на двойные свидания, и оказались довольны друг другом. Дебора, одетая в собственноручно расшитый джинсовый сарафан, поглядывала на наручные часы, то и дело ожидая, когда придет ее парень по имени Феликс. Девушка начала встречаться с ним недавно и пока не питала особых надежд, хотя Феликс относился к ней по-доброму и с долей терпения. Сейчас же она вместе с Шанди и Мэл наблюдала за детьми — Шанди-младшим и Ванессой, недавно перешедшей под опеку Роберто, — которые строили дома из «Лего» и играли динозаврами. Тихий и скромный Шандиньо, который был также и крестником Телмы, поначалу испугался активной Ванессы, но вскоре привык.       Сесеу же находился на кухне, где Телминья и Роберто готовили ужин, то и дело поглядывая в окно, помогая сестре нарезать хамон, ветчину и сыры и подъедая то их, то фрукты. Он находился в предвкушении чего-то волнующего и счастливого. Примерно таким же было состояние Сесеу, когда он ехал в рехаб к Нанду в его двадцать третий день рождения. Что произошло после, Сесеу помнил в красках: прохлада тропических зарослей, прикосновение губ Нанду — сначала робкое, а позже обжигающее и наполненное желанием, — собственные руки, почти оказавшиеся под чужой одеждой. Хотелось и сегодня завершить день подобным образом, лишь бы ничего не воспрепятствовало ему.       — Сесеу, как продвигается дело Рафаэла Камарго? — спросил Роберто. Он стоял у плиты, то и дело опуская в горячее масло кошинью — кусочки теста в панировке с начинкой из куриного фарша. Стоящая рядом Телма нарезала фрукты. — Кажется, мы оба давно не были в офисе, слишком много бегаем по инстанциям.       — Работать над делом Камарго я пока закончил, нужно будет проследить, каким будет следующий шаг обвинения. А еще буквально вчера вместе с Линдой взялись за новое дело — о нападении группы лиц на человека, — отозвался Сесеу. — Если я уверен, что оправдаю Рафаэла, то второй случай сложный. Надеемся сократить их срок, но расстраиваться из-за проигрыша я не буду. После того, как моя подзащитная умерла в тюрьме, я окончательно понял, что буду работать в сфере уголовного права и отстаивать каждого, кто попросит помощи.       — Узнаю прежнего Сесеу, — хмыкнул Роберто. — А у меня дело о мошенничестве, которое, скорее всего, я проиграю. Похоже, моя подзащитная была лишь звеном в большой цепи, но как это доказать, непонятно. Однако, если докажу, уменьшу срок.       — Ты у меня все равно самый лучший, — Телминья встала на носочки и поцеловала Роберто в губы. — Сесеу, пойдем, отнесем в комнату закуски, и я продолжу делать тесто для пирога.       Сесеу, удивившись тому, как ловко Телминья управляется на кухне, подхватил блюдо с сыром и мясом, а также бутылку охлажденного вина и направился в комнату, где на столе уже стояли бокалы. К этому времени еще никто — ни Нанду, ни парень Деборы — не пришел.       — Оба задерживаются: Феликс попал в пробку на Проспекте Бразилии, а Нанду сдает отчет по стажировке, — сообщила Мэл. — Наверное, мы можем уже есть?       — Конечно, можете, скоро будет готова кошинья, а еще я поставлю в духовку пирог с бананами и карамелью, — в комнату вошла Телминья с подносом, на котором стояли хлеб, оливки и несколько соусов. К ней подбежала Ванесса и потянула ее за подол платья.       — Телминья, посмотри, мы с Шандиньо построили дома из Лего, — и малышка потащила ничуть не сопротивляющуюся девушку в другой угол комнаты. — Смотри, у Шандиньо дом получился выше, я уступила ему, как ты говорила.       — Очень красивые дома, вы оба большие молодцы, — Телминья потрепала обоих детей по голове и приобняла Ванессу. Сесеу только хмыкнул: быстро же сестра научилась обращаться не только с хозяйством, но и с детьми. — А теперь идите за стол к Мэл и Шанди, они вас покормят. А я приду позже. Сесеу, можешь тоже садиться за стол, если еще не наелся на кухне.       — Ну, рассказывай, кто этот счастливец? — Сесеу, взяв закуску и бокал с вином, опустился в подушки рядом с Деборой. — Нанду рассказывал, что видел тебя с парнем. Он богат? Сможет купить тебе собственную галерею?       — Да ну тебя! — Дебора беззлобно ткнула Сесеу в бок. — Нет, Феликс из семьи среднего достатка, учится на инженера-конструктора, занимается плаванием. А вообще, поиск заказчиков не предполагает того, что я буду соблазнять богатых сынков и их отцов, твои фантазии тут совершенно неуместны, — Дебора искренне смеялась над шуткой Сесеу. Они часто подтрунивали друг над другом.       — Ладно, ладно, но должен же я сосватать подругу тому, кто завалит ее деньгами и будет носить на руках, — ухмыльнулся Сесеу. — На самом деле, шучу, главное, чтобы этот Феликс оказался положительным парнем, а остальное приложится.       — Тебе он понравится, как и каждому из нас, — Дебора обвела взглядом всех сидящих в комнате. — А когда ты наладишь личную жизнь? Сегодня приедет Нанду, пригласи его куда-нибудь для продолжения вечера, — Дебора многозначительно подняла брови и хотела еще что-то сказать, как вдруг раздался звонок в дверь. Роберто открыл дверь и спустя некоторое время вернулся вместе с промокшим под дождем Нанду и светловолосым подкачанным парнем в футболке с символикой рок-группы Aerosmith. Феликс подхватил на руки Дебору, которая радостно бросилась ему на шею, а Сесеу ждал, пока Нанду пожмет руки мужчинам и обнимет девушек.       — Феликс приехал на такси, а я, глупый, добирался на автобусе и попал под дождь, — будто извиняясь, проговорил Нанду. Он наконец поздоровался со всеми и оказался в объятиях Сесеу, который вздрогнул, но не от прикосновения к мокрой рубашке, а от пронизывающего до мурашек ощущения дежавю. Будто он перенесся на несколько лет назад, когда промокший насквозь Нанду пришел к нему ночью, и хотелось прижимать его к себе как можно дольше, касаться пальцами обнаженной шеи и места, где волосы начинают рост и завиваются в колечки. Нанду тоже еле сдерживался, чтобы не коснуться Сесеу более мягко и интимно, не провести кончиками пальцев по скулам и шее. Его будоражили крепкие руки и жар от тела Сесеу, но все хорошее рано или поздно заканчивается, и Нанду, нехотя выпутавшись из объятий, обратился к хозяину дома. — Роберто, можешь дать мне полотенце и какую-нибудь одежду?       Роберто кивнул и дал Нанду красный лонгслив и полотенце, а затем принес соки и чай для непьющих гостей. Нанду устроился в свободном кресле недалеко от Сесеу и взял кружку горячего напитка, чтобы согреться. На столе появилась горячая кошинья, и постепенно старая, но недавно отремонтированная квартира погрузилась в идиллию и беззаботность. Дети, быстро поев, вернулись к игрушкам, взрослые обсуждали разные вещи, разбившись на небольшие группы, на фоне работал музыкальный канал. А за окном бушевал дождь, но недолго — весенние тропические ливни были бурными, хоть и заканчивались быстро.       — Ты уже познакомила Роберто с родителями? — спросила Мэл у Телминьи.       — Да, ходили на пляж вчетвером, когда еще не оформили опеку над Ванессой, — ответила Телма. — Планирую организовать совместный ужин, чтобы они познакомились еще и с Ванессой. И надеюсь, что этих двоих они тоже примут, — Телминья кивнула в сторону Сесеу и Нанду, а Мэл усмехнулась.       — Я тоже хочу, чтобы Нанду и Сесеу помирились. Как, кстати, складывается жизнь Ванессы в вашем доме? Удивительно: ты обрела сразу и мужчину, и ребенка.       — Я полюбила обоих, но с Ванессой бывает сложно, — чистосердечно ответила Телминья. — Она может сорвать занятия в детском саду, иногда не слушается. Хотя нас в детском доме предупреждали, что ребенку нужно адаптироваться, мы иногда не знаем, что будет дальше.       — Ты справишься, да и Роберто прекрасный человек — серьезный, надежный, — Мэл покосилась на возлюбленного подруги. — А Ванессе ведь пять лет? Мне кажется, самое сложное у нас еще впереди. Представляешь, скоро мы поведем наших детей в школу…       — Феликс, расскажи, как вы познакомились с Деборой, — попросил Сесеу, с любопытством оглядывая парня.       — Забавная история, — смущенно протянул Феликс, ведь на него после вопроса Сесеу обратили внимание и остальные. — Подруга из нашей компании встречается с парнем-художником, поэтому мы часто бываем в их корпусе. И в один день нас поймали в коридоре и попросили побыть натурщиками, изобразить сюжетную композицию. Мы с другом представляли себя фехтовальщиками, и именно нас рисовала Дебора. Я сразу обратил на нее внимание. Остался, попросил номер телефона, а потом пригласил ее погулять после занятий. Так и начали встречаться, но оказалось, что мы росли вместе до наших восьми лет.       — Да, меня покорил интерес Феликса к моему творчеству, он пообещал, что расскажет знакомым обо мне, — Дебора прижалась к парню, а он приобнял ее за плечи. Судя по всему, идиллическая атмосфера вселяла в нее уверенность в том, что их с Феликсом отношения могут стать более крепкими и серьезными. Сесеу одобрительно хмыкнул и перевел взгляд на Нанду, который пил чай и что-то рассказывал Шанди и Роберто. С растрепанными отросшими кудрями, кажущимися рыжими из-за теплохо освещения, одетый в красную футболку с длинными рукавами, он напоминал парня с картины, из-за которой разрыдался в галерее, однако сейчас его глаза горели жизнерадостным и теплым огнем, таким непохожим на прежнюю растерянность из-за частых перепадов настроения. В одно мгновение Нанду поднял взгляд, и Сесеу увидел приоткрытые губы, чуть расширенные зрачки. «Наверняка у него сейчас так бьется сердце… так хочется оказаться совсем близко», — думал Сесеу, но понимал, что всему свое время…       — Нанду, ты ведь сейчас играешь на гитаре? — обратился к парню Шанди. — Бери в следующий раз гитару на нашу вечеринку, споешь что-нибудь. Я помню, как ты заводил толпу в клубах.       — С радостью, принимаю ваши заказы, — искренне улыбнулся Нанду. Пусть он помнил смутно, но в далеком прошлом ему нравилось внимание зрителей, их аплодисменты и вопли поддержки. Нанду не был уверен, что станет музыкантом или даже будет играть в барах, как отец Роже, но почему бы не спеть для друзей?        — Здорово, а я никогда не умел петь, да и музыкальный слух полностью отсутствует, но музыку и концерты люблю, — Роберто вклинился в разговор. — А ты никогда не хотел играть на мероприятиях? Мне кажется, это хорошая практика, да и лишних денег заработаешь.       — Не задумывался, но идея выглядит неплохо, — голос Нанду дрогнул, и в носу защипало. Вспомнилось, как он начал пропускать репетиции, а во время последней попытки завязать сбежал от музыкантов. Нанду отвернулся от старших приятелей и поймал взгляд Сесеу — нежный, теплый, ободряющий. За мгновение он превратился в кокетливую улыбку, и Сесеу убрал прядь отросших волос за ухо. «Он по-прежнему очень красивый», — подумал Нанду, и эти мысли вовсе не были проявлением воспаленного из-за наркотиков сознания, а лишь отголоском любви. Таким же, как фейерверки внизу живота, как желание приблизиться, поцеловать… Дебора привлекла внимание Сесеу, что-то шепнув, и он рассмеялся, а Нанду повернулся к Шанди и Роберто, чтобы не пялиться. — А какую музыку вы любите? Мне вот нравится все британское, но могу и техно послушать…              Дружеская вечеринка затянулась до часа ночи, однако первыми ушли Мэл и Шанди, потому что их сын устал и начал капризничать. Затем Деборе позвонила Даниэлла и попросила вернуться домой.       — Я бы посидела с вами еще, но завтра нужно ехать в Ангру с маминым мужчиной, — сообщила девушка, зевая. — Хоть узнаю, какой он человек. Феликс, поедем вместе на такси?       — Да, конечно, — откликнулся он. Феликс, как и Дебора, жил в западной части города, поэтому влюбленным было проще вызвать одну машину. — Был рад познакомиться со всеми вами, очень здорово провели время.       — Я тоже пойду, раз уж остальные расходятся, — сказал Нанду. — Я решил вернуться в свою квартиру, а до нее можно пройтись пешком. Погода хорошая, идти всего-то три километра.       — Нанду, могу я проводить тебя до дома? — Сесеу понял, что вот он, шанс провести время наедине, побыть рядом. Дебора незаметно показала ему поднятый вверх большой палец, Нанду в ответ застенчиво улыбнулся и кивнул с благодарностью, как показалось Сесеу, а Телминья закатила глаза.       — Вроде вы повзрослели, но остались такими же придурками, как в детстве. Ходить по ночному городу, представляешь, Роберто?! А если что-нибудь случится?       — Не волнуйся, у меня есть перцовый баллончик. Все-таки я адвокат, и бываю порой в жутких районах, — отмахнулся Сесеу.       — К тому же наши районы, — что Вила Изабел, что Тижука — довольно безопасные, так что не беспокойся за ребят, — Роберто прижал Телму к себе, и она моментально расслабилась в его руках. — Но все-таки сообщите, как будете дома. И да, спасибо, что пришли, — после его слов коридор погрузился в атмосферу прощания — теплую и светлую, наполненную надеждой на то, что компания будет собираться часто.

***

      Район Вила Изабел ночью выглядел не слишком дружелюбно, но Сесеу и Нанду шли пешком, наслаждаясь обществом друг друга и разговаривая о разных отвлеченных вещах. Погода располагала к романтической прогулке: вечер был по-весеннему прохладным, мокрый асфальт блестел под светом фонарей, а в воздухе пахло дождем. Двое разговаривали о многом: о недавно вышедших фильмах, о работе, делились впечатлениями от прошедшего вечера. Ближе к улице, на которой жил Нанду, разговоры перетекли в более интимное и сентиментальное русло.              — Знаешь, в этих неприглядных кварталах есть своя романтика, — небрежно протянул Нанду. — Ночью они выглядят дружелюбно, да и прохожие редко попадаются. Магазины закрыты, только окна горят. Хотя по набережной гулять в темное время суток куда приятнее, особенно там, где много фонарей.       — Вспомнил, как мы бесцельно бродили вдвоем по Фламенго и Ботафогу? — усмехнулся Сесеу, бросив беглый взгляд в подернутые мечтательной дымкой глаза Нанду. Прогулка, о которой он говорил, произошла, наверное, год назад, но парням запомнилась надолго. Тогда стояла сильная жара, не слишком спадавшая даже ночью, и двое спонтанно отправились гулять по фешенебельным районам Рио. — Это была прекрасная ночь, правда, наутро кое-кто чуть не проспал занятия.       — Да, но и ты под конец прогулки уже настолько устал, что уснул моментально. Мы даже не успели продолжить вечер в постели, хоть и были близки к этому, — погрузившись в воспоминания, Нанду хватанул ртом воздух и поспешил обратиться к другим ярким моментам прошлого. — А помнишь поездку на пляж в Рекрейо? Ничего не предвещало беды, но хлынул дождь и…       — И мы прятались, кажется, под моей рубашкой, пока не добрались до навеса, — выдохнул Сесеу, вспомнив о том, как хотелось ему в тот момент согревать Нанду в объятиях, но вокруг было слишком много таких же незадачливых людей, попавших под дождь. Но даже стоя плечом к плечу и смеясь над ситуацией, они остро ощущали единство душ и представляли, сколько подобных моментов еще переживут.       — Мне еще нравилось, когда мы ходили в театр, — сказал Нанду. — Я плохо помню названия и некоторые сюжеты, мне не всегда были они понятны, но ты терпеливо разъяснял мне все. С тобой любой поход в театр превращался во что-то магическое. Кстати, ты ходил на спектакль по стихам Пабло Неруды?       — Да, но не хотел бы посетить его снова! — воскликнул Сесеу, вспомнив, как он рыдал во время просмотра «Реки Эбро». — Нет, он хорош, но слишком уж много ассоциаций тогда вызвал. Все представлял, как бы ты отреагировал на каждый момент.       — Да, я слышал, что представление очень трогательное. Говоря об ассоциациях, сегодняшний вечер напоминает мне твой день рождения после галереи, разве что я не рыдаю, — Нанду тихо усмехнулся, опустив голову. Если тогда нервный срыв в галерее выбил его из колеи на несколько дней, то сейчас казался лишь занятным с точки зрения психологии случаем.       — Ага, ты даже одет в красное, как парень с картины, — Сесеу сжал плечо, прикрытое красной тканью, после опустился чуть ниже, провел по лопатке, вдоль позвоночника. — Скоро будет выставка бразильских пейзажистов, хочу пригласить тебя. Ты ведь пойдешь?       — Если после мы посетим какой-нибудь пляж, обязательно сходим, — Нанду поднял глаза и увидел окна его квартиры, такие же темные, как остальные в доме. — Вот мы и пришли, наверное, пора прощаться…       — Наверное, — прошептал Сесеу, избегая зрительного контакта, однако его руки обвились вокруг тела Нанду, который тут же отзеркалил его жест. Объятие было настолько крепким и интимным, что Нанду понял: если он поднимет глаза на Сесеу, то все закончится поцелуем. Сесеу же прижался щекой к мягким завиткам, украдкой взглянув на окна квартиры и ощутив острую тоску по их с Нанду дому. Именно так, это их дом, и можно сделать его светлым и теплым, подобно тому, какой стала жизнь Сесеу после того, как он начал встречаться с Нанду! Достаточно просто наклониться, что он и сделал, коснувшись носом и уголком губ виска, проведя ниже. Нанду, почувствовав дыхание на коже, поднял глаза и тут же наткнулся на приоткрытые губы Сесеу.       Несколько еле заметных прикосновений, дыхание, разделенное на двоих, и вот губы парней слились в долгожданном поцелуе, который с каждым мгновением набирал обороты и становился все более глубоким и жарким. Нанду мелко задрожал и вцепился в рубашку Сесеу, притягивая его ближе и заставляя наклониться. Сесеу же упивался прикосновениями к Нанду — то перебирал волосы, то прижимал к себе, комкая одежду и дотрагиваясь прохладными пальцами до разгоряченной кожи. Страстный поцелуй сжигал обоих дотла, уносил куда-то за пределы темной улицы с редкими светящимися окнами, вызывал шум в ушах и болезненное, но приятное возбуждение. Кому-то из них требовалась хотя бы капля трезвого рассудка, и Сесеу первым разорвал поцелуй и подал голос, но Нанду из объятий не выпустил.       — Могу заниматься этим бесконечно, — еще несколько поцелуев, на этот раз легких и невинных, расцвели на щеке, носу и лбу Нанду, который был вне себя от счастья. Как же здорово, что Сесеу вызвался проводить его, и совсем необязательно расходиться по домам!       — Нам надо быть поосторожнее, вдруг кто-нибудь выйдет, — Нанду уткнулся в плечо Сесеу. — А еще лучше продолжить у меня, в тепле и без страха быть замеченными. Если ты, конечно, хочешь, — последняя фраза была сказана в игривом тоне.       — Еще спрашиваешь, я на что-то подобное и рассчитывал, — Сесеу, в глазах которого сверкнули живые огоньки вожделения, взял Нанду за руку, и они зашли в квартиру, встретившую их флером запустения, который, однако, просто было прогнать. Нанду привел Сесеу в комнату и зажег ночник, как делал перед каждым занятием любовью. Теплый золотистый свет озарил двуспальную кровать, застеленную клетчатым пледом, тумбочку с книгой и мелкими вещами, шкаф, старое кресло и закрытое плотными зелеными шторами окно. Нанду включил вентилятор, и пыльная духота покинутой комнаты превратилась в приятную прохладу. Сесеу ощутил, что вернулся домой, и окончательно он в этом убедился, когда Нанду обвил его за шею и впился в губы. Вентилятор, казалось, будет бесполезен: слишком быстро в комнате стало жарко от тяжелых вздохов, влажных звуков и первых приглушенных стонов, кричащих о безудержном желании. Было очевидно, что вечер не закончится на поцелуях, страстных и глубоких, окончательно стирающих все границы. Будучи больше не в силах сдерживаться, Нанду мягко толкнул Сесеу на кровать и оседлал его бедра, потираясь изнывающей от возбуждения плотью.       — Черт, это… мне очень нравится, когда ты так ведешь себя, — задохнулся от удовольствия Сесеу, толкнувшись бедрами вверх. Нанду лишь ухмыльнулся и запечатлел поцелуй-укус на шее, перейдя к еще более откровенным ласкам.       Подрагивающие от возбуждения руки Сесеу оказались под футболкой Нанду, и тот, оторвавшись от любимых губ, стянул ее и с абсолютно затуманенным взглядом принялся расстегивать светло-голубую рубашку, при этом чуть не оторвав одну пуговицу. А после продолжил целовать грудь и шею любовника, пока не добрался до сосков и не обвел языком один, другой. Сесеу вздрогнул всем телом — слишком необычные были ощущения, — а затем поднял бедра, освобождая крепко стоящий член от джинсов и нижнего белья. Нанду нравилось все, что он видел, но хотелось еще больше раздразнить лежащего под ним парня, прежде чем перейти к иным действиям. Дорожка поцелуев вдоль живота, еще несколько прикосновений губ и кончиков пальцев к внутренней стороне бедер и, наконец, к набухшей плоти. Совсем невинное касание, такое непривычное по сравнению с тем, что происходило до этого, но Сесеу снова подбросило. А когда Нанду вобрал член на всю длину, Сесеу застонал в голос, сжав ткань простыни. Пальцы другой руки зарылись в густые упругие завитки. Потрясающие ощущения, невозможные и яркие! Нанду ласкал его, то делая рывки головой и жестко охватывая орган, то отпуская и легко касаясь нежной кожи, пока Сесеу в какой-то момент не осознал, что конец близок.       — Нанду, любимый, кажется, я готов, — Сесеу мягко отстранил возлюбленного, уже представляя, как тот будет касаться его в самом сокровенном месте, но замялся. — Хотя нет, подожди. Хочу сделать то же самое тебе…       — Всему свое время, — улыбнулся Нанду. У них целая ночь впереди, и Сесеу еще успеет доставить удовольствие Нанду всеми возможными способами. Он переместился выше и поцеловал запястье Сесеу, а после погладил взмокшие пряди волос. Каждый его жест был ласковым и успокаивающим. Нанду волновался и боялся причинить боль Сесеу, которого так трепетно и безгранично любил. Он подложил под его поясницу несколько подушек, нанес на пальцы побольше смазки и коснулся сжимающегося входа, слегка надавив. Сесеу вздрогнул и инстинктивно напрягся, когда первый палец проник внутрь, растягивая и подготавливая. Было больно, но желание пересиливало все неприятные ощущения.       — Если тебе больно, то скажи, — прошептал Нанду, дрожа от напряжения и переизбытка чувств. — Мы остановимся и попробуем, когда ты будешь полностью готов.       — Просто продолжай, я слишком хочу тебя, чтобы сдаться, — попросил Сесеу, и Нанду, довольно хмыкнув, добавил смазки и проник внутрь двумя пальцами, а затем и тремя. Несколько движений пальцами, прикосновение к чувствительной точке простаты, чтобы окончательно раздразнить, и Нанду вошел в Сесеу, заставив его тихо, но вскрикнуть, и это остановило парня. Неужели он сделал возлюбленному больно?! Но тут же Сесеу подался бедрами чуть вверх, показывая, что можно продолжать, и Нанду принялся осторожно двигаться, стараясь не распаляться. Комната погрузилась в страсть и негу, от которых кружило головы и бросало в жар. Нанду покрывал поцелуями лодыжку Сесеу, покоящуюся на его плече, и ритмично двигался внутри тугих мышц. Стоны Сесеу становились все громче и протяжнее, смешиваясь с невнятным бормотанием о том, как он любит Нанду, в глазах темнело от возбуждения и приближавшегося оргазма. Что до Нанду, он то загнанно дышал, то срывался на стоны, сгорая от давления тесных мышц, но еще больше — от того, что он занимался сексом с человеком, который был самым важным в его жизни. Хотелось сорваться на быстрый темп, но желание защитить Сесеу от возможной боли было сильнее. Интуиция подсказывала Нанду, что возлюбленный сейчас находится в уязвимом состоянии. Однако на губах Сесеу блуждала рассеянная, абсолютно затуманенная улыбка, и Нанду, будучи не в силах больше сдерживаться, поцеловал его. Оргазм настиг любовников почти одновременно, стоило им слиться в глубоком и головокружительном поцелуе. Приходя к финалу и выгибаясь от удовольствия, Сесеу сжался вокруг члена Нанду, который тут же излился в презерватив. От ошеломляющего конца Нанду совершенно выбился из сил и опустился на грудь возлюбленного, продолжая поцелуй, кричащий о взаимной любви громче, чем любые слова, такие ненужные на протяжении всей ночи.

***

      Это утро было лучшим за последние месяцы, понял Сесеу, просыпаясь в объятиях Нанду. Все складывалось так, как он представлял и о чем грезил: пробуждение и сонное времяпровождение в кровати, долгий завтрак в кафе напротив и, наконец, откровенный разговор, который не хотелось откладывать на потом.       — Что ты хочешь делать? — спросил Нанду, выводя узоры на обнаженной груди Сесеу, лежащего между его ног. — Ну, после того, что произошло этой ночью. — Нанду сам не знал, зачем задавал этот вопрос, ведь ночь была самой прекрасной за то время, сколько они встречались. Они занимались не просто сексом, а любовью, и первый раз после разлуки вовсе не был единственным. Еще два раунда, прерываемые на совместный душ и разговоры, окончательно убедили обоих парней в том, что расставание было напрасным.       — Для начала сходим в магазин и и приготовим что-нибудь, а то я соскучился по всему этому, — Сесеу потянулся за поцелуем и немедленно получил желаемое. — Далее съезжу домой за машиной и вещами, хорошо, что родители уехали на выходные в Нитерои. Мы с отцом поссорились в тот день, когда у тебя случился приступ паники, так и не общались больше. Он по-прежнему не принимает нас с тобой и надеется, что я найду девушку, — Сесеу напрягся всем телом, и Нанду стиснул его руку, чтобы успокоить.       — Мне жаль, что все складывается таким образом, — прошептал Нанду, целуя любимого в затылок и стискивая его пальцы в своих. Сесеу выглядел поникшим и беззащитным, его голос дрожал, а глаза, которые он прятал, нездорово блестели. Казалось, он готов в любую секунду разрыдаться, но сдерживался изо всех сил, и Нанду поспешил помочь ему. — Сесеу, прости меня за то, что выгнал из дома, не выслушав и не постаравшись понять. Но сейчас я научился быть терпеливым, и хочу, чтобы у нас с тобой было все хорошо. Поделись со мной, пожалуйста.       — Это я должен извиняться, — невзирая на пощипывание в носу и затуманенные глаза, улыбнулся Сесеу. — За то, что ревновал, не доверял, да еще и копил в себе всю эту дрянь. Разве гожусь я на то, чтобы быть твоим парнем, если не могу справиться с собственными демонами?! Я чувствую ответственность с тех пор, как влюбился в тебя. Я же впервые полюбил по-настоящему…       — Не только ты должен быть сильным, я тоже могу таким быть, могу поддерживать тебя, помогать в работе, — ласково заговорил Нанду, мягко заставив Сесеу развернуться к нему и поглаживая по щеке. Возможно, он когда-то говорил кому-то из клиентов похожие слова, но сейчас они шли из самого сердца. Слишком уж его тронуло признание Сесеу. — Я тоже тебя люблю, а значит, буду рядом в самые темные времена, только говори, что с тобой происходит. Если один человек из пары тащит все на себе, то рано или поздно он сорвется, неважно, на наркотики или разрушительные поступки. Ты можешь мне доверять.       — Когда я проиграл дело Режининьи, я испугался, — начал Сесеу, проговаривая каждое слово так, будто оно отдавалось на языке невыносимой горечью или раскаленным огнем. — Сам не знаю, чего: твоего презрения, конфликта с отцом, увольнения, или даже того, что нас с тобой раскроют. Ну, ты сам понимаешь, как это глупо, точнее, иррационально, как вы, психологи, это называете. Затем вышла эта статья, и я решил попросту бросить тебя и отказаться от всех принципов. Мне казалось, так будет проще. Ах, да, еще накипело то, что я постоянно ревновал тебя, контролировал. Я хотел как лучше, но ты — абсолютно оправданно! — злился на меня… А после статьи образовалась пустота, и я попытался ее заполнить. И чем? — вечеринками с Маурисиньо, который обидел тебя, алкоголем и случайными связями! Как будто пытался стать еще хуже, чем меня представили в статье… Я целовался с девушкой в туалете и, возможно, не с одной. И я даже не представлял, что тебе будет настолько плохо, что ты будешь искать утешения в объятиях Луиса, что сорвешься на алкоголь и почти — на наркотики. Это-то меня и отрезвило: я понял, что люблю только тебя и буду отстаивать отношения с тобой…       На этих словах Сесеу, уже едва сдерживающего слезы, будто прорвало. Он уткнулся в грудь Нанду и разрыдался, как ребенок, сотрясаясь всем телом. Возможно, рыдать перед возлюбленным, который пережил намного больше трудностей, чем Сесеу, казалось кощунственным, но никто не винил парня в этом. Наоборот, Нанду прижимал его к себе, покачивал в объятиях и шептал что-то успокаивающее и поддерживающее. С каждым проявлением нежности, с каждой слезой и всхлипом Сесеу становилось все легче и легче, а в душе его крепла уверенность в том, что все будет хорошо.