Найти новых себя

      — Представляете, пришел на собеседование в кафетерий у дома, хотел устроиться кассиром, но выяснилось, что они меня помнят. Точнее, то, как под кайфом я сшиб у них уличный стол, — голос Нанду все больше затихал по мере того, как он рассказывал эту историю. — А вот в продуктовые магазины меня брать хотели, пока я не предоставлял им больничную карту. Хорошо, хоть взяли в книжный, завтра выхожу на работу.       — Ты молодец, Нанду, работа любая нужна, — откликнулась Мэл, а Телминья кивнула. Друзья сидели на теплом песке в ожидании еще троих — Сесеу и кузенов Райа — чтобы посидеть вшестером на пляже и, возможно, окунуться в манящие океанские волны. Однако купаться Нанду не спешил, — ему было прохладно даже сейчас, несмотря на необычайно теплый июль. Такая вылазка стала для него второй: после дня рождения Сесеу и вечера, проведенного вдвоем на пляже, Нанду все-таки простудился и проболел больше недели, а виной этому был ослабленный после зависимости иммунитет. Выздоровев, он попытался побороть проблемы с засыпанием, и смог их решить не без синьоры Элвы и рецепта на снотворное. И не без участия Сесеу, который, стоило Нанду проснуться от очередного кошмара посреди ночи, обнимал его и гладил по волосам, успокаивая. После же Нанду взялся за поиски работы, что, к счастью, заняло у него не так много времени, как он предполагал. Наконец Нанду осмелился выбраться на пляж и пообщаться с компанией, которая уже сложилась без него.       — Телминья, кстати, как у вас с Маркусом? Мы созванивались недавно, он только о тебе и говорил. У вас ведь было свидание? — спросил Нанду.       — Да я не знаю, — замялась девушка. — Вроде бы он мне нравится, с ним довольно весело проводить время, но я не уверена, что у нас может что-то получиться. И нет, та встреча не была свиданием. Мы просто гуляли.       На самом деле, Телминья отлично понимала, что отталкивает Маркуса от нее. Его зависимость. Парень рассказывал ей о том, как срывался не один раз после лечения. Телма считала его слабее Нанду или Мэл, и не была уверена, что сможет встречаться с наркоманом в ремиссии. У нее нет терпения Шанди, который ждал и любил Мэл во времена ее зависимости, и решимости Сесеу, которого, казалось, вообще не пугали проявления болезни Нанду. Сказать это вслух она стеснялась, боясь задеть друзей, но те все понимали. Тем не менее, Телминья стремилась разглядеть в Маркусе кого-то иного, нежели наркомана, поэтому она решила, что будет общаться с ним и дальше.       — Смотри сама, не каждый выдержит отношений с наркоманом. Иногда я вообще не понимаю Сесеу, почему он встречается со мной, — на последней фразе Нанду усмехнулся и тут же замолчал, получив тычок в бок от Мэл. Он обернулся и увидел приближающихся к ним Сесеу, Маркуса и невысокую девушку в белом платье-рубашке — очевидно, это была Дебора. Приветствия, вопросы о том, как у кого дела, и вот уже Сесеу опустился рядом с Нанду на песок, приобняв его за плечо. Вроде дружеский и совсем не подозрительный жест, но в животе Нанду вспыхнуло пламя, а в паху потяжелело.       — Привет, я очень рад, что ты сегодня с нами, — Сесеу улыбнулся, взгляд его потеплел, и Нанду шумно втянул ставший горячим воздух и облизнул губы. После дня рождения Сесеу они, казалось, стали еще ближе не только в душевном плане, но и в телесном. Все чаще, целуясь и доводя друг друга до ярких оргазмов, они задумывались и говорили о большем. Из-за этого даже невинные прикосновения вызывали мощные бури эмоций, подобные ливням в глубинах тропической сельвы. К счастью, Сесеу, тоже возбудившийся от простого прикосновения, тотчас же все понял и убрал руку, а затем поднялся с песка и начал звать друзей искупаться.       — Я не против, — откликнулась Дебора, с которой Нанду познакомился только сегодня. На ней был новый черный купальник-бикини, что заметили Мэл и Телминья и были удивлены ее смелостью. Сесеу же, ради которого затевалась эта маленькая женская хитрость, явно не обращал внимания. И это радовало Нанду, который до сих пор не был уверен в том, что возлюбленный не оставит его ради очередной красотки. Но теперь-то он понимал, что Сесеу заинтересован только в нем, Нанду, со всеми его перепадами настроения и недугами. Маркус, Телма, Сесеу и Дебора бросились навстречу волнам, а Нанду остался на берегу с Мэл, которая тоже не слишком рвалась в воду. Однако они осмелились зайти по колено в океан, и теперь смотрели на приятелей, купающихся в мягких волнах.       — Даже не буду спрашивать, на кого ты смотришь, — смеясь, обратилась к Нанду подруга.       — Да, я от него без ума, — мечтательно, но небрежно протянул Нанду, беззастенчиво рассматривая высокую и стройную фигуру Сесеу. — И нет, не только потому, что он красивый и невероятно целуется. Он очень чуткий, всегда рядом, когда мне плохо. Иногда мне кажется, что я бы сорвался, если бы не забота Сесеу, но признавать это перед ним стыдно.       — Не скрывай от него свои истинные чувства, — посоветовала ему Мэл. — Телминья тоже видит и слышит, как Сесеу счастлив с тобой. А если он счастлив, то он будет принимать в тебе все.       — Да, Сесеу тоже просит меня быть откровенным с ним, и я стараюсь, — согласился Нанду и, немного подумав, задал беспокоящий его вопрос. — Мэл, а ты тоже боишься сорваться? Представляешь, я вижу сны про наркотики, недавно смотрел на одну картину и видел в ней себя во время зависимости.       — Я уже меньше боюсь срывов, меня удерживает вся семья и особенно маленький Шандиньо, — с нежностью ответила Мэл, говоря о сыне. — А еще общение с единомышленниками помогает. Я про анонимных наркоманов. Почему ты не ходишь на собрания, Нанду? Пойдем вместе в следующий раз, возьмешь Сесеу или кого-нибудь из родителей?       Нанду поморщился и отвернулся. Он избегал любых разговоров о собраниях. Одно дело — признаться понимающим родным и близким, и другое — прийти к незнакомым людям и рассказать обо всем, что творил под наркотиками. И тем не менее, умом Нанду понимал, почему такие собрания важны, и что ему уже давно пора начать ходить туда. К счастью, Кларисси, посещающая их в качестве созависимой, не давила на него, а Сесеу и вовсе не спрашивал о собраниях, понимая, что Нанду пока тяжело адаптироваться. И все же нужно было ответить Мэл.       — С Сесеу я туда не пойду, сама понимаешь, могут появиться ненужные слухи. А сам я боюсь, наверно, посещать собрания. Не могу сказать, почему, слишком сложно выразить эту мысль.       — Сходи тогда к психотерапевту сначала, — пожала плечами Мэл. — А в том, что Сесеу будет с тобой, нет ничего страшного. Придете туда как близкие друзья. Многие, от кого отказались родственники, приходят с друзьями.       — Не думаю, что у нас получится играть, нас слишком тянет друг к другу, — Нанду криво усмехнулся. — И ты, возможно, забыла, как хорошо мы, наркоманы, умеем считывать людей.       — Да, я об этом не подумала. Наверное, ты прав, — Мэл замолчала, глядя на выходящих из океанских вод друзей. Долго они не купались, а сейчас, видимо, пошли за кокосами. Нанду тоже заметил их и крикнул:       — Захватите и нам пару кокосов, мы с Мэл сейчас придем, — а затем повернулся к подруге и сказал. — Да, ты права, сначала поговорю с синьорой Элвой, а затем попробую сходить. Может быть, удастся выяснить, почему я так боюсь собраний.       — Ты справишься, всему свое время, — подбодрила его Мэл, и Нанду, немного подумав, решился на то, что должен был сделать давно.       — Мэл, я хотел бы извиниться перед тобой. За то, что тогда предложил тебе попробовать марихуану, а затем кокаин, — мне казалось, что нас-то зависимость обойдет стороной. За то, что надоумил тебя ограбить дом твоего деда. И еще за то, что бросил тебя у больницы, когда ты была беременна первым ребенком. Прости меня! — несмотря на то, что извинение было частью терапии Нанду, его голос звучал проникновенно и искренне.       — Нанду, я тебя уже давно простила, — улыбнулась Мэл, и парень вздохнул с облегчением. Оказалось, попросить прощения не так сложно, и он решил, что в качестве извинения перед Мэл пойдет на собрание анонимных наркоманов. Они вернулись на берег, где Дебора и Сесеу оживленно обсуждали выставку художников из фавел, и Нанду опустился рядом на песок и, приняв из рук возлюбленного кокос с трубочкой для питья, присоединился к разговору.       Тем временем Маркус отвел Телминью в сторону, чему девушка была приятно удивлена. Когда она некоторое время назад увидела подтянутого парня с легкой щетиной и русыми волосами чуть выше плеч, ее губы сами вытянулись в улыбке, а по спине пробежали мурашки. Как бы Телма не убеждала себя в том, что они с Маркусом не пара, ее тело выдавало полностью противоположные реакции. Все же Маркус симпатичный, даже несмотря на его прошлое, думала девушка. Чем-то он напоминал ей тренера Миру, в которого она была влюблена раньше: такой же простой и бесхитростный, но при этом физически сильный. А самое главное, Маркус не казался ей ветренным человеком, как тот же Миру или юноши из окружения Сесеу, он точно не стал бы увлекаться сразу несколькими девушками одновременно. «Может быть, стоит дать шанс нашим отношениям? — подумала Телминья. — В конце концов, в «Гармонии с собой» хорошие врачи, Мэл и Нанду они смогли помочь».       — Телминья, я тут принес тебе кое-что, — Маркус застенчиво улыбался, протягивая ей небольшой сверток, и это показалось девушке чем-то забавным и трогательным одновременно. Она развернула розовую бумагу и обомлела. Недавно Телминья, постоянно находящаяся в поисках не только работы, но и хобби, занялась коллекционированием авторской бижутерии. Конечно, она догадывалась, что может легко потерять интерес к этому занятию, но во время последней встречи с Маркусом мельком упомянула, что хочет брошь в виде райской птицы, с хвостом из настоящих перьев.       — Представляешь, нашел на блошином рынке в Риу-Комприду, и сразу вспомнил тебя, — совсем смутился Маркус. Наверняка искал специально, подумала Телминья, и это приятно польстило ей.       — Какая прелесть, спасибо! — Телминья завороженно рассматривала брошку, прикидывая, с каким платьем и куда может надеть ее. В высшем обществе к таким украшениям относились скептически, считая их нелепыми и дешевыми, но на не слишком официальное мероприятие или на обед с родителями надеть ее можно было. — Сколько я должна тебе?       — Ничего ты мне не должна, это подарок, — улыбнулся Маркус. — И я думаю, смогу сводить тебя на этот рынок, там много интересного. А еще у меня есть для тебя сюрприз… в общем, приглашаю тебя на свидание. Ты свободна завтра?       — Да, я согласна сходить с тобой на свидание, — Телма произнесла последнее слово чуть более медленно, пробуя его на вкус. То ли из-за некоторой застенчивости, то ли из-за того, что не могла найти место в жизни, девушка давно не ходила на настоящее свидание. Были ужины с друзьями родителей и их сыновьями, но последних больше интересовали девушки модельной внешности, либо те, кто получили образование и могли стать для них боевыми подругами. Телминья не вписывалась в обе группы, ей было более комфортно с парнями из простых семей.       — Отлично! — просиял Маркус и добавил. — Только надень шорты или штаны какие-нибудь, тебя ждет активный день. Я зайду за тобой в два часа дня. — Он протянул Телминье руку, и они вернулись к друзьям, присоединившись к разговорам. Все оставшееся время девушка обдумывала разговор с Маркусом, понимая, что вполне может влюбиться в него.

***

      — Это невероятно, Маркус, — смеялась Телминья, глядя на пару велосипедов. Она надела короткие джинсовые шорты, полосатый топ в морском стиле и светлые кеды. Не слишком привычно, но для такого необычного свидания подойдет. — На такое свидание меня точно никто не приглашал. Мы не катаемся на велосипедах, но это будет забавно, я думаю. Я так давно не каталась.       — И какие же развлечения у богатой молодежи? — как-то по-доброму насмешливо спросил Маркус. — Гольф, казино, лошадиные скачки, тараканьи бега?       — Про последнее не знаю, — Телминья смеялась уже в голос. Все-таки чувство юмора у Маркуса есть. — А вот все остальное есть, но не так уж распространено. Мы больше ходим по модным показам и деловым ужинам с родителями. Еще театр любим, особенно Сесеу. Я скорее за компанию с ним хожу.       — Мне скучно в театрах, я парень простой, — отшутился Маркус. — Ну что, поедем? Не бойся, держись рядом. Но если ты не хочешь кататься…       — Нет, я поеду, тем более от Фламенго до Риу-Комприду не так далеко, — Телминья была настроена решительно. Если уж Маркус так подготовился, она тоже покажет, что не промах.       — Смотри, с непривычки ты можешь устать. Но мы не будем ехать быстро, просто держись рядом, — голос парня из насмешливого стал более участливым и ласковым. Телминья подумала, что он может позаботиться о ней в случае чего, и залезла на велосипед. Немного подержавшись и поняв, что ощущает равновесие, Телминья начала крутить педали и проехала на несколько метров вперед.       — А ведь ноги помнят, хотя я каталась в последнее время лет в тринадцать, — Телминья сияла от новых эмоций.       — Я в тебе и не сомневался, — Маркус подъехал к ней довольно близко и затормозил. — Предлагаю поехать через Ларанжейрас и Косме-Велью, покататься по симпатичным местам, а там и Риу-Комприду недалеко. Там, недалеко от рынка, находится пункт проката велосипедов. Оставим их и пойдем на рынок.       По широким и многолюдным улицам Фламенго, мимо баров, магазинов и многоэтажных жилых комплексов Телминья и Маркус доехали до района Ларанжейрас. На его улицах удивительно сочетались между собой старые виллы, дома в стиле ар-деко, занимающие узкую улицу Пирес-де-Алмейда и, наконец, современные многоэтажки. Прокатились они и по главной достопримечательности района — парку Гуинле с его стройными и высокими пальмами, зеленоватым прудом в центре и главным зданием — дворцом Ларанжейрас. После Телминья и Маркус доехали до Косме-Велью, тоже довольно старого и живописного района, и особенно долго задержались на площади Ларго-ду-Ботикарио — она привлекала внимание путешественников и местных жителей старыми виллами в неоклассическом и неоколониальном стиле, поросшими мхом, рекой Кариока с ее диким и немного таинственным ландшафтом, протекающей неподалеку, а также завораживающим видом на гору Корковадо и статую Христа-Спасителя. Наконец, уже слегка уставшие, двое добрались до Риу-Комприду. Этот район считался среди жителей города более бедным, чем те, где пара друзей каталась сегодня, но все же в нем было много живописных зданий и интересных мест.       Блошиный рынок встретил их шумными посетителями, в основном женщинами. Юные девушки в необычной одежде и почтенные донны прогуливались между рядами, рассматривая товар и торгуясь с продавцами. Среди них попадались и явно небедные особы в сопровождении скучающих мужей и любопытных детей. Прилавки пестрели всевозможным товаром, разложенном в творческом беспорядке. Хрусталь и стекло играли лучами солнца, фарфор скромно, но утонченно демонстрировал разнообразные узоры, кое-где мелькала посуда из необычных материалов — дерева, пробки и даже кокосов. Далее перед глазами посетителей открывались мебельные ряды — шкафы, столы, стулья, кресла. Красное и черное дерево, резьба и лаконичные формы, бархат и шелк обивки привлекали покупателей не меньше, чем посуда. Была и одежда: футболки, выполненные в технике тай-дай, джинсы, расшитые бисером, старомодные платья, пахнувшие старыми сундуками. Наконец, Маркус и Телминья добрались до украшений, и девушка ахнула от изумления.       Перед ее глазами предстало столько ювелирных изделий и бижутерии, что ей немедленно захотелось скупить все. Старинные украшения из мельхиора, серебра, меди и бронзы выглядели так, будто до этого их носили богатые дамы из позапрошлого века. Бисерные изделия сверкали на солнце подобно настоящим драгоценностям. Воображение поражали украшения из дерева, инкрустированные натуральными минералами. Была даже бижутерия из ракушек и природных камней. Маркус умиленно смотрел на Телминью, которая бродила вдоль прилавков, рассматривая то одни, то другие украшения, и понимал, что влюбляется в нее еще больше. Ради нее ему хотелось навсегда завязать с наркотиками и дарить ей только трезвые и яркие впечатления…       — Ты выбрала быстрее, чем я думал, — после насыщенного дня Маркус и Телминья сидели в уличном кафе и потягивали лимонад. Телминья выбрала массивный и одновременно изящный браслет из дерева с несколькими янтарями посередине, колье из мелкого красного бисера и более крупных бусин, выполненное в виде коралла, и жемчужное короткое ожерелье с камеей — для походов на официальные мероприятия. Уставшая от множества впечатлений, она не возражала, что Маркус сидит слишком близко к ней и обнимает ее за плечо, поглаживая. Над городом уже разливался красно-золотистый закат, и скоро Риу-Комприду станет менее дружелюбным, чем сейчас. Надо бы поспешить домой, но так не хотелось уходить.       — Да, красный мне к лицу, деревянные украшения довольно интересны, а жемчуг я люблю, и мама будет довольна, — улыбнулась Телма. — Маркус, мне, наверное, нужно собираться домой, я очень устала. Спасибо за свидание, нужно обязательно повторить как-нибудь.       — Через два дня, — голос Маркуса стал тихим и непривычно нежным, когда он наклонился к девушке. — Отработаю два дня, и потом снова выходные. Покатаемся по югу, очень уж мне интересно посмотреть на богатых людей, — последнюю фразу он произнес с улыбкой.       — Кажется, один из твоих выходных выпадет на воскресенье, в этот день на Ипанеме проходит ярмарка, — в тон ему ответила Телминья. Они встали с плетеных кресел, готовые попрощаться и осознающие, каким будет это прощание.       — Увидимся в воскресенье, — Телма поднялась на носочки, чтобы обнять Маркуса, и в то же время посмотрела в его теплые карие глаза. В них играли искры первой влюбленности, чего нельзя было не заметить. Маркус наклонился и дотронулся до губ Телминьи, будто боясь, что она оттолкнет его. Однако девушка обвила его шею руками и ответила, так же нежно, но более уверенно. Маркус чуть углубил поцелуй, однако не стал превращать его в более страстный. Сколько бессонных ночей он провел, мечтая об этом дне?       Неужели это реальность? Еще вчера Телминья сомневалась, хватит ли ей моральных сил и выдержки встречаться с таким, как Маркус, да и вообще не понимала, нравится ли он ей. А сейчас ей явно нравится целовать Маркуса, от ощущения его сильных рук на плечах и талии кружится голова, а ноги подкашиваются не только от того, что весь день крутили педали и гуляли по рынку.       — Мне кажется, мы просто просидим на пляже, не способные оторваться друг от друга, — голос Маркуса звучал глухо, дыхание его сбилось.       — Нет, все же сначала покатаемся, мне понравилось, — Телминья хитро улыбнулась, понимая, что парень не откажет ей.       — Хорошо, договорились. Пока, Телминья, такси приехало, — еще один поцелуй, более короткий и страстный, и вот Телма уже села в оказавшееся рядом такси. На губах ее играла глупая улыбка, и ей хотелось надеяться, что она может изменить жизнь Маркуса в лучшую сторону.

***

      — Мне кажется, эта рубашка не очень подходит мне, — Нанду вертелся перед зеркалом, пытаясь выбрать одежду, подходящую для вечера встречи однокурсников. Он отложил забракованную рубашку в клетку и примерил серую.       — Это уж совсем мрачно и просто, — Сесеу, уже одетый, сидел в кресле и наблюдал за муками Нанду.       — Неудивительно, если бы ты надел эту рубашку, она бы смотрелась на тебе совсем по-другому, — Нанду с раздражением отбросил ни в чем не повинный предмет одежды, и тут же понял, что погорячился. — Прости, я не хотел срываться на тебе. Просто… весь день какой-то непонятный для меня, как будто снова чувствую обострение депрессии. Я не хочу идти на эту вечеринку.       Действительно, с утра Нанду чувствовал себя неважно, видимо, из-за очередной перемены погоды. У Нанду в очередной раз болела голова и шла кровь из носа. Радовало только то, что Сесеу подавал ему лед и ватные тампоны и сидел рядом, успокаивая и подбадривая. Как только неприятные симптомы отступили, Нанду все же решил приготовить завтрак и почти сжег его, задумавшись. Но Сесеу и здесь поддержал его, сходив в кафетерий за едой на двоих. Вскоре подоспело странное предчувствие, будто должно произойти что-то ужасное, и Нанду поделился этими мыслями с Сесеу, на что тот подошел вплотную и обнял его, погладил по обнаженной спине. Стало спокойнее, но гадливое чувство все равно осталось.       — Я тоже не хочу туда ехать, — прошептал Сесеу, касаясь губами виска, уха и мягких завитков над ним. — Если бы не их желание увидеть тебя и не мое обещание лично Маурисиньо и Эду, не поехал бы.       — Я уже понимаю, что буду чувствовать себя не в своей тарелке, — грустно вздохнул Нанду. — По сравнению с ними я вообще ничего не достиг. И одежда эта… Я настолько привык к футболкам и джинсам, что в другом выгляжу глупо.       — Нанду, ну почему ты так себя не ценишь? — вздохнул Сесеу. — Ты лечишься от зависимости, нашел работу, делаешь все, чтобы вернуться к прежнему интеллектуальному уровню. Я горжусь тобой, — Сесеу дотронулся легким поцелуем до его носа и губ, и Нанду улыбнулся, показав, что верит ему. — А насчет одежды не волнуйся. Тебе все подходит, ты очень красивый. Хочешь, я помогу подобрать тебе что-нибудь?       — Видишь ли, футболки с открытым горлом я не могу надеть из-за кое-чьей неосторожности, — Нанду, уже посмеиваясь, продемонстрировал засос на шее, оставленный Сесеу в порыве страсти.       — Ну извини, — без тени раскаяния протянул Сесеу, радуясь, что его парень все-таки пришел в себя и роясь в шкафу. — Надень вот это, — предложил наконец он, протянув ему рубашку в мелкую серо-бело-голубую клетку и со стоячим воротником и серые джинсы. Нанду остался вполне доволен выбором, и двое покинули квартиру.

***

      Место, где собирались молодые выпускники, находилось в знакомом Нанду Рекрейо-дус-Бандейрантис — зеленом и чистом районе с несколькими пляжами. В паре километров от Секретного пляжа, скрытого за скалами и любимого серферами из-за особого движения волн, находилась вилла, которую решили арендовать одногруппники Сесеу. Трехэтажное здание с бассейном, бильярдной, полем для гольфа и просторной залой на первом этаже выходило окнами на океан, но при этом было скрыто от посторонних глаз тропической зеленью.       — А вот и Сесеу с Нанду! — Маурисио, уже подвыпивший, приветствовал парней, и все встретили их радостными вскриками. Нанду понял, что не помнит почти никого из ребят. Он застенчиво улыбался всем, кто здоровался с ним, но чувствовал какое-то нездоровое любопытство и нотки осуждения с их стороны.       После прихода оставшихся гостей, небольшой партии в гольф между несколькими однокурсниками и разговоров в гостиной, торжество плавно перетекло за стол. Специально нанятые официанты носили закуски и основные блюда, а также алкоголь. Нанду, глядя на переливающееся в бокалах красное и белое вино, понимал, что это ему точно не нужно, и пил сок. Сесеу тоже не пил алкоголь — все-таки он за рулем. Присутствующие за столом разбились на небольшие группы, и Нанду общался с теми, кто сидел слева от него и Сесеу. Их он помнил хотя бы в общих чертах, а еще это были приятели Сесеу, и поэтому с ними было проще, чем с остальными.       — Нанду, расскажи хоть о себе? — девушка по имени Паула, без пяти минут жена Эдуардо, еще одного приятеля Сесеу, обратилась к нему. Окружающие приглушили свои разговоры, явно прислушиваясь.       — Сейчас я чувствую себя счастливым, — ответил он. — работаю в книжном магазине, хожу на курсы для поступающих, а скоро буду сдавать экзамены, чтобы поступить на психолога.       — Видимо, мы знаем, к кому будем ходить, — хохотнул незнакомый парень, сидящий недалеко от Нанду и сразу не понравившийся ему. Позже Сесеу сказал ему, что этого человека зовут Родригу. От Родригу веяло чем-то нездоровым. Что-то в нем напоминало Нанду его самого несколько лет назад, и его мысли подтвердились, стоило этому Родригу и еще двоим, девушке и парню, уйти в другую комнату. Они пришли спустя несколько минут, и все в их облике и поведении было слишком очевидно. Покрасневшие блестящие глаза, специфический травяной запах, неестественный смех, расслабленные движения. Нанду дернулся всем телом, понимая, что с ним происходит: отказ от наркотиков вызывал в его душе резкое неприятие к ним, о чем говорили не раз психотерапевт и кураторы в клинике…       — Да что с вами не так! — воскликнул Нанду, резко подскочив. — Вы хоть понимаете, к чему это может привести?! Если вам так плевать на свое здоровье, посмотрите на меня. Я теперь вообще никогда не буду адвокатом, а у вас еще может быть будущее, — парень, возможно, мог бы сдержаться от нотаций, но молчать не было сил. Как будто требовалось выплеснуть то утреннее напряжение, и вот повод нашелся сам.       — Чувак, мы просто расслабляемся. Я курю травку уже давно, раз-два в месяц, а ребят только сегодня угостил. Они сами попросили, никто им не навязывал, — небрежно ответил ему Родригу, на что Нанду только закатил глаза и продолжил:       — Да-да, все так говорят, когда начинают употреблять. Я тоже начинал с марихуаны, и до чего дошел?! Более тяжелые наркотики, грабежи, отвратительное поведение, арест за хранение оружия, проблемы с памятью… И вас, ребята, я тоже предупреждаю, особенно тебя, — он указал на девушку. — Ты же красотка, а лезешь туда же.       — Между прочим, мы уже начали втроем частную практику, — возразила ему та. — А Родригу даже выиграл одно дело, и никакая травка и алкоголь по пятницам ему не помешала.       — О да, это многое объясняет, — с сарказмом произнес Нанду. По залу понеслись шепотки, кто-то хихикнул. — Отлично, можете и дальше гробить свою жизнь, только пересядьте от меня подальше. Дышать этой дрянью сил нет.       — Что, Гимараеш, боишься сорваться? Может, тебе лучше пересесть или вообще свалить? — Родригу отошел от стола, ведь оба явно готовы были сцепиться. Нанду — потому, что его задели за живое, Родригу — потому, что нотации от бывшего наркомана испортили ему настроение. Понимая в глубине души, что проиграет и в драке, — Родригу был ниже, но крепче, явно ходил в спортзал — Нанду бросился на него. В висках стучало, кровь кипела от прилива адреналина, и в тот же миг он почувствовал удар в челюсть снизу, затем сбоку, а после — вкус крови от закушенной губы и неприятную, но знакомую влагу в носу. Несмотря на это, Нанду вцепился в Родригу мертвой хваткой, пытаясь повалить его.       — Ребята, брейк! — крикнул Маурисио, бросаясь к Родригу и оттаскивая его. Сзади к Нанду подбежал Сесеу, который перехватил его за талию и потянул на себя.       — Успокойся, все будет хорошо, — говорил он твердым голосом. — Я понимаю тебя, ты мне говорил, что такое бывает. Хочешь, поедем домой?       Нанду кивнул, чувствуя, как из носа и губы идет кровь. Но не успел Сесеу объявить об их уходе, как услышал голос Маурисио:       — Мне кажется, Нанду лучше уйти. Ребята расслабляются, как могут, а он портит всем настроение, еще и в драку полез. Многие ведь видели, как он ударил первый?       — Да он попросту неадекватный! — крикнул Родригу, который не пострадал, в отличие от оппонента.       — А я говорила, что не нужно его приглашать, — одна из девушек, организовавших вечеринку.       — Мог бы и догадаться, что люди расслабляются по-разному, — еще один голос из толпы. По лицу Нанду уже потекли слезы, плечи его затряслись, а в голове по кругу зазвенело презрительное «Боишься сорваться, Гимараеш?».       — Заткнитесь! — подал голос Сесеу, до этого поглаживавший Нанду по плечу и не обращавший внимания на то, что этот жест выглядит двусмысленно. — Да, Нанду погорячился, но разве вы думали, что его прошлая жизнь пройдет для него бесследно? Это психология человека в ремиссии, теперь любые наркотики вызывают у него отвращение. Вы же сами говорили, что хотите увидеть его, а теперь набрасываетесь…       — Сесеу, они правы, я вызову такси и уеду домой. Ты здесь желанный гость, так что оставайся, — Нанду пришел в себя, выкрутился из хватки и, пошатываясь, побрел к двери, но Сесеу, не дожидаясь ответа и кинув полный презрения и злобы взгляд на окружающих, бросился за ним.       — Нанду, подожди! Давай остановим кровь, и я поеду с тобой. Я не хочу оставлять тебя одного в таком состоянии, — предложил Сесеу, когда они уже вышли в коридор.       — Это же твои друзья. Ты ходил с ними на занятия и вечеринки, пока я прожигал свою жизнь, забывая порой о твоем существовании, — напряженно улыбнулся Нанду сквозь слезы и кровь. — Проведи время с ними, извинись за меня. Со мной все будет в порядке, я просто лягу спать, и завтра же запишусь к синьоре Элве на прием.       — Может и друзья, но ты мне куда дороже любого из них, — голос Сесеу дрогнул, когда он говорил эти слова. — А после того, что они сделали сегодня с тобой, я вообще не желаю иметь ни с кем из них дела. Подожди немного, я принесу аптечку из машины.       Сесеу вернулся в ванную с антисептиком, ватой и таблетками для остановки кровотечения, а также нашел в холодильнике лед. Нанду выглядел плохо: покрасневшие глаза, распухшая губа, подбородок и рубашка в бурых пятнах. Он стоял над раковиной, глядя на падающие капли крови. «Нет, в таком состоянии его нельзя оставлять», — решил Сесеу и принялся помогать Нанду справиться с ранами: прижал смоченную антисептиком вату к его треснувшей губе, от чего тот дернулся и зашипел.       — Спасибо, что все-таки решил ехать со мной. Ты мне очень нужен сейчас, хоть мне и становится лучше, — поблагодарил Нанду. Сесеу вытирал кровь с его лица мокрым носовым платком и держал лед у его переносицы, пока кровь капала на белый санфаянс раковины.       Забота и ласка будто преобразили Нанду: кровотечение прекратилось, тело расслабилось, на губах промелькнула тень улыбки, а настроение начало выравниваться. Выходя из ванной, к счастью, никем не замеченными, каждый думал о своем. Нанду понимал, что ему сложно дается жизнь в большом мире, и необходимо обратиться к синьоре Элве, либо попробовать сходить на собрание. Иначе высока вероятность того, что он натворит глупостей. Сесеу же осознавал, что отношения с Нанду не проходят для него бесследно, и ему уже приходится выбирать между одобрением общества и чувствами к Нанду. Второе явно перевешивало первое, и Сесеу, переплетя свои пальцы с пальцами Нанду, направился с ним так до припаркованной неподалеку машины.

***

      Спустя несколько часов квартира в районе Тижука погрузилась в темноту, но в одной комнате горел ночник, освещая приглушенным теплым светом двух молодых людей. После такого тяжелого дня они просто лежали молча под тонким одеялом, голова одного покоилась на плече другого. Время от времени двое перебрасывались короткими фразами, полными нежности взглядами и прикосновениями.       — Ты как, пришел в себя? — спросил Сесеу, будто бы специально касаясь шеи Нанду — его самой чувствительной зоны. От такого простого жеста оба поняли, — они не ограничатся просто сонными объятиями, и это несмотря на то, что они рухнули в кровать почти сразу после приезда домой, а кто-либо то и дело проваливался в дрему.       — Да, и все благодаря тебе, — выдохнул он, чувствуя, как его бросает в жар. А Сесеу тем временем водил по шее вверх-вниз, при этом коварно ухмыляясь, — ему нравилось дразнить возлюбленного. — Ты вынуждаешь меня отомстить, — усмехнулся Нанду и погладил его по внутренней стороне бедра. Совсем невесомо, но достаточно, чтобы перейти к несколько иным действиям.       Их губы слились в тягучем и трепетном поцелуе, который будто стирал все кошмары прошедшего дня, сжигал мосты между презрением людей с вечеринки и двумя влюбленными. Стоило Сесеу оказаться сверху, вжав Нанду в матрас, как они принялись целоваться более грубо и настойчиво, сминая губы и кусаясь. Ощущая тяжесть и тепло от тела любовника, отвечая на его поцелуи, Нанду слышал голос Родригу и его издевки все тише и тише, пока они совсем не потерялись в пространстве. Сесеу же опускался все ниже, — шея, ключицы, ребра, живот, — то невесомо касаясь, то почти оставляя засосы и заставляя парня под ним бесстыдно стонать и выгибаться, пока не добрался до линии боксеров — последней преграды. Нанду приподнял бедра, позволяя снять с него все лишнее, показывая, что готов зайти дальше, и Сесеу не мог отказать ему, как не мог не полюбоваться лишний раз.       Разбросанные по подушке рыжеватые кудри, глаза с томной поволокой, покрасневшие и искусанные губы, бледное тело с блестящими на нем капельками пота, — все это сводило Сесеу с ума; но еще больше — напряженный, чуть влажный член со вздувшимися венами. Казалось бы, Сесеу уже не раз касался Нанду в этом месте, но сейчас ему хотелось подарить любовнику новые и, как он надеялся, незабываемые ощущения. Сесеу провел языком по головке и слизнул выступившую каплю смазки, а после начал вбирать сантиметр за сантиметром. Нанду задохнулся от удовольствия, чувствуя, как всплеск эндорфина заставляет его сердце колотиться в безумном ритме. Сесеу тем временем продолжал то вбирать на полную длину, то отпускать, то просто ласкать плоть языком и втягивать тонкую кожу. Контраст между жарким ртом Сесеу и прохладным воздухом от открытого окна, дразнящие прикосновения пальцев к животу и бедрам, собственные стоны — все это почти увело Нанду от рефлексии и страхов за будущее, но хотелось еще большего.       — Сесеу, подожди, — судорожно выдохнул Нанду и скороговоркой произнес. — Я очень сильно хочу тебя. Давай попробуем зайти дальше? Помнишь, мы обсуждали?       — Т-ты уверен? — дрожащим от волнения и безумного желания голосом спросил Сесеу. Конечно, он был готов, он понимал, что рано или поздно они станут близки по-настоящему, но не думал, что это произойдет сейчас. Сесеу боялся, что причинит боль возлюбленному, который и так исстрадался за день.       — Да, я уверен, — ответил Нанду, и весь его вид выражал решительность и желание. — С каждым днем мне все сложнее сдерживаться, поэтому хочу попробовать сегодня.       — Хорошо, главное, расслабься. Я буду аккуратен с тобой, — Сесеу достал из ящика смазку и презервативы и нанес на пальцы скользкую прохладную субстанцию. Трепетно и одновременно глубоко поцеловав Нанду, чтобы отвлечь его (или отвлечься самому?), он коснулся пальцем тугого кольца мышц и погладил его по кругу. А после Сесеу толкнулся внутрь горячей тесноты, постепенно проникая все глубже. На мгновение Нанду замер от непривычных ощущений, но вскоре полностью отдался им, дыша более шумно, хватая ртом воздух и по-прежнему не осознавая, что их с Сесеу близость вскоре достигнет нового, неизведанного ранее уровня. Расслабленный настрой Нанду успокоил Сесеу, и он добавил еще один палец, уже интенсивнее растягивая и подготавливая возлюбленного. А когда он задел простату, Нанду окончательно потерялся в ощущениях. Он выгнулся и застонал, отчаянно прося большего, и Сесеу не мог ему отказать. Его сводил с ума такой Нанду с потемневшими от возбуждения глазами, приоткрытыми губами и капельками пота на лбу. Самое прекрасное зрелище в его жизни. И Нанду тоже любовался Сесеу — нежный взгляд черных глаз, влажные от напряжения волосы, смуглые пальцы левой руки, изучающие его тело. Они настолько потерялись друг в друге и в ощущениях, что Нанду даже не заметил, как Сесеу начал растягивать его уже тремя пальцами. Оставалось совсем немного до долгожданного момента близости, и Нанду уже не мог терпеть.       — Похоже, я готов, — прошептал он. Сесеу, уже полностью расслабленного, не нужно было просить дважды, — натянув презерватив, он резко, но осторожно вошел в него и сделал пару толчков. Нанду кивнул, показав, что хочет продолжения.       Сесеу погрузился с головой в знакомый размеренный ритм, однако все равно старался держать себя под контролем. Все, что кипело сейчас в его душе, — нежность, волнение, страсть и желание быть с Нанду всегда — сливалось в гремучую смесь, готовую вырваться на свет в форме нового чувства. Чувство это было более трепетным и глубоким, чем просто симпатия или страсть, но осознать его Сесеу пока не мог. Нанду же сгорал от безудержной страсти, извивался и стонал, шептал что-то невразумительное. Каждое прикосновение рук Сесеу, каждый его стон и вздох, каждый ритмичный толчок отзывались в теле парня электрическим разрядом. Сесеу наклонился и поцеловал Нанду так же, как целовал раньше, но он был уже на пределе и не мог контролировать ситуацию.       — Любимый, — слово, которое вертелось на языке весь вечер, наконец вырвалось из глубин души Сесеу, и Нанду вздрогнул от того, как оно прозвучало. В тот момент и в душе Нанду начало зарождаться то самое чувство, которое он не испытывал, наверное, ни к кому. — Я на грани, могу немного ускориться?       — Да, пожалуйста, — отозвался Нанду, и Сесеу отпустил себя, задвигавшись более быстро. Все было слишком — слишком жарко, слишком тесно, слишком непохоже на то, что было в его прошлой жизни. В какой-то момент в глазах потемнело, все тело напряглось и задрожало, голову будто сдавило холодным железным обручем… Ослабевший от такой интенсивной кульминации Сесеу упал на возлюбленного, заставляя ощутить биение его сердца и влажность его кожи. Оргазм, захлестнувший Сесеу, отозвался мерной пульсацией в теле Нанду, и он почувствовал, что тоже изливается себе на живот. Разряд тока и тысячи мелких огненных вспышек пронзили тело Нанду вплоть до кончиков пальцев на ногах, а осознание того, что они с Сесеу только что занимались любовью, затмило, казалось, его недавнее прошлое, а не только тягости прошедшего дня.       — Сесеу, это… со мной никогда не происходило ничего подобного, — отдышавшись, проговорил Нанду, пока Сесеу в трудом вставал, чтобы пойти в душ. После такой разрядки и всепоглощающего жара им необходимо было освежиться.       — Со мной тоже, — признался Сесеу. — Слишком сильные эмоции, мне хочется переживать это снова и снова, — он наклонился и поцеловал любимые губы, искусанные почти что до крови. Как же ему хорошо с Нанду, что не хочется ни на секунду отрываться от него! И конечно же, сердцем Сесеу тоже привязывался к Нанду все больше и больше, успокаивая его и помогая преодолеть физические и душевные недуги. Сегодня он назвал его «любимым» будто невзначай, но скоро ведь они могут стать таковыми друг для друга?       — Успокойся, еще успеем, — усмехнулся Нанду и тоже поднялся с кровати, собираясь, как обычно, идти в душ вместе. Ему тоже было безумно хорошо с Сесеу, и особенно — сейчас, когда благодаря близости с ним все, что тревожило его, ушло на второй план. Нанду успеет еще подумать о страхах и неуверенности в себе, о работе, предстоящих вступительных экзаменах и собраниях анонимных наркоманов. А сейчас важен только Сесеу и их хрупкий маленький мир, в который хотя бы сегодня уже не вмешается никто и ничто.