Хранитель Илина или самое бесстыжее божество

Вэй Усянь

      Когда они вернулись на небеса, сразу же отправились к Линвэнь. Се Лянь и Вэй Ин долго препирались какой процент долга они погасят. Вэй Ин настаивал, что он вообще ничего не делал и Се Лянь сам остановил Сюань Цзи; Се Лянь же утверждал, что Вэй Ин спас его от куда более страшного противника — Искателя цветов под кровавым дождем.       Богиня литературы внимательно выслушала отчёт, немного послушала препирательства и сказала:       — Нет нужды ссориться. Ваши долги погашены.       — Как? — хором спросил Се Лянь и Вэй Ин.       — Ваше высочество, генерал Наньян и генерал Сюаньчжень простили ваши долги. Совершенный владыка Илин, ваши долги тоже прощены.       На это Вэй Ин пожал плечами и спорить не стал. Прощены так прощены. Он все равно здесь ни с кем не общался помимо Линвэнь, Се Ляня и младшего генерала Пэя. Но даже с последним обменялся лишь приветствием.       — Погодите, как вы меня назвали? — вдруг спросил он. Вэй Ин даже не сразу понял, что привычное слово «старейшина» заменили на «Совершенный Владыка». Он прочитал это еще на свитке, что после вознесения показала Линвэнь, но тогда ему было слишком все равно, чтобы спрашивать, а потом забыл.       — Вы теперь божество и отныне это ваш титул. Думаю, для того, кто сразился с Искателем цветов под кровавым дождем и остался жив, этот титул подходит. — ответила богиня и отвернулась, намекая на то, что разговор окончен.       Похоже, этот Искатель Цветов — что-то вроде самого Вэй Ина, только в мире небожителей. Интересно, а что именно он натворил? Вэй Усянь хотел спросить это у Линвэнь, однако вовремя решил что всё-таки не интересно и просто ушел.       — Ах да, господин Вэй, возьмите. — она протянула Вэй Ину небольшую книжку. — Это свод правил и законов небесной столицы. Ознакомьтесь, пожалуйста.       Вэй Ин взял книгу, решив, что выбросит в ближайшей мусорке. Эти правила уже стоят в горле комом. Он был более чем уверен, что его вознесение уже является нарушением большей части. Ведь все боги здесь пользуются светлой духовной энергией, только он темной.       — Я бы всё-таки посоветовала ознакомится с ним. — будто прочитав его мысли, сказала Линвэнь. — Поверьте, это нужно в первую очередь вам. Незнание закона не освобождает от ответственности.

***

      Вэй Ин не знал сколько прошло дней. Он часами сидел в канале духовной сети, от скуки слушая, о чем разговаривают небожители, но сам с разговорами не лез, да и вообще мало понимал, о чем идет речь. Он просто заполнял голову посторонними голосами и отключал собственные мысли. Он часто это делал на горе Луаньцзан, только вместо небожителей там болтали духи.       Иногда к каналу духовной сети подключался Се Лянь. Вэй Ин всегда сосредотачивался на его голосе, когда слышал, но все равно мало что понимал. Се Лянь говорил довольно странные вещи и выдвигал не менее странные предложения даже для того, кто являлся полным нулем в делах столицы.       — Диди. — позвал кто-то.       Вэй Усянь моргнул, выпадая из духовной связи в реальность, и с удивлением посмотрел на подошедшего к нему Се Ляня. За это время, что Вэй Усянь просидел на какой-то скале, к нему и на несколько ли никто не приближался.       Се Лянь сиял улыбкой и нетерпеливо подпрыгивал на месте. Вэй Ин невольно насторожился, однако тут же расслабился. Если он чего-то не поймёт в предложении этого вдохновленного кролика, то просто спросит.       — Что ты делал? — смущенно спросил Се Лянь.       — Медитировал. — сообщил Вэй Ин с самым серьёзным выражении лица.       — Какая интересная техника. — заметил Се Лянь.       Вэй Ин с трудом удержал серьезную мину. Ну да, кто ж медитирует завалившись на спину и закинув ноги на ближайший валун, устремив пустой взгляд в небо.       — Специальная, для темных заклинателей. — заверил Вэй Ин, и сел как подобает человеку. Немного подумав, все же потянулся и встал. Пока он здесь валялся, ноги и руки успели затечь. — Лянь-гэ, ты что-то хотел?       — Ну, я не знаю насколько это будет уместно, ведь мы мало знакомы и…       — Выкладывай уже. — вздохнул Вэй Ин. — Уверяю, соглашусь на все. Мне все равно делать нечего, кроме... — Вэй Ин не удержался от смешка. — Медитации.       — Пойдем строить друг другу храмы. — выпалил Се Лянь. — Я тебе, а ты мне. У нас ведь все равно нет последователей.       — Давай лучше построим один храм тебе. — немного подумав, сказал Вэй Ин. — Они мне все равно не нужны.       — Но как же…       — А вот так. Идём.       Они приземлились в очень красивом месте: вокруг расстилались живописные холмы, рисовые поля и озера; где-то рядом журчал ручеек, успокаивая. Вэй Ин с восторгом осмотрел местность и сообщил:       — Здесь можно вырастить лотосы. Мне нравится.       — Мне тоже. — заверил Се Лянь. — Погоди, ты умеешь ухаживать за лотосами?       — А то. Вообще, там все довольно просто… — вот так, переговариваясь, они отправились на поиски места, где можно было бы построить дом. Но вместо места нашли хижину, которая, казалось, вот-вот рухнет от малейшего движения ветра. Однако Се Лянь был в восторге, поэтому Вэй Ин стал прикидывать, какой масштаб работы их ждёт.       Когда Вэй Ин предполагал, что работать придётся обоим, он очень сильно ошибался. Во-первых, Се Лянь даже через восемьсот лет остался принцем, и не умел делать ничего по дому. Разве что столы протирать, и то успел вываляться в пыли. Плюс, в первые дни наводить порядок мешали местные жители, расспрашивая, что новые жильцы делают, и храм какому божеству возносят.       К тому же, во время уборки их постоянно преследовали неудачи: то на голову что-то упадет, то чем-то пальцы прошибешь, то споткнешься на ровном месте. Вэй Усянь за всю жизнь ещё ни разу не испытывал так много мелких, но болезненных неудач в один день.       Потом Се Лянь ушёл, сообщив, что им необходимо найти необходимые атрибуты для храма. Вэй Усянь же остался, списав все на усталость и головную боль. Се Лянь пожалел его и пообещал принести лекарств — Вэй Ин предсмертным голосом сообщил, что в этом нет нужды. Но как только Се Лянь скрылся с глаз, он тут же вскочил на ноги и принялся сам наводить порядок. На этот раз мелкие неудачи его не преследовали, и он даже стал наслаждаться процессом.       Физическая работа была нетрудная, но жутко увлекательная. Он наконец не слышал в голове бесконечное жужжание небожителей по духовной сети, при этом вполне себе мог не думать о том, что случилось до вознесения, больше сосредоточившись на работе с инструментами, что одолжил у старосты поселка.       Через несколько часов была готова дверь, крыша, и, частично, забор. На завтра Вэй Ин подумывал смастерить здесь печь и кое-какую мебель. Благо, опыта у него в этом было достаточно. А на сегодня Вэй Ин помог старосте с починкой кана, за что хозяин наградил его булочками на пару и мясными лепешками.       Вэй Ин поблагодарил старосту и поспешил вернуться обратно к хижине, так как уже стемнело. Подойдя ближе, он заметил, что Се Лянь уже вернулся, и не один, а с каким-то юношей. Только вот заходить почему-то они не спешили. Се Лянь нерешительно мялся у ворот, придерживая огромный мешок с… чем-то.       — Лянь-гэ, почему не заходишь? — крикнул Вэй Ин издалека. Когда Се Лянь к нему обернулся, и вовсе сорвался на бег, и уже в считанные минуты был рядом.       — Я думал, что перепутал деревни. — произнес принц, и, сбросив мешок на землю, прошёл во двор. Его голос охрип. — Диди, это… ты все сделал?       Вэй Усянь окинул взглядом хижину, но так и не понял, чем восхищается Се Лянь. Он ведь только отремонтировал то, что было в аварийном состоянии, и сделал так, чтобы дом не рухнул на голову всего лишь от легкого ветерка.       — Было бы куда лучше, будь это пещера. — произнес Вэй Усянь. — Кстати, Лянь-гэ, у тебя гости?       — А? — Се Лянь оторвался от разглядывания двери и повернулся к своему спутнику. Вэй Ин тоже. Юноша в красном улыбнулся, но сделал это настолько наигранно дружелюбно, что Вэй Ин скривился. И чтобы скрыть это, постучал указательным пальцем по носу, пряча половину лица ладонью.       — Да, Вэй-диди, познакомься, это Сань Лан. Сань Лан, это мой друг Вэй Ин.       — Приятно познакомиться… Вэй Ин. — по тону нового знакомого было видно, что он не особо рад его видеть.       — Мне тоже, дружище. — фыркнул Вэй Усянь и хлопнул Сань Лана по плечу, чтобы хоть немного развеять этот пафос. Сань Лан явно не оценил такой добрый поступок, и замахнулся, чтобы отвесить обидчику оплеуху.       — Вэй Ин! — Возмущенно воскликнул Се Лянь, — Нельзя же так с незнакомыми людьми разговаривать. Извинись. — Се Лянь вновь смутился того, что немного повысил голос, и уже тише сказал: — Пожалуйста.       Сань Лан тут же спрятал руку за спину, наградив Вэй Усяня взглядом аля: «Ну давай же, извиняйся».       — Поверь, Лянь-гэ, если бы я сказал что-то обидное, он бы на всю жизнь это запомнил. Я не виноват, что твой новый знакомый такой сноб. — с этими словами Вэй Усянь тоже вошёл во двор и хотел было похвастаться булочками, как Сань Лан его перебил.       — Я вовсе не обиделся. Необразованные люди часто себя так ведут.       — Меня обвиняли во многом, но точно не в отсутствии образования. А вот в бесстыдстве... — Вэй Ин расплылся в сладкой улыбке и повернулся к Се Ляню наконец, вручив ему провизию. Он не заметил, как окаменело лицо Сань Лана, а его рука метнулась к поясу, туда, где должен быть меч.       — Ты где это взял? — удивился Се Лянь.       — Помог старосте, а он помог мне. — пожал плечами Вэй Ин, и сунул нос в то, что принес Се Лянь. На первый взгляд просто мусор. — Что это?       — То, что может понадобиться для храма. — ответил Се Лянь сконфужено.       Вэй Ин растерялся и недоуменно посмотрел на принца, потом на то, что было в мешке, и снова на принца. Нет, Вэй Усянь конечно и сам пользовался тем, что попадётся под руку, даже мусором, но всегда его переделывал во что-то новое. Возможно, и Се Лянь так же делает. Хотя, со способностями принца, это маловероятно. Но все же вероятно. Вэй Усянь пожал плечами и стащил из тарелки с выпечкой одну маньтоу, после чего легко взлетел на крышу.       — Спокойной ночи, Лянь-гэ. — немного подумав, добавил. — И тебе, Сань Лан.       — Вэй-диди, сегодня фестиваль голодных духов… — начал было Се Лянь, но Вэй Ин его успокоил:       — Они меня не тронут. Забыл уже, что ли?

***

      — Помоги. Отомстить. Больно. Как больно. — шепот злых духов звучал в ушах, мешая сосредоточиться. Чёрный дым был повсюду. Он то сгущался, закрывая обзор, то наоборот развеивался, показывая образы знакомых и родных людей. Он видел дядю Цзяна, видел Цзян Чена и шицзе, но стоило лишь позвать их или шагнуть вперед, они рассеивались как дым, подкидывая следующий образ.       Дым расступился, в очередной раз подкидывая образ мужчины в красном. Один его глаз был закрыт черной повязкой, а другой сиял насмешкой. Одно стремительное движение рукой и мужчина ударил Вэй Ина в грудь. Он даже не успел закрыться, как почувствовал, что падает. В следующий момент приземлился на спину и распахнул глаза.       Звездное небо, облака. Тёплая ночь. Кошмар. Снова кошмар. Что в нём забыл Искатель цветов? Не такой уж он и страшный. Даже красивый, несмотря на отсутствующий глаз. В рейтинге молодых господ он бы явно стоял на первом месте, обогнав даже Лань Сичэня. Вэй Ин зажмурился, прогоняя такие мысли. Нельзя сравнивать заклинателя с демоном. Это как сравнивать Улыбку Императора и любое вино из Юньмэна: Улыбка Императора прекрасна, но юньмэнское роднее и приятнее. Так вот, заклинатель — это Улыбка Императора, а демон — вино Юньмэна. Потому что тоже темное создание.       Рядом послышались шаги, и над Вэй Ином нависла мужская фигура. Вэй Усянь приоткрыл глаза. Сначала он подумал, что это Се Лянь, но потом рассмотрел, что это был не белый наряд даоса, а простая рубашка. Верхний халат юноши спокойно висел на поясе, рукава закатаны.       — Тебе не говорили, что сон на чужой крыше несомненно приведет к падению? — Сань Лан присел перед Вэй Усянем так, чтобы закрыть собой луну.       — Да что ты понимаешь? Это одна из техник тёмного совершенствования от Старейшины Илина. — сообщил Вэй Усянь лениво улыбнувшись, и прикрыв левый глаз, корча рожицу. Сань Лану это почему-то не понравилось и он на мгновение нахмурился.       — О да. Старейшина Илина, я слышал о нем. — хмыкнул юноша. — По-моему, он дурак.       — Это ещё почему? — Вэй Усянь резко сел и оскорбленно взглянул на юношу.       Сань Лан в ответ пожал плечами:       — Он гений в плане изобретательности, но когда дело касается лично его или его близких людей, ему свойственно терять голову. Поэтому он и глуп. Не может держать себя в руках.       — И как, интересно, держать себя в руках, если тебя обвиняют во всех смертных грехах?       — Поверь, чем больше ты пытаешься доказать свою невиновность, тем сильнее тебя подозревают. — Сань Лан странно улыбнулся, — В любом случае, сейчас он вознесся и люди отбивают ему поклоны и возжигают благовония в его честь, вот уж неделю как вымаливая прощения за то, что сделали. Боятся кары небесной. Странно, что Вэй Усянь к ним ещё не спустился.       — Он даже не знал. — ответил Вэй Ин.       Он встал и поправил одежду. Быстрым шагом подошёл к хижине и распахнул дверь, чтобы предупредить Се Ляня, что уходит. Принц спал на тонкой циновке. Белый халат, который он использовал вместо одеяла, сбился к ногам. Вэй Ин покачал головой. Осторожно подкрался к принцу, и сначала поправил его халат, потом снял свой и накрыл им сверху. Ресницы принца дрогнули, и он открыл глаза.       — Спи, Лянь-гэ, ещё рано. — мягко сказал Вэй Ин. — Я ухожу. Вернусь чуть позже.       — Только долго не задерживайся. — пробормотал Се Лянь, покрепче завернулся в халаты, и снова уснул. Вэй Ин поставил себе пометку, что нужно бы принести с собой одеяла, и вышел из хижины, тихо закрыв за собой дверь.       Сань Лан стоял на том же месте, где Вэй Ин его оставил. Губы были плотно сжаты, а в глазах отражается недовольство. Всем своим видом он показывал явное недружелюбие. Кого-то он напоминал.       Вэй Усянь поднял руку так, чтобы спрятать половину лица юноши и усмехнулся. Ну точная копия, только моложе.       — Искатель Цветов, не очень-то ты и маскируешься.       — Не особо и хотел. — Хуа Чэн нисколько не смутился и безразлично пожал плечами. — И ты вот так уйдешь, оставив Его Высочество с самым опасным демоном трех миров?       — Если бы ты хотел причинить ему вред, уже бы давно это сделал. Когда ехал с ним в тележке, или когда я спал на крыше. — Вэй Ин вспомнил Се Ляня, мирно спящего в хижине, и вздохнул. Как принц при такой удаче еще не умер, удивительно. Бог, спящий на циновке и собирающий мусор. Се Ляню повезло куда меньше, чем Вэй Ину.

***

      Одним из преимуществ божества была возможность путешествовать за тысячу ли в считанные секунды. Что Вэй Усянь и сделал. Гору Луанцзан было не узнать: вокруг пещеры стояли палатки заклинателей, возле входа в которые дежурили младшие ученики.       Никто не заметил, что Вэй Усянь, находящийся под чарами невидимости, спустился сюда. Люди выпивали и веселились, звучали похабные шуточки и смех. С каждой новой вспышкой веселья Вэй Усянь раздражался все больше и больше. Там, где раньше был бережно высажен редис, теперь топтались солдаты. Поломанные хижины, что так упорно строил четвёртый дядя наравне с Вэй Ином, сейчас служили дровами для костра.       В груди больно сжалось. Горечь смешивалась с негодованием. Если они хотели вымолить прощения, зачем же тогда портят то, что с таким трудом делали люди клана Вэнь, те, кто всегда были под покровительством Вэй Ина.       Вэй Усянь лавировал между заклинателями, не замечая, как за его спиной призрачно-зеленым цветом вспыхивает огонь, и тут же гаснет. Так было, пока он не дошёл до богато украшенного шатра с золотом. Под ним собрались главы кланов, которые уже были пьяны в стельку.       — Дорогой глава Цзян, не стойте в сторонке, присоединяйтесь к нам. Ваш… братишка вознёсся… чем не повод для праздника. — какой-то заклинатель из малоизвестного клана обнял Цзян Чэна за плечи, почти повиснув на нём. Вэй Ин видел, как в глазах брата вспыхнули презрение и ненависть, а кольцо Цзыдянь заискрилось.       — Отвали. — Цзян Чэн сбросил чужую руку и, отвернувшись, процедил. — Лицемер.       Вэй Усянь видел как Цзян Чэна трясет, как сильно сжимаются его кулаки и как ему хочется кричать. Вопреки здравому смыслу, Вэй Ин шагнул вперёд и обнял брата. Он все еще был невидимым, и к смертным прикоснуться тоже не мог в полной мере, однако он хотел успокоить его, хоть немного помочь. Он почувствовал, как Цзян Чэн резко расслабился и выдохнул.       Они так стояли некоторое время пока до Вэй Ина не донесся мягкий голос Лань Сичэня:       — Не надо, брат. Не ходи.       Он обернулся. Братья Лань стояли ещё дальше, чем Цзян Чэн. Они почти забились в самый дальний угол шатра. Оба были трезвы, в идеально выглаженных одеждах. Но взгляды… Привычная улыбка Лань Сичэня и его блеск в глазах исчезли, делая безмерно похожим на брата. А Лань Ванцзи… прежде холодный взгляд и вовсе стал пустым.       — Я должен. — лишь выдохнул он.       Лань Чжань сделал шаг, и Вэй Усянь в ужасе заметил, как тот пошатнулся.       — Брат. — Лань Сичэнь осторожно взял Лань Чжаня под руку. — Прошу, не нужно. Когда ты поправишься, я тебя сразу же отведу сюда. Или, давай, мы построим храм прямо в Гусу. Я поговорю с дядей.       — Нет. — Лань Ванцзи уверенным движением оттолкнул брата в сторону. На мгновение его лицо исказилось болью, но так же быстро всё прошло. Он продолжил свой путь в ту сторону, где была пещера Вэй Ина. Лань Сичэнь судорожно вздохнул, догнал брата, и вновь взял под руку, уже молча помогая идти дальше.       Вэй Усянь нахмурился. Он не помнил, чтобы Лань Чжань чувствовал себя настолько плохо во время осады Луаньцзан. Он был вполне себе здоровым, пусть и перепачканным в крови. В груди неприятно сжалось, стоило лишь вспомнить его лицо и крик. Такой отчаянный.       Вэй Ин напоследок, прежде чем отпустить, прижал к себе Цзян Чэна крепче, и поспешил за братьями Лань. Они подошли прямо к его пещере, что была освещена изнутри сотнями палочек благовоний. Это сразу отвечало на вопрос о том, почему его долг так быстро закрыли: если благовония возжигали каждый раз, как они гасли, быстро наберутся четыре миллиона и сколько-то там тысяч.       Ящик для подношения был заполнен золотом и украшениями. Словно Вэй Усянь при жизни питал к этому ужасную слабость. Хотели бы вымолить прощения, поставили бы вино. Впрочем, оно здесь тоже было, но не самое хорошее. А чего стоит только статуя. Жуткий демон с клыками и рогами, наспех выструганными из дерева. Миленько.       Братья Лань прошли к статуе и остановились. Вэй Ин с интересом наблюдал за тем, что будет дальше.       — Я подожду тебя снаружи. — тихо сказал Лань Сичэнь. Он с опаской посмотрел на деревянное сооружение, словно боясь, что оно упадет, и поспешил прочь.       Лань Чжань словно этого не заметил. Он вытащил из рукава два белых кувшина и поставил их на стол для подношений. Вэй Ин замер, читая название вина. «Улыбка Императора». Он принёс ему «Улыбку Императора»! Лань Чжань? Принес ему вино? Что???       А затем произошло то, что ещё больше поразило Вэй Ина. Лань Чжань опустился на колени, и так и остался стоять. Он смотрел ровно перед собой, словно отбывая свое наказание в Гусу. Точно так же, как и тогда, когда их поколотили за распитие спиртного. Та же прямая спина, безразличный взгляд. Но зачем? В чём он себя винит?       — Лань Чжань, встань. — попросил Вэй Усянь, но, конечно же, заклинатель его не услышал. Вэй Усянь вспомнил, что научился накладывать заклинание невидимости, но не успел узнать как снимать. Захотелось расшибить безответственную голову о собственную статую.       Вэй Ин попытался поднять Лань Чжаня, но не смог пошевелить даже его одежды. Сделав круг вокруг заклинателя, он раздраженно топнул ногой. Половина свечей в импровизированном храме в мгновение ока потухла и вновь загорелась. Лань Чжань потрясенно выдохнул, впервые его лицо показало замешательство, но потом вновь стало безразличным.       — Ты злишься? — сказал Лань Чжань. — Прости. Не смог защитить тебя.       Не смог защитить? Он и не был обязан. Он исполнял свой долг как заклинателя и как племянника. За что он просит прощения? За то, что попытался усмирить потерявшего контроль человека? Или за клан Вэнь? Ни там, ни там Лань Чжань не был замешан.       Вэй Усянь взмахнул рукой, теперь уже намеренно туша свечи. Горящие же легко сформировали иероглиф «встань». Он был точно такой же небрежный, как и почерк Вэй Ина.       Лань Чжань на мгновение замешкался, но поднялся. Вэй Ин задумался, и вновь взмахнул рукой, на этот раз изображая целый текст из горящих свечей. «Тебе не за что себя винить. Это только моя вина. Живи спокойно и не трать время на самобичевание. Это только мои проблемы».       — Нет. — Голос Лань Чжаня был твёрдым. — Почему ты взваливаешь на себя всё? Ты не спасешь всех.       «Теперь я это знаю. Я не буду больше об этом думать. И ты не думай. Мне кажется, мы с тобой больше не увидимся. Не трать свое время попусту».       — Вэй Ин…       «Уходи!»       — Вэй Ин…       «Лань Ванцзи, убирайся прочь!»       — Вэй Усянь!       — Уходи! — Закричал Вэй Ин, потеряв терпение. На этот раз потухли все свечи в храме, и загорелись вновь, отдавая потусторонним зеленым цветом, словно тысячи разбушевавшихся призрачных огоньков. Кровавое озеро угрожающе забулькало. Вэй Ина окутала темная аура, свойственная божеству, а глаза вспыхнули красным. Он вновь теряет контроль, но сейчас был в разы опасней. Это его территория, и в образе божества он мог контролировать её полностью.       Вэй Ин не мог больше выносить того, как человек, с которым он прошел так много, пытается свалить все на себя. Каким образом от этого станет легче самому Вэй Ину? Каким образом он сможет жить спокойно, зная, что кто-то убивается из-за тех проблем, которые он доставил, считая их своей ошибкой?       Лань Чжань сложил руки перед собой и плавно поклонился, поучительно произнеся:       — Держи себя в руках.       Эта фраза подействовала словно ведро холодной воды или щелчок по носу. Вэй Усянь мигом притих, усмиряя ауру. Свечи вновь загорелись ровно.       — С кем вы тут разговариваете, Ханьгуан-цзюнь? — Вэй Ин и Лань Чжань, поглощенные собственными проблемами, даже не заметили, как в пещеру вошел Цзян Чэн. Вэй Ин даже вздохнул, а Лань Чжань крепче вцепился в Бичэнь, но, узнав вошедшего, лишь поклонился после чего, не сказав ни слова, удалился.       Цзян Чэн проводил его пристальным взглядом и повернулся к статуе. В его взгляде было лишь презрение. Что ж, это лучше, чем вина.       — Значит, ты здесь? — сквозь зубы произнес Цзян Чэн.       «Здесь». — ответили ему иероглифы из свечей. Цзян Чэн пораженно замер и улыбнулся. Но улыбка напоминала злой оскал.       — Так почему не покажешься?       «Не могу снять заклинание невидимости»       — Не можешь, или не хочешь? — Цзян Чэна буквально окутывала плотная ткань злости и отчаяния. — Ни за что не поверю, что ты придерживаешься каких-то правил. Если бы хотел, уже давно бы показался. Ты же у нас такой возвышенный, такой невероятный, защитник хренов.       Вэй Усянь не мог ничего сказать. Он и злиться не мог. Цзян Чэн был прав. Каждое его ядовитое слово имело под собой твёрдую основу.       — Конечно, кто бы захотел покидать занятое на небесах место. Ты же обещал, обещал мне, что всегда будешь рядом. Будешь помогать, но ты просто сбежал. Как только не стало… как только её не стало... — Цзян Чэн обессиленно упал на колени. — Я остался совсем один. Брат, ты мне нужен.       Вэй Усянь с удивлением обнаружил, что брат плачет. ОН чувствовал такую же душевную боль, когда умирала Цзян Яньли, но в этот раз она была от чего-то сильнее. Видеть слезы брата и быть не в силах ему помочь оказалось еще страшнее. Цзян Чэн уже был так сломан, когда потерял золотое ядро. Второй раз он может не восстановиться. Если только…. Если только Вэй Ин снова к нему не вернётся. А ведь точно. Вэй Усянь сможет вернуться в мир смертных, если его изгонят. И он даже знает, за что его могут выгнать. И он это сделает.