The Wager

Громкий бас, вспышки стробоскопов и извивающиеся тела заполняют клуб «20 Fingers» — горячую точку города, куда стекаются все по субботним ночам. Люди жадно устремляются на танцпол в поисках случайных знакомств или просто чтобы напиться. Эта суббота не стала исключением для Годжо Сатору и его двух близких подруг. Один из троицы, строго говоря, ещё не достиг совершеннолетия, чтобы находиться здесь, но это никого не останавливало — они были завсегдатаями. Поразительно, какие двери открывает фамилия Годжо. Для Сатору сегодняшние посетители клуба – настоящее пиршество, а он идеально одет и подготовлен, чтобы «съесть свою добычу». Поправляя тёмные очки, полностью скрывавшие его глаза от яркого света, он ведёт свою компанию к отдельной кабинке, где их тут же встречает официант. Девушки заказывают фруктовые коктейли с текилой, а Сатору ограничивается ананасовым соком. — Всё время эти девственные напитки, — в который раз подтрунивает Мэй Мэй, не сводя взгляда с удаляющегося официанта. — Кто-то может решить, что ты намекаешь на что-то. — Ты же знаешь, он не любит алкоголь и вообще не переносит его, — отвечает за него Шоко, с лёгкой усмешкой вспоминая: — Это было в прошлом году, да? Ему хватило одного глотка, и он рыдал у меня на плече из-за На- — Хватит уже, — перебивает её Сатору, закатив глаза. — Дело не в том, что я не могу пить, я просто не вижу смысла. Зачем платить больше, чтобы напиться и что? Потерять над собой контроль? Нет уж, я могу развлекаться и без этого. Сатору думает, что если бы Мэй Мэй не была так увлечена официантом, то хотя бы оценила его аргумент о дешевизне безалкогольных напитков. Но вместо этого он слышит лишь насмешливый ответ Шоко: — Ну да, конечно. Как будто ты не можешь себе это позволить. Мы всё равно пьём за твой счёт. Только ради этого и берём тебя с собой. Сатору в очередной раз закатывает глаза и замолкает, когда официант возвращается с их заказом. Они пьют, молча разглядывая толпу. Обычно эта троица приходила в клубы, чтобы флиртовать с незнакомцами и обсуждать свои дела: Мэй Мэй уже училась в университете, а Сатору и Шоко были учениками третьего года старшей школы. На прошлой неделе Шоко исполнилось 18, что дало ей редкую возможность похвастаться, что она старше Сатору, — и она с удовольствием этим пользовалась. Однако, несмотря на свою молодость, друзья приходили в «20 Fingers» ради одной цели — секса. — Сегодня здесь совсем нечего ловить, — жалуется Сатору, громко допивая сок через трубочку. — Мне скучно. — За себя говори, — фыркает Мэй Мэй, элегантно покидая их компанию с взглядом, прикованным к официанту, направлявшемуся к туалетам. — Как тебе может быть скучно? — спрашивает Шоко, наблюдая за тем, как их подруга без стеснения заходит в мужской туалет. — Разве это не самое яркое событие твоей недели? Найти какую-нибудь бедную невинную душу и уговорить её тебе отсосать. — Говоришь так, будто они делают это против своей воли, — возмущённо отвечает Годжо Сатору, облокотившись на стол и подперев щёку рукой, глядя на танцпол. — Но правда в том, что всё это одно и то же. Ну, серьёзно — там что-то вообще привлекло твоё внимание? Как по заказу, к их кабинке подходят две симпатичные девушки, и Сатору выпрямляется. Внешне они не казались чем-то особенным, но им хватило смелости подойти, и это уже делало их интереснее большинства. — Добрый вечер, Годжо-сан, Иэйри-сан. Мы собираемся на танцпол и хотели спросить: не хотите к нам присоединиться? — С удовольствием, — отвечает Шоко, допивая свой напиток. Она с улыбкой поднимается и становится рядом с миниатюрной блондинкой. — И не нужно быть такими формальными, Араги. Мы же учились вместе в прошлом году. Сделав выбор, Шоко бросает выразительный взгляд на Сатору, который фыркает со смехом. «Вот почему они действительно берут меня с собой», — думает он, разглядывая вторую девушку. Сатору обычно был отличной приманкой для женщин. Иногда и для мужчин, хотя это случалось реже, и Шоко такие варианты не интересовали. Сам же Сатору любитель равных возможностей. Девушка перед ним была достаточно хорошенькой — бывало, он соглашался и на меньшее. Но всё равно... — Думаю, на этот раз я откажусь от удовольствия. Закажу ещё напитки, пока вы вернётесь, — обещает он, хотя не планирует этого делать. Судя по взглядам, которыми девушки обмениваются друг с другом, он сомневается, что ещё увидит Шоко или Мэй Мэй в этот вечер. Не обращая внимания на недовольное выражение лица девушки, Сатору достаёт телефон, делая вид, что отвечает на важное сообщение. На самом деле он просто листает ленту в соцсетях, пока девушка, наконец, не понимает намёк и не уходит. Через пару минут Сатору понимает, что остался один. Убрав телефон обратно в карман, он обводит взглядом зал в поисках официанта, но быстро вспоминает, что Мэй Мэй наверняка занята его «обществом». Немного раздражённый, он поднимается из кабинки и идёт к бару, облокачиваясь на стойку. «Заказывать напиток самому? Как это по-простолюдински...» По его коже пробегает дрожь за мгновение до того, как тёплая крепкая рука обвивает его спину, а пальцы удобно устраиваются на его талии. Глубокий голос раздаётся прямо у уха: — Думаешь, твой милый надутый вид ускорит приход официанта, парень? Почувствовав, как раздражение растекается по его лицу, Сатору выворачивается из хватки мужчины, как раз когда появляется бармен. Тот явно обратил внимание не на ожидание Сатору, а на крупную сумму иен, которую другой мужчина демонстративно достал из кармана. Скрепя зубы и стараясь успокоиться, Сатору скрещивает руки на груди. — Добрый вечер, Фушигуро-сэнсэй. Фушигуро Тоджи игнорирует его, вместо этого делая заказ бармену — какой-то особый виски, о котором Сатору даже не слышал. После этого оба мужчины поворачиваются к нему в ожидании. — О, э-э... — его мозг на мгновение перестаёт работать и он выдаёт первое, что приходит в голову: — Текила санрайз. В голове всплывает Шоко, и Сатору мысленно ругает себя за свою смущённость. Он не хочет заказывать что-то «детское», когда Фушигуро на него так смотрит. — Я могу заплатить сам, — добавляет он, наблюдая, как учитель расплачивается за весь заказ наличными. Фушигуро даже наклоняется и что-то шепчет бармену, из-за чего у Сатору возникает странное чувство тревоги. Фушигуро был относительно молодым учителем и, конечно, пользовался популярностью среди учеников. Как-то так получилось, что Сатору оказался в классе, где его классным руководителем стал именно он. Это означало, что каждое утро начиналось с урока под его руководством. С первого же дня стало ясно, что этот учитель абсолютно не отличается терпением. Он требовал от своих учеников куда больше, чем большинство педагогов, и был довольно строг. Тем не менее, он быстро стал любимцем класса, и дело тут было явно не в его методах преподавания, а в рельефных мускулах и глубоком, пронзительном взгляде. И всё же, по причинам, неподвластным пониманию простых смертных, Фушигуро относился к самому Сатору удивительно мягко. Даже странно деликатно. Вместо того чтобы воспользоваться этим, как Сатору обычно поступал с другими учителями, которые проявляли к нему симпатию, внимание этого человека заставляло его чувствовать... нечто такое, что он не мог описать. И, похоже, ему это не нравилось. — Не обязательно называть меня «сэнсэй», милаш, мы ведь не на уроке, — только и отвечает Тоджи, с расслабленным видом усаживаясь на стул у бара, пока бармен уходит готовить их напитки. Тем не менее, его массивное телосложение как будто само по себе вторгается в личное пространство Сатору, кажется, мужчина видит его насквозь. Тоджи слегка усмехается. — Я думал, ты не любишь алкоголь...? — Иногда это... уместно. В определённых ситуациях, — коротко отвечает Сатору, раздражённый тем, насколько его нервирует присутствие Фушигуро. Попытавшись взять себя в руки, он разжимает скрещённые руки и добавляет: — Я просто не нуждаюсь в стимуляторах, чтобы веселиться. Некоторые из нас могут найти удовольствие сами. — Правда? — его ответ забавляет Тоджи. — Я думал, ты из тех, кто терпеть не может терять контроль, особенно над собой. Ты ведь явно любишь быть в центре внимания, знать ответы на все вопросы и всегда занимать доминирующую позицию. — Его взгляд кажется проникающим в душу, а тон становится почти медово-бархатным. — Мило. Как львёнок, который рычит, показывая свои зубки и когти, даже не осознавая, что он создан, чтобы быть маленьким красивым покорным нижним котёнком. Сатору сжимает руки в кулаки, пытаясь скрыть дрожь, и заставляет себя хмыкнуть. — Эта твоя «оценка» основывается на чём, скажи, пожалуйста, Сэнсэй? — он произносит обращение с явным сарказмом. — Ты видел меня один раз в день меньше трёх месяцев, и уже думаешь, что знаешь меня? Что, я должен испугаться? — Он боится. — Мне должно быть важно, что ты обо мне думаешь? — Ему важно. — Может, лучше поговорим о том, почему ты всегда находишь меня, когда я один? Подходишь, прикасаешься ко мне, заказываешь и оплачиваешь за меня. Разберись с этим, найди причину, почему сорокалетний мужчина так одержим своим учеником. — Сатору отступает на полшага от стойки и проводит рукой по бедру вниз, пока пальцы не касаются своего паха. — Хочешь этого, Сэнсэй? Не стесняйся, можешь попросить, как все остальные. Обычно Сатору отлично удаётся раздражать людей, выводить их из себя. Это то качество, которым он даже немного гордится. Но Фушигуро не ведётся. — Вот эти львиные зубки, — с щёлканьем языка замечает Тоджи, наклоняясь ближе. — «Как все остальные», говоришь? Хорошо. Если ты так хочешь, чтобы я отсосал тебе, у меня для тебя есть вызов – пари, Сатору-чан. Сатору моргает, осознавая, что только что предложил своему учителю нечто непристойное. Но он не забирает свои слова обратно. Вместо этого, ещё раз проводит пальцами по паху, удивленный тем, что Фушигуро даже не пытается отрицать, что хочет его. Сатору не нравится ни ощущение, что его переигрывают, ни уменьшительно-ласкательный суффикс. Он откидывает солнцезащитные очки на кончик носа, позволяя голубым глазам встретиться с зелёными. — Пари? Я слушаю. — Гето Сугуру. — Что? — Новый ученик. Перевёлся на этой неделе, сидит прямо за тобой в классе. Самый горячий парень в классе. — Я самый горячий парень в классе, — автоматически отвечает Сатору с насмешкой, возвращая очки на место, чтобы свет не начал раздражать глаза. Он напряженно пытается вспомнить, о каком однокласснике идёт речь. — Ладно, если он такой «горячий», почему ты сам его не добиваешься? — Может, я уже пробовал, но он не заинтересовался, — ухмыляется Тоджи, давая понять, что либо лжёт, либо недоговаривает. — Он очень избирателен в том, с кем встречается. Ходят слухи, что он до сих пор девственник. — И сколько ему лет? — брови Сатору удивлённо поднимаются. Первый минет у него случился уже давно, а меньше, чем через год он отведал свою первую задницу. — Подожди, ты хочешь сказать, что мне нужно трахнуть его? — Тебе скучно, не так ли? Ищешь вызова? Если ты действительно так хорош, как о себе думаешь, это не должно быть проблемой, да? — Фушигуро делает полшага вперёд, снова почти нависая над Сатору, несмотря на разницу в росте. — Обычно я не связываюсь с такими молодыми, как он. Мне уже слегка за тридцать, но ты? Ты всего на несколько месяцев старше него, так что тебе ничего не мешает. Если, конечно, ты так горяч, как утверждаешь. — Для меня это будет лёгкой победой, — соглашается Сатору, не сдвинувшись ни на шаг, несмотря на горячее дыхание Тоджи на своём лице. — Условия? Надеюсь, если я выиграю, когда я выиграю, то не получу просто минет. Это я и так могу получить. Он отворачивает лицо, поднимая нос, и оглядывается в поисках бармена. «Учитывая, какие щедрые чаевые дал Тоджи, тот явно слишком долго возится с заказом». — Я хочу твой мотоцикл. Хриплый смех вырывается из уст Тоджи. Он резко тянет руку и хватает Сатору за волосы, заставляя его обратить внимание обратно на себя. — Самоуверенный щенок. Сатору тихо ахает от неожиданности, пытаясь выдернуть голову из руки Тоджи, морщась от хватки на волосах. Тоджи быстро отпускает его. — Не трогай меня. И вообще это была твоя идея! — Ты хоть знаешь, как ездить? — О, я знаю, как ездить! — Сатору мгновенно огрызается, лицо заливается краской, как только он замечает насмешливую улыбку Тоджи. Лишь позже до него доходит, как двусмысленно прозвучал его ответ. — И да, я мог бы купить свой собственный. Просто мне кажется забавным выиграть твой. Учителя не так уж много зарабатывают, да? Так что я буду кататься на нём с этим Гето, пока ты страдаешь в переполненном вагоне метро. Значит, я хочу это... и минет. Тоджи отступает из его личного пространства, сузив глаза. Кажется, он раздражён впервые за весь вечер. Сатору удивлён, что это случилось так поздно. — А если выиграю я? Что получу тогда? Сатору не дурак. Он понимает, насколько это опасно. Мужчина перед ним излучает опасность. Но это также... возбуждает. Мысль о том, что он может проиграть, даже не приходит ему в голову, кем бы ни был этот Сугуру Гето. — Если ты выиграешь, ты получишь... — Сатору не может заставить себя удерживать зрительный контакт и вновь отводит взгляд в сторону. — Меня. Что бы ты ни захотел. На одну ночь. — Последние слова он произносит быстро. — Посмотри на себя, уже такой застенчивый, в предвкушении одной только мысли, — голос Тоджи звучит мягко, почти насмешливо. Сатору тут же сверлит его взглядом. Он заставляет себя подавить странный коктейль эмоций — злость и унижение. Он чувствует себя оскорблённым, и, возможно, немного... нервным, смущённым, застенчивым. Но это ему не нравится. Никто так с ним не разговаривает. Никогда. Он принц школы, никто не посмел бы. — Уверен, что не хочешь отбросить все притворства и предложить это прямо сейчас? Я бы заставил тебя чувствовать себя так хорошо, дорогуша. — Уверен, твой рот будет очень приятно ощущаться на мне, — парирует Сатору с демонстративной небрежностью, пожав плечами, и, сделав шаг в сторону от Тоджи, едва не налетев на кого-то из гостей. Инстинкты подсказывали ему отвергнуть этот план и просто уйти, но гордость удерживает его на месте. Прищурившись, он с вызовом спрашивает: — Ты что-то от меня скрываешь? Чем тебе насолил Гето? Тоджи делает шаг назад, поднимает руки в притворно безобидном жесте, и фыркает, усмехнувшись: — Всё просто. Его нужно поставить на место. Возьми его, используй и сожги. Или провались — я всё равно выиграю. С этими словами он подаёт знак бармену, который тут же поспевает с их напитками. — Я понял. Но не переживай, дорогуша, — с деланным спокойствием передразнивает его Сатору, стараясь унять напряжение внутри себя. — Я приберу за тобой этот бардак. Сатору всё больше беспокоит то, насколько умело Тоджи заставил бармена тянуть время, удерживая его здесь. Казалось, всё происходящее было заранее продумано до мелочей. Ему трудно избавиться от ощущения, что его загоняют в угол. «Я не жертва. Я хищник». С этими мыслями он встречает взгляд Тоджи и, не отводя глаз, подходит к барной стойке. Хватая свой коктейль, он залпом выпивает его до дна. Сатору прекрасно осознаёт, как пристально Тоджи смотрит на его горло, наблюдая, как тот глотает. Щёки вспыхивают, но он подавляет желание остановиться и, напротив, замедляет свои движения, словно подчёркивая их. Он шумно ставит пустой стакан на стойку, выдохнув с облегчением и тихим удовлетворённым звуком. Чувствуя лёгкое головокружение, он снова тихо вздыхает и демонстративно проводит языком по губам. Затем он ослепительно улыбается Фушигуро, прекрасно понимая, что привлёк внимание не только его, но и нескольких других людей вокруг. — Увидимся на уроке, сэнсэй, — подмигивает он и, оттолкнувшись от барной стойки, направляется прочь. Фушигуро едва заметно подаётся вперёд, будто собираясь пойти за ним, но Сатору внезапно натыкается на женщину, которая, кажется, как раз шла к нему. — Вот ты где! Боже, Сатору, пойдём уже! Это было полное разочарование — меньше пяти минут и даже без намёка на прелю… Подожди, что ты делаешь у барной стойки? Ты пил?! Мой малыш уже совсем взрослый?! — воскликнула она. Сатору моргает, разворачиваясь к Мэй Мэй, которая крепко держит его за локоть. — Что? Нет! То есть, да? То есть, я… ну, вроде да? — отвечает он с полузадушенным смешком. — Да уж, тебе много и не надо, да? — усмехается она, потянув его к выходу, параллельно жалуясь на свой, по её словам, «весьма посредственный» опыт с официантом. Сатору невольно оглядывается на бар, но Фушигуро там уже нет. ***** ЧЕТЫРЕ ДНЯ НАЗАД Одним из худших аспектов работы учителем в школе является строгий запрет на курение. Тоджи полагает, что правило предназначено в основном для учеников, а не для персонала, но достаточно лишь пары осуждающих взглядов от коллег, чтобы он довольствовался перекурами на парковке. Обычно это его не сильно беспокоит, но сейчас даже семи утра нет, а день уже начался настолько отвратительно, что Тоджи понадобилась сигарета ещё до первого урока. Прислонившись к своему мотоциклу, он затягивается сладким никотином, поправляет кожаную куртку и пытается игнорировать разговоры окружающих учеников. С его превосходным слухом это не так-то просто, как хотелось бы. И всё же в этот раз его внимание привлекает упоминание одного конкретного имени. — Годжо, кажется, так его зовут? Ну, кроме него, наверное, нет... — Нет, абсолютно нет. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нельзя это допустить, верно, Кенто? — Это было бы недвусмысленно ошибкой. — Ух ты, да он, похоже, местная звезда. — Я не шучу, Сугуру, он абсолютное дно. — Ты даже не пытаешься смягчить формулировки. Что такого он сделал? Слегка заинтригованный, Тоджи бросает взгляд через плечо и замечает троих подростков, которых он узнаёт. Первая — девушка, Иори Утахимэ, выпускница прошлого года. Она сидит за рулём машины, очевидно, подвезла остальных. Второй — Нанами Кенто, ученик второго класса старшей школы. И третий — Гето Сугуру, только вчера переведённый в его третий класс. Судя по всему, он излагает впечатления от своих новых одноклассников. Тоджи, хоть и отстранённо, забавляет, что Годжо Сатору так быстро привлёк его внимание. Неудивительно, конечно, учитывая манеру Годжо заявиться на урок почти на полчаса позже, чем следовало, с таким видом, словно он хозяин школы. Это было абсолютно в стиле семьи Годжо, не только самого мальчишки. Тоджи невольно сжимает сигарету сильнее, вспоминая старые распри и осознавая, насколько сильно он ненавидит Годжо. И всё же... Образ ярко-голубых глаз, направленных на него, безупречно чистой кожи, чуть порозовевшей от лёгкого смущения под его взглядом, не покидает его. Тоджи никогда не был мягким и милым человеком, но он не может не задуматься, какие ещё реакции мог бы вызвать у дерзкого мальчишки, если подойти к делу с лаской, а не агрессией. Ему определенно нет дела до мальчишки, но отрицать, что его член с интересом реагирует только на мысли о нём, он не может. — Ого. Он действительно дно. Прости, теперь я понимаю, — голос Гето возвращает Тоджи в реальность. Он досадливо осознаёт, что упустил сплетни о том, чем именно Годжо так насолил Нанами и Утахимэ. — Этот парень — настоящий дьявол, и мне стоит держаться от него подальше. Это же не значит, что я сказал, будто он мне нравится; он кажется самовлюблённым засранцем. Но ты же просто спросила, кто у нас в классе горячий. — Дьявол, вообще-то, должен быть привлекательным. Грех должен приносить удовольствие — в этом весь смысл. Так затягивает, что не можешь остановиться. — Не знаю насчёт «затягивает», но он просто ужасный тип с отвратительным характером, — очень серьёзно заявляет Нанами. — Я согласен с Утахимэ — держись от него подальше. — Да понял я всё, окей? Успокойтесь уже. — Я просто пытаюсь позаботиться о тебе, как о кохае, Сугуру. Мы ведь практически выросли вместе, и я знаю, что ты мечтаешь избавиться от невинности, но не с ним. Серьёзно, с кем угодно, только не с ним. Пообещай мне, ладно? — голос Иори звучит слишком серьёзно. Тоджи отталкивается от своего мотоцикла, запоминая услышанное. Он стряхивает пепел с сигареты, направляясь к школьной дорожке, а возмущённый голос Сугуру всё ещё громко доносится до него: — Да не нужно кричать об этом на всю школу! ***** Впервые за всю свою жизнь Годжо Сатору оказывается первым в классе в понедельник утром. Он испытывает неподдельное удовольствие от ошеломлённых взглядов одноклассников и абсолютно уверен, что все перешёптывания касаются именно его. Хотя сложно сказать, обсуждают ли они больше то, что он так рано пришёл, как хорошо он выглядит, или то, что он вообще-то сидит не на своём месте. Сатору придерживается определённого распорядка, и знает, что всегда выглядит отлично. Но обычно он не уделяет этому столько внимания и не прикладывает столько усилий. Однако вчера, в воскресенье, он специально отправился за покупками, чтобы найти эту мягкую, шёлковистую ярко-голубую рубашку — почти такого же потрясающего оттенка, как его глаза. К слову, глаза сегодня выставлены на всеобщее обозрение — и ради такого эффекта Сатору готов мириться даже с головной болью из-за светочувствительности. Его привычные стильные солнцезащитные очки небрежно покоятся на идеально уложенных волосах, причёска выглядит так, словно не потребовала никаких усилий. Брюки и пиджак — тоже дизайнерские и модные. Кроме того, он выспался, и его лицо сегодня безупречно... но для полного эффекта он добавил лёгкий штрих макияжа: немного подводки, тушь и гигиеническую помаду. Годжо Сатору всегда выглядит хорошо, но сегодня... сегодня он похож на бога. Фушигуро-сэнсэй заходит в класс раньше Гето, и Сатору с удовольствием замечает, как учитель замирает на мгновение, увидев его. Не удержавшись, Сатору высовывает язык и подмигивает ему одновременно. «Готовься проглотить, сэнсэй…» — Какого чёрта ты делаешь? Резкий вопрос обрывает его мысли. Сатору нехотя отрывает взгляд от учителя и переводит его на ученика, стоящего слева с недовольно скрещёнными на груди руками. — О! Что? Ты... я... — слова застывают у него на языке, а рот слегка приоткрывается. «О нет, он горяч» — это единственное, что он может подумать, глупо уставившись на парня. Узкая рубашка с длинным рукавом подчёркивает каждую линию его мышц, а взгляд Сатору невольно поднимается вверх по его телу к лицу, искажённому явным раздражением. Но даже это не мешает ему на мгновение потеряться в глубоких чёрных глазах, обрамлённых беспорядочно спадающими прядями волос. Сатору хочет протянуть руку, прикоснуться к ним, прикоснуться к нему, чтобы понять, действительно ли он здесь или это просто... — Эй? Ты тупой, что ли? Я спросил, что ты делаешь на моём месте? Сатору, до этого мысленно репетировавший флирт и собирающийся предложить Сугуру сесть прямо к нему на колени, тут же теряет дар речи. — Ой, правда? Мой косяк, — неуклюже бормочет он, поднимаясь с места и чуть не оступаясь под смех одноклассников. «Чёрт, соберись ты уже! Какая разница, что он горяч!» — Прости, такого больше не повторится, честное слово. Но как мне загладить свою вину? — Сатору сокрушенно кланяется, пока парень занимает своё законное место, явно раздосадованный. — Не нужно ничего заглаживать, просто больше не садись сюда, и всё будет нормально, — сухо отвечает тот. — Нет-нет, я серьёзно! — с преувеличенным вздохом восклицает Сатору, входя в личное пространство Сугуру и обнимая его за плечо. — Я даже не знаю тебя, а уже успел разозлить. Ну скажи, как мне исправить это? — Заглядывая ему в глаза, Сатору изо всех сил сдерживается, чтобы не отступить от явного раздражения на лице парня. С самой невинной улыбкой он добавляет: — Должно же быть что-то, что я могу для тебя сделать? — он медленно облизывает губы, поднимая брови и продолжая пристально смотреть в глаза. Слегка заметный румянец — всё, чего он добивается. Хотя это вполне может быть злость или неловкость. — Хватит устраивать спектакль из меня и себя, и не трогай меня. Отвали, — резко говорит Сугуру, сбрасывая руку Сатору и толкая его от себя. Сатору, не ожидая такого поворота, не успевает поймать равновесие и с грохотом падает на пол, ударяясь головой о соседнюю парту. Отвергнутый и униженный, он быстро хватает упавшие очки и надевает их обратно, потирая ушибленную голову. Смех одноклассников не задевает его, но ярость и ненависть в глазах Сугуру заставляют его застыть на месте. Чтобы добить ситуацию, рядом оказывается Фушигуро-сэнсэй. Он нависает над ним с лёгкой улыбкой, явно развеселившись. — Урок начинается. Сатору бросает растерянный взгляд то на учителя, то на Сугуру, понимая, что всё будет куда сложнее, чем он рассчитывал.