The Wager

К счастью для самого себя, Годжо Сатору свято верит в то, что любые неудачи можно легко стряхнуть с себя и быстро прийти в норму. Не то чтобы у него был большой (или вообще какой-то) опыт с провалами за свою недолгую жизнь, но он точно знает – ему просто нужно попробовать снова. Нет ничего, что он не смог бы сделать. Даже если Гето Сугуру явно не намерен облегчать ему задачу. После довольно неловкого начала дня Сатору едва слушает утренние лекции, полностью сосредоточившись на переработке плана атаки. Когда звенит звонок на обед, он покидает класс, не удостоив взглядом свою цель, и совершенно игнорирует других студентов, желающих пообедать с ним. Сегодня у него на это нет времени. Быстро забежав в туалет для приведения себя в порядок – он не может винить свою внешность в реакции Гето, ведь он по-прежнему безупречен, – Сатору успевает захватить своё бэнто и вернуться в класс. Сатору осматривает классную комнату и мгновенно находит свою цель, давая себе секунду, чтобы по-настоящему оценить внешность младшего парня без давления его взгляда. Гето сосредоточенно смотрит в телефон, поедая норибен. Это позволяет Сатору как следует полюбоваться, как богатые чёрные пряди волос обрамляют его лицо, придавая ему какую-то мягкость. Его взгляд тут же притягивают движения губ Гето, когда тот обмакивает нори в соевый соус и плавно отправляет его в рот. Как его губы смыкаются на палочках, а затем медленно выпускает их изо рта, чтобы добавить немного риса. Сатору чувствует, как лицо начинает медленно краснеть. Подавив возбуждение, Сатору делает вдох, затем натягивает солнцезащитные очки на голову и небрежно входит в класс. Будто бы он не стоял снаружи, уставившись на Сугуру, как какой-то сталкер. – Ох, добрый день, таинственный незнакомец! Как же я рад застать тебя здесь! – восторженно приветствует Сатору с широкой улыбкой, усаживаясь прямо на свою парту. Несколько учеников мельком бросают на него взгляды из-за его шумности, прежде чем вернуться к своим делам. Однако пронзительный глубокий взгляд его цели остаётся прикованным к нему. Игнорируя раздражение, скользящее в этих глазах, Сатору ставит свои длинные ноги на сиденье стула и кладёт обед на колени. Он старается держать ноги сомкнутыми, чтобы не показаться слишком напористым и не выдать своё лёгкое возбуждение. Но всё же он не может не отметить, как удачно его поза обрамляет фигуру Гето. – Чего ты хочешь? – О, дело вовсе не в том, чего хочу я, – Сатору улыбается, поднимая своё бэнто с восторгом. – Дело в том, что нужно тебе! Я не мог не заметить, что твой обед выглядит до скучного однообразным, и подумал – какой лучший способ загладить вину за утро, чем спасти тебя от мучений унылой трапезы? Гето откидывается на стуле и скрещивает руки, его хмурый взгляд становится ещё суровее. – В моём обеде нет ничего плохого. И, насколько я помню, я сказал тебе оставить меня в покое. – Вообще-то, ты сказал мне «отвали»! – с радостью поправляет его Сатору, чем, кажется, немного удивляет парня. – НО! Это было до того, как я пришёл спасти тебя от самого себя. Всё в порядке, это моя миссия. Видишь ли, тебе просто не хватает самого важного ингредиента для обеда! Но, к счастью, я добрый и щедрый парень, особенно к симпатичным новичкам вроде тебя, и у меня есть чем поделиться. Сатору с изяществом открывает своё бэнто, демонстрируя, что оно полностью заполнено клубничными дайфуку. Наклонившись вперёд, он пододвигает коробку прямо под нос Гето. – О, и даже не спрашивай, как мне удалось достать такую потрясающе спелую и свежую клубнику в ноябре – это секрет, который я поклялся хранить. Другой парень на мгновение выглядит ошеломлённым, но прежде чем Сатору успевает взять одну из сладостей и протянуть ему, Гето поднимает руку к бэнто. Сатору замирает в предвкушении, но вместо того чтобы взять угощение, Гето отталкивает коробку прямо ему в грудь. – Я не люблю сладкое. – Богохульство. – Сатору застывает, и флиртующая доброжелательность мгновенно сменяется искренним замешательством. – Ты просто никогда не пробовал? – Пробовал, – парирует Гето. – Но я не люблю сладкое. И мне вполне нравился мой обед, пока ты не прервал меня. И не начал раздражать. Снова. Гето говорит это с явным нажимом, но Сатору его почти не слышит. – Но... может быть, ты просто не пробовал с такой свежей клубникой, потому что это действительно невероятно. Никто не смог бы устоять! Эта нежная комбинация моти с красной фасолью идеально сочетается с- – Послушай, даже если бы я любил сладкое, я бы всё равно ничего не взял у тебя. – И текстура клубники! Ну, может, ты любишь просто моти, но ты не жил, пока не попробовал- Рука внезапно мелькает перед его глазами, и Сатору моргает, когда Гето щёлкает пальцами прямо перед его лицом. Поднимая взгляд от своих сладостей, Сатору замечает, что Гето в какой-то момент встал со своего места. – Ты и правда тупой что ли? – спрашивает Гето, и Сатору открывает рот, но тот тут же прижимает палец к его губам, чтобы его заткнуть. – Хотя не отвечай. Сатору почти инстинктивно открывает рот навстречу пальцу Гето, чтобы заговорить, а может, чтобы поцеловать или провокационно лизнуть его, он не уверен, – но Гето резко отдёргивает руку, словно обжёгся. – Я уже говорил тебе, но, похоже, до тебя не дошло. Мне от тебя ничего не нужно – ни сейчас, ни когда-либо. Оставь. Меня. В покое. С этими словами Гето Сугуру собирает остатки своего обеда и покидает класс. «Почему он такой... непреднамеренно соблазнительный?» – думает Сатору, провожая Сугуру взглядом, пока тот выходит из класса. – «Всё было бы гораздо проще, если бы он не был таким чертовски горячим». Чувствуя себя немного сбитым с толку, Сатору прижимает бэнто коробку к груди, словно это её чувства были задеты. Сползая с парты, он, наконец, садится на своё место, вздыхая и надув губы. Натянув очки обратно на нос, он начинает есть в одиночестве. Сладкий вкус хоть немного поднимает ему настроение, пока он пытается понять, что пошло не так. С одной стороны, логично, что Гето так невозмутим. Кто-то настолько привлекательный, как он, наверняка привык к тому, что люди постоянно пытаются к нему подкатить. Сатору надеялся, что утренний провал был случайностью и его красота с обаянием смогут это исправить, но Гето почему-то выглядел не просто раздражённым, а почти злым. А они ведь знакомы всего ничего. Возможно, одна из многочисленных репутаций Сатору его опередила и оставила неприятное впечатление. Но даже это не объясняло степень неприязни, исходившей от Гето. Очевидно, ситуация требует не только дополнительного изучения, но и кардинальной смены тактики. ***** Тоджи тяжело вздыхает в тишине пустой учительской — неделя выдалась длинной, и он всё ещё привыкает к роли учителя. Просиживать долгие часы в окружении кучки подростков — не то, как он представлял свою жизнь. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как он получил педагогическое образование, пытаясь угодить своей вечно недовольной семье. Но потом он сказал «к чёрту всё это» и выбрал свою дорогу. Ничто из того, что он делал с рождения, не было достаточно хорошим для его семьи, так зачем стараться? Теперь Тоджи отчаянно скучает по своей жизни шестимесячной давности — дешёвым квартирам, ещё более дешёвым наркотикам и алкоголю. Тогда он мог вставать, когда захочет, ложиться спать, когда вздумается, и в целом следовать только своим базовым инстинктам. И вот он здесь — снова втянут в мир обязанностей. Смерть бывшей жены вернула ему члена семьи, которого он считал лучше оставить в покое. Всё произошло слишком быстро, и он всё ещё привыкает к мысли, что теперь в его жизни есть кто-то ещё, за кого он отвечает. А ещё нужно справляться с рутиной — нормальной работой, нормальным расписанием и нормальными коллегами. К счастью, Мегуми почти не доставляет хлопот, несмотря на то, что ему недавно исполнилось пятнадцать. Парень тихий и держится особняком. Их отношения натянуты в лучшем случае, и Тоджи не может избавиться от чувства раздражения, но считает, что уже достаточно старается, скрывая это. И всё же всё это с каждым днём давит на него всё сильнее. Он жаждет большего в своей жизни, чем постоянная проверка контрольных и оплата счетов. Тоджи снова тяжело вздыхает, отгоняя мысли о своей скучной жизни и возвращаясь к работе, которую он пытается завершить. Переходя к следующему человеку, он фыркает, увидев уже знакомый почерк Годжо. Проверка работы этого раздражающе безупречного ученика занимает немного времени, но хотя бы отлично отвлекает его от собственных проблем. Вспоминая пари с парнем, Тоджи криво усмехается. Честно говоря, он ожидал большего шоу от Годжо и Гето. Да, первый день выдался весьма забавным, но с тех пор парни, кажется, полностью игнорируют друг друга. Возможно, Годжо пытается подкатить к Гето на других уроках или после школы. Но, судя по первой реакции Гето, Тоджи сомневается, что это так. Если бы Годжо действительно его преследовал, Гето явно проявил бы больше неприязни, чем это полное равнодушие. Хотя Тоджи определённо очень рад выиграть пари, он не может не испытывать лёгкое разочарование. Он ожидал большего. Решив, что на сегодня сделал достаточно, Тоджи встаёт и засовывает все бумаги обратно в папку, прежде чем положить её в сумку. Потягиваясь, он закидывает сумку на плечо и, размышляя о том, что приготовить на ужин, надевает куртку и тянется к дверной ручке. К его удивлению, словно вызванный мыслями, на пороге стоит Годжо Сатору, держащийся за дверную ручку и как будто втащенный в дверной проем его собственной хваткой. Тоджи кладёт руку ему на плечо, чтобы помочь удержаться, и ухмыляется, замечая, как быстро парень отступает, уже смутившись. — Фу... Фушигуро-сэнсэй, я не знал, что здесь кто-то будет. — Очевидно, не знал, — отвечает Тоджи, принимая строгий тон. — Ломишься в учительскую после уроков? Что, пытаешься подделать оценку в тесте? Не умно. — Он отвлекает парня словами, делая шаг вперёд и снова хватая его за плечо, чтобы втянуть в комнату и закрыть за ним дверь. Затем, грубо толкнув Годжо внутрь, Тоджи встаёт у двери, скрещивая руки на груди. Но тут же напоминает себе говорить с ним мягче, чем с кем-либо другим. — Думаю, тебе лучше объясниться. Годжо выглядит одновременно привлекательно смущённым и раздражённым, когда резко отрицает: — Нет! Я не пытался изменить оценки. Я бы так не сделал! Мне это не нужно, мои оценки в порядке. — Возможно, это правда, но это все еще не объясняет его присутствия здесь, поэтому Тоджи просто поднимает бровь, ожидая продолжения. Наконец, Годжо сдаётся. — Просто... я слышал, что здесь хранятся личные дела студентов. Не оценки или что-то подобное, — быстро добавляет он, — а типа наши досье? Прошлые достижения, внеклассные занятия — что-то в этом роде. Размыкая руки, Тоджи хмыкает, понимая суть. — И ты решил украдкой заглянуть в досье дорогого Сугуру, пока все разошлись по домам на выходные? — Тоджи не скрывает веселья, замечая, как Годжо неловко пожимает плечами, заставляя его покачать головой. — Зачем вообще утруждаться? — Делая шаг ближе, он усмехается. — Ты уже проиграл, малыш. Наблюдать за тем, как Годжо Сатору краснеет и теряется от таких простых и явных комплиментов, никогда не надоест. Особенно из-за того, как он отчаянно пытается это скрыть, нахмурившись. — О чем ты вообще говоришь? Я ничего не проиграл — прошла всего неделя. Тоджи хмыкает, делая ещё один шаг вперёд, не в силах сдержать ухмылку, когда Годжо инстинктивно отступает. — Уверен, ты его ещё не трахнул. И, думаю, ты имел в виду, что прошла уже неделя. Время вышло. Тоджи прекрасно понимает, что они так и не оговорили сроки пари, и представляет, что это нужно будет прояснить сейчас. Но видеть сердитое выражение Годжо, прячущее панику, стоит того. — Это настоящая причина, по которой ты здесь? — продолжает он, снова приближаясь, пока Годжо не упирается в стол позади себя. Тот не хочет садиться и уступить место. Очевидно, слова и действия Тоджи отвлекают и тревожат его. — Это мило. Ты так нетерпелив, что пришёл ко мне. И почти даже не пытался с ним. Хм... Я же говорил тебе, Сатору, что тебе не нужно придумывать оправдания, чтобы раздвинуть ноги для меня. Но это так мило, что ты их придумал. Тоджи едва касается его, проводя ладонью по боку, чтобы положить руку на бедро, и сжимает пальцами, тихо выдыхая, чувствуя, как кровь приливает вниз. Годжо резко дёргается, будто прикосновение вывело его из транса. Он поднимает обе руки и сильно толкает Тоджи в грудь. Этого едва хватает, чтобы заставить его пошатнуться, но Тоджи добровольно отступает от раскрасневшегося парня, наслаждаясь звуками протеста. — Нет! Нет, так не пойдёт. Мы не говорили про одну неделю! Я ничего не проиграл. Мы вообще не устанавливали никаких сроков! — О, так теперь, когда все идёт не по-твоему, ты хочешь изменить условия пари? — Тоджи с преувеличенным вздохом качает головой. — Ты испытываешь моё терпение, мальчишка. Годжо мило хмурится на него: — Я ничего не меняю. Мы просто не оговорили сроки заранее, так что теперь уточняем. Я думал, явно подразумевалось, что у меня есть весь учебный год. — Весь год? Серьёзно? Значит, ты действительно из тех, кто красив, но туп. Так? Тоджи находит очаровательно, как хмурый взгляд Годжо превращается в надутую гримасу, когда тот бормочет: — Почему все так говорят? Я не тупой. Трудно сказать, замечает ли Годжо, что его соблазнительная нижняя губка кажется ещё более полной, чем обычно, когда он ворчит и вздыхает. Тоджи отступает на шаг, давая обоим возможность отдышаться — чтобы не поддаться желанию коснуться его снова. Как бы сильно он ни хотел прижать парня и оттрахать его до исступления, пока тот не начнёт умолять, жаждать и нуждаться в его члене, как шлюха, Тоджи сдерживается. Он получит это от Сатору... когда-нибудь в скором времени. Но пока что он намерен наслаждаться игрой ожидания. Он умеет быть терпеливым. — Я не дам тебе целый год — это слишком много времени. За такой период может произойти что угодно, — говорит Тоджи после паузы. — Вот как будет: я дам тебе около месяца — и это уже более чем щедро для того, кто был так самоуверен всего неделю назад. — Тоджи пресекает готовящийся протест Годжо. — И я даже позволю тебе, в нарушение своего авторитета учителя, сделать копии всего, что хочешь, из досье Сугуру. Тебе явно нужна вся возможная помощь. Понимая, что ситуация подозрительная, Годжо хмурится. — Я не... — он обрывает себя с раздражённым вздохом, и Тоджи едва заметно усмехается. Он знает, что Годжо будет трудно признать, что ему нужна помощь, но без этого он не получит доступ к файлам. — Прости, малыш, я не расслышал. Ты не что? — снисходительно переспрашивает Тоджи. — Я тебе не... доверяю. Ты ведь что-то сделал с Гето, чтобы он меня возненавидел, так? — спрашивает Годжо, удивив Тоджи. — Ты подстроил игру с самого начала, так почему я должен следовать твоим правилам? Тоджи не показывает, насколько его это удивило, и пытается подобрать ответ. К счастью, Годжо, похоже, не ждёт объяснений и продолжает со вздохом, покачав головой: — Но в то же время... ты прав. Этого более чем достаточно, чтобы заполучить его. Так что, у меня есть около месяц. Скажем, до Рождества? До полуночи 25 декабря. — О нет, когда я сказал «около месяц», я имел в виду немного меньше. Скажем, до полуночи 6 декабря, — отвечает Тоджи невозмутимо. — До конца шестого? — Сатору переспрашивает, ошеломлённый, а затем фыркает. — Серьёзно? 7 декабря? Ты серьёзно? — А что в этом такого? — невинно спрашивает Тоджи. — Суеверен? Думаешь, это плохая примета — назначить срок на годовщину атаки на Америку? На самом деле, Тоджи просто знает, что Годжо к тому времени исполнится 18 — он предпочитает оставаться мужчиной, который спит только с совершеннолетними. Но Годжо не обязательно знать, что кое-кто изучил его личные данные и знает его дату рождения. Годжо, решив, что это либо совпадение, либо не стоит споров, отмахивается, закатив глаза, которые Тоджи видит сквозь его солнцезащитные очки. — Ладно, хорошо. Просто дай мне эти чёртовы файлы Гето, и я уйду. «Эмоциональная сучка». — Тоджи фыркает — Конечно, детка. Но мы ещё не обсудили, что ты дашь мне взамен за такую ценную информацию. — Но ты уже сказал, что... — Я не говорил, что это будет бесплатно. Не забывай, я рискую своей работой, давая тебе доступ к таким конфиденциальным данным, — замечает Тоджи, отходя к шкафу с файлами. «Блядский, карточный шкаф. Не могу поверить, что у них нет цифровой картотеки, особенно в такой шикарной частной школе. Полная херня», — внутренне сетует Тоджи, игнорируя почти жалобные возгласы Годжо. — Я не говорил, что цена будет высокой, — перебивает он, — Дай мне свой телефон. С этими словами Фушигуро находит нужное дело и вытаскивает его, направляясь к такой же древней копировальной машине. Достав бумаги из дела Гето, он кладёт их в аппарат для копирования, а затем протягивает руку к Годжо в ожидании. Парень смотрит на него с недоумением больше, чем с раздражением: — Зачем тебе мой телефон? — спрашивает он, хотя Тоджи замечает, что тот уже достал его и готов передать. «Так ты умеешь следовать приказам, хороший мальчик», отмечает про себя Тоджи, но решает пока этого не говорить. — Ты хочешь эти файлы или нет? — спрашивает он, забавляясь, и с удовлетворением отмечает, как Годжо нехотя, но послушно отдаёт телефон. Нажимая на копир левой рукой, Тоджи берёт телефон правой и фыркает, увидев, что на заставке изображена какая-то K-pop группа, а на телефоне куча приложений для игр и соцсетей. Порой Тоджи почти забывает, что Сатору — всего лишь подросток, всего на три года старше его собственного сына, пока не сталкивается с такими моментами. Отгоняя эти мысли, Тоджи добавляет свой номер в контакты подростка. Его очень сильно тянет записать себя как «Мастер», но он решает не давить на Сатору слишком быстро и просто указывает своё имя. Затем он отправляет себе сообщение с телефона Сатору: «Привет, секси» — для забавы и чтобы получить его номер. Возвращая телефон, который Сатору тут же хватает с явным облегчением, Тоджи заявляет: — Цена — ты будешь давать мне отчёты по первому требованию. И вообще, ты должен быстро отвечать на мои сообщения. Тоджи собирает листы, протягивает их Сатору, и ждёт, пока тот не возьмётся за них, а затем тянет Сатору ближе к себе: — Это теперь деловое соглашение, Сатору, и я ожидаю, что ты будешь его соблюдать. Не произнося, но намекая на возможные последствия за нарушение, Тоджи отпускает его. Сатору, раздражённо вздыхая из-за того, что ему снова указывают, что делать, берёт бумаги и прижимает их к груди. Кивая, он произносит: — Да, хорошо, ладно. Сталкер-сэнсэй. Тоджи усмехается, убирая файл Гето на место: — Что угодно, лишь бы тебе было спокойнее по ночам, малец. Хотя в классе ты будешь называть меня Фушигуро-сэнсэй. А наедине — так, как записано у тебя в контактах. Тоджи наблюдает краем глаза, как Сатору быстро проверяет контакты и с облегчением выдыхает. Мысль о том, что у парня в голове явно возникли какие-то грязные мысли, доставляет ему радость. А ещё то, как Сатору негромко произносит его имя. — Тоджи. Сглотнув, Тоджи хмурится, чтобы скрыть, как сильно ему понравилось услышанное. — Верно. А теперь убирайся, пацан. Разве у тебя нет дел поважнее? — бросает он напоследок. ***** Фушигуро-сэнсэй — Тоджи Фушигуро-сэнсэй... странный. Он ведёт себя так, как Сатору никогда раньше не видел. Этот учитель точно не обращается с ним так, как Сатору привык. С самого детства Сатору знал, что он привлекателен. И дело не только в том, что у него два (очень красивых) глаза и он сам это видит, но и в том, что он слышал комплименты в свой адрес столько, сколько себя помнит. Он высокий, подтянутый, но не слишком мускулистый, сильный; у него красивые волосы, красивые глаза, стильная одежда и аксессуары благодаря богатству... Всё это он слышал снова и снова. Но дело в том, что все эти комплименты всегда сводились к тому, что он красивый, горячий, симпатичный, элегантный, стильный — его даже называли щёголь. Но он просто не привык к тому, как называет его сэнсэй. Используя нежные слова вроде «малыш», «дорогуша» и «милый». Это никогда не было о нём — никогда. Возможно, это и поверхностно, но для него это уже стало фактом. Сатору с раздражением отбрасывает папку, которую уже прочитал не меньше восьми раз, и снова проверяет телефон. Но нет, кроме того сообщения, которое Тоджи отправил, когда Сатору был в учительской, больше ничего нет. «И это хорошо, — Сатору яростно напоминает себе. — Я не хочу ничего слышать от этого самодовольного придурка. Не могу дождаться, когда выиграю спор, и этот надменный ублюдок будет вынужден сделать мне минет, тогда мы посмотрим, кто тут главный». Дело в том, что он на самом деле не хочет Фушигуро. И он не хочет быть снизу. Всё это просто... странно. Разговаривать с ним наедине — странно. Это заставляет его чувствовать себя странно. Никто никогда не хотел его раньше, вот так, в таком смысле. И Сатору знает, что всё, что он чувствует, так и есть. И самое глупое и раздражающее — то, что Фушигуро, вероятно, на самом деле тоже не хочет его вот так. Он, наверное, просто говорит все эти вещи, чтобы его разозлить, потому что ему это кажется забавным. Сатору наполовину верит, что даже если он проиграет пари и Фушигуро победит, он с ним даже не переспит. Может, просто поставит его в какое-то компрометирующее положение, а потом расскажет всей школе, чтобы одноклассники могли вдоволь посмеяться над тем, какой он жалкий, наконец-то кем-то поверженный. Не то чтобы Сатору волновало, что думают случайные ученики, они всё равно ниже его. Но есть, может, один или два человека, которым он бы не хотел, чтобы это стало известно. На ум приходит блондин помладше... «Хватит. Пора завязывать думать об учителях, которые меня ненавидят, — Сатору отбрасывает телефон на другую сторону своей огромной кровати и переворачивается на живот, опираясь на локоть, чтобы снова взглянуть на файлы. — Время подумать об однокласснике помладше, который меня ненавидит! — весело подбадривает себя он с усмешкой. — Должно же быть в этих бумагах хоть что-то, что я смогу использовать, даже если это просто...» Внезапно Сатору поднимается на оба локтя и подтягивает папку ближе, его глаза расширяются, когда он выхватывает что-то из прошлого Гето. «Идеально!» ***** — Как директор Яга вообще узнал, что ты был финалистом в сборной Японии по теннису среди юниоров? — Не знаю, наверное, это было в моих записях. Но теперь он донимает меня, чтобы я вступил в команду. Говорит, что у школы появится спонсор, если я присоединюсь и выведу команду в финал. Нанами Кенто наблюдает, как Сугуру раздражённо ковыряет еду палочками. Очевидно, это его сильно беспокоит. — Ну, это всё ещё твой выбор, верно? Ты не обязан участвовать во внеклассных мероприятиях, если не хочешь. Твои оценки сами за себя говорят, когда дело касается поступления в университет. Вздохнув, Сугуру одаривает его слабой улыбкой: — Спасибо, что сказал это, но я не уверен, что это правда. Плюс, он так давил на жалость, что я начал чувствовать себя виноватым. Даже говорил, что другие ученики присоединятся, если я это сделаю. Сказал, что уже знает лучшего игрока команды, который не играл в прошлом году, и готов снова вступить, если я соглашусь. Но какой в этом смысл? Почти никто в этой школе меня даже не знает, какое им дело? И с чего это у меня вообще появился богатый спонсор?! Это просто бессмысленно. То есть... Эй, Нанами? Куда ты? Кенто собирает свои вещи, едва сдерживая злость, чтобы не выплеснуть её на Сугуру. — Я только что кое-что вспомнил. Напишу тебе позже, — обещает он, запихивая остатки еды в сумку, коротко кланяясь сэмпаю, прежде чем отправиться обратно в школу. Почти конец обеденного перерыва, но Кенто уверен, что точно знает, где найти того, кто пытается разрушить жизнь его друга. Обычно, Кенто старается проводить в его компании как можно меньше времени, но на этот раз придётся сделать исключение. Ворвавшись в класс третьегодок, Кенто слишком зол, чтобы следовать обычному протоколу, он идёт прямиком к беловолосому засранцу, хватает его за руку и дёргает. — Ау! Какого чёр... ОЙ. Хм? Э-э, привет, Нанамин, что- — Годжо. Пойдём со мной, мне нужно с тобой поговорить. Сейчас же.