Эффект пьяной бабочки

Глава 59, в которой Мэн Яо много думает Последнее, что запомнил Мэн Яо перед тем, как надолго отправился в долину сновидений — это то, как лазурные чудовища ринулись на объединённую армию. Кажется, на миг его разум отключился от холода и шока. Когда юноша пришёл в себя, он увидел лежащего на земле Вэй Усяня, корчившегося в конвульсиях. Мэн Яо попытался приблизиться к своему господину, но золотая сеть не дала ему сделать это. Тогда он вырвал нить из груди, но почувствовал дикую боль и слабость в теле, так что рухнул на землю, захлёбываясь чёрной кровью, льющейся изо рта. Юноша изо всех сил держался за ту невидимую ниточку, что связывала разум с телом. Затем на поле боя началась паника; товарищи подхватили Мэн Яо на руки и потащили за собой, и в этот момент он всё же потерял сознание. Долгое время юноша не осознавал себя; разум как будто плавал в бесконечном тёмном пространстве, где ничего не происходило. Потом предметы в один миг обрели ясность, и Мэн Яо очутился в каком-то шатре; внизу, под множеством тёплых одеял лежал странный человек, белый, как смерть, и даже лицо его было похоже на деревянную маску. У его ложа стояли Цзинь Гуаншань и Цзинь И — лекарь, что вселил в сердце Мэн Яо змейку, сделанную на основе яшмы с горы Чёрного феникса. – Я не могу понять, что с ним, – хмурился врачеватель. – Выглядит, как труп, и энергия по меридианам совсем не течёт. Но дыхание есть, сердце бьётся, и пульс очень чёткий. Неужели это он сам? Мэн Яо приблизился к мужчинам: так и есть, это странное восковое лицо под шерстяным одеялом и правда принадлежит ему. Ни за что бы не узнал. – Есть шансы поставить его на ноги? – уточнил Цзинь Гуаншань. – Можно опробовать один вид массажа… В случае успеха господин Мэнг вскочит с постели в тот же день. Правда, в его сердце поселилась чёрная змейка… Мы не знаем, сколько тьмы образовалось в его теле и как она влияет на организм. Последствия могут быть непредсказуемыми. Я бы всё же не рисковал. – Давайте всё же попробуем, – энергично подбодрил его глава ордена Цзинь. Лекарь осторожно откинул одеяла и раскрыл лёгкий халат, обнажив худое, но гибкое тело. Мэн Яо стал рассматривать следы от ожогов на своём правом боку, доходившие до самой шеи. Он давно не видел себя в зеркале и сейчас лишний раз убедился, что красные рубцы и тёмно-коричневые пятна на его коже выглядят довольно отвратительно. Когда люди в чёрно-красных одеяниях схватили его по дороге в Мраморные горы, перепутав с кем-то другим, и принялись пытать, Мэн Яо дал себе клятву, что не умрёт, пока не изведёт клан Вэнь до последнего человека. Возможно, именно эта решимость вернула его к жизни. – Посветите мне, господин Цзинь. В объединённой армии вместо факелов использовались крупные голубые минералы, натёртые специальным раствором, которые издавали мерное, не очень яркое свечение. Цзинь Гуаншань опустил палку с таким камнем чуть ниже, и лекарь начал осторожно массировать акупунктурные точки. Рана на груди юноши была перебинтована, и врачеватель старался держаться от неё подальше. – Как неразумно… – приговаривал Цзинь И, качая головой. – Со змейкой в сердце идти на такие подвиги. Совсем господин Мэнг себя не щадит! Выдернуть золотую сеть из груди! Это же надо было так подорвать своё здоровье… – Так и должен вести себя верный слуга, – заметил Цзинь Гуаншань. – Если бы мой помощник не проявил такую же доблесть, чтобы меня спасти, я бы прогнал его взашей. Воины, стоявшие рядом с Мэн Яо, видели, как он пытался помочь Вэй Ину, и в красках расписали его героизм всем вокруг. Сейчас юношей восхищались, превознося его образцовое служение. – Мэнг Яо так предан своему господину, – задумчиво заметил лекарь. – Должно быть, Вэй Усянь — действительно хороший глава ордена. – Скажешь тоже, – фыркнул Цзинь Гуаншань. – Хороший глава ордена не очутился бы в плену. Вэй Усянь слишком глуп и неосмотрителен. Вообще, изначально глава ордена планировал находиться в группе людей огня, ведь его господином дня был янский огонь. Он решил встать в отряд земли почти перед самым походом, потому что видел, что Цзинь Цзысюань сильно нервничает, хотя и пытается казаться безразличным. Но сейчас Цзинь Гуаншаню казалось, что он всё знал и предвидел с самого начала, поэтому смог унести ноги с поля боя исключительно благодаря своей непревзойдённой предусмотрительности. То, что “Лазурный шторм” сработал не совсем так, как планировалось, и часть армии вышла из строя, он сваливал исключительно на Вэй Усяня. Нечего было предлагать оружие, принципов работы которого не понимаешь до конца! Так или иначе, Вэй Ин должен был заранее позаботиться о своём благополучии! Не рассчитал сил и попал в плен — сам виноват. Цзинь Гуаншань ведь сразу предупреждал всех на его счёт. – Не говорите так, – пробормотал Цзинь И. – В плену находится мой брат… Чуть ниже, глава ордена, чуть ниже. Цзинь Гуаншань опустил факел и немного пошатнулся. Конечно, он не мог не почувствовать на себе действие “Лазурного шторма”. Когда драконы прошли сквозь армию, мужчина потерял сознание, и с поля боя его уволокли помощники. Несколько дней он провалялся без сознания, так что адепты всерьёз опасались, что глава ордена отправится к праотцам. Но, стараниями лучших лекарей, Цзинь Гуаншань всё же встал на ноги. Он ходил бледный, всё время пошатываясь и порою с трудом дыша, так что даже стал опираться на костыль. Сил мужчины хватало на полдня, а остальное время Цзинь Гуаншань активно лечился. Он сильно злился на свою беспомощность и безупречно следовал советам лекарей, чтобы как можно быстрее вернуться в строй. – Что это? – вдруг перепугался Цзинь И. Из носа и ушей Мэн Яо начал сочиться серый дымок, почти не двигаясь и оседая на коже, словно лёгкий пух. Рука, державшая факел, чуть дрогнула. – Мне откуда знать? – вспылил Цзинь Гуаншань. – Кто из нас двоих — лекарь? Цзинь И поспешно подхватил с пола сумку и начал остервенело в ней рыться. Вскоре он достал небольшую баночку из чёрного нефрита, куда принялся направлять дымок. Аккуратно закупорив сосуд и поставив его рядом с собой, он начал соскребать с кожи остатки густого дыма. Лекарь также поместил их в прозрачную баночку, куда начал капать разные жидкости. Через десять минут экспериментов Цзинь И произнёс: – Проклятый дым? Очень интересно. – Что интересно? – Видите ли, господин Цзинь… Это эффект чёрной змейки. Кажется, она медленно приживается в теле господина Мэнг и чувствует себя там неплохо. Вы знаете, какой у него господин дня? – Не помню, – нахмурился Цзинь Гуаншань. – Но он стоял в отряде людей дерева. Мэн Яо, наблюдавший за этой сценой со стороны, почувствовал, будто его сердце наливается разочарованием. Он же не раз озвучивал своего господина дня. Почему Цзинь Гуаншань не удосужился запомнить? Сам-то юноша держал в уме любую мелочь. Конечно, глава ордена пока не знает, что общается со своим сыном, но всё же… Пусть это было неразумно, но всё-таки Мэн Яо кольнуло обидой. – Его могли отправить туда из-за преобладания стихии дерева в карте бацзы. Но меня интересует только господин дня. – Сейчас узнаем. Глава ордена Цзинь позвал одного из своих помощников, что стоял у входа в шатёр, и приказал ему сбегать к Мин Синю за натальной картой Мэн Яо. – Так в чём тут дело? Что за проклятый дым? – Видите ли, господин Цзинь, – начал врачеватель с таким видом, будто читает лекцию нерадивому студенту, – змейка из чёрной яшмы наполняет тело тьмой. Но нужно время, чтобы эта энергия встроилась в организм. Кроме того, сейчас господин Мэнг находится в беспамятстве, и это может давать сбои. Например, неприжившаяся тёмная ци способна выходить из тела в виде дыма. Если этот дым изъять и сохранить должным образом, можно будет использовать его для различных целей. – Каких, например? – оживлённо спросил Цзинь Гуаншань. – С помощью того дыма, что я поместил в баночку, можно забирать энергию у тех людей, которым человек её в своё время отдал. Что, согласитесь, звучит разумно. Скажем, у вас была любовница, с которой вы кувыркались пару раз в неделю в течение года. Представьте, как много своей энергии вы ей передали! А потом она надоела вам или ещё лучше — изменила. А вы потеряли много сил в бою, или заболели, или постарели — как бы вам пригодилась ваша энергия! Подумав об определённом человеке и послав дым по его душу, вы можете вернуть часть своих сил обратно. Голова Цзинь Гуаншаня начала кружиться от таких захватывающих перспектив. Если бы он мог забрать свою энергию у всех, с кем спал… он бы не только оправился, он бы снова почувствовал себя двадцатилетним юнцом! – Мой дорогой Цзинь И, ты просто великолепен! – с жаром воскликнул он. – Могу ли я использовать этот дым? – Увы, господин Цзинь, увы, – улыбнулся лекарь. – Это под силу лишь Мэнг Яо, если он очнётся. Глава ордена не мог сдержать вздоха разочарования. Сам Мэн Яо, паривший возле них, почувствовал себя крайне озадаченно. У него пока не было опыта любовных утех. На контрасте со своими сверстниками, Мэн Яо всегда осознавал, что похоть не владеет его разумом. Он легко избавлялся от навязчивых желаний силой воли. До сегодняшнего дня юноша считал это своим преимуществом. Как много глупостей творят мужчины, бросив все дела, забыв голос разума и побежав преследовать очередную самку! Мэн Яо гордился тем, что выше всех этих низменных страстей. А сейчас оказалось, что как будто бы и зря. – Всё не так просто, – решил приободрить мужчину Цзинь И. – Ведь общение между людьми может происходить по-разному. Даже в постели кто-то отдаёт, а кто-то берёт, и это не всегда зависит от пола. Что уже говорить обо всех остальных взаимодействиях. Пять стихий порождают друг друга, и проклятый дым заберёт энергию лишь у того человека, чьего господина дня питает элемент личности Мэнг Яо. Поэтому мне так важно увидеть его карту. Мэн Яо не совсем понял, что именно имел в виду лекарь. Мать старалась вложить в него как можно больше знаний, поэтому он редко чувствовал себя полным невеждой. Однако время от времени юноша сталкивался с ситуациями, когда пробелы в его образовании становились очевидными. В такие моменты он особенно остро ощущал уколы собственной неполноценности и испытывал утроенное желание наверстать упущенное. – Но если окажется, что чёрную змейку можно всадить в своё сердце без вреда для организма, – не унимался Цзинь Гуаншань, – могу ли я производить проклятый дым и использовать его с теми же целями? – Это всё непредсказуемо, очень непредсказуемо, – развёл руками Цзинь И. – Никто вам не скажет наверняка. – Да зачем вы мне тогда нужны! – на миг вспылил Цзинь Гуаншань. – Ладно, дружище, не сердись, – похлопал он лекаря по плечу. – Всё идет отлично. Через некоторое время помощник вошёл в шатер, вручил главе ордена небольшой листик и тут же удалился. – Да, как я и думал, – серьёзно сказал Цзинь Гуаншань, внимательно вглядываясь в иероглифы. – Наш Мэнг Яо — иньское дерево. – Понятно, – откликнулся лекарь, также склонившись над натальной картой. – Дерево порождает огонь, так что именно огненных людей Мэнг Яо подпитывает своей энергией, даёт им ощущение опоры и поддержки. – Вэнь Жохань, – внезапно просиял Цзинь Гуаншань. – У главы клана Вэнь в карте очень много огня, это я точно помню. – Не пойдёт, – покачал головой Цзинь И. – Его карта — сверхсильная, да ещё вдобавок и янская. У нашего Мэнг Яо не хватит сил, чтобы высосать нужную энергию. К тому же, они никогда не общались лично, насколько мне известно. Нет, если кто-то и подойдёт, то это иньский огонь. И это должен быть человек, с которым они пересекались хотя бы раз в жизни. Учитывая, что все огненные люди сейчас ослаблены, каждая капля сил у них на счету. После воздействия проклятого дыма такой человек или тут же отправится к праотцам или останется прикованным к постели до возвращения огня в этот мир. Если не заболеет и не умрёт в течение месяца, конечно. – Отлично, – воспрянул духом глава ордена. – Я слышал, что Мэнг Яо пытали псы из клана Вэнь. Когда он очнётся, надо спросить, запомнил ли он их имена. Потом попытаемся узнать даты рождения этих тварей. Можно будет убить кого-нибудь заочно. – Нужно поторопиться, – озабоченно изрёк Цзинь И. – Этот дым имеет срок годности, и он скоро истекает. Массаж в положении Мэнг Яо всё же слишком опасен. Я попробую пару настоек, чтобы пробудить его сознание. Лекарь подошёл к большому деревянному сундуку, где хранились тёплые вещи, откинул крышку и аккуратно завернул в них баночку с дымом. Он также написал на листике срок годности и прикрепил его к горлышку. Проклятый дым лучше всего чувствовал себя в тепле, так что носить баночку с собой было бы неразумно. Обсудив ещё несколько дел, мужчины покинули шатёр, а Мэн Яо остался парить под потолком, погрузившись в глубокие размышления. Иньский огонь. Вэй Усянь был иньским огнём. Мэн Яо не знал, жив ли сейчас глава ордена или нет. В любом случае, на поле боля он выглядел ужасно, а пребывание в плену никому здоровья не прибавляет. При тех порядках, что царили в клане Вэнь, Вэй Ина могли избить до полусмерти, и юноше оставалось бы лишь доживать последние дни. С другой стороны — таким людям всегда везёт, и они выйдут сухими из воды, даже попав в самую чудовищную ситуацию… Вэй Ин и Мэн Яо провели много времени вместе, тесно общались и плодотворно сотрудничали, так что своей энергией юноша поделился с лихвой. Если Мэн Яо выпустит проклятый дым по душу хозяина, того точно не останется в живых. Цзинь Гуаншань и Цзинь И не знали, что больной слышал их разговор. Можно провернуть всё так, что комар и носа не подточит. Идеальное убийство!.. Эта задачка решается на раз — проще, чем умножить два на два. Если Вэй Усянь умрёт, то вполне логично, что управление орденом перейдёт в руки его главного помощника. Только на первое время, конечно, не навсегда… Но нет ничего более постоянного, чем временное. Цзян Яньли, должно быть, сейчас вне себя от горя. В таком эмоциональном состоянии обработать её будет легче лёгкого. В конце концов, кто ещё подставит ей крепкое мужское плечо, кто утешит и поддержит в трудную минуту? Явно не Цзинь Цзысюань. После брака с девушкой претензии Мэн Яо на пост главы будет куда сложнее оспаривать. Кроме того, все увидят, что юноша хорошо справляется со своими обязанностями — гораздо лучше, чем Вэй Усянь, который не слишком стремился повелевать и властвовать. Если говорить про Цзян Чэна, то главный наследник ордена лишён сил и живёт в уединении. Если действовать быстро, он не сможет сорвать их свадьбу. Даже если Цзян Чэн вернётся и начнёт оспаривать трон, всегда можно будет его убить. Пост главы ордена висел над головой Мэн Яо и раскачивался на ветру, словно перезревшее яблоко на хилой ветке, готовое по малейшему приказу сорваться в его руки. Но в то же время… Вэй Усянь был вторым человеком в жизни Мэн Яо — после матери — который безоговорочно в него поверил. Он сразу же сделал его своей правой рукой и ни разу не пожалел об этом. За всё это время юноша не услышал ни одного плохого слова в свой адрес — наоборот, глава ордена постоянно хвалил его за отличную работу. Да, Вэй Ин мог быть заносчивым, иногда подшучивал над своим помощником — но это всё такие мелочи! Учитывая, что Мэн Яо рос в борделе, он много раз видел, что могут творить мужчины, заполучившие власть над другим человеком. Он знал, с каким презрением даже самые недостойные люди этого мира могут обращаться с теми, кто находится ниже них по статусу. Со стороны же Вэй Усяня юноша ни разу не видел несправедливого, пренебрежительного отношения — ни к себе, ни к другим членам ордена. Пожалуй, Вэй Ин давал адептам даже слишком много свободы — но кто в здравом уме будет жаловаться на подобное? В конце концов, есть миллион других способов добиться возвышения… Мэн Яо был уверен, что рано или поздно придёт к успеху. Однако сейчас обстоятельства выстраивались в идеальную картину, а судьба как будто сама подталкивала Мэн Яо заполучить своё. Может быть, всё это время небеса вели его, чтобы сейчас юноша взял власть над орденом? Под его руководством орден точно будет процветать. Потом можно будет открыться Цзинь Гуаншаню и попытаться захватить контроль ещё и над орденом Цзинь. Такие возможности на дороге не валяются… В любом случае, следовало хорошенько всё обдумать. Глава 60, в которой Ма Цзяньнин показывает характер Долина Грёз оказалась настоящим спасением для альянса кланов. Она была очень просторной, так что места хватало всем. Со всех сторон долину защищали горы; здесь текло множество ручьев, которые не замёрзли, так что воды было предостаточно. Кроме того, тут в изобилии росли деревья, которые можно было использовать в хозяйстве. Среди вещей, что армия взяла в поход, было множество шатров на случай возможной осады. Стены шатров с двух сторон укрепили горячим льдом, так что внутри было относительно тепло. Защитное заклинание не давало врагам проникнуть внутрь, и в новом лагере было довольно безопасно. Учитывая потери на поле боя, пищи стало в избытке. К тому же, всегда можно было отправиться на охоту или тайком купить провизии в одной из деревень неподалёку, переодевшись в одежду клана Вэнь. Чёрно-красные одеяния предусмотрительно сняли с трупов. – Хватит слоняться без дела, – сказал как-то Цзинь Гуаншань, встретив в лагере несколько воинов из ордена Цзян. – Моим людям не хватает рук, чтобы быстро срубить все нужные деревья. Идите туда, в лес. Если все подналягут, то справитесь до вечера. – Мы идём за водой к ручью, глава ордена Цзинь, – вежливо ответил один из адептов. – Госпожа Ма послала нас. Цзинь Гуаншаня передёрнуло — как и всякий раз при упоминании Ма Цзяньнин, его бывшей любовницы, которую Вэй Усянь посмел сделать своей помощницей и которая постоянно мозолила ему глаза. – Всякие бабские мелочи подождут, – раздражённо сказал он. – Есть дела поважнее. Идите рубить деревья. – Что значит — “подождут”? – раздался властный голос. Ма Цзяньнин только недавно закончила раздавать адептам поручения. Все должны были разойтись в разные стороны, но, к счастью, женщина не успела отойти слишком далеко, так что услышала Цзинь Гуаншаня. Мужчине тут же захотелось сбежать. Меньше всего на свете ему хотелось втягиваться в выяснение отношений. – Господин Цзинь решил, – с усмешкой сказала Ма Цзяньнин, приблизившись к бывшему любовнику, – что орден Цзян теперь — словно бездомная собака? У нас есть свой господин, и он точно не носит фамилию Цзинь. – Вэй Усянь находится в плену, – решил поспорить Цзинь Гуаншань, не желавший терять лицо. – Скорее всего, он уже мёртв. Кто-то должен взять над вами опеку, пока мои люди разыскивают Цзян Чэна. – Мой господин — жив, – отрезала женщина. – В отсутствие Вэй Усяня орден переходит под управление его главного помощника, господина Мэнг Яо. А пока он болеет — всем заведует второй по старшинству помощник господина Вэя. То есть я. Решили прибрать орден Цзян к рукам, раз господин Вэй оказался в плену? У вас ничего не выйдет, пока жива на свете я, Ма Цзяньнин! А если вы захотите убить нас с Мэнг Яо — тогда полномочия перейдут к Цзян Шао, и так далее по списку! Её голос повышался с каждой секундой, звеня сталью на морозном воздухе. Люди вокруг начали с любопытством прислушиваться к происходящему, и Цзинь Гуаншань с неудовольствием обнаружил себя в эпицентре разгорающегося скандала. – Женщина, прекрати нести чушь, – нервно сказал он. Самый влиятельный заклинатель объединённой армии частенько оказывался бессилен перед лицом женских истерик. В такие минуты он совсем не понимал, что делать и как говорить, поэтому жаждал лишь одного — заткнуть источник раздражающего шума. – Женщина?! – вспылила Ма Цзяньнин. – В ваших глазах я не заслуживаю даже имени? Или хотя бы “госпожи”… Я всегда знала, что вы видите в нас, своих любовницах, лишь куски мяса. Хотя проститутки, наверное, даже до этого почётного звания не дотягивают — мы просто ошмётки засохшей грязи на ваших сапогах… Не стыдно демонстрировать это всему свету? Что бы сказала на такое поведение ваша жена, господин Цзинь? – Мы потом обсудим эту тему, – раздражённо ответил Цзинь Гуаншань, развернувшись, чтобы уйти. – Нет уж!! Давайте проясним все моменты прямо сейчас! Вы должны зарубить себе на носу, что орден Цзинь — это орден Цзинь, а орден Цзян — это орден Цзян. Перестаньте совать свой грязный нос в наши дела. А вы, юноши, не смейте выполнять его приказы! Сейчас ваша хозяйка — я и только я, пока не поправится господин Мэнг Яо. Ма Цзяньнин хорошо относилась к этому юноше, потому что он ни разу не выказал женщине презрения из-за её работы в борделе, и даже как будто относился к ней с особой теплотой. К тому же, он казался довольно мягким по характеру. – Да что ты себе позволяешь? – не сдержался наконец Цзинь Гуаншань. Он хотел добавить ещё пару крепких выражений, но сейчас на скандалящую парочку было направлено множество весёлых глаз, так что глава ордена сдержался. Адепты ордена Цзян растерянно переводили взгляды со спорящих. Не то чтобы им было комфортно жить под командованием женщины, тем более бывшей проститутки. Цзинь Гуаншань, безусловно, являлся более значимой фигурой в мире заклинателей. Но Ма Цзяньнин говорила с полным осознанием своей правоты и власти. Она была янским металлом, и после исчезновения огня из мира почувствовала себя лучше, чем когда-либо. У неё, правда, прекратились женские дела, ведь огонь в её карте отвечал за тему детей — но Ма Цзяньнин видела в этом одни плюсы! Огонь контролирует металл, так что в моральном плане женщина ощутила, словно гора упала с её плеч. Цзинь Гуаншань же, передвигавшийся с помощью костыля, слабый и бледный, смотрелся сейчас довольно жалко. Особенно на фоне этой фурии, как будто вылезшей из ада, с её гордой осанкой и блестящими от гнева глазами. – Я позволяю себе ровно столько, – отчеканила женщина, – сколько и должен позволять себе временный заместитель главы ордена. Не больше и не меньше. Чего стоите, господа? Отправляйтесь за водой. Глава ордена Цзинь гневно двигал челюстью, едва сдерживая себя. Ему всё меньше хотелось выставлять себя в роли шута. Адепты ордена Цзян внимательно всмотрелись в Цзинь Гуаншаня, но он ничего не сказал им. А госпожа Ма прикринула “живо”, так что они нехотя поплелись за водой. С этого дня Цзинь Гуаншань старался держаться от адептов ордена Цзян подальше. Чем делать себя мишенью для насмешек, лучше уж дождаться, когда очнётся Мэнг Яо. С этим человеком договориться будет гораздо проще. Глава 61, в которой Цзян Яньли играет с огнём 🎶 Poets of the Fall — Skin 🎶 Как только до Цзян Яньли дошли вести о том, что произошло при атаке на Безночный город, она тут же ринулась в Долину Грёз, забыв о любой опасности, подстерегавшей её на пути. Ма Цзяньнин, которая давно уже не теряла голову ни от чего, взяла девушку под свою опеку. Цзян Яньли также узнала, в каком ужасном состоянии находится Мэн Яо, и тут же принялась ухаживать за ним, отодвинув на задний план всех сиделок. Мэн Яо по-прежнему продолжал парить под потолком, наблюдая за всем со стороны. Девушка довольно скоро обустроила его жилище, превратив голый шатёр в оазис домашнего уюта посреди холодной зимы. Юноша даже сам не понял, как это произошло, но его временный дом превратился в место, куда хочется возвращаться после тяжёлого дня. Цзян Яньли с энтузиазмом принялась выполнять множество медицинских процедур. Также она захватила из Небесных Просторов новую книгу из любимой серии — “Чёрный терем”. В ней рассказывалось о больных и очень драматичных отношениях между учителем и учеником, и девушка с упоением читала историю вслух, надеясь, что Мэн Яо хоть что-то да слышит. Книга была полна непристойных подробностей, и когда Цзян Яньли натыкалась на очередную развратную сцену, то тут же краснела и спешила перелистнуть страницы. Всё, что надо, она уже узнала при первом прочтении, не озвучивать же подобное вслух? Увольте. Она всё-таки приличная барышня. У “Чёрного терема” был увлекательный сюжет, так что Мэн Яо слушал историю с неослабевающим вниманием. Любовная драма не слишком его занимала; гораздо больше юношу интересовало, как простой человек, выросший в борделе, смог стать императором. Вырезать кучу духовных школ было, пожалуй, лишним — люди затаят обиду и будут мечтать отомстить. А если не обращать внимания на чаяния народа, то можно нарваться на восстание. Если бы Мэн Яо досталась императорская власть, он бы точно не потерял трон, в отличие от этого Басян-цзюня. Зачем лишний раз провоцировать людей? Можно ведь решать все вопросы мирно. Он и сам не заметил, как вернулся в своё тело. Просто однажды его разум как будто потух, а потом Мэн Яо открыл глаза и увидел не себя сверху, а Цзян Яньли, сидевшую у его постели и читавшую неприличную книжку. – Господин Мэнг! – воскликнула она, уронив на радостях “Чёрный терем”. – Вы пришли в себя? Как вы себя чувствуете? Мэн Яо был слишком слаб, чтобы говорить, и девушка это поняла. – Пока помолчите, ничего не отвечайте. Мне дали инструкции на тот случай, если вы очнётесь в мою смену. Сначала нужно напоить вас малиновым отваром. Девушка вышла на улицу, захватила немного снега и быстро наколдовала пару кубиков горячего льда. У кровати Мэн Яо стоял металлический сосуд с отваром, куда она бросила кубики, чтобы питьё стало теплее. Помощник Вэй Усяня почувствовал себя младенцем, которого кормят молоком. Ощущение странное, но не то чтобы неприятное… – Потом вашу рану на груди следует смазать специальной мазью и перевязать свежими бинтами. Едва договорив фразу, Цзян Яньли замялась. Она механически согласилась, когда Цзинь И давал ей эти инструкции, но сейчас очутилась в немного двусмысленной ситуации. – Я позову кого-нибудь из опытных врачевателей, наверное, – робко добавила она. Мэн Яо улыбнулся, увидев её смущение. Малиновый отвар вернул ему голос. – Не нужно, – ответил юноша. – Мне будет гораздо приятнее, если это сделаете вы. Ни одни руки не смогут ухаживать за мной так деликатно и бережно, как ваши. – Ну что вы, – запротестовала Цзян Яньли. – Я ведь не лекарь, я всего лишь… Не слушая возражений, Мэн Яо приподнялся на постели, откинул меховые одеяла и предстал перед девушкой, обнажённый по пояс. Цзян Яньли вздрогнула, увидев обширные ожоги на правом боку, и от юноши не укрылся мелькнувший в её глазах страх. – Выглядит ужасно, правда? – с улыбкой заметил он. – Нет, что вы… Вовсе нет. – Не нужно кривить душой, дева Цзян. Я прекрасно всё понимаю. Боюсь, с такими уродствами врата счастливого брака для меня навсегда закрыты. Ни одна женщина не захочет делить со мной ложе. Может, это и неплохо. Аскеза совершенствует дух. – Не говорите так! – кинулась спорить Цзян Яньли. – Это вовсе не уродство… Достойная женщина не обратит на эти следы внимания, можете быть уверены. Она будет гордиться вашими ожогами, словно боевыми наградами! Вы выжили и сохранили стойкость духа после пыток клана Вэнь, это заслуживает уважения! А то… то что вы сделали для А-Сяня… Тут глаза девушки наполнились слезами, и Мэн Яо увидел, что она вот-вот разрыдается. – С ним всё будет хорошо, дева Цзян, я уверен, – мягко сказал он, взяв её за руку. – Мы достанем господина Вэя из плена. – А если… если он уже умер? – воскликнула Цзян Яньли, всё-таки не выдержав и начав плакать. – Из Безночного города нет никаких вестей. Мэн Яо не знал, как лучше ответить на этот вопрос. – Давайте думать только о хорошем, – твёрдо ответил он, нежно сжав руку девушки. – Впадать в панику — последнее дело. Так мы точно не приблизимся к цели. – Господин Мэнг, – сказала Цзян Яньли, чуть успокаиваясь и вытирая слёзы. – Я понимаю, что пока что вы слабы. Но как только вы встанете на ноги, прошу вас — возьмите управление орденом в свои руки. Никто не справится с этим лучше вас. Потом мы спасём А-Сяня из плена, и всё вернётся на круги своя. Мэн Яо не смог ничего ответить, лишь коротко кивнул. В глазах его мелькнуло крайне неоднозначное выражение. Девушка всё же набралась духа и принялась перевязывать рану Мэн Яо. У неё были очень нежные пальцы, бесшумно скользившие по коже, и ощущения были довольно приятными. Увидев чёрную рану около сердца, Цзян Яньли сохранила над собой контроль, чтобы не показать своего отвращения и не ранить лишний раз самолюбие своего пациента. Мазь усмирила боль и наполнила тело живительным теплом. – Благодарю, дева Цзян, – вздохнул юноша, когда процедура была окончена. – Никто не справился бы лучше. У вас настоящий талант к медицине. Девушка чуть покраснела от похвалы и поднялась, принявшись разгуливать по шатру. – Кстати, господин Мэнг, – важно произнесла она, – я давно хотела спросить: насколько мил вашему сердцу этот сундук? – Нисколько не мил. Можете забирать его себе, если хотите. – Что вы, он мне совсем не нужен. Просто этот сундук очень громоздкий, а вещи в нём, я уверена, хранятся кое-как. Есть множество способов распределить вещи по дому так, чтобы они не занимали много места. Хотите, я посмотрю, что тут можно сделать? – Буду только рад, – улыбнулся Мэн Яо. Девушка с трудом отбросила тяжёлую крышку. Первым, что она увидела, был сосуд с проклятым дымом. – О! Это какое-то снадобье? – спросила она. – Можно сказать и так, – нахмурился юноша. – Если полезное, то его следует выпить как можно быстрее. На бумажке написан срок годности, и он истекает завтра. – Даже так, – эхом откликнулся Мэн Яо, хмурясь ещё сильнее. – Да. Похоже, это очень дорогое снадобье. За один только сосуд из чёрного нефрита можно выручить приличную сумму. Наверное, оно сможет решить все ваши проблемы! – Возможно, – сухо заметил юноша. – Так пейте же его немедленно! Чего вы ждёте? – В некоторых вещах лучше не торопиться, – осторожно заметил Мэн Яо. – Я вспомнила! Ну конечно! Господин Цзинь И говорил мне, что в этом сундуке хранится какое-то лекарство, которое вы должны выпить, как только очнётесь. Он сказал, чтобы я сразу послала за ним, и он подскажет, как лучше принять зелье. Но я слышала, что наш лекарь отлучился из долины на пару дней. Давайте не будем терять драгоценное время. Девушка присела у кровати Мэн Яо, с любопытством разглядывая баночку из чёрного нефрита. То, что больной вернулся к жизни именно в её смену, заставило её почувствовать себя полноценным врачевателем, и она не боялась направлять ход лечения. – Как хорошо, что вы очнулись именно сегодня, – весело сказала она. – Произойди это послезавтра, вы бы упустили шанс использовать такое дорогое лекарство! Старания лучших целителей пропали бы зря. Нет, всё-таки как хорошо, что… “Что именно я присматривала за вами и так быстро поставила вас на ноги” хотела продолжить она, но решила, что это прозвучит очень нескромно. Мэн Яо ничего не ответил. Он лежал со странным выражением лица и напряжённо разглядывал потолок, думая о чём-то своём. – Как именно нужно принимать это лекарство? Вам что-нибудь известно? – уточнила Цзян Яньли, но пациент продолжил молчать. – Цзинь И упоминал, что следует использовать всю банку без остатка, и притом за один раз. Наверное, вам необходимо просто выпить лекарство. Вопрос, до еды или после. Хотя стоп! Лекарь говорил, что кормить вас пока что нельзя, лишь поить. Вот видите! Мы и без Цзинь И разобрались. Просто выпьете зелье, и всё. Какая-то тёмная тень мелькнула в глазах Мэн Яо. – Вы собираетесь лечиться или нет, господин Мэнг? – Я ещё не решил, – честно ответил Мэн Яо. – Да чего тут думать! Будто от вашего решения зависят судьбы мира. Не переживайте, господин Мэнг. Если это лекарство слишком горькое, мы найдём способ подсластить вам жизнь. Готовы? – Мне нужно чуть больше времени, чтобы определиться. – Ах, ну это никуда не годится! Пока вы будете думать, срок годности истечёт! Вы что, боитесь пить лекарство? – лукаво спросила девушка. – Не ведите себя, как ребёнок, господин Мэнг. А не то я расскажу всё А-Сяню, когда он вернётся, и глава ордена вас сильно отругает. Ну, давайте же! Если вы выпьете всю банку до дна, я приготовлю что-нибудь вкусненькое специально для вас, когда вам можно будет есть. – Не стоит, – тихо ответил Мэн Яо. – Хорошо, тогда не вкусненькое… Что-нибудь поострее. – Я с радостью съем любое блюдо, что вы мне приготовите. – Отлично! – просияла девушка. – Как открыть эту баночку? Такая неповоротливая крышка… Крышка действительно двигалась с трудом. – Верните сосуд на место, дева Цзян. – Что? – переспросила девушка, не поверив своим ушам. – Вы в самом деле отказываетесь пить такое дорогое лекарство? – В этом нет нужды, – глухо сказал юноша, и кадык его чуть неровно перекатился. – Ну что это такое, – принялась журить его девушка. – Временный глава ордена Цзян, а ведёт себя, как капризный ребёнок. Я сейчас же пошлю за господином Цзинь И. Если он в самом деле отлучился из долины и не вернётся до завтра, я волью в вас это зелье силой. Лекарь всего лишь исследовал соседнюю долину на предмет полезных растений, и уже вечером он был в лагере. Узнав, что Мэн Яо пришёл в себя, он очень обрадовался и пошёл за Цзинь Гуаншанем. Оба начали выпытывать у Мэн Яо, помнит ли он тех, кто пытал его. Юноша смог воспроизвести имена шести человек, но это были какие-то мелкие сошки, о которых никто особо и не слышал. Времени, чтобы узнать их натальные карты, не было, поэтому Цзинь Гуаншань предложил выбрать кого-нибудь наугад и послать проклятый дым по его душу. Так и сделали. Мэн Яо безразлично смотрел, как сизый дым стелется по полу, неохотно просачиваясь сквозь стены шатра. Он почему-то понимал, что ничего не произойдёт. Драгоценный дым зря совершит длинное путешествие к Безночному городу. Что же, так тому и быть.