Эффект пьяной бабочки

Глава 16. Неожиданный успех Лань Ванцзи 🎶 Ты спишь и видишь меня во сне: Я для тебя лишь тень на стене. Я прячусь в воздухе и в луне,                    Лечу, как тонкий листок.🎶          Канцлер Ги, “Тень на стене” Цзинши окутала довольно скучная, удушающая атмосфера. Хотя Вэй Усянь думал, что сон освежит его и придаст мыслям новый импульс, придумать что-нибудь годное никак не получалось. Рассуждения Цинхэн-цзюня о том, что “Укол снежинки” утерян безвозвратно, казались довольно здравыми, но Старейшина Илина всё же не хотел сдаваться.  После завтрака он решил отправиться в то время, когда ему было двенадцать, и расспросить всех и каждого в Пристани Лотоса о сборнике. – Ну как? – без особой надежды спросил Цзэнь Муи по завершению миссии. – Никак, – вздохнул Вэй Ин, который задержался в своём бывшем доме на целых три дня. – Никто ничего не слышал по “Озеро малахитового блеска”, дядя Цзян даже не смог вспомнить, что это за сборник такой.  Вэй Ин провёл эти три дня просто великолепно, а сейчас окунулся в бесконечную безнадёгу. Совсем недавно он лакомился супчиком шицзе и мог вдоволь поколотить Цзян Чэна, а теперь снова оказался здесь, в пустом доме, где всё уже давно остыло из-за отсутствия Лань Ванцзи, и сами предметы, казалось, забыли о своём прежнем господине. Выйдешь за порог — и тут же наткнёшься на Лань Као. Даже с Лань Сычжуем не повеселишься, ведь старик посадил его под замок, к тому же по вине самого Вэй Усяня. Скорее всего, выловить остальной молодняк будет сложновато, потому что Лань Као сделает всё, чтобы оградить подрастающее поколение от тлетворного влияния Старейшины Илина.  Решая, что делать дальше, Цзэнь Муи и Вэй Усянь сидели в полном унынии, накидывая версии одну безумнее другой. Цзэнь Муи напряжённо разглядывал ноты “Укола снежинки”, которые Вэй Ин захватил с собой из прошлого, и напевал мелодию себе под нос. В его голове напряжённо вызревала какая-то важная мысль. – Послушай, Лань Ванцзи, вот о чём я подумал. Ты ведь слышал вживую около семидесяти процентов “Укола снежинки” в позапрошлый раз, так?  Вэй Усянь кивнул. Он не сказал, что мелодию сыграл ему лично Цинхэн-цзюнь, просто описал своё путешествие в общих чертах.  – А ведь вполне может быть, что тебе доводилось слышать “Укол снежинки” и раньше, просто ты не знал, что это именно он. Старейшины могли разучивать его, когда ты проходил мимо, или с его помощью разбудили человека, когда ты был неподалёку — почему нет? Попробуй сосредоточиться на мелодии, проиграй её в голове. Может быть, сфера закинет тебя в один из таких моментов. – Сомневаюсь, старина Цзэнь… Если бы перед Цзэнь Муи сидел настоящий Лань Ванцзи, такая попытка имела бы мизерный, но всё же шанс на успех. Можно представить ситуацию, когда Цинхэн-цзюнь наигрывает “Укол снежинки”, а где-то рядом посапывает во сне крохотный Лань Чжаньчик. Но сам-то Вэй Усянь жил в Облачных Глубинах чуть больше двух лет, а до того бывал в клане Лань лишь урывками. С самого начала, когда Цзэнь Муи принял его за Лань Ванцзи, идея притвориться Лань Чжанем показалась Вэй Ину забавной, к тому же он хотел выпытать детские секретики своего супруга. Потом он боялся, что, если представитель ордена Чэцяньцао Цзэнь узнает, что перед ним сидит сам Старейшина Илина, то не допустит его до полётов в прошлое. Да, Цзэнь Муи всё время нахваливал Вэй Усяня на все лады и называл его хорошим человеком, но это могло быть проявлением элементарной вежливости. Доверил ли бы он судьбы мира печально известному злодею, эксцентричному человеку, который ни с кем не считается и творит, что хочет — ещё вопрос. В итоге Вэй Усянь заигрался, и всё зашло слишком далеко. – Да, вероятность успеха — мизерная, – прервал его размышления Цзэнь Муи. – Но сейчас у меня нет никаких других идей. Может быть, позже появятся. А пока — почему бы не попробовать. Внезапное покашливание где-то вдалеке сделало Вэй Усяня крайне настороженным, словно лису, почуявшую запах охотника. Кажется, Лань Као решил выполнить свою угрозу и проверить, как продвигаются успехи в медитации. – Прячься! – зашипел Вэй Усянь. Старик степенно вошёл в цзинши, даже не постучавшись. Его взору предстал Вэй Ин, сидящий на полу и методично уничтожающий овощи и тофу, что были на завтрак.  – Как продвигается медитация? – поинтересовался он. Дрожащий Цзэнь Муи, что скрылся в шкафу, едва слышно чихнул. – Прекрасно, – бесстрастно ответил Вэй Ин. – Так намедитировался, что ум за разум начал заходить. Вот, решил вернуться в реальность и подкрепиться. – А почему у тебя две тарелки и две пары палочек стоят? К сожалению, Вэй Ин едва успел запихнуть Цзэнь Муи в шкаф, и времени на удаление следов его присутствия просто не хватило. – Просто за время блуждания в других мирах в моё тело вселился крайне прожорливый дух, вот я и ем за двоих. – Уверен? – блеснули глаза Лань Као. – А может, ты привёл тайного гостя? Он ходил по цзинши и как бы случайно бросал цепкие взгляды вокруг, выискивая любые подозрительные признаки. – Может, – охотно согласился Вэй Усянь. – Любовник у меня появился, вон, под кроватью лежит. Старейшина брезгливо поморщился, но всё же не преминул ненароком заглянуть под кровать. – В каждой шутке есть доля правды, как говорят, – холодно произнёс Лань Као. – Если твой разум в состоянии даже вообразить нечто подобное, то, вероятно, эти мысли посещали тебя не раз. Надо сказать Лань Ванцзи, что… Старик стянул покрывало со сферы, что стояла на письменном столе. Он с удивлением разглядывал странный предмет и даже протянул к нему руку. – Стойте! – вскочил Вэй Ин. – Не трогайте его. – Что это за вещь? В глазах Лань Као сверкнуло мрачное торжество. – Это одна диковинка, которую я купил в Цайи, для снижения мужской потенции. Так ведь жить невозможно, при таких интенсивных нагрузках, подарю Лань Чжаню, когда приедет. – Очень смешно, – сухо сказал старик, бросив в Вэй Усяня взгляд, полный негодования. – Я серьёзно, не думайте даже касаться его, иначе у вас всё усохнет. Вы ещё мужчина хоть куда, Цзинчжичжэ, не нужно ставить на себе крест. Возможно, однажды вы приведёте в дом прекрасную хозяйку… “...и отцепитесь уже от меня наконец”, – подумал Вэй Усянь. Хотя лицо Лань Као выражало скепсис, он всё же решил держаться подальше от экзотической вещицы. Взгляд его переместился к шкафу, где прятался Цзэнь Муи. Что же, бесконечно оттягивать этот момент было невозможно. Вэй Ин надеялся мягко выпроводить Лань Као, но не успел, и сейчас нужно было действовать быстро и решительно.  Ему не пришло в голову ничего лучше, чем изобразить некое подобие эпилептического припадка. Переполошенный Лань Као держал его голову и засовывал палец в рот (это было самая неприятная часть мероприятия). Когда Вэй Усянь успокоился, Лань Као тут же потащил его в медицинский флигель. Старейшина Илина смог убедить врачей, что его организм таким образом реагирует на стресс от придирок Лань Као и отсутствие острой еды. Лекари написали в одну харчевню Цайи и попросили доставить побольше вкусных блюд, а также попросили старика держаться от Вэй Ина подальше. Чрезвычайно довольный собой, Вэй Усянь вернулся в цзинши ближе к вечеру. – Нам нужно найти другое место для экспериментов, – сказал он. – Хотя врачи попытались отвадить от меня старика, он может нагрянуть в любой момент, с него станется. – Да-да-да, я и сам думал предложить тебе это. Пойдём в лес? Я знаю одну пещеру неподалёку, там нас точно не найдут. – Увы, – грустно улыбнулся Вэй Усянь. – Я не могу покидать пределы Облачных Глубин. Дай-ка пораскинуть мозгами. В итоге они оказались у бывшего дома Цинхэн-цзюня. Здесь давно никто не жил, и домик стал складом для различных ненужных вещей. У Вэй Ина защемило сердце при взгляде на это омертвевшее жилище, где совсем недавно его приняли с таким радушием.  – Чего ждём? – шепнул Цзэнь Муи. – Пойдём, нас ведь могут заметить. Они стояли, омытые лунным светом, как будто посреди цветочной пустыни; ученики давно спали, и тишину лишь изредка прорезало пение ночных птиц. Вэй Усянь никак не решался зайти в дом, но всё же сделал над собой некоторое усилие и с трудом отворил тяжёлую дверь. В той самой комнате, где Цинхэн-цзюнь играл для него отрывки из “Укола снежинки”, всё было завалено поломанными музыкальными инструментами и потерявшими силу талисманами. Мужчины с трудом расчистили площадку, разнеся часть хлама по другим комнатам, и уселись вокруг сферы. – Отлично! – сказал Цзэнь Муи, в глазах которого поблескивал охотничий азарт. – Здесь нас точно никто не найдёт. Вэй Усянь решил, что Цзэнь Муи останется в этом доме, а сам он будет периодически заглядывать в цзинши, чтобы никто не заметил его отсутствия. Он захватил запас еды и питья для своего гостя, и пока что всё шло неплохо. – Сосредоточься на музыке, – сказал Цзэнь Муи, когда Вэй Ин разделся, прицепил к телу самопишущую кисть и встал возле сферы. – Если хочешь, я могу напеть отрывок. Вэй Усянь очистил сознание; в голове звенела лишь музыка, заполнившая всё существо. Вскоре он уже привычно летел по тоннелю из тёмного света. В конце пути, впрочем, что-то пошло не так. Вэй Ину казалось, будто его душа разорвалась и мечется в агонии. Сознание целиком поглотила боль; раздробленные части души тянулись друг к другу, пытаясь слиться, но в последний момент пожирались огнём и отталкивались обратно, снова и снова… Когда Вэй Усянь вновь обрёл ясность мышления, он долго не мог разлепить глаза. Тело стало ватным, а кожу во многих местах кололо. Наконец, когда он полностью пришёл в чувство, то обнаружил, что запутался в ветвях высокой сосны. Всё тело было в ссадинах; складывалось впечатление, что он падал откуда-то сверху, потом врезался в дерево и летел от одной ветви к другой, пока не застрял где-то посередине. Вэй Ин был полностью голым, так что все возможные порезы, которые можно получить в такой ситуации, он получил. Голова трещала нещадно, а тело отказывалось слушаться. Когда он приказывал правой руке подняться, та продолжала беспомощно висеть, в лучшем случае начинала нелепо дёргаться, а иногда вместо неё принималась чудить левая. У Вэй Усяня ушло минут десять, чтобы вернуть минимальный контроль над телом.  Всё это время он чувствовал пристальный взгляд, который как будто оставлял следы на коже, словно раны от горячего тавра. Едва Вэй Ин пришёл в себя, он посмотрел вниз и увидел Лань Чжаня.  Заклинатель в безупречно белых одеждах чуть отошёл от дерева и смотрел на Вэй Усяня, задрав голову. С этой высоты Вэй Ин не мог разглядеть выражения его лица и с трудом мог сказать, сколько ему было лет — с определённого возраста Лань Ванцзи почти не менялся. Единственное, что можно было сказать с уверенностью, так это то, что на поляне стоял взрослый мужчина, не желторотый юнец. Прежде чем соскочить вниз, Вэй Усянь беглым взором окинул окрестности.  Это место было ему незнакомо; Вэй Ин мог поклясться, что никогда тут не бывал. Его взору предстал бесконечный лес с какими-то странноватыми соснами: все иголки по краям было чёрно-фиолетовыми, как будто их пожрал неизвестный науке грибок. Приглядевшись, Вэй Усянь увидел группки мужчин, кажется, заклинателей, которые что-то искали. Всё это походило на ночную охоту, которая велась почему-то днём. Вдалеке виднелся маленький город. Пораскинув мозгами, Вэй Усянь решил, что попал во времена Аннигиляции Солнца, потому что он точно не был здесь после своего воскрешения. Вэй Ин ощупал своё лицо: да, так и есть, это его прежнее тело! Правда, он совершенно не представлял, что это за эпизод из его жизни — но, видимо, с ним сыграла злую шутку дырявая память. Возможно, только что Лань Ванцзи играл “Укол снежинки” и прервался из-за грохота, что сотворил Вэй Усянь. Очень удачно! Всё-таки Лань Чжань знал что-то об этой мелодии! Вэй Ин думал элегантно соскочить с дерева, но тело всё ещё с трудом подчинялось ему, поэтому после пары неуклюжих движений он просто с треском полетел вниз и упал прямо на Лань Ванцзи, повалив того на спину. Путешественник во времени раскинулся на груди Ханьгуан-цзюня полностью голый, весь в царапинах, утыканный хвоей и ветками. По сравнению с элегантным мужчиной, лежащим под ним, Вэй Ин выглядел как сбежавшая из курятника безумная курица, топчущая прекрасного лебедя. Во взгляде Лань Чжаня читалось немое потрясение. – Ой, вы здесь, Второй нефрит клана Лань, – пропыхтел Вэй Ин. – Какое совпадение. Очень приятно на вас приземлиться, гораздо приятнее, чем на куст или муравейник. Лань Ванцзи лежал без единого движения, словно могильная статуя, и Вэй Усянь почувствовал некоторую неловкость. Он откатился, перевернулся на спину, сел и начал деревянными руками, что едва гнулись, стряхивать с себя грязь. С каждой минутой тело слушалось всё лучше. Юноша скрестил ноги так, чтобы хоть немного прикрыть срамное место, но всё равно выглядел до крайности нелепо. – Второй молодой господин Лань всегда спешит туда, где хаос, – сказал он, выплёвывая хвою изо рта и сдувая пряди, что лезли в глаза. – Так как я — воплощённый хаос, наша встреча была неизбежна. Лань Ванцзи осторожно присел и вцепился в Вэй Усяня очень встревоженным, изучающим взглядом. – Это в самом деле… ты? – А кто ж ещё! Даже когда я стану бесплотным духом, то явлюсь с того света, чтобы донимать тебя, Лань Чжань!  Лань Ванцзи очень выразительно моргнул. Кажется, в его душе разгоралась радость, но он не давал ей поглотить себя целиком, чтобы не обмануться раньше времени. Возможно, в том моменте, куда попал Вэй Усянь, они давно не виделись или Лань Чжань волновался о его безопасности и только сейчас убедился, что с ним всё хорошо.  – Чего молчишь, Лань Чжань? Ну “привет” хотя бы мне скажи.  – Привет. – Соскучился? Лань Ванцзи ничего не ответил, лишь встал и начал отряхиваться. Он по-прежнему пристально вглядывался в лицо Вэй Ина, старательно избегая смотреть вниз.  – А я вот соскучился, – улыбнулся Вэй Ин. – И я об этом могу сказать совершенно свободно. В вашем клане все такие холодные, никто слова доброго не скажет, даже если на самом деле соскучился. Слушай, у тебя не будет чего-нибудь… прикрыться? А то я всю одежду потерял. Пошёл купаться, а воры её украли. Я залез на дерево, чтобы выследить их, смотрю — второй молодой господин Лань сидит. Вот и спустился. Лань Чжань порылся в мешке цянькунь и извлёк оттуда лёгкий светло-голубой плащ с капюшоном, призванный защищать от дождя. Вэй Ину ничего не оставалось, как нацепить его на голое тело.  Он попытался встать, но покачнулся, и Лань Ванцзи тут же помог ему подняться. Вэй Усянь медленно побрёл вперёд, и Лань Чжань пошёл рядом. Хотя внешне заклинатель казался абсолютно спокойным, Вэй Ин за годы совместной жизни научился хорошо чувствовать супруга и понимал, что с ним творится что-то неладное. Лань Ванцзи выглядел так, будто земля ушла у него из-под ног, а внутри кипел котёл каких-то сильных чувств. – Как дела, Лань Чжань? – беспечно начал Старейшина Илина. – Что нового? Вэй Усянь подумал, что спрашивать в лоб об “Уколе снежинки” будет довольно рискованно. Отношения между ними в тот период были довольно напряжёнными, и вряд ли Второй нефрит клана Лань рассказал бы ему всё про мелодию из секретной секции библиотеки. Надо сначала по-дружески пообщаться, чтобы лёд Лань Чжаня растаял. Может, даже подпоить будущего мужа, это было бы идеально. – Что именно тебя интересует?  – Ну… последние новости. Как там брат поживает? Как Цзян Чэн, не донимает тебя? Лань Чжань бросил на него какой-то странный, диковатый взгляд. – Ты только скажи, если этот зазнайка ведёт себя слишком высокомерно и достаёт тебя, я его мигом поколочу. Лань Ванцзи резко остановился. – Тебе лучше держаться от него подальше, – сказал он и даже вытянул руку, не давая Вэй Ину сделать следующий шаг. – Да? – растерялся Вэй Усянь. – Ну как скажешь. Лань Чжань, а куда мы идём?  Лань Ванцзи стоял некоторое на время на месте, сосредоточенно прикидывая что-то в уме. – Я думаю, нам лучше отправиться в Облачные Глубины. – А они далеко отсюда? – Да. Неделя пути. Вэй Ин немного растерялся. Он не собирался терять в прошлом целую неделю, тем более на дорогу. Но если начать спорить с Лань Чжанем, обстановка может накалиться, и тогда они не смогут поговорить по душам.  – Хорошо, Лань Чжань, как скажешь. Облачные Глубины — так Облачные Глубины. – Правда? – пристально всмотрелся в него Лань Ванцзи. – Конечно, правда, разве я так часто тебе вру? Только слушай, Лань Чжань, я очень устал, давай полетим в Гусу завтра? Тут же рядом какой-то городок: найдём хорошую гостиницу, поужинаем, поспим, а завтра утром тронемся в путь, хорошо? – Тебе лучше не показывать в Байю, – нахмурился Лань Ванцзи. Байю? Что за город такой? Вэй Усянь слышал это название в первый раз. – Почему? – Местные леса заражены болезнью, которую разносят духи неизвестного происхождения. Много заклинателей съехались, чтобы первыми поймать новый вид нечисти. Тебя могут узнать. Плохо дело. Видимо, он всё-таки попал в тот период прошлого, когда рассорился со всеми кланами.  – Ну узнают, так узнают, – махнул рукой Вэй Усянь. – Разберёмся. – Не разберётесь. – Я буду очень осторожным, обещаю. Лань Чжань, мне неловко просить об этом… Но, может, купишь мне в Байю одежду?... И маску, чтобы никто не мог меня узнать. Они дошли до широкого и ветвистого дерева, в кроне которого при желании могли спрятаться человек десять. – Хорошо. Только посиди тут. Никуда не уходи, пока я не вернусь. – Что? – Вэй Ин так и прыснул со смеха. – Лань Чжань, к чему такие предосторожности? Но Лань Ванцзи отказывался идти дальше, пока Вэй Усянь не спрячется. Пришлось Старейшине Илина повиноваться: он удобно разлёгся на толстых ветвях и начал насвистывать весёлую песенку, покачивая ногой. Лань Чжань взлетел на мече, чуть задержался напротив него и, наконец, выдавил с большим сомнением в голосе: – Ты… ты точно никуда не уйдёшь? – Точно, точно, Лань Чжань. Можешь меня привязать, если тебе так будет спокойнее. “Привязать и заняться кое-чем”, – подумал Вэй Усянь. – “Обещал мне каждый день, а сам пропал почти на четыре месяца. Ну ничего: как вернётесь, уважаемый Второй нефрит клана Лань, выставлю вам неустойку, будете с процентами отрабатывать”. – И ты… пойдешь со мной в Облачные Глубины? – Почему бы и нет? Надо же в жизни пробовать что-то новое. Лань Ванцзи глубоко вздохнул и с бешеной скоростью полетел в сторону Байю. Вэй Ин принялся исследовать поражённые листья чёрно-фиолетового цвета. Они пахли каким-то протухшим супом, и Вэй Усянь подумал, что даже не слышал о такой болезни. Видимо, тогда, в прошлом, проблема была быстро решена. Довольно скоро вернулся Лань Чжань, вручив ему кое-какую приличную одежду и маску на половину лица. Вэй Усянь сказал, что его меч украли, и оба отправились в Байю на Бичэне. Глава 17. Неприятная встреча 🎶 Когда из яви сочатся сны, Когда меняется фаза луны, Я выхожу из тени стены, Весёлый и злой.🎶 Канцлер Ги, “Тень на стене” Городок был переполнен заклинателями; Вэй Усянь увидел множество знакомых лиц, но сам, к счастью, остался неузнанным. Лань Чжань быстро отвёл его в гостиницу, где пару дней назад снял крошечный номер — один из немногих, что вообще остались свободными. Вэй Усянь с удовольствием кинулся валяться на кровати, что занимала две трети комнаты, и раскинул руки и ноги, как морская звезда.  Лань Ванцзи аккуратно уселся на краешек кровати, не спуская с Вэй Ина взволнованного взгляда, полного невысказанных чувств. Вэй Усянь вспоминал первые недели после своего воскрешения и думал, что этот взгляд показался бы ему тогда ледянее зимней стужи, а сейчас он чётко видит в нём ликование вместе с огромной тревогой. Эти мысли заставили Старейшину Илина расплыться в очаровательной улыбке, отчего Лань Ванци засмущался и опустил глаза.  – Лань Чжань, пошли вниз, перекусим. Лежать так до вечера Вэй Усянь совершенно не планировал; нужно было разговорить Лань Ванцзи, если дело не пойдёт — подпоить. А в этой комнатушке было так тесно, что даже чая нормально нельзя было выпить. – Тебе лучше не выходить из комнаты, – с явным беспокойством в голосе сказал его будущий супруг. – Ну Лань Чжань, что мне тут делать? Взаперти сидеть? Пойдём!  – Я принесу тебе еду в номер. – Лань Чжань, мне что, три года? Даже если я и встречу кого-нибудь из заклинателей, то не буду никого задирать, буду сидеть паинькой, можешь за меня не волноваться. В этой каморке даже окна нет, тут всё провоняется едой, и ты не сможешь спать ночью. – Это неважно. Вэй Ин понял, что препираться с этим упрямцем бесполезно, поэтому просто вскочил с кровати и резко выбежал в коридор. Вскоре он очутился на первом этаже, в харчевне; тут не было свободных мест, но вежливый хозяин специально принёс для него крошечный столик и поставил его в угол. Лань Чжаню ничего не оставалось, как спуститься вниз и присоединиться. В этой харчевне подавали суп из корня лотоса и свиных рёбрышек — хуже, чем делала Цзян Яньли, но всё же довольно сносный! Вэй Ин пришёл в полный восторг и заказал всего да побольше. – Ну так что, Лань Чжань, – приступил он, уплетая суп за обе щёки. – Расскажи мне что-нибудь из последних новостей. Было очень шумно, так что приходилось разговаривать, по-заговорщицки склонившись друг к другу, чтобы хоть что-то расслышать. – Что именно тебя интересует? – Ну… как дядя поживает? Как брат?  – Нормально. Вэй Ин почувствовал лёгкую досаду. Он хотел понять по событиям, в какой год попал, но такими темпами от Лань Чжаня добьёшься информации ближе к ночи! А если прямо спросить, то Лань Ванцзи подумает, что над ним издеваются. Вэй Усянь раздумывал над тем, как лучше выстроить беседу, когда в его мысли вторгся неожиданный вопрос. – Где ты был всё это время? – спросил Лань Ванцзи. – Да так, то-сё, – махнул рукой Вэй Усянь. – Ты просто… прятался? Или материализовался? – Что значит “материализовался”? – довольно спросил Вэй Ин, вытирая жирные губы. – Как снег на голову свалился? Это да — люблю, умею, практикую. Считай, что отлучился по делам и забыл всех предупредить. В центре харчевни кто-то стукнул кулаком по столу. Беседа трёх мужчин становилось всё более напряжённой, и они перешли едва ли не крик, привлекая внимание посетителей харчевни. – А я вам говорю, что не будет этого! Цзян Чэн отслеживает всех, кто практикует путь тьмы, он точно не упустит Вэй Усяня, если тот вздумает вернуться в наш мир! – говорил очень мускулистый, мощный мужчина. – Да ведь людей на свете — что рыб в океане. Как тут уследить за всеми, Мэй Чао? – слабо возразил худой и высокий парень лет двадцати пяти. – Старейшина Илина вполне может воскреснуть в каком-нибудь глухом закутке да так и куковать там до конца жизни. – Злая натура рано или поздно даст о себе знать, – важно заметил низенький человек с жидкими усами. – Вы думаете, он вернётся, чтобы тихо наслаждаться жизнью? Он придёт, чтобы отомстить врагам, и сразу начнёт практиковаться в тёмной магии, улучшать свои навыки! В этом месте начнут происходить странные дела, и все заклинатели съедутся, чтобы выловить Вэй Усяня. Не нашли ведь ни души, ни тела этого мерзавца. Шансы, что он вернётся, всегда есть. Вэй Усянь почувствовал, как тело леденеет, а волосы чуть ли не встают дыбом. Он попал в то время, когда был мёртв! Мёртв, мать вашу!!! В голове довольно быстро выстроилась цельная картина. Видимо, Лань Ванцзи играл “Магнит для души”, одну из тех мелодий, что целиком входили в “Укол снежинки”. Скорее всего, душа Вэй Усяня в тот день прошлого витала где-то неподалёку. Мелодия запечатлелась где-то глубоко в подсознании, и сейчас, когда Вэй Ин вспоминал музыку, что играл Цинхэн-цзюнь, он перенёсся в тот день.  Самое ужасное было вот что: Лань Чжань сразу услышал, как Вэй Ин падает с неба на дерево, и тут же увидел его. Перенестись в этот же день и тихо посидеть на сосне, ожидая, пока Лань Ванцзи уйдёт, не получится. А как попасть в предыдущий? Юйчжоу Чжи Цю требовала не дату календаря, а воспоминание, связанное с конкретным днём. Конечно, Вэй Ин не помнил всю свою юность по часам, но он обнаружил, что 1) достаточно просто сосредоточиться на событии, которое произошло совсем рядом с нужной датой, не больше двух недель до или после; 2) крепко подумать о нужной дате — и вуаля, ты попадёшь, куда надо. Так у него получилось перенестись в Облачные Глубины ровно за день до того, как он познакомился с Цинхэн-цзюнем, и всё исправить. А сейчас трудность состояла в том, что он не помнил ни одного дня из того времени, что был мёртв. Если полагаться на подсознательные воспоминания, как произошло с “Магнитом для души”, ещё неизвестно, куда его забросит сфера — может, на первый год смерти, а может и на тринадцатый. Было ещё вот что: когда они сидели в цзинши, Вэй Ин спрашивал у Цзэнь Муи, можно ли вернуться в те дни, когда он был мёртв. По словам друга, это было невозможно, так как Вэй Усянь не воплотился бы в своё тело, а остался бы душой. В таком состоянии он не смог бы нажать на браслет и вернуться обратно, так что была высокая вероятность остаться в прошлом навсегда. Пришлось бы искать способ захватить чьё-то тело — и при этом никто не давал гарантий, что на чужом теле появится браслет, отправляющий домой.  Возможно, Цзэнь Муи сам не до конца понимал, как работает сфера. А может быть, Вэй Усяню просто повезло сегодня, а в следующий раз всё будет именно так, как он сказал. – Нужно просто назначить крупную сумму за голову Вэй Усяня, – рассудительно сказал высокий мужчина. – Тогда ему долго на свете не прожить. – Зачем тратиться, Мэй Юн! Я бы убил этого мерзавца бесплатно, ещё приплатил бы за такую возможность, – рявкнул силач. – В Безночном городе погибли три моих друга, и если бы можно было лично прирезать Вэй Усяня три, тридцать три, триста тридцать три раза — мне и то было бы мало! – Выпьем за то, – возвысил голос Мэй Чао, – чтобы зло всегда получало своевременное наказание! Выпьем за то, чтобы Вэй Усянь умер в тот же день, как вернётся в этот мир! Чтобы он не прожил ни одной лишней секунды на этом свете! Все пьют, вся харчевня, я за всеми слежу! Эти три мужчины выглядели грозно, вели себя шумно и, по-видимому, являлись сильными заклинателями. Поэтому обычные люди на всякий случай присоединились к тосту, а другие заклинатели выпили довольно искреннее. Хотя Вэй Усянь заказ пару бутылок вина “Смех дикой груши”, напиток ждал своего часа, поэтому ни он, ни Лань Ванцзи к нему не притронулись. – Эй вы, двое, – развязно сказал силач. – Почему не пьёте? Вы что, поклонники Старейшины Илина?  Все взгляды моментально устремились в сторону Вэй Усяня и Лань Ванцзи. Рука последнего сразу же легла на Бичэнь. – Как можно, – спокойно ответил Вэй Ин. – Я ненавижу его больше всех вас, вместе взятых. – Тогда почему не пьёшь? – Я принципиальный трезвенник. Даже Старейшина Илина не стоит того, чтобы портить ради него здоровье, он и так уже немало крови моей попил. – А твой друг почему не пьёт? – Ты что, Мэй Чао, – пихнул мужчину в бок человек с усами, – это же сам Ханьгуан-цзюнь, в клане Лань никто не пьёт. Мэй Чао успел изрядно захмелеть; он плохо отдавал себе отчёт в своих действиях, и речь его звучала развязно и нагло. – Ну и что, что не пьёт! За смерть Старейшины Илина должны пить все, даже трезвенники!  – И зачем заказывать “Смех дикой сливы”, довольно дорогое вино, если никто не будет его пить, – поддакнул Мэй Юн. – Вы ещё у меня деньги в карманах считать будете, господа? – с тем же спокойствием продолжил Вэй Ин. – Я купил его, чтобы вечером устроить себе ванну из вина, есть у меня такая привычка. Мэй Чао поднялся и, пошатываясь, направился к их столику. Лань Ванцзи тут же встал перед Вэй Ином; рука его всё так же угрожающе лежала на ножнах. Сам Вэй Усянь даже не пошевелился, продолжив сидеть и спокойно разглядывать мужчину. – Эй ты, Хам-банан-цзюнь или как там тебя, уйди с дороги, – заплетающимся языком сказал Мэй Чао. – Дай мне посмотреть в глаза этому паршивцу. Сдаётся мне, его совесть нечиста.  Если бы всё это происходило в другой момент, Вэй Усянь сразу же бросился бы в драку. Но ситуация и так сложилась патовая, и усугублять её не стоило. Вэй Ин пока что не мог придумать, как решить проблему с тем, что он “воскрес” для Лань Ванцзи, и дополнительные неприятности ему точно были не нужны. Поэтому он быстро поднялся, налил себе вина и демонстративно его выпил. – Чтобы Старейшина Илина подох как можно быстрее, где бы он ни находился, – сказал Вэй Ин. Лицо Мэй Чао расслабилось.  – Молодец, – расплылся он и вальяжно похлопал Вэй Усяня по плечу. Лань Ванцзи нахмурился и сделал небольшой шаг в сторону, чтобы рука наглеца слетела.  – Только вот зачем в маске ходить? Ты что, из театра сбежал? Сними. – У меня всё лицо в шрамах, не хочу пугать людей такой красотой.  Мэй Чао протянул руку к лицу Вэй Усяня, желая сорвать маску, но Лань Ванцзи, даже не доставая меч из ножей, одной рукой отшвырнул его в другой конец харчевни, так что мужчина упал на чей-то стол, разбив множество тарелок. Все заклинатели, что присутствовали в харчевне, вскочили, а простые люди, чуя большую потасовку, выбежали на улицу.  – Г-господа, – заикаясь, бегал хозяин харчевни. – Не надо драться. Давайте решим вопрос мирно. – Один момент, – улыбнулся Мэй Юн и сделал едва заметный пас рукой. Далее произошло то, чего Вэй Усянь совсем не ожидал: маска оторвалась от его лица и полетела прямо в руки мужчины! Десятки глаз встревоженно впились в лицо Вэй Ина. – Какая радость, сам Старейшина Илина пожаловал в наш мир, – с той же улыбкой, которая казалась теперь жуткой, продолжил Мэй Юн. – К сожалению, ненадолго. – Вы обознались, – уверенно улыбнулся Вэй Усянь, скрещивая руки на груди. – Старейшина Илина давно мёртв, это всем известно. Людей на свете — что звёзд на небе, вы ещё сотню найдёте тех, кто похож на этого мерзавца, здесь нет ничего удивительного. – Ошибаетесь, мой господин, – с той же галантностью продолжил Мэй Юн. – Я был в одном шаге от того, чтобы убить Вэй Усяня в Безночном городе, и видел его также близко, как сейчас вижу вас. Вы определённо являетесь Вэй Усянем, не надо скромничать. Воздух в харчевне трещал от напряжения; заклинатели давно схватились за мечи и только ждали команды, чтобы учинить смертоубийство. – Послушайте, дорогой господин Мэй, давайте рассудим логически. Если бы я в самом деле был Вэй Усянем, разве бы я стал возвращаться в своё тело? Чтобы что? Чтобы меня сразу разоблачили и убили? Уж наверное я бы захватил чужое тело. Скорее всего, мой выбор пал бы на какого-нибудь праведника из клана Лань — там бы Вэй Усяня точно искать не стали. Даже если представить, что единственный способ вернуться в мир — это поселиться в прежнем теле, я бы, наверное, покрыл лицо шрамами, чтобы меня никто не узнал. Как минимум, я носил бы усы и бороду, а лучше притворялся бы девушкой.  Эти аргументы показались заклинателям довольно убедительными, и на их лицах начало отчётливо читаться сомнение. – Старейшина Илина нашёл бы способ заговорить нам зубы, – пробормотал Мэй Юн. – Сколько лет назад убили Вэй Усяня, напомните мне? – с методичностью следователя продолжил Вэй Ин. – Ровно шесть лет и два месяца назад. – Вы уверены, что хорошо помните черты лица человека, которого видели в последний раз так давно? Да у меня уже через год стираются все лица из памяти, и я никого не узнаю при случайной встрече, чем обижаю людей. – Я тоже, – поддакнул кто-то из толпы. – Вот видите! Далее. Вы же сами только что обсуждали, что Вэй Усянь, если бы ожил, поселился бы где-нибудь в глухом уголке, чтобы его никто не нашёл. По-вашему, он заявился бы на охоту за неизвестными духами, куда съехались все кланы, и ходил бы в маске, привлекая всеобщее внимание? – Мэй-сюн, – с колебанием в голосе спросил усатый мужчина. – Ты точно уверен, что это Старейшина Илина? – Н-не знаю. Но очень похож. Мне кажется, это он. – Давайте спросим Ханьгуан-цзюня, он никогда не врёт, – продолжил усач. – Ханьгуан-цзюнь, что это за человек? Вы твёрдо убеждены, что это не Вэй Усянь? – Это мой друг. Хозяин харчевни почуял, что есть шанс предотвратить бойню, и вклинился в разговор: – Господа заклинатели! Ситуация разрешилась, к счастью, вы обознались. Старейшина Илина всё-таки не с нами, и по такому случаю я готов достать из подвала бочонок своего лучшего вина, что хранил на свадьбу дочери — “Рассветы и закаты над рекой Доу”. Угощаю! Мужчины довольно зашумели, и Вэй Усянь использовал этот повод, чтобы незаметно улизнуть, предусмотрительно прихватив с собою бутылочку “Смеха дикой груши”.  Глава 18. Чау-чау расшалилась   🎶 В моей крови закипает сталь,                    В моей душе скалят зубы страсть и порок,         А боль танцует стаей пёстрых сорок. Я никогда не любил воскресать, но иначе не мог.🎶 Канцлер Ги, “Тень на стене” В этой каморке было так тесно, что они уселись беседовать на кровати.  – Вот поэтому я и не хотел, чтобы ты выходил из комнаты, – мрачно сказал Лань Ванцзи. – Не беспокойся, Лань Чжань, я никому не попадусь, – беспечно ответил Вэй Усянь, подбрасывая и ловя бутылку, будто играя с воланчиком.  – Где ты был всё это время? – требовательно спросил Лань Ванзци. – Как ты смог вернуться? Вэй Ин мастерски увернулся от этой темы и перевёл беседу в нужное ему русло. Он быстро выпытал, что Лань Ванцзи знает лишь то, какие целые мелодии входят в “Укол снежинки”, но не помнит ни одного уникального фрагмента. Он также с удивительной лёгкостью смог напоить Лань Чжаня. Когда его будущий супруг заснул, уже давно стемнело. Вэй Усянь спустился вниз, в харчевню, где хозяин мыл пол и протирал столы.  – Прекрасное вино у вас, мой господин, просто великолепное! Это самая вкусная бутылка “Смеха дикой груши”, что мне доводилось пить! Старейшине Илина даже не пришлось врать. Услышав заслуженную похвалу, хозяин растёкся от удовольствия, и они принялись беспечно болтать о том о сём. – Вот же несладко вам сегодня пришлось, – покачал головой мужчина. – Господа заклинатели были в шаге от того, чтобы вам голову отрезать. – Да я уже привык, – вздохнул Вэй Ин. – Просто я очень сильно похож на… как там его? Вэй Усяня. Постоянно люди путают. Как это я ещё живой хожу, сам удивляюсь. – Это не дело, – озабоченно заметил хозяин гостиницы. – Отрастите себе бороду, что ли. – Видимо, у меня нет иного выхода! Меня не только с Вэй Усянем путают, но и ещё с одним человеком, не помню, как его зовут. Вот, Ханьгуан-цзюнь принял меня за какого-то своего старого друга. Я сначала ему подыграл. Думал, поем нахаляву и в его комнате переночую — сейчас же места в гостиницах не найти. А сейчас что-то совесть замучила. Единственное, что Вэй Ин мог придумать в этой ситуации, так это следующее. Сначала он сильно опаивает Лань Чжаня, а потом убеждает хозяина гостиницы сказать, что никого Лань Ванцзи в свою комнату не приводил, а был всё время один. А то, что ему померещился какой-то давний знакомый, — так это алкоголь сыграл злую шутку. Вэй Усяню пришлось сильно упрашивать собеседника и даже приплатить ему из денег Лань Чжаня, чтобы мужчина согласился подыграть. Старейшина Илина вернулся в комнату минут за десять до того, как очнулся Лань Ванцзи. Он решил, что проследит, чтобы Лань Чжань не слишком буянил, и лишь потом отчалит домой. Кроме того (что уж скрывать), посмотреть на пьяного супруга — всегда незабываемое зрелище! В этой каморке не было окна, поэтому Вэй Усянь зажёг свечу и принялся разглядывать безупречное лицо Лань Чжаня в её тусклом свете. – Ложись, – повелительно сказал Ханьгуан-цзюнь. Он внезапно открыл глаза и увидел восседающего над собой Вэй Усяня, чьи глаза сияли любопытством и озорством. – Ложись, – требовательно повторил Лань Ванцзи, похлопав возле себя рукой. Вэй Ин нырнул под одеяло и вскоре очутился прямо возле своего будущего мужа. Ему не давала покоя вот какая мысль. Даже если Лань Чжань напивался, он всё равно сохранял определённую долю самоконтроля. Да, он мог отвечать правду на заданные вопросы, но никогда не опускался до пространных монологов, начиная изливать душу. Да, он мог позволить себе лишнего, но ни разу не попытался взять Вэй Усяня силой. Можно ли найти какое-то средство… которое раскрепостило бы его супруга до полного предела? Эх, если бы такой напиток попался ему сразу после возрождения! Дела с Лань Ванцзи пошли бы куда быстрее. – Лань Чжань, что мы будем делать? – Лежать. – Но ведь просто лежать скучно. Давай… Видимо, Лань Ванцзи решил, что Вэй Ин собирается сбежать. Не успел Вэй Усянь договорить, как Ханьгуан-цзюнь коснулся его талии, и по телу разлилось оцепенение.  Проклятье!  Как ему теперь нажать на браслет? Лань Ванцзи проснётся ровно в пять и первым делом увидит лежащего рядом Вэй Усяня!  Хлипкая надежда, что хозяин гостиницы убедит Лань Чжаня, что Старейшина Илина привиделся ему в хмельном бреду, и та отпала. Ему будет очень сложно сбежать от Лань Ванцзи, а даже если это и произойдёт, Лань Чжань будет искать его до последнего. Почему всё вечно идёт наперекосяк??? – Лань Чжань, – занервничал Вэй Ин. – Я не буду никуда убегать, клянусь тебе все прошлыми и будущими жизнями. Освободи меня. – Не-а, – сказал Лань Ванцзи и глубоко зевнул. – Лань Чжань, если ты не снимешь заклинание, я… Ханьгуан-цзюнь, самый благовоспитанный из людей, нагло заткнул Вэй Ину рот! Последнему ничего не оставалось делать, как укусить заклинателя за палец. Вопреки ожиданиям, Лань Чжань не достал руку из его рта, а даже засунул немного глубже. – Ещё, – требовательно сказал он. Вэй Усянь послушно покусал Лань Чжаня ещё пару раз, после чего тот наконец-то угомонился. – Лань Чжань, если ты снимешь заклинание, я укушу тебя ещё, в любое место, куда скажешь. Долгожданная свобода не заставила себя долго ждать! Вэй Усянь подумал, что нужно вести себя осторожно, чтобы не нарваться на обездвиживание во второй раз.  Он уютно расположился на широкой груди, опёршись на локти и лукаво посматривая на своего будущего партнёра на тропе самосовершенствования.  – Гав-гав! Чау-чау по кличке Невероятно Прекрасное Убожество к вашим услугам! Куда укусить второго молодого господина Лань?  Лань Чжань сначала задумался, а потом ткнул пальцем себе в щёку, и чау-чау выполнила приказ. Потом Лань Ванцзи указал на шею, и Вэй Усянь едва сдержался от того, чтобы не оставить на ней смачный засос. В последний момент он всё же вспомнил, что наутро не должно остаться никаких следов пребывания Старейшины Илины в этом мире. У Вэй Ина в голове толпились разные грязные мыслишки насчёт того, как именно поиграть с Лань Чжанем, но именно необходимость отсутствия следов заставила его взять себя в руки и следовать приличиям. Тем более, если сильно разойтись, Лань Ванцзи может протрезветь раньше времени. Из задумчивости его выдернул Лань Чжань, который требовательно показал на свой рот. – Я не кусаю губы, – улыбнулся Вэй Ин. – Это твоя прерогатива. Лань Ванцзи очень смешно, совершенно по-детски надулся.  – Не сердись, хозяин. Давай я сделаю иначе. Вэй Ин провёл языком по губам Лань Чжаня, словно собака, слизывающая лакомство. Ханьгуан-цзюнь широко распахнул глаза. – Гав-гав. Что ещё прикажет мой господин? – Спой мне. Вэй Усянь чуть не прыснул со смеха. Такую просьбу он слышал от мужа впервые. Впрочем, упускать момент было нельзя. Старейшина Илина порывисто сел, положил голову Лань Чжаня себе на колени и начал напевать красивую колыбельную, которую слышал ещё в детстве. Свеча погасла: убаюканный сладкой мелодией и темнотой, мужчина ненадолго задремал, а потом очнулся, как будто только что родившись на свет. – Ханьгуан-цзюнь, – лукаво спросил Вэй Усянь. – А правду ли говорят, что сердце ваше уже давно занято? – Мгм. – Правда ли, что это самый красивый, умный, весёлый, добропорядочный и обворожительный мужчина на свете? – Мгм. – Ну наконец-то! Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, как говорится. А правда ли, что этот загадочный сердцеед — некто Вэй Усянь, также известный как Старейшина Илина? – Нет, – нахмурился Лань Чжань и сполз с коленей Вэй Ина обратно на подушку. Вэй Усянь едва не хрюкнул от смеха. – Какой же вы лжец, Ханьгуан-цзюнь! Мне доподлинно известно, что ваше сердце похитил именно этот негодяй. – Нет, – повторил Лань Ванцзи и накрыл голову подушкой. Вэй Ин прилёг рядом и также залез под подушку. – Но Ханьгуан-цзюнь, этот человек — просто ураган зла, который несёт хаос, где бы ни появился. Старейшина Илина причинил миру так много бед, неужели вы можете любить существо с таким сомнительным моральным обликом?  – Он не виноват, – коротко ответил Лань Ванцзи. Совершенно неожиданно Вэй Ин почувствовал, как у него запершило в горле. – А кто виноват? – тихо спросил он. – Клан Вэнь.  – Почему?.. – Это они толкнули его на путь зла. Они — первопричина. Если бы не клан Вэнь, ничего не случилось бы. Это было похоже на удар ножом в сердце, только не убивающий, а исцеляющий. В ту пору Лань Ванцзи не знал ни о том, что Вэнь Чао сбросил Вэй Усяня на гору Луаньцзан, где тот напитался тьмой, ни о том, что Вэй Усянь пожертвовал ядро Цзян Чэну. Про Старейшину Илина было принято думать, что он слишком много о себе возомнил и упорно продолжает идти по пути зла из-за своей испорченной натуры. Однако Лань Чжань не верил в это. Он всегда видел в нём только лучшее и был готов найти ему оправдание, даже когда не было ни одной зацепки, которая могла бы выставить Старейшину Илина в хорошем свете. Настроение шутить пропало; Лань Чжань погрузился в тишину и быстро заснул. Поправив постель, прикрыв супруга одеялом и поцеловав его напоследок, Вэй Усянь нащупал на запястье браслет, нажал красную кнопку и отчалил в настоящее. Глава 19. Сытые рыбы чёрного озера Предупреждение: убийство с особой жестокостью. 🎶 Твоя душа в моих руках,  Замрет, как мышь в кошачьих лапах.  Среди тумана не узнает меня.  И ты на годы и века,  Забудешь вкус, и цвет, и запах.  Того, что есть в переплетениях дня.🎶 Канцлер Ги, “Тень на стене” Когда встревоженный Вэй Ин вернулся в заброшенный дом Цинхэн-цзюня, он первым делом кинулся к сфере. Так и есть: ветви увеличились на три пальца и продолжали бодренько расти. – Что ты наделал, Лань Ванцзи? – с опаской спросил Цзэнь Муи. – Что там произошло? – Я… Я очень прошу простить меня, старина Цзэнь. Но все эти дни ты общался вовсе не с Лань Чжанем. – А с кем же? – сощурился гость. – Уж не с господином Вэй Усянем ли? Он был совсем не удивлён, даже бровью не повёл. – Увы, – вздохнул Вэй Ин. – Я уже давно понял это, – ободряюще улыбнулся Цзэнь Муи. – Всё-таки вы разные, как огонь и вода, и ничто не может это скрыть. Я не в обиде на твой розыгрыш. Можешь смело рассказать мне всё.  Старейшина Илина подробно описал, в какой переплёт угодил, и Цзэнь Муи мигом сделался мрачнее тучи. – Я совсем не представляю, как отыграть назад все изменения! – с тревогой сказал Вэй Ин. – Старина Цзэнь, может, ты что-нибудь придумаешь? – Это моя вина, – вздохнул тот. – Не нужно было тебе летать туда в прошлый раз. В любом деле нужно уметь вовремя остановиться. Боюсь, мы зашли слишком далеко. Надо заканчивать с путешествиями во времени. Он как будто принял для себя какое-то тяжёлое, окончательное решение и перевёл на Вэй Усяня взгляд, полный неоднозначного чувства. Ветви в Юйчжоу Чжи Цю живенько вытянулись на треть пальца. – Подожди! Неужели мы оставим всё, как есть? Ты же говорил, что прошлое и настоящее уничтожат друг друга, если сфера треснет? Да, сейчас мы не можем ничего придумать, но ведь нет ничего невозможного!  – Это не проблема, – холодно сказал Цзэнь Муи. – Я сейчас решу, как всё исправить, подожди немного. Во всей его фигуре сквозило крайнее раздражение и разочарование; он как будто не мог оправиться от какого-то сокрушительного удара и начинал злиться на весь мир вокруг. Цзэнь Муи думал минут десять, потом достал из сумки большую карту Поднебесной, лист бумаги и самопишущую кисть. Он начал подробно расспрашивать Вэй Ина о его перемещениях с момента разрушения клана Цзян и до конца Аннигиляции Солнца, сразу же отмечая на карте места и даты. Ещё раз всё обмозговав, Цзэнь Муи наконец сказал: – Слушай-ка вот что. Разумеется, Лань Ванцзи не поверит хозяину гостиницы, что ты явился ему в хмельном дурмане. Он все силы бросит на то, чтобы найти тебя, — рассудительно заметил он и покосился на растущие ветви.  – Это я и сам понимаю. – Мы можем подкинуть ему более удачное объяснение происходящего. – Какое? – Видишь ли, когда-то в юности я любил забавляться следующим образом. Я создавал фантом человека, его точную копию, что сама испарялась через три дня. При этом я мог сказать, что двойник человека будет преследовать его до конца жизни. – Да ты шутник похлеще меня, – пробормотал Вэй Усянь. – По-разному бывало. Обычно я любил делать это на ярмарках. Определял в толпе, кого здесь больше всего не любят, прямо на глазах у всех создавал двойника и радовал всех новостью, что теперь в их деревне или городке будет жить сразу два таких человека! Чтобы уничтожить копию, нужно было мне заплатить.  – Браво! В тебе определённо течёт мошенническая жилка, старина Цзэнь. – Одно время ко мне повадились ходить жёны, чьи мужья давно заскучали в браке и подумывали о том, чтобы взять наложницу или сходить в публичный дом. Отчаявшаяся женщина думала: раз уж муж хочет чего-нибудь новенького и пикантного, пусть лучше изменит ей… с её же копией. Любовь на троих должна получиться очень пикантной. – Да ты, небось, озолотился! – Не так, как хотелось бы. В таких случаях я сразу предупреждал, что создам двойника не больше, чем на три дня. – Хорошо, а какое это отношение имеет к нашему делу? – Однажды в городке Бо я устроил представление на ярмарке. Я выловил одного вредного паренька и создал его копию. Однако никто не захотел платить за её уничтожение. Как оказалось позже, того юношу травил весь город, и люди были не прочь иметь сразу два козла отпущения. Я задержался в Бо на две недели; когда через три дня после ярмарки копия исчезла в пространстве, жители пришли ко мне с претензиями. Мне пришлось сказать, что в процессе создания двойника была допущена ошибка, но этот юноша будет раз в году возвращаться на землю, всего на пару дней. – Так, я понимаю, к чему ты ведёшь. Ты хочешь вернуться в тот день и выловить в толпе меня, не его? Ты создашь мою копию, я поживу в городке и пообщаюсь со всеми, потом исчезну — и ты заявишь во всеуслышание, что призрак Вэй Усяня будет являться в этот мир на пару дней в год? – Хвалёная смекалка господина Вэя поражает воображение, – пробормотал Цзэнь Муи. – Да, именно так. Точнее, мы сделаем так: я скажу, что твой дух вернётся на землю именно в тот год и месяц, куда ты попал недавно. Так Лань Ванцзи скорее поверит, что встретил именно духа, не воскресшего Вэй Усяня.  Городок Бо находился не очень далеко от горы Луаньцзан. В то время, когда там гостил Цзэнь Муи, Вэй Усянь как раз до конца прошёл свой личный ад и смог покинуть это проклятое место. Он не сказал своему новому другу, где именно был, просто приблизительно очертил местность.  По словам Цзэнь Муи, в том месяце в городе не было людей из клана Вэнь, они пришли туда гораздо позже. Но на всякий случай он решил заявиться в Бо первым, чтобы всё перепроверить, и лишь потом встретиться с Вэй Усянем. Они договорились пересечься у небольшого озера, затерянного в глухом лесу, неподалёку от горы Луаньцзан.  Вэй Ин задумался о тех днях, когда только покинул могильник. Воспоминания были не самыми приятными, и в здравом уме он не рискнул бы возвращаться в то время, но ничего не поделаешь. После ставшего уже привычным путешествия по тёмному тоннелю, он очутился в месте, которое предпочёл бы никогда не видеть вновь. Погода была отвратительной; небо заволокли чёрные тучи, готовясь вот-вот разродиться яростным ливнем. Место это было чахлое, гиблое; по тёмным кронам косых деревьев гулял сильный ветер, пригибая тонкие стволы чуть ли не до земли.  Вэй Ин сверился с картой, что дал ему Цзэнь Муи, и пошёл не на юг, как когда-то в прошлом, а на северо-запад. Тяжёлые капли дождя атаковали сверху, словно тысячи стрел вражеской армии, а ветер пихал в спину, едва ли не заставляя лететь над землёй. Скрип гнущихся деревьев, всполохи молний и завывание ветра слились в голове Вэй Усяня в единую адскую какофонию, будто он очутился в плохой оперной постановке, где ни один музыкант не попадал в ноты, свалившись в самый центр оркестра. Он вымок до нитки и начал немного трястись от холода. К счастью, пока Вэй Ин дошёл до места встречи, солнце выглянуло из-за туч. Небо немного прояснилось, а гроза утихомирилась. Здесь, возле озера И, росло множество высоких деревьев с густыми кронами. Озеро было совсем крошечным, будто какой-то неведомый бог обронил чёрное зеркало.  Вэй Усянь снял одежду, выжал её досуха, разложил у берега и принялся ждать. Цзэнь Муи и так видел его голым все те разы, что он переносился в прошлое, так что стесняться ему было нечего. Цзэнь Муи попросил его сесть у заброшенного, наполовину ушедшего в воду причала. Солнце начало гулять по коже приятным теплом, и Вэй Ин разлёгся на берегу, радостно раскинув руки в разные стороны. Когда в воздухе раздался тонкий, очень быстрый свист, он даже не подумал открыть глаза. Уже через пару секунд длинная стрела впилась в горло, моментально обрезав связь души и тела. Жизнь покинула Вэй Усяня так быстро, что он ничего не успел сообразить — просто почувствовал острую боль в шее, и разум его потух. Цзэнь Муи соскочил с дерева и поспешил к распростёртому телу. Он быстро убедился в том, что человек перед ним мёртв, и вздохнул с облегчением. Впервые за много дней тело его по-настоящему расслабилось, и он даже потянулся от удовольствия. – Бесполезный кусок дерьма, – сказал мужчина, пнув труп. – Не смог даже пользу принести этому миру напоследок. Казалось бы, что проще — отыскать одну паршивую мелодию. Но нет, нужно было развести тысячу лишних телодвижений и всё равно не прийти к нужному результату. Цзэнь Муи схватил тело за руки и оттащил его в небольшое углубление в лесу. Здесь он принялся разводить костёр. После дождя вокруг не было ни одного сухого куска дерева, но Цзэнь Муи сидел тут уже несколько дней и успел хорошо подготовиться, припрятав немало дров. Горели они с явной неохотой, но всё же ленивый костёр понемногу разгорался. – Эй, ты, – произнёс мужчина, оглядываясь по сторонам. – Твоя душа витает сейчас где-то здесь? Если у такого злодея, как ты, она, конечно, имеется. Хоть поговорим начистоту в кои-то веки. Как же долго я этого ждал! Он принялся методично разделывать тело, словно мясник на базаре, что хотел блеснуть мастерством и предложить покупателям самые сочные части. – Видишь, как оно выходит, Старейшина Илина. Кто-то думает, что обманул мироздание и может безнаказанно наслаждаться жизнью, неся другим лишь беды. А потом тело этого умного человека разделывают на десять частей и сжигают на костре, так что даже в загробном мире этот кто-то не сможет блистать своей красотой. Так, одна голова будет летать. Голову я тебе оставлю, так уж и быть. Голова мне ещё пригодится. Отпилить ноги и руки, а также разделать торс было не так-то легко. Нож с трудом прокладывал путь сквозь плоть и кости, поэтому Цзэнь Муи пыхтел от напряжения. Пот градом катился со лба, и мужчина довольно быстро устал. – Есть такие люди, которые делают, что хотят, а им за это никогда ничего не бывает. Они ввергают мир в страдания, а сами живут счастливо до конца своих дней. Это очень несправедливо и ужасно бесит. Раз мироздание слепо, то приходится вмешиваться в ход вещей самостоятельно и выполнять всю грязную работу. Ты думал, что самый умный? Но есть в этом мире люди и поумнее тебя. Некому было ответить; в этом лесу, у чёрного озера, даже живность не водилась, и единственным ответом мужчине было мерное потрескивание костра. – Я очень надеюсь, что в царстве мёртвых ты будешь страдать, с одной-то головой в наличии. Ты подмял законы земного мира под себя, но ведь в мире загробном всё иначе, не так ли? Скажи мне, что это так, не огорчай меня. Ты заставил всю семью Цзян служить тебе, а сам свёл их в могилу. Бедный Цзян Чэн! Всю жизнь ты жил припеваючи, хлеща вино и кувыркаясь с девушками. Ты решил, что в твоей жизни мало острых впечатлений, и решил попробовать путь тьмы. Но ты слишком тупой, чтобы контролировать такие вещи, и в итоге тебя, хвала Небесам, отправили на тот свет. Но этого мало! – сорвался он на крик. – Разве ты мучался после смерти? Разве ты варился в котле страданий тех людей, которым причинил боль? Нет! Ты веселился точно так же, как и всегда, если не больше. А потом тебе снова стало скучно, и ты решил вернуться в этот мир. Ты захватил тело Мо Сюаньюя и пожрал его душу, а потом околдовал Ханьгуан-цзюня. Прославленный заклинатель, чьи сапоги ты лизать не достоин, внезапно воспылал страстью к Старейшине Илина, сделался всеобщим посмешищем! Ты специально выбрал такого уважаемого человека, чтобы превратить его в обрезанного рукава? Зачем ты применил тёмную магию именно к нему? В клане Лань так много людей, если ты хотел поселиться там, мог бы околдовать кого-нибудь другого! Ты думал, что в Гусу будешь в безопасности, что брак с Ханьгуан-цзюнем защитит тебя от всех бед… Ещё чего! Этот человек спас от демонов мою семью. Ты как будто нарочно выбираешь людей, к которым я хорошо отношусь, чтобы мучить их. Ну ничего. После твоей смерти этот морок спадёт, и Лань Ванцзи мне ещё спасибо скажет. С трудом разделав тело, Цзэнь Муи начал по очереди закидывать части в костёр. Он следил, чтобы плоть сгорала целиком, превращаясь в чёрные угли. Мужчина сидел у костра, периодически переворачивая палкой куски тела, созерцая пламя с каким-то тёплым, ностальгическим выражением. Голову Вэй Усяня он аккуратно припрятал в мешочек цянькунь. – Такие люди всегда делают только то, что хотят, и никогда не страдают, н-и-к-о-г-д-а! Лишь смотрят на чужую боль и смеются от того, как ловко они всё провернули. Ну ничего, не вечно верёвочке виться. Что мне всегда не давало покоя, так это почему ты так озабочен своей репутацией. Ты зачем-то пустил слух, будто пожертвовал своё золотое ядро Цзян Чэну. Какой идиот в это поверит?! В нашем клане никто не поверил, ни один человек. Ты действительно думал, что этой байки достаточно, чтобы отмыть твою репутацию? Что один этот факт перевесит три тысячи смертей в Безночном городе? А ведь их было больше, гораздо больше. После вести о смерти моего брата у матери случился сердечный приступ, и она скончалась в тот же день. А его жена потеряла ребёнка, которого носила во чреве, и впала в меланхолию. Она всё чахла и чахла, становясь похожей на собственную тень, пока не умерла от какой-то пустяковой болезни. Так что смело умножай число жертв раза в три. Даже в четыре, учитывая, что я уже давно мёртв.  Дождавшись, пока тело целиком сгорит, Цзэнь Муи бережливо собрал золу в мешок и двинулся к озеру. Он медленно ходил вдоль берега, кроша чёрную субстанцию. Из воды выпрыгивали устрашающие рыбы, похожие на доисторических монстров, и с жадностью набрасывались на подачку. – Хоть одно полезное дело сделаешь, – усмехнулся Цзэнь Муи. – Во-первых, насытишь этих чудных созданий. Во-вторых, направишь ход истории в нужное русло. Скоро мы все проснёмся в лучшем мире. Кроме тебя, конечно, потому что демоны твоей головой в аду будут играть в мяч.  Рыбы, сожравшие последний кусок, опустились на дно, чтобы переварить добычу. Солнце над тёмным лесом начало клониться ко сну. “Маячок” Вэй Усяня, что Лань Као всегда носил в кармане белоснежных одежд, погас.