Эффект пьяной бабочки

Глава 7. Призраки прошлого вгоняют в расстройство К счастью, на этот раз всё сработало. Вэй Ин открыл глаза и обнаружил себя в библиотеке, за переписыванием правил клана Гусу Лань. Неподалёку сидел Лань Ванцзи; с суровым, торжественным и скорбным видом он изучал какой-то толстенный трактат. Некоторое время Вэй Усянь просто рассматривал будущего супруга, не отрываясь; он давно уже отвык видеть Лань Чжаня таким замкнутым, мрачноватым и немного ёршистым, и созерцание этого белоснежного дикобраза его чрезвычайно умиляло. Второй нефрит клана Лань прямо нарывался на то, чтобы учинить над ним розыгрыш! Но воля Старейшины Илина закалилась за годы проживания в Гусу, и он быстро обрёл контроль над шаловливой частью своей натуры. – Что такое? – холодно спросил Лань Ванцзи, ощутив на мраморной коже обжигающий луч чужого взгляда. Он поднял глаза и немного удивился. Прошло всего пару минут, но человека перед ним словно подменили. Вместо беспечного паренька, главным желанием которого было поддразнить правильного Лань Чжаня, перед ним сидел как будто взрослый, много повидавший на своём веку мужчина. Его глаза смотрели на Лань Ванцзи с умилением и толикой горькой ностальгии. – Ничего, Лань Чжань, ничего, – пробормотал Вэй Усянь. – Когда ты уже успел нарисовать между бровей бабочку? – недовольно уточнил Лань Ванцзи. – Тебе что, совсем нечем заняться? Вэй Ин спохватился; точно, на его лбу должен был появиться узор бабочки, показывающий, что он не принадлежит этому пространству. Старейшина Илина инстинктивно прикрыл метку рукой, но было уже поздно.  – Да так, недавно во мне проснулся талант к рисованию, думаю нанести себе татуировку, вот и тренируюсь. Хочешь, тебе тоже нарисую что-нибудь? – Ещё чего! – почти что рявкнул Лань Чжань. – У тебя мало дел? Почему правила не переписываешь? – Любуюсь вторым молодым господином Ланем, – усмехнулся Вэй Ин и тут же прикусил язык. Не время для фривольностей.  От такого оскорбления лицо Лань Чжаня вытянулось, и белая фигурка мигом превратилась в каменную статую. – Если будешь дерзить, – сурово сказал Второй нефрит клана Лань, – то пойдёшь переписывать правила по второму кругу. А далее произошло то, чего Лань Ванцзи совсем не ожидал. Вэй Усянь с самым искренним и честным видом сказал: – Хорошо. – Что? – не поверил своим ушам Лань Чжань. – Я заметил, что это занятие очень гармонизирует и умиротворяет, приводя в порядок мысли и дисциплинируя дух. Почерк у меня не такой красивый, как у тебя, так что мне нужно побольше тренироваться в каллиграфии. На самом деле, Вэй Ин хотел отправить Лань Ванцзи куда подальше, чтобы быстро пробраться в хранилище с тайными книгами. Сейчас в библиотеке было очень мало людей, и Вэй Усянь уж постарался бы прошмыгнуть туда незамеченным. – Мхм, – сказал Лань Ванцзи, поправляя налобную ленту. – Да, Лань Чжань, можешь нагрузить меня работой и идти по своим делам, тебе не надо тратить время, чтобы сидеть со мной. Я перепишу всё от первого и последнего слова, клянусь. Приходи через три часа — сам убедишься. Если всё получится, за это время Вэй Ин успеет найти нужную книгу, переписать “Укол снежинки” и отправиться восвояси. Правда, юной версии Вэй Усяня придётся пройти через жёсткую головомойку, ведь своей клятвы он не сдержит. – Сомневаюсь, – холодно ответил Лань Ванцзи, вглядываясь в Вэй Ина внимательнее. – Нет, переписывай дальше. Видимо, Лань Чжань разумно рассудил, что Вэй Усянь ищет новый способ учинить беспорядки, поэтому остался сидеть на месте. Вэй Ин тяжело вздохнул и принялся переписывать текст. Это занятие приводило в порядок рассеянные мысли; кроме того, ему сделалось невыносимо в присутствии Лань Чжаня. Первая потребность увидеть пропавшего супруга уже была утолена, и теперь ему было невыносимо от необходимости постоянно сдерживаться и вести себя, как надо, чтобы не нарушить ход истории. Он всегда был раскован в обществе Лань Чжаня, а тут приходилось прокручивать в уме каждое предложение перед тем, как открыть рот. Чем подвергать себя таким мукам, лучше и вовсе молчать. Минуты плавно сменяли друг друга, и образцовое поведение Вэй Усяня начало немного нервировать Лань Чжаня. Он то и дело поднимал на него взгляд, но, видя исключительное прилежание бывшего хулигана, снова возвращался к книге. По расчётам Вэй Усяня, теперь ему оставалось лишь ждать ночи, поэтому он решил вести себя образцово, чтобы, не дай бог, его не подвергли какому-нибудь новому наказанию. Лишь весёлый гам за окном в один миг разрушил хрустальную тишину этого пространства. – Цзян-сюн! – раздался беззаботный голос, в котором Вэй Ин сразу опознал юного Не Хуайсана. – Посмотри, кого я нашёл! Это же длиннорогий жук! – Рехнулся?! – завопил Цзэн Чэн. Видимо, любитель природы поднёс жука слишком близко, а может даже посадил его на руку будущего главы ордена Цзян. – Брось сейчас же! – Но ведь он такой забавный… – Это не длиннорогий жук! Это палочник! Если ты его напугаешь, он… Раздался взрыв хохота. Видимо, палочник действительно испугался и от страха обрызгал своего любопытного хозяина защитной вонючей жидкостью. У Вэй Ина стало тяжело на сердце. Если он правильно помнил, Лань Чжань должен был отпустить его на волю примерно через три часа. Обычно Вэй Усянь присоединялся к друзьям, и у них оставалось немного свободного времени, чтобы подурачиться. Но голос Цзян Чэна разбудил в его душе какие-то странные чувства, в природе которых Вэй Ин совсем не хотел разбираться. Единственное, что он понимал с предельной чёткостью, так это то, что у него нет никаких моральных сил, чтобы идти туда и общаться с прежними версиями Цзян Чэна, Не Хуайсана, Цзинь Цзысюаня и всех остальных, веселиться и шутить, как ни в чём не бывало. Вэй Усянь любил безобразничать и примерять разные маски, но, главным образом, по вдохновению, а сейчас его не было от слова совсем. – С тобою всё хорошо? – прервал поток неспокойных чувств настороженный голос Лань Чжаня. Вэй Ин выглядел чуть бледнее обычного; он грустно понурил голову, а рука с кистью вместо правил ордена сама собой выписывала милую мордашку кролика.  – Нет... – вздохнул Вэй Усянь и добавил с печальной улыбкой: – Лань Чжань, я, кажется, приболел. Можно я посижу в библиотеке до вечера? Тут так тихо и хорошо; если я пойду развлекаться со всеми, ещё больше заболею. Можешь идти по своим делам, не надо меня опекать. – Что такое? – серьёзно спросил Лань Ванцзи. – Да ничего... Просто немного лихорадит, вот и всё. Лань Чжань захлопнул книгу, поднялся и подошёл к Вэй Ину. Уверенным, не допускающим никаких возражений движением он начал исследовать акупунктурные точки на теле Вэй Усяня. Но всё же он был пока слишком юн, чтобы выявить проблему. Он нахмурил брови и застыл в замешательстве, не зная, какой вердикт вынести. – Потрогай лоб, – с нежной улыбкой сказал Вэй Усянь и чуть поддался вперёд. – Кажется, горячий. Лань Ванцзи поднёс было руку, потом одёрнул и, будто сделав над собой усилие, всё же аккуратно коснулся лба Вэй Усяня. Юноша прильнул к белоснежной ладони, источавшей прохладу горного источника, да так и застыл, словно желая прилипнуть к ней навсегда. – Действительно, немного горячий, – сказал Лань Чжань и тут же отвёл руку, зачем-то заводя её за спину. – Ну вот. Я не хочу идти к друзьям, так что можно мне посидеть в библиотеке до вечера? – Тебе нужно лечиться, – отрезал Лань Ванцзи. – Лань Чжань! Это лишнее, правда. Я просто посижу в тишине и спокойствии и вечером буду как огурчик. Тебе не нужно хлопотать надо мною, оставь. Второй нефрит клана Лань выглядел немного рассерженным; будь Вэй Усяню в самом деле пятнадцать лет, он бы решил, что Лань Чжань сердится, что его оторвали от дел, выдернули из увлекательной книги и заставили возиться с невовремя заболевшим хулагоном, который изводил его целыми днями. Не слушая никаких возражений, Лань Ванцзи силком потащил его в небольшой домик, где обычно принимали больных. Сейчас там находился только один человек, крайне искусный лекарь Лань Юймин. Ощупав тело Вэй Усяня, мужчина пришёл в ужас. – Ничего не понимаю, – только и продолжал бормотать он, в который раз нажимая на акупунктурные точки. – Тебя… тебя вообще не должно существовать на свете! – Что это значит? – серьёзно спросил Лань Ванцзи. – У молодого господина Вэя… Энергия течёт в обратном направлении! – Как это? – поразился Лань Чжань. – Хотел бы я знать! Это совершенно невозможно! Все меридианы работают не так, как должны, абсолютно все! И ладно бы энергия просто текла в обратную сторону, хотя и в этом нет ничего хорошего. Она… она несётся с какой-то нечеловеческой скоростью! Вместо плавного течения равнинной реки я наблюдаю мощь горного водопада! Таких вещей просто не бывает!!! При подобных повреждениях твоё тело должно было уже разорвать на части! Или бы ты превратился в какого-нибудь монстра, существо не людской породы… Как это возможно? Я немедленно созываю консилиум! Чем больше говорил Лань Юймин, тем сильнее его спокойное лицо бледнело, а глаза округлялись. В конце своей речи он даже вцепился в волосы, не в силах осмыслить происходящее. Вэй Ин подумал, что дело принимает дурной оборот. Того и гляди, его признают носителем какой-то странной болезни, инопланетным существом или нечистью, а такого в его юности ни разу не было. Не говоря уже о том, что его могли посадить под замок и замучить бесконечными медицинскими осмотрами.  – Не надо, уважаемый лекарь, не надо, – затараторил Вэй Усянь, схватив Лань Юймина за рукав. – По правде, со мной такое иногда случается, если переволнуюсь. Мне нужно просто полежать, попить чая, и всё пройдёт. Не надо консилиум, я впаду в стресс, если меня все будут щупать, и состояние моё ухудшится. Если вы дадите мне полежать в полном спокойствии, я оклемаюсь к завтрашнему утру, вот увидите. “Чёртов Цзэнь Муи”, – сердито думал Вэй Ин. – “Нельзя было сразу предупредить, что моё тело будет выкидывать такие фокусы? Хотя, может, он не знал…” – Ты говоришь, это не в первый раз с тобою? – с сомнением уточнил Лань Юймин. Вэй Усянь мог врать довольно убедительно, поэтому подробно расписал пару случаев из детства, когда из-за разного рода волнений его тело выдавало такие сбои. Всё это показалось Лань Юймину крайне странным; впрочем, по его представлениям, человек с таким течением ци умер бы перед ним в муках за десять минут, а не вёл бы милые беседы. Случай этот выходил за все возможные рамки, поэтому врачу ничего не оставалось, как полагаться на слова необычного больного. – Хорошо, если ты так боишься врачей и уверен, что скоро поправишься, я не буду тебя мучить. Пойду пока в библиотеку, поищу похожие случаи. Но если к завтрашнему утру ничего не изменится, я всё же созову коллег, ты уж не обессудь.  Чёртовы Лани! При каждом удобном случае бегут в свою драгоценную библиотеку! Мёдом им там, что ли, намазано? – Благодарю вас, наставник. Только, пожалуйста, не нужно переутомляться и засиживаться в библиотеке допоздна. Всё равно подобных историй вы не найдёте. – Это уж не тебе решать, – улыбнулся Лань Юймин. – Не надо считать себя умнее врача с двадцатилетним опытом, молодой человек. За тобою нужно хорошенько присматривать. Я сейчас пошлю за Лань Айжэнь, она как раз учится у меня уходу за больными. – Не надо, – внушительно сказал Лань Ванцзи. – Я сам за ним присмотрю. – Разве тебе не нужно сейчас?.. – Нет. Это подождёт. Перед уходом Лань Юймин дал Лань Чжаню подробные указания по уходу за больным. Вэй Усяню следовало ничего не есть и не пить, так как врач не был уверен, что еда при таком течении ци пойдёт ему на пользу. В крайнем случае, если Вэй Ин почувствует сильную жажду, его можно было поить водой, разводя в ней немного питательных веществ. Лань Юймин достал свой янцинь и заколдовал его таким образом, чтобы инструмент бесконечно играл мелодию “Волшебный прибой”, что успокаивала бурление энергии и нормализовывала её течение по меридианам. Он приказал Лань Чжаню внимательно следить за состоянием больного и каждые десять минут проверять его акупунктурные точки. При любой подозрительной тенденции нужно было сразу же бежать за Лань Юймином в библиотеку.  Эта мелодия и правда усмиряла неспокойный дух; качаясь на волнах ласкового прибоя, Вэй Усянь постепенно чувствовал, как тело расслабляется, а все лишние мысли испаряются из головы, точно вода из кипящего чайника. Как же хорошо… Словно оголённый провод, обнажилась лишь одна мысль, сидевшая глубоко в душе; мысль, которую Вэй Ин всё это время пытался задавить и которая в лунных переливах прекрасного янциня явилась к нему сейчас во всём объёме. Что если... что если попробовать всё изменить? Цзэнь Муи говорил, что при изменении хода истории сфера треснет, и прошлое с настоящим смешаются и уничтожат друг друга во всеобщем хаосе. Тогда Вэй Усянь ничего не сказал, потому что думал, что хозяину Юйчжоу Чжи Цю должно быть виднее. Но вообще, Вэй Ину это высказывание показалось крайне сомнительным. С чего бы это прошлое и настоящее должны уничтожить друг друга? Не логичнее ли предположить, что прошлое полностью поглотит настоящее… и это было бы отлично, особенно если в этом прошлом всё стало бы идеально. Вэй Усянь думал, что орден Чэцяньцао Цзэнь только недавно создал сферу и не понимал до конца её принципы действия. В том моменте, где находился сейчас Вэй Усянь, все были живы; ещё не вырезали “Пристань Лотоса”, а клан Цишань Вэнь не начал уничтожать всё вокруг. Здесь была его шицзе... И у него, и у Цзян Чэна были в целости и сохранности золотые ядра. Не случилась беда с Вэнь Нином, а сам Вэй Усянь не успел превратиться в самого ненавидимого человека на свете. Вэй Ин перевернулся на бок и начал ковырять стену. Конечно, он обещал Цзэнь Муи действовать строго в рамках правил, но всё же.... На одной чаше весов — какие-то слова, а на другой — счастье всего мира. Нет, он всё-таки дал слово! Вэй Усянь мысленно отвесил себе оплеуху. «С чего я решил, что смогу изменить всё к лучшему?» – подумал он. – «Я словно создан, чтобы нести в мир хаос. Не исключено, что, если я кинусь исправлять ситуацию, всё скатится в новую пропасть, ещё глубже прежней». Одно дело, если бы на его месте очутился Лань Чжань. Такому человеку можно вверить судьбы мира: он всегда делает всё правильно, даже идеально, только один он и мог бы взвалить на свои плечи этот груз и донести его до конца. Или вот Цзян Чэн. Его с детства растили как будущего главу ордена, поэтому он учился думать об интересах множества людей сразу и просчитывать какие-то вещи более стратегически, чем это делал беззаботный Вэй Усянь. Пожалуй, Цзян Чэн смог бы принять правильные решения. Но сам он... Он уже пытался один раз совершить невозможное, и всем стало только хуже. С такими мыслями Вэй Ин продолжал ковыряться в стене, пытаясь уговорить скорее ум, нежели сердце. В конце концов, сознание услужливо подкинуло хозяину парочку ценных идей. Во-первых, если он начнёт что-то менять в прошлом, то Цзинь Лин никогда не появится на свет. Даже если в этой реальности шицзе снова выйдет замуж за Его Величество Павлина, шанс того, что они зачнут именно А-Лина, будет один на миллион. Ведь для этого родителям надо будет заняться любовью в тот же день, час, минуту и даже секунду, что и в прошлом, вдобавок тем же самым способом, не отклоняясь ни на шаг. Вэй Усянь уже успел привязаться к племяннику, и мир без этого заносчивого шалопая казался ему каким-то.... неполным и неправильным. Кроме того, вдруг что-то пойдёт не так и пострадает Лань Чжань? То, что его супруг, вечно стремящийся туда, где хаос, дожил до своих лет целым и невредимым, можно считать большой удачей. Вдруг в результате изменения истории он был бы серьёзно ранен или даже погиб? Две последние мысли лёгким перышком легли на весы, что застыли в равновесии, и чаша с решением вести себя правильно опустилась вниз. Нет, он всё сделает, как надо; только перепишет “Укол снежинки” и тут же отправится домой. Глава 8. Старейшина Илина вспоминает преступные навыки Перед самым отбоем к нему зашёл Лань Юймин и заново ощупал всё тело. – Без изменений, – нахмурился он. – Странно. Я надеялся, что твоё состояние хотя бы немного стабилизируется. – Утро вечера мудренее, уважаемый лекарь, – затараторил Вэй Ин. – Я посплю, и завтра вы меня не узнаете, это точно. Доктор на миг застыл в дверях, немного колеблясь. То, что выписанное лечение не возымело совсем никакого эффекта, напрягло Лань Юймина. По хорошему, нужно было созвать консилиум прямо сейчас или провести всю ночь у постели больного. Но в последние дни на него навалилась куча дел, и он так устал… Кроме того, ему не очень хотелось предстать перед своими коллегами невеждой, честно признавшись, что он не понимает, как такие вещи вообще возможны под небом. А вот исцелить уникального больного, блеснуть удачно найденной диковинкой и ошеломить всех глубиной всех познаний — другое дело… Завтра все его коллеги будут заняты в разное время дня, а часть вернётся в “Облачные Глубины” лишь под вечер. Днём у него будет время, чтобы ещё раз порыться в библиотеке и попытаться докопаться до истоков этого загадочного случая. Поэтому, чуть поразмыслив, он сказал: – Хорошо. Если я не пойму, как тебя лечить, созовём консилиум завтра после отбоя. А пока вот какое лекарство я разработал специально для тебя. В трактате “Об искажениях ци” приводился случай, когда энергия начала течь в обратном направлении по Меридиану трёх обогревателей, и скорость её описывалась как “сверхъестественная”. Это длилось три часа, после чего человек остался инвалидом до конца дней своих. Старина Ло Жисян рекомендовал в таких случаях использовать смесь из толчёных морских ракушек, хуанци, женшеня, цветов жимолости, апельсиновых корок и засохшего помёта чайки. Я добавил туда ещё одну настойку, которой вылечил своего ученика, когда у него ослабла энергия в Меридиане управляющего сосуда. Пей раз в полчаса, и тебе станет лучше.  К ужасу Вэй Усяня, врач достал бутыль с чёрной жидкостью, что тут же наполнила комнату запахом помойки, где всё гниёт под полуденным солнцем.  – Второй молодой господин Лань, – ласково обратился доктор к Лань Чжаню, – пора отдохнуть, не надо перетруждаться. Я позову кого-нибудь из учеников. Но Лань Ванцзи отказался покидать свой пост наотрез. Уже минуло девять вечера, и Вэй Ин ясно видел, что глаза бедного Лань Чжаня слипаются, и юноша борется с собой, чтобы не заснуть. Поэтому Лань Юймин заварил ему чай сорта “Мириады чёрных звёзд”, такой крепкий, что наверняка мог поднять мёртвеца из могилы. – Какая страсть к медицине, – растрогался Лань Юймин. – Я вижу, тебе нравится ухаживать за больными. Не хочешь ко мне в ученики? Юный Лань Ванцзи покосился на Вэй Усяня, что всё это время с умилением наблюдал за попытками доктора прогнать его. Этот нахал того и гляди подумает, что он остаётся здесь вовсе не из-за любви к медицине… – Можно рассмотреть этот вопрос, – спокойно сказал он, чуть поправив налобную ленту. – Чудесно! – восхитился Лань Юймин. – Обсужу этот вопрос с твоим дядей. Вот это было не очень хорошо. Что если после такого разговора Лань Ванцзи ступит на стезю медицины? Это было бы серьёзным нарушением хода истории. Кроме того, информация о странностях течения энергии Вэй Усяня тоже может вылезти боком. – Наставник! – воскликнул Вэй Ин. – Давайте вы немного отложите этот разговор. Я такой ужасный пациент, что Лань Чжань поклянётся держаться подальше от медицины после одного дня ухода за мною. И ещё, уважаемый лекарь, очень вас прошу никому не рассказывать о моей болезни. Другие ученики решат, что я какой-то прокажённый, и начнут меня травить. – Вас попробуй ещё затравить, молодой господин Вэй, – рассмеялся Лань Юймин. – Вы и сами кого хотите затравите. Хорошо, хорошо, я не склонен выбалтывать врачебные тайны. Лишь когда доктор покинул медицинский флигель, Вэй Усянь смог выдохнуть. Чем дольше этот Лань Юймин оставался в комнате, тем больше бед он приносил! – Лань Чжань, а, Лань Чжань, – лукаво спросил Вэй Ин, чьи глаза довольно блестели, – что, нравится сидеть тут со мною? – Ещё чего вздумал, – недовольно буркнул Лань Ванцзи. – Просто дядя сказал мне приглядывать за тобою. Вэй Усянь планировал пойти грабить библиотеку примерно в полночь. Однако в этот день всё шло наперекосяк; Лань Чжань выпил очень много бодрящего чая и совершенно не собирался засыпать. Зато он исправно поил больного отвратительной жидкостью раз в полчаса, строго по расписанию. От горечи этого пойла глаза Вэй Ина вылезали из орбит, и ему хотелось материться на все “Облачные Глубины”. Если бы Лань Юймин не запретил кормить пациента, его уже стошнило бы прямо на белоснежные сапоги Лань Ванцзи. Первый раз Вэй Усянь ещё худо-бедно пережил, но через полчаса Лань Чжань снова подошёл к нему, преисполненный намерения повторить экзекуцию. Вэй Ин тут же сделал вид, что заснул; Лань Ванцзи пробовал сначала разбудить его, потом понял, что юноша притворяется, и начал разжимать его рот силой. Вэй Усянь укусил свою сиделку за палец и тут же отскочил в другой конец комнаты.  – Лань Чжань! – возмутился он. – Хватит меня мучить! – Ты должен пить лекарство, чтобы поправиться, – внушительно сказал Лань Ванцзи. “Чёртов Цзэнь Муи, чтоб его демоны пожрали!” – выругался про себя Вэй Ин. – “Сам сидит себе спокойно в цзинши и ест еду, которую мне приносит Лань Сычжуй, а мне тут глотай всякую дрянь!”. – От этой гадости мне становится только хуже, – нагло заявил Вэй Усянь, скрестив руки на груди. – Сдается мне, этот ваш Лань Юймин не очень разбирается в медицине. Лань Ванцзи сделал неожиданный выпад; так как в целом Вэй Ин был расслаблен в его обществе и не ожидал какой-то подлости, этот юнец смог быстро его скрутить.  Теперь Вэй Усянь лежал, привязанный в кровати — почти как пару месяцев назад, только теперь с другими целями… Заветный поход в библиотеку ставился под угрозу с каждым уходящим часом! Лань Ванцзи силой влил в глотку Вэй Ина новую порцию лекарства, так что главный злодей мира совершенствующихся вообще пожалел, что родился на свет. Чтобы пресечь дальнейшие вопли, Лань Чжань принялся накладывать на строптивого пациента заклинание молчания. В тишине прошло полчаса, и настала пора пить вторую порцию зелья. Лань Ванцзи был тут как тут; стоило губам Вэй Ина разлепиться, он с силой схватил его челюсть и влил в горло вонючую жидкость. Вэй Усяню оставалось лишь молиться, чтобы это всё быстрее закончилось, да мысленно причитать о своей горькой судьбе. – Так надо, – сказал Лань Чжань, когда его подопечный выпил всё до последней капли. В голосе его промелькнул отблеск нежной заботы. – Потерпи немного. Вэй Ин решил вести себя тихо — по крайней мере, Лань Ванцзи перестанет применять заклинание молчания. А если Лань Чжань будет сидеть спокойно, без необходимости драться с непослушным пациентом, то быстрее заснёт. Через полчаса, неумолимый, словно рок, Второй нефрит клана Лань приблизился к нему с бутылкой худшего пойла на свете. – Лань Чжань, – бормотал Вэй Ин, – ты просто злой ночной дух, что явился меня мучить, настоящий садист. Лучше сыграй мне что-нибудь успокаивающее вместо этой вонючей коробки. Мелодия “Волшебный прибой”, что безостановочно играл зачарованный янцинь, поначалу нравилась Вэй Усяню, но под конец дня ему хотелось раздолбать инструмент на множество частей, чтобы он никогда не издал ни одной ноты. – Я не буду идти против указаний мастера, – серьёзно сказал Лань Ванцзи. – Если он считает, что именно эта мелодия тебе нужна, значит, будет играть только она. Проклятье! Итак, он был привязан к кровати, отдан во власть Лань Чжаня, который совершенно не собирался засыпать. Если не убраться из этой реальности до завтрашнего вечера, Вэй Усянь попадёт на консилиум, где главные лекари клана Лань убедятся, что энергия во всех его каналах течёт в обратном направлении, да ещё и с дикой скоростью, а Вэй Ин в таком состоянии почему-то совершенно спокойно разгуливает по земле. Катастрофа! – Лань Чжань, – ласково промурчал Вэй Усянь. – Ты прав. Я веду себя неблагоразумно. Надо слушаться врачей. Я буду паинькой, честное слово. Можешь почитать мне книжку? Чтение вслух меня успокаивает.  Лань Ванцзи лишь коротко кивнул и отправился в соседнюю комнату флигеля, где как раз хранились книги для скучающих пациентов. Вэй Усянь попросил положить одну ему на кровать, а вторую заставил читать Лань Чжаня вслух. Тот углубился в чтение и не заметил, как его непослушный пациент аккуратно освободил руки, тихо вырвал из своей книжки клочок бумаги, открепил от тела самопишущую кисть и худо-бедно начертил талисман. Когда минуло полчаса, Лань Ванцзи приблизился к Вэй Ину с бутылкой лекарства. Юноша послушно открыл рот и, не теряя ни минуты, налепил бумажку на плечо Лань Чжаня. Тот тут же свалился на кровать, парализованный глубоким сном. – Прости, Лань Чжань, у меня не было выбора, – пробормотал Вэй Усянь. Он аккуратно положил будущего супруга на спину, поправил его одежды и привёл в порядок налобную ленту. Дыхание Лань Ванцзи было ровным, а лицо овевала детская невинность, будто то был младенец, видящий сладкие сны. Вэй Ин не мог удержаться, чтобы не поцеловать мягкие, словно спелые вишни, губы, а затем поспешно направился в библиотеку. Свежий ночной воздух вмиг взбодрил и прогнал подступавшую сонливость. К счастью, за два года Вэй Усянь изучил Облачные Глубины вдоль и поперёк, а последние недели и вовсе носился там по ночам, словно табун жеребцов. Он знал, как пройти в нужное место так, чтобы никто не увидел даже краешка его тени. Не прошло и двадцати минут, как Вэй Ин оказался в нужном зале. Он быстро нашёл мат, прикрывавший панель, под которой была дверь в тайную комнату. Ещё в медицинском флигеле он украл пару свечей, чтобы исследовать запретное хранилище, и времени у него было предостаточно. Осталось лишь открыть вход. Вэй Усянь произнёс заклинание, которое охраняло секретную секцию в настоящем, но оно не сработало. Дверь осталась такой же равнодушно-безмолвной. “Без паники”, – подумал Вэй Ин. – “Не пройдёт и пяти минут, как ты будешь вынуждена мне открыться, дорогая дверь”. Он изучил множество техник клана Лань и примерно понимал, в какую сторону идут мысли старейшин. Вторая, третья, четвёртая попытка провалились… А вот десятая — сработала! По телу Вэй Усяня прошла нервная дрожь, и ему почудилось, что он сейчас разлетится на тысячу бабочек, захваченный огромной волной облегчения. Он вернул контроль над своими чувствами и начал аккуратно спускаться по лестнице. Времени у него было… до пяти утра, если не больше! Он может вернуться в настоящее в тот самый момент, когда кто-то появится в секретном хранилище, а туда ведь люди могут не захаживать неделями. Конечно, клан Лань будет озабочен пропажей юного ученика, однако вряд ли хоть один здравомыслящий человек на этом свете решит искать Вэй Усяня в библиотеке.  Вэй Ин очень тщательно перерыл все книги в запретной секции, пролистал каждый фолиант, затем пошёл по второму кругу, по третьему… Но “Озера малахитового блеска” нигде не было. Вэй Усянь подумал, что разум его повредился из-за гадкого лекарства, бесконечного “Волшебного прибоя” и желания спать. Он изучил все книги в секретной комнате в четвёртый и даже в пятый раз — безрезультатно. Не особо веря в успех, юноша поднялся в основную часть библиотеки — ни одного намёка на “Укол снежинки”. Да как так-то?! Что же ему делать? Как теперь бороться с эпидемией? Цзэнь Муи сказал ему, что сборник хранился в секретной секции и сгорел вместе с Облачными Глубинами, а “Укол снежинки” был слишком сложной мелодией, которую не смогли восстановить целиком. Могло ли быть так, что ещё до начала его обучения сборник был похищен?.. Или же его никогда не было в Гусу? По Облачным Глубинам пронёсся настойчивый гул колокола, показывающий, что пришло время вставать. Вэй Усянь поспешил назад. Когда он вбежал в домик для больных, то увидел всё того же Лань Ванцзи, крепко спящего под властью талисмана. Вэй Ин стащил его с кровати, вернул на прежнее место и аккуратно прислонил к стене, точно юноша устал и задремал. Вэй Усянь быстро сорвал талисман и тут же плюхнулся на кровать. Ему оставалось наблюдать, как Лань Чжань медленно приходит в себя, глупо моргая глазами и пытаясь собрать осколки разрозненных мыслей воедино. Услышав шум за окном, юноша чуть не подпрыгнул от испуга. – Да, Второй нефрит клана Лань немного проспал, – с лукавой улыбкой сказал Вэй Ин. – Что, такое с тобой впервые? Со мной всё случается в первый раз… Не вини себя. Просто я так тебя измучил, что ты упал без задних ног. Послышался небольшой шум, и на пороге показался Лань Юймин. – Как там наш пациент? – спросил он, радостно потирая руки, словно пришёл собирать яйца в курятник. Он тщательно осмотрел Вэй Ина и опять не увидел ни малейшего намёка на улучшение. – Да уж, – вздохнул врач, и лицо его потемнело. – Видимо, придётся всё же созывать консилиум. Не бойся, Вэй Усянь, мы не будем подвергать тебя всяким жутким экзекуциям, просто обсудим, как так получается, что ты до сих пор жив… Лань Ванцзи, иди завтракать. Я пришлю другого ученика тебе на смену.  – В этом нет необходимости, – заупрямился Лань Чжань.  – Ты пропустишь занятия! – Я всё наверстаю.  – Откуда такое желание находиться рядом с молодым господином Вэем дни и ночи напролёт? – спросил врач, чуть усмехнувшись. По безмятежному, словно гладь горного озера, лицу Лань Ванцзи пронеслась тень гнева, точно ему нанесли самое страшное оскорбление из всех возможных. – Мой дядя, – ледяным тоном ответил он, – поручил мне присматривать за Вэй Усянем и следить за тем, чтобы он тщательно переписывал правила ордена. Я должен убедиться, что он не симулирует болезнь. Мне нужно, чтобы он побыстрее поправился и переписал всё, что требуется, только тогда я смогу освободиться.  – Да-да, наставник, – охотно вклинился в разговор Вэй Ин. – Лань Чжань терпеть меня не может, вы думаете, он тут по доброй воле? Да он страдает пуще меня. – Юный тюремщик, что за наклонности, – едва слышно пробормотал Лань Юймин. – Хорошо, оставайся тут, если это наказ Лань Цижэня. Я попрошу кого-нибудь из учеников принести тебе завтрак.  Он настроил янцинь, чтобы тот играл другую мелодию, “Распускающаяся роза”, и вручил Лань Ванцзи новую настойку, тёмно-зелёного цвета, которая и на вкус и на запах была получше. Пить её предписывалось через час после пробуждения, другой пищи больному по-прежнему не полагалось. Единственное, о чём мечтал сейчас Вэй Усянь, так это о большой жареной курице. В животе нещадно урчало, и мысль о том, что ему придётся валяться тут до вечера, наводила на него лютую тоску. – Лань Чжань… – несчастным голосом прошептал он. Ему нужно убраться из Облачных Глубин до девяти вечера, чтобы не нарваться на консилиум, а Вэй Ин и представить не мог, как искать “Озеро малахитового блеска”. Самым разумным было вернуться лет на пять назад и снова навестить Гусу. Вдруг в то время сборник был на месте? Но ведь тогда ему самому было всего десять! Можно ли было уговорить дядю Цзяна съездить вместе с ним в Облачные Глубины или отправить Вэй Усяня туда в одиночку? Очень сомнительно. Да и что он мог в теле десятилетного ребёнка? И даже если бы ему было четырнадцать… это слишком серьёзное отступление от хода истории. Неизвестно, как сложились бы события, попади он в Гусу при других обстоятельствах. Вэй Усянь и так наворотил дел со своими неправильными меридианами, как бы сфера не начала расползаться по швам. – Лань Чжань… – снова застонал Вэй Ин. Он так привык, что Лань Ванцзи может решить любую проблему; и вот тут, на кушетке в ставшей ненавистной уже комнатушке, он непроизвольно звал Лань Чжаня на помощь, словно больной ребёнок — мать с лекарствами на все случаи жизни. Лань Ванцзи с невозмутимым видом читал книгу, в которую погрузился ещё вчера. Услышав, что Вэй Ину как будто стало хуже, он подошёл и аккуратно приложил руку к горячему лбу. От этого освежающего прикосновения Вэй Усянь весь встрепенулся и вцепился в запястье будущего супруга мёртвой хваткой. – Лань Чжань, – бормотал он. – Не уходи, посиди со мной. Ладонь Лань Ванцзи как будто обладала исцеляющим эффектом, вливая волны умиротворяющей энергии, и внутренняя лихорадка, пожиравшая Вэй Ина, пошла на спад. Второй нефрит клана Лань послушно уселся возле больного, не спуская с него внимательного, наполненного заботой взгляда. – Лань Чжань… – протяжно застонал Вэй Усянь. – Помоги мне. – Что такое? – спокойно уточнил тот. Вэй Усянь впервые поднял на будущего мужа свои покрасневшие от недосыпа, немного воспалённые глаза, и заглянул в самую душу Лань Ванцзи. Эти светлые очи напоминали два бездонных озера, где могла утонуть любая печаль. – Лань Чжань… Хотя ты всегда бранил меня, я знаю, ты не носишь в сердце своём злых намерений. Ты — благородный муж, и готов прийти на помощь ближнему, который очутился в беде. Так ведь? – Что нужно делать? – спросил Лань Ванцзи, словно такая речь, полная отчаяния и страсти, его нисколько не удивила. – Ты готов поверить мне? Поверить, не задавая вопросов и не ставя под сомнение мои слова? Поверить — и сделать всё, чтобы помочь мне? Лань Ванцзи некоторое время молчал. По лицу его было невозможно понять, о чём он думает. Когда он ответил “да”, в его голосе не прозвучало ни капли колебаний. – Спасибо, Лань Чжань, я знал… – пробормотал Вэй Ин, прижимаясь к прохладной ладони ещё сильнее, словно желая впечататься в неё навеки. – Лань Чжань, что если бы я сказал тебе, что в твоём ордене известна одна мелодия, которая мне очень нужна? Не спрашивай, зачем, я не смогу тебе честно ответить… Представь, что эта мелодия может спасти мне жизнь, а также жизни ещё многих людей. Лань Чжань, ты можешь добыть её для меня? – Что за мелодия? – степенно спросил Лань Ванцзи, будто его попросили принести яйцо на завтрак, не более. – “Укол снежинки” из сборника “Озеро малахитового блеска”. Она должна храниться в запретной секции библиотеки, но её там нет.  – В запретной секции? – уточнил законопослушный Лань Чжань, и глаза его округлились. – Да… Если я не раздобуду эту мелодию до начала консилиума, это будет катастрофа, Лань Чжань, поверь мне. Они просидели некоторое время в абсолютной тишине. – И что… мне нужно делать? – спросил Лань Ванцзи. Юное лицо было полно решимости, но голос предательски дрогнул. – Спасибо, Лань Чжань, я знал, что ты всегда выручишь меня в беде, – пробормотал Вэй Усянь, с трудом сдержав импульс поцеловать эту мраморную руку. – Идти в библиотеку бесполезно, я там искал. Можешь узнать это у кого-нибудь из старших? Только очень аккуратно. Они не должны ничего заподозрить. Лань Ванцзи тяжело вздохнул. – Хорошо, – сказал он некоторое время спустя. – Только сиди тут и пей лекарство. Я попрошу кого-нибудь присмотреть за тобой. – Спасибо, – размяк, словно желе, благодарный Вэй Ин, начав улыбаться до ушей.  – Только не надо никого присылать, я буду паинькой, честное слово. Лань Ванцзи встал и намеревался уходить, но застыл в дверях, словно его держала какая-то невидимая цепь. – Ты… Это поможет тебе поправиться? – Да, – медленно сказал Вэй Усянь, растекаясь по кровати и с удовольствием потягиваясь. – Я сразу же выздоровею, и мы вернёмся к переписыванию правил ордена Лань, самому скучному занятию в мире. – Ладно, – суховато кивнул Лань Чжань и тут же вышел. Вэй Усяню сделалось не очень комфортно. Он лежал, глядел в потолок и думал об одном эпизоде из прошлого.  Это было на четвёртый день после того, как Лань Ванцзи привёл Вэй Усяня в Облачные Глубины, и они поселились здесь окончательно. В тот вечер еда на ужин была особенно невкусной; даже Лань Чжань с трудом разжевал салат из резиновых водорослей, а Старейшина Илина, взращённый кланом Юньмэн Цзян, и вовсе решил, что лучше умрёт от голода, чем запихнёт в себя лишнюю порцию. Разумеется, после ужина Лань Чжань тут же отправился в Цайи и принёс своему супругу нормальной еды. Тот уснул вполне довольный собой и жизнью; проснулся Вэй Ин ночью от чрезвычайно динамичного сна, где он сначала плавал в огненном море, а потом падал со скалы. Земля была уже близко, как он дёрнул ногой, встрепенулся всем телом и открыл глаза. Над ним возвышался Лань Ванцзи, который сидел на кровати и почитывал свитки, силясь разогнать бессонницу. В лунном свете его суровое лицо казалось торжественно-печальным. – Лань Чжань! Чего грустный такой? Позвольте мне развеселить вас, уважаемый Второй нефрит клана Лань. Они с полным самозабвением предались плотским утехам. После, Вэй Ин начал тихонько засыпать, лёжа в объятиях Лань Ванцзи. Внезапно он чихнул, очнулся и увидел над собой задумчивое лицо супруга. Тот смотрел на Вэй Ина, словно на прекрасную ночную бабочку, которая по ошибке залетела в его дом, привлечённая ярким сиянием света, и может растаять в любой момент, оставив его скромное жилище пустовать. – Опять не спишь? – пробормотал Вэй Усянь. – Лань Чжань, у меня больше сил нет, давай уже завтра. Пойдёт? Лань Ванцзи не ответил. Ничто, казалось, не могло выдернуть его из задумчивости. – Почему ты со мной? – внезапно спросил Лань Ванцзи. От удивления Вэй Усянь чуть не свалился с кровати. В голове прокручивались десятки вариантов ответа, и он растерянно уставился на супруга. – Я же такой... скучный. – Кто тебе такое сказал? – возмутился Вэй Ин. – Ты, – серьёзно сказал Лань Чжань, автоматически поправляя налобную ленту, которой сейчас не было на голове. Чуть помолчав, он добавил: – И не раз. Вэй Усянь понял, в чём дело. Кажется, Лань Ванцзи до сих пор не мог поверить, что в его руки свалился этот драгоценный плод. Он боялся, что Вэй Ину просто взбрело в голову попробовать новый опыт, поразвлекаться, живя в непривычном для себя месте. Но любые развлечения со временем надоедают, и тогда человек отправляется искать острые ощущения в других местах. – Лань Чжань! – рассмеялся Старейшина Илина. – Какой же ты глупый! Да зачем мне нескучный муж? Это же так прекрасно! Скажи, какой мне толк подшучивать над тем, кто и сам может себя веселить? В чём интерес взаимодействия с человеком, который сразу откликается на мои проказы? Нет, тут нужно с-о-п-р-о-т-и-в-л-е-н-и-е материала — это самое интересное! Пожалуйста, оставайся таким же чопорным, серьёзным и скучным как можно дольше, именно это мне в тебе и нравится. Лань Ванцзи, кажется, немного расслабился, и бессонница перестала мучать его той ночью. Кульминация в мелодии “Распускающаяся роза” выдернула Вэй Усяня из воспоминаний. Нет, он не должен подшучивать на Лань Ванцзи. По крайней мере — в течение того дня, что ему ещё остался в прошлом. Глава 9. Смотрины в доме для медитаций Лань Чжаня не было весь день, так что Вэй Усянь уже смирился с тем, что миссия его провалена. Он собирался за полчаса до отбоя нажать на красный камень браслета, чтобы вернуться к Цзэн Муи и обсудить, что делать дальше. К счастью, этого не понадобилось; в семь вечера к нему пришёл Лань Ванцзи, выглядевший довольно уставшим и потерянным. – Лань Чжань, – тут же вскочил на ноги заскучавший Вэй Ин, едва удержавшись, чтобы не задушить будущего мужа в объятиях, – ты раздобыл её?! – Не совсем, – сказал тот, поправив налобную ленту. Лань Ванцзи походил на юного степенного гусёнка, на которого в один день свалилось очень много ответственности. – Всё сложно. – Что значит “не совсем”? – едва не завопил Вэй Усянь, от всей души желая потрясти Лань Чжаня за плечи, чтобы тот быстрее всё вывалил. – Что значит “всё сложно”? Мелодия либо есть, либо её нет! Так есть она у тебя?! Лань Чжань тяжело вздохнул, не зная, как приступить к сути дела. – Я зашёл на всякий случай в библиотеку и всё перепроверил — действительно, “Озера малахитового блеска” там нет.  – Конечно, нет! Я же не слепой! Эх, Лань Чжань, зачем ты терял время…  Завидев насупившееся лицо Лань Ванцзи, Вэй Ин тут же спохватился и сказал очень мягким голосом: – Прости, Лань Чжань, сегодня я очень нетерпелив. Я действительно ценю всё, что ты делаешь для меня… И что было дальше? Ты спросил дядю, куда делся этот проклятый сборник? – Как я спрошу его об этом? – воззрился на юношу Лань Ванцзи с крайним недоумением. – Скажу, что зашёл в секретную секцию библиотеки и не нашёл того, что искал? Про эту комнату ученикам даже знать не положено. Вэй Ин от досады чуть не хлопнул себя по лбу. А ведь точно. – И что было дальше? Ты пошёл к брату? – Да. Он сказал, что постарается найти кого-то, кто знает эту мелодию. – И как?! – чуть не подпрыгнул на месте Вэй Усянь. – Нашёл? – Да. – Прекрасно! Чудесный, милый мой Лань Чжань, дай я… “Дай я тебе расцелую” — хотел он сказать, но вовремя прикусил язык.  – ... дай я расспрошу этого мудрого человека. Кто это? Лань Чжань немного помолчал и зачем-то снова поправил идеально повязанную ленту. – Отец. Сердце Вэй Ина пропустило удар, и юноша на миг забыл, как дышать. Все мысли выветрились в один момент, а тело словно током пробило.  – Хмм… понятно. И что?.. Ты попросил его записать “Укол снежинки” для тебя? – Ему нужно точно знать, для кого это и зачем. Он поговорит с тобой и решит, рассказывать тебе про мелодию или нет. Вэй Ин с облегчением выдохнул. Уж Цинхэн-цзюня он как-нибудь да уболтает. Это было время ужина, и Облачные Глубины опустели. Лань Ванцзи и Вэй Усянь без особых приключений добрались до глухого уголка на окраине резиденции. Здесь, стоя перед аккуратным домиком в фиолетовом океане горечавки, Вэй Ин почувствовал, как его начинает бить мандраж. Его сердце ёкнуло ещё тогда, когда они проходили мимо дома покойной матери Лань Чжаня, и он впервые осознал, с кем ему предстоит познакомиться. Всё-таки это был его покойный свёкр… Хотя Вэй Усянь понимал, что видит этого мужчину в первый и последний раз, так что он не будет влиять на их отношения с Лань Чжанем, ему всё же захотелось произвести хорошее впечатление, и юноша начал немного нервничать, словно перед экзаменом. Лань Ванцзи также застыл перед домиком в некоторой нерешительности, думая о чём-то своём. Вэй Ин не стал его ни о чём расспрашивать и подгонять, понимая всю щекотливость ситуации. Всё-таки правда о прошлом родителей Лань Чжаня была тщательно охраняемой тайной, и, учитывая все обстоятельства, юноша мог чувствовать некоторый стыд и неловкость.   Вэй Усяню захотелось взять будущего супруга за руку, чтобы поддержать, но вместо этого он осторожно потянул его за рукав. – Лань Чжань, – мягко сказал он, – твой отец, наверное, очень начитанный и умный человек? Я слышал, он много времени проводит в уединённой медитации. Это прекрасно; наверное, длительные практики сильно сказываются на его духовном росте и способностях. Ордену Гусу Лань очень повезло иметь такого главу! Практические дела решать — это не самое главное, с этим любой справится, – Вэй Усянь хотел прибавить “даже такой, как твой дядя”, но решил не упоминать старика всуе. – Я думаю, блестящее будущее ждёт тот клан, чей глава является носителем истинного духа, стратегического видения и обширных познаний! – Да, – ответил Лань Ванцзи, делаясь немного спокойнее. – Отец много читает и музицирует. “Чем ему ещё заниматься” добавил Лань Чжань очень тихо, чтобы Вэй Ин не слышал. – Земные заботы не должны отвлекать Цинхэн-цзюня от духовных практик, – важно кивнул Вэй Усянь. – Если бы моё дело не было таким важным, я бы ни за что не попросил двух Нефритов клана Лань хлопотать об аудиенции, ты уж прости за беспокойство, Лань Чжань. – Он может иногда говорить странные вещи, – с трудом вымолвил Лань Ванцзи. – Не обращай внимания. – Это не странности, Лань Чжань, это проявления большого интеллекта! – принялся заверять его Вэй Ин. Вечно стоять под дверями было, конечно, невозможно. Лань Ванцзи сделал решительный шаг вперёд, и вскоре Вэй Усянь очутился внутри миловидного домика.  Здесь и правда было очень много книг и разных музыкальных инструментов. Гостей встретила приятная и ненавязчивая мелодия, исходящая от очень странного инструмента, который Вэй Ин видел в первый раз в жизни. Он напоминал счёты суаньпань, используемые по принципу гуциня. Струны издавали мягкий приятный звук, а камушки на них взрывались громкими весёлыми вибрациями. Помещено всё это роскошество было внутрь статуэтки крокодила из красивого белого камня. Человек, игравший на необычном инструменте, неторопливо перебирал струны и не обратил на гостей никакого внимания. Он лишь быстро кивнул пришедшим, доиграл мелодию и только тогда поднял лицо. Глаза Цинхэн-цзюня были точь-в-точь, как у Лань Чжаня. В чертах его лица сквозило определённое сходство и со старшим, и с младшим сыновьями, но всё же Лань Ванцзи перенял от него гораздо больше. Вэй Ин подумал, что Лань Сичэнь, видимо, пошёл больше в мать. Хозяин домика положил руки на струны, и вибрации окончательно притихли.  – Я редко принимаю гостей, – спокойно сказал он. – Прошу простить, если вам будет у меня некомфортно. – Что вы, что вы, – пробормотал Вэй Усянь. – Это такая честь для меня, такая честь, ни к чему разводить церемонии… Цинхэн-цзюнь располагался на бамбуковой циновке, а больше в этом помещении не было на что присесть. Лань Чжань вышел в соседнюю комнату и вернулся с двумя красными подушками, на которые гости и опустились. Хозяин дома и не подумал предлагать чая или чего-нибудь такого, но Вэй Ину, конечно, было всё равно. Все его мысли занимал лишь вопрос о том, как правильно вести себя в обществе отца Лань Чжаня. – А-Хуань сказал, что вы из Юньмэна, молодой господин Цзян? Вэй Усянь редко чувствовал смущение перед лицом вышестоящих, но сейчас он действительно робел и не мог произнести ни слова. Лань Чжань скользнул по нему немного озадаченным взглядом. – Вэй, – поправил отца Лань Ванцзи. – Не важно, Лань Чжань, какая разница, – жарко зашептал Вэй Ин, и язык его внезапно развязался. – Да, глава ордена Лань, я из Юньмэна. Дядя Цзян… Цзян Фэнмянь и Юй Цзыань приютили меня в девять лет, я рос вместе с их детьми, Цзян Чэном и Цзян Яньли.  Светлые глаза Цинхэн-цзюня были обращены глубоко внутрь. Даже обращаясь к Вэй Усяню, он смотрел как будто не на него, а исследовал глубины собственного внутреннего мира.  Для Вэй Ина проводить круглые сутки взаперти в одиночестве представлялось чем-то вроде жесточайшей пытки, похлеще любой порки. Поэтому он ожидал увидеть унылого и измученного страдальца. Однако отец Лань Чжаня выглядел гармонично и производил впечатление человека, вполне довольного жизнью. – Это хорошо, – сказал Цинхэн-цзюнь. – У главы ордена Цзян благородное сердце. Он снова вернулся к игре на странном инструменте, опустив голову и аккуратно следя за тем, чтобы звук от камушков не был слишком громким. – Это действительно так, – кивнул Вэй Усянь. Мелодия, что выходила из-под изящных тонких пальцев, навевала прохладу морского бриза, долгожданную свежесть после изнурительного странствия по каменным улицам, пожранным жарой. С ничуть не изменившимся голосом, точно разговаривая о будничных вещах, он внезапно сказал: – Вэй Усянь… Да, я кажется что-то такое слышал. Цзян Фэнмянь всю жизнь любил вашу мать, так ведь? Это неудивительно, она была прекрасной женщиной, прекрасной и весёлой. Нам бы такая в клан не помешала. Она однажды обрезала брату бороду, а без бороды ему куда лучше. Как минимум, у неё есть чувство стиля. Ваша матушка в хорошем здравии? Хотя Цинхэн-цзюнь казался на первый взгляд отшельником, что созерцает мир, сидя на пушистом облаке, его осведомлённость в разного рода  сомнительных сплетнях не могла не поражать! – Отец… – с тихой досадой произнёс Лань Ванцзи. Вэй Ин лишился дара речи. Видимо, после длительных лет добровольного заключения у Цинхэн-цзюня немного поехала крыша. Или он же он забыл о правилах приличия в обществе… А может, просто перестал придавать им значение.  – Н-не совсем, – растерянно ответил Вэй Усянь. – А, точно, она мертва. Примите мои соболезнования, молодой господин Вэй. Какая ужасная потеря. – Да ничего страшного… Это было так давно. – Давно? Как быстро время летит. Цинхэн-цзюнь снова погрузился в чудеса своего инструмента. В этот раз он больше налегал на камушки, а не на струны, и мелодия стала динамичнее и веселее. – Возвращаясь к цели нашего визита, – тихонько кашлянул Лань Ванцзи, однако отец не дал ему закончить. Он внезапно поднял голову и заглянул в самое сердце Вэй Усяня, а глаза его вдруг стали проницательными: – Вы же похожи на свою мать? Мне кажется, похожи. Это хорошо. Почему бы вам не сочетаться браком с кем-нибудь из клана Лань?  – Отец… – только и мог прохрипеть Ванцзи. – Не перебивай меня! Вам понравилась какая-нибудь девушка из нашего клана, молодой господин Вэй? – Не совсем, – ответил будущий Старейшина Илина с лукавым блеском в глазах, аккуратно склонив голову на бок. Здесь он заступал на территорию Игры, и впервые почувствовал себя в своей тарелке. Лань Ванцзи же медленно начинал багроветь; Вэй Усянь чувствовал, что его будущий супруг нагревается, словно закрытый паровой котёл, вот-вот готовый лопнуть. – Значит, вам понравился какой-то юноша? Все люди из клана Лань чрезвычайно привлекательны, они влюбляют в себя с первого взгляда. Не может же ваше сердце остаться нетронутым в таком рассаднике красоты. – Отец! – Так сложно бывает прочитать своё сердце, – улыбнулся Вэй Усянь. – Человек не всегда знает, чего он хочет на самом деле. А если бы и так?.. Вы бы дали родительское благословение? – Да, конечно, – кивнул Цинхэн-цзюнь, будто говоря о чём-то абсолютно будничном. – Берите себе в спутники кого угодно, я совершенно не против. Можете присмотреться к А-Чжаню. Он так на меня похож, ему следует жениться пораньше. А то ещё влюбится в кого-нибудь несчастной любовью и разобьёт свою жизнь вдребезги, ему лучше не повторять моих ошибок.  Лань Ванцзи открыл было рот, чтобы одёрнуть отца, но от ужаса у него так сдавило горло, что он не мог вымолвить ни слова. Уши бедняги нещадно пылали. Вэй Усянь же, напротив, воспарил в облака, и в сердце его начали распускаться дивные цветы. Конечно, он никогда не придавал значения формальностям… Но всё же — сегодня он получил родительское благословение от отца Лань Чжаня! Его свёкр выказал ему явную симпатию и сам пригласил вступить в клан! Вэй Ин едва сдерживал себя, чтобы не расплыться в счастливой улыбке. Даже если ему сегодня не удастся раздобыть “Укол снежинки” — и чёрт с ним! Самое главное он уже получил. – Вот А-Хуань совсем на меня не похож, – задумчиво продолжил Цинхэн-цзюнь. – Иногда я даже думаю, что он не от меня. Может быть, кто-нибудь приходит к ней, пока я медитирую… Как вы думаете, молодой господин Вэй? Мне кажется, вы человек проницательный. – Отец, это лишнее, давай вернёмся к цели нашего визита… – не терпящим возражений тоном отчеканил Лань Ванцзи, но отец тут же перебил его, словно сын в тот момент был для него пустым местом. – Оставь, А-Чжань, мне интересно мнение твоего спутника. Он даже немного наклонился вперёд, словно желая впитать каждое словно Вэй Усяня, и взгляд его сделался донельзя острым. – Мой сын раньше никого не приводил ко мне знакомиться. Значит, что-то он такое в вас увидел. И я, кажется, понимаю, что. – Я. Привёл. Его. Сюда. Не для этого, – с трудом выговорил Лань Ванцзи, словно ему на грудь положили мешок камней. Вэй Ин сидел бы и слушал свёкра бесконечно; однако, во-первых, время поджимало. А во-вторых, Лань Чжань, сидевший рядом, казалось, вот-вот упадёт в обморок. Поэтому Вэй Усянь решил (хоть и не без внутреннего сожаления) прервать эту экзекуцию.  – Лань Ванцзи действительно потревожил ваш покой, чтобы узнать мелодию “Укол снежинки”. Это невероятно важная вещь; переписать её ноты было бы для меня настоящим спасением. Цинхэн-цзюнь резко встал, заложил руки за спину и начал прогуливаться вдоль стеллажа с книгами, внимательно изучая их корешки. Внезапно он развернулся, смерив Вэй Ина внимательным, изучающим взглядом. – Вам не приходило в голову, молодой человек, что эта мелодия хранится в комнате секретных книг не просто так? Глава 10. Лёгкий укол снежинки… увы, слишком лёгкий Вэй Усянь немного растерялся. Он даже не задумывался на эту тему: ну хранится и хранится, какая разница. – В секретную секцию мы помещаем книги, которые обычным ученикам читать не положено. А почему, спрашивается, “Озеро малахитового блеска” спрятано именно там? – Н-не знаю, – сказал юноша, снова начиная нервничать. – Может, потому что эта книга очень редкая, и вы боитесь её потерять? – Мне нравится ход ваших мыслей, молодой господин Вэй. Действительно, что плохого может быть в мелодиях, которые помогают человеку пробудиться от тёмных чар, избавиться от кошмаров или выйти из комы. Однако если вы изучали медицину, то должны знать, что любое лекарство может стать ядом, если применять его в больших количествах и не по назначению.   – Вот оно как… – пробормотал Вэй Усянь. – Обычно “Укол снежинки” играют человеку, который впадает в летаргический сон на годы. Врачи должны подтвердить, что все другие методы уже были испробованы, а также что больной не подвергся проклятию, которое можно снять, и не захвачен духом, которого можно выгнать из тела. Чтобы перестраховаться, клан Лань не применяет “Укол снежинки” к человеку, который спит меньше двух лет. Исключение составляет болезнь “Танец бабочки”, но про неё давно уже забыли, и вряд ли мир когда-нибудь с нею столкнётся.   – А что будет, если использовать мелодию не по назначению? – Если человек спит недостаточно крепко, “Укол снежинки” взбодрит его нервную систему так, что успокоить её будет невозможно. Бедняга перестанет спать и умрёт через несколько недель. Некоторые становятся настолько возбуждёнными, что начинают носиться, ничего не видя перед собой. Одного такого несчастного не смогли догнать родные, и он свалился в расщелину в горах… Зачем вам “Укол снежинки”, молодой господин Вэй? Старейшина Илина ожидал этого вопроса и давно заготовил речь. Теперь оставалось произнести её как можно более искренне и бесхитростно. – Дело в том, Цинхэн-цзюнь, что с самого детства меня порою одолевают приступы загадочной болезни. Совершенно неожиданно энергия начинает течь в обратном направлении по всем моим меридианам с чудовищной скоростью. Чувствую я себя при этом прекрасно: ничто не беспокоит, а через три-четыре дня всё приходит в норму. Когда я был совсем маленьким, один странствующий даос сказал дяде Цзяну, что “Укол снежинки” исцелил бы меня. Мы тогда не знали, что это такое, и не знали даже, где искать. А сейчас, оказавшись на обучении в Облачных Глубинах, я случайно услышал в разговоре упоминание этой мелодии… И вот, я хочу исцелиться раз и навсегда! Отец Лань Ванцзи слушал эту речь, полную страстного чувства, очень внимательно. Он склонил голову на бок, как бы думая о чём-то своём, и спросил: – Цзян Фэнмянь считает, что вас можно излечить “Уколом снежинки”? – Да-да, – охотно закивал Вэй Ин. – Он очень сокрушался, что не знает, где достать эту мелодию, и говорил сразу передать ему, если что-то станет известно. – Как это возможно, если он сам преподнёс “Озеро малахитового блеска” в дар ордену Лань? Вэй Усяню показалось, что всё это время он находился в лабиринте с ловушками, и прямо сейчас пол под ним провалился, отправив неудачника в яму с голодными крысами. – Н-не знаю, – даже икнул юноша от неожиданности. – Действительно, очень странно. Возможно, вышло какое-то недоразумение. – Это недоразумение очень легко разрешить. Я могу прямо сейчас написать главе ордена Цзян и уточнить, что он думает по этому поводу. – Нет! – вскочил на ноги Вэй Ин. – Пожалуйста, не надо. Позвольте мне выяснить всё самому. Взгляд Цинхэн-цзюня снова сделался каким-то загадочным и туманным.  – Хорошо, я не буду ничего писать Цзян Фэнмяню. Но только при одном условии: вы сами расскажете мне всё, прямо и честно. Ситуация была крайне сложной. Вэй Усянь сделал ставку на свою основную версию и не готовил пути отступления; сейчас, когда Старейшина Илина так глупо попался, он не мог быстро выдумать новую правдоподобную версию. Говорить правду было очень рискованно. Любой бы принял Вэй Ина за сумасшедшего и прогнал бы его взашей.  – Сынок, ты ничего не хочешь мне поведать?.. – Лань Чжань не в курсе, – поспешно сказал Вэй Усянь. – Это всё мои проблемы. – Какие же проблемы могут быть у молодого господина Вэя в пятнадцать лет, что он пытается раздобыть мелодию из запретной секции клана Лань? Что заставляет его проявлять чудеса ловкости и смекалки, да ещё и достигать в своих махинациях впечатляющих успехов? Стоило ему только захотеть — и он в тот же день оказался на аудиенции у самого Цинхэн-цзюня! Вы должны понимать, молодой человек, что не все старейшина кланы Лань могут со мной поговорить, когда того хотят. Юные ученики стараются обходить Лань Ванцзи стороной и лишний раз не попадаться ему на глаза, а вы так втёрлись ему в доверие, что он привёл вас знакомиться с отцом… Воистину, ваша удача велика, и звёзды благоволят вам, по крайней мере, сегодня. Я думаю, вас ждёт блестящее будущее. Возможно, вы станете успешным мошенником или дипломатом. Тон Цинхэн-цзюня был по-отечески тёплым и располагающим; Вэй Ину показалось, что он говорит всё это не с целью отчитать его, а как будто в самом деле хочет помочь.  Поэтому Вэй Усянь рискнул. Ему почему-то казалось, что только отец Лань Ванцзи и способен его понять. – Лань Чжань, ты не мог бы оставить нас наедине? – тихо сказал он, глядя в пол. Лань Ванцзи выпрямился и упрямо поджал губы. – Пожалуйста. Ты не должен это слышать. – В самом деле, сынок. Подожди на веранде.  Лань Чжань нехотя вышел, и они остались вдвоём. Вэй Ин как на духу рассказал свёкру всё: и про то, что он из будущего, и про эпидемию, и про поспешный отъезд старейшин клана. Он решил не упоминать, почему в момент встречи с Цзэнь Муи находился в Облачных Глубинах и какие отношения с Лань Ванцзи их связывают, но Цинхэн-цзюнь не заострил на этом внимания. Глава клана выслушал своего гостя так, словно тот рассказывал ему о новостях по сбору урожая, будто такие вещи были чем-то абсолютно естественным. В его лице не читались ни капли недоверия.  – Да, я слышал, что клан Цзэнь работает над перемещениями во времени. Это прекрасно, что у них получилось. Если бы я мог вернуться в прошлое, то ни за что бы… Впрочем, не важно. Боюсь, вам не получится достать “Укол снежинки”, молодой господин Вэй.  – Но почему?? – Брат обнаружил пропажу сборника довольно давно. Лань Хуаню тогда было лет девять: кто и когда похитил “Озера малахитового блеска”, нам неизвестно. В клане производилось внутреннее расследование, но оно, к сожалению, ни к чему не привело, лишь усилились меры защиты... Так что даже если вы разыщете в будущем кого-то из моих сыновей, то они ничего не смогут сделать, вернувшись в прошлое, потому что были тогда совсем маленькими. Целиком “Укол снежинки” никто не помнит; я знаю большую часть, но вылечить может лишь мелодия, сыгранная от начала и до конца. Единственным выходом здесь мне видится путешествие в “Пристань Лотоса”. Цзян Фэнмянь сейчас жив? – Нет, – грустно склонил голову Вэй Усянь. – А госпожа Юй? – Тоже нет. – Кто-то другой их возраста? М-да… Видимо, была какая-то война или эпидемия… Только не надо мне ничего об этом рассказывать, я не хочу знать о плохом. Всё равно я не могу повлиять на такие масштабные события, только настроение испортится… Как видите, вариантов просто нет. – А если пойти к Лань Цижэню и попросить его отправиться в то время, когда сборник был на месте? – Он не пойдёт на это. Как вам правильно сказал Цзэнь Муи, наше поколение росло с пониманием, что любые эксперименты такого рода — табу, ведь всё может стать только хуже. Я сам мог бы слетать в прошлое, не вижу в этом ничего предосудительного. Но, полагаю, в вашей реальности я уже давно мёртв? – Увы, – тихо сказал Вэй Усянь. – Это хорошо. Нет ничего ужасней, чем затянувшаяся старость. Единственное… Кто сейчас в ордене остался за старшего? Лань Као? Можно попытаться узнать, привели ли поиски к чему-нибудь. Всё-таки прошло столько лет, даже десятилетий, и вдруг мелодию удалось разыскать. – Дело в том, что… Считается, что эта мелодия была уничтожена, когда в библиотеке был пожар. На данный момент про неё ничего не известно, иначе мне не пришлось бы летать в прошлое. – Ах, точно, что-то я сглупил… Стоп, вы говорите, молодой господин Вэй, что в библиотеке был пожар? Какой ужас. Нужно попросить брата принять меры предосторожности. Как минимум, построить вторую библиотеку и скопировать туда все книги.  Вэй Усянь несколько раз моргнул. По идее, это было отклонением от хода событий, но ведь нет ничего страшного в том, чтобы возвести вторую библиотеку? – Не бойтесь, молодой господин Вэй, – усмехнулся Цинхэн-цзюнь. – Я не буду никому болтать о том, что вы мне только что поведали. А даже если и скажу — брат решит, что я в очередной раз тронулся умом… Позовите Лань Ванцзи, – Вэй Ин только сделал первый шаг, чтобы выйти из дома, как свёкр его окликнул. – Хотя стойте. Последний вопрос. С моими детьми всё хорошо? Они живы, здоровы, счастливы? – Да. – Они женились?  Вэй Усянь обернулся и тепло ответил: – Лань Сичэнь — пока что нет. Лань Ванцзи — да. – Прекрасно! Он всегда был равнодушен к девушкам, я боялся, что это плохо кончится. Вот это вы меня удивили так удивили, молодой господин Вэй. Я думал, что Лань Сичэнь женится быстро, а у Лань Чжаня будут с этим проблемы… Это достойная во всех отношениях личность? – Боюсь, что нет, глава ордена Лань. – Значит это личность во всех отношениях одиозная? Ужас, летящий на крыльях ночи? – Вот это уже ближе к истине. – Ха! – усмехнулся Цинхэн-цзюнь. Едва только речь зашла о будущем сыновей, глаза его сделались очень живыми. – Так и знал, что Ванцзи отмочит что-нибудь в этом духе. Это случайно не вы?  Вэй Ин даже немного растерялся. – Да, я так и знал, что между вами происходит нечто особенное. Он никогда ни на кого не смотрел так, как на вас смотрит… Что же, добро пожаловать в клан. Я рад, что мы заполучили такого шустрого и смекалистого человека. Если вам нужно родительское благословение, то оно у вас есть. Супруга тоже, думаю, не будет против. Ах да, она же умерла. Ну ничего, найдите уж как-нибудь способ связаться с её душой. А дети у вас есть? Вэй Усянь был так растроган, что не нашёлся, что ответить. В уголке глаза блеснула предательская слезинка, и он быстро заморгал, чтобы отогнать её. – Ну, можно сказать… приёмный сын… – Великолепно, – расплылся в улыбке Цинхэн-цзюнь. – О большем я и мечтать не мог. Видимо, я искупил родовую карму, и мои дети могут жить счастливо. Какие чудесные новости! Но своих собственных детей тоже завести не помешает, вы подумайте об этом вдвоём на досуге.  Когда Лань Чжань вернулся в дом, юноши уселись на свои места, а отец тем временем принёс из соседней комнаты гуцинь бледно-голубого цвета. – А-Чжань, мы поговорили с твоим другом и выяснили все моменты. К сожалению, предоставить ему полную версию “Укола снежинки” невозможно. Однако я сделаю всё, что в моих силах. Он расправил одежды и легко провёл пальцами по струнам, проверяя звучание.  – Наверное, вы слышали, что “Укол снежинки” — невероятно сложная мелодия, – продолжил Цинхэн-цзюнь. – Она длится полчаса, и сыграть её целиком, ещё и вкладывая духовные силы, — титанический труд. Однако всё не так ужасно, как кажется на первый взгляд. В этой мелодии есть куски, что были взяты из других мелодий. Вот эта часть, например, полностью повторяет “Магнит для души”. Он сыграл мелодию, что могла призвать душу, если она летала где-то неподалёку, даже если при заклинателе не было вещи покойного. “Магнит для души” использовали не так часто: во-первых, мелодия не обладала такой же силой, как другие похожие. Она не заставляла, а скорее приглашала призрак войти в пространство заклинателя, а тут уж многое зависело от желания покойного. Если заклинатель ему не нравился, он мог просто проигнорировать его призыв. Вэй Усяню эта мелодия показалась сложноватой; он подождал, пока её запишет Лань Ванцзи, а потом скопировал у него. Вэй Ин не стал писать самопишущей кистью на своём теле; этот метод подходил для экстренных случаев, если под рукой не было бумаги и чернил, а сейчас он мог просто взять в настоящее листики. Так же поступили и с остальными четырьмя мелодиями.  – Самое сложное — это переходы между мелодиями, – вздохнул отец Лань Чжаня. – Стоит лишь немного дрогнуть руке — и всё пойдёт на смарку, придётся играть с самого начала. Я помню только половину из них, увы. Другие не знают и этого, так что идти вам больше не к кому. Что же, слушайте. Лань Чжань не смог с первого раза разобрать, что именно играл его отец, поэтому Цинхэн-цзюнь сам переписал все оригинальные места, что помнил, на листы бумаги. Таким образом, Вэй Усянь смог раздобыть процентов семьдесят “Укола снежинки”. – Лань Чжань, – сказал Вэй Ин, когда они шли обратно, – я чувствую, как мне становится лучше с каждой минутой. Думаю, даже частичное прослушивание “Укола снежинки” смогло исцелить меня. Скоро я вернусь в медицинский флигель, и моя энергия потечёт нормально. Когда зайдет Лань Юймин, пожалуйста, постарайся отговорить его от консилиума. Ему будет нечего предъявить коллегам; а так как случай это неслыханный, даже невозможный, все решат, что он просто рехнулся. Постарайся особенно налегать на эти моменты. Я же сам не буду помнить ничего, что делал после того, как моя энергия потекла вспять. Пожалуйста, никогда не говори со мной о том, что происходило в эти полтора дня. И другим тоже не рассказывай мою тайну. Едва очутившись в комнате, где лечился, Вэй Усянь отослал Лань Ванцзи под благовидным предлогом и приготовился отправиться обратно. Он понимал, что не обрадует Цзэнь Муи новостями о том, что “Озеро малахитового блеска” никак не раздобыть. Однако Вэй Ин предпочитал верить, что в этом мире нет ничего невозможно. Как-нибудь они уж придумают способ остановить эту проклятую эпидемию. Вэй Усянь нажал на красный камень, и вскоре его поглотил тоннель тёмного света.