haikyuu boys & you

через несколько лет а может недель я забуду свой самый счастливый апрель розоватое небо как лёгкий испуг от ванильного солнца твоих тёплых рук

Чего ты точно никогда не хотела — это влюбляться в человека, чьё свободное время занимало непрерывное тыканье пальцами по кнопкам и клавишам. Ты была уверена, что тебе нечего ждать, если единственная женская особь, с которой этот человек контактировал больше пяти секунд — игровая приставка. Наслаждаться времяпрепровождением в одиночестве при наличии парня и верно ждать, приговаривая «любимый, ну давай сходим погуляем!», явно не входило в твои планы. Но сердце, уже три года находящееся в состоянии спячки, резко почуяв надвигающуюся весну в твоей душе, так не думало. Оно вообще редко считалось с твоим мнением. Кенма не хочет отношений — у него попросту нет лишних строчек в его расписании, занятым исключительно волейболом и играми. Виртуальный мир привлекает его гораздо больше реального, ведь там можно проживать несколько жизней сразу: сначала ты рыцарь из Ордо Фавониуса, алхимический гений, и просто очень умный и популярный человек; затем способный превращаться в тень, владеющий навыками телепортации жнец с адскими дробовиками, а потом и вовсе мелкий правонарушитель, убегающий от полицейского за вандализм на поезде. В нём ты заранее спасён от предательства и лжи, тебя никто не оценивает по признакам, которые ты не выбирал при рождении. Но, кажется, и в его холодном сердце стали проявляться просветы, и виной тому была ты. Выбор подарка для Тетсуро был лишь прикрытием для того, чтобы позвать тебя на свидание, но узнала, точнее, догадалась ты об этом только после его тихого объяснения того, что он «забыл, что уже купил ему подарок» и робкого предложения погулять, раз уж ты проделала такой нелёгкий путь для встречи с Козуме (на самом деле дорога заняла от силы пять минут). После этого и его слегка розоватые щёки, и взгляд, блуждающий по твоему лицу, и ещё более тихая чем обычно речь стали объясняться вполне логично, а не симптомами неизвестной болезни, потому что «ну что ещё может стать причиной его странного поведения». — Хорошо, давай прогуляемся. Апрель — самое красивое время в Японии. Распустившиеся почки на деревьях, поющие по утрам скворцы, своеобразно встречающие весну, яркое солнышко, встающее с каждым днём всё раньше и раньше, и самое главное достояние страны восходящего солнца — цветущая сакура. Её лепестки пролетают, обвивают и обволакивают, будто хотят унести далеко-далеко. Все парки, скверы и аллеи усыпаны розовыми цветами, а в носу стоит приятный сладковатый запах, заставляющий думать, будто ты и сам расцветаешь изнутри, перенимая традицию у вишни. — Смотри, сладкая вата! — В какие-то моменты (например такие) ты превращаешься в маленького ребёнка, не знающего о том, что показывать пальцем не хорошо и что необязательно кричать на всю улицу, если ты видишь что-то, очень сильно привлекающее твоё внимание. — Хочешь? — Козуме вскидывает брови и смотрит то на тебя, то на маленький киоск. — Да...чёрт, кошелёк забыла! Эх, в другой раз видимо... — пока ты охаешь и разочарованно вздыхаешь, Кенма уже стоит перед тобой, протягивая огромный кулёк сахарной ваты, похожий на мордашку медведя. И неважно, что мордашки медведей не бывают розового цвета. — Держи. — Ой, спасибо... не стоило... — смущаешься и краснеешь, но вату всё же берёшь. В голове чётко мигает мысль вернуть должок. — Я верну потом. — Да не стоит, — он слегка улыбается, заставляя тебя застыть на месте. — Я вовсе не против сделать тебе приятно. Сахар плавится на языке, а ты плавишься на солнышке и вовсе не от того, что сидишь рядом с парнем, который нравится и который, к тому же, купил тебе вату. Лёгкий ветерок приятно обдувает лицо, создавая идеальный баланс между теплом солнца и прохладой воздуха. Есть аккуратно ты, к сожалению, не умеешь, поэтому вата оказывается посажена глубоко в волны твоих волос, и Козуме тут же подскакивает, чтобы устранить это. — Ты что делаешь? — удивлённо косишься на него, пока его лицо с каждой секундой становится все сосредоточеннее. — У тебя вата в волосах застряла...не двигайся! — ты так и застываешь с раскрытым ртом, в то время как он даже губу закусывает от упорства. Когда кусочек ваты всё-таки оказывается в его руке, он тянет его к себе одновременно с тем, как ты сама тянешься к нему. В следующий миг происходит неизбежное — ваши носы сталкиваются, а губы оказываются слишком близко, так, что их отделяют считанные миллиметры. Неловкий взгляд, его прохладные от волнения пальцы на твоём разгорячённом от жаркой погоды лице — и вот, его губы уже мягко касаются твоих, осторожно перебирая все микроскопические морщинки и трещинки на них. Растаявшая вата, передающаяся сквозь поцелуй, заставляет твоё сердце трепетать, и ты таешь подобно ей, проникаясь теплом его губ. Его пальцы такие длинные — по этой ли причине он играет в волейбол, занимая не последнюю роль на матче, и в приставку всё свободное время — непонятно, но не это важно. Важно лишь то, что те самые пальцы, благодаря которым был выигран не один волейбольный турнир, прямо сейчас покоятся на твоих пылающих щеках, удерживая их как нечто безумно хрупкое и тонкое. Козуме тяжело принимать то, что происходит сейчас — с ним никогда такого не случалось, и подле него всегда был лишь его верный друг и напарник Куроо. Но как он ни старается отрицать растущую с каждой секундой в геометрической прогрессии симпатию к тебе, игнорировать факт наличия приятного тепла внутри от твоих прикосновений и улыбки, обращённой к нему, не может. И уже никакие тренировки и никакие виртуальные бои не могут избавить его от странного, захлёстывающего его сполна смущения каждый раз, когда он вспоминает твой смех.